Путешествие в Мир Снов

6.

Мне, Гранту Эндерби, исполнилось тридцать лет, когда я снова увидел Дилат-Лин.

Я попал туда вечером, когда весь город уже утонул в темноте. Однако мои ноги сразу вспомнили гладкую поверхность базальтовых плит, и, в ту минуту, когда последние из мириадов огней на башнях города погасли и закрылись последние таверны, я, с прыгающим от волнения и восторга сердцем, устремился к дому Бо-Каретха. Но что-то встревожило меня. С ужасом я заметил, что улицы быстро заполняют пьяные — отвратительные, странные люди в тюрбанах. Даже не люди… чудовища! У некоторых тюрбаны были в таком беспорядке, что моему изумленному взгляду предстали своеобразные выпуклости. С ужасом я понял, что передо мной существа, которые прежде попадались мне только в книгах по колдовству и на картинках в библии! Поняв, что я догадался, кто они, чуть не с полдюжины отвратительных бесов кинулись ко мне и схватили за руки. Но пока они низкими угрожающими голосами обсуждали мое, видимо весьма незавидное, будущее, я вырвался и попытался убежать. Несомненно, это были те самые торговцы из-за Южных морей. Я ужаснулся, обнаружив их в дорогом моему сердцу городе Черных Башен, да еще в таком огромном количестве!

Пересекая город, я на своем пути встретил сотни этих злобных созданий. Тем не менее добравшись до дома Бо-Каретха без дальнейших задержек и препятствий, я стал колотить в дубовую дверь — пока, наконец, за круглыми голубыми стеклами над входом не зажегся свет. На мой стук вышел сам Бо-Каретх. Глаза его выкатились от ужаса, который я вполне мог понять. Он несколько расслабился, увидев, что у его порога стоит только один человек. К тому же каменнотес выглядел сильно постаревшим — настолько постаревшим, что я даже отшатнулся. Дело в том, что для каждого сновидца время в Мире Снов течет с разной скоростью. В моем случае оно ускорялось, но я тогда не знал этого… Потом Бо-Каретх узнал меня сразу и прошептал мое имя:

— Грант! Грант Эндерби! Мой друг — мой старый друг!.. Входите, входите…

— Бо-Каретх, — громко начал я, — Бо, я…

— Ш-ш-ш! — каменнотес прижал палец к губам, еще больше выкатив глаза, а потом окинул быстрым взглядом улицу, после он втащил меня в дом и быстро закрыл дверь на засов за моей спиной. — Тише, Грант, тише. Теперь Дилат-Лин стал городом тишины. Ныне только они одни пьянствуют и по-своему, побесовски, веселятся. Скоро они протрезвеют и займутся своим делом… Скоро они будут повсюду.

— Они? — удивился я, хотя инстинктивно уже знал ответ.

— Те, о ком вы пытались предупредить нас. Торговцы с черных галер.

— Я так подумал, — проговорил я. — Но они повсюду, я сам видел. Чем же это дьявольское отродье занимается?

И тут Бо-Каретх рассказал мне печальную историю порабощения Дилат-Лина. Сердце мое наполнилось ужасом и гневом, и я поклялся себе, что не успокоюсь до тех пор, пока не исправлю чудовищную ошибку, совершенную беспечными горожанами.

Все началось — по словам моего хозяина — несколько лет назад. я не пытаюсь указать дату. Какой смысл, если Бо-Каретх постарел лет на тридцать, а я — за этот же срок — только на двенадцать? Так вот, в тот год в Дилат-Лин привезли огромный рубин. Его преподнесли горожанам — «в знак уважения чужеземных купцов к жителям Дилат-Лина» — и установили на пьедестале посреди главной площади. А через несколько ночей подарок проявил всю свою зловещую сущность.

