Пятая руна

Глава 7

— Вчера Дилан задал мне тот же вопрос, что и вы сейчас, — сама толком не зная, зачем, продолжила я. — И получив ответ, сказал, что не помнит этого. Но зато прекрасно помнит всё, что делал в Сауте. И вполне уверен, что в последнее время с ним не случалось ничего странного и необычного.

— Что-то из этого определённо ложь, — чуть поморщился профессор.

— Может даже и вообще всё, — пожала плечами я. — Может, это был вообще не Дилан.

— Может. Я не знаю, насколько достоверно демон может прикидываться человеком, которым управляет.

— А может он изменять память? — всё-таки спросила я, просто на всякий случай.

— Инсукоры не менталисты, Оливия, — покачал головой профессор. — Они могут врать, могут брать под контроль тело, но не способны манипулировать сознанием и памятью. Ни они, ни любые другие демоны. К счастью. Иначе демонологи стали бы действительно всесильны.

Значит, не могут. Что ж, это в самом деле логично — если бы они ещё и это могли, как вообще им было бы противостоять? Но вот насчёт имитации своих жертв, это надо бы разъяснить. Может быть, с этим вопросом стоит обратиться к Терезе?

— Вы уверены, что вам стоит сейчас оставаться дома?

— Подозреваю, что если сбегу, станет только хуже, — вздохнула я, глядя на часы.

— Да, верно, — согласился профессор, отступая на шаг, чтобы дать мне пройти. — Но если вам будет что-то угрожать, сразу же звоните.

Я кивнула, торопливо направляясь к дверям. Теперь уже стоило если не бежать, то поспешить, чтобы успеть на работу вовремя. По крайней мере, не в последнюю минуту. Только вот положа руку на сердце, не это сейчас было главной причиной моей спешки. А в голове крутилась мысль о том, что если мне что-то действительно будет угрожать, едва ли я смогу кому-то позвонить.

На работу я успела. И очень скоро поняла одну удивительную вещь: судя по всему, Марла никому не рассказала о моих… похождениях. Это было неожиданно. И странно. Нет, мне хотелось верить в то, что начальница промолчала из тактичности, но не очень-то получалось.

Я слишком хорошо знала своих коллег. С тех самых пор, как я два года назад присоединилась к их дружному коллективу, они только и мечтали о поводе перемыть мне косточки. Хватались за самую незначительную мелочь и бывали очень разочарованы, когда из неё не удавалось извлечь ровным счётом ничего интересного. И вот теперь в руках у Марлы оказалась такая соблазнительная информация, она ей ни с кем не поделилась? Да ладно. Скорее она и перед братом-то меня прикрыла только затем, чтобы всё не закончилось слишком быстро, и она с приятельницами могла полюбоваться продолжением истории.

И какой вывод можно из всего этого сделать? Либо я думала о Марле незаслуженно плохо и паранойя меня не пощадила, либо я права, и тут тоже что-то не так. Но вот в этом нет уже совсем никакого смысла. Выходит, всё же паранойя? Или смысл есть, просто я его не понимаю?

Третий раз сбившись со счёта, я мотнула головой. Нужно делом заняться, не то светит мне ночная прогулка по городу в гордом одиночестве, которая и без всякого демона запросто может кончиться не слишком хорошо. Раньше мне везло, но никакое везение не бесконечно.

От всего этого с ума можно было сойти. Может, именно этого демонолог и добивался: заставить паниковать, действовать неразумно, даже начать выглядеть сумасшедшей. А что, чем не идеальный план? Кто поверит сумасшедшей девице, рассказывающей о каких-то там демонах?

Только вот какая штука: и этот план при всей своей гениальности был не очень-то логичен. Там, на заводе, нас было четверо. Предположим, демонолог доведёт до нервного срыва меня. Ну так меня, молоденькую студентку, и без этого навряд ли сочти бы очень уж надёжным свидетелем. Другое дело профессор Лирс и магистр Роадс. Логичнее было бы начать с них.

Хотя как знать, может, с них и начали, просто я не в курсе. Не станут же они мне жаловаться, что их преследуют в темноте по кустам. Толку не будет, разве что я ещё больше напугаюсь.

С учётом мы закончили вовремя, а пятничные акции решили оставить ночной смене, так что ждать автобус мне почти не пришлось. Но выходила из него на своей остановке я очень неохотно. И потом ещё целую минуту простояла на остановке, внимательно глядя по сторонам.

Везде было так же безлюдно, как и вчера. Хотя нет, в скверике на одной из скамеек сидела парочка. Вроде бы парочка, кусты мешали толком разглядеть, но кажется, их было именно двое. Ещё вчера это меня успокоило бы, но сегодня я уже боялась каждого куста. Буквально.

Делать, однако, было нечего. Разве что позвонить Дилану и попросить меня встретить. И, пожалуй, так и стоило поступить. Лишний раз убедить тварь, что боюсь я не её, а какую-то тень у подъезда.

Я позвонила Дилану. Долго слушала гудки и уже было решила, что братец сейчас преспокойно принимает душ, но он всё-таки взял трубку. Внимательно выслушал мою просьбу и ответил, что сейчас не дома, а в городском архиве, работает над статьёй. Я, честно сказать, даже не сразу решила, огорчило меня это или порадовало.

Маме звонить я не стала, конечно же, пошла одна. Мимо магазинчиков, мимо парочки, оказавшейся действительно парочкой, мило ворковавшей, не замечая ничего вокруг, прибавила шагу и вскоре оказалась у перехода. На том же самом месте, где вчера отчётливо ощутила взгляд преследователя.

Сегодня мне было страшнее, но никакого взгляда я не чувствовала. Просто стояла одна на улице, ждала, когда загорится зелёный, и смотрела по сторонам, не видя никого и ничего необычного.

Так я добралась до самого подъезда, поминутно оглядываясь и прислушиваясь к каждому шороху. Никому я сегодня не понадобилась. Даже коты местные нигде ни разу не промелькнули, что, пожалуй, можно было счесть странным. Всё-таки кошки крайне чувствительны к магии, на жутких рисунках Мрачных Веков их неспроста изображали спутниками чернокнижников. Может, попрятались, заметив что-то, чего я не вижу?

Пока паранойя окончательно мной не завладела, я заскочила в подъезд, пешком взлетела по лестнице, торопливо открыла дверь, дважды в процессе выронив ключи, скользнула в квартиру и заперлась на все замки. Последнее было бессмысленно, конечно, но помогло успокоиться.

— Лив, что-то случилось? — встревожено спросила мама, выглядывая из кухни.

— Нет, — мотнула головой я. — Просто мужик какой-то напугал. Пьяный.

— Вот говорила я Дилану, — ворчливо отозвалась мама, — чтобы встречал тебя. Темно ведь уже, шляются по улицам всякие.

— Я Дилу звонила, он работает, — ответила я, стаскивая ботинки. — Да и идти тут всего ничего. Сама не знаю, почему так разнервничалась. Есть что-нибудь поужинать?

