Путешествие Херульва

Кривой старик и озерная княгиня

Страшнее всех враждебных племен, всех злых колдунов и чудовищ показалась Херульву здешняя зима. Его, привыкшего пусть и к влажному, но относительно теплому климату родной Фризии, поразили высокие сугробы, чуть ли не в человеческий рост, воющая как множество волков метель и заснеженные леса, с двух сторон тянувшиеся по берегам Мутной. Сама эта река, как рассказывал Волх, не замерзала полностью и в самые лютые морозы - и поэтому сейчас вереница саней, запряженных одной или двойкой лошадей, прокладывала путь по белоснежной пелене устлавшей здешние просторы. Сам Херульв, вместе со Стюрмиром сидел в головных санях, прикрываясь ладонью от злого ветра, бросающего в лицо снежную крупу.

От холода спасала только роскошная шуба из песцового меха - один из подарков Волха своему гостю. Что не говори, о столь вовремя доставшихся ему воях князь заботился как мог - люди Херульва жили в Ладоге в тепле и сытости, а самому принцу Волх предоставил просторную светлицу в своих хоромах. Впрочем, за гостеприимство Херульв расплатился сполна - мало того, что самому Волху он при всех подарил толедский меч, с которым князь сейчас не расставался, так еще и помог ему в усмирении бурных соседей. За то время, что он гостил в Ладоге Херульв уже успел повоевать с корелой, решившей устроить набег перед самыми морозами. В жестокой битве в чахлом лесочке на берегу Нево, фриз прижал находников к самой воде, заставив врага бежать к своим лодкам - которые уже сжег вышедший на драккарах Кнуд. Зажатые в угол, отчаянно сопротивлявшиеся корелы были вырезаны чуть ли не поголовно, а тех кто все же решил сдаться Херульв продал Волху в рабы. Эта битва показала всем, что порядки на берегах Ладоги теперь иные - и когда Волх взял с собой фризов к белозерской веси, никто уже не противился наложенной князем двойной дани. А потом наступила зима и, Херульв, оставив в Ладоге меньшую часть отряда, с основными силами двинулся на юг, для вразумления задиристого князя кривичей Избора. Дело было не только в поручении князя - Херульв не мог забыть Сиборга и рассказов Альва о реке, по которой можно было добраться до богатых южных земель. Волх подтвердил сказанное гутским хольдаром и добавил, что река, которую курши и семиголы именуют Самегальзарой, здесь зовется Двиною и протекает как раз через земли кривичей.

- Смотри! Волки!

- Что? - Херульв все же сумевший надежно укрыться от холодного ветра, стал помаленьку дремать в своей теплой шубе. Окрик Стюрмира вернул его в явь - и фриз, выпрямившись, увидел у кромки леса несколько серых теней с горящими глазами. Лошади, чуя зверя, всхрапывали, косясь в сторону заснеженной чащи над которой уже сгущались сумерки.

- Да и Фенрир бы с ними, - махнул рукой Херульв, - на нас не полезут, побоятся.

- В такие зимы они голодные бывают, - заметил Стюрмир, глядя как из леса появляются все новые звери, - а вдруг решатся.

- Решатся, так стали отведают, - буркнул Херульв, устраиваясь поудобнее и снова прикрыв глаза, - чай не страшнее франков или куршей.

- Не страшнее, - кивнул Стюрмир, - если это обычные звери. В Ладоге каких только баек не наслушаешься - и об оборотнях-вовкулаках тоже.

- Болтовня, - хмыкнул Херульв, на всякий случай поправив рукоять меча Асбрана, - слушай местных больше, они чужеземцу и не такие байки расскажут.

- Да кто его знает, хевдинг, - пожал плечами Стюрмир, - в этом походе чего только уже не сотворилось. Вот взять тот остров, финский...

Его слова прервал вдруг волчий вой и следом за ним - громкий стук копыт. Из леса внезапно вырвалась белая лошадь со стройным всадником, припавшим к конской спине. За ним гналось еще несколько волков - и звери, которых фризы увидели первыми, кинулись наперерез всаднику. Вскоре лошадь, оказавшаяся в кольце оскаленных пастей, громко ржала и била копытами, не подпуская хищников.

