Психология греха

Цикл III-VII

После нескольких часов тщетных поисков Виктория поняла, почему Люк так надеялся на канистры с бензином и ничего не говорил про бензоколонки в городе. Все места, где когда-то находились заправочные станции, были взорваны. При чём сделано это было сравнительно недавно. Виктория упрямо продолжала поиски, но, судя по всему, поджигатель справился со своей работой отменно.

Наконец она остановила автомобиль у здания ресторана, единственного помещения, в котором она побывала за сегодня. После нескольких возвращений сюда она уже прониклась чувствами к этому здания, а блеклая вывеска «Греческая кухня Родоса» казалась родной. Виктория осмотрела близлежащие здания: все они были обычными жилыми домами, кроме одного, прямо рядом с рестораном. Ранее она совершенно не обратила на него внимания. Это было здание Торлинского окружного суда.

Почему-то Виктории сразу вспомнилась книга Эриды Труфсикер «Правосудие в руках». Вслед за этим нахлынули воспоминания о Кинге, Андрее. Что она делала в этом городе, зачем? У неё совершенно не было времени подумать о чём-либо из-за событий сегодняшнего дня.

Разве могло быть случайным совпадением, что в один день в городе, в который никто не знает пути, оказалось сразу десять человек? Что здесь делает машина Андрея? Где он сам?

- Как же я нашла тебя? – прошептала женщина, смотря на себя в зеркало заднего вида, но обращаясь к городу. Она вспомнила, как соврала Люку, что приехала из-за звонка Андрея. Но в глубине души у неё было смутное подозрение, что где-то в этой лжи скрывалась правда. Что было год назад?

- Я ть-ть-тебя жду!!! – говорил ей заикавшийся и мёртвый Кинг. – Я ть-ть-тебя жду в Т-Т-Торлине!!!

Виктория вспомнила эту галлюцинацию, но голос мужа прозвучал не в мыслях, а как будто на самом деле. В зеркальном отражении она заметила чьи-то глаза, смотрящие на неё с заднего сидения. Женщина испуганно обернулась, но в машине, кроме неё никого не было.

Психиатру стало неуютно и она поспешила покинуть машину. Но она не спешила входить в ресторан. Ей хотелось ещё побыть наедине с собой.

Первое, что она заметила, выйдя из машины, заставило её ещё больше усомниться в своём здравомыслии. Было где-то три часа дня. Пока она сидела в машине, светило солнце. Но в тот момент, когда она покинула салон автомобиля, картинка как будто бы сменилась. В один момент дневное небо превратилось в ночное, как по щелчку. Виктория посмотрела на часы. Без двадцати пяти девять. Пять часов будто бы просто пропали, стёрлись из её жизни.

Женщина села на дорогу у машины, руками схватившись за волосы: «Что со мной творится? – отчаянно спросила она своё подсознание, - Вчера был провал в памяти, сейчас... Что дальше?»

Наверное, Хаумея почувствует себя так же, когда очнётся. Какой же это будет удар девушке. Всё-таки Церуго и Шейн оказались ещё теми разбойниками. Только что их побудило приехать именно сюда?

Почему-то именно это не давало Виктории больше всего покоя. Ей казалось, что у них всех было что-то общее, а именно какое-то отклонение в душевном развитии. Каждый из них казался неуравновешеннее другого. Ещё ей не нравилось, что Люк каким-то образом знал Кинга. Возможно, он был его бывшим пациентом. Этим можно было пояснить, почему он так поступил с Викторией. Иногда пациенты считают источником всех своих проблем тех людей, которые пытаются им помочь. Люк мог думать, что таким образом отомстит своему покойному психиатру.

Виктория поднялась. Пусть, пусть они все будут со своими изъянами. Она была уверена, что из всех только она и Возир жили более менее в гармонии с собой. Правда, трудно назвать состояние Виктории гармонией. Она знала свои недостатки, и они всё время давали о себе знать. Но Виктория научилась жить не обращая на них внимания. Потому что она не знала никого, кто смог бы её излечить от этого. Дело в том, что она всегда пыталась внешне делать всё так, как будто этих недостатков нет. Но внутри, как сильно она того не желала, всё оставалось по прежнему. Ничего не менялось. Пустота не заполнялась. Она лишь научилась её прикрывать, что выгодно отличало Викторию от той же Кристы, которая не умела скрывать своих эмоций, или держать их в себе, выливая только тогда, когда была наедине с собой, как это обычно и делала Виктория.

Сейчас же женщина твёрдо решила выяснить, что стрялось в жизни Рады. Хоть как-то наделить день смыслом, чем-то полезным. Виктория пошла к грязным стеклянным дверям, сквозь которые слабо пробивался искуственный свет. Женщине это показалось интересным: «А утром всё было наоборот. Солнце несколько освещало ресторан, а теперь ресторан немного освещает улицу».

