Прыжок в бессмертие

ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР

Откинувшись в кресле, Байлоу несколько секунд молча рассматривал сплющенное с боков лицо Блека, его длинные тонкие усики, узкие щели глаз, коротко подстриженные волосы. Он никогда не мог отделаться от мысли, что физиономия Блека удивительно напоминает ему морду какого-то хищного животного.

— Что ж, поздравляю с благополучным возвращением. Вы рассказали мне все, что делали эти люди и о чем они говорили… — после значительной паузы произнес Байлоу, — этого недостаточно. Крайне недостаточно, чтобы я мог принять решение…

— Простите, — с достоинством возразил Блек, — почему вы сбрасываете со счетов мою удачу с Майклом?.. Если бы не я… Это мне удалось вывезти его на континент…

— Вы торопитесь, — медленно произнес Байлоу, — пожалуй, вы сами не очень довольны своей экспедицией…

— Нет, почему же… — Блек забросил ногу за ногу, и в воздухе мелькнула ярко-красная каемка его носков.

— Я слушал вас терпеливо целых тридцать минут. У вас не хватило выдержки выслушать очень короткий вопрос. Не значит ли это, что вы нервничаете? А нервничать вы можете только потому, что ваша миссия вам не вполне удалась.

Снова наступила пауза. Байлоу обрезал и закурил сигару.

— Я хотел бы знать, — продолжал Байлоу, — что вы думаете

об этих людях. Чем заняты они на острове? Каковы их взаимоотношения? В чем ахиллесова пята каждого? Мне это важнее…

— Если бы я не рассказал вам о внешней стороне событий, — медленно, в тон Байлоу произнес Блек, — вы не сумели бы оценить добытых мною сведений…

— И все же… Вы слишком много ходите вокруг да около…

— Манджак производит впечатление фанатика. Такие лица бывают у людей, отважившихся на какой-то подвиг. Не нужно быть особо тонким психологом, чтобы заметить, как живо реагирует на все Майкл, какие у него подвижные глаза, как легки его движения и как сосредоточен и углублен в свои мысли Манджак. Сказывается не только разница в возрасте. Дает себя знать, главным образом, отношение к тому, чем они заняты. Странно: отец и сын внешне очень похожи друг на друга, а характеры у них совершенно различны.

— Я хочу слышать не наблюдения художника, — снова прервал его Байлоу, а выводы психолога…

— Мне не трудно было догадаться, — невозмутимо продолжал Блек, — что Манджак-отец честолюбив. Ведь только из честолюбия он вынес показать двух попугаев… Тот, который все время твердил "толер-р-рантно и сакр-р-раментально", скорее всего создан искусственным путем…. Он знает меньше, чем первый попугай… Поэтому-то внимание Манджака и Майкла было все время приковано к нему… Опыт был произведен, по всей вероятности, в то время, когда я был на острове. Значит, они даже не. намерены выполнять ваших указаний…

— Здесь виноват я сам, — неожиданно Байлоу взял под защиту Манджака. Люди должны всегда находиться в движении… Я же запретил эксперименты и не предложил ничего взамен. Так можно обесценить свои распоряжения, приучить не выполнять их. Впрочем, продолжайте.

— Обращаю ваше внимание на честолюбие Манджака. Это ли не ахиллесова пята? Больше того, Манджак искоса наблюдал, какое впечатление попугаи произвели на Майкла. Значит, между отцом и сыном есть какие-то разногласия. Тед Манджак в чем-то хотел убедить сына. Может быть, заставить поверить в возможности своего открытия. По отдельным репликам я могу судить о том, что Майкл склонен к философским обобщениям.

Он пытается рассматривать явления общественной и государственной жизни в развитии, в сложном взаимодействии. Манджак увлечен своей идеей и поклоняется лишь эксперименту. Где-то здесь заключается разница в их позициях… И еще один важный вывод, который я сделал. Но для этого не нужно было выезжать на остров…

Внимание Блека привлек Микки. Он бесшумно на своих роликах выехал из ниши, подкатился к креслу и мягко в него опустился.

