Птица Маук

Глава четырнадцатая ГИБЕЛЬ ОСТРОВА

Слово «тумана» не закончено. Резец, которым Горюнов высекал буквы на бивне, вдруг соскочил провел глубокую борозду.

Горюнов встал, отбросив сидение. Что случилось? Из-под земли несется грозный нарастающий гул.

Выбежал наружу. Долгий, тягучий стон в воздухе, точно гигантский шмель бьется о стекло. Раскидистое дерево перед пещерой качается, как былинка. Люди мечутся в клубах пыли. Словно длинная черная змея, через поляну стремительно проползла трещина.

Раздаются крики:

— Горюн! Где Горюн? Маук трясет землю. Прикажи ей, Горюн.

Далекие снеговые горы будто придвинулись.

Кончено! Льды хлынули в котловину.

…Берег озера. Дождевые капли с тихим шорохом падают на воду. Поверхность озера покрыта мелкой рябью. Нерхо и Рау убирают верши.

— Время уходит, — сказал Рау.

— Да.

Сквозь пелену осеннего дождя видны белеющий вдали языки ледников.

— Что это? Гром?

Зловещий гул под ногами. Рау схватил — Нерхо за руку.

— Смотри. Там… лед!

Приближаются, сползая со склона, ледники.

Озеро выгнулось, будто зверь, готовящийся к прыжку. Высокая волна ударила о берег.

Рау и Нерхо бегут по лесу, волна обгоняет их, пенится подле деревьев, разливается мутным потоком. Топот раздается за спиной. Беглецы едва успели сойти с тропы. Мимо, разбрасывая фонтаны брызг, мчится стадо оленей. Свист крыльев, испуганное щебетанье, — над головами пролетает целая туча птиц. Шлепая по воде и ревя от страха, ковыляет медведь.

Со ската сползает огромный ледник, выворачивает деревья, гонит впереди себя целый ливень камней.

Рау и Нерхо бегут по щиколотку в воде.

Лесная просека превратилась в канал, по которому плывут листья, мох, сор, поднятые с земли.

С лихорадочной поспешностью беглецы свалили несколько небольших деревьев, связали поясами, двинулись на плоту, отталкиваясь шестами.

Все глубже и глубже шест уходит в воду. Волны покачивают плот.

Все глубже и глубже шест уходит в воду. Волны покачивают плот…

На образовавшихся островках жмутся друг к другу звери. Плещет, обгоняя плот, волна.

Приминая деревья, как траву, с гор ползут ледники.

— Конец земли, — бормочет Рау.

— Что ты, Рау?

— Смерть за спиной, Нерхо, смерть.

Рау и Нерхо взбираются по склону к пещере, где укрылись онкилоны. Здесь же ищут убежище уцелевшие звери.

…Багровое солнце повисло над снеговыми горами, освещая затопленную котловину, поваленный лес и льды, вплотную придвинувшиеся к воде. Все очертания необычайно четки сейчас, так как купол тумана исчез над островом, рассеялись теплые испарения.

…Рау греет иззябшие руки у костра. Мрачные, темные своды. Мерцая, затухают уголья.

Нерхо и Горюнов всматриваются в осеннее небо, затянутое тучами. Птицы покидают оледенелый остров, улетают на Большую землю. С завистью следит Нерхо за полетом птиц.

— Месть Маук, — шопотом говорит Рау.

Поднял голову, в упор взглянул на Горюнова:

— Месть Маук тебе. Ты погубил нас всех, нашу землю, наших детей.

Покосился на неподвижного Нерхо:

— И Кеюлькана ты погубил. Где Кеюлькан, который поверил тебе?

Из глубины пещеры доносится монотонный погребальный плач.

…Сумерки. Неподвижные фигуры онкилонов у затухающего костра. Невидящими глазами они смотрят на Горюнова, который сидит у входа.

Рау говорит, и даже злобы нет в его угасшем, лишённом интонации голосе:

— Маук победила тебя, Горюн. Маук победила нас всех. Мы пойманы, обречены, мертвы. Ты верил в свое колдовство, — оно не спасло нас. Маук сильнее тебя, Горюн.

Группы людей, оцепеневших в отчаянии, почти сливаются с серыми стенами пещеры. Оцепенение это перейдет потом в сон, мертвый сон в смерть, и пещера станет их каменной гробницей.

Горюнов не отвечает Рау, смотрит непрерывно туда, где зашло солнце, где еще теплится на горизонте «край дня» — узкая светлая полоска.