— Рис с овощами. Ещё горячий, только что приготовила.

— Спасибо, мам, — кивнула я, направляясь в ванную.

Поужинав, я устроилась на кухне почитать конспект к завтрашнему семинару, а заодно дождаться Дилана, но к началу первого поняла, что пора спать — строчки начали плавать перед глазами. Уснула почти моментально, так и не услышав, когда объявился братец.

Утро выдалось на удивление тёплым и солнечным, но почему-то, едва выйдя на улицу, я ощутила смутную тревогу. Как будто тот, кто следовал за мной позавчера, наблюдал и теперь, только держался значительно дальше. Но оглядываясь по сторонам, я видела только спешащих по своим делам людей. И далеко не сразу сообразила, что же действительно ощущаю.

Это было тепло, вполне отчётливое тепло на запястье. Оберег нагрелся. Взглянув на него, я заметила, что одна из рун, кажется, «защита», стала теперь заметно темнее остальных. Словно кожа продолжила обугливаться.

Выходит, я не ошибалась, дело было не только в моих страхах. Меня в самом деле кто-то преследовал, по крайней мере сейчас. Посреди толпы людей, посреди ясного утра. И едва ли это был мирно спящий дома Дилан.

Входя в подъехавший автобус, я мысленно ругала себя за невнимательность вчера и позавчера, когда совершенно не обращала внимания на поведение оберега. Который только к середине пути в университет начал неторопливо остывать.

До крыльца я бежала, ничего не смогла с собой поделать. Наверное, выглядело это странно, за полчаса-то до начала занятий. А может, и не выглядело, мало ли у кого какие срочные дела случаются. Вот и у меня одно было. Поднявшись на четвёртый этаж, я пошла не к аудитории, а в противоположный конец коридора, где находились тренировочные залы боевиков. В это время там редко кто бывал, практикумы не ставили первыми парами.

Надежды мои вполне оправдались, сегодня утром сюда никого не занесло. Забравшись на широченный подоконник, я устроилась в уголке так, чтобы увидеть, если кто-то направится от лестницы в мою сторону, вытащила телефон и уставилась на тёмный экран. Надо было позвонить. В первую очередь некроманту, чтобы разузнать о значении такого поведения браслета. Потом, может быть, ещё Терезе.

Только вот ведь какая штука: сообщение магистру Роадсу я оставила ещё вчера утром, но он мне так и не перезвонил. Может, забыл или не посчитал нужным, потому что ничего не выяснил. Может. Но с учётом всего происходящего это молчание наводило на не слишком хорошие мысли. Ну а Тереза просила звонить ей в середине дня.

Магистру я всё же позвонила. Опять наткнулась на автоответчик. Нужно было, наверное, сходить посмотреть расписание. Если у него нет занятий, мало ли по каким делам он пропадает. А вот если есть…

Я сердито посмотрела на ни в чём не повинные часы, висящие напротив лестницы. Без четверти восемь это никак не середина дня. Звонить малознакомому человеку в такое время в любом случае по меньшей мере невежливо. Переведя взгляд обратно на экран телефона, я потёрла лоб. Звонить или не звонить, вот в чём вопрос. Всё-таки я позвонила.

— Оливия? — как-то сразу узнал меня профессор. — Что-то случилось?

— Хотела спросить, — осторожно начала я. — Вы не замечали в последние дни ничего необычного?

— Например?

— Сегодня я заметила, что браслет нагрелся, — наконец-то придумав, с чего начать объяснения, сказала я. — Почти сразу как я вышла из дома. И одна из рун… она как будто горела или вроде того. Её контур стал глубже и чернее.

Говоря это, я лизнула палец, провела им по рунам и увидела на нём сажу. Совсем чуть-чуть, еле заметный тёмный след, но оно был. А ведь я не раз мочила браслет, пока мыла посуду, и носила его постоянно под одеждой. Всё должно было успеть смыться и стереться. Значит, сажа вернее всего свежая, мне не показалось, что руна горела.

— А ещё у меня ощущение, что за мной следят. Вечерами, на улице, — продолжила я, потому что профессор молчал. — Я чувствовала взгляд, но никого нигде не видела. Но раз браслет нагрелся, может, мне не кажется?

— Получается, и мне не кажется.

Профессор ответил не сразу и как-то вроде не очень охотно, ни дать ни взять студент, пойманный на том, что попросту придумал данные, которые должен был получить экспериментально.

— Тоже чувствовали спиной чей-то взгляд? — едва удержалась я от смешка.

— Да, — откровенно усмехнулся в ответ профессор. — Но началось это не в последние дни. И я давно привык считать себя параноиком. А вот за браслетом своим ничего необычного не замечал.

— А с магистром Роадсом вы не говорили? — с надеждой поинтересовалась я.

— Он где-то работает. Ну, так он сказал.

— Понятно, — вздохнула я. — И что же теперь делать?

— Не ходить ночью по улице.

— Ага, — устало согласилась я. — Утром и днём, видимо, тоже, так и запишем. Ладно, спасибо, пойду я на семинар.

— Будьте осторожны, — напутствовал профессор на прощание.

К концу четвёртой пары я получила от него сообщение с просьбой выйти в сквер, к фонтану. Перечитала его раз двадцать, наверное, сражаясь с желанием просто засунуть телефон поглубже в сумку и сбежать на работу, сделав вид, что не заметила сигнала о сообщении. Но поступать так было на самом деле очень глупо. Минут двадцать до автобуса у меня останутся, и нам точно есть о чём поговорить.

Обычно в сквере на скамейках сидели парочки и весёлые компании, но сейчас всех разогнал моросящий дождь. Ветер сердито трепал ветки деревьев, срывая с них едва начавшие желтеть листья и швыряя их в лужи. Остановившись у фонтана, я огляделась. Нет, сейчас я ничего не чувствовала. И всё равно шаги за спиной заставили вздрогнуть, резко оборачиваясь. Но это, конечно, было всего лишь профессор. Точно вовремя на этот раз.

— Ничего? — спросил он.

Я молча покачала головой и снова принялась оглядываться. Нет, определённо единственным источником звуков и движений вокруг нас был ветер. Холодный и мокрый от дождя ветер, противный, но далеко не такой жуткий, как тот взгляд из темноты.

— Оливия, смотрите!

Схватив меня за плечи и развернув лицом к третьему корпусу, верхние этажи и крышу которого отсюда было отлично видно, профессор показал куда-то, как мне поначалу показалось, в небо. Я недоумённо хлопнула глазами: там были только низкие тёмно-серые тучи.

— Флюгеры, Оливия.

Чуть опустив взгляд, я невольно охнула. Флюгеры на башенках вертелись вразнобой. Один следовал за порывами ветра как положено, а вот второй… второй указывал то прямо на нас, то куда-то в сторону часов на башне главного корпуса. Размеренно, медленно, раз за разом повторяя одно и то же движение, туда и обратно, словно желая напомнить нам о времени. Или вроде того.