Неожиданно Виктория услыхала какой-то глухой стук, как будто кто-то стучал чем-то железным. Она оглянулась, но никого не увидела. Либо дело было в ночной тьме, скрывашей причину стука, либо ей снова чудилось.

- Нам нужна твоя помощь, - скороговоркой прошептал чей-то незнакомый голос. Виктория обернулась, но рядом никого не было. В ней смешалось столько чувств, что она не могла сделать ничего, кроме как с открытым ртом нетвёрдыми шагами задом двигаться к дверям.

Но и тут не обошлось без неожиданностей. Женщина спиной наткнулась на кого-то. Неизвестный приблизил свои губы к уху Виктории.

- Тсс, не двиг-г-г-гайся. Если он ус-ус-услышит, то всё закончится т-т-т-тут же, - заикающеся прошептал человек. Тут Виктория даже не усомнилась. С ней говорил Кинг.

Она хотела отпрянуть, но почему-то решила послушаться. И правда, через несколько секунд в нескольких метрах от себя она увидела человека. Из-за темноты она не могла разглядеть его лица, но поняла, что идёт мужчина. Он шёл медленно, как если бы был уставшим. В руках он держал кувалду, которой, делая каждый новый шаг, постукивал по асфальту. Стук оказался реальным. Мужчина нагнетал на Викторию страх: сердце чуть ли не выскакивало из груди, хотелось бежать сломя голову подальше от этого вестника смерти во плоти. С другой стороны, мужчина вызывал жалость, скорее всего из-за своей тяжёлой походки. Он шёл, обречённый, не видя ничего на своём пути. Он лишь постоянно бормотал что-то себе под нос, время от времени энергично покачивая головой.

Из бесконечного множества мыслей, которые могли пролететь в эту минуту, Виктория смогла ухватиться лишь за одну. Навевающий дикий страх человек ассоциировался у неё с судебным приставом. Мысленно окрещённый психиатром судебный пристав прошёл мимо неё и, не меняя скорости, скрылся в здании суда, что ещё более укрепило в сознании женщины нелепое сравнение.

- О, Юпитер! Какой же он всё-таки ничтожный. Даже у меня, глядя на его муки, разрывается сердце, - истерично хохотнул голос Кинга. Виктории был знаком этот смех. Он всегда резал ей слух, до того противным был этот смешок. Женщина хотела повернуться, чтобы увидеть пустоту, но стоящее сзади препятствие больно схватилo её за плечи.

- Не над-д-д-до, - уже грубо прозвучал голос её бывшего мужа, - не время.

- Отпусти, - прошипела Виктория, но скорее не голосу, а своему подсознанию. Расстройство завело её слишком далеко. Люди с кувалдами, голос мужа, провалы в памяти. Ей нужно спокойствие, отдых от пациентов. Слишком большую нагрузку она взяла на себя за этот год. Не выдержала.

- Д-долго же я жд-д-дал, пока ты приедешь-шь, - голос не исчезал. – Но всё идёт по п-плану. Ты здесь. Они зд-зд-здесь. Эксперимент, которого все так ждали, скоро начнётс-тс-тся. Собери их всех вместе. Окунись в их гр-гр-грехи. Нам нужна твоя пом-мощь.

Хватка ослабла. Виктория тут же повернулась; не удержав равновесия она снова оказалась на земле. Никого. Совершенно одна.

Мало того, что она была поражена произешедшим, Виктория ещё и вспомнила случай дома. Тот несуществующий звонок Андрея, голос Кинга в телефоне, пульсирующую боль и кричащий голос, сопровождающий его, а также расплывчатого синеволосого человека.

- Почему всё это... – спросила она темноту. Действительно, почему? Да, длительный стресс мог вызвать такие последствия. Но всё выглядело так реально. Хотя, сумасшедшие тоже уверяют, что всё ими виденное правдиво. Но Виктория не отрицала, что всё ей привиделось. Она трезво смотрела на вещи. Так что же? Противостояние разума и подсознания? Внутри всё кричало, что она завела себя на границу мира живых и мёртвых. Но ум подсказывал, что всё это лишь предубеждения. Больше тридцати лет в её жизни не происходило ничего необычного. А всё потому, что ничего необычного не существовало.

«Завтра вернусь домой, - вставая, решила Виктория, - и уйду в отпуск». Никем более не потревоженная Виктория наконец-то вошла внутрь ресторана, где ждали её прихода настоящие, живые люди.

Смена обстановки ничего нового не предъявила. Наоборот, зал ресторана показался Виктории более унылым, чем мрачная улица со своими ужасающими персонажами.

