Пульс

Вступление

Колонна пылила по дороге. Она выглядела бы странно для человека военного, потому что в этой колонне ехали легковые машины разной степени целостности и тут же БТРы, военные КАМАЗы. Правда, боевая техника была сильно потертая, с разбитыми фарами и даже иногда без стекол.

На БТРах ехали не бойцы-десантники, а местные муджахеддины, в своих халатах. Разгрузки и прочая амуниция надета прямо на эти халаты, каски отсутствовали, как класс.

Двигались довольно расслаблено, потому что ехали по своей территории. И, похоже, даже без авангарда…

… Когда колонна проходила узкое ущелье, палец сам снял автомат с предохранителя. В груди появился холодок, глаза шарили по вершинам скал. Поэтому, когда в лобовом стекле «КАМАЗа» появилась дыра, а водитель приподнялся, с удивленным лицом, а потом осел безжизненно на сидении, Артём даже подумать не успел, а рука уже дергает ручку двери. Заученные и вбитые в подкорку действия вытащили его наружу, даже без осознания мозгом ситуации.

Мгновение тишины и резко, словно по команде, затрещали автоматы. Били характерно, длинными очередями, необучено, в белый свет. Артём тут же присел. Бежать от дороги в сторону не стоило, там вполне могли стоять мины. Кашлянье автоматов перебили гулкие выстрелы КПВТ. Пламя вырывается из дула пулемёта, он повёрнут на правый бок. КАМАЗ, уткнувшись в БТР, скреб колёсами, словно пытался сдвинуть боевую машину. Шипение и в БТР перед КАМАЗом, словно в замедленной съемке влетает тёмное что-то. Вспышка, полёт…

… — Добрый день.

Вокруг нет ничего. Вообще ничего, лишь равномерно белое пространство, над поверхностью воды. На которой он и стоит. Как-то…

— Добрый день, — перед ним мужчина.

Высокого роста, не худенький. Черты лица европейские. Синяя джинсовая жилетка, серая рубашка, в клетку. Синие же джинсы и коричневые туфли. Взгляд почему-то зацепился именно за обувь. За потертые летние туфли, с дырками сверху, за обтрёпанный ремешок на правой…

— Вижу, ещё не поняли? — произнёс мужчина. — А так?

Он щелкнул пальцами. И они оказались… посреди боя.

«Того боя».

Замершего боя. Ровно в тот момент, когда в КАМАЗ тоже влетела граната РПГ. Колонна горела почти вся. Черные столбы тянулись в весеннее небо. В люке горящего БТРА лежал труп, смуглая рука продолжала сжимать АК, с сильно потёртым прикладом. Это была не засада, с целью ограбить. Это был методичный и равнодушный расстрел.

— Вас, Артём Андреевич, найдут вон там, — мужчина показал на канаву, рядом с дорогой.

Мог бы и не показывать. Артём бы нашёл это место с закрытыми глазами. Он провалялся там двое суток. И даже теперь мог узнать чуть не каждый бугорок.

Вбитое в учебке правило, всегда носить с собой не просто аптечку, а нормальную мед.сумку, спасло ему жизнь. Он кое-как перебинтовался, кровь остановил. Но встать, понятно, не мог. Так и лежал, периодически приходя в себя и вдыхая гарь, а потом тошнотворно сладковатый запах разложения.

Мужчина щёлкнул пальцами, и они вновь оказались среди белого ничто.

— Кто вы такой? — хрипло произнёс Артём.

— Я? — приподнял бровь мужчина. — А ещё непонятно?

— Предпочитаю чёткое знание, — ответил Артём.

— Вы знаете, я почему-то не люблю себя называть, — поморщился мужчина. — Слишком пафосно как-то. Но для вас, коллега… Я демиург.

— Кто? — недоумённо спросил Артём.

— Ну, синонимы: творец, строитель, бог, — усмехнулся мужчина. — Но всё же я скорее именно демиург. Всё-таки души — это уже не ко мне. Я делаю, скажем так, декорации.