— Ничего себе, — севшим голосом пробормотала я. — Давно вы это заметили?

— Только что, — тихо ответил профессор. — Я просто смотрел на флюгер, и он начал двигаться вот так.

— Это какой-то намёк? — уточнила я на всякий случай.

— Может быть.

Флюгер всё продолжал и продолжал свои однообразные движения. Туда и обратно и снова туда, всего четверть оборота. Видимо то, что заставляло его их совершать, было слишком далеко, я по-прежнему ничего не чувствовала. Зато видела, и этого хватало. Далеко не сразу я вообще заметила, что мы так и стоим вплотную, наблюдая эти завораживающе жуткие движения, а ладони профессора лежат у меня на плечах. А потом чёртов флюгер вдруг закрутился юлой, с немыслимой скоростью. И почти сразу же я ощутила знакомый уже ненавидящий взгляд где-то справа. Ощутила сильнее, чем когда-либо раньше.

— За яблоней, — почти прошептала я. — Оно где-то там, совсем близко.

— Сейчас.

Скосив глаза, я увидела, как профессор пальцами правой руки выплетает что-то смутно знакомое. Такой изумрудно-зелёный клубок с одной самой толстой ярко-алой нитью, вьющейся по поверхности. Похожие структуры мы изучали в прошлом году, скорее всего это была какая-то разновидность аналитического импульса. Такие используют, чтобы защитный контур на каждую кошку не реагировал.

— Это сработает? — уже совсем шёпотом спросила я.

— Теоретически, — хмыкнул профессор, щелчком пальцев посылая шарик в обозначенном мной направлении.

Летел он быстро, и уже через секунду очередной порыв ветра обдал нас резким запахом палёной шерсти или чего-то очень похожего. А прямо за той самой яблоней на пару секунд стала отчётливо видна тварь, смутно смахивающая на помесь собаки с жабой. Очень уродливую помесь, с голой грязно-коричневой бородавчатой кожей и плоской безглазой башкой. Припав к земле, растопырив четыре тонкие и кривые когтистые лапы, тварь разинула зубастую пасть, злобно зашипела и одним невообразимым прыжком махнула в дальние кусты. Ощущение ненавидящего взгляда исчезло.

— Сработало, — как-то растерянно сказал профессор.

— Что… — я кое-как сглотнула. — Что это было?

— Хизаг. Кажется. У него глаза были?

— Нет.

— Тогда точно хизаг.

— И что это за тварь?

— Точно я не помню, — чуть смущённо сознался профессор. — Не успел как-то за два дня книгу наизусть выучить. Кажется, это что-то вроде одержимой собаки, преследующей врагов своего хозяина. В основном они следят и запугивают, но могут и напасть.

— И зачем ей нас преследовать?

У меня в самом деле не укладывалось это в голове. Может, мерзавец берёт нас измором? Нарочно треплет нервы, заставляя вздрагивать от каждого шороха и от каждой тени шарахаться, чтобы в конце концов мы устали быть каждую минуту настороже и попались. Или вообще сдались.

Достав телефон, я нашла в кармане визитку Терезы. Которую, кстати, стоит выбросить, пока мама ненароком не нашла и не подумала невесть чего. Лучше прямо сейчас, пока не забыла.

Переписав номер в телефонную книгу, я пару секунд набиралась решимости позвонить. Время сейчас было самое подходящее, да и смысл тянуть? Узнаю что-нибудь или не узнаю — всё равно хоть какая-то определённость.

— Тереза? — уточнила я, не уверенная, что узнала услышанный в трубке голос.

— Да, кто это?

Профессор так и не отошёл. У меня промелькнула мысль включить громкую связь, но это не показалось особенно хорошей идеей. Ему и так должно быть сейчас слышно, а мы всё же в сквере, мало ли кого может некстати сюда занести. Хотя как-то сомнительно, чтобы тому, кто увидит нас стоящими вот так, будет особенно интересно, о чём мы там и с кем беседуем.

— Оливия Беринг, — представилась я. — Помните, мы приезжали…

— Здравствуйте, Оливия, — перебила Тереза. — Да, помню. Что-то случилось?

— Точно не знаю, — вздохнула я. — Вы можете рассказать что-нибудь о хизаге? Зачем они преследуют людей?

— Они цепные псы демонологов, — после паузы, во время которой я весьма отчётливо услышала звук запираемой на ключ двери, ответила Тереза. — Идут по следу его цели. Или затем, чтобы выбрать подходящий момент и напасть, или чтобы просто собрать сведения для хозяина. Чтобы тот знал, когда и куда посылать тварь посерьёзнее.

— Например? — выдавила я, понимая, что ничего обнадёживающего в ответ не услышу.

— От убийцы-инсумара до… не знаю, Оливия, до кого угодно. Самые сильные твари не могут разгуливать по нашему миру долго, если только не обзавелись тут оболочкой. Но в этом случае они будут ею ограничены, что не всегда удобно. Потому демонологу приходится очень точно выбирать место и время для их использования. И если ты считаешь, что твоя душа продана, то скажу тебе так: хизаг может привести архая, демона-жнеца.

— Кого? — оторопела я.

— Архая, — терпеливо повторила Тереза. — А что, ты думала, демонолог явится за тобой лично и за шкирку на алтарь потащит, орущую и брыкающуюся? И так с каждой из полусотни жертв? Этак, знаешь, шуму будет столько, что половина страны на уши встанет ещё до начала ритуала. Нет, когда приходит время Мессы, он просто начинает Жатву. Архай приходит к жертве по зову хизага, захватывает её тело и ведёт куда нужно хозяину.

— Вот так просто? — пролепетала я.

— А чего усложнять? — невесело усмехнулась Тереза. — Он имеет право и этим пользуется.

— Но можно ведь как-то… обмануть эту тварь? — впервые вмешался в разговор профессор.

— Можно, — подтвердила Тереза, совершенно не удивившись появлению нового собеседника. — Только вам, профессор, как и Оливии, силёнок на это не хватит. Для начала его надо заметить, а это могут только демонологи и некроманты. Причём некроманты их тоже не видят, только чувствуют. Ну а потом нужно использовать артефактный щит. Если продержать его минут десять или пятнадцать, не помню точно, сколько архай способен оставаться в нашей реальности без оболочки, демон вас не увидит, и придётся ему убраться восвояси ни с чем. Но это мера разовая, он ведь всё равно потом вернётся и добьётся своего рано или поздно. Остаётся, конечно, надежда, что демонологу надоест раньше, и он переключится на жертву попроще, но это только надежда, сами понимаете.

— Только некроманты… — протянула я задумчиво. — А как тогда я их чувствую?

— Лучше у Сантера спроси, — быстро ответила Тереза. — Он тебе подробнее объяснит и про это, и про щиты артефактные тоже. Мне пора уже, пациенты ждут, извини. Будут ещё вопросы, звони завтра. Удачи.

— Да, — вздохнул профессор, пока я убирала телефон в карман и наконец-то отходила в сторонку, к скамейке. — Найти бы его ещё, этого Сантера. Раньше, чем кого-нибудь из нас эта тварь найдёт.

