Путешествие в Мир Снов

10.

Трое рогатых часовых, охранявшиех пленников, наслаждались предвкушая ночные развлечения. Их собратья уже спали — кроме тех, конечно, кто нес дозоры в предместьях города. Такая скучная жизнь тянулась уже много лет, и если не считать неосторожных путешественников, которые порой по ошибке забредали в Дилат-Лин из пустыни никаких развлечений в городе не было. Но теперь в лапы урожденцев Ленга попали двое очень важных сновидцев…

Пока же ночные часовые проявляли несвойственную им выдержку и терпеливо дожидались прихода ночи. Чтобы никто не мешал развлекаться они собирались взяться за дело, когда город уснет. Рогатые чудовища тянули жребий, чтобы определить, кому суждено пытать пленных, и эти трое оказались счастливчиками. С мужчиной они могли бы забавляться часами, хотя рогатым было строго-настрого приказанно не калечить Титуса Кроу. Ньярлахотеп, посланец самого Великого Ктулху, прибыл в Мир Снов, чтобы лично допросить пленника. Будет нехорошо, если Ползущий Хаос получит мямлящего идиота. Хотя после беседы с Посланцем ни один из людей не остлся в своем уме. А что до женщины… Ах! Тут и думать не о чем… Они воспользуются ею, прямо здесь, на ступенях пьедестала, чтобы мужчина — несомненно, ее любовник — видел и слышал все, что произойдет. А позже, ближе к рассвету, они снова воспользуются ее телом и, быть может, одновременно все трое!

Время шло. Ночь постепенно вступала в свои права, и город затихал. Трое рогатых сидели на ступенях и, стараясь, чтобы пленники их услышали, обсуждали свои планы и грубо шутили. Они не знали, что недалеко на крыше, притаился еще один слушатель, который не пропустил мимо ушей их угрозы и пришел в ярость от их жестокости!

Пленники, привязанные к ступеням пьедестала, выглядели жалкими и беспомощными. Титус Кроу, обычно такой гордый и величественный, теперь напоминал человека, умирающего после изнурительной болезни — уже обмытого, нагого и готового одеть савану. Его глаза — глаза человека, от подвигов которого качались троны Богов, потускнели и выцвели. Острые кромки базальтовых ступеней врезались в спину Титуса Кроу. Голова его поникла, и только в глазах нет-нет да и проскакивала искра гнева и стыда. Стыда за то, что он в минуту смертельной опасности не смог защитить свою возлюбленную — прекраснейшую из женщин и нежнейшую из богинь, чья преданная любовь привела его в это ужасное место…

Вот взгляды пленников встретились, и — на мгновение — все страдания сгорели в пламени любви.

— Титус? — голос Тиании звучал слабо. Она казалась напуганной. — — Мы погибнем?

— Тиания… — Титус Кроу говорил с трудом — горечь отчаяния сдавила ему горло. — У меня нет…

— Тише, мой Титус. У меня не было другого пути. Если ты погибнешь, я тоже умру. Ты думаешь, я захочу жить без тебя?

Кроу не успел ей ответить, как раздался грубый, режущий ухо голос одного из рогатых охранников:

— Ха! Голубки воркуют! Посмотрите, как разгорелись у них глазки! Какую сладкую чепуху они лепечут! — Он повернулся к своим товарищам. — Что скажете, братья? Не пора ли и нам поразмяться да потешиться?

— Давно пора! — нетерпеливо рявкнул тот, что был пониже остальных. — Надо было давно начать, как я предлагал, а не выдумывать различные помехи. Мы потеряли час, если не больше! Я хочу девчонку — и сейчас!

Его огромный широкий рот кривился в гадкой усмешке. Похотливый взгляд маслянистых глазок, казалось, ощупывал фигуру Тиании, извивающейся на базальтовых ступенях. Мерзкий сатир оценивал будущую добычу.

Услышав слова рогатого, Титус Кроу начал беспомощно биться в своих путах:

— Клянусь богом, я…

— Что ты можешь сделать, человеческое отродье?

