Пылающие небеса

Приложив палец к губам, Клео осторожно прикоснулась к двери из матового стекла с надписью «вестибюль». Дверь открылась со слабым шипением, тихим как выдох.

Потолок вестибюля возвышался над ними на целых тридцать этажей. Каждый номер отеля выходил на пешеходную дорожку шириной пять футов, обнесенную трехфутовыми латунными перилами. Вместо балясин перила были сделаны из цельных латунных панелей, украшенных художественными закрученными фигурами. Через каждые несколько десятков ярдов перила прерывались толстыми мраморными колоннами, поддерживающими балкон над ними. Пешеходная дорожка начиналась с левой стороны огромного круглого вестибюля и плавно поднималась по спирали.

Вестибюль сверкал полированным полом, изящно изогнутыми диванчиками того же гранатово-красного цвета, что и ковер, и грандиозным трехъярусным фонтаном в центре атриума. Три стеклянные вращающиеся двери обозначали вход, напротив которых находились стойки консьержа и регистрации. Перпендикулярно входу располагались шесть лифтов с латунными накладными дверями.

— Ты уверена, что они работают? — спросил Габриэль напряженным шепотом. — Лифты потребляют очень много электричества.

Клео кивнула.

— Поджигатели используют лифты для транспортировки товаров, которые привозят через парковку.

Габриэль взглянул на охранников, патрулировавших у стеклянных вращающихся дверей. Их оставалось около дюжины. Каждый охранник стоял лицом к улице, ожидая, что любая угроза будет исходить извне.

Мимо пролетело несколько больших бронированных дронов.

— А что насчет дронов?

— Они запрограммированы только на внешние меры защиты, — прошептал Ли Цзюнь. — Смертоносные машины, но тупые, как каменная коробка. Это пятое поколение. Обсуждалось добавление функций ИИ в следующие…

— Ли Цзюнь, — прошипела Уиллоу. — Пожалуйста, прекрати болтать.

Габриэль почувствовал первый толчок надежды. Может, они и вправду выберутся.

— Я останусь и обеспечу прикрытие. Ты веди их к лифтам.

— Я тоже останусь, — заявил Мика.

Он повернулся к брату.

— Уверен?

Мика не стал отвечать. Он присел за ближайшей мраморной колонной, максимально скрыв свое тело. Приложив приклад винтовки к плечу, он уперся дулом в верхний поручень.

— Если мы поползем, перила закроют нас от посторонних глаз, — рассудила Уиллоу.

Сайлас первым опустился на пол.

— Здесь не подают торт и чай, народ. Двигайтесь.

— Ты сможешь ползти? — спросил Габриэль у Финна.

— Сейчас я смогу все, — мрачно ответил Финн. — Завтра будет другая история.

— Мы в порядке, — подтвердила Селеста, но поморщилась, когда Уиллоу опустила ее на пол.

— Тогда сделаем это. — Горло Габриэля сжалось от внезапных эмоций. Он отогнал их. Сейчас не время. — Мы выберемся отсюда. Все мы.

Амелия встретила его взгляд, ее льдисто-голубые глаза поразили его до глубины души. Он увидел страх, но и непоколебимую, непреклонную решимость.

— Увидимся на другой стороне.

Остальные опустились на руки и колени. Клео и Ли Цзюнь тихо поползли вниз по пологой дорожке, Бенджи — между Уиллоу и Финном, Амелия помогала Селесте, а Сайлас и Хорн держались позади.

Габриэль укрылся за ближайшей колонной. Пульс гулко отдавался в горле. Кровь стучала в ушах. Он вздрагивал от каждого приглушенного звука, от удара плечом о перила, от скрежета ботинок по полу.

Группа добралась до вестибюля. Между ними и лифтом оставалось сорок пять открытых ярдов. Так много пустого пространства, которое нужно пересечь, и так мало укрытий.

— Что скажешь? — спросила Клео в свой коммуникатор. Звук раздался громко и отчетливо в его правом ухе.

— Все чисто. Можно идти.

Клео и Ли Цзюнь вошли в вестибюль, приседая и сканируя каждую сторону, прежде чем пробираться вперед. Здесь негде было спрятаться. Некуда бежать, если все пойдет наперекосяк.

Габриэль снова взглянул на охранников снаружи. Один из них кашлянул в маску. Другой почесал задницу. Их фигуры оставались строгими, но не напряженными. Они еще ничего не заметили.

Его взгляд зацепился за движение. На стене за стойкой консьержа в задней части вестибюля висело огромное металлическое зеркало с красным отливом. В зеркале он разглядел гладкий черный стол с компьютерным интерфейсом и несколько катающихся офисных кресел. В отражении мелькнула тень.

Габриэль посмотрел в прицел, отрегулировал его и снова посмотрел. Три темные фигуры, ощетинившиеся оружием, крались вокруг стойки консьержа.

Его сердце остановилось. Все остальное исчезло. Он нацелил винтовку, сузив глаза, готовый стереть этих ублюдков с лица земли.

Угол для стрельбы был неудачным. Хотя он мог видеть их в зеркале, они находились под защитой массивного мраморного стола. Он мог прострелить дерево, но не плотный камень толщиной в два фута.

Габриэль сдержал ругательство, разгневанный собственной беспомощностью. Он привлек внимание Мики и молча указал на цель. Глаза Мики расширились от ужаса.

Амелия была там, внизу. Уиллоу, Бенджи и Финн. Все, кто остался в этом рухнувшем мире, и все, кто ему дорог.

Группа добралась до фонтана, но затаилась на противоположной стороне, прячась от любого охранника, который мог бы заглянуть в стеклянные двери. Они оказались полностью открыты для врагов, подкрадывающихся к ним сзади.

— Враги за вашими спинами! — передал он по связи. — Я прикрою вас. Бегите!

Как только он выстрелит, это насторожит охранников снаружи. Но сейчас с этим ничего нельзя поделать. Габриэль приставил приклад к плечу, прижался щекой и сделал несколько выстрелов в сторону стойки консьержа. Поджигатели пригнулись, ища укрытия.

Его группа побежала к лифтам. Они успели преодолеть расстояние в тридцать футов, когда один из противников за стойкой выстрелил в них. Пуля ударилась о металлические двери лифта, отскочила и попала в голопорт, разнеся его корпус и разбросав по полу.

Двери лифта с грохотом распахнулись. Из него вышел плотный, грузный Поджигатель, держа в каждой руке по импульсному пистолету.

Они оказались в ловушке.

— О, черт, — прошептала Уиллоу ему на ухо.

Габриэль не думал. Он просто двигался. Он вынырнул из-за колонны и занял позицию. Он рисковал получить пулю, но должен был выстрелить. Габриэль выпустил короткую, контролируемую очередь.

Грузный Поджигатель упал, по его лбу стекала кровь.

Воздух взорвался выстрелами.

Один из врагов выскочил из-за стойки консьержа. Он быстро разрядил свой пулемет, опустошив обойму, выбив куски мрамора из стен и разбив окно от пола до потолка, поразив одного из своих людей снаружи.

Прежде чем стрелок достиг своей цели, Мика сбил его с ног, выстрелив в грудь.

Второй мужчина повернулся и открыл ответный огонь по Мике и Габриэлю: пули просвистели мимо и пробили стену позади них. Они бросились за мраморные колонны.

Клео громко завопила.

— Бежим!

Группа побежала. Они приседали, прикрывая головы, когда пули разрывали воздух над ними.

Габриэль вынырнул и обрушил шквал пуль на врага, все еще стрелявшего в них. Тот попытался нырнуть в укрытие, но было уже поздно. Мика выпустил в него вторую очередь. Он упал и не двигался.

Габриэль прицелился в стойку консьержа. Пули впились в зеркало, и красное металлическое стекло посыпалось на голову оставшегося врага.

Неприятель направился к краю стола, давая Габриэлю возможность выстрелить. Он выпустил три быстрые очереди. Поджигатель упал на компьютерную консоль.

— Габриэль! — закричал Мика. Охранники вбежали внутрь, уже стреляя.

— Мы ими займемся, — передал Сайлас в свой коммуникатор. Он и Уиллоу отступили. Они заняли позиции за мраморным фонтаном, стреляя по охранникам, пока остальные бежали к лифтам.

Уиллоу выстрелила двоим в голову, повалив их на землю. Сайлас снял еще одного, когда его винтовка повернулась в сторону лифтов.

Габриэль повернулся и спрятался за колонной, прижавшись спиной к холодному камню. Он отстегнул от пояса второй и последний магазин, вставил его и продолжил стрелять. Израсходованные патроны рассыпались по плюшевому ковру.

Высокое место давало ему огромное преимущество. Но хватит ли его? Через вращающиеся двери ввалились пятеро охранников. Габриэль сразил четверых из них шквалом пуль.

Пятый успел выстрелить, его импульсный пистолет целил в Сайласа. Мраморная голова статуи русалки у фонтана взорвалась голубым шипящим потоком энергии.

Сайлас пригнулся, ругаясь на все лады. Он отряхнул осколки и пыль, но остался невредим.

— Проклятье, эта штука чертовски опасна.

Мика выровнял винтовку и выстрелил пятому охраннику в плечо. Тот пошатнулся, но не упал. Он поднял оружие и прицелился в балкон третьего этажа. Импульсная плазма впилась в перила в нескольких футах от него, вырвав их из креплений и проделав в полу балкона зазубренную дыру.

Мика снова нажал на курок. На этот раз мужчина упал и не поднялся.

Амелия добралась до лифта, Клео — прямо за ней. Клео провела смартфлексом по латунному идентификационному сканеру. Двери открылись. Две пули ударили в стену над лифтом. Экран, на котором отображались номера этажей, зашипел и погас.

Только не Амелия. Габриэль не мог позволить им причинить вред Амелии.

Он повернулся и перегнулся через перила, не заботясь о собственной безопасности.

— Габриэль! — прошипел Мика.

Габриэль проигнорировал его. Он застрелил еще двух охранников. Третий увидел его и открыл огонь из своего импульсного пистолета. Шар голубого пламени вырвал огромный кусок из мраморной колонны в дюйме справа от Габриэля. Столб треснул и раздался хруст.

Габриэль выстрелил в ответ, но его винтовка только щелкнула. Патроны закончились.

— Ложись! — крикнул Сайлас. Габриэль упал на пол, закрыв голову руками, когда вторая очередь врезалась в стену позади него, пробив в стене апартаментов кратер диаметром в несколько футов.

Клубящаяся белая пыль забила ему горло. Сердце стучало в ушах так громко, что он едва мог слышать. Раздался еще один контролируемый взрыв выстрела.

— Сайлас достал его, — сообщила Уиллоу в его коммуникатор. — Мы уходим, пока есть возможность. Спускайтесь сюда!

— Не ждите нас! — велел он.

Мика опустил оружие, его руки дрожали. Лицо побледнело, волнистые волосы влажно прижались ко лбу, на верхней губе выступили капельки пота. Очки сползли наполовину на нос.

— У меня тоже закончились патроны.

Долгое время никто из них не двигался. Они просто смотрели друг на друга, тяжело дыша и благодарные за то, что остались живы. Наконец Габриэль рискнул заглянуть через перила. Двери лифта были закрыты. Все, включая Сайласа и Уиллоу, оказались внутри.

— Ты молодец. Мы справились.

Вестибюль был усеян телами, пулями, битым стеклом, кусками мрамора, гранита и осыпавшимся гипсокартоном. Несколько дронов сердито жужжали у заклинивших вращающихся дверей, зажатых упавшими охранниками. Их орудийные башни угрожающе вращались, но дроны не пытались проникнуть внутрь.

Им повезло, но Габриэль не возражал. Иначе они все были бы мертвы.

— Нам нужно убираться отсюда, пока они не прислали подкрепление, — быстро прошептал Габриэль.

Мика кивнул и большим пальцем водрузил очки на переносицу.

— Сразу за тобой.

Снизу донесся какой-то звук. Габриэль замер.

— Помогите мне! — кричал кто-то.

Габриэль приложил палец к губам и рискнул еще раз взглянуть через перила. Почти прямо под ними в разрушенном вестибюле стоял на коленях Хорн. Он стоял лицом к ним, но не смотрел на них.

Тайлер Хорн опустился на колени, умоляюще подняв руки, и с ужасом смотрел на стоящего перед ним человека. Мужчина стоял спиной к Габриэлю и Мике. На нем был рваный черный плащ. Сайкс.

Хорн, должно быть, остался за фонтаном, слишком потрясенный, чтобы бежать, и остальные просто его оставили. Теперь он икал и рыдал, умоляя о пощаде, из его раздутых ноздрей текли сопли, а лицо было мокрым от слез. Он даже не заметил, как к нему сзади подошли два Поджигателя. Хорн оказался пойманным, как рыба на крючок.

— А вот и свинка, свинка, — с жестоким, мелодичным смехом произнес Сайкс. В левой, неповрежденной руке он держал длинное наэлектризованное лезвие с зазубринами на конце. — Посмотри, что вы сделали с нашим домом. Я знал, что нам следовало просто выстроить вас в ряд и пристрелить. Но теперь можно и поимпровизировать? Я ждал возможности выпотрошить тебя с того самого дня, как впервые увидел, мерзкое ничтожество из элиты.

Сайкс собирался убить Хорна. И сделать это он планировал мучительно больно.

Рядом с ним напрягся Мика. Габриэль почти видел, какие мысли роятся в мозгу брата. Его брат, сострадающий, милосердный.

— Мика… — прошептал Габриэль. — Мы уже потеряли людей. Надира. Джерико. Мы должны быть умнее. Мы должны подумать об остальных членах группы…

Мика повернулся к нему, его глаза пылали.

— Я знаю. Но это то, кто я есть. Это то, кто мы есть. Так и должно быть. Ты уходи. Спасайся. Не пытайся меня отговорить…

— Мика.

— Что? — прошипел он.

— Я иду с тобой.

Мика сузил глаза.

— Что?!

Габриэль поморщился, смирившись со своей участью.

— Тайлер Хорн — ничтожество. Он не стоит того, чтобы его спасать, и никогда не будет. Но ты упрям как осел. Я знаю тебя, и понимаю, ты пойдешь, со мной или без меня. Кроме того, я должен убить Сайкса. Он спустится в канализацию, если я этого не сделаю.