— Точно, — мрачно согласилась я, глянула на часы и ахнула: на работу я уже конкретно опаздывала.

— Что такое? — встревожено спросил профессор. — Здесь опять кто-то есть?

— Нет, — мотнула головой я, на всякий случай оглядевшись. — Просто я на работу опаздываю. Опять.

— Подвезти вас?

Я растерялась. С одной стороны ответ был совершенно очевиден: ничего такого в этом предложении нет и отказываться от него глупо. С другой… необъяснимая неловкость, беспокойство и желание сбежать как можно скорее были совершенно невыносимы.

— Если вам не трудно, — ответила я, старательно глядя в сторону.

Как ни странно, по пути на парковку нам никто не встретился. Оглядевшись напоследок, я вздохнула с облегчением: дождь разогнал всех возможных зрителей, и никакая тварь больше по наши души не заявилась.

— Бульвар Дегара сорок пять, — выпалила я, поймав вопросительный взгляд. — Но если можно, я бы вышла на перекрёстке с Королевским проспектом.

— Хорошо, — кивнул профессор, мягко трогаясь. — Кстати, а где вы работаете?

— В «Арфе», — коротко ответила я.

— Хорошо платят?

— Нормально.

То ли на этот раз я наконец-то солгала удачно, то ли профессор решил проявить тактичность и не продолжать не очень-то уместные расспросы. Я тайком перевела дыхание, старательно глядя в окно.

— А заканчиваете во сколько?

Я сжала подлокотник. Ничего такого, просто разговор, обычная, нормальная, ни к чему не обязывающая беседа. Я ведь давно уже привыкла, научилась вести такие. Может, не очень-то и хорошо, но справляюсь. И тут надо справиться.

— Вообще-то в десять, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно беспечнее. — Но бывает по-всякому. Иногда задержишься, иногда и пораньше уйти получается.

— Мне кажется, что чаще вы задерживаетесь, — неожиданно сказал профессор.

— Почему? — от неожиданности выпалила я прежде, чем успела сообразить, что стоило бы лучше промолчать.

— Потому что слишком обязательная и старательная, — как-то грустно прозвучало в ответ. — Вы точно не из тех, кто всё бросает и уходит просто потому, что прозвенел звонок. В этом и дело, Оливия. Не трать вы столько сил на эту в сущности для вас бессмысленную работу, точно получали бы стипендию. И это не говоря о куда лучших перспективах будущей карьеры.

Мы как раз стояли на светофоре, и я едва поборола искушение выскочить из машины и удрать куда глаза глядят. Давно уже ни от кого не слышала такой неприкрыто жестокой правды. Несколько сотен злотых сейчас, и верно, не стоили будущего, от которого я ради них отказывалась. Только вот какая штука: будущего этого на самом деле не существовало вовсе.

Если хорошо подумать, всё время в университете я занималась тем, что бесстыдно воровала. Не сдай я хорошо вступительные экзамены, место моё получил бы кто-нибудь другой, кто, скорее всего, куда лучше применил бы полученные знания. Да чего там, хоть как-то применил. А я только место занимаю, штаны просиживаю, да ещё и собираюсь время самого профессора тратить на свой диплом. Который никому никогда не пригодится.

— Простите, Оливия, — мягко сказал профессор. — Я не хотел вас расстраивать.

Я смогла в ответ только головой мотнуть. Заговорить не решилась, боялась, что расплачусь. Но ведь должен же существовать какой-то выход из этого тупика! И не нужно сдаваться раньше времени, пока ничего ещё не потеряно.

Королевский проспект сиял всеми цветами радуги, и я вдруг поймала себя на мысли, что никогда и не видела эту улицу дорогих магазинов и ресторанов вот так, с фасада. И совсем не потому, что это получалось по каким-то объективным причинам. Нет, я сама вечно выбирала переулки и задворки, не намеренно, даже не осознанно, а исключительно… по инерции. Да, как-то так. Будто если увижу эту праздную роскошь, сразу же и безвозвратно погублю свою душу. Глупость какая.

— Вот здесь, — всё-таки решилась заговорить я, указывая в сторону одного из переулков.

— Отсюда далеко идти, — заметил профессор, тем не менее тормозя.

Я чуть не брякнула, что как раз в этом-то и смысл, но в последний момент поймала себя на язык. Даже не так уж и важно, как прозвучал бы подобный ответ — он всё равно не требовался. Потому я ограничилась коротким «спасибо» и выбралась из машины.

Добежала быстро, ноги сами несли, хотя никаких взглядов больше ниоткуда не чувствовалось. Видимо, мы вспугнули тварь, и она на какое-то время отцепилась. Может, сбежала к хозяину, а может, просто держалась поодаль. И вот ведь что странно: с тех пор, как я её увидела, стало как-то уже не так страшно. Куда больший ужас вызывала встреча, ожидавшая меня дома.

К концу смены я совершенно отчётливо понимала, что жду какого-нибудь, совершенно любого повода не идти домой. Даже на шабаш согласилась бы, только чтобы подальше от жуткой неизвестности, кто же встретит меня сегодня: брат или демон. Но шабаш мне никто не предложил. Пришлось идти на остановку с Кармен, усилием воли заставляя себя не озираться по сторонам.

Всю дорогу Кармен болтала без умолку о каком-то новом парне, просто невероятно классном, с которым она пару дней назад чисто случайно познакомилась. Я слушала эту потрясающую историю ровно настолько, чтобы не кивать совсем уж невпопад, и только поэтому не пропустила просьбу подменить её завтра.

Первым моим побуждением было отказаться. По учёбе скопилась куча всего, да и возвращаться по темноте лишний раз не хотелось. В то же время перспектива провести весь день дома, причём вполне вероятно — наедине с Диланом, вызывала противный липкий ужас. И он в итоге оказался сильнее, я согласилась поработать.

* * *

Суббота всегда была немного сумасшедшей, причём с самого утра. Зато к вечеру стало тихо, так что я даже успела отдышаться и закончила смену вполне бодрой, в странно хорошем настроении. Но стоило мне выйти на крыльцо, как оно улетучилось бесследно, сменившись страхом и нарастающей паникой.

Шагов пять я боролась с собой, пытаясь всё-таки дойти до остановки, но потом сдалась. Казалось, проклятая тварь была везде, я никак не могла определить, откуда ощущаю её злобный взгляд, но ничуть не сомневалась в том, что она рядом. Дождалась и теперь следует за мной, причём как-то иначе, чем прежде. Тогда страх шёл изнутри, от чувства угрозы, а теперь он навалился на меня снаружи, словно сугроб — что-то чужое, навязанное, но, несмотря на это понимание, непреодолимое.

Сначала я подумала было вернуться и посидеть с девчонками в подсобке, чтобы потом вместе пойти домой, но сразу же отбросила эту идею. Ехать нам всё равно в разные стороны, так я лишь немного оттягивала неизбежное. К тому же сомневалась, что смогу сохранить хоть какую-то видимость спокойствия, а когда девчонки, заметив это, вцепятся в меня с расспросами, точно сорвусь.