Артём помолчал.

— Я выключил вам сильные эмоции, если вы не против, — добавил мужчина. — Просублимируете на месте. Если согласитесь, конечно.

— Соглашусь с чем? — спросил Артём.

— Ну, коллега, — усмехнулся мужчина. — Я старался воспроизвести сценку именно из вашего произведения.

Он обвёл жестом вокруг.

— Неужели не узнаёте? — спросил мужчина. — Как вы думаете, что я хочу вам предложить, с таким-то фоном?

Артём нахмурился.

— И что, реально есть миры мехов или фэнтези? — спросил он, наконец.

— Конечно, есть, — ответил мужчина. — Но не в этом Веере.

— Веере? — наморщил лоб Артём.

— Каждый демиург курирует свой Веер, — ответил мужчина. — Набор вариантов одного мира. Им же и созданный, кстати. Кто знает, возможно, и вы когда-нибудь реализуетесь так. Получалось у вас неплохо. Особенно мне у вас цикл «Звёздный Ветер» нравился. Кстати, он вам жизнь неплохо продлил. Вы в него очень хорошо энергию судьбы выпускали.

— В смысле? — недоуменно спросил Артём.

— Да, тут мы подходим к главному, — ответил мужчина. — Декорации сменить не хотите?

— Если возможно, — ответил Артём…

При этом удивляясь немного спокойствию. Должен же быть шок или что-то типа этого?

«Может, реально эмоции отключены?»

Мужчина же опять щёлкнул пальцами. И они оказались в комнате. Или, точнее сказать, в каюте. И место Артёму было опять знакомо. Это была каюта Вирита Фертона на его корабле «Ириус».

— У вас очень хорошо, очень точно получилось описать это место, — заметил демиург.

Кстати, он был теперь в повседневной синей офицерской форме флота Этериниума. Длиннополый китель, белая футболка в распахе лацканов.

— Оно реально существует? — хрипло спросил Артём.

— Скажем так, вы очень хорошо уловили суть реального места, — ответил мужчина. — Моя коллега, из того Веера, энергию которого вы и ухватили, была впечатлена.

— Вот как, — пробормотал Артём. — Рад, рад.

Он снова оглядел каюту. Они находились в той части, где был рабочий кабинет. Сколько раз он бывал здесь в воображении. Этот серый рабочий стол. Хозяин стола сидит спиной к псевдоокну. На нём транслируется вид с внешних камер корабля. Вирит любил ракурс с верхней башни, когда виден нос корабля. Этот вид сейчас и был в окне.

— Собственно, давайте начнём, — произнес демиург, приглашая присесть в одну из четырёх кресел гостевой зоны.

Кресла большие, массивные, уверенно тяжёлые. Коричневая кожа, высокая спинка. Посередине между креслами может выехать столик.

Артём присел в кресло. Он не удержался и сел в то, которое, в его романе, любил занимать Фертон. Лицом к той самой проекции за рабочим столом.

— Артём, — заговорил собеседник, обращая внимание на себя. — Тот бой, в котором вы чуть не погибли. На самом деле, вы должны были погибнуть.

Артём сглотнул. В груди поселился неприятный колющий холод.

— И… почему я не погиб? — сиплым голосом спросил он.

— Потому что вы не захотели, — ответил мужчина. — И это ключ к тому, почему вы оказались здесь.

— И почему? — спросил Артём.

Кстати, он только сейчас заметил, что на нём точно такая же синяя форма, как на собеседнике. А до того он был в разгрузке, со Стечкиным в кобуре. В карманах впереди магазины к автомату. Черная «горка». То есть именно в том, в чём был в тот злополучный мартовский день в 2002 году, который круто поменял его жизнь.

«Вы должны были погибнуть».

— Каждая душа в своём развитии по задумке, должна прийти в это состояние, — ответил демиург. — Когда мир, в котором она находится, становится для неё слишком простым. Когда душа может силой воли поменять выбранную при рождении судьбу.