— Подождите несколько минут, дорогой Блек. Сейчас Микки проинформирует нас о делах этого русского. Вы обратили внимание?.. Он идет по нашим стопам. Первые сообщения о его работах вызвали в прессе целую бурю…

Бросив недовольный взгляд на Микки, Блек отвернулся. Он терпеть не мог этого робота, его шарообразную физиономию, чуть-чуть растрепанную прическу, круглые зеленые глаза и улыбку…

Немало, видно, пришлось потрудиться инженерам и специалистам по эстетике, чтобы придумать внешность Микки… Иной раз казалось, что это оживший герой какого-то мультипликационного фильма. Блек как-то сказал Байлоу: "Мало того, что условия жизни в наш век превращают людей в роботов, так мы еще усиливаем этот процесс: пытаемся превратить робота в человека".

Перед тем как начать доклад, Микки убрал с лица улыбку.

Его физиономия могла приобретать в зависимости от задачи до шести различных выражений. На этот раз Микки выбрал серьезную, сосредоточенную мину.

— Русская печать, радио, телевизионные компании, — начал свой доклад Микки, — хранят молчание. Несколько иностранных агентств обратилось к президенту Академии наук СССР с вопросами. Президент якобы в отпуске… Попытки журналистов установить контакт со Сварогом успехов не имели. Сварог руководит институтом в биологическом центре, нечто наподобие Дубны, с ним работают многие видные биологи стран социалистического лагеря. Из личной жизни Сварога удалось выяснить: он принимал участие в войне против гитлеровской Германии… Имел звание лейтенанта… Был ранен… Сварог имеет сына…. Он летчик.

— Не нужно, Микки, — перебил его Байлоу, — не нужно… Если меня интересует личная жизнь Манджака и его сына, то это не значит, что ты должен собирать аналогичные сведения и о Свароге. Что пишет об экспериментах Сварога пресса Лондона, Бонна, Парижа?..

— Разрешите в целях экономии времени сделать общее сообщение, проговорил Микки, и на его пластмассовой физиономии на несколько секунд появилось выражение № 1: обнаженные крупные белые зубы и морщинки возле носа и глаз. — Пресса Лондона, Бонна, Парижа, пресса США только и занята обсуждением опытов Сварога. Врачи надеются использовать открытие Сварога для лечения душевнобольных… Военные рассуждают о возможности создания идеальной армии НАТО… в мозги солдат записать программу, угодную только Пентагону… Журналисты берут интервью у крупных ученых, политические комментаторы делают прогнозы влияния изобретения Сварога на мировой уровень вооружений, президенту США поступил запрос оппозиционной партии: почему США снова плетутся в хвосте коммунистического мира? Все религиозные лидеры предали анафеме открытие Сварога. Больше всех неистовствует орден иезуитов. Их "Черный папа" обратился ко всем правительствам с протестом. Общественное мнение становится все более напряженным.

Микки замолчал, ожидая указаний. Однако указаний не последовало. Байлоу мрачно пыхтел своей сигарой, а Блек чуть покачивался в кресле. Не получив никаких распоряжений, Микки бесшумно поднялся с кресла и отправился в свою нишу.

— Да… — тяжело вздохнул Байлоу. — Вот так… Гм…

— Мы с вами остановились на том, — поспешил на выручку Блек, — что главная мысль, к которой я пришел…

— Да, да… продолжайте…

— Мы знаем: у Манджака плохое сердце. В случае несчастья он хотел бы передать дела своему сыну. Поэтому в договоре он оговорил право проводить решающие эксперименты только с Майклом…

— Возможно. Но почему выбран остров Корда?..

— Не знаю. Пока не знаю…

— Ваши предложения?

— Любыми усилиями задержать Майкла на континенте. Одновременно готовить эвакуацию Теда Манджака и его машины…

— Мне нужен Манджак работоспособный, — холодно и строго сказал Байлоу. Вся операция должна быть проведена максимально. тактично. Если Манджак не будет работать хоть несколько недель, нас снова обойдут у финиша. Вы же слышите, что творится в мире. Надо все взвесить. Займемся пока Майклом…После продолжительной паузы Байлоу посмотрел на Блека. — Что еще?

— Видите ли… — робко проговорил Блек, — мои люди имеют обыкновение прослушивать все любопытные разговоры в гостиницах города. Мне кажется… Не согласились бы вы потерять пять минут… Есть одна пленка…

Уловив утвердительный кивок Байлоу, Блек поставил на сигарный столик миниатюрный проигрыватель и нажал кнопку.