Рогатый чиркнул кривым мечом сверху вниз по грудной клетке Кроу, прочертив тонкую красную линию.

— Обождите! — закричал третий. Он подскочил к Тиании и протянул лапу, чтобы сорвать пестрый кусочек шелка, который прикрывал ее прекрасную грудь. — Мы не решили, кто первый займется с девчонкой, не так ли? — Он вытащил из-за пояса мешочек и извлек десятигранную игральную кость. — У кого выпадет больше очков, получит ее первым, у кого меньше — последним. Согласны?

Два его компаньона кивнули — и кость взлетела в воздух, потом упала, покатилась. Рогатые бросились за ней.

— Десять! — выкрикнул бросавший, радуясь своей удаче.

У следующего выпало всего четыре очка, и он тихо выругался. Но третий тоже выкинул десятку. Чтобы разрешить спор, хозяин кости предложил повторить броски, на что его противник заявил:

— Кидай повыше. Я не верю ни тебе, ни твоему кубику.

— Ага, сейчас запущу в самое небо, — огрызнулся первый, подбросив игральную кость.

Но она не упала на землю.

Рогатые — как по команде — посмотрели вверх, прикрывая глаза руками, чтобы защититься от сияния огромного рубина, затем, помрачнев, переглянулись. Но предпринять что-либо они не успели. Внезапно из темноты опустилась веревочная петля и захлестнула горло владельца пропавшей кости.

В считанные секунды удавка затянулась вокруг толстой шеи стражника и увлекла его вверх, в небо. Хрипя, задыхаясь и дергая ногами, он взмыл в ночную тьму и пропал. Пораженные случившимся, его собратья уставились друг на друга — но их замешательство длилось недолго. Они не успели сойти с места, как бесчувственное тело их товарища рухнуло с большой высоты — прямо на одного из оставшихся часовых. Тот повалился на землю со сломанной спиной.

Последний рогатый пустился наутек. Удивленные и обрадованные пленники, почти не веря в свое спасение с истерическим смехом смотрели, как охранник попытался убежать. Но до того, как ему удалось выскользнуть с площади, на него из ногного неба спикировало огромное черное существо — вроде гигантской летучей мыши. Неведомое создание сбило рогатого с ног и тут же занесло нож, блеснувший тусклым красным светом. Через секунду все закончилось. Де Мариньи действовал с удивительной точностью, порожденной страхом и отвращением. Он не чувствовал ни малейшего сожаления от того, что так безжалостно уничтожил трех тварей — порождений настоящего кошмара.

Не задерживаясь де Мариньи бросился к ступеням пьедестала и, ловко перерезав путы, освободил пленников. Все это время Титус Кроу не проронил ни слова. В его широко раскрытых глазах замер немой вопрос. Когда же наконец де Мариньи помог измученным сновидцам подняться на ноги, стараясь при этом не обращать внимание на наготу Тиании, Титус Кроу заговорил:

— Анри! Де Мариньи! Как вы здорово замаскировались! Но каким образом вы оказались здесь, в Мире Снов? Боже! Я никогда не был более…

— Позже, Титус, — прервал его де Мариньи. — Одни небеса знают, как мало у нас времени. Сначала я унесу Тианию… К сожалению, плащ не может поднять всех троих. Потом я вернусь за вами. Если сюда явится кто-нибудь из этих животных — сражайтесь! Надеюсь, их мечи годятся не только для устрашения пленников. Я постараюсь вернуться побыстрее.

С этими словами де Мариньи обернулся к Тиании, которая, в свою очередь, вопросительно посмотрела на Титуса Кроу.

— Доверьтесь де Мариньи, Тиания. — успокоил ее великий мистик. — Это самый верный друг, которого только может иметь человек.

Де Мариньи смущенно улыбнулся, и старательно отводя глаза от бесконечно соблазнительного тела Тиании, набросил плащ одного из рогатых на плечи девушки. Затем, не теряя ни секунды, де Мариньи крепко обхватил ее и взмыл вверх — в темноту. Возле высокой неосвещенной башни примерно в миле от площади с рубином де Мариньи начал снижаться и вскоре осторожно опустил Тианию за балюстрадой плоской крыши. Он собирался немедленно отправиться в обратный путь, но девушка поймала его за руку.