Он вздохнул, вкладывая все, что хотел сказать, в несколько отчаянных предложений за несколько отчаянных секунд. Все то, что он никогда не мог сказать, но чувствовал до мозга костей, горело в нем. «Ты мой брат, моя опора и мой компас. Я люблю тебя и умру без тебя».

— Я никогда не смогу стать таким, как ты, как бы мне этого ни хотелось. Но я не позволю тебе пожертвовать своей жизнью ради него. Мы сделаем это вместе.

Мика уставился на него, по его лицу пробежала дюжина эмоций — шок, облегчение, благодарность, уважение. Он схватил Габриэля за руку.

— Скажи это.

Габриэль мрачно улыбнулся.

— Только мы.

Мика ответил:

— Всегда.

Глава 29

Уиллоу

Канализация оказалась такой же темной, промозглой и ужасной, как и представляла себе Уиллоу. Неровные бетонные стены туннеля выглядели так, будто им тысяча лет.

Финн стиснул плечо и осмотрелся. Кровь отхлынула от его лица.

— Должно быть, это место, где весело умирать.

Она включила маленький фонарик, прикрепленный к верхней части огнемета. Сайлас включил свет на прицеле своей винтовки. Клео раздобыла очки ночного видения для себя и Ли Цзюня, но не для других. Уиллоу стиснула зубы. Подумаешь.

— Мы должны дождаться Габриэля и Мику, — заявила Амелия, дрожащим в темноте голосом. Их связь здесь не работала. Они потеряли контакт с братьями десять минут назад.

— Ни за что, милая. — Клео выговорила «милая» так, словно это было что-то плохое. — Они обеспечивают прикрытие, чтобы мы могли уйти. Именно это мы и сделаем. А теперь шевели своей тощей задницей.

Они осторожно продвигались по туннелю, пробираясь по застоявшейся маслянистой воде в шесть дюймов. Амелия помогала Селесте, так что руки Уиллоу оставались свободными, чтобы воспользоваться огнеметом, если вдруг они наткнутся на крыс-убийц.

Уиллоу то и дело вздрагивала. Она продолжала видеть тени в воде, представляя себе мохнатые, пузатые тела, ползущие к ней. С ужасом ждала, что наступит на что-то хлюпающее и отвратительное.

Воздух был спертым и отвратительно вонял тухлыми яйцами. Каждый звук усиливался, каждый всплеск, каждый панический вздох. Вода все капала, капала, и капала со стен и потолка.

— И надолго мы застряли в этой дыре? — мрачно спросил Сайлас.

— Идти примерно две мили, — ответил Ли Цзюнь сзади. — Мы выйдем за торговым центром «Атлантик Стейшн». Оттуда менее шестисот футов до станции воздушной железной дороги. По ней мы доберемся до места встречи, где будут ждать наши люди.

— Легко и просто, — заявил Бенджи, но слова не соответствовали его испуганному выражению лица. Он был бледен и дрожал, глаза в тусклом свете казались огромными.

Уиллоу сжала его руку.

— Ты справишься.

— Мы — рыцари, отправившиеся спасать принцессу, сэр Бенджи, — прошептал Финн. — Если мы будем умны и храбры, то победим мерзкого повелителя драконов и завоюем руку леди.

— А кто эта принцесса? — шепотом спросил Бенджи.

Финн наморщил лоб и криво ухмыльнулся Уиллоу.

— Ты можешь представить свою сестру в роли беспомощной принцессы, обвешанной розовыми лентами и бантами?

Бенджи хихикнул.

Уиллоу оценила усилия Финна. Он отвлекал Бенджи, превращая их в героев фантастической истории, чтобы внушить Бенджи храбрость. Она взяла в руки огнемет и ради брата заставила свой голос звучать легко и непринужденно.

— Некоторые принцессы предпочитают оружие. А еще надирают задницы и одерживают победы.

— Ленты и банты — это тоже круто, — заметила Селеста у них за спиной.

Бенджи ухмыльнулся, и с его маленького лица исчезло напряжение.

— Как вам угодно, мистер Финн, правильно?

— Именно так, сэр Бенджи, — согласился Финн.

Они продолжали идти. От каждого удара, всплеска и толчка по телу Уиллоу пробегала волна адреналина. Волоски на ее шее и руках вздыбились, словно наэлектризованные.

Позади них послышался звук. Слабый, тихий скрежет. Она повернулась, вглядываясь в темноту, ожидая увидеть врагов, крыс или какое-нибудь чудовище, восставшее из ада, чтобы их сожрать. Но ничего не было.

Сердце колотилось о ребра. Она вытерла влажные ладони о штаны. С каждой минутой страх нарастал. За ними охотились Поджигатели, их преследовали мерзкие грызуны-мутанты. А они бестолково плутали в этом темном лабиринте туннелей, вынужденные доверить свои жизни социопатке.

Стены туннеля сжимались вокруг Уиллоу. Она чувствовала каждый фунт тяжести бетона, камня и земли, давящих ей на голову.

— Ты в порядке? — тихо спросил Финн.

Ее грудь сжалась. Стало трудно дышать.

— Я не люблю замкнутые пространства, — пробормотала Уиллоу. — Особенно под землей.

— Значит, ты презираешь высоту, но глубина тебе тоже не подходит?

Она несколько раз рвано вздохнула. Темнота угнетала и душила.

— Финн Эллингтон-Флетчер, ты сейчас надо мной смеешься?

— Если я скажу «да», ты меня возненавидишь?

— Немного.

— «Немного», с этим, пожалуй, я смогу жить.

Она повернула голову и поискала позади них, сканируя светом стены, покрытые царапинами. Никаких мохнатых тел. Никаких светящихся глаз.

— Ты пытаешься свести меня с ума?

Он пожал плечами, затем поморщился, резко вдохнув.

— Каждому нужно хобби.

Она направила на него свет. Финн шел нормально, его бледность все еще имела нездоровый оттенок, хотя кровотечение, похоже, замедлилось.

— Это я должна спрашивать, все ли с тобой в порядке.

— Я чувствую себя таким же бесполезным, как титьки на кабане, — язвительно сказал Финн.

— Отличное сравнение, если я вообще когда-нибудь слышала такое.

— Ты же знаешь, я всегда стараюсь изо всех сил.

Уиллоу попыталась улыбнуться, но получилось что-то вроде гримасы. Она подавила беспокойство, бурлившее где-то в глубине души. С Финном все будет в порядке. Его рука будет в порядке. Они все выберутся из этой дыры. Она позаботится об этом.

Бенджи споткнулся. Уиллоу схватила его за руку.

— Будь сильным, малыш. Еще немного.

Он задрожал.

— Мне страшно. Я хочу к маме.

— Я вытащу тебя отсюда, — твердо сказала Уиллоу, не обращая внимания на тяжесть в животе. Она бросила на Финна косой взгляд. — Эта принцесса спасет и тебя, и себя. Я обещаю.

Клео указала на сплошную стену.

— Туннель метро в той стороне.

— Я не вижу никаких дверей, — пробурчала Селеста.

— Мы заблудились из-за тебя? — усмехнулся Сайлас. — Почему я не удивлен?

Клео только рассмеялась. Она достала из кармана что-то маленькое, круглое и металлическое и прислонила к стене.

— На твоем месте я бы отошла подальше.

Раздался низкий гул. Земля задрожала под ногами Уиллоу. Сама стена завибрировала, сотрясаясь от мелких толчков. Бетон в радиусе трех футов раскололся, рассыпавшись на тысячу мелких зазубренных кусочков. В стене образовалась дыра, окруженная обломками и клубящейся белой пылью.

— Как ты это сделал? — спросил Сайлас, пытаясь скрыть свое удивление. — Почти ни звука.

— Технологические штучки из Убежища. Они дали Поджигателям всевозможные хитроумные приспособления. — Она повела их через дыру в стене канализации в более просторный туннель.

Амелия и Селеста протиснулись через узкое, неровное отверстие, затем Финн и Бенджи, за ними Сайлас и Ли Цзюнь. Уиллоу вошла последней, пошарив фонарем за спиной, проверяя, нет ли движения.

Их свет отражался от стен, показывая старые ржавые рельсы и трубы всех размеров, идущие вдоль низкого бетонного потолка.

— Этот участок метро забросили, наверное, лет десять назад, — сообщил Ли Цзюнь. — Слишком дорого содержать, и все равно все пользуются воздушной железной дорогой.

Бетонный пол был влажным, но без луж воды. Их намокшие ботинки хлюпали при каждом шаге. Кругом царила густая и тяжелая тьма.

Они дошли до развилки в туннеле. Клео выбрала путь и повесила на стену мигающий маячок, чтобы Габриэль и Мика могли двигаться за ними. Оставалось надеяться, что следом пойдут только братья Ривера, а не орда мстительных Поджигателей.

Глубокие тени мелькали за пределами уменьшающихся кругов света, а холодная, непроницаемая чернота скрывала в себе множество чудовищ, реальных и воображаемых. Ощущение обреченности наполняло промозглый воздух вокруг Уиллоу, словно острозубые, крылатые существа, парящие совсем рядом.

Казалось, они попали в склеп.

Позади нее раздался еще один звук. Негромкий шелест. Шарканье, шуршание.

Уиллоу повернулась, подняла огнемет и стала дико озираться. Ничего. Только округлые бетонные стены, еще больше труб, решеток, туннелей и темнота. Всегда непроглядная тьма, притаившаяся, как живое существо, совсем рядом со светом.

Она продолжала идти, стуча ногами по бетону, волоски на ее затылке шевелились. За ними наблюдали. Уиллоу чувствовала это.

Через несколько минут они подошли к серии из трех круглых отверстий, трех туннелей, разветвляющихся в противоположных направлениях. Клео замерла в нерешительности.

— Ты уверена, что знаешь, куда идешь? — спросил Финн. — А то складывается ощущение, что мы блуждаем, как пропащие тупицы в лабиринте.

Клео бросила на него убийственный взгляд. Она пошла по центральному туннелю, предварительно припечатав к стене еще один маячок. Они шли молча, чувствуя, как напряжение нарастает.

Чем дольше они здесь находились, тем тяжелее тонны бетона давили Уиллоу на грудь. И тем больше времени оставалось у миниатюрных монстров, чтобы их отыскать. Она почувствовала вкус кислоты в горле. Дыхание участилось и стало прерывистым.

Зия не стала бы дрожать и бояться, как Уиллоу. Она любила высоту и острые ощущения и с радостным воодушевлением встречала все, что подбрасывала ей жизнь. Уиллоу вытеснила эти мысли из головы. Зия ничем не могла ей помочь.

Через четверть часа они миновали еще один туннель, открывшийся перед ними зияющей черной пастью. Глубоко внутри него темные тени, казалось, перемещались и уплотнялись.

Уиллоу напрягла слух, вслушиваясь в гулкие шаги, медленное капанье воды и стук крови в ушах. Сердце заколотилось в горле.

— Вы слышите это?

— Что? — спросил Бенджи, дрожащим голосом.

Уиллоу подняла палец в знак молчания.

Звук повторился. На этот раз совершенно четко. Царапанье крошечных коготков.

Она направила фонарь в туннель, ее руки тряслись.

Блеск глаз. Сотни пар мигающих глаз-бусинок. Тысяча мохнатых, корчащихся тел. Орда крыс, словно бурная река, затопила туннель.

Крысы приближались.

Бенджи закричал. Уиллоу закричала вместе с ним.

Одна крыса пробралась вперед остальных. Прежде чем Уиллоу успела среагировать, крыса бросилась на нее и вцепилась когтями в ногу. Она подняла руку, чтобы остановить ее и оттолкнуть.

Но тварь вцепилась в ее пальцы, крошечные когти впились в толстый материал перчаток. Уиллоу бешено затрясла рукой. Но крыса не отпускала ее.

Мышцы от ужаса свело. Один укус. Один крошечный укус. Одна пара челюстей, погружающихся в плоть в любой точке ее тела, и все будет кончено.

Юань отбил крысу прикладом своего огнемета.

— Сдохните, маленькие ублюдки! — Сайлас развернулся и устремился к морю крыс, осыпая их пулями. Десятки грызунов разлетелись на куски, кровь брызнула во все стороны. Свет от его мечущегося оружия безумно кружился над бетонными стенами.

— Я прикрою вас! — крикнул Ли Цзюнь Клео. Он поднял свой огнемет. — Забирай их и уходи!

— Поторопитесь! — прокричала Клео через плечо.

Селеста споткнулась. Амелия обняла ее за талию и поддержала.

— Давай!

— Убирайтесь отсюда! — орал Сайлас, делая еще дюжину выстрелов в корчащееся море крыс. Остальные разбежались, быстро исчезая в темноте туннеля.

Финн схватил Бенджи одной рукой и перекинул его через свое неповрежденное плечо. Кровь проступила сквозь повязку, но он даже не вздрогнул.

— Я понесу его.

Паника захлестнула Уиллоу, вибрируя в костях. Она боролась с ней.

— Ты уверен? А как же твоя…

— Лучше не бывает. Поторопись!

Она колебалась, разрываясь между бегством с любимыми людьми и тем, чтобы остаться и помочь Ли Цзюню отбиться от стай зараженных грызунов.

Уиллоу не могла этого сделать. Она не могла бросить кого-то еще, не тогда, когда они оставили Габриэля и Мику, не после того, как они уже потеряли Надиру и Джерико.

Один человек не мог противостоять адским полчищам демонов. Ли Цзюнь нуждался в поддержке. Если они не смогут остановить крыс здесь, звери начнут охоту на ее друзей — Бенджи, Финна и всех остальных. Она должна защитить Бенджи, несмотря ни на что.

— Береги его.

— Ценой своей жизни. — Финн встретился с ней взглядом на мучительное мгновение. Она не могла разглядеть его лицо в мерцающих тенях. — Не смей умирать без меня.

— Просто уходи! — Она смотрела, как Финн убегает с Бенджи на руках, а потом вернулась к Ли Цзюню. Она отпихнула двух визжащих крыс к стене и подняла огнемет. — Покажи мне, как работает эта штуковина.

Глава 30

Мика

— Каков план? — Мика спросил так тихо, что его голос прозвучал на грани слышимости. Они сидели бок о бок, прижавшись спинами к мраморной колонне. Их винтовки лежали рядом, пустые и бесполезные, среди стреляных гильз, усеявших ковер.

— Нам нужно спуститься ниже, — решил Габриэль.

Мика кивнул, хотя и не был уверен, что это поможет. Но в вопросах боя он безоговорочно доверял своему брату.