- А ну! - фриз привстал в санях, дернув за плечо возницу, - давай к ним! Быстрее!

Возница с явной неохотой стегнул упиравшихся лошадей, направляя их на волков. Вслед за ними повернули и иные сани, причем несколько хирдманнов, угадав замысел Херульва, уже приподнимались в санях, вскидывая луки с уже наложенными стрелами. То же самое сделал и Стюрмир - как раз в тот момент, когда один из волков, улучшив момент, прыгнул, целясь к горлу лошади. Конь заржал, вставая на дыбы и наездник, не удержавшись, свалился в сугроб. Лошадь, почувствовав свободу, кинулась в лес, преследуемая волчьей стаей, однако несколько зверей осталось возле упавшего человека. Вот один из них со злобным рычанием сорвал высокую меховую шапку и длинная русая коса выбилась, заструившись по спине.

- Да это же девка! - воскликнул Херульв. Словно в ответ на это восклицание всадница, поднявшись на ноги, сорвала с пояса плеть - и очередной волк, сунувшийся к ней, с воем отпрянул, получив по морде. Второй волк уже готовившийся кинуться, завизжал и забился в снегу, пронзенный стрелой - это Стюрмир, наконец, спустил тетиву. Следом начали стрелять и остальные фризы - и волки, оставляя на снегу корчившихся в предсмертных судорогах сородичей, опрометью кинулись к лесу. Меж тем женщина, подняв свою шапку, выбила из нее снег и, напялив на голову, уставилась на обступивших ее фризов. Херульв, подъехав поближе, отметил теплую соболью шубку и изящные красные сапожки. На поясе из хорошо выделанной кожи висел небольшой нож с украшенной серебром рукоятью.

- Здравы будьте бояре, - сказала молодая женщина на уже понятном Херульву словенском наречии, - не иначе, сам Велес послал вас ко мне.

Несмотря на благодарность, смотрела она настороженно, сразу признав в своих спасителях чужеземцев и явно не понимая чего от них ждать. Широкое лицо, усыпанное редкими веснушками, с красными от мороза щеками, не отличалось особой красотой, но не выглядело и отталкивающим, скорей наоборот - и хирдманны помоложе уже перемигивались с негромкими смешками. Уняв их хмурым взглядом, Херульв обратился к спасенной женщине.

- Далеко ли до ближайшего села? - спросил он.

- Смотря зачем едешь, боярин, - ответила женщина, - у нас тут зимой редко гости бывают. Если просто отдохнуть с дороги, так...

Ее слова прервал стук копыт и из леса выехало с десяток всадников на приземистых лохматых коньках. Один из них, - высокий мужчина с бурой бородой и волчьем полушубке, - вел в подводу удравшую от волков лошадь.

- Слава Велесу, княгиня! - выдохнул он, - сберег он тебя.

- На богов только и надежда, - усмехнулась женщина, - коль уж собственные вои не могут даже от волков уберечь. А если бы кого из них повстречали, - она кивнула на фризов и данов,- как вы биться стали, кого бы защитили?

- Мы не ищем тут битв, - сказал Херульв, - я Херульв, сын конунга фризов, сейчас - друг Волха, князя Ладожского. Он послал нас к Избору, князю кривичей.

- Вот, значит и познакомились, - кивнула женщина, седлая подведенную лошадь, - я Илмера, княгиня озерная. До Изборска путь не близкий, да и темнеет уже - позволь, княжич фризский, за добро добром тебе отплатить, загостишь у меня. А уж наутро тебя и к Избору проводим.

Возражать Херульв не стал.

Владения Илмеры, - несколько словенских и чудских сел, - располагались на берегу небольшой речки, выглядевшей столь же невзрачной, как и ее название - Прость. Она впадала в Мутную, аккурат там, где последняя вытекала из большого озера, носившего почти такое же имя, что и местная владычица - Ильмень. Сама же Ильмера княжила в самом большом из сел, звавшимся Розщеп, ее хоромы, огражденные высоким частоколом, стояли подле священной рощи, посвященной богу, которого словене звали Перуном, а чудины, - оказавшиеся дальней родней знакомым Херульву финнам, - таким же знакомым именем -Укко. За богатым столом, в хорошо натопленной горнице, Ильмера принимала своих гостей и спасителей. Приодевшись после дороги, она выглядела куда ярче, чем на берегу Мутной: в платье с красочной вышивкой и высокой белой кике украшенной разноцветными бусами. Стройную шею обрамляло ожерелье из янтарных бус, уши украшали серебряные серьги с подвесками в виде небольших уточек.