Оставалось лишь одно решение, неприемлемое, но неизбежное. Кое-как вытащив телефон дрожащими пальцами, я позвонила некроманту. И когда в трубке раздался механический голос автоответчика, сердце моё полетело в пятки. Никаких вариантов, только я тварь, один на один. И если она пришла за мной, что я с ней поделаю?

Прижавшись спиной к холодной как лёд стене, я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Страх от этого не уменьшился, но в голове чуточку прояснилось. В одиночку у меня сейчас точно никаких шансов. Ничего из того, что я знаю о защите и самозащите, не поможет справиться с демоном. Подумать только, на какую же ерунду я, оказывается, потратила четыре с лишним года! А всё потому, что вместо факультативов ходила на эту дурацкую работу, и вот итог: ни опыта, ни знаний, ни даже денег толком не заработала. Дура, что тут скажешь.

Вот только сожалеть о неправильном жизненном выборе сейчас выходило уже поздно, да и вообще некогда, нужно было срочно искать хоть какой-то выход. Пока тварь почему-то не спешила за меня приниматься, продолжая просто запугивать. Но откуда мне было знать, когда она решит сменить тактику и нападёт? Может, через секунду, а может, и вовсе не сегодня.

Смысла продолжать торчать в тёмном переулке не было уж точно, здесь я просто оставалась лёгкой добычей, независимо от планов демона. И вариантов оставалось всего два: или всё же возвращаться в надежде пересидеть жуткий визит с девчонками, или бежать на остановку.

Оба плана были хороши и плохи одинаково, и что меня в самом деле пугало, так это вновь начинающая нарастать паника. Пока я ещё могла худо-бедно держать себя в руках, но подозревала, что долго это счастье не продлится. Если дело и дальше так пойдёт… не представляю, что в точности со мной будет, но уж наверняка ничего хорошего. Даже если демон начать действовать так и не соизволит.

Я снова посмотрела на свою руку, так и продолжающую сжимать телефон. Плохая это идея. Ужасная. Просто отвратительная. Но сейчас я не знала, что ещё могу сделать, чтобы не угодить хотя бы в психушку, потому, кое-как справляясь с мелко дрожащими пальцами, набрала номер.

До остановки я не дошла, конечно же, остановилась на углу, чтобы в случае чего хотя бы на улицу выскочить. Страх нарастал медленно, по капле, и так же медленно тянулись минуты. Не было никакой уверенности в правильности принятого решения. Может, стоило всё же рискнуть и пойти одной? Ох, да если бы я хоть идти могла…

Даже не поняла, как вообще оказалась в машине, реальность уже безнадёжно ускользала, ужас опутывал меня коконом, как паук невезучую муху. Пытаясь ухватиться хоть за что-то, я считала фонари. Тварь не отставала, но отчего-то казалось, что от света она старается держаться подальше. Или, может, не казалось.

Профессор спросил о чём-то, но я только головой мотнула. Голос его вроде и слышала, а слов разобрать не могла. Губы отказывались шевелиться, в горле пересохло. Я окончательно перестала понимать смысл происходящего. Тварь будто пыталась попросту запугать меня до смерти, но зачем? Что это могло дать её хозяину?

Фонари перестали мелькать, мы остановились на светофоре. Эта мысль поразила меня своей чёткостью и обыденностью. Подумать только, тут мир с ума сходит и узлом завязывается из-за игр потусторонней твари, но какие-то там правила дорожного движения всё равно продолжают существовать, и никуда от них не денешься. Кажется, это стало последней каплей, переполнившей чашу безумия.

Я выскочила из машины, разом окунувшись в ледяной осенний ветер, смешанный с мелкими брызгами дождя. Осталось только одно желание, сильнее всего на свете — бежать. Совершенно неважно, куда, только бы поскорее. В холод, в темноту, туда, где никого и ничего нет. Видно, этого тварь от меня и добивалась, и я осознавала это с удивительной ясностью, но сопротивляться больше не могла.

Площадь показалась бесконечно огромной, и разумеется, я не успела её пробежать. Вскрикнула, пытаясь вырваться, но железные пальцы, сомкнувшиеся на моём запястье, не разжались. Пришлось бежать туда, куда меня неумолимо тащили.

В первое мгновение темнота галереи мне понравилась, но очень скоро краткая вспышка облегчения сменилась новым, ещё более сильным приступом ужаса с примесью злости. Последнее ощущение удивило и напугало меня окончательно, почти до паралича. Я вдруг совершенно чётко осознала, что оно не моё. Кто-то другой сейчас бесился, пытаясь заставить меня убраться подальше от этого места, и как можно скорее. И я даже хотела бы подчиниться, но никак не могла.

Я услышала собственный сдавленный писк, когда резкий толчок впечатал меня спиной в холодную каменную стену. Кажется, это был первый звук, который я услышала с момента, как села в машину. Или меня туда втащили? Вспомнить не получалось, да и вряд ли это вообще было важно.

А потом страх, паника и злость в один момент схлынули. Тишина разлетелась вдребезги, заполнившись обычным шумом вечернего города, и я обнаружила себя зажатой в угол одной из пустующих ниш в галерее ратуши. Рядом со мной, настолько близко, что едва оставалось место для вдоха, стоял профессор. И под его пальцами на стене слабо светились голубым два рунных кольца.

Артефактный щит, господи, ну конечно! Это понимание принесло краткое облегчение, почти тут же сменившееся новым приступом паники, уже моим собственным, не навязанным злой волей демонической твари.

Именно об этом говорила Тереза, с помощью артефактного щита можно спрятаться от демона. Действительно можно. Правда, не знала, что они есть прямо здесь, в галерее ратуши, но в общем не удивительно, это всё же одно из самых старых городских зданий. Вот только Тереза в тот раз сказала ещё кое-что. То, что я знала и сама. И профессор тоже знал, разумеется.

В те времена, когда эту ратушу строили, люди вроде нас магами не становились, как-то это было не принято. Третья категория… тогда говорили — третий сорт. Живые накопители, а ещё отличные жертвы для ритуалов, энергии можно вычерпать куда больше, чем из обычных людей. Исключения были, конечно, но очень немного. И, само собой, не на таких был рассчитан этот щит. Никому из нас не удержать его в одиночку. Достаточно долго, во всяком случае. Может даже и вдвоём не удержать, это уже зависит от настырности твари. Но попробовать придётся, выбора всё равно нет.

Редкие лампы в галерее давали мало света, но даже его хватало, чтобы заметить, как уже побледнел профессор, а ведь прошло, пожалуй, минуты три, не больше. Не удержавшись, я мысленно обругала чёртова некроманта. Насколько всё было бы проще, окажись тут сейчас он. Но его не было. И с этим надо было что-то делать.