Они бесшумно сползли по изгибающемуся пандусу, который постепенно снижался с трех этажей до двух, до полутора, пока не вернулись примерно на ту же позицию, но уже ниже и гораздо ближе к месту действия.

Мика мог слышать каждое слово из разговора Сайкса и Хорна.

— Я уверен, что мы сможем прийти к взаимопониманию, — слабо прохрипел Хорн. — Я все еще могу быть полезен.

Сайкс рассмеялся — необычайно приятный звук, от которого у Мики зашевелились волоски на шее.

— Я в этом сильно сомневаюсь.

— У вас проблемы с крысами, — сообщил Хорн.

Сайкс раздраженно хмыкнул.

— Я бы сказал, что у нас у всех проблемы с крысами.

Между полом и латунной панелью перил оставалось около двух дюймов свободного пространства. Мика прижался лицом к плюшевому ковру и повернул голову. Он едва мог различить фигуры внизу.

Сайкс все еще стоял спиной к ним, черное пальто закрывало голени. Он держал смертоносную косу в левой руке, а его перевязанная правая рука болталась на боку. Хорн стоял перед ним на коленях, хныча и умоляя. Два Поджигателя стояли по бокам от Сайкса, направив оружие на Хорна.

— Я могу сказать, кто помог нам сбежать, — взмолился Хорн. — Отпустите меня, и я расскажу вам все.

Кислота обожгла горло Мики. Его тошнило от злости. Хорн все никак не мог остановиться. Он предал бы собственную бабушку, если бы это сохранило жизнь его жалкой заднице.

Правильно ли Мика поступил? Должен ли он рисковать своей жизнью ради Хорна? Жизнью своего брата? Стоило ли оно того? Хорн точно этого не стоил. Хорн предал их. Из-за Хорна погиб Джерико.

Но бросить его на растерзание Поджигателям? Неправильно. Этот жестокий мир и так уже забрал столько всего у Мики, у всех них. Пытаясь снова и снова превратить его в отвратительного человека.

«Будь хорошим. Будь храбрым». Он повторял в голове мантру своей матери. Он делал это не из-за того, кем был Хорн. Мика делал это из-за того, кем был он сам. Каждый шаг подразумевал выбор. В конце концов он должен выбрать то, с чем сможет жить.

Хорн не заслуживал спасения. Но Мика все равно собирался его спасти.

— Я могу вам помочь, — прохрипел Хорн, обращаясь к Сайксу. Он жалко заскулил. — Я могу сказать, кто эта крыса.

Сайкс лишь жестоко усмехнулся.

— Думаешь, я уже не знаю? Я знаю все, что происходит в этом месте. Неужели полагаешь, мне неизвестно, что задумала эта девчонка? С кем она связана? Моруга слишком очарован ее отвратительным обожженным лицом. Он не может видеть ясно. Но я-то вижу. Я просто ждал, когда она сделает свой ход, покажет себя настоящей крысой. — Он сплюнул на пол. — Судя по обстановке вокруг нас, я бы сказал, что она так и поступила.

Хорн сдулся. Он разыграл свою последнюю карту и проиграл. Ползая на коленях, он униженно просил:

— Моруга должен сам назначить мне наказание. Пусть он решит…

Сайкс с отвращением отпрянул.

— Не трогай меня, мерзкое чудовище. Моруги здесь сейчас нет, верно? Мы не беспокоим его такими мелкими и неприглядными вопросами. Он доверяет решение проблем своим людям, что мы и делаем. Что касается тебя, маленький поросенок, то нам пора повеселиться. Правда, парни?

Габриэль рядом с ним напрягся. Мика повернул голову и встретил взгляд брата. Габриэль достал охотничий нож, который дала ему Клео, и попросил у Мики. Мика молча протянул ему свои нож.

— Оставайся здесь, — велел Габриэль. Он присел, каждый мускул натянулся, челюсть напряглась, глаза стали холодными и расчетливыми. Брат готов.

— Подождите! — взвизгнул Хорн, сжимаясь. — Не убивайте меня! Я знаю, куда направляются беглецы и как они собираются туда добраться. Я расскажу вам все…

Габриэль вскочил на узкий выступ перил. Мика резко вдохнул, когда его брат спрыгнул вниз.

Он обрушился бесшумно и смертоносно. Приземлившись на спину Сайкса, Габриэль повалил их обоих на пол. Пока они падали, Габриэль глубоко вонзил нож в верхнюю часть спины Поджигателя. Коса Сайкса покатилась по мраморному полу.

Не успел Габриэль приземлиться, как снова оказался на ногах. Резко развернувшись, он метнул второй нож в изумленного охранника слева от себя.

Лезвие вонзилось охраннику в горло. Он схватился за шею, булькая и шипя, широко раскрывая глаза и удивляясь собственной смерти.

«Защити его, Господи, — отчаянно молился Мика. Убереги моего брата». Мика наблюдал за происходящим из-за колонны, не переставая шевелить губами в беззвучных молитвах. Но не похоже, чтобы Габриэль в них нуждался. Мика видел, как его брат дерется, но обычно он делал это вполсилы с ним. Таким Габриэля Мика еще не видел — смертоносным, искусным убийцей.

От Габриэля исходила мощная, яростная сила. Он двигался точно и уверенно, его мышцы бугрились, сухожилия напрягались, превращая его тело в хорошо отточенное оружие.

Габриэль не стал тратить время на то, чтобы схватить пистолет. Одним махом он перепрыгнул через корчащееся тело Сайкса и бросился на второго охранника, толстого мускулистого белого мужчину с лицом бульдога.

Габриэль как молния несся на него, и остановить его было невозможно. Бульдог выстрелил, но промахнулся. Голубой шар смерти с треском врезался в основание фонтана позади него, и мраморные осколки разлетелись повсюду.

Габриэль со всей силы врезался в Бульдога, обрушив свою опущенную голову в мягкое брюхо охранника. Бульдог охнул споткнувшись.

Габриэль повалил его на пол, борясь за импульсный пистолет. Охранник наносил удары по лицу и шее свободной рукой, но Габриэль держался стойко. Он хрипел, принимая удары, как будто они ничего не значили.

Бульдогу удалось поднять пистолет и неуверенно прицелиться в голову Габриэля. Габриэль извернулся и ударил ногой, выбив пистолет из рук мужчины. Бульдог нанес жестокий удар в челюсть Габриэля. Тот отшатнулся назад.

Мика вздрогнул, словно сам почувствовал острую боль. Его легкие сжались. Он слишком испугался, чтобы дышать. Не имело значения, насколько силен Габриэль. Крошечная ошибка, секундная оплошность или одна пуля все равно могли его погубить.

О чем он только думал? Как он мог позволить Габриэлю рисковать всем ради Хорна? Габриэль стоил сотни таких, как Тайлер Хорн. Джерико никогда бы этого не допустил, никогда бы не разрешил так рисковать за столь ничтожную награду.

Мика вдруг вспомнил девочку, чью руку держал, когда она умирала посреди шоссе, убитая Охотниками за Головами. Джерико заставил его отступить, не позволив вмешаться, поскольку спасение этой девочки означало верную смерть для остальных членов группы. «Любая храбрость и доблесть имеет свою цену, — сказал тогда Джерико. — Прежде чем действовать, хорошенько взвесь цену».

Джерико был мертв. Мике предстояло возмужать, начать действовать как мужчина, а не как мальчишка. Стать лидером, которым, по словам Джерико, он мог бы стать. Взвешивать риски и выгоды каждого выбора, принимать сложные решения, как для себя, так и для людей, за которых он отвечал. Чтобы как-то уравновесить милосердие и справедливость, сострадание и самосохранение. Хороший лидер должен делать и то, и другое. Мике нужно уметь делать и то, и другое.

Сейчас он был нужен своему брату. Мика заставил себя дышать и действовать. Нацепил очки на место и поднялся. Приседая, он спустился по извилистой дорожке, еще не зная, что будет делать, но понимая, что должен что-то предпринять.

В вестибюле Габриэль сильно ударил Бульдога по руке с пистолетом чуть выше запястья, а затем с силой завел его руку внутрь под мучительно неестественным углом, пока охранник не вскрикнул от боли и не выронил оружие.

Бульдог ударил Габриэля головой, отбросив назад. Охранник выкатился из-под него и потянулся за пистолетом.

Габриэль покачал головой, на мгновение оглушенный.

— Габриэль! — Мика бросился по полу вестибюля. — Пистолет!

Краем глаза он заметил, как Сайкс, пошатываясь, поднимается на ноги. Мика свернул влево и направился к другому охраннику — тому, которого Габриэль ударил ножом в горло. Импульсный пистолет лежал в футе от раскрытой ладони мужчины.

Мика нагнулся, схватил пистолет и взмахнул рукой — палец уже лежал на спусковом крючке.

— Не двигайся! — крикнул он.

Хорн попытался убежать, но поскользнулся в луже крови Сайкса. Теперь он лежал на спине и стонал, сжимая колено.

Сайкс поднял косу. Он навис над Хорном, и изогнутое лезвие косы уперлось в живот Хорна.

Еще один импульсный взрыв разорвался в воздухе. Мика всем сердцем надеялся, что это Габриэль застрелил охранника, а не наоборот, но не решался посмотреть в ту сторону.

— Не двигайся! — снова крикнул он Сайксу. — Назад, живо! Брось нож!

Кровь запеклась на губах Сайкса и забрызгала его подбородок. Его бледные глаза сверкали.

— Что же мне выбрать, маленький поросенок? Двигаться или нет?

Руки Мики скользили по пистолету. Его кисти дрожали. Оружие вдруг стало самым тяжелым предметом в мире.

— Брось косу!

— Мы с тобой оба хотим, чтобы эта грязная свинья сдохла, — заявил Сайкс, и его сипловатый голос наполнился тяжелым хрипом. Спина и плечи его пальто окрасились кровью. — Давай ты позволишь мне сделать это грязное дело, и мы с тобой свалим?

— Просто убей его! — закричал Хорн, брызгая слюной. — Чего ты ждешь?!

— Я не могу позволить тебе ни того, ни другого. — Палец Мики дернулся на спусковом крючке. Он был готов воевать. Он убивал в пылу сражения. Но сейчас все по-другому. Он никогда не убивал кого-то лицом к лицу. Мика не хотел этого делать.

Он колебался.

— Мика, — раздался голос Габриэля у него за спиной.

Он едва не рухнул от облегчения. Габриэль жив. С ним все в порядке.

Мика отвлекся лишь на мгновение, но этого хватило.

Сайкс вонзил косу глубоко в живот Хорна.

Мика нажал на спусковой крючок. Воздух расколол оглушительный звук. В черепе Сайкса появилась дыра размером с мяч, края которой задымились. Его обмякшее тело перевернулось набок. Он умер еще до того, как упал на полированный мраморный пол.

Мика опустил пистолет и бросился к Хорну. Опустился над ним на колени, не обращая внимания на лужу крови, растекающуюся под обмякшим телом Хорна. Глаза Тайлера Хорна остекленели. Они смотрели в потолок над головой, не видя ничего.

Хорн не был хорошим человеком. Возможно, он никогда бы не изменился, сколько бы шансов ему ни дали. Теперь об этом никто не узнает. Смерть все равно ужасна и уродлива, как бы жертва ее ни заслуживала.

— Он мертв.

Габриэль подошел к нему сзади и осторожно вытащил пистолет из его напряженных пальцев.

— А мы нет.

Мика тупо кивнул.

— Я убил Сайкса.

— Он был убийцей. Он бы выследил нас. И остальных. Всех, кто встал бы на его пути. Ты сделал то, что должен был сделать, Мика.

Мика уставился на тела. Желчь бурлила в его желудке, кислота жгла горло.

— Если бы я не колебался, Хорн остался бы жив.

— Они оба сделали свой выбор.

— Я знаю. — Он и правда знал. Мика никогда бы не стал оправдывать насилие, никогда бы не выбрал его, если бы существовал другой путь, но люди, живущие по законам меча, погибают от него же. Джек Лондон писал о законе дубины и клыка, не так ли? Это сбылось для Сайкса. Для Хорна.

Неужели и для Габриэля так будет? Для Мики? Оставалось только догадываться. Все, что они могли сделать, — это стараться изо всех сил. Так говорил Джерико. Остальное не в их власти.

— Придут и другие Поджигатели, — напомнил Габриэль. — Охотничьи отряды возвращаются. Беспилотники передали сигналы тревоги. Моруга все еще там. Если он найдет нас, то убьет. Мы должны уходить.

Мика оцепенело поднялся на ноги. Казалось, что с момента, когда первая пуля ударила в двери лифта, прошли часы. На самом же деле все произошло в считанные минуты. Столько разрушений и смертей за столь короткое время.

Габриэль положил тяжелую руку на плечо Мики.

— Давай найдем наших людей.

Глава 31

Уиллоу

Уиллоу спрятала пистолет за пояс и сняла огнемет с ремня на плече. Дрожащими пальцами она открыла клапан зажигания, пытаясь вспомнить торопливые инструкции, которые Ли Цзюнь дал ей ранее.

Вытянув руку, Юань нажал на кнопку, активирующую подачу огня.

— Наводи и стреляй. У него чудовищная огневая мощь. Потоки напалма, стреляющие на пятьдесят…

Он вскрикнул, когда крыса прыгнула ему на голень. Ударом ноги по стене он сбросил ее.

Еще одна крыса взобралась на ее голень. Уиллоу схватила ее свободной рукой и швырнула на пол. Плавно нажала на спусковой крючок. Вырвалось двадцатифутовое пламя, испепелившее крысу.

— Получи, гадина!

Грызун завизжал и отпрыгнул назад, но слишком поздно. Огонь с шипением охватил его толстое, покрытое щетиной тело. Крыса завертелась по кругу, уничтожая все, что двигалось. Пятьдесят крыс сгорели дотла в одно мгновение.

Сотни крыс, пища и повизгивая, разбегались от нее по расширяющейся дуге. В их блестящих черных глазах отражался оранжевый, мерцающий свет.

— Они видели смерть своих товарок. Теперь знают, что это значит.

— Конечно, знают, — отозвался Ли Цзюнь с таким видом, будто его лично оскорбили. — Я же говорил, что они умные.

— Придется поверить тебе на слово.

Вместе они погнали орду назад. Крысы пищали и визжали от ярости, но отбегали от пламени. Постепенно река сгорбленных тварей схлынула, как слабый прилив. Они проскальзывали в трещины, щели, трубы и решетки.