Девушка, которую предположительно звали Хаумея, лежала на диванчике при угловом столике, всё так же без чувств. Рядом с ней сидела Рада, полностью погруженная в свой мир. Отдельно сидели и Церуго с Шейном. Мрачный Шейн развалился на одном из стульев и смотрел в потолок. Церуго же, наоборот, смотрел в пол. На левом глазу у него красовался немаленький фингал. Видимо, таким образом тёмноволосый паренёк решил отомстить сдавшего его соучастника.

Лишь Возир и Криста сидели за барной стойкой и о чём-то болтали. Правда, их интонации звучали настолько монотонно, что представшей перед Виктории картины они не оживляли. «Максимум, что тут можно, это сидеть дома и смотреть на верёвку, подвешенную к потолку», - вспомнились ей слова Люка. Как сильно они бы ей не нравились, но более точных слов она бы не подобрала к этому пейзажу.

- Чёрт возьми! – вскрикнул Возир, увидев вошедшую Викторию. Он отошёл от стойки, осторожно проходя мимо осколков, переливающихся разными цветами от света люстр. Психиатр не знала, но у стойки не осталось ни одной целой бутылки – все их разбили Криста и Возир. – Виктория, где вас носило? Мы думали, что вы тоже свалили отсюда, без нас!

- Извиняюсь, - женщина заметила, что взоры всех без исключения людей, находящихся в сознании, уставились на неё, - я не могу объяснить своего отсутствия. Но у меня плохие новости.

- Ну конечно, - проворчала Криста, хлопнув по стойке, - как же ты, и без них.

- Все бензоколонки, которые я нашла, - Виктория пропустила замечание Кристы мимо ушей, - словом, кто-то постарался, чтобы ими больше никто не смог пользоваться.

- То есть? – не понял Возир, ставший рядом с ней. – Что вы хотите сказать?

- Они взорваны. Все до единой, - кратко проиформировала женщина. Слова эхом пронеслись по залу.

Возир смотрел на неё широко открытыми глазами. В следующую секунду он гневно опрокинул один из близстоящих столиков. Пройдя несколько шагов он провёл рукой по голове, пытаясь совладать с нахлынувшей на него злобой.

- Значит, - он положил руки на пояс, - нам ничего не остаётся, как ждать утра.

- И что тогда? – выкрикнула Криста. Она не отставала от Возира. Спрыгнув со стула она одним взмахом ноги разбросала холмик осколков по всему полу.

- Надеяться на чудо, - отрезал Возир. – Если этот Люк не забрал все баки, то у нас ещё есть шансы. Верните ключи.

Виктория небрежно вложила ключи от машины в руку доктора. Женщина была также недовольна, как и все остальные. Не сказав ни слова, она направилась в другой конец помещения, к Раде. Наверное, это опять-таки был не самый лучший момент, но что-то подсказывало Виктории, что другого и не найдётся.

Психиатр понимала, что просто заговорить с молчаливой девушкой не поможет. К ней нужно было найти другой подход. Поэтому Виктория сначала села на диванчике рядом с Радой и притворилась, будто бы погрузилась в свои мысли. Возможно, девушка заговорит первой. «Чувствую себя мужчиной, решившим ухлестнуть за понравившейся дамой», - хмуро заметила Виктория.

- Ну, как Хаумея? – спросила Виктория, поняв, что Рада совершенно не реагирует на реальный мир.

- Всё так же, только бредит иногда, - глухо ответила собеседница.

- А что говорит? – слова Рады опять отбивали желание продолжать беседу, но Виктория не собиралась сдаваться.

- Что-то несвязное. Про Церуго, про семью. Часто ещё говорит про какой-то рассвет кровавых искуплений.

- Звучит устрашающе. Как думаешь?

- Не знаю. Может какой-нибудь ужастик посмотрела, который произвёл такое впечатление.

- Возможно, ты права. Ну а ты, Рада, как себя чувствуешь?

- Как всегда.

- Но ведь я не знаю, как ты всегда себя чувствуешь.

- Я не хочу об этом говорить, - сказала Рада голосом, не терпящим возражения.

- Пожалуйста. Я переживаю из-за того, что случилось ранее. Скажи, Гордон обидел тебя?

- Он приставал ко мне, пока мы ехали обратно. Всю дорогу он разговаривал о себе, какой он хороший и особенный, а вокруг все ничего не соображающие глупцы, и со мной вёл себя как с ничтожеством, какой-то куклой. Такое никому бы не понравилось. Мало того, позволяя себе такое, он ещё думал, что я стану им восхищаться.

- Поэтому ты дала ему пощёчину?

- Да. Я ему показала, что я тоже человек и умею чувствовать. Этот клоун в костюме слишком зазнался.