— Как это, выбранную при рождении? — спросил Артём.

— Ну, Артём Андреевич, — укоризненно ответил мужчина. — Я говорю ровно на том уровне, который доступен вам для понимания. Да, именно так. Душа, перерождаясь, выбирает себе судьбу. Тех людей, места или обстоятельства, которые она должна непременно пройти. Ключевые точки.

— И это что, я должен был погибнуть? — уточнил Артём.

— Верно, — кивнул мужчина. — Ваша судьба имела линию до того дня. А далее вы должны были родиться в другом мире Веера. Но вы не захотели заканчивать линию. И прожили еще шестнадцать лет в том же мире.

У Артёма в мыслях промелькнули картинки. Вот его загружают в вертолёт. Госпиталь. Ампутация правой ступни. На левой руке оторвало три пальца, остались большой и каким-то чудом уцелел мизинец. Год на костылях, а потом долго и мучительно он учился ходить на протезе. А дальше… Восемь лет мыканий. А затем то, что было хобби, вдруг стало основной работой.

— Кстати, а я что, всё-таки…

— Разумеется, — спокойно ответил демиург.

— И как?

— Вам это действительно интересно? — удивился мужчина. — А! Вы же писатель. Вам нужно знать концовку. Осколок в вашей голове помните? Вам стало нехорошо. Контузии тем и страшны, что их последствия могут сработать гораздо позже. Вы упали и ударились головой. Как раз тем местом. Мгновенная смерть.

У Артёма опять пробежали картинки. Он сидит на крыльце своего дома в деревне. Резко заболела голова, в глазах потемнело.

— Банальный финал, — вырвалось у него.

— Не соглашусь, — заметил демиург. — Вы должны были умереть в том бою. Потом в госпитале, когда вам пытались осколок из головы вытащить. И вы даже умерли ненадолго, но всё равно выкарабкались. Ваша жизнь, Артём Андреевич, как то кино, про смерть. Многого вы просто не заметили, но вы должны были, например, умереть в своём доме от угарного газа, но раз вы в ту ночь писали, то почувствовали, что голова закружилась и вовремя вышли. Вы, Артём, умерли бы гораздо раньше, если бы не стали писать. Запершись в своём доме, например, вы избежали массы вероятностей. А как только перестали писать, судьба сработала.

— А как тогда до этого… — начал было Артём.

— Предлагаю не останавливаться на мелочах, — твердо произнес мужчина. — Если коротко. Воля способна сильно изменить судьбу. Но не отменить. Заметьте, осколок. Он должен был вас убить еще тогда. Но сначала вы искривили линию, потом стали её энергию активно сбрасывать в свои работы. Тем самым, вы как бы исключили себя из вашего мира, фактически временно умерли. Такой вот парадокс. Но тем и интересны души, типа вашей.

— А какая она у меня?

— Ключевая, — ответил демиург. — Или, если по-другому, поворотная. Главная. Одна из тех, кто имеет достаточно энергии, чтобы тянуть основные линии мира.

— Простите, но это звучит, как в дешёвом комиксе, — заметил Артём.

— Вам, писателям, не угодить! — рассмеялся демиург. — Но, Артём. Вы же, когда писали, тоже выбирали, кто будет главным героем, а кто второстепенными или вообще массовкой. Главные герои не всегда сначала что-то значат, но непременно начинают это делать. Так и с миром. Должны быть главные линии. А те, кто их тянет, должны обладать специфическими качествами.

— И какое качество у меня специфическое? — криво усмехнулся Артём.

— Будет специфическое, — поправил мужчина. — Помните, я говорил, что вы должны были родиться в другом мире?

Артём кивнул.

