Путь Водного Дракона

Глава 35

— Я хочу сказать! — первым поднимается со своего места в ложе Драсс Фен.

На него удивлённо смотрит Карнато, но не возражает. Остальные мастера тоже устремляют свой взор на потомка основателя Нефритовой Черепахи. Они ждут, пока патриарх даст одобрение. Взгляды двух самых влиятельных людей секты встречаются. Старик поджимает губы.

— Патриарх, вы позволите? — громко спрашивает Драсс.

Он потрясён выступлением своего ученика. Во время их тренировок с Реном он не видел всего мастерства, которого тот смог достигнуть в столь короткий срок. Похоже, Рен намеренно скрывал свой новый стиль, воплощающий истинную силу Водного Дракона.

На турнире же продемонстрировал то, что больше нельзя отрицать. Единое целое сильнее двух расколотых частей.

Всё это время Драсс лишь падал в пропасть, созданную между двумя сектами древней враждой. Загонял себя в тупик, и сегодня, благодаря чужаку, ставшему его учеником, он наконец прозрел.

— Говори, — выдыхает Карнато, угрожающе блеснув глазами.

И шёпотом добавляет:

— Надеюсь, ты примешь верное решение. Помни, у всего есть цена.

— Я увидел достаточно благодаря моему ученику! — грохочет Драсс Фен, и его голос, напитанный Ки, накрывает арену и заглушает шум толпы. — О настоящем мире речь пока не идёт, слишком глубоки старые раны. Слишком долго тянулись нити вражды через века. Давайте сядем за стол переговоров и изучим добытые древние записи. Их подлинность несложно подтвердить!

Драсс Фен стихает, вслушиваясь в реакцию присутствующих. На трибунах нарастает одобрительный ропот. Сейчас решается судьба не только двух сект, но и целой долины. Он ищет поддержку среди других мастеров в ложе.

— Я поддерживаю! — вскидывает сжатый кулак мастер Канг. — Мы слишком долго ступали по ложному Пути. Пора встать на верный и забыть обиды давно минувших дней.

Ещё несколько мастеров соглашаются, одобрительно кивая. В этот раз их больше, чем на последних собраниях, где обсуждали нападение на секту Лазурного Потока.

— Что за вздор⁈ — рычит Карнато, всматриваясь в пополнившиеся ряды смутьянов. — Как это понимать?

— Позвольте мне закончить, — сухо реагирует Драсс и смотрит на другой берег, в сердце ложи Лазурного Потока. — Что скажет мой давний соперник Айкин Шуй⁈

— Да, что ты скажешь? — пристально разглядывает его патриарх Рельмар. — Возьмёшь слово?

Айкин улыбается и поднимается со своего мягкого кресла. Как только он начинает говорить, волнение на трибунах только возрастает.

— Я… Я считаю твои слова разумными, мой заклятый враг, — произносит мастер, а потом разводит руками. — Пора всем узнать правду. Ложь слишком долго мучила обе стороны этого древнего конфликта. Слишком много талантливых адептов, слишком много мирных жителей долины погибло в бесконечных войнах. Однако даже перемирие, установленное несколько веков назад, не сильно изменило ситуацию.

Произнося эти слова, Айкин всё сильнее жалеет о том, что сразу не прислушался к этому дерзкому чужаку, чьё бесстрашие граничило с глупостью. Он лишь слепо верил в навязанные сектой убеждения. Всю жизнь он прожил с одной целью — победить своего противника во славу Лазурного Потока. Он никогда не подвергал сомнению учение секты, хоть и был далёк от всех этих интриг, которые вечно плели патриархи между собой.

— Пусть каждый адепт и каждый житель долины услышит истинную историю Водного Дракона. Все должны узнать правду. Нам давно пора прекратить это кровопролитие.

— Что он несёт⁈ — шипит Дайцан под боком у Рельмара.

