Пройти по краю

Глава 37

Парень был бледен, синие круги под глазами глубоко залегли. Сходство с отцом было феноменальным, даже манеры держаться и говорить. Когда Сергей вошёл, тот сидел у открытого окна, глядя на плац, в своей комнате на первом этаже замка.

— Ходить хочешь? — Незатейливо в лоб спросил хранитель, стоило только ему переступить порог комнаты.

— Хочу. — твердо, глядя в глаза Сергею ответил тот.

— А готов пообещать одну вещь, ради этого?

— Готов… — парень задумался. — Тебе нужна моя душа?

Сергей в голос рассмеялся.

— Нет, она мне ни к чему. Я хочу, чтобы ты пообещал, что никогда не наложишь на себя руки, а если захочешь умереть, то умрёшь как мужчина, в бою. Но! Но перед этим настрогаешь маленьких Залесиков, тебе на смену. Ты согласен?

Теперь в голос рассмеялся пацан.

— Я мечтаю об этом!

— Тогда готовься, будет больно. Очень больно! Плач, кричи, обоссысь и обосрись, но вытерпи до тех пор, пока не скажу. До этого, ты должен быть в сознании. Приступим? — добавив в голос зловещих ноток, в глазах мальчишки застыла решимость.

Когда через час Сергей вышел из комнаты, ребенок прекратил кричать и провалился в целебный сон. Сразу за дверью стоял Остап и Нора, сзади маячили два воина.

— Ну и чего стояли то? Я бы вышел и тогда бы пришли. — Бросил Сергей на ходу, покачиваясь идя на выход. На свежем воздухе стало легче. Подошли родители.

— И что теперь? — Подала голос Нора, во всех отношениях женщина колоритная, пышногрудая, фигуристая, но при этом с мягким лицом, готовым задобрить любого смутьяна.

— Теперь, обмыть, прибрать в комнате, завтра, как проснется, выдать костыли и кормить, кормить, кормить. Мясо и овощи. Надо, чтобы первую неделю восстанавливал то, что потерял организм. А потерял он много. И, большая просьба, не напоминайте ему о том, что вам придётся вымывать. Ему будет стыдно.

Женщина упала на колени, разрыдавшись, схватив руку Сергея прижала к щеке, твердя слова благодарности. Сергей поднял ее, грозно глядя в глаза.

— Мы, русские, можем преклонить колено, но на колени не встаем даже перед богами, запомни, женщина!

На секунду она растерялась, потом в глазах женщины вспыхнули шальные огоньки.

— И перед мужем?

Сергей рассмеялся в голос, не сдерживая себя, выплескивая напряжение последнего часа.

— Перед мужем, это обязанность! Так и передай невестке! — рассмеялся Сергей, но видя как перекосило Остапа, указал на него. — А ему, тазик в руки, ночную вазу и сутки спать!

Женщина среагировала сразу, подхватила мужа и куда-то увела. Оставшись в одиночестве, Сергей осмотрел внутренний двор, есть хотелось, неимоверно, рюкзак лежал где-то там, а стойка с оружием влекла. Скинув тельник, оставшись только в штанах и берцах, прошел к стойке. Пробежался руками по мечам, с затупленным лезвием, тронул копья. Одно из тренировочных легло как влитое. Закрыл глаза, вспоминая разминочный комплекс, что давал Андрею Саурус. Мягкая ветвь, короткая связка, обезьяна рвет плоды, усложнение, прыжки по деревьям, 12 ударов, потом текучая связка ветер в вершинах, опять текучая, ветви персика весной, и взрыв, обезьяны играют плодами, перескакивая с ветви на ветвь. От удовольствия Сергей закрыл глаза, вспоминая учителя и его смешные названия. А сейчас, глядя как легко скользит древко копья в его руках, он был не просто благодарен, он был счастлив. Выдох, защита, ветер в вершинах, текучая атака ветер гнет деревья, отдых с защитой, ветер в вершинах и взрыв, варх на охоте. Копье в сторону и за спину. Семь минут. Все рассчитано с точностью до доли. Он давно не занимался, поэтому счет перевалил за семь двадцать. Пора наверстывать. Хотя и это хороший результат, для того, кто не тренировался пару сотен лет.

От стены послышались хлопки, подхватились на стене, прошлись по всему двору. В круг света, созданный факелами вышел рослый парень, с бастардом в руке.

— Составишь мне компанию, кто бы ты ни был? — пробасил он.