- Самая необычная моя охота, - говорила Илмера, - когда моя лошадь понесла, спасаясь от волков, а потом сбросила меня в снег, я уже думала, что она станет для меня и последней. Хвала богам, что вы поспели вовремя.

- На богов надейся, но коня выбирай с толком, - усмехнулся Херульв, наворачивая поджаристый свиной бок, - в следующий раз нас может и не оказаться рядом.

- Я принесу ту лошадь в жертву Озерному Хозяину, - сказала княгиня, - а то, кто знает, куда ее понесет, когда я поеду с тобой в Изборск.

- Поедешь со мной? - заломил бровь фриз, - зачем?

- Затем, что Избор посматривает не только на Ладогу, но и на мои владения, - объяснила Илмера, - как и Волх, впрочем. Один на севере, другой на западе, а Ильмень между ними и тот, кто владеет им и станет главным в этом краю. Если Волх с Избором собираются договориться - я хочу убедиться, что они не сделают этого за мой счет.

На этом и договорились: уже с утра отряд Херульва покинул простинское селение, отправившись на запад. На этот раз фризы и даны пересели с саней на низкорослых лесных лошадок, кроме самого Херульва и княгини- для них нашлись статные красивые кони с длинными ногами и изящными шеями, явно не здешних кровей. Вместе с княгиней в Изборск отправилось и с пару десятков ее воев. Сама Илмера, к удивлению многих надела под шубу легкие кожаные латы, а к поясу прицепила узкий, со странным, будто дымчатым клинком, длинным и узким. Рукоять клинка покрывала золотая вязь и несколько драгоценных камней.

- С востока такие везут, - пояснила княгиня, поймав взгляд Херульва, - купцы, что в хазарские и сорочинские земли ходят. И гребни красивые оттуда привозят и коней, вроде этих, - она потрепала по гриве своего скакуна, - и много чего еще.

Фриз кивнул, уже начиная понимать, зачем Драговит отправил его в эти края.

Ехали вверх по реке Шелони, то съезжая на покрытую льдом речную гладь, то поднимаясь на лесистый берег. Временами попадались селенья - местные жители, почтительно кланялись княгине Илмере, испуганно-настороженными взглядами провожая незнакомых воинов. В одной из таких деревушек отряд расположился на ночлег, с трудом разместившись в обширной избе здешнего старосты - и то многим не хватило место и пришлось ночевать в пристройках, чуть ли не в хлеву со скотиной.

- Здесь еще наши живут, словене, - объяснила княгиня Херульву наутро, когда они продолжили свой путь, - эти мне завсегда помогут. А вот уже дальше на закат - там уже изборские кривичи, с теми договориться сложнее будет.

В ее правоте Херульв убедился уже к полудню, когда объединенное войско, шедшее вдоль реки Череха, достигло места, где она впадает в реку побольше, носившую громкое название Великая. Великим, - по здешним меркам опять же, - оказалось и войско, уже ждавшее Херульва и Илмеру на противоположном берегу.

- Избор, - скривилась Илмера, - ну конечно, уже прослышал, что мы едем. И что теперь?

- Как что? - пожал плечами Херульв, - мы же к нему и ехали. Как здесь, лед выдержит?

- Да должен, - с сомнением произнесла Илмера, - главное к порогам не подъезжай.