Однако Айкин даже не обращает на него внимания, словно на маленькую мошку, и продолжает:

— Мы увидели достаточно. Нам должно быть стыдно, что какой-то чужак смог за несколько месяцев понять гораздо больше о нашем исконном стиле, чем мы за века. Я не просто согласен, — голос Айкина становится твёрже. — Я настаиваю, чтобы прямо сейчас все присутствующие мастера и наставники собрались вместе и узнали нашу настоящую историю. Помните завет основателя секты Водного Дракона: «Глупец ищет знания лишь у великих, мудрец готов внимать каждому, в ком теплится искра истины».

Реакция зрителей на эти слова не заставляет себя ждать. Многие из учеников и младших адептов на трибунах требуют показать им записи последнего патриарха. Проведя годы во тьме, они хотят выйти на свет. Однако далеко не все.

Оба патриарха со злобой смотрят на причину сложившейся ситуации и видят поддержку даже среди мастеров. Они просто не могут поверить, как один чужак всего за несколько месяцев сумел разрушить всё, что они столь тщательно создавали. Этого просто не может быть!

В ложах поднимается волнение.

— Как я мог быть так слеп… — встаёт Карнато со своего места и обращается к Драссу. — Прочил тебе занять моё место, а ты поверил россказням какого-то мальчишки⁈ Глупец, теперь мне придётся лично преподать тебе урок.

Враждебная Ки окутывает патриарха, и он выхватывает меч из пространственного кольца. Драсс Фен успевает уклониться, но его сносит ударной волной разрушительной техники патриарха. Он спиной ломает перила и улетает вниз, на арену.

— Взять предателей! Всех, кто будет сопротивляться, убить на месте! — приказывает старик, и аура ярости, как цунами расходится от него во все стороны, пригибая к земле слабых духом учеников.

На трибунах Нефритовой Черепахи завязывается сражение. Ложа сотрясается от высвобожденной мастерами духовной энергии. Столкновение Ки самой разной плотности и силы накрывает место проведения турнира настоящим штормом.

С противоположной стороны ситуация практически повторяется. Разве что болтливый Рельмар чуть замешкался, и Айкин Шуй одним прыжком сам спустился вниз, на арену. Трибуны Лазурного Потока уже тонут в крови.

Те, кто хотят мира, вынуждены защищаться, хоть и не желают никого убивать. Выбора у них нет. За свои принципы надо биться, иначе это не принципы, а пустой лепет. Секты, ослеплённые верой в своих правителей, грызут уже не врагов, а самих себя.

Крики, кровь и буря Ки раскатываются по окрестностям.

— Я разберусь с этим вероломным отступником лично, — рявкает Рельмар и бросается следом за Айкином.

— Чего встали? — кричит Дайцан. — Убить всех предателей! Лишь верные истинному учению Лазурного Потока должны остаться в живых!

Он спускается следом за Рельмаром, желая помочь своему патриарху.

В неразберихе ко мне на арену выбегает Наоки, а с другой стороны несутся Лиу и Юн.

— Что будем делать, Рен? — первой спрашивает моя бывшая наставница.

Лиу и Юн уже в крови, кажется, чужой. Они замирают рядом и ждут. Мы вчетвером ощущаем чудовищное давление. Рядом с трибунами сект разгорается невероятное сражение. Волны вздымаются горами, превращаются в лёд и вновь раскатываются, моментально тая. В них мелькают размытые фигуры, оставляя за собой призрачные силуэты.

Сразу две пары могущественных практиков сходятся в невероятной схватке, подобной той, что я видел раньше в долине, когда против друг друга бились Драсс и Айкин. Сейчас же по обе стороны от меня сражаются представители одинаковых стилей.

— Надо помочь им, — решаю я.

— Как? Мы же для них букашки, — опасливо смотрит по сторонам Юн. — Махнут рукой и не заметят, как раздавят.

— Возьми себя в руки! — одёргивает его Лиу. — Иногда всего одно рисовое зерно ломает хребет верблюду. Мы слабы, но всё равно может повлиять на исход событий!