Сергея охватил азарт.

— А давай! — неожиданном для себя отозвался он. Еще раз обойдя стойку с оружием и не найдя того, что искал, подошёл к дереву, кажется это был ясень. Печати полетели одна за одной, и вот в его руке лежит, тяжелая такая, фальката. Баланс так себе, вес маленький, но для тренировок, сойдёт. Пару раз крутанул в руке, взвешивая сиюминутную самоделку, приноровился, встал в защитную стойку.

Парень атаковал сразу и быстро, поэтому не раздумывая нырок под круговой, жёсткий удар в голень и добивающий в основание черепа, прямо в полёте. Мгновение и бой окончен. Лежа на песке, парень хватался то, за вывернутую в неестественной позе ногу, то за голову.

Подскочив к нему, Сергей рявкнул.

— Руки вверх вытянул и не трогать! — средняя печать в ногу, малая в голову. — Сиди и не дёргайся час. Потом спать и жрать.

— Ого! А чо, так можно было? Я тоже хочу! — Донеслось откуда-то сверху. И началось побоище. Каждый желал сразиться. А Сергей, затребовав себе пива, лишь распылялся. Через два часа все бойцы сидели вокруг, ожидая пока заживет ушиб или сломанная кость. Окинув взглядом двор и полторы сотни бойцов, уже собирался крикнуть: куча мала, но сдержался.

— А лекарь ваш где? — пересилив себя спросил Сергей. В ответ руку поднял один из держащихся за ребра парней.

— Я лекарь!

Взглянув в небесно-голубые глаза рослого парня, Сергей рассмеялся в голос. Потом сдержался, поманил к себе рукой.

— Почему ты лекарь?

— Так я это, жопой чую, что у человека болит и помогаю.

— Хм… стой и не дергайся! — печать познания, действительно, каналы, и широкие. Взял руку, пустил силу. — Что видишь?

— …. Мать… мать… зеленая… Мать…

— Понятно, неси бумагу, чернила, перо. Будем учиться.

Утро было разбитым. Мышцы болели неимоверно. А камень восточной башни больно врезался в ребра через одеяло. Разошлись все уже около четырёх утра, и ещё час практиковались с лекарем. А сейчас, позднее утро и его никто не будил. Мимо прошел караульный, но прошёл аккуратно, на цыпочках, если так можно сказать, чтобы его не разбудить.

Эх, пора выдвигаться, подумал Сергей, и тут же эта мысль умчалась, в хороводе: куда спрятаться и, не бухать! На пороге внутреннего двора стоял свежий Остап, зорко глядя на тренирующихся парней. Подбежавший дневальный, что-то быстро отрапортовал и убежал, Остап осмотрелся и ушёл в сторону комнаты младшего сына. Сергей облегчённо выдохнул.

Быстро дойдя до конюшни, принялся седлать свою пегую кобылу. Окрик заставил остановиться и посмотреть в глаза судьбы.

— Ты куда это так рано? И даже не позавтракал! — Нора была хороша в этом наряде, белая рубашка, поверх которой жилетка из кожи с металлическим бляхами, широкий пояс и кожаные штаны.

— Ехать пора, путь до Ораса не близкий. — попытался ввернуть хранитель, на что Нора рассмеялась, заливисто, громко, душевно.

— Что тут ехать? Три дня и на месте!

— Как три дня? — не понял Сергей.

— Ну, если общими дорогами, то неделя, а если по дороге духа, то три дня вразвалочку.

Сергей сел рядом с лошадью. Погружаясь в раздумья. Получается, у них в запасе полторы недели минимум?

— Эй, ты чего? — осведомилась Нора, — пошли завтракать!

Завтрак закончился к обеду, поэтому, отбросив недовольные взгляды Мэй, направился к Юстану, младшему, и единственному оставшемуся живому сыну Остапа. Пацан выглядел откровенно паршиво. Поэтому три средних печати и измельчённый суп поправили его состояние. Виген, воин-лекарь, носился по двору с тренировочным мечом в одной руке и зачатком печати во второй. Что Сергей и прервал, заставив сосредоточиться на чем-то одном. Мэй где-то пропадала, поэтому не придумав ничего лучше, вернулся к больному Юстану, присев рядом с кроватью в кресло, принялся переосмысливать произошедшее за последнее время.

— Я чувствую ноги… — донеслось тихо от кровати.