Посреди реки и впрямь, словно спины огромных рыб, торчали черные камни - и лед рядом с ними предательски темнел, сочась струящейся водой. Херульв, высмотрев место, где следы от конских копыт и людских ног виднелись гуще всего, направил вперед коня. Следом за ним двинулась княгиня, а уж за ней и все остальное войско. Чем ближе фриз подходил к противоположному берегу, тем лучше он мог разглядеть изборских воев. По бокам стояли конники - в плащах из волчьих и медвежьих шкур, верхом на мохнатых лесных лошадках. Кольчуги были, от силы, у пары десятков, остальные обходились кожаными доспехами или плотной стеганой тканью. Мечи также имелись не у всех - большинство вооружились топорами, булавами с каменными навершием, а то и просто дубинами. Лучше вооруженные конники стояли впереди, прикрывая менее богатых соратников. Схоже распределились и пешцы, стоявшие между двумя конными крыльями: впереди редкие кольчужники, вперемешку с теми, кто одел доспех из кожи, а за их спинами укрывались бойцы в стеганках. Передние ряды топорщились копьями или рогатинами, торчащими из-за деревянных щитов, размалеванными грубо нарисованными звериными мордами, местами обитыми плотной кожей.

Чуть на особицу от войска, на могучих черных конях, восседало двое мужчин, отличавшихся и богатством одеяний и какой-то особой значимостью, сразу выделявшей их среди остальных. Одним был высокий плечистый мужчина, с окладистой русой бородой и колючими серыми глазами. С его плеч ниспадал синий плащ, расшитый золотом, под одеждой угадывалась кольчуга, а голову прикрывал полукруглый шлем, явно не здешней ковки. Могучую шею украшала золотая гривна, а запястье правой руки охватывал золотой браслет украшенный алыми рубинами. С пояса мужчины свисал длинный меч в богато украшенных ножнах, к седлу был приторочен небольшой топорик, а из голенища высокого сапога торчала рукоять ножа.

- Избор, - шепнула Илмера и Херульв, кивнув, перевел взгляд на спутника князя. Им оказался могучий старик с седой бородой, одетый в роскошную медвежью шубу. Оскаленный медведь скалился и с пряжки на его поясе - Херульву сразу припомнился князь куршей Локер, - шею украшало ожерелье из медвежьих клыков, а на груди с золотой цепи свисал резной амулет украшенный полузвериным ликом некоего одноглазого бога. И сам старик, как живое отражение этого лика, уставился на незваных гостей лишь одним только налитым кровью глазом - вместо второго красовался жуткого вида звездчатый шрам. В правой руке он держал двузубый посох, на оба острия которого был насажен выбеленный временем медвежий череп.

Какое-то время предводители противостоящих войск молча мерились взглядами, потом фриз, тронув поводья коня, двинулся вперед, дав знак своим воинам оставаться на месте. Рядом звякнула уздечка - это Илмера, не желая отставать, двинулась следом. Избор, переглянувшись с одноглазым стариком, тоже направил коня вперед. Когда между сближавшимися всадниками осталось не более пяти шагов Избор остановился.

- Здрава будь, Илмера, - сказал он.

- Здравствуй и ты, князь, коль не шутишь, - в тон ему ответила княгиня.

- Уж и не чаял увидеть тебя в Изборске, - князь, казалось, не замечал Херульва, - четыре раза я к тебе сватов слал, четыре раза ты им от ворот поворот указывала - чай сейчас все поменялось? Что же, я только рад тому. Давно пора Изборску и Прости объединиться, да вместе пойти на Ладогу.

- Об Ладогу сейчас мы и вдвоем можем зубы обломать, - сказала Илмера, - а уж ты один так тем паче. Я уже говорила - пока вы с Волхом между собой не разберетесь, кто из вас старший - к моему княженью дорогу забудьте.

- Разберусь скоро, - пообещал Избор, - уже этим летом.

- Это вот с ним обговори сначала, - Илмера кивнула на Херульва, - он как раз от Волха.

Избор посмотрел на фриза так, будто только что увидел его.

- Ты что ли, теперь ладожский воевода? - спросил князь.

- Выходит что я, - усмехнулся фриз, - я сын конунга фризов, Альфбада.

- Никогда не слышал о таком, - мотнул головой Избор.

- Ничего, теперь знаешь, - сказал Херульв, -а о Драговите, князе Велети, слышал?

Избор молча кивнул.

- Ну так вот я от него к Волху и пришел, - сказал Херульв, - так что о Ладоге можешь забыть теперь - как и о том, что ты можешь быть главным. Один только великий князь будет отныне стоять над другими - и имя ему Волх Ладожский.

- С какой это радости? - дернул щекой князь, - у него войска меньше, чем у меня.