Содержатель таверны расположенной возле площади, заперев на ночь дверь, выглянул в окно и заметил странное красноватое свечение, исходящее от камня. Казалось, камень пульсировал и жил собственной, чуждой человеку жизнью. И когда на следующий день хозяин таверны рассказал о том, что он видел, выяснилась удивительная вещь. Все привезенные на галерах рубины в городе — и маленькие камешки в кольцах, амулетах и инструментах, и более крупные, не столь красивые, кроваво-красные булыжники, купленные городскими богачами, отвечая своему огромному собрату, светились ночью, хотя и не так ярко. Этому неземному свечению камней сопутствовал странный частичный паралич, поразивший всех жителей Дилат-Лина и его гостей — кроме торговцев с черных галер. Люди сделались сонными и вялыми; у них пропал интерес к жизни. Они едва выполняли свои привычные дела и обязанности. Дни шли, и сила гигантского рубина и остальных, более мелких камней, нарастала, а вместе с ней усиливалась необычная сонливость жителей Дилат-Лина. И вот только тогда все поняли, что город пал жертвой заговора, и стала ясна цель дьявольских торговцев.

Дело в том, что людям с черных галер стало не хвататьжирных черных рабов из Парга. Торговцы вывозили несчастных рабов из города быстрее, чем они прибывали, и, наконец, их осталась буквально горсточка. И вот эта группа, прослышав, что вскоре очередная черная галера войдет в гавань, сбежала и покинула город в поисках ингой судьбы. Это произошло незадолго до того, как рогатые торговцы преподнесли горожанам Дилат-Лина гигантский рубин. Затем — когда сонливость горожан усилилась настолько, что ощущалась днем почти так же, как ночью — количество дьяволов в тюрбанах стало увеличиваться.

В городе стали пропадать люди: то дочь содержателя таверны, то каменнотес, то торговец из Ултара, то лекарь, потом — сын ювелира… Вскоре все состоятельные горожане продали свои дела, дома и усадьбы и покинули Дилат-Лин, переселившись в Ти-Пентх, Ултар и Нир. Я был рад услышать, что Литха вместе со своими братьями, красивым мужем и двумя здоровыми сыновьями давно покинула проклятый город, хотя услышав о муже и детях Литхи я почувствовал странную досаду. Бо-Каретх, видимо, заметил мое состояние и добродушно объяснил, что моя возлюбленная уже в таком возрасте, что годится мне в матери, хотя и по-прежнему красива.

Печальная история города Черных Башен подходила к концу. Часы прозвонили полночь, и по всему дому зажглись маленькие красные точки — странные, навевающие сон огоньки. Теперь рассказ Бо-Каретха сопровождался зевками. Казалось каждое слово стоит ему больших усилий. С тревогой я стал искать источник этого свечения и обнаружил — к своему ужасу — что это действительно рубины.

Старик описал все очень точно — проклятие таилось в чужеземных камнях! Десять крошечных рубинов были укреплены в подставке красивого кубка; множество мелких красных камней сверкали в серебряных и золотых тарелках, развешанных на стенах; сияющие как огонь осколки драгоценных кристаллов украшали корешки некоторых переплетенных в кожу молитвенников и трудов о сновидениях — и все они светились. Когда бормотание Бо-Каретха стихло, я прекратил свои исследования и обнаружил, что старый каменотес заснул в своем кресле, нырнув в бездну какого-то кошмарного сна — о чем красноречиво свидетельствовали страдание и ужас, застывшие на его лице.

Я понял, что должен увидеть огромный рубин. Причем немедленно. Я не ищу оправданий для такого поспешного и прямолинейного решения. В Мире Снов каждый может совершить то, на что никогда не решится в реальном мире. Я понимал, что не смогу ни придумать подходящий план, ни успокоиться, пока не увижу гигантский камень сам.

Я вышел из дома Ба-Каретха через заднюю дверь, закрыл ее на замок и спрятал ключ в карман. Я знал, что у моего друга есть связка запасных ключей, а так мне было спокойнее. Кроме того — я мог вернуться в дом в любой момент. Город я знал хорошо, и потому без труда по хитросплетению извилистых улиц добрался до центральной пощади, расположенной гораздо ближе гавани, чем дом моего друга.