— Это работает. Они уходят.

Юань нахмурился и почесал голову.

— Что?

— Слишком просто.

Уиллоу выключила пламя и смахнула челку с глаз.

— Может, тебе нужно проверить свой словарь. Это совсем не подходит под мое определение слова «просто».

— Мы убили только горстку из них. Остальные разбежались.

Она вспомнила его слова о том, что крысы общаются друг с другом, и подавила дрожь.

— Ты же говорил, что они умные? Я бы тоже побежала от огня.

Оставшиеся крысы то и дело вставали на задние лапы и смотрели на них, словно могли видеть. Ли Цзюнь выпустил короткий заряд. Десяток крыс погибли в огне. Остальные скрылись в темноте.

Дальше по туннелю раздались новые звуки. Уиллоу опустила огнемет и достала пистолет. Ли Цзюнь сделал то же самое. Неужели это Мика, Габриэль и Хорн? Или Поджигатели пришли за ними?

Уиллоу стиснула зубы.

— Ну же, ну же…

Ли Цзюнь вглядывался в туннель через очки ночного видения.

— По крайней мере, это люди. Двое точно.

Из темноты появился Мика. Он бросился к ней, его темные волосы были в беспорядке, очки съехали набок. Габриэль шел следом, несколько свежих синяков и порезов украшали его челюсть и лоб.

Уиллоу могла бы расцеловать Мику. Какое облегчение она испытала. Быстро обняла его.

— Я уже говорила тебе раньше, какой ты красивый?

Мика слабо улыбнулся.

— Раньше — не говорила. Но нет времени лучше настоящего.

— Оставьте свой флирт на потом, — фыркнул Ли Цзюнь. — Где предатель?

Мика покачал головой, его лицо побледнело.

— Он не выжил.

— Хорн мертв. Сайкс тоже, — отозвался Габриэль. — Моруга скоро отправится за нами.

Уиллоу указала вперед.

— Ребята пошли туда. Мы еще несколько минут попридержим крыс, чтобы убедиться, в безопасности.

Мика заколебался.

— Я останусь…

Она отмахнулась от него.

— Мы будем прямо за вами.

Мика кивнул. Он верил, что она справится. Они с Габриэлем помчались по туннелю. Уиллоу смотрела им вслед.

— Знаешь, я раньше работал в «Роделл Индастриз», — тихо сказал Ли Цзюнь.

Она повернулась к нему. Он определенно был умным человеком, хотя явно знал толк и в оружии. Татуировка в виде цифровой змеи, обвивавшей его шею, мерцала в тусклом свете. Его скуластое лицо казалось суровым и голодным, но глаза не излучали жестокости. Ей следовало бы ненавидеть его, но Уиллоу не могла.

— Да?

— Я изучал биоинженерию в Технологическом институте Джорджии. Между занятиями я проходил практику в компании «Роделл». Я хотел стать ученым, одна из немногих профессий, которую не захватили роботы. Моя семья едва держалась на плаву, понимаешь? Мои предки работали на трех работах и жили в трущобах Доравиля, чтобы я мог ходить в школу. — Его черты ожесточились, лицо стало серьезным. — Два года назад прогнившее здание, в котором мы жили, рухнуло. Мои родители были внутри. Губернатор прислал несколько дронов и коп-ботов, чтобы прочесать завалы, но только горстку спасателей-людей. Они сказали, что не могут тратить ценные ресурсы впустую, утверждая, что сканеры дронов определили, что все внутри уже мертвы. Но они не знали. Как они могли знать? В их понимании трущобы могли сгореть, и им было наплевать.

— Когда через пять дней тело моего отца наконец нашли, на бетонной плите, придавившей его ноги, обнаружили записки, которые он писал нам. Он был бы жив, если бы… — Юань прочистил горло. В общем, я бросил Технологический институт и через неделю присоединился к «Новым Патриотам».

В горле Уиллоу пересохло. Она сглотнула. Повсюду столько горя и печали. Слишком много.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Потому что я видел, как ты на нас смотрела. Но «Новые Патриоты» — не террористы. Мы борцы за свободу.

— Как скажешь. — Уиллоу почувствовала укол вины при этих словах. Она лучше других понимала страдания Ли Цзюня. И его гнев. Она не испытывала к нему неприязни, хотя он был и Поджигателем, и Новым Патриотом. Она оглядела темный туннель, напрягаясь в поисках звуков. — Почему ты рискуешь ради нас?

— Из-за девушки, которая выжила после вируса «Гидры». Если это правда, если в ней на самом деле есть вакцина, лекарство или что-то еще, это все изменит. Мы сможем перестать истреблять друг друга, сражаясь за обломки умирающей цивилизации. И сможем построить что-то новое.

Он говорил так же, как Мика.

— Надеюсь, ты прав.

Ли Цзюнь достал что-то из кармана. Она настороженно посмотрела на него.

— Что это, черт возьми?

На лице Ли Цзюня мелькнула тень. Его рот сжался, лицо сделалось испуганным, но решительным. Он поднял в руке темный предмет в форме яйца.

— Запасной план.

Глаза Уиллоу расширились. Импульсная граната.

— Тебе лучше уйти, — твердо сказал Ли Цзюнь. — Крысы вернутся. Я справлюсь один.

— А ты станешь героем и получишь все лавры? Это вряд ли. Мне нужно поддерживать свою репутацию. Мы сделаем это вместе.

— Поделим почести на двоих?

— Договорились. А теперь расскажи мне, как убить этих кишащих блохами мутантов.

— Когда крысы снова появятся, а они появятся, я брошу гранату в туннель. Приведу в действие вот этим, — он щелкнул пальцем по смартфлексу, — и мы уничтожим столько, сколько сможем. Надеюсь, взрыв убьет большую часть основной колонии. Во всяком случае, он создаст стену огня, которая ошеломит и собьет их с толку, по крайней мере на несколько минут. Этого должно хватить, чтобы успеть выбраться отсюда.

Уиллоу мрачно улыбнулась.

— А потом мы побежим как угорелые?

Юань кивнул.

— А потом мы бежим как черт от ладана.

На ее плечо опустилось что-то тяжелое.

Что-то еще приземлилось на голову. Безволосый чешуйчатый хвост коснулся щеки. Слабый и щекочущий как перышко.

Человеческая речь отказала Уиллоу. Крик заглох в горле.

Она отбивалась от существа, впивающегося когтями в ее голову. Дернув головой, она отбросила тварь.

Вокруг нее начали падать темные, корчащиеся фигуры. Крысы сыпались с большой решетки в потолке, сочились из отверстий. Еще больше крыс бегало по трубам над их головами.

Внезапно весь туннель ожил, зашевелился, извиваясь и копошась тысячами щетинистых тел.

Крыса, прижавшаяся к ее плечу, сердито зашипела ей в ухо. Уиллоу отбила ее прикладом пистолета. Но их было много. Очень много.

Ли Цзюнь оказался прав. Эти паразиты были умны. Они притворились, что убегают, а потом перегруппировались и вернулись через потолок, напав сверху. Хитрые твари.

Она зажмурилась, пытаясь прикрыть голову и защитить лицо, но в то же время дико махала огнеметом, пытаясь сбить тварь с ног. В ее волосах запуталась извивающаяся крыса. Уиллоу схватила ее и швырнула в стену.

Наступив на другую крысу, она потеряла равновесие и упала на четвереньки.

Огромная крыса, размером с кошку, обрушилась на голову Ли Цзюня. Он споткнулся, замахал руками. Граната выскользнула из его пальцев и покатилась по полу.

Не успел он опомниться, как на него набросились крысы. С потолка свалился извивающийся клубок и упал ему на грудь. В считанные секунды они облепили его — масса дрожащих тел и скрежещущих желтых зубов. Он бил по ним, отбрасывая кучу от своего туловища. Но их было много, они скреблись по его ногам, лодыжкам, впивались когтями в штанины.

Панический ужас застыл в жилах Уиллоу. Одна ее половина кричала, что нужно бежать, выбираться, выживать, во что бы то ни стало. Другая не позволила ей броситься наутек. Она не могла просто оставить Юаня позади. Он не был одним из них. Но все равно рисковал жизнью, чтобы спасти их всех. Бенджи будет жить благодаря ему.

Мика прав. Выжить — это еще не все. Она решала, кем ей быть. За что она будет сражаться. Герой она или трус. И Уиллоу точно не трусиха.

Она не спасла Зию. Она не спасла свою мать. Но будь она проклята, если оставит кого-то еще. Она не могла бросить Ли Цзюня умирать.

Уиллоу заставила себя двигаться. Вскочила на ноги и выстрелила огненной струей в крыс, целясь по обе стороны от Ли Цзюня. Нельзя подходить слишком близко, иначе он тоже сгорит. Она убила сотню крыс, две сотни, их предсмертные визги эхом разносились по туннелю.

Несколько крыс разбежались. Они уклонились от огня, но теперь учуяли кровь. Они были прожорливы, вирус распалял их крошечные мозги, заставляя кусать, кусать, кусать, даже на свой страх и риск.

Уиллоу отступила назад, отчаянно ища любой способ помочь Ли Цзюню. Горячая волна страха и отвращения захлестнула ее. Их было слишком много. Она не могла добраться до него. Она не могла его спасти.

Ли Цзюнь закричал. Крыса вцепилась когтями в его лицо и глубоко вгрызлась в щеку. Десятки острых зубов вонзились в его руки, лицо и шею, и он завопил от боли.

— Ли Цзюнь! — вскрикнула Уиллоу. Застыв от ужаса, она смотрела на него, беспомощная, охваченная паникой.

Ли Цзюнь поднял руку высоко в воздух, его смартфлекс сверкнул. Он собирался активировать гранату. Но граната упала на землю неподалеку. Найти ее под кишащим морем паразитов не представлялось возможным. Уиллоу знала только, что граната находится близко. Слишком близко.

Крысы ползали по Ли Цзюню, царапая, кусая, грызя. Вся эта корчащаяся, извивающаяся орава выскочила из туннеля позади них. Он застонал.

— Беги!

Помогите ей небеса, но она побежала. Десять шагов, двадцать, сердце заходило в горле.

Вспышка белого света ослепила Уиллоу.

Взрыв сбил с ног и ударил о бетон. Ее лоб и нос врезались в пол. В черепе вспыхнула боль, пронзившая мозг, отдаваясь в каждом нерве и клетке ее тела.

Взрыв сотряс туннель, осыпав ее голову гравием и кусками бетона. Ее кожу обожгло жаром. В ушах зазвенело. Кровь заполнила рот.

Мир пульсировал красным как рана.

Уиллоу вся дрожала, задыхаясь, пытаясь втянуть кислород в свои изголодавшиеся легкие. С трудом поднялась на четвереньки, волны головокружения накатывали на нее, едва не сбивая с ног.

Морщась от жгучих слез, текущих из глаз, она яростно терла лицо, отчаянно пытаясь прогнать черноту, колышущуюся в уголках ее зрения.

На руке появилась красная полоса.

Ее мысли разбегались и путались. Что только что произошло? Почему она оказалась на земле? Почему она не могла подняться?

Крысы. Ли Цзюнь, отбивающийся от них. Взрыв. Крысы. О, черт. Ли Цзюнь.

Ее вырвало кислым, жгучим желудочным соком. Дрожащие ноги не выдерживали ее веса. Они стали жидкими, слабыми как вода. Уиллоу попыталась встать и рухнула. Ссадины покрывали ее руки и локти. Штаны на коленях были разорваны и окровавлены. Еще больше крови капало ей в глаза.

Голова горела. Нет, это была боль. Она осторожно потрогала лоб, нащупав рассеченную кожу. Это кость? Перед глазами мельтешили белые, алые и черные пятна. В голове потемнело, потом прояснилось.

Ли Цзюнь.

Ей удалось повернуться, вытянув шею. Голова раскалывалась от боли при попытке пошевелиться. Все вокруг расплывалось в тумане.

Туннель позади нее был охвачен огнем, пламя лизало стены и потолок. Оранжевые тени плясали на камне и бетоне. Сотни тысяч маленьких пузатых фигур лежали на полу. Некоторые из них горели. Большинство обуглилось и почернело. Ни одна из них не двигалась. В нескольких футах позади нее лежал гигантский грызун, у которого отсутствовала голова.

Крысы были мертвы.

Она моргнула сквозь жгучие слезы. Увидела руку. Вывернутую ногу.

Из ее горла вырвался страдальческий стон. Ли Цзюнь умер за них всех. И за нее тоже.

Уиллоу не знала, сколько времени пролежала в шоке, свернувшись калачиком на полу, погрузившись в черноту, в красный огонь, в боль, как будто топор разбил стекло, раздробил ее тело, ее мозг, ее всю.

Может быть, две минуты. Может быть, прошло два часа.

Ее обхватили чьи-то большие руки. Голос звучал далеко, очень далеко.

— Уиллоу… теперь ты в безопасности… я с тобой.

Кто-то поднял ее, как ребенка, и прижал к широкой теплой груди. Она узнала запах, густой, лесной и сладкий; узнала тяжесть человека, который нес ее, — мягкость и сила, каким-то образом объединенные в одно целое.

Зрение затуманилось, темнота наконец-то настигла Уиллоу, но она узнала лицо, нависшее над ней, знала его как свое собственное: озорные глаза, смуглая кожа, эта глупая ухмылка.

Финн вернулся за ней.

Глава 32

Габриэль

Габриэль пробирался по снегу. Жгучий холод жалил лицо и горло. Он проверил винтовку пальцами, которых почти не чувствовал. Но он был жив. Все были живы. И это главное.

План Клео хоть и был опасным, но блестящим. Двести Поджигателей охотились за ними, но не в тех местах. Ни один здравомыслящий человек не стал бы возвращаться назад и проникать в ту самую штаб-квартиру, из которой они пытались бежать. Ни один здравомыслящий человек не стал бы намеренно спускаться в смертельную ловушку канализации.

К тому времени, когда дроны предупредили Поджигателей об их плане, стало слишком поздно. Они исчезли еще до возвращения охотников. Даже если Поджигатели разгадали уловку с канализацией, туннелей и путей отхода настолько много, что отследить их просто невозможно.

Этот дерзкий План стоил Ли Цзюню жизни, и едва не погубил Уиллоу. Но он сработал.