- Во-первых, уже не больше, - сказал Херульв, - только здесь у меня столько же воев как и у тебя - а ведь еще и в Ладоге вои остались. Корела и весь уже прознали о том, а теперь и ты знаешь. А во-вторых, Волх не только князь, но и волхв, чародей немалый .

- Волхв у кривичей и свой есть, - ответил князь, - Кривогость служил Одноглазому Богу, когда твой Волх еще в колыбели у мамки бересту марал. Ты-то сам, я вижу, из варягов.

- Из фризов, - сказал Херульв, - хотя средь моих людей есть гуты и даны.

- Ну значит, вы тоже Велеса-Крива чтите, - сказал Избор, - знаю, хоть и зовете его Одином. Так с чего бы нам, сынам Крива, враждовать между собой? Иди ко мне на службу!

- Не могу, - качнул головой Херульв.

- Волх хорошо платит? Я заплачу больше. А когда вокняжусь над Ильменем и Ладогой, то и намного больше.

- Не в плате дело, - оскорбленно произнес фриз, - я дал слово.

- Слово саксонской ведьме, что морочит князя Велети? - подал вдруг голос Кривогость, - я-то слышал о тебе, княжич заморский. Верховный жрец Трех Богов, Криве-Кривайтис прислал мне слово из священной дубовой рощи - и я знаю, с чем ты прибыл в Ладогу. Ты, богохульник, наемник на службе у шлюхи и ее холопа, что зовет себя князем Ладожским - и вправду решил, что наш князь пойдет под руку Волха.

- Не был бы ты жрецом, я бы заставил тебя захлебнуться кровью за эти слова, - сказал Херульв, - но если ты служишь Одину - пусть он и рассудит, кто из здешних князей достоин встать над остальными. Войной ты уже ничего не добьешься, Избор - Ладога под надежной защитой. Но и Волх не хочет войны. Летом, в священную ночь, ведомую вам обоим, князь призывает тебя, Избор, явиться в условленное место на Мутной - и там он докажет, что по праву должен стать старшим князем.

- По какому праву? - бросил Избор.

- По праву не только князя, но и волхва, - сказал Херульв, - разве по вашему обычаю, волхв не стоит выше князя? - он повернулся к Илмере.

- Все так, - кивнула княгиня, - если Волх покажет свою силу, то он станет выше нас всех.

Избор покривил губы, словно собираясь что-то сказать, когда Кривогость, ухватив его за руку, что-то зашептал ему на ухо. По мере того, как он говорил на лице князя все шире расплывалась зловещая улыбка. Наконец князь повернулся к фризу.

- Если Волх и вправду тот, за кого себя выдает, - сказал он, - то не со мной ему спорить. Есть волхв, посвященный в самом Ромове, значит с ним ему и состязаться.

- Я вызываю Волха на поединок, - сказал Кривогость, - от имени Избора, князя кривичей. Если я проиграю - Волх станет старшим средь князей и Изборск станет под его руку. Если же Волх падет передо мной - Избор станет первым, а ты отдашь мне украденное в святилище Поклуса-Криве.

- То о чем ты говоришь, никогда не принадлежало мне, - сказал Херульв, - и сейчас эта вещь в руках у Волха.

- Хорошо, - кивнул волхв, - значит я заберу у него это сам.

Херульв пожал плечами - о том кому достанется тварь застывшая в янтаре он уже не беспокоился.

- И, если я стану великим князем, - сказал Избор, - Илмера, мы с тобой закончим разговор о нашем сватовстве.

Илмера неохотно кивнула, едва сдержав недовольную гримасу.

- Значит быть по тому, - довольно сказал Измор, - ну, а теперь пора бы гостей и приветить как следует. До Изборска путь не близкий, но ты все таки приглядись к нему - если я буду великим князем, то мне понадобятся воины вроде тебя. Заодно и Ильмера посмотрит на город, где она станет великой княгиней.

Ильмера бросила тревожный взгляд на Херульва и тот ободряюще подмигнул княгине, хотя на душе и у него было неспокойно. Но выбора не оставалось и фриз, махнув рукой своим людям, направил коня вслед за князем и волхвом кривичей.