— Титус мне много рассказывал о вас, Анри-Лоран де Мариньи, — прошептала она. — Я понимаю теперь, почему он так стремился вернуться на вашу зеленую Землю. Это счастье — встретить настоящего друга. Титус любит вас, как брата…

Она поднялась на цыпочки и поцеловала де Мариньи в щеку. Такая награда полностью оправдывала риск, с которым были сопряжены здесь, в Мире Снов, все приключения.

Только поднимаясь с Титусом Кроу в звездное небо, де Мариньи понял, как много сил отняли у его могучего друга тяжкие испытания. Бесстрашный мистик с трудом удерживал в занемевшей руке кривой меч часового. Что же стало причиной такого упадка сил? Неужели рубин? Сколько же времени пленники провели на базальтовых ступенях? Де Мариньи шепотом спросил об этом своего друга.

— С полудня, Анри, но мы были довольно слабыми еще до того, как попали в Дилат-Лин. Рогатые привезли нас в город на одной из своих отвратительных черных галер. Нас не кормили три дня. Опоенный каким-то дьявольским снадобьем, я находился словно в густом тумане, но даже в этом состоянии не мог есть те отбросы, что они предлагали нам! Ну а под рубином мы пролежали одиннадцать часов. Это вытянуло из меня больше энергии, чем три дня, проведенные на галере… Тиания — удивительное создание. В ней гораздо больше от Старших Богов, чем вы могли бы предположить, даже принимая во внимание ее неземную красоту. Я думаю, что именно поэтому она оказалась не по зубам проклятому камню-вампиру. Что касается меня, то здоровая еда и короткий отдых приведут мой организм в нормальное состояние. Вы не захватили с собой бутылку бренди, Анри? Жаль! Хороший глоток бренди восстановил бы мои силы!

Несмотря на беспокойство, де Мариньи не удержался от улыбки. Подобное заявление было так типично для Титуса Кроу, что воспоминание о перепуганном и отчаявшемся человеке, крепко привязанном к пьедесталу рубина, молниеносно ушло из его памяти. Титус Кроу не преуменьшал губительного влияния проклятого камня, но по мере того, как увеличивалось расстояние между ним и этой глыбой, к пленнику начали постепенно возвращаться уверенность в себе и энтузиазм. Де Мариньи подумал, что, полностью восстановив силы, Титус Кроу вновь превратиться в сновидца, с которой придется считаться злобным тварям и их повелителям.

Вряд ли те, кто пытался уничтожить Титуса понимали истинные возможности этого человека. Путешествуя (а точнее — блуждая) по пространству и времени в «часах» Старших Богов, Кроу разбился, неудачно приземлившись на одну из планет. Спасенный роботом-исследователем Т3РЕ, Титус был восстановлен из праха и теперь стал намного сильнее любого человека. Он мог очень долго оставаться под водой; мог без скафандра разгуливать по любым мирам — кроме тех, что отличались особо едкой атмосферой. И что самое удивительное, он помолодел лет на двадцать — двадцать пять! Подвергшись реставрации, изменился даже мозг Титуса Кроу! И он открыл в себе множество удивительных способностей…

Опустившись на крышу башни, Де Мариньи выкинул из головы все эти мысли и воспоминания. Тиания, радостно вскрикнув, бросилась в объятия Титуса Кроу. Он нежно поцеловал девушку, а затем обратился к их спасителю:

— Пока все идет просто замечательно. Но что вы решили делать дальше? Мы еще в опасности, друг мой.

— Я знаю, но… — начал было де Мариньи, но замер, приложив палец к губам. Где-то далеко-далеко послышались крики, внизу — видимо, в соседнем квартале — вспыхнули новые факелы. Человек в летающем плаще обернулся к своим друзьям: — Похоже, рогатые подняли тревогу. Они обнаружили ваш побег!