"Вы все еще верите в людей, вам все еще кажется, что они способны объединиться для разумных действий, — прозвучал чей-то старческий голос. Эта машина, если ей когда-либо будет суждено работать, может принести несравненно больше несчастий, чтем атомные бомбы… Пообещав людям бессмертие здесь, на земле, вы отнимете у них веру в бога…"

Услышав слово "бессмертие", Байлоу насторожился и испытующе посмотрел на Блека, не занимается ли тот шантажом?

"Зачем человеку менять реальную жизнь на земле на путешествие в страну нашего господа бога, в страну, откуда еще никто не возвращался? — звучал зловещий старческий шепот. — Если мы позволим людям потерять страх перед смертью, исчезнет вера в бога, угаснет, словно лампада, нравственность и мораль, потеряет свою власть золото, испарится страх слабого перед сильным, нищего перед имущим, и служители бога не смогут ничего предотвратить… Одичание воцарится на грешной земле! О, рано или поздно люди увидят в современной науке свою гибель… В ярости они уничтожат деревья и весь сад, в котором произрастают столь опасные плоды…

— Вы думаете, — тихо прозвучал женский голос, — что легенда об изгнании Адама и Евы из современного рая может быть переиздана на современный лад?"

Женский голос заставил Байлоу вздрогнуть. Что все это могло значить? Обсуждают ли эти люди открытие Сварога? Первый голос принадлежит, несомненно, пожилому священнику, а второй… Кто эта женщина? Медж?? Что знает об этих людях Блек?

— Голос старика принадлежит главе ордена иезуитов "Черному папе",сказал Блек, — женщина нам не известна. Пока не известна…

"Мы много размышляем о счастье, — снова зазвучал старческий елейный голос. — Все признанные нами гении упорно тянули и тянут нас к катастрофе. Гений и преступление — понятия почти равнозначные. Инстинкт самосохранения всегда внушал людям ненависть к гениям. Перспективе быть заживо сожженными мы обязаны Архимеду и Ньютону, Копернику и Лобачевскому, Эйнштейну и Ферми… всем им в равной степени…"

"Разве наука принесла миру только водородную бомбу?" — робко прозвучал женский голос.

"Ты сегодня сама вспомнила библейскую притчу о яблоке с древа познания. В этом я усматриваю предупреждение, дошедшее к нам сквозь тысячи лет… Гении всегда были потенциальными преступниками. У некоторых племен Европы в древности был мудрый обычай: они убивали тех, кто чем-либо над ними возвышался. Они говорили: "Ему под стать служить богу" — и отправляли его на тот свет".

"Не поэтому ли распяли Христа?" — голос женщины дрожал.

"Не богохульствуй, — строго сказал старческий голос. — Сейчас пришло время поднять на щит славы имя Сальери. Он отравил Моцарта не из зависти. Это клевета. Сальери поступил так, будучи во власти подсознательной ненависти к человеку, в котором он заподозрил гения. Он, может быть, одним из первых прямо отважился совершить этот поступок… Но ведь ни тогда не было, ни сейчас нет законов, ограждающих нас от преступлений, совершаемых гениями".

Запись на пленке окончилась. Пожав недоуменно плечами, Байлоу посмотрел на Блека.

— Что ж, это весьма любопытно… Опыты Сварога заставляют задуматься над многим…

— Тут есть еще одно обстоятельство…

— Какое же?

— Запись на пленку разговора "Черного папы" с женщиной была произведена за три дня до публикации в прессе сведений о работах Сварога?.. Эти люди из газет не могли знать о Свароге."

— Значит, они говорили не о нем?

— Я ничего не утверждаю…

— Это разговор о Манджаке?

— Не могу точно оказать…

— Еще раз спрашиваю. Эти люди говорили о машине Манджака?

— Я просто не знаю…

— Кто эта женщина?

Словно пружины вытолкнули из кресла плотную фигуру Байлоу. Он почувствовал, что рядом с ним кто-то другой пытается вмешаться в дело Манджака.

Нужно немедленно принимать меры. Но какие? Если удастся соответственно направить отношения Медж и Майкла, а затем привезти Манджака в город Черного Дьявола, то можно надеяться, что Манджак не ослабит темпа работ. В помощь Манджаку нужно будет собрать всех сильных биологов западного мира.

— Я полагаю, — четко и спокойно обратился Байлоу к Блеку, — Майкл не должен уезжать… Они любят друг друга… Медж и Майкл… Мы должны помочь молодым людям!:

Блек по-военному выпрямился, низко склонил голову, затем круто повернулся и вышел из кабинета.