Как? Хороший вопрос. Я едва способен уловить их движения. Учитель Драсс движется на запредельной скорости. Два мастера Нефритовой Черепахи сталкиваются, стараясь пробить защиту друг друга. Каждый удар вызывает мощный порыв ветра, вода поднимается высокими волнами. Невероятная сила и мощь двух почти равных практиков на этап, если не два, выше меня и Наоки.

Мы едва способны удержаться на поверхности, не то что сражаться. Я поворачиваюсь в сторону Рельмара и Айкина. Их схватка напоминает зрелищное представление, но итог в нём будет один. Кто-то должен умереть.

Причудливый танец двух парных клинков сплетается в сложном узоре. Они настолько стремительны, что в глазах начинает двоиться. Кажется, что сражается сразу несколько практиков. Все четыре могущественных адепта непринуждённо и естественно вплетают водную стихию в свои атаки.

Мы следим за их сражением, не в силах помешать, но тут я замечаю своего старого знакомого. Дайцан скрыл свою ауру почти полностью и в пылу битвы подкрадывается к месту поединка.

— Раз мы не можем помочь им, то остановим его! — я указываю на бледнокожего практика, готовящегося подло ударить Айкина в спину. — Скорее!

Лиу и Юн вздрагивают от моего предложения. Цвет их кожи стал почти таким же, как у Дайцана, но они следуют за нами. Правая рука Рельмара замечает наше приближение и переключает своё внимание на меня. Сам двигается навстречу с широкой усмешкой на лице. Я ощущаю, как высвобождается его Ки. Аура гораздо сильнее моей, но всё же ему далеко до патриархов.

— Хотел закончить эту бессмысленную битву побыстрее, но виновник всех бед сам пожаловал в мои руки, — наставник скалится. — С первого дня при виде тебя у меня было дурное предчувствие. Стоило прислушаться к нему и оторвать твою пустую голову!

Рывок выходит молниеносным.

Я принимаю его клинок на жёсткий блок кастетом, но второй меч вспарывает пустоту, направляясь к моим беззащитным рёбрам и… Перезвон разливается в воздухе. Длинное тяжёлое оружие Наоки блокирует атаку ублюдка.

Девушка двигается с текучей грацией, свойственной мастерам Лазурного Потока. Её меч словно продолжение руки — естественное и смертоносное. Она закручивает вокруг себя водяные потоки, превращая их в щит и оружие одновременно.

Мастер отпрыгивает назад, но Наоки преследует его, не давая и мгновения передышки. Её клинок выписывает серебристые росчерки, оставляя в воздухе водяные полосы. Они обвиваются вокруг противника, стесняя его движения и лишая манёвренности.

— Ещё и шлюху из трухлявой черепахи притащил, — злобно шипит Дайцан. — Вы оба сдохнете!

Лиу и Юн огибают его по большой дуге. Мы с Наоки нападаем на него вдвоём, заставляя крутиться как волчок. Дайцан смертоносно быстр и успевает отбивать атаки даже с неудобных для него ракурсов.

Я отвлекаю противника на себя, маяча перед самым его лицом. Высвобождаю Оплетающий Побег во время мощного апперкота, и крепкие водоросли выстреливаю из-под воды, оплетая его тело. В этот раз мне удаётся заблокировать оба меча противника. Покрывающая его растительность тут же замерзает и взрывается, накрывая нас ледяной крошкой.

Мы с Наоки постепенно уводим врага подальше, к центру арены, давая потомкам основателей простор для битвы.

Лиу и Юн тоже пытаются вмешаться в схватку, атакуя издали водными техниками, и лишь изредка идут на сближение.

— Вы что удумали? — рычит Дайцан, играючи отражая четыре клинка взмахом своего одного.

Под звон металла на животе Юна расползается красная полоса. В последний момент его отдёргивает назад Лиу, иначе бы кишки парня вывалились на всеобщее обозрение.