Казалось, город кишит дьявольскими торговцами! Просто чудо, что меня не заметили в первые несколько минут. Я скользил в тени домов, и то, что попадалось мне на глаза, подтверждало наихудшие опасения Бо-Каретха. Я боялся даже подумать о том, что меня увидят и схватят. Я крался тихо, как мышь, пробирающаяся под носом у дремлющего кота. Наконец, неожиданно для себя, я вышел на площадь и побежал, отбросив все предосторожности. Ноги сами несли меня. Теперь-то я знал, чем занимаются по ночам рогатые чудовища. К тому же мне все время казалось, что кто-то из них последует меня. Стремительно выскочив в море красного света, я взглянул на рубин и оторопел… И тут здравый смысл взял, наконец, верх.

Я едва успел остановиться, чтобы не попасть в лапы четырех дьявольских охранников, застывших у пьедестала, на котором лежал камень. Но легче было справиться с диким конем, чем с собственным телом. Ноги мои скользнули, я замахал руками, пытаясь восстановить равновесие. Мне это удалось, но я замешкался, и в ту же секунду рогатые стражники оказались возле меня. В страхе оглянувшись, я заметил злобные усмешки на их уродливых физиономиях и ощутил зловонное дыхание.

Мой побег с главной площади Дилат-Лина иначе, как паническим, не назовешь. Однако я успел рассмотреть более чем достаточно, чтобы моя клятва — противостоять по мере сил отвратительным торговцам с черным галер — только окрепла. Возвращаясь извилистыми ночными улочками в дом моего друга, я все еще видел ужасную картину, открывшуюся мне на главной площади города.

Четыре стражника с длинными кинжалами, заткнутыми за пояса, стояли у основания пьедестала, ступенчатого, как пирамида, и украшенного четырьмя огромными факелами в кованых металлических держателях. Наверху, на базальтовом алтаре, замер огромный красноватый кристалл, пульсирующий и больше похожий на живое существо, чем на камень. Его многочисленные грани ловили и отражали свет факелов, смешивая его с собственным нестерпимо ярким излучением. Ненасытное чудовище — вот чем был этот гигантский рубин! Услышав за спиной дикий улюлюкающий крик, я стряхнул наваждение и прислушался. За мной гнались. Топоту преследователей вторило эхо — звуки погони отражались от стен домов Дилат-Лина. На мгновение мне показалось, что я очутился в гигантском каньоне. Неожиданно я представил, как бреду с железным кольцом на ноге, прикованный к длинной цепи вместе с другими безропотными рабами. Подобную сцену я наблюдал на пути к площади несколько минут назад. Несчастных вели в сторону доков и черных галер. Эта чудовищная картина придала моим ногам сумасшедшую скорость, и я понесся, как ветер.

Но вскоре стало ясно, что преследователи вот-вот догоняют меня. Я напряг мышцы ног, заставляя себя бежать еще быстрее, но все усилия оказались бесполезны. Я устал и мне нужно было передохнуть. Дважды я спотыкался и падал. Во второй раз, пытаясь подняться, я почувствовал, как скользкие пальцы коснулись моих лодыжек, и это ощущение на мгновение вернуло мне утерянные силы. Я рванулся вперед… Все это обернулось кошмаром. Я бежал по лабиринту улиц и не мог увеличить расстояние, разделяющее меня и преследователей. не имело значения, где это происходит, во сне или наяву: я удирал, спасая собственную жизнь!

Когда очередной приступ страха едва не лишил меня сил, я получил неожиданную, но приятную отсрочку. Подскальзываясь и спотыкаясь, жадно глотая воздух, я нырнул в переулок и прислушавшись, остановился: топот преследователей долетал с той стороны, куда я бежал! Когда звуки погони приблизились, я прижался к базальтовой стене, раскинув руки и отчаянно ощупывая голый грубый камень. И вот мои пальцы нащупали… проход!.. узкую, затерявшуюся в ночной темноте щель между двумя домами.