На самом деле я знала, что именно нужно сделать. Теоретически. Никогда не пробовала ничего подобного, и, признаться, очень надеялась, что никогда не придётся попробовать. Но не все мечты сбываются.

Кое-как извернувшись, я запустила руку в карман куртки и чуть не выругалась от досады уже вслух. Разумеется, Марла и не подумала положить иголку с ниткой обратно после того, как зашила свой чёртов рукав. Наверняка оставила на столе где-нибудь, а я и внимания не обратила, уходя. Вот не подумала как-то, что проклятая иголка именно сегодня мне понадобится, да ещё и вот так.

А время шло. Так быстро, и так медленно, что внутри всё разрывалось от этого невыносимого противоречия. Четыре минуты, ну пять от силы, не была я сейчас уверена в своих ощущениях. Нужно продержаться ещё хотя бы столько же, если Тереза не ошиблась. Вот только как?

Губы мои против воли искривились в подобие усмешки. Ведь и на этот вопрос я на самом деле знала ответ, не зря в своё время ночами над книгами не спала. Теоретически должно было сработать, с кинжалом или без, разницы-то по сути никакой. Практически… ох, придётся проверить. Если получится, я это как-нибудь уж переживу. Если нет…

Прогнав последнюю мысль прежде, чем она толком оформилась в очередную порцию страха и паники, я подняла голову. Да, всё шло, можно сказать, по плану, я уже видела её, первую каплю. Так всегда бывает, когда берёшься за то, что тебе не по силам. Не знаю точно, как оно работает, это целители изучают, но срабатывает обязательно.

Широко распахнув глаза, я считала секунды. На двадцать первой дождалась, капля сорвалась вниз. Кровь струйкой побежала от носа к губам. Приподнявшись на пальцах, я перехватила её, не позволив упасть на землю, старательно слизнула, подержала во рту, мельком удивившись тому, что это оказалось почти приятно. А потом, высвободив обе руки, положила их поверх ладоней профессора, спешно нащупывая контактные точки рунных колец, и соскользнула в транс.

Кончики пальцев вспыхнули огнём, прокатившимся вниз по рукам до самого сердца, заставив на миг задохнуться. Сработало. Получилось. И только тут я сообразила, какую чудовищную глупость совершила. Делая кого-то своим донором, нужно точно знать, что ты сильнее. Если такой уверенности нет, лучше ограничиться слиянием. Вот только для этого проклятого слияния требовалась и моя кровь тоже, а добыть-то её и нечем…

Силы уходили в щит потоком, пальцы невыносимо жгло, горело уже всё тело. Я окончательно потеряла чувство времени, да и все остальные чувства тоже. Казалось, лампы в галерее медленно гаснут, но оставшаяся крошечная часть сознания услужливо сообщала, что на самом деле это у меня темнеет в глазах.

А потом я увидела его. Окутанный слабым красным свечением, похожий на уродливую тряпичную куклу, сшитое из грубой мешковины подобие человека, он прошёл между колоннами. Остановился, словно к чему-то прислушиваясь, повернул голову вправо, потом влево. Тёмное пятно лица уставилось прямо на меня, и я физически ощутила на себе полный ледяной ненависти взгляд. Три бесконечных секунды тварь просто смотрела на меня, а потом развернулась, шагнула обратно в сторону площади и исчезла. Не пропала из вида, нет. Растворилась в воздухе.

С трудом заставив себя двигаться, торопливо слизывая с губ и глотая уже собственную кровь, я стянула ладони профессора с рун, откинулась на стену, со стоном вдохнув холодный сырой воздух. Жжение и зуд в груди от этого, кажется только усилились. Остатки чужой силы неприятно ворочались внутри, ища выхода. Господь всемогущий, да кому вообще может нравиться это чувство?!

— Оливия, — голос профессора звучал совсем тихо и хрипло. — Ты ведь знаешь, что это больно?

— Знаю, — едва сумела прошептать я в ответ. — Простите…

Это не просто больно. Так на самом деле и убить можно, это я тоже прекрасно знала. Нет, у меня-то, конечно, не получилось бы. Теоретически. Но теперь, попробовав теорию на практике, я уже несколько сомневалась в данном утверждении. Я вообще сомневалась сейчас примерно во всём, что когда-либо знала и думала. Даже местами в том, что я это до сих пор я. Тем более, что как раз местами оно было и правда не так.

Чёрт, от этого надо было избавиться. Вот прямо здесь и сейчас, иначе не знаю, что со мной будет. Действительно ведь не знаю, в той распроклятой книге не хватало половины последней главы, а найти полную версию я так и не сподобилась. Потому и не знаю, чего ждать, но точно ничего хорошего. Я будто ежа живьём проглотила, и теперь он свернулся клубком где-то чуть повыше желудка, выставив иглы во все стороны.

— Плохо?

— Очень, — шепнула я, закрывая глаза и пытаясь опять соскользнуть в транс в надежде хоть так упорядочить силу внутри. Напрасно, ничего не получилось.

Пальцы, холодные как лёд, скользнули по моим щекам, заставляя поднять голову. Я невольно шмыгнула носом, кровь до сих пор продолжала сочиться. Губы, почти такие же холодные, как пальцы, собрали её сначала справа, потом слева. Чёрт, я знала, что это больно, но, оказывается, даже не представляла, насколько. Будто у меня зуб вырвали без заморозки, причём откуда-то из сердца. Правда, и продлилось это так же недолго, секунду, может две. А потом сразу стало легко, иглы, коловшие меня изнутри, пропали. Вместо них пришла тёплая волна. Слияние.

Кровь смешивалась на наших губах, уже холодная и ещё тёплая, металлически сладкая, солёная и горьковатая. Я пропустила момент, когда магия пришла к балансу, это было уже совершенно неважно, мне и так всё нравилось.

Отрезвление пришло тоже мгновенно. Настолько, что я даже толком не поняла, как выскользнула из угла и оказалась на площади, под дождём. Определённо, что-то было очень сильно не так с сегодняшним вечером и со мной. И я даже знала, что именно. Меня преследовал демонолог. Это всё было его рук дело. Да, его.

— Мне нужно домой, — почти уже нормальным голосом сказала я, услышав шаги за спиной.

* * *

Спала я в ту ночь хорошо, просто прекрасно. Хоть что-то хорошее от вычерпанного почти до дна резерва — никакого снотворного не понадобилось. Тем более оно, сильно подозреваю, и не помогло бы отделаться от не самых приятных размышлений о том, что же я натворила. Усталость сработала куда лучше.

К этим самым размышлениям я вернулась, пока преподобный Гаренс бубнил воскресную проповедь. Сидя на узкой неудобной лавке, пыталась сообразить, что же чувствую. Следовало бы стыдиться, раскаиваться, сожалеть… но не получалось. Я была довольна собой. Да, именно так. Чуть ли не впервые в жизни.