— Ученик полез на мастера… — цедит бледнокожий. — Большей глупости я…

Не даю ему договорить. Отвлекающий манёвр ребят сработал. Пользуясь секундной заминкой оппонента, атакую из слепой зоны, но Дайцан оказывается быстрее. Он блокирует кастеты, но у меня давно уже не две руки…

Длань Асуры формирует ещё пару конечностей бок о бок с моими предплечьями. Эфемерные кулаки янтарными росчерками врезаются в голову врага с двух сторон, заставив её мотнуться назад.

Бледное лицо Дайцана окрашивается алым. Сплюнув кровь, он разрывает дистанцию, но со спины на него обрушивается водяной вал, запечатывая в сферу.

— Водяная Тюрьма! — вздыхает Наоки, её клинок погружён в воду. — Рен, прикончи его скорее! Я не смогу долго держать!

Она освобождает тело, оставив голову наставника зажатой в водяной сфере — искажает обзор и пытается наполнить его лёгкие жидкостью. Я обрушиваю на него град ударов. Однако стихия повинуется его воле, и вокруг нас поднимаются несколько крупных водяных змей. С каждым ударом сердца их становится всё больше.

В такт моим ударам проявляются янтарные длани, отбивая нападки смертоносных фамильяров. Змеи брызгами разлетаются, но с каждым взмахом клинков Дайцана в воде зарождаются новые. Целая стая обрушивается на Наоки, обрывая её технику.

Девушка вынуждена отпрыгнуть, уворачиваясь от острых водяных клыков. Её меч превращается в серебристое пятно, с немыслимой скоростью отражая атаки змей. Она рассекает их одну за другой, но Дайцан вновь и вновь возрождает поверженных тварей.

— Жалкое отродье черепахи! — рявкает Дайцан и бросается к девушке, пока я расправляюсь с его техникой. — Не тебе тягаться со мной в техниках!

Змеи леденеют, рассыпаясь на осколки, которые острыми пиками выстреливают в стороны. Лиу и Юн уже не подходят, даже на таком расстоянии им приходится туго. Техника Дайцана достаёт и до них. Единственное, что им остаётся — отбиваться и стараться уцелеть.

Мы кружим вокруг него и нападаем без остановки. В момент, когда мы сближаемся, я шепчу:

— Действуем, как на тренировках.

Этих слов достаточно. Не раз мы отрабатывали сражения против превосходящего силой противника. И с ней, и в центральном павильоне секты. Нефритовая Черепаха основательно подошла к предстоящей войне.

Впрочем, враг выбирает основной целью меня. Не зря же мы начали конфликтовать почти с первого дня знакомства.

Он обрушивает на меня водяных змеев вместе с ледяными сгустками. Стихия перетекает из одной формы в другую, меняя свой облик. Водяные монстры кружатся и в миг распадаются на тысячи острых игл.

От девушки он огораживается взмахом меча. Она старается прорваться, но из воды от самого дна вздымаются ледяные прутья, отсекая моих товарищей снаружи.

Клетка схлопнулась.

Я остаюсь один на один с Дайцаном.

Клинок Наоки крошит лёд, но по нему течёт слишком сильная Ки. От взмахов её меча, во все стороны разлетаются осколки льда. Даже их Дайцан умудряется перенаправить в мою сторону. Подобные бритвам мельчайшие пластины стремятся вскрыть мне глотку или выбить глаза.

Длани Асуры мелькают вокруг меня сбивая все снаряды. Лёгким Шагом я порхаю над водой, постоянно поддерживая Водную Поступь. В этом водном танце я нахожу Дайцана.

— И это твой хвалёный стиль Лазурного Потока? — пытаюсь вывести его на эмоции. — Лягушка на дне колодца, что прячется за своими нескладными техниками!

— Жалкая пиявка возомнила себя Водным Драконом! — не остаётся в долгу собеседник. — Ты на полвека слишком юн, чтобы чему-то учить меня!

Можно сказать, обменялись комплиментами, как и подобает практикам.

Лёд в клетке вбирает в себя духовную энергию, мерцая, как луна. Настоящий дождь из острейших осколков обрушивается сверху. Кастеты быстрее, но пробиться к врагу непросто, когда на голову падает сама смерть.