Я втиснулся в узкое пространство, стараясь отдышаться и преодолевая сумасшедшее желание закричать от страха. Внутри было темно, как в бочонке со смолой или в глубокой яме. И тут ужасная мысль вдруг потрясла все мое существо. А что, если этот туннель — путь к спасению — закрыт с другой стороны? Что если туннель не имеет выхода? Несомненно, так и должно быть! И тут, словно в ответ на мою безмолвную неистовую мольбу изумленные и недовольные крики послышались у меня за спиной… Еще одно усилие и я выскользнул из спасительного прохода на параллельную улицу. К счастью, тут не было злобных чужаков.

Удирая от дьявольских тварей, я оказался вдали от дома Бо-Каретха, однако теперь, когда подтвердились мои худшие опасения, было бы глупо прятаться в городе. Мне надо было бежать как можно дальше и как можно скорее. Я собирался искать спасения в Ултаре или Нире, пока не смогу найти способ избавить Дилат-Лин от этого чудовищного проклятья.

Меньше чем через час, миновав городские заставы — теперь безлюдные и тихие — я оказался в пустынной местности. Я пешком отправился по дороге, которая, как я надеялся, вела в Ултар. В небе висела полная луна, то и дело скрывавшаяся за облаками. Дул резкий ветер, и было прохладно, но я довольно долго не замечал этого. Успокоившись, я почувствовал как замерз и начал дрожать. Пот на моем теле сразу стал холодным, как лед, и я, как ни заворачивался в плащ, согреться уже не мог. А впереди меня ждал холодный рассвет! Я не особенно беспокоился о пище или воде: между Дилат-Лином и Ултаром лежало немало источников и оазисов. Нет, гораздо больше меня тревожило то, что я не знаю путевых ориентиров и не могу понять, где же собственно нахожусь. К сожалению, я плохо ориентируюсь на открытой местности. Меньше всего мне хотелось бы закончить свое странствие в одной из громадных иссохших пустынь, которе часто встречались в Мире Снов.

Вскоре большие тучи окончательно скрыли луну. Теперь только слабый свет далеких звезд освещал мой путь. Затем, встревожившись, я заметил, что тени от дюн стали чернее и длиннее. У меня возникло странное ощущение, что я не один, и я запаниковал. Я поймал себя на том, постоянно нервно оглядываюсь и дрожу намного сильнее, чем просто от холода. Ужасная догадка, которую следовало проверить немедленно, пронзила меня, словно молния.

Я спрятался за дюной и стал ждать. Вскоре я увидел тень, которая быстро двигалась по моим следам. На макушке преследователя торчали два острых рога, и он непристойно хихикал. Мои волосы встали дыбом, когда я увидел, как мерзкое создание остановилось, обнюхало почву и затем, подняв уродливую физиономию с широченным ртом к ночному небу, завопило! Больше я ждать не стал.

Охваченный неописуемым ужасом — даже более сильным, чем тот, который я испытал на улицах Дилат-Лина — я побежал, помчался как безумный, карабкаясь и нередко скатываясь с крутых песчаных холмов, пока, наконец, очередной раз упав, не врезался головой во что-то твердое, и не повалился без чувств.

По счастливой случайности Мир Снов в эту минуту выпустил меня из своих цепких объятий, и я с воплем отчаяния и боли вернулся в реальный мир, возможно, за минуту до того, как мой преследователь смог схватить меня. На это раз я вовсе не сожалел, что проснулся. С облегчением я понял, что и демонические торговцы, и ночная погоня — лишь кошмарный сон, так что через несколько дней мое второе посещение Дилат-Лина вылетело из памяти. Человек быстро забывает то, что не хочет вспоминать…