Я действительно чего-то стою, и это не просто дежурная похвала, даже не оценка в табеле. Я могу больше, чем наверняка смогли бы на моём месте многие. И заслуживаю большего, чем мне назначено. Кем, кстати, назначено, и с какой стати? Я не чья-то собственность, не вещь, которую можно перекладывать с места на место, как удобнее, а то и вовсе кому-нибудь подарить.

С этой мыслью я вздёрнула подбородок, но тут же опомнилась и опустила голову, как подобает благовоспитанной девице. Да, подумать-то я подумала, и уже не впервые, кстати. Ну, может быть сегодня решительнее, чем раньше. А вот хватит ли духу правда так и сделать? Взять и отказаться от чужих планов на мою жизнь, и принять все последствия этого выбора?

Чуть повернув голову, я посмотрела на Дилана. Братец сидел совершенно спокойно, опустив взгляд и задумчиво перебирая чётки. А ещё говорят, нечисть не может переступить порог храма. Или дело в том, что храм наш — не совсем настоящий, просто молельный дом на самом деле? Или тварь пока где-то бегает по своим делам?

Мама тоже сидела спокойно, губы её как обычно чуть шевелились. Она твердила молитвы, одну за другой, серьёзная и сосредоточенная. Ей очень повезло не знать пока, что происходит, со мной, со всей нашей семьёй. Но рано или поздно она всё узнает. И что будет тогда?

Преподобный закончил проповедь и начал традиционную молитву. Я встала вместе со всеми, но сегодня просто осталась стоять, опустив голову, не повторяя слов. Слишком устала быть марионеткой, куклой на ниточках ветхих традиций. Гори оно всё огнём. Не поймут и не примут? Переживу.

— В следующий вторник у нас будут гости, — сообщила мама, едва мы вышли на крыльцо.

— Кто? — с явным недовольством буркнул Дилан, щурясь от яркого солнечного света.

— Госпожа Бинби с Кевином.

Лицо у мамы было совершенно безмятежное, а вот я от услышанного оступилась и чуть с крыльца не улетела. В последний момент успела вцепиться в перила. Только визита моего драгоценного жениха с мамочкой сейчас для полного счастья как раз и не хватало!

— Зачем? — не меняя тона, поинтересовался брат.

— Сделать кое-какие покупки, — спокойно ответила мама. — Ну, и возобновить знакомство. Всё-таки столько лет не виделись.

— Это будет очень неудобно.

Тут я была с Диланом согласна, даже куда больше, чем он мог подозревать. Он-то думал, разумеется, о том, что при таких визитах никаких гостиниц не предполагается. А поскольку Дома Паломников в Форине нет, на ночь гости остановятся у нас. Выходит, придётся пожертвовать обычным вечерним распорядком, потесниться на диване, да ещё и телевизор куда-то на время спрятать. Меня тревожили и другие опасения. Хотя было ещё неизвестно, что может случиться к следующему вторнику. Может статься, визит дорогого жениха будет к тому времени самой меньшей из наших проблем.

— Потерпишь, — тихо и наставительно проговорила мама, поглядев на Дилана, и братец тут же сник, опуская голову. Он не умел с ней спорить, и маме, пожалуй, стоило бы чаще этим пользоваться.

* * *

К счастью, секретаря на месте не оказалось. Я не стала даже гадать, какой хитростью магистр Роадс сумел от неё на время избавиться, просто присела на стул у стены и стала ждать.

Первым появился профессор. Посмотрел на меня как-то странно задумчиво, но заговорить, видимо, не решился. Я тоже промолчала, ограничившись чем-то вроде приветственного кивка. После того, что произошло в галерее, мы так ни слова друг другу и не сказали. Ну, не считая моей просьбы… или не просьбы? Я на самом деле просто констатировала факт того, что мне надо было попасть домой. Не на такси же было ехать. То есть, можно было и на такси, наверное, даже нужно, но у меня банально не было денег. И я снова запуталась.

Спас меня от вороха противоречивых мыслей и эмоций некромант. Вид у него сегодня был непривычно жутким. Под глазами залегли такие мрачные тени, словно он не спал с самой нашей прошлой встречи, а правую щёку расчертили три длинных неровных царапины. И кажется, это были ещё не все новые украшения, но остальное прятали высокий воротник водолазки и её же длинные рукава.

— Удачно? — спросил профессор, ничуть в отличие от меня не смутившись увиденным.

— Ты видишь меня живого здесь, а не мой труп в новостях, сам-то как думаешь? — довольно мрачно ответил магистр, открывая дверь и пропуская нас в кабинет.

— Удачно что? — спросила я, не желая на этот раз отмалчиваться в уголке в надежде понять происходящее по ходу чужой беседы.

— Поохотился на демона, — соизволил пояснить некромант, усаживаясь за свой рабочий стол и делая пару глотков из огромной, литровой, наверное, кружки.

— Зачем? — поразилась я.

— Нужно было, — туманно пояснили мне. — Для изгнания другого.

— Последнее время демонам что-то не везёт, — хмыкнул профессор, садясь на край пустующего стола. — На нас они поохотились неудачно.

— На вас?

— Скорее, на меня, — пробормотала я со стойким ощущением признания в чём-то крайне постыдном. Впрочем, без этого и не обошлось.

— Хизаг? — уточнил некромант, снова делая глоток из кружки.

— Бери выше, — невесело отозвался профессор. — Целый архай.

Некромант, не успевший проглотить напиток, надрывно закашлялся, подавившись этой новостью. Мотнул головой, приходя в себя, потом зачем-то взял со стола телефон и принялся в нём что-то сосредоточенно искать.

— Рано, — пробормотал он. — Слишком рано для жатвы. Теоретически должна оставаться ещё минимум неделя, а скорее даже две. Как вы от него избавились?

— Ратуша, артефактный щит, — коротко пояснил профессор.

— Ратуша так себе вариант, — неожиданно ответил некромант, всё ещё не отрывая взгляда от экрана. — Слишком старый и…

Он не договорил, замолчал сам, но никто в его ответе и не нуждался. Какой вообще был теперь толк это обсуждать? Мало ли каких там взглядов придерживались несколько веков назад. Мы, к счастью, живём в веке нынешнем, и всё давно иначе.

— Вполне себе рабочий, как оказалось, — проворчала я, всё равно не без содрогания вспоминая ощущения от прикосновения к тем самым рунескриптам.

— Почему вы решили, что это был архай? — наконец-то перевёл разговор на самое сейчас важное магистр.

— Хизаг не такой страшный, — буркнула я, снова будто исповедуясь в том, о чём и перед самим господом предпочла бы умолчать. Это противное чувство придало мне решимости, и, вскинув голову, я продолжила: — Тереза сказала, чувствовать присутствие этих тварей могут только демонологи и некроманты. Почему их чувствую я?

— Тяжёлая наследственность, — мрачновато улыбнулся в ответ некромант.

— То есть? — озадачилась я.