С помощью Длани Асуры защищаю себя, как могу. Покрываюсь порезами с головы до ног. Щеку вспарывает до самой кости, пластает плечи и бока, едва не отсекает мизинец. Снаряды вскрывают даже усиленную с помощью Крепче Камня кожу — настолько сильна его стихия.

Оппонент делает несколько резких выпадов. С огромным трудом я отклоняю его мечи и наношу собственные удары. Однако он со смехом впитывает весь урон. Синяки и кровавые потёки покрывают всё его тело. Бледная плоть становится сине-бордовой. Рвётся кожа.

Кровь всё сильнее покрывает моё тело. Количество ран на теле возрастает. Янтарные росчерки двух эфемерных конечностей раскаляются добела, испаряя воду вокруг и техники противника. Я впитал немало урона, и пора бы заканчивать эту пляску.

Дайцан стремительно отпрыгивает назад и вбивает клинки в воду. Шесть сформированных змей оплетают мои руки, и в тот же миг противник оказывается передо мной. Я вырываю руки, но уже слишком поздно. Один меч насквозь пробивает живот, показавшись из спины, а второй входит в грудь, направляясь к сердцу.

— РЕН! — приглушённый голос Наоки долетает до моих ушей.

Водяные змеи с силой дёргают меня и тянут на дно. Багровая гладь, щедро политая моей кровью, смыкается над головой. Длани Асуры с шипением исчезают.

Боль распускается изнутри, как самый прекрасный и уродливый цветок на свете. Нутро полыхает, а дыхание замирает в глотке.

Я почти мёртв.

Почти.

Дайцан не сумел достать до моего сердца. В последний момент я чуть довернул корпус и сумел избежать смертельного удара. Во время восстановления у Феррона я хорошо изучил строение внутренних органов, а эту хитрость постиг благодаря одной из книг по тактике.

Тем временем водяные змеи всё сильнее обвивают меня. Я обрушиваю на них удары, но в воде они сильнее. Кастеты проходят сквозь бесплотные тела, не в силах нанести вреда.

— Рен! Нет! — отсюда уже еле слышно кричит Наоки.

Ей удалось сломать один прут, и она уже пролезает внутрь.

— Один готов. Осталась ещё одна бешеная сука! — цедит мастер, бросаясь в бой.

Избитый и окровавленный, почти не понять, что это человек. Его одежда изорвана, остатки волос на черепушке торчат кровавыми клочьями. Однако всё ещё живой. Всё ещё опасный, как демон.

На дне я медленно погружаюсь в водоросли. Меня просто хотят утопить, а силы уходят. Сила растений вокруг ощутима даже с закрытыми глазами. Веки тяжелеют. Вдох… мысленный, словно могу дышать под водой.

Простите… Мне придётся это сделать…

Я осушаю всё. Каждый побег, росток и водоросль на десятки метров вокруг.

Жизненная сила подводных растений наполняет меня до краёв. Ки течёт полноводным ручьём, восполняя духовный резервуар. Несмотря на большую кровопотерю, тело вновь наполняет кипящая энергия.

Вспыхнув, Длань Асуры формируется из пустоты и тут же обрывает водяные путы.

Дайцан теснит Наоки, прижимая её к стене клетки. Он обрушивает на девушку серию быстрых ударов, а лёд осыпает её убийственной крошкой. Прекрасное лицо покрыто сеткой порезов. На горле глубокая рана, лишь чудом не задета артерия. Неповоротливый стиль Нефритовой Черепахи не даёт ей развернуться против столь юркого врага.

Я вылетаю из-под воды с оглушительным хлопком. В лазурно-алых брызгах, щедро смешанных с нашей кровью. Вылетаю и приземляюсь на дрожащую гладь, заставив её разойтись кольцами, словно после брошенного камня.

— Надо же… Ещё жив и всё так же рвётся сдохнуть… — роняет Дайцан, покосившись на меня.

От объёма впитанной природной Ки ломит всё тело. Его распирает от новой силы и перехода на пятую ступень. Мысленное усилие, и раны начинают закрываться. Их края уже сшивают нитями тонкие зелёные побеги.