Сергей посмотрел на бледного мальчишку, откинул с ног одеяло и слегка пощекотал пятку. Нога дернулась, а пацан рассмеялся.

— Уже хорошо. Теперь тебе только кушать, кушать и кушать. И тренироваться. Ноги за два года атрофировались, мозг помнит, как ходить, а тело нет. Надо почти заново учиться. Сейчас посмотрю, из чего можно сделать тебе костыли. Потихоньку, не напрягая особо сильно спину, будешь пробовать ходить. А через месяц, если не будешь отлынивать, сможешь уже бегать.

— Кто вы? Вы бог?

— Нет, — покачал головой Сергей, — я человек, такой же, как и ты. Просто Сергей. Ладно, пойду я, скажу, чтобы костыли тебе сделали и покушать принесли. Надеюсь, что в следующий раз, когда мы увидимся, ты встретишь меня на своих ногах. — И похлопав парня по плечу вышел из комнаты, под дверью которой стоял Остап.

— Я хотел бы тебя отблагодарить, — начал он, идя рядом с Сергеем по коридору, ведущему в столовую. — Только как, мне на ум не приходит. От денег ты откажешься, уверен, дом у тебя есть, одну из дочерей отдать тебе в жены, так у тебя, насколько я понял, и так, две красавицы из Цен, да и не жены они, да и ты не стремишься обзаводиться семьей. Что тебе надо, скажи, я это постараюсь достать. Мои воины служат в разных странах, и если я попрошу, то обязательно добудут.

Сергей остановился, посмотрел по-доброму в глаза мужчины.

— Говорил, говорю и буду говорить: ничего мне не надо. Делай добро и бросай его в воду. Вот и все. Ну, если только не найдешь где-нибудь кофе, а то чай уже в печенках сидит. Не бодрит ни разу!

Остап задумался, кивнул своим мыслям, пошли дальше, в столовую, где уже был накрыт стол. Собралась почти вся огромная семья Залесских: братья Остапа с семьями, обе его дочери, Нора, по случаю одевшая платье, а не штаны с жилеткой. Когда Остап с Сергеем вошли, все встали, чинно поклонились, дожидаясь, пока сядет глава и хранитель. Сергей недоуменно крутил головой, высматривая пути отступления, но схватившая его под локоть Нора, усадила его в середину стола, между Мэй и старшей дочерью. И началось… Сначала все чопорно сидели, кушали, орудуя двузубыми вилками и маленькими ножами, периодически поднимая бокалы, то за здравие чье-то, то за упокой.

По мере увеличения количества потребления спиртного, обстановка начала становиться более раскрепощённой, разговоры более свободными. Несколько раз спрашивали и Сергея, о том, кто он и откуда, на что отвечал просто «Сергей Нарышкин, живу в династии Цен. Путник. Иду в Орас», и дальнейшие вопросы отпадали сами собой. Застолье становилось все более шумным и веселым. Вернее, веселым оно становилось для семейства Залесских, Сергей же, тихо потягивал пиво, слушая, кто и что говорит. Кто куда сколько воинов отправил, кто сколько налогов собрал, кто кого засватал, обычная дружная семейная посиделка.

Чья-то рука скользнула у Сергея по бедру, на что он удивленно посмотрел на Мэй, но та, отвернувшись, увлеченно болтала с соседом, молодым парнем, сыном одного из братьев Остапа. Повернулся в другую сторону, где сидела старшая дочь Норы, почти точная ее копия и удивленно приподнял бровь. Но та и глазом не повела, продолжая гладить его бедро. Тогда достав из набедренного кармана трубку, сказал, что выйдет подышать воздухом, быстро ретировался.

Выйдя на улицу, примостился на лавочку возле плаца, под ясенем, из которого вырастил фалькату, закурил. Через минуту из дверей вышла Нора с кружкой пива, присела рядом, мерно потягивая.

— Совсем не понравилась моя дочь?

От удивления, Сергей поперхнулся и закашлялся.

— Эээ… Понравилась, но есть много «но», которые я не могу игнорировать. Уж извини. Пусть на меня не обижается.

Нора отхлебнула свое пиво, вдумчиво посмотрела на Сергея.

— Почему?