— Ты всё спрашивал, — неожиданно переводя взгляд на профессора, тем же тоном продолжил магистр, — почему некроманты, в отличие от, скажем, боевиков, так цепляются за свои кланы. И почему подсчитывают посвящённых предков едва ли не педантичней, чем даже менталисты. Так вот, отвечаю. В отличие от той же ментальной магии, специфические способности некромантов не исключительно врождённые. При желании и если хватит сил, любой маг может их приобрести. Чем выше ступень посвящения, тем больше этих способностей. Но ритуалы с каждой следующей становятся сложнее и опаснее, далеко не все решаются. И не все решившиеся выживают.

— В каждой профессии свои издержки, — пожал плечами профессор.

— Именно. Но важно здесь то, что часть некромантских способностей всё же может наследоваться. Невозможно угадать, какие именно, это дело чистого случая. Хотя даже если никакие способности и не проявились, чем больше у мага было этих самых посвящённых предков, тем легче ему самому пройти ритуалы.

— Занятно. То есть, ты хочешь сказать, что в предках у Оливии был какой-то некромант?

— И даже не какой-то. По меньшей мере восьмой ступени.

— Хорошо, может быть, — согласилась я. — Но Тереза говорила, некроманты их не видят.

— Не видят, — спокойно подтвердил магистр Роадс. — Если, конечно, не использовать какую-нибудь сигналку или проявитель. Но когда к тебе заявляется целый архай, обычно уже не до этого.

— Тогда как я его увидела?

— Увидела кого? — медленно проговорил некромант, на всякий случай отставляя кружку подальше в сторону.

— Демона.

— Того, в сквере? Так его же…

— Нет, — резко перебила я, начиная терять терпение. — Того, у ратуши.

— А ты его видела? — нахмурился магистр.

— Видела, — кивнула я. — Он был на куклу тряпичную похож.

— И свечение красное?

— Красное, — подтвердила я. — Точно. Вы его тоже видели когда-то?

— Такого, слава богу, нет, — с чувством ответил некромант, откидываясь на спинку своего кресла. — Только на рисунках. И это не архай, а инсумар. Жнец похож скорее на хрестоматийное изображение Смерти: плащ, капюшон… косы только не хватает.

— Так почему я его видела? — повторила вопрос я, не особенно желая прямо сейчас вдаваться в такие подробности.

— Ратуша, артефактный щит… — задумчиво протянул магистр, глядя куда-то в потолок. — Слияние?

— Да, — быстро ответил профессор.

— Врёшь, — сухо констатировал некромант. — Кровное донорство. Девочка попользовала тебя, как батарейку, так? Смело, что тут скажешь. Я бы, пожалуй, не решился.

— Почему? — озадаченно поинтересовалась я.

Магистру Роадсу с его первой категорией вытянуть силу из любого из нас — раз плюнуть, даже без крови. Хотя с кровью оно проще, конечно. И никакого несварения, как у меня, у него от этого не будет. Так с чего бы ему заявлять столь явную чушь?

— Потому что рискованно это — некроманту пробовать кровь с демонической примесью. О, а ты, смотрю, и не знал…

— Не знал о чём? — глухо спросил профессор, глядя в пол.

— О том, что твоя матушка приходится внучатой племянницей Морису Эверарду. А нет, вот об этом ты знал. Но вот чего ты не знал, так того, что Эверарды, вечно безуспешно бодавшиеся за лидерство с Веласко, в своё время очень тесно снюхались с кругом Арадаса.

— Даже настолько тесно? — мрачно усмехнулся профессор, не поднимая взгляда.

— Именно настолько. И ради бога, не делай такое лицо! Во-первых, с тех пор прошло уже веков пять, если не шесть, и крови той осталось полторы капли. Во-вторых, тебе самому от этой примеси ни холодно, ни жарко, пригодиться она может разве что некроманту, и то в ритуальных целях. Вот примерно как пригодилась Оливии, умножив её собственную наследственную способность. Правда, не похоже, что она этому рада.

— Ну почему? — ещё мрачнее, чем недавно профессор, буркнула я. — Хотя бы видела, как эта тварь ушла. Зачем вообще она приходила?

— Не зачем, а за кем, — разом помрачнев с нами за компанию, ответил некромант. — Скорее всего, за мной. Демонолог уже сообразил, что ты чувствуешь присутствие его тварей, и натравил инсумара на тебя, чтобы ты вытащила меня. Согласись, это было бы логично. Ведь звонила мне?

— Звонила, — вздохнула я.

— Почему именно на тебя-то? — явно удивился такому повороту профессор.

— Инсумар — убийца, — почти брезгливо процедил магистр. — Больше он ни на что не годится. А убивать кого-то из вас демонологу ни к чему, по крайней мере сейчас. Даже если вы ему не проданы, вы оба очень хорошие жертвы, такими не разбрасываются попусту. Тем более, в его положении, когда приходится готовить Мессу в одиночку, без поддержки Круга, да ещё и в наши дни, когда кругом развелась куча всякой полиции, а магические сигнализации начали ставить чуть не на каждый сарай. А вот я в качестве жертвы бесполезен, зато некоторые проблемы ему обеспечить могу.

— Тогда почему он сразу не ушёл, когда понял, что появился не ты? — въедливо уточнил профессор.

— Ты чего-то путаешь, — с усмешкой ответил некромант. — Инсумар тебе не частный детектив, он в такие детали не вдаётся. Натравить на определённого человека его можно только по крови, но ни твоей, ни моей у его хозяина нет, так что разницы между нами демон тупо не видит. Ему приказали убить мужчину, вот он и пытался, пока мог. Потом время вышло, и ему пришлось уйти.

— Но он вернётся? — дрогнувшим голосом спросила я.

Не хотелось бы ещё раз пережить этот ужас, но скорее всего придётся. Демонолог раздобыл мою кровь, значит, и тварь будет натравливать на меня. И в следующий раз мне едва ли снова повезёт оказаться совсем рядом с артефактным щитом.

— Если и вернётся, то уж точно не раньше, чем через два, скорее даже три дня, — утешил меня магистр. — В этом мире он тратит слишком много сил, да и призыв хозяину даётся недёшево. И потом, даже если демонолог решит, что устранение моей скромной персоны того стоит, и призовёт инсумара опять, просто не обращай внимания. Тебя он не тронет.

— Ничего себе не обращай! — едва не сорвавшись на крик, выпалила я, вскакивая на ноги. — Я думала, умру от ужаса!

— Не умрёшь, — беспечно отмахнулся этот негодяй. — Ты его уже увидела. Так что и в следующий раз просто увидишь. И фокусы его на тебе не сработают.

— Что? — искренне изумился профессор. — Это правда работает?

— Правда. Не представляю, как и почему, но работает. Если раз увидишь какого-то демона, будешь видеть его всегда. И аура его на тебя действовать перестаёт. То есть, убить тебя он всё ещё может, конечно, а вот с остальным уже всё. И я как-то сомневаюсь, что у этого демонолога на поводке взвод инсумаров, скорее всего только один и есть.

— Утешили, нечего сказать! — почти прорычала я, резко развернулась на каблуках и вышла из кабинета, от души хлопнув на прощание дверью.