- Соглашусь, он оказался нетактичным человеком. Конечно, у него могут быть на то свои причины, но нельзя перекидывать свои проблемы на плечи не имеющих к этому отношения людей. Ты не очень сильно огорчилась по этому поводу?

- Нет, мне совершенно безразлично, кто он и что себе позволяет. Когда-нибудь ему всё равно придётся расплатиться за всё. Всем нам, - Рада немного прищурила глаза. – Не буду больше говорить на эту тему, этот человечишка того не стоит.

- Ну, как скажешь, - поддалась Виктория. – Расскажи о себе, пожалуйста.

- А что вы хотите знать?

- Ну, к примеру, чем ты занимаешься по жизни, куда ехала, пока не очутилась в Торлине.

- Я уже отвечала, что мне неважно, куда я приеду, главное, чтобы подальше от дома.

- Да, я помню. У тебя какие-то проблемы с семьёй? Может быть, я могу тебе чем-нибудь помочь?

- Нет, не можете. С семьёй никаких проблем. Проблемы только с моей жизнью.

Виктории показалось странным, что Рада так покорно отвечает на её вопросы. Конечно же, не обошлось без увёртливых ответов, но отвечать и в то же время всем видом показывать, что она не хочет разговаривать – таких людей психиатр ещё не видела.

- Почему ты так считаешь?

- Потому что так есть. Я хотела стать музыкантом, но, видимо, моего таланта недостаточно для этой цели.

- Рада, откуда такая уверенность?

- Неважно. Не надо, Виктория. Я понимаю, что вы хотите сделать, но у вас не получится. У вашего мужа тоже не получилось.

- Что? – удивилась Виктория.

- Кинг Бихейв. Он ведь был вашим мужем, да? Я была его пациенткой, пока он не погиб. Мы пытались разобраться во мне. Но не получилось. Или это попросту невозможно.

- Рада, - взволнованно произнесла Виктория, - если Кинг не смог тебе помочь, это не значит, что и я не смогу. Нет ничего невозможного. Конечно, я не могу ничего обещать, в конце концов, всё зависит только от тебя, как ты будешь смотреть на мир. Но я могу помочь тебе показать его таким, какой он есть на самом деле, а не таким, каким ты решила навсегда его себе представлять.

Виктория пошарила в карманах. В одном, как будто так и должно было быть, лежала её визитка:

- На, возьми, - она протянула прямоугольник картонки Раде, - если ты готова, если хочешь бороться со своими слабостями, позвони по этому номеру. Ты говоришь, тебе неважно, куда ехать: отправься со мной в Сорид. Я обещаю, что вместе мы будем усердно развязывать клубок сомнений, который находится в тебе.

- Спасибо, - без особого энтузиазма Рада приняла визитку, - и всё же, я не уверена, что успею обратиться к вам.

- То есть?

- Неважно. Я устала. Я, наверное, посплю, - теперь Рада даже не намекала, а прямо сказала, что ей всё это неинтересно.

Виктория встала. К сожалению, сбылось то, чего она опасалась. Она ничего не чувствовала по отношению к Раде. Хотела бы, но не могла. Её интересовал только неуяснённый момент, почему Рада может не успеть.

Взволнованной женщина была совсем по другой причине. Кинг. Эта девушка была его пациенткой, как и Криста, возможно и Люк. Начинало казаться, что все события вертятся вокруг него. Как будто бы во всём был свой смысл. Ведь это он взывал к Виктории, чтобы она приехала в Торлин, он буквально несколько минут назад на улице просил её помощи...

Виктория потрясла головой, желая выкинуть из неё все эти мысли. Вот только не надо искать связи в тех местах, где её нет, а пробелы заполнять виденным ею бредом. Всё это было слишком неправдоподобно. Женщина отошла к диванчикам у другого углового столика и устало легла на них.

- Вы спать? – услышала она Возира, в голосе которого ещё слышались нотки злости.

- Да, если вы не против. Я, наверное, не спала две ночи подряд.

- Хорошо. Я тогда подежурю, присмотрю, чтобы эти двое злоумышленников не задумали бежать.

- Если бы мы хотели, мы бы уже разобрались с вами, - буркнул Шейн, но никто не обратил на это внимания, разве что Криста прикрикнула на него.

- Спокойной ночи, - произнесла Виктория и отвернулась к спинке диванчика. Она боялась того, что ей могло присниться, но желание отдохнуть было сильнее. Всё поправимо. Следующим днём они обязательно вернутся, и она сможет забыть о всех своих видениях. Она избавится от них и будет жить так, как раньше.

Очень скоро мысли Виктории стали спутываться в один поток бессмыслицы, и она заснула. К счастью, этой ночью ей ничего не снилось, что позволило наконец-то немного расслабиться.