Снег падал густо и тяжело. Следы, оставленные ими, скоро снова заметет. Но даже если через несколько часов или дней их следы обнаружат, они уже уйдут.

Они добрались до станции воздушной железной дороги за два часа до рассвета. Лифтовые капсулы поднимали пассажиров с земли на тонкую закрытую платформу тремя этажами выше, но без электричества они не работали.

Чтобы добраться до путей, пришлось подняться по служебной лестнице, встроенной в стальные опорные колонны. Здесь, наверху, не было ни крысиных полчищ, ни собачьих стай, ни агрессивных зараженных существ, о которых стоило бы беспокоиться. С этой точки обзора они могли заметить потенциальных врагов, но высота вместе с тем их выдавала. К счастью, ночь укроет их на самом опасном участке пути.

Они выключили фонари и шли в темноте, ориентируясь на тусклый свет луны. Снег дул им в лицо, холодный ветер трепал шею и щеки. Город под ними расплывался в темных тенях и бледных очертаниях.

Габриэль шел по заснеженным рельсам из магнитного алюминия, ориентируясь на Клео, которая пользовалась единственными очками ночного видения. Сайлас и Мика охраняли их тыл. Амелия помогала Селесте ковылять и держала Бенджи за руку, чтобы он не упал.

Финн решительно шагал позади Габриэля, его плечо кровоточило, и он скрипел зубами от боли. Он прижимал Уиллоу к груди своими огромными руками. Она не приходила в сознание с тех пор, как появилась из туннелей.

Никто не сумел отговорить Финна от ее транспортировки, хотя и Мика, и Габриэль пытались.

— Ты только навредишь себе. Позволь мне это сделать, — предложил Габриэль.

— Сейчас ты этого не чувствуешь из-за стимуляторов, — предупредила Клео, — но наносишь еще больший вред своему плечу, разрывая ткани, мышцы, связки. Наш врач не сможет сделать многое без настоящей больницы. У нас даже нет терапии регенерации клеток.

Лицо Финна превратилось в гранит.

— Это не обсуждается. Я справлюсь.

Их уговоры звучали так же тщетно, как ветер, хлещущий гору. Его ни за что не переубедить.

Может, Финн и был пацифистом, но он обладал огромной физической силой. Пытаться применить к нему насильственные методы было плохой идеей для всех участников.

— Оставьте его в покое, — наконец сказал Мика.

Финн нес Уиллоу долгие, тоскливые часы на холоде и ветру. Он не жаловался. И ни разу не оступился.

Все они шли молча, думая о своем, погруженные в свои собственные страхи, горе и надежды.

Наконец наступил рассвет, мир постепенно светлел, приобретая оттенки угля и пепла. Габриэль то и дело оборачивался, чтобы взглянуть на медленно удаляющуюся линию горизонта Атланты: гордые и непоколебимые небоскребы, клубы дыма, окрашивающие небо в огненные тона.

Чем дальше они удалялись, тем безопаснее становилось.

К северо-западу от города Мариетта трасса примыкала к межштатной 75-й автомагистрали. Постепенно запутанная сеть дорог, шоссе и эстакад поредела. Город уступал место густым жилым районам, пригородам, городкам и кварталам, здания, машины и улицы которых покрывала первозданная белизна.

Шли часы, и в животе разгорался голод. Они ничего не ели уже тридцать шесть часов. Клео захватила несколько бутылок воды, но этого было недостаточно.

Габриэль был измотан огромной нагрузкой, связанной с борьбой за выживание. Каждый мускул в его теле болел. Ломило кости. Но он выполнил свой долг. Он спас их. Джерико больше нет, но он сохранил жизнь всем остальным, кто имел значение.

Казалось, они шли уже несколько дней. Вдалеке угрожающе завыла стая одичавших собак. Габриэль напрягся, но потом расслабился. Во всяком случае, от собак они надежно защищены. А вот люди — совсем другое дело. Он заметил несколько темных фигур, шныряющих между зданиями, но никто им не угрожал.

Весь день Клео почти не разговаривала. Когда Финн вышел из темного туннеля с обмякшей Уиллоу на руках, но без Ли Цзюня, ее глаза застыли.

— Он был хорошим Патриотом, — просто сказала она, сохраняя свирепое выражение лица, а затем повернулась и зашагала по черным туннелям метро.

— Сколько «Новых Патриотов» осталось? — спросил Габриэль.

— Достаточно.

— Я серьезно.

Она скосила на него глаза.

— Откуда мне знать, что тебе можно доверять?

Его челюсть дрогнула.

— Что из последних двадцати четырех часов не соответствовало твоим стандартам?

Клео на мгновение задумалась.

— Какой девиз у «Новых Патриотов»?

Слова имели горький, пепельный привкус смерти на его языке. Но Габриэль все равно их произнес.

— Во имя чести истинных патриотов и любви к стране.

Клео выдохнула ледяной воздух.

— Теперь ты мне доверяешь?

— Нет. Ни капельки. — Она перекинула свои фиолетовые косы через плечо. — Но, думаю, ничего страшного не случится, если я расскажу о том, что ты все равно узнаешь. Мы собрали сообщество из более чем шестисот человек.

Габриэль присвистнул.

— Но половина из них — семьи, женщины и дети, не участвующие в боях. И большинство — выжившие, которых мы набрали за последние несколько месяцев. Настоящих Новых Патриотов у нас всего девяносто или около того. Вот почему нам нужен ты.

Порыв ледяного ветра пронзил их. Габриэль задрожал. Тяжелые снежные вихри сыпались с пурпурного неба. Солнце не показывалось за дымкой густых облаков, но уже близился поздний полдень. Тени становились все глубже, а холод — резким и бодрящим.

— Сколько еще осталось?

Клео поплотнее натянула на себя кожаную куртку. Она указала на рощу бесплодных деревьев вокруг возвышающейся вдали платформы. Американский флаг, привязанный к шесту на крыше, трепетал на ветру.

— Туда. Меньше четверти мили.

Он нахмурил брови.

— Туда?

Она кивнула.

— Выглядит не очень.

— В том-то и дело. Не волнуйся. Они получили мое сообщение. Вот-вот появятся.

— И кто же здесь главный?

Клео посмотрела на него пристально, словно оценивая.

— Генерал Ривер.

— Никогда о нем не слышал.

Она сухо улыбнулась.

— Генерал Ривер — основатель и лидер «Новых Патриотов». Капитаны общегородских отделений знали только региональных лейтенантов, которые знали полковников штатов и так далее. Чтобы защитить руководство и святость дела. Кто был твоим капитаном?

У Габриэля подскочило давление. Инстинктивно он сжал руку в кулак. Он никогда не думал, что ему снова придется иметь дело с «Новыми Патриотами». Они были пятном на его прошлом, причиной его кошмаров и глубочайшего стыда. И все же он здесь, собирается произнести имя человека, ставшего для него наставником, относящегося к Габриэлю так, будто он чего-то стоит, а затем предавшим его и все, за что, как он думал, они выступали.

И Габриэль убил его за это. Он сглотнул.

— Симеон Пагнини.

— Имя звучит знакомо. Генерал Ривер наверняка его знает.

— Ты близка с ним?

Она снова сверкнула загадочной улыбкой.

— Ты имеешь в виду ее. Генерал Ривер — моя мать.

Прежде чем Габриэль успел отреагировать, откуда-то сверху донесся звук. Вой электрического двигателя и тяжелое жужжание роторов наполнили воздух.

— Смотрите! — воскликнул Бенджи, показывая пальцем.

Амелия и Селеста задохнулись.

Над линией деревьев показался военный самолет на воздушной подушке «Вортекс», который мчался к ним сквозь густой снег.

Габриэль вырос, видя в небе самолеты, беспилотники, вертолеты и суда на воздушной подушке всех видов каждый день. Но после нескольких месяцев наблюдений за тем, как мир погибает, продолговатый летательный аппарат, зависший над ними, вызывал смущение и странное ощущение чужеродности, словно это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Порывистый ветер ударил Габриэля как пощечина. Он согнулся, прикрывая глаза рукой.

«Вортекс» завис над ними, затем медленно опустился на землю, роторы вздымали клубящийся воздух, сдувая снег и выплевывая комья грязи и камней из-под лопастей.

Метрах в двадцати перед ними «Вортекс» опустился на землю.

— Пойдемте, мисс Амелия! — воскликнул Бенджи, дергая Амелию за руку.

— Не убегай! — предупредила она, хотя он уже вырывался из ее хватки.

Клео повернулась к Габриэлю, протягивая руку, и лукавая улыбка дрогнула на ее губах.

— Колесница ждет тебя.

Глава 33

Габриэль

Спустя три часа Габриэль сидел за большим металлическим столом, напротив уцелевшего руководства «Новых Патриотов». Они находились в дальнем конце стола, за пределами десятифутового радиуса заражения. Несколько вооруженных охранников рассредоточились по комнате. Женщина в защитном костюме приготовилась обеззаразить каждый сантиметр помещения, как только закончится встреча.

Габриэля и его людей поместили на карантин, выделив им отдельный барак в дальнем восточном конце комплекса. Все, кто вступал с ними в контакт, находились на расстоянии нескольких футов и постоянно носили перчатки и маски. Но к ним не относились со страхом, только с осторожностью.

Глаза Габриэля слипались от недосыпания. После этой встречи он собирался проспать два дня. Но сейчас он не терял бдительности, ведь предстояла встреча с «Новыми Патриотами».

Он неловко пошевелился на металлическом складном стуле. На противоположном конце стола сидели пять мужчин и четыре женщины в возрасте от двадцати до шестидесяти лет, все они были вооружены и смотрели на Габриэля с неприкрытым подозрением. Большинство из них носили перчатки, но их маски были стянуты на шеи.

Они держали в руках планшеты и пользовались смартфлексами. Клео объяснила, что башня на вершине горы обеспечивает им защищенную закрытую сеть для связи и технической поддержки внутри комплекса.

Клео прислонилась к дальней стене, скрестив руки на груди, с бесстрастным выражением лица. В зубах она сжимала толстую сигару, и к низкому потолку тянулась струйка белого дыма.

Мика сидел напряженный и нервный по одну сторону от Габриэля, Амелия — такая же напряженная, но совершенно неподвижная по другую сторону. Новые Патриоты хотели поговорить исключительно с Габриэлем, но тот настоял, чтобы Мика и Амелия составили ему компанию.

— Как устроились ваши друзья? — спросила генерал Ривер, ее голос звучал глубоко и хрипло, как у курильщика. Суровая, но привлекательная чернокожая женщина лет сорока. У них с Клео было мало общих черт, но они имели одинаково надменный подбородок и холодные, хитрые глаза. Она была одета в сшитое на заказ темно-синее шерстяное пальто, застегнутое до воротника. Затянутые в перчатки руки лежали на столе.

— Очень хорошо, спасибо, — вежливо ответила Амелия.

Уиллоу, Финн и Селеста находились в лазарете для лечения своих ран. Уиллоу очнулась вскоре после их прибытия. У нее было несколько рваных ран, глубокий порез на лбу и возможное сотрясение мозга, но ей повезло. При взрыве она не получила серьезных травм. Селесте сделали переливание крови и наложили швы. Финн все еще находился на обследовании.

— Я понимаю, что вы хотели бы только хорошо поесть и выспаться, — продолжила генерал Ривер. — И уверяю вас, скоро так и будет. Однако Клеодора и ее напарник, Юань Ли Цзюнь, пошли на большие жертвы, чтобы доставить вас к нам. Юань добровольно отдал свою жизнь. Надеюсь, вы отнесетесь к этой жертве с уважением.

— Конечно, — скромно ответила Амелия. Ее коротко подстриженные волосы были заправлены за уши. Она сидела прямо, с идеальной осанкой, хотя, должно быть, устала не меньше Габриэля. Она оставалась такой же элегантной, как и всегда. — Мы невероятно благодарны им обоим за спасение наших жизней.

— Мы ценим ваше сотрудничество, — произнес мужчина справа от Амелии. Его кожа имела ярко выраженный оливковый оттенок, а густые черные брови соединялись в центре лба, как у гусеницы. На вид ему около пятидесяти, он был грузен, его челюсть врезалась в шею, а пухлый живот выпирал на фоне свитера.

— Это полковник Патель Рид, — представила его генерал Ривер. — Он курировал Восточное побережье до краха.

— Ты участвовал в миссии на «Гранд Вояджере», — перебила вторая женщина. Ее светлые волосы были подстрижены в строгий боб, а кожа казалась бледнее майонеза. Глубокие морщины вокруг рта и глаз говорили о тяжелой жизни.

— Лайза Уиллис, — сказала генерал Ривер. — Солдат с огромным опытом, недавно получившая звание полковника.

— Ты служил под началом Симеона Пагнини, — отметила Уиллис.

— Да, это так. — Габриэль почувствовал на себе взгляд Амелии. О чем она думала? Осуждала его, ненавидела? Вспоминала все те ужасные поступки, которые он совершил на «Гранд Вояджере»? Как он предал ее?

Во рту пересохло, стыд захлестнул Габриэля. Он старался не вздрагивать и сохранять ровное выражение лица. Что бы он ни испытывал к Симеону Пагнини, ему лучше не показывать этого здесь.

Собравшиеся за столом восхищенно кивали.

— Хороший был человек, — хрипловато сказала женщина. — Очень преданный.

— Да, — согласился Габриэль, немного помедлив. — Он научил меня всему, что я знаю.

— Он хорошо тебя обучил, — заявила Клео из угла, в ее голосе прозвучал намек на восхищение. Она стряхнула пепел со своей сигары и выпустила круг дыма. — Габриэль чертовски хороший боец.

Блондинка хмыкнула, ее взгляд устремился на Габриэля, оценивая его.

— Конечно, мы здесь не только ради него.

— Вы здесь ради меня, — спокойно сказала Амелия. — У меня иммунитет к вирусу «Гидры».

Уиллис пожала плечами. Она не надела ни перчаток, ни маски.

— Многие из нас до сих пор не заразились.

— У меня иммунитет, потому что я уже переболела вирусом.

В комнате воцарилась полная тишина. Слова Амелии упали в тишину как камни. Он почти видел, как рябь вибрирует в воздухе вокруг них.

— Невозможно, — насмешливо хмыкнула Уиллис.

— Отнюдь, — заметил Мика. — Амелия заболела и чуть не умерла. Я видел, как из ее глаз текла кровь. Это был вирус «Гидры». А потом на следующий день она проснулась полностью здоровой.