— Я уже говорил Остапу, — вздохнул тот, — и тебе скажу. Буду честен, жениться я не собираюсь, хватит, не могу больше смотреть, как любимые увядают, стареют, умирают. Поэтому, женитьба, это не про меня. А порочить честь вашей семьи, я не хочу. Это неправильно. Если совсем приспичит, я лучше схожу спустить пар в веселый дом, чем играть в любовь и все такое. Поэтому, я лучше буду терпеть, или в крайнем случае, воспользуюсь своими руками, чем обременять себя отношениями, которые потом могут обернуться неприятностями.

Женщина задумалась, кивая своим мыслям, периодически прикладываясь к кружке.

— И детей ты тоже не хочешь, поэтому заботиться стараешься о чужих?

Сергей выпустил струйку дыма.

— Нет, отнюдь. Дети — это хорошо и прекрасно, но не сейчас. Может лет через сто, когда закончу со всей этой сварой, да хоть немного приберусь, тогда.

Нора нахмурилась, отхлебнула, посмотрела строго на Сергея.

— Скажи честно, сколько тебе лет?

— Точно, уже и не знаю. Когда сюда попал, было 1144, кажется. Уже не уверен.

Нора шумно выдохнула, открыла было рот, чтобы что-то спросить, когда дверь распахнулась, на пороге появился пьяненький Остап с мужской половиной застолья, смеясь и размахивая руками, за мужчинами потянулись и женщины. А дружная мужская компания, подойдя к стойке с тренировочным оружием, принялась что-то усиленно обсуждать.

— О-о! Сейчас будет потеха. Рубиться будут. И так каждый раз. — Прокомментировала происходящее Нора. И правда, Остап вытащил «бастард», покрутил его, а против него вышел тот самый парень, что болтал с Мэй, порылся, взял такой же меч, встал в стойку: меч строго перед собой, руки прямые, напряженные, ноги чуть шире плеч. В похожей стойке встал и Остап, а потом началось. Противники просто рубились, периодически используя обманные финты, сходясь и расходясь, но абсолютно грубо, медленно, и не направленно на победу, как таковую, а больше на показуху, как ему показалось.

— Та, так они долго будут рубиться, а толку будет мало. — Пробормотал под нос Сергей. К ним с Норой, подошла та самая старшая дочь, что гладила Сергея, смущенно протянула ему кружку с пивом, на что он благодарно кивнул и широко улыбнулся, на что девушка зарделась. Нора, увидев эту игру, лишь хмыкнула.

— Видела я вчера, как ты парней наших покрошил. Красиво, ничего не скажешь. Но здесь, — Женщина махнула рукой в сторону плаца, где все еще продолжалась рубка, — они выпускают пар. Сейчас подерутся, потом опять попьянствуют, опять подерутся. Это так каждое застолье. А ты дерешься, для того, чтобы именно нанести максимум повреждений при минимуме затрат энергии и силы. Вот в чем между вами разница. Кстати! Эй, Остап! Может гостю дашь железом позвенеть? — Сергей недоуменно уставился на Нору. — Иди покажи им, что ты устроил вчера. Хочу увидеть их кислые мины. А то начали зазнаваться, думая, что самые сильные и непобедимые.

Сергей кивнул, улыбнулся, скинул рубашку, подходя к стойке с оружием, куда вчера положил деревянную фалькату. Порывшись в самом низу, нашел, крутанул пару раз.

— Ха! Ты решил меня защекотать зубочисткой? — Рассмеялся парень, с которым только что бился Остап. Сергей пожал плечами, встал расслабленно, опустив меч, создав на лице маску невообразимой скуки. Парень, увидев это, сплюнул на песок. — Готов? — Сергей равнодушно пожал плечами, и парень стремительно сорвался вперед. Вернее, ему так показалось. Коротко замахнувшись, попытался незатейливо ударить по диагонали, на что Сергей с поворотом ушел под замах, всаживая локоть в основание черепа и отправляя бессознательное тело в недолгий полет на песок.

Над плацом повисла тишина. Только Нора хихикала, сидя на своей скамейке. Сергей подошел к парню, перевернул того на спину, похлопал по щекам.