Дайцан делает круговое движение руками. Его аура становится ещё сильнее. Вокруг поднимаются сотни водяных змеев, а весь лёд вокруг трескается. Толстые прутья ледяной клетки дробятся на длинные копья.

Наоки разрывает дистанцию и занимает боевую стойку. Она смешивает стиль Нефритовой Черепахи со своей техникой. Клинок окутывает вода, дополняя её удары и снося фамильяров.

Мы уклоняемся от ледяных копий и игнорируем мелкий лёд. Сходимся с двух сторон, встав спиной к спине. Дайцан мелькает по арене, словно вспышка, атакуя то её, то меня.

Однако с каждым мгновением наш тандем становится всё слаженнее. Движения синхронизируются, словно в едином танце. Я чувствую Наоки, даже не видя её. Знаю, куда она отступит в следующий миг и где нанесёт удар.

Когда она уклоняется, я тут же занимаю её место, не позволяя Дайцану передохнуть. Когда я пропускаю выпад, её клинок молниеносно отводит угрозу. Мы дополняем и усиливаем друг друга, черпая силы в глубинной связи.

Глаза Наоки вспыхивают нефритовым огнём. В её взгляде я вижу те же эмоции, что чувствую сам — желание победить, повергнуть того, кто стоит на пути мира в этой долине. Слишком многое поставлено на карту, чтобы проиграть.

Стиснув зубы, я призываю на помощь всю свою духовную энергию. Ту, что струится в теле жгучим потоком. Спящую в глубинах духа. Пульсирующую на кончиках пальцев. Собираю её воедино и обрушиваю на Дайцана ураганным шквалом ударов.

Длани Асуры словно янтарные плети стегают мастера с двух сторон, сминая его сопротивление.

Всё тело горит, как в огне, раны пылают, но я не замечаю этого. Не замечаю ничего, кроме бьющегося в агонии врага. Весь мир сжимается до размеров арены, и в этом тесном мирке для меня существует лишь одна цель.

Оплетающий Побег пеленает врага, лишая пространства для манёвра, а Водяная Тюрьма Наоки отсекает его от внешнего мира.

На стороне Дайцана опыт и многолетняя практика. Но сейчас против него сражаются не просто двое одарённых адептов. Сам стиль Водного Дракона обрушился на него нашими руками. Древнее знание пробудилось к жизни, ведя нас за собой.

И вот настаёт миг, когда Дайцан совершает фатальную ошибку. Пытаясь уклониться от моего выпада, он открывает спину.

Наоки, зарычав от натуги и ярости, вгоняет клинок ему между лопаток. Тонкое лезвие входит по самую рукоять, показавшись у него из груди. Одновременно с этим мой кулак сминает искажённое бешенством лицо Дайцана.

Хрустит сломанный нос. Голова заваливается назад под неестественным углом, а шея натягивается и трескается, не выдержав чудовищного усилия. Кожа рвётся с отвратительным влажным звуком, и наружу в брызгах крови показывается позвонок.

На миг всё застывает. Дайцан смотрит в небо остекленевшими глазами. Из уголка рта стекает струйка крови. Он силится что-то сказать, но из горла вырывается лишь сдавленный хрип.

Затем напряжение покидает тело. Бледнолицый мастер заваливается на спину, погружаясь в воду. Она стремительно окрашивается алым вокруг уходящего на дно трупа.

Резким взмахом Наоки стряхивает кровь с клинка и прячет его в ножны. Лёд вокруг нас идёт трещинами и осыпается мелкой крошкой, лишившись подпитки Ки.

Девушка смотрит на меня, тяжело дыша. В её глазах пляшут отблески пережитой схватки. Неверие в собственную победу мешается с облегчением и радостью.

Тем временем в центре арены недалеко от нас врезаются две волны. На их гребнях, почти спина к спине, опускаются Айкин и Драсс. Оба сильно потрёпаны. А к ним уже движутся патриархи.