— Вылечилась, — выдохнул полковник Рид, словно само это слово обозначало чудо.

— И почему мы должны вам верить? — Глаза Уиллис сузились, а тон стал явно холодным.

Амелия расправила плечи.

— Потому что я дочь Деклана Блэка, председателя Коалиции Единства, основателя и генерального директора компании «Биоген Технолоджис».

Послышался дружный вздох.

— Уверена, вы видели влоги и ленты новостей, где я стою рядом с отцом на многочисленных гала-концертах и пресс-конференциях. Если хотите, можете сделать скан сетчатки глаза, чтобы удостовериться в моей личности.

Глаза полковника Уиллис загорелись узнаванием. Генерал Ривер так же узнала Амелию, но смотрела сузившимися глазами.

— Элита, — прошипела она.

— Вам здесь не место, — хмуро заявила полковник Уиллис.

Полковник Рид, однако, широко улыбнулся. Он обменялся взглядом с мужчиной рядом с ним.

— Дочь самого могущественного человека в стране. Возможно, мы сможем найти тебе достойное применение.

Габриэль напрягся, его рука потянулась к пистолету.

— Если вы думаете…

Амелия бросила на него короткий взгляд, не давая произнести ни слова. Выражение ее лица было спокойным и решительным. Она не колебалась.

— Моего отца захватили террористы на «Гранд Вояджере». Все представители элиты, которые считали меня полезной, скорее всего, давно мертвы. Моя единственная ценность для вас или Убежища — это лекарство, которое может находиться во мне.

Полковник Рид нахмурился, похоже, разочарованный.

— Тогда она нам не нужна, — презрительно протянула полковник Уиллис. — Она и ее продажные собратья могут сами о себе позаботиться. — Уиллис скрестила руки на груди. — А может, мы избавимся от нее более… надежным способом.

В воздухе повисло напряжение. Враждебность, исходящая от «Новых Патриотов», стала осязаемой. Палец Габриэля под столом дернулся к пистолету.

Генерал Ривер поджала губы.

— А как же лекарство?

— Уловка, — насмешливо сказала одна из женщин в дальнем конце стола, — чтобы спасти свою драгоценную шкуру.

Разговор не клеился. Эта была плохая идея. Им нужно убираться отсюда. Габриэлю следовало достать пистолет и увести Амелию и Мику, пока все не стало совсем плохо.

— Я ей верю. — Клео оттолкнулась от стены. — И Моруга тоже. Она не пыталась добровольно продать этот маленький секрет, чтобы спасти себя. В ее группе нашелся предатель, который разгласил информацию.

Генерал Ривер подняла брови, все еще скептически настроенная.

Клео подошла к столу и встала рядом с матерью. Она направила сигару на Амелию.

— Кто-то должен был выжить после этого проклятого вируса. Почему не она?

— Даже если это правда, что мы должны с этим делать? — спросил Рид.

— Отправьте ее в Убежище, — предложила Клео. — В их лабораториях найдут лекарство. Потом она тайно передаст его нам.

— У нас здесь есть лаборатория, — заметил Рид.

— Не самая лучшая, — возразила Клео. — И не исследовательская.

Генерал Ривер откинулась в кресле. Она снова посмотрела на Клео, а затем обменялась долгим взглядом с полковником Ридом. Похоже, она уважала мнение Клео, хотя та была молода и вспыльчива. Может быть, они все-таки выберутся отсюда целыми и невредимыми.

— Все правильно, — наконец сказала генерал. — Если эта информация верна, то необходимо действовать. Награда слишком велика, чтобы не отнестись к этому серьезно. Но нам понадобятся ресурсы Убежища.

— Мы поможем ее доставить, — наклонившись вперед, объявила Клео, повысив голос. Такой оживленной Габриэль ее еще не видел. Разве что когда она мучила Уиллоу. — У нас есть свой человек внутри. Он поможет ей. Потом, когда ученые используют ее кровь для изготовления лекарства или чего-то еще, он поможет выкрасть его и доставить к нам.

Амелия нахмурилась.

— Зачем вам похищать лекарство?

Все глаза повернулись к ней. Их взгляды были по-прежнему напряженными, подозрительными и враждебными. У Габриэля неприятно сжалось сердце. Он чувствовал ненависть, пульсирующую в воздухе, и вся она адресовалась Амелии. Из-за того, кем она была, и из-за всего, что она собой представляла. Когда-то он чувствовал то же самое.

Голос Клео прозвучал резко как лезвие.

— А как еще мы его получим? Думаешь, они будут просто раздавать его как конфеты?

— Это лекарство, — ответила Амелия. — Оно спасет тысячи жизней. Мир может зажить по-новому. Конечно, они…

— Они не станут, — вмешалась генерал Ривер. Ее голос стал таким же холодным, как у дочери. — Убежище — это не место для всех. Оно предназначено только для элиты. Только тех, кого они считают самыми умными, самыми богатыми, самыми лучшими. Остальных оставляют на произвол судьбы.

Гнев Клео исходил от нее волнами.

— Нас оставляют умирать!

Пульс Габриэля участился. Конечно, Убежище казалось слишком хорошей идеей, чтобы быть правдой. Правительство создало его, то самое коррумпированное правительство, которое годами, десятилетиями уничтожало собственную страну, консолидируя все ее богатства, власть и ресурсы для элиты и только для нее.

Даже когда мир вокруг них разваливался на куски, элита по-прежнему заботилась только о себе. Им плевать на то, что все остальное сгорит. Он больше не испытывал ненависти к Амелии, но ненависть к элите осталась, пылая внутри него.

Габриэль стиснул челюсти, каждый мускул его тела напрягся, а в венах закипела кровь. Нужно держать себя в руках. Под столом он впился ногтями в бедра.

— Понятно. — Лицо Амелии потемнело. Ее губы сжались в тонкую линию, но она не протестовала. Она не защищала элиту, как это случилось бы всего несколько месяцев назад. — Я готова украсть для вас лекарство. При одном условии.

Мужчины и женщины в комнате уставились на Амелию так, словно у нее выросли две головы. Генерал Ривер снисходительно улыбнулась.

— И какое же у тебя условие?

Амелия встала, ее стул заскрипел по полу. Габриэль не мог оторвать от нее глаз. Даже в свободной, плохо сидящей одежде она держалась твердо и решительно. В ее жесткой челюсти не осталось ни намека на сомнения или неуверенность. Она никогда не выглядела такой красивой.

— В прошлом месяце мою мать похитила банда байкеров и торговцев людьми, известная как «Охотники за Головами», — пояснила Амелия.

— Мы знакомы с ними, — ровно сказала генерал Ривер. — Мы сожалеем о твоей утрате.

— Они регулярно торгуют с Убежищем. У нас есть основания полагать, что сейчас они везут мою мать в Убежище. Я сделаю все, что вы просите, но помогите нам спасти ее.

Новые Патриоты неловко зашевелились. Кто-то кашлянул в маску. Полковник Рид и полковник Уиллис обменялись раздраженными, недоверчивыми взглядами.

Генерал Ривер напряглась, ноздри почти незаметно раздувались.

— Мне жаль твою мать, но наша численность и так критически мала. Мы не можем тратить силы и ресурсы, рискуя драгоценными жизнями, чтобы спасти только одного человека. Все здесь понимают, что наша миссия — важнейшая ценность, которую мы поддерживаем.

— Юань Ли Цзюнь понимал это. Он пожертвовал своей жизнью, потому что верил, что твоя жизнь может принести большее благо. Моя дочь рисковала своей жизнью по той же причине.

— И мы это ценим, — поспешил уточнить Мика, как всегда дипломат. Габриэль почти ждал, что он будет возражать Амелии. Она использовала в своих интересах требование предоставить лекарство, способное спасти жизни невинных мужчин, женщин и детей. Но он этого не сделал. — Мы тоже многим рисковали.

— Вы должны понять, — покровительственно произнесла генерал Ривер. — Мы не можем…

— Поймите меня правильно, — перебила Амелия. Ее голос оставался твердым как железо. — Я видела, как ваша дочь стояла в стороне и ничего не делала, пока человек рядом с ней застрелил одного из наших, Эда Джерико.

Острый взгляд генерала Ривер переместился на Клео, явно недовольный.

Клео нахмурилась еще сильнее.

— Я делала то, что должна была делать. Ты знала это, когда посылала меня туда.

— Не надо объяснять мне, что такое жертва, — продолжала Амелия. — Я знаю это и знаю хорошо.

Полковник Уиллис нахмурилась.

— За этим столом не потерпят неуважения.

Габриэль знал, как действуют эти люди. Они хотели, чтобы Амелия и остальные члены их группы рисковали всем ради дела, но «Новые Патриоты» не желали рисковать ничем взамен. Он отодвинул свой стул и встал рядом с Амелией. Мика вскочил на ноги по другую сторону от Амелии.

— Тогда мы уходим.

Все сидящие за столом вскочили с мест, держа руки на оружии.

— Не подходите! — прошипел полковник Рид, нащупывая свою маску. — Держитесь за пределами десятифутового радиуса заражения!

Наступила долгая, напряженная тишина: все смотрели друг на друга, оценивая, тела натянуты, лица мрачны и насторожены.

— Вы нам угрожаете? — спросила полковник Уиллис, нахмурившись.

— Вы обязаны мне своими жизнями. — Сигара Клео дрожала в ее руке. Она злилась. Она имела на это право. Но Габриэлю было все равно. И Амелии тоже.

— Я благодарна тебе, Клеодора, — без обиняков заявила Амелия, — но больше никто и никогда не будет мной манипулировать. Мы не заключали никакого соглашения, когда ты решила нас спасти. Я ничего тебе не должна. — Она снова повернулась к столу и встретила взгляд генерала ледяными глазами. Ее тон не терпел возражений. — Я изложила свои условия. Вы можете принять их или нет. Решение за вами.

Амелия стремительно покинула комнату. Мика выскочил из-за стола, кривя рот, и поспешил за ней.

Габриэль замешкался у двери, переполняемый гордостью и желанием рассмеяться. Эти люди никак не ожидали, что их переиграет молодая, тщедушная девушка, слишком красивая и хрупкая, чтобы бросить какой-то вызов. Они ошиблись.

Он окинул взглядом каждое каменное лицо, его собственное выражение было столь же суровым.

— Я уверен, мы сможем прийти к взаимовыгодному соглашению. Дайте знать, когда соберете спасательную команду.

Глава 34

Уиллоу

— Как твоя голова? — спросил Финн.

— А ты как думаешь? — Уиллоу осторожно прикоснулась к белой повязке, наложенной на лоб. Под ней находилась зашитая двухдюймовая рана. От сотрясения у нее несколько дней кружилась голова, но никаких серьезных повреждений не было. — Похоже, карьера модели мне не светит.

Ей повезло, что она осталась жива. Нет, дело не в везении. Она с тоской подумала о Ли Цзюне. Она осталась в живых благодаря ему. Он был Новым Патриотом, врагом. Из тех, кто убил ее сестру и мать. Но он помог ей — всем им — спастись. Он пожертвовал своей жизнью ради этого. Ради нее.

Уиллоу не могла осознать это. Пока еще нет. Все казалось намного проще, когда было черным и белым, когда она могла делить людей на хороших и плохих.

Они сидели за одним из столов для пикника, установленных по обеим сторонам двора комплекса. Горстка детей играла с Бенджи в футбол, забрасывая мяч в старую рваную сетку и радостно крича в зимнем воздухе.

База «Новых Патриотов» располагалась в старой автономной тюрьме с пониженным уровнем строгости у подножия горного хребта Блу-Ридж. В тридцати с лишним милях к северу от Далтона, на полпути к горе Уайлдвуд, расположился Центр заключения и реабилитации Форт-Кохутта. Двадцать акров его территории ограничивал двадцатипятифутовый электрифицированный забор, обнесенный металлической проволокой. Стальные листы, вбитые в нижние шесть футов забора, выглядели новыми, как и глубокая, свежевырытая траншея, опоясывающая территорию центра.

Единственная дорога представляла собой гравийную полосу, вьющуюся по крутому лесистому холму, поросшему соснами, кленами, грецкими орехами и высокими болиголовом и дубами. Окна и двери всех внешних зданий выкрасили черной светонепроницаемой краской, а затем заколотили досками, чтобы издалека место выглядело заброшенным.

Но на пустых сторожевых вышках стояли автоматические пулеметы, управляемые из командного центра, расположенного глубоко внутри комплекса. Любого, кто вздумал бы проникнуть сюда, поджидал неприятный сюрприз.

Уиллоу успела потратить немного времени на осмотр, но из карантина их выпустили только утром. Рождество наступало через три дня. Кто-то установил сосну между кафетерием и женским бараком, и несколько детей украшали ее бумажными снежинками, нитками блестящих малиновых бус и разными поделками.

Уиллоу взглянула на Финна.

— Как ты себя чувствуешь?

Финн подвинулся на скамейке и поморщился. Его правое плечо до сих пор было забинтовано, а рука находилась на перевязи, чтобы оставаться неподвижной.

— Как будто на меня напал бешеный скунс.

Когда три дня назад Уиллоу очнулась в лазарете, Амелия рассказала ей, как Финн настоял на том, чтобы нести ее всю дорогу — не менее восемнадцати миль пешком, если не больше, — прежде чем их подобрали «Новые Патриоты».

— Ты безмозглый идиот! — закричала она, когда нашла Финна в отдельной занавешенной кабинке в лазарете, такого огромного на больничной койке, что его ноги свисали с края матраса.

Врач, женщина средних лет с короткими рыжими волосами, сканировала его плечо какой-то белой палочкой, а на голоэкране рядом с ней отображалась трехмерная реконструкция поврежденного пулей плеча Финна.

— И тебе привет, — радостно сказал Финн, одарив ее своей самой очаровательной однобокой ухмылкой.

— Не смей мне это говорить! — Она вихрем метнулась к доктору, ее желудок сжался в комок. Если он нанес своему телу необратимый вред, неся ее на руках, Уиллоу собиралась его убить. — Как его рука?

— Мы провели небольшую операцию по извлечению пули, — ответила врач. — Но это не значит, что ему ничего не угрожает. Я обработала рану, удалила несколько фрагментов пули и ввела антибиотики, которые должны остановить инфекцию.

Доктор поджала губы и посмотрела на голоэкран.