— Эй, вставай! Ты споткнулся. Ну? Не спи, — Протянул ему руку, помогая подняться. Парень встал, немного растеряно озираясь по сторонам, не понимая выражения, на вмиг построжевших лицах. — Продолжим, если ничего не болит? — Парнишка рассеяно кивнул. Поднял свой меч. Опять встал в стойку. Сергей встал так же расслаблено, поэтому парень опять начал размахивать мечом, как оглоблей, вырисовывая восьмерки, Сергей сделал шаг назад, потом еще, и еще один, и когда рука с бастардом отошла назад в замах, быстро сместился вперед, ударяя концом фалькаты в живот, с проворотом обходя и пробивая под колено, заставляя парня согнувшись завалиться. Подошел к парню, помогая подняться. Тот посмотрел на него, с какой-то детской обидой. Ну, извини парень, подумал Сергей, сами предложили. Медленно к парню с Сергеем подошел один из братьев Остапа. Огромный мужчина, больше был похож на вставшего на задние лапы медведя, похлопал по спине парня, подталкивая того к скамейке у площадки.

— Я Богдан, — протянул он свою лапищу для пожатия. — Можно и я попробую? — Сергей пожал руку, впервые в этом мире кто-то поздоровался с ним так. Равнодушно пожал плечами и широко улыбнулся. Мужик подошел к стойке, взял здоровенный цвайхандер, повертел огромный двуручник в руках как пушинку, вышел перед Сергеем. В глаза бросилось уже то, что он не зажимает руки, локти в полностью распрямлены, ноги мягко покачиваются с пятки на носок. Оценив стойку и поведение, Сергей перехватил фалькату обратным хватом, выставил чуть вперед левую ногу, правую руку, с закрывающей предплечье фалькатой поднял на уровень глаз и медленно кивнул.

Богдан сделал шаг вперед, опуская огромный меч вниз, Сергей сместился чуть левее, а двуручник уже поднимался вверх, следуя за руками здоровяка, тем самым открывая живот, чем Сергей и воспользовался, резко сокращая дистанцию и полосуя незащищенную часть тела, смещаясь еще чуть вбок, подрубая опорное колено и скользящим движением полосонул по шее, у основания черепа. Мужчина упал на подрубленную ногу, рыкнув с досады. Поднялся, громко пыхтя посмотрел на Сергея, но в следующую секунду, громко рассмеялся, откидывая в сторону меч, и ударяя кулаком в ладонь. Сергей улыбнулся ему, принимая правила игры, тоже откинул фалькату, вставая в локтевую защитную стойку. Богдан зарычал, попер быком вперед, широко раскинув руки. Правый прямой и незатейливый Сергей просто пропустил над головой, левым локтем, пробивая в печень, от чего сверху ухнули, правым локтем двигая вверх, в челюсть, левое колено в центр бедра, в болевую точку, и правое колено с выпрыгом вверх, в челюсть. От этого, здоровяк повалился на спину, заливая лицо кровью из рассеченной губы и разбитого носа.

В тишине плаца громогласно пронесся шепот Мэй.

— Хануман навещает Ланку…

Сергей же, подошел к продолжающему лежать Богдану, протянул руку. Тот ухватился за нее, поднимаясь.

— Мне кто-нибудь, нальет в этом доме пива? — Громогласно пробасил он. Казалось, все зрители только этого и ждали, начиная шушукаться и переговариваться. Один из слуг притащил огромную кружку пива, которая была опрокинута одним широким махом. Вытерев губы от пены и крови рукавом рубаху, здоровяк хлопнул Сергея по плечу так, что ноги подкосились. — Славно! Очень славно! Может, преподашь нам пару уроков?

— Боюсь, завтра утром мне надо отбыть, а вот на обратном пути, я с удовольствием погощу подольше и составлю вам компанию. — Как можно более любезно ответил хранитель, поднимая отброшенную фалькату и пряча ее на стойку.

— Эх, давно меня никто так не трепал, — пробасил здоровяк, — прямо молодость вспомнил и отца нашего. Ух он тогда нас с Остапом гонял!

— Это ведь было оно, да?! — Подбежавшая Мэй фонтанировала эмоциями, — оно да? Хануман навещает Ланку?

Сергей улыбнулся, глядя на Нору с дочерями, что стояли за плечом восторженной девушки.

— Оно, оно… Только по-хорошему завершать надо: Крокодил бьет хвостом. Ну да ладно, Богдану вот, и первой хватило. — Рассмеялся Сергей, а его смех подхватил и здоровяк, требуя еще пива.

— Ты же меня научишь, да? Ты вроде говорил, что позже все покажешь, что помнишь! — Эмоции, плюс спиртное, заставили щеки девушки заалеть, а глаза сиять щенячьим восторгом.

— Покажу, не переживай, покажу все, что вспомню, обещаю.