— Так вот, — продолжил демиург. — Раз вы на рождение не явились, в тело ребенка попала другая душа. Одна из тех, кто прервали свою линию… досрочно. У них что-то типа автоматического поиска. И раз в положенный срок не появились вы, туда попала именно такая душа. И дотянула положенный ей срок в вашем теле. А теперь вспомните, почему вы вдруг расхотели писать?

— Ну, — Артём задумался. — Как-то…

— А я вам скажу, — произнёс демиург. — Душа, родившаяся вместо вас, вот-вот покинет тело. Она исчерпала свою энергию. Но тело, то есть персонифицированный инструмент воплощения задумки, предназначалось изначально вам. Если совсем по-простому, вас потянуло. Туда, на ваше место. И вся энергия ушла туда же. И вы перестали писать. А раз перестали, то сработала судьба.

Артём хмыкнул. Грустно.

— Вы далеко не первый, Артём, — произнес мужчина. — Вспомните. Люди, которые начинали вести себя радикально по-другому. И делали что-то грандиозное.

— Они были такие же? — слегка удивился Артём.

— В большинстве своём, — ответил демиург. — Понимаете, в основе мира лежит Модель. Тоже что-то типа судьбы. Путь развития мира. Каждый мир на этом пути должен преодолеть Пределы. Это некие потрясения, которые мир сильно меняют. Мир сам, с теми душами, которые идут… хм, правильно, преодолеть Предел не сможет. И тогда всё начинается сначала. Но иногда в мир попадают души, типа вас. И тогда есть шанс, что мир перейдет на следующую ступень. Ничего нового. Если условия неизменны, эволюция не произойдет. Нужна мутация, чтобы организм смог приспособиться к новым угрозам, выжить и пойти дальше.

— А всё-таки, почему я? — спросил Артём.

Демиург вздохнул.

— Ну, вы же изменили свою судьбу? — терпеливо произнёс он. — То есть мутировали.

— Мне просто тогда повезло, — возразил Артём.

Демиург внимательно оглядел его.

— Время истекает, — кивнул он. — Примите, как данность. Вы мутант. Как, уже не важно. Для вас. А важно то, что вы попадёте в тело шестнадцатилетнего парня, с памятью прошлой жизни. Почти всей. И знанием о том, что вскоре тот мир будет проходить Предел.

— А если я не соглашусь? — Артём посмотрел собеседнику в глаза.

— Да вы уже согласны, Артём, — чуть насмешливо произнес демиург. — Вы же писатель. Мимо такого сюжета, да еще и с личным участием, вы не откажетесь ни за что…

… Крыша здания. На самом краю стоит парень, в черной школьной форме. Он заносит ногу над пустотой. И мир становится стоп-кадром. А рядом с парнем появляются двое. В странной синей одежде.

— Асо Такеши, — произнёс мужчина повыше и постарше на вид.

Делая жест в сторону парня.

— Видите, всё, — продолжил тот же мужчина. — Душа уже почти завершила свой срок здесь.

— А как тогда я… — спросил недоуменно второй. — Тут же высоко!

— Объяснять всё равно бесполезно, — ответил первый. — Вы не поймете, Артём. Этот замысел не ваш. Вы вот смогли бы объяснить своему читателю, почему вы героев сделали такими, какие они есть? Артём, время почти истекло. Ваше решение?

— Вы его знаете, — скупо ответил второй.

— Этот разговор вы помнить не будете, — ответил первый. — Это будет лишнее знание. У вас будет в распоряжении память этого парня, ваша и знание, что скоро произойдёт масштабное событие.

— А какое хоть? — спросил Артём.

— Вы бы героя снабдили этим знанием? — усмехнулся мужчина. — Вся же интрига потеряется. Ну, до следующей встречи?

— А мы ещё встретимся? — не очень радостно спросил Артём.

— Ну, вы же хотите комментарии о вашей работе? — хитро улыбнулся демиург. — Так что, Артём. Творите! У вас настолько свободная судьба, что вы можете выбрать, буквально, что угодно. Полная свобода самовыражения! Вы же, всё таки, главный герой!