— Повезло, что пуля не задела подключичную и плечевую артерии. Однако у тебя значительно повреждено плечевое сплетение — крупный нервный пучок, контролирующий функции руки. Неврологический дефицит, вызванный повреждением нерва, может уменьшиться через несколько месяцев.

У Уиллоу свело живот. Она опустилась на край кровати рядом с Финном, стараясь не ударить его.

— Он не сможет пользоваться рукой? Скажите нам правду. Мы справимся с этим.

Доктор заколебалась, потом покачала головой.

— Возможно, ты никогда не вернешь себе полную или даже частичную подвижность, Финн. Нужна процедура омоложения нервных клеток и пересадка плоти. К сожалению, наше оборудование немного… примитивно. Лучшее, что мы можем сейчас сделать, — это наблюдать за рукой. Держать ее обездвиженной минимум шести-восьми недель.

— Повезло, что я левша, — пытаясь казаться бодрым, сказал Финн, но вместо этого выглядел больным.

— Зачем ты поступил так глупо? — спросила Уиллоу, как только доктор ушла. Ей не нравилось, что Финну больно, и она бессильна что-либо сделать. Ей хотелось ударить его чем-нибудь.

Финн поправил капельницу. И осторожно сел, выглядя смущенным.

— Ты не знаешь, каким бесполезным я себя иногда чувствую. Все сражаются и рискуют жизнью, чтобы спасти нас. Все, кроме меня.

Она смахнула челку с глаз.

— Ты не бесполезен. Обычно.

— Это то, что я мог сделать. — Он пожал плечами, как будто это была самая разумная вещь в мире. — Тебе было больно, и я пригодился. Вот и все.

Уиллоу не знала, что на это ответить. Пробормотала что-то про Бенджи и сбежала оттуда так быстро, как только могла.

Ее щеки снова раскраснелись при воспоминании о его словах. Она наклонила голову, чтобы свежевымытые и расчесанные волосы упали ей на лицо.

— Земля — Уиллоу, — усмехаясь позвал Финн. — У меня есть кое-что, что поможет тебе почувствовать себя лучше.

Левой рукой он поднял две плошки и поставил их на стол для пикника перед ними. Они доверху были наполнены тягучей темно-коричневой субстанцией, а в центре каждой из них горела одна-единственная свеча.

— Ты же не думала, что я забуду отпраздновать твой день рождения?

Уиллоу не знала, что ответить. Тепло разлилось по всему телу от пальцев ног до макушки головы.

— Вообще, это тесто для брауни, а не торт. — Финн подтолкнул свечу, которая медленно погружалась в тесто. — Я пытался пробраться на кухню, чтобы приготовить настоящий торт, но я такой же ловкий, как бык в посудной лавке. Шеф-повар поймал меня. Он не дал мне масла, а яиц у них нет. Но позволил мне стащить коробку со смесью для брауни, которую я засунул под рубашку. Оказывается, если добавить немного воды, получается феноменально вкусно.

Она взяла ложечку и закрыла глаза от удовольствия, когда сладкий, липкий шоколад растаял на ее языке. Ничего вкуснее Уиллоу в жизни не пробовала.

Финн набрал немного теста на ложку и отправил его в рот.

— Вкуснятина, правда?

Она съела еще немного, каждый кусочек превращался в восхитительный взрыв сладости.

— Бенджи понравится.

— Не волнуйся. Я оставил немного для него.

Низко пролетели несколько ворон, черные фигуры прорезали кобальтовое небо. Они клевали нитки попкорна, нанизанные на сосну, которую украшали дети, хлопая черными крыльями. Дюжина детей вскрикнула в тревоге и замахала руками, став похожими на маленьких птичек.

Уиллоу подумала о деревянной фигурке Бенджи. Вспомнила Рейвен. Они договорились встретиться с ней. Неужели она все еще там, скрывается в лесу, Тень рядом с ней следит за шоссе и ждет их? Она отложила ложку.

— Я думала о Рейвен.

Финн вытер шоколад со рта тыльной стороной левой руки.

— Я тоже.

— Она сказала, что будет ждать нас на шоссе I-575. Городок Болл Граунд, 27-й съезд, помнишь? Но мы туда не попали. Она подумает, что мы не смогли добраться. Или что мы ее бросили. Ни то, ни другое неверно.

— Уверен, она справится сама.

— Я знаю. Но все же… — Рейвен казалась вполне способной выжить в лесной глуши со своим волком. Она умела выживать. Но Уиллоу все равно испытывала досаду, словно нарушила свое слово. Кроме того, с Рейвен ей намного комфортнее, чем с этими загадочными «Новыми Патриотами».

— Уиллоу, я хотел поговорить с тобой кое о чем. — Финн отодвинул свою тарелку в сторону. Он посмотрел на стол, затем поднял глаза и встретился с ней взглядом, его лицо вдруг приобрело неловкое, даже смущенное выражение. — У меня было много времени подумать, и…

Наступила полная тишина. Вдруг она осознала, что его большая мужская рука лежит на деревянном столе для пикника в нескольких дюймах от ее собственной.

Уиллоу охватила паника. Она вскочила со скамейки и ожесточенно смахнула снег с брюк.

— Я забыла, что должна встретиться с Сайласом, чтобы обсудить удушающие приемы и удары по шее.

— Уиллоу…

— Увидимся за ужином! — Она усилием придала голосу легкость, хотя ей хотелось прикусить язык. Дура, дура, дура. Финн, наверное, решил, что она идиотка.

Она зашагала через двор, подняв голову и расправив плечи. Ее кожа покрылась мурашками, Уиллоу была уверена, что он смотрит на нее, оценивает. Она только что повела себя как полная тупица. И зачем?

Это был Финн. Большой, чудаковатый Финн. Ее постоянный товарищ. Ее опора.

Почему она так боялась, что он скажет? А может, хотела, чтобы он это сказал. Но опасалась, что он никогда этого не сделает.

В мире, где можно считать, что тебе повезло, если ты вообще дышишь, разве это не высокомерие — желать чего-то большего? Она изо всех сил старалась не допускать таких мыслей в свою голову.

Уиллоу не думала об очаровательной щели между передними зубами Финна. Она не думала о том, как распирает ее грудь, когда видит его с Бенджи. Она не думала о том, как тепло и надежно чувствует себя, свернувшись калачиком рядом с ним каждую ночь. И где бы они ни спали, он всегда оказывался рядом. И уж точно она не думала каково это — оказаться в его крепких объятиях, прижаться к мощной груди, когда его сердце ровно бьется у уха, уверяя, что все будет хорошо.

Уиллоу не могла думать об этом, потому что это не имело значения. Это не могло иметь значения. Мир приближался к концу, и даже если бы это было не так, она все равно оставалась всего лишь бедной филиппинской девочкой из трущоб. Обычная, пухленькая Уиллоу. Не красивая и пленительная, как Амелия или Селеста.

Финн думал о ней как о младшей сестре или, в лучшем случае, хорошем друге. Как и все остальные.

Все, в чем она по-настоящему хороша, так это в причинении вреда людям. Не очень-то романтично. В драке Уиллоу хотела, чтобы люди недооценивали ее, игнорировали, даже не замечали.

В реальной жизни это полный отстой.

Глава 35

Мика

— Мы сделаем это, — хмуро проговорила Клео. — Но вы не завели друзей своими необоснованными требованиями.

«Новые Патриоты» заставили их ждать три дня, прежде чем согласиться на спасательную операцию, возможно, надеясь, что они отступят. Но они не отступили. Мика поправил очки.

— Нам не нужны друзья. Нам нужны союзники.

— И их тоже. — Она положила руку на приклад своего импульсного пистолета в кобуре, пока они шли. Клео проводила экскурсию по территории для Мики и Габриэля. Она хотела взять только Габриэля, но его брат настоял на том, чтобы Мика присоединился к ним.

День был морозный, небо — насыщенного кобальтово-синего цвета. Ветерок шелестел гигантскими соснами, возвышавшимися вокруг. Сучья деревьев поникли, обросшие тяжелым мокрым снегом. Несколько детей, ровесников Бенджи, играли в пятнашки между зданиями, топая по рыхлым сугробам.

Взрослые сновали по территории, одни управляли тележками с овощами, собранными на гидропонной ферме, другие работали над ремонтом металлической крыши одного из бараков. Некоторые из них прогуливались семьями на свежем воздухе, другие выглядели закаленными солдатами или, может быть, преступниками — суровыми, вооруженными и мускулистыми.

Позади стояла гора Уайлдвуд, отбрасывая длинную тень. Северная часть комплекса прижималась к отвесной скале, возвышавшейся на шестьдесят футов над одноэтажными зданиями. Вдоль восточного фланга протекала река Шугар-Спринг. Комплекс окружали тысячи акров густого леса, составляющего Национальный лес Чаттахоучи-Окони.

— Мы отправляемся в рождественское утро, еще до рассвета, — сообщила Клео. — Через два дня.

Мика кивнул. Он совсем забыл о Рождестве. Был слишком занят, пытаясь остаться в живых.

Он шел за Клео и Габриэлем по бетонным дорожкам, проложенным по территории старой тюрьмы. Большая часть комплекса состояла из приземистых бетонных зданий, выкрашенных в тускло-коричневый и бледно-зеленый цвета, чтобы слиться с окружающей природой. Здания выходили на большой, утоптанный снегом плац в центре. Поскольку это тюрьма с пониженным уровнем охраны, построенная на принципах реабилитации и сообщества, внутри почти не имелось заборов.

Клео показала им восточные и южные бараки, такие же как и их собственный корпус на западной стороне. «Новые Патриоты» называли их бараками, но на самом деле это были просто длинные ряды тюремных камер. В каждом бетонном квадрате помещались комод или книжная полка, а также раскладушка с настоящим матрасом.

— Откуда нам знать, что получив лекарство, вы не утаите его? — резко спросила Клео. Она повернулась к ним лицом, в ее взгляде сквозили холод и подозрительность. — Мы уже спасли вас с большими личными затратами, разместили и накормили, вылечили раненых. Теперь собираемся сражаться за вас, и это до того, как вы сделаете хоть что-то для нас.

— Справедливое замечание. — Челюсть Габриэля сжалась, плечи напряглись. — В таком случае, я добровольно останусь в тылу вместо того, чтобы присоединиться к миссии по проникновению в Убежище.

Медленная, лукавая улыбка исказила обожженную сторону ее лица.

— В качестве заложника, хочешь сказать?

На лице Габриэля появилось страдальческое выражение.

— Если Амелия не вернется, можете делать со мной все, что пожелаете.

— Габриэль, нет… — начал было Мика, но брат поднял руку, чтобы заставить его замолчать.

— Обещаешь? — беззаботно спросила Клео, но Мика понял, что это притворство. В Клео Ривер не было ничего легкомысленного.

Мика быстро посмотрел на них. Это была игра за власть, которую его брат проигрывал. Под поверхностью чувствовалось напряжение, которое он не совсем понимал.

— Да, — тяжело произнес Габриэль.

Клео торжествующе улыбнулась.

В его душе поселилось сомнение. Габриэль и вправду пожертвует собой? Или у него на уме другие планы? Почему он решил остаться с «Новыми Патриотами»? Им удалось преодолеть недоверие, ложь и предательство, но внезапно Мика перестал быть в этом так уверен.

Нет. Он доверял своему брату. И не стал бы сомневаться в нем сейчас. Его подозрений заслуживала Клео.

— И как же мы должны тебе доверять? — спросил Мика, не успев остановиться. — Мы видели, как ты пытала наших людей. Ты подожгла Уиллоу.

— Ничего личного. Просто работа. — Она сделала паузу, зловещая улыбка искривила ее губы. — Хотя можно многое сказать о человеке, наслаждающемся своей работой.

— Тебе доставляет удовольствие причинять людям боль?

Улыбка застыла на ее лице.

— Иногда овца должна носить волчью шкуру.

Габриэль бросил на него предостерегающий взгляд. «Будь осторожен», — говорил он.

— Как давно вы здесь? — спросил Мика, чтобы перевести разговор на менее неприятную тему.

Клео достала из кармана брюк сигару и прикурила от зажигалки.

— Генерал Ривер сделала форт Кохутта штаб-квартирой своего отделения шесть лет назад, через два года после того, как штат отказался от этого места из-за нехватки ресурсов — засухи и голода по всей стране — и сокращения бюджета. С тех пор форт служил запасной базой. Каждый глава знал о его существовании, хотя до конца света здесь постоянно проживало всего около сотни человек.

— Те из нас, кто мог, привезли свои семьи. Мы также пытались спасти людей, отвергнутых Убежищем, где это удавалось. Многие состояли в бандах, которые уничтожили Поджигатели в Атланте. Мы приняли их больше месяца назад. «Армия освобождения Земли», «Правая рука Бога», «Латинское братство», «Кобры».

— Бандиты и убийцы? — У Мики свело живот. Он вспомнил свой разговор с Джерико перед его смертью. О тех, кто сражается с монстрами…

— Выжившие. — Глаза Клео вспыхнули. — Это люди, готовые сделать то, что необходимо для выживания.

Взгляд ее глаз пробрал Мику до костей. Он всей душой желал сбежать. Здесь таилась опасность. Опасность для Габриэля, для всех них. Но если они уйдут, то рискуют жизнью Элизы. Своей собственной.

Куда им идти? Наступила зима. Они находились посреди дикой природы. За пределами этого места нет ни электричества, ни тепла. К тому же они стали смертельными врагами и Охотников за Головами, и Поджигателей.

Их возможности весьма ограничены. А без Джерико они остались без лидера.

Позже тем же вечером Мика нашел Амелию возле их барака. Он хотел поговорить с ней с тех пор, как они оказались здесь. Она понимала его так, как не понимал никто другой, даже Габриэль.

Холодный воздух резко резанул по легким. Звезды сверкали осколками льда на черной чаше неба. Мир погрузился в почти благоговейную тишину.

— Может, нам стоит уйти? — высказал он свои опасения, которыми не решался поделиться с братом. — У меня нехорошее предчувствие по поводу этого места, по поводу всех этих людей.

— Они нам нужны, — прошептала Амелия в ответ, в бледном лунном свете ее лицо выглядело решительным. — Как мы сможем справиться с Охотниками за Головами в одиночку? Особенно без Джерико. Мы не знаем, где они встречаются с Убежищем. Не знаем, по какой дороге они придут. Мы не знаем ни территории, ни возможных ловушек. Нам нужна помощь.