— Пойдемте за стол, а? — Нора приобняла Мэй за плечи, разворачивая в сторону дверей, Сергея под руку ухватила старшая дочь Залесских, младшая повисла на огромной лапе Богдана.

— Это было невероятно! — На ухо зашептала девушка Сергею. — Еще ни разу не видела, чтобы хоть кто-то из наших гостей или наставников дрался так. Я, кстати, Айна, а сестра Беата. А вы, когда собираетесь выезжать? Папа говорил, что задержитесь на пару дней?

— Так завтра, встанем и поедем. До Ораса нам еще ехать и ехать. Плюс там сколько будем, неизвестно.

— А правду говорят, что это ты ворота снес? — Еще более заговорщицким тоном зашептала девушка.

— А кто говорит? — Еще более заговорщицки прошептал в ответ Сергей, сузив глаза. Айна мило рассмеялась, прикрыв рот ладошкой.

За столом, еще немного перекусив и выпив пару кружек пива, Сергей подошел к Норе.

— Не хочу вас обидеть, но я бы хотел уже отбыть на боковую, поэтому, попрощайтесь от меня со всеми, если заметят мое отсутствие.

Нора подскочила из-за стола, хватая Сергея под локоть.

— Пойдем, я покажу твою комнату!

— Не надо комнату! Я вас очень прошу, можно я на восточной башне? Оттуда замечательный вид на восход!

— Почему? — Натурально удивилась она.

— Ну, эээ… Боюсь, что некоторые молодые дамы, под действием эмоций могут натворить глупостей.

— Ха! Некоторым молодым дамам, как ты выразился, не мешало бы порадовать мать внуками! Вот что я тебе скажу! — Чуть громче, чем требовалось, проговорила хозяйка. — Поэтому пойдем, и не спорь! Закроешься, если что, и никто не войдет. И зря ты завтра идти собрался, мог бы еще погостить, время то у вас есть.

— У вас здорово, правда, и гостеприимство шикарное, но, я не знаю, что меня там ждет, поэтому, я лучше приеду пораньше, чтобы осмотреться. Вы же понимаете?

Женщина со вздохом кивнула, подводя Сергея длинными коридорами к двери комнаты.

— Твои вещи у кровати, должны быть выстираны. Спокойной ночи, Сергей. — Как-то печально вздохнула она, удаляясь в сумраке коридора. В комнате нашелся тазик с водой, в котором Сергей обмылся, рюкзак и правда стоял возле кровати. Грязные вещи, которые он не успел постирать во время путешествия, лежали на огромном ложе, называемой кроватью по какому-то недоразумению. Поэтому, проверив засов на двери, мужчина прыгнул на подушку и мирно захрапел. Сначала ему снился сон, что кто-то тихо стучит в его дверь, а он не отпирает, и тогда, чтобы не слышать шорохов за дверью, он накрыл голову подушкой. В следующий раз, он проснулся от того, что кто-то лежит рядом и чья-то рука вовсю хозяйничает у него в трусах. Ухмыльнулся про себя, вспоминая слова хозяйки дома, повернулся на бок, рукой нащупывая девичье тело и притягивая его к себе. Неумелые ласки компенсировались страстью, что распыляла Айна на Сергея. Сначала медленно и нежно, сменилось криками и жестким раскачиванием кровати. Полностью выдохшийся, Сергей раскинулся на подушке, а девушка, положив голову ему на грудь, поглаживала ладонью.

— Утром отец поведет тебя тропой духа, твоей спутнице придется здесь остаться, или догонять тебя уже в Орасе. — Тихо прошептала она. Подняла голову, уперев подбородок в ладошку. — Скажи честно, тебе понравилось?

— Конечно! Как мне могло такое не понравиться? — А в голове стоял другой вопрос: почему они всегда задают этот вопрос? В свете маленького светляка, застывшего рядом с кроватью, ее глаза блеснули озорством.

— Продолжим? — На что Сергей улыбнулся, а девушка, окончательно перестав смущаться Сергея, опустилась вниз, потом со вздохом, опустилась на Сергея, давая рассмотреть свою шикарную грудь, длинную шею, узкую талию. — Тебе нравится то, что ты видишь?

— А ты не чувствуешь? — Со смехом ответил Сергей.

— Вот теперь, очень хорошо чувствую! Главное, чтобы нас никто не слышал… — покусывая его за ухо и двигаясь прошептала она.

— Никто и не услышит, я тихую ночь сразу поставил. Так что, можешь не сдерживаться. — И она не стала.