Желудок Мики неприятно скрутило.

— Мы что-нибудь придумаем. Мы всегда так делали.

Она погладила свой браслет, который теперь носила поверх свитера, но все еще привязанный к кожаному шнуру, что он подарил ей все эти недели назад. Ей очень шло. Амелия встретила его взгляд, твердо и бескомпромиссно сжав челюсти.

— А может, и нет. Но если Убежище — это то, о чем они говорят, то нам нужна помощь, чтобы попасть внутрь. Мы не можем поступать глупо, Мика. Мы и так потеряли слишком много людей.

Мика разочарованно вздохнул. Он ненавидел это, но она права.

— Я знаю, что это нелегко, — мягко сказала Амелия. — Ты всегда говоришь о том, что нужно быть хорошим, что нужно выбирать лучший путь.

— Я убил Сайкса, — выдохнул он.

Она наклонила голову, изучая его.

— Он бы убил тебя, если бы ты этого не сделал.

Мика попытался сформулировать уродливый клубок эмоций внутри себя.

— Я чувствую себя виноватым, потому что убил его, хотя знаю, что должен был это сделать. И я чувствую себя еще более виноватым, потому что не убил его достаточно быстро. Если бы не колебался, Хорн остался бы жив.

Амелия прищелкнула языком.

— Ты чувствуешь себя так, потому что хороший человек. Это бремя лидера.

— Я не чувствую себя лидером, — тихо отозвался Мика. Он чувствовал себя слабым, испуганным и полным сомнений. — Что, если я ошибусь? Что, если я совершу ошибку? Мы доверились Хорну. Мы чуть не погибли за него. Джерико умер из-за этого.

— Ты проявил милосердие к Габриэлю и Сайласу, когда никто из них этого не заслуживал. А они изменились и спасли нам жизнь. Хорн сделал свой выбор, предав нас. — Выражение ее лица смягчилось. — Не позволяй таким людям, как он, изменить твою сущность, Мика. Ты научил меня этому.

— Ты права. — Он улыбнулся, но улыбка получилась скованной. Напряжение все еще крутилось внутри него как винт.

— Ты боишься, что все снова будет как на «Гранд Вояджере».

Какое-то время он не отвечал. Затем кивнул.

— Этого не будет. — Она протянула руку и сжала его пальцы. Ее прикосновение было нежным и легким, как взмах крыла бабочки. Амелия сидела так близко, а ее глаза светились так ярко. — Потому что на этот раз мы не жертвы.

Она напоминала королеву воинов из какого-то далекого времени и места: белокурые волосы мерцающим венчиком окружали ее лицо, тонкие черты выточены из слоновой кости, глаза пылают яростной убежденностью. Лунный свет разливался вокруг них, как бриллианты, отражающиеся от снега.

— На этот раз, — твердо сказала Амелия, — мы решаем свою судьбу.

Она сжала его руку, посылая силу и утешение, напоминая, кто он такой. Он ощутил ее прикосновение, словно искры, пронесшиеся по его венам. Облизнул губы, по лицу разлилось тепло. Внутри него зашевелилось что-то крошечное, вырвавшееся на свободу, словно его сердце проросло перьями и улетело на крыльях.

Мика мог бы ее поцеловать.

Но не поцеловал. Амелия не принадлежала ему и никогда не будет принадлежать. Но он все равно ее любил.

Глава 36

Амелия

В канун Рождества утро выдалось холодным и серым.

Амелия и остальные нашли участок не промерзшей глины на небольшой поляне под столетним дубом, таким высоким, что казалось, его ветви упираются в небо. В полумиле за пределами лагеря их окружал густой и дикий лес.

Габриэль вырыл могилу. Земля была жесткой и твердой, но он справился. Снег на земле почти весь растаял. Небо выглядело приглушенно-серым, покрытое угольными тучами. Тяжелые мокрые снежинки осыпали их головы и плечи.

Мика нашел несколько обрезков дерева и сколотил небольшой деревянный крест.

Помолившись за душу Джерико, Мика по памяти прочитал знаменитое стихотворение Дилана Томаса.

— Не уходи безропотно во тьму,

Будь яростней пред ночью всех ночей…

Не дай погаснуть свету своему, — тихо закончил он.

Хотя у них не было ни тела, ни гроба, каждый написал записки — воспоминания, сожаления, надежды — на старомодных клочках бумаги и бросил их в землю.

Сайлас неподвижно стоял рядом с ней, сжав руки в кулаки, его лицо напоминало жесткую маску. Только глаза выдавали потерянное и тоскливое страдание. Но он был здесь. Он не сбежал. Он не хмурился, не ухмылялся, не кричал, не наносил ударов. Он оставался здесь и разделял их горе.

Амелия протянула руку и взяла его за плечо. Вложив в свои пальцы всю нежность, любовь и тепло, она предложила утешение единственным способом, который он мог принять. Он напрягся, но не отстранился.

Они молча стояли вокруг могилы. Все, кто остался, все, кто вместе прошел через ад и выбрался с другой стороны. Теперь они стали семьей. Она, Сайлас, Мика, Бенджи, Уиллоу, Финн, Селеста. Габриэль.

После того как все закончилось, Амелия и Уиллоу направились к лагерю, идя бок о бок по утоптанной в снегу дорожке. За оградой земля была крутой, а лес — диким и нетронутым. Они перешагивали через скрытые под снегом сплетенные корни, пробираясь мимо хрупких зарослей.

— Мы потеряли слишком много людей, — тихо сказала Уиллоу.

— Я знаю, — ответила Амелия.

— Мы не можем больше терять.

Ее желудок скрутило.

— Не можем.

Некоторое время они шли молча. Воздух здесь был чистым и бодрящим, совсем не похожим на затхлый, пропитанный дымом воздух Атланты. Падающий снег наметал под деревьями небольшие сугробы и гряды, покрывая белым одеялом израненную битвами землю.

Все выглядело совершенно новым. Как будто мир можно построить заново, если очень захотеть. Как будто они могут это осуществить. Она повернулась к Уиллоу.

— Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты сделала.

Уиллоу резко посмотрела на нее.

— За что?

— Там, в торговом центре, во время пожара и крыс. Когда у меня случился приступ. Ты могла уйти. У тебя было полное право. Но ты осталась.

Уиллоу пнула камень на тропинке.

— Мика взвалил на себя всю тяжесть. Он тот, кто нес тебя, кто не отходил ни на шаг. Ты должна была его видеть.

— Что ты имеешь в виду?

— То, как он держал тебя, выражение его лица, словно Мика наблюдает за твоей смертью прямо здесь, словно это самое худшее, что с ним когда-либо случалось.

Амелия покраснела еще сильнее.

— Что ты хочешь сказать?

Уиллоу остановилась и повернулась, чтобы посмотреть на нее. Она сцепила руки на бедрах.

— Он любит тебя.

Амелия покачала головой.

— Он жалеет меня. Из-за моей болезни.

— Нет. Может, я и не слишком опытна в выборе парней, но точно знаю, что такое любовь, когда вижу ее.

Амелия потянулась к браслету-шарму под рубашкой. Она вытащила его, но вместо того, чтобы перебирать шармы, провела пальцами по кожаному шнурку, вспомнив, как Мика подарил его ей, с таким по-мальчишески восторженным выражением лица.

Мика сидел рядом с ней час за часом, пока вирус «Гидры» уничтожал ее. Мика, наотрез отказавшийся покинуть ее, державший за руку во время ужасных приступов, никогда не осуждавший и не стыдивший ее за слабость. Мика, никогда не требовавший от нее больше, чем она хотела дать. Он смотрел на нее как на человека, а не как на приз, что нужно выиграть, не как на актив, которым можно манипулировать, и не как на вызов.

Неужели это правда? Может, какая-то часть ее души уже знала это?

— Любовь — это громкое слово.

Уиллоу пожала плечами.

— Называй как хочешь. Я просто подумала, что ты должна знать. Он хороший парень. Он заслуживает счастья. Не знаю, скажет ли он тебе об этом сам.

— Из-за Габриэля.

Уиллоу закатила глаза.

— Вы люди все так усложняете. Я ничего не хочу знать об этом странном любовном треугольнике, который вы затеяли.

— Нет никакого любовного треугольника… — фыркнула Амелия.

— Эй, я не осуждаю. В любви и апокалипсисе все бывает.

— Нет, серьезно. Я просто чувствую…

— Пожалуйста, лучше не обсуждай со мной свои чувства. Финн говорит, что я недостаточно эмоционально зрелая, чтобы справиться с этим.

Амелии нужен был умный ответ, чтобы отвлечь внимание от своих раскрасневшихся щек.

— А как насчет тебя и Финна?

Уиллоу поперхнулась.

— Ты в порядке?

Она пренебрежительно махнула рукой.

— Да, конечно. Я просто… мы ничего не делаем. В смысле, мы друзья.

— Если ты уверена, — мягко поддразнила Амелия.

Уиллоу вздернула подбородок, ее волосы упали на лицо как занавес.

— Конечно, я уверена. Я ведь только что сказала это, разве нет?

Они дошли до забора и пошли вдоль него к задним воротам, которые находились ближе всего к двору. Справа от них лес прижимался к неровному склону холма. С ветвей замерзшими блестящими полосами стекали сосульки. Амелия смахнула с глаз крупные снежинки.

Когда они оказались у ворот, воздух наполнился радостными звуками смеха и детских игр, а также восхитительным ароматом, от которого желудок сжался от голода. Повара жарили оленину для рождественского ужина.

Уиллоу погладила бирюзовый шарф, обмотанный вокруг шеи. Она повернулась к Амелии и прочистила горло.

— Знаешь, ты очень нравишься Бенджи. Ты заботилась о нем и не давала ему бояться и чувствовать себя одиноким во время всего этого карантина… — Уиллоу замешкалась, словно пытаясь подобрать нужные слова. — Я не могу все испортить. Я должна поступить с ним правильно.

— Ты справишься. Так и будет.

— Ло Ло! — Бенджи позвал Уиллоу из-за забора. — Хочешь поиграть в футбол? Мистер Финн говорит, что мы тебя так отделаем, что ты не будешь знать, в какую сторону падать!

Губы Уиллоу дрогнули. Тени исчезли с ее лица.

— Я готова на все ради него.

Амелия подумала о Сайласе. О несчастном мальчике с зияющей раной под твердой, щетинистой оболочкой. Брат, которого она так и не оценила по достоинству. Но теперь могла это изменить. У нее был еще один шанс. Пока они живы и дышат, они могут измениться.

— Я знаю.

Уиллоу смотрела, как ее брат резвится в снегу, смеется и кричит, пока они с Финном пинают полусдутый футбольный мяч.

— Мы не можем просто бороться со злом. Мы должны сражаться за хорошее.

— Очень глубоко, Уиллоу.

Уиллоу смахнула челку с глаз.

— Ну все, большего от меня не жди.

— Ло Ло! — закричал Бенджи, хохоча, когда Финн набил горсть снега ему за шиворот.

— Он не должен двигаться! — зашипела Уиллоу. — Я его убью. — Она посмотрела на Амелию, нервно сжимая челюсти. Облизнув губы, она замерла, словно пытаясь придумать лучший и самый быстрый способ сказать то, что ей нужно. — Ты знаешь, что мы здесь, все мы. Чтобы нам ни пришлось делать. Мы вместе в этом.

Амелия кивнула, в горле у нее встал комок. Слова Уиллоу много значили. Прежде чем она успела ответить, Уиллоу повернулась и бросилась через ворота, навстречу своей семье.

Амелия выдохнула ледяной воздух в сложенные ладони. Ее взгляд переместился на край двора, где за одним из столов для пикника бок о бок сидели Габриэль и Мика. Они помирились.

Она искренне радовалась за них, но от этого чувствовала себя еще более одинокой. Они смогли разобраться во всем. Почему же она не может?

Мика сгорбился над старой книгой в мягкой обложке, волосы спадали ему на лоб, красивые мальчишеские черты лица застыли в задумчивости. Габриэль полировал один из своих пистолетов, каждое его движение выглядело уверенным, выверенным и сильным. В ее голове пронеслись воспоминания: страсть и огонь его поцелуя, яростная сила его взгляда, разрывающая ее на части.

В животе все сжалось, волосы на руках зашевелились. Ее кожу покалывало в том месте, где его пальцы коснулись ее руки вчера вечером после ужина. Между ними проскочила искра, похожая на электрический разряд. Он впился в нее взглядом, глубоким и ищущим. Она ушла, не зная, что делать со своими предательскими чувствами.

Теперь она переключила внимание на его лицо: гладкая бронзовая кожа, темная бородка на челюсти, полные, чувственные губы. Воспоминание о его рте, жестком и ищущем, и собственном желании в ответ, вспыхнуло в Амелии. Щеки покраснели от смущения, даже здесь, за оградой, в одиночестве.

Ее смущало и приводило в ярость то, что ее тело все еще реагировало на Габриэля, даже после всего — лжи, разбитого сердца и гнева. Как будто сердце снова ее предавало. Это несправедливо.

Неужели она будет чувствовать себя так всегда? Раньше она умела контролировать свои эмоции, подавлять каждое опасное, непокорное чувство и зарывать его поглубже. Но теперь все иначе. Она изменилась.

До «Гранд Вояджера» она жила в позолоченной клетке, безучастная и полуживая. Теперь Амелия ожила. Теперь она чувствовала все. И это причиняло адскую боль.

Мика вдруг поднял голову, поправил очки и улыбнулся ей, в его карих глазах светилось столько тепла. Он был таким безопасным, хорошим и добрым.

С Габриэлем она словно падала — напряженно, волнующе, пугающе.

С Микой было ощущение дома.

Но она не могла думать обо всем этом сейчас. Пока нельзя. Они еще не в безопасности. Далеко не в безопасности. Убежище ждало. Что они найдут? Союзников или врагов? Спасение или предательство?

Завтра они отправятся на опасное задание, чтобы вернуть ее мать. Она все еще не могла вспомнить ее лицо. Но все вернется, как только они ее спасут. Амелия должна в это верить. Она цеплялась за эту надежду, что еще может спасти хоть что-то из того, что утрачено.

Все это было здесь, просто за пределами ее понимания. Новое начало. Новый мир. Они просто должны это найти.

Конец третьей книги.

Продолжение перевода серии

читайте в группе: https://vk.com/monaburumba

Notes

[

←1

]

Перевод Василия Бетаки