Противостояние

ГЛАВА 21 РАНГОР

За проступок, Барлака подвергли наказанию. День и нощно он чистил до блеска сапоги всем желающим. Каждый мог посмеяться над его уродством в лицо. В противном случае Дарэт обещал выгнать его из отряда, да и вообще со службы в целом. Оборотень и сам понимал что натворил. Он был готов принять любое наказание, лишь бы Творец смилостивился над ним и исцелил его от ужасных шишек. По вечерам когда все разбредались по палаткам он приходил ко входу Аши и стоя на коленях вымаливал прощение. Но гунтианка была непреклонна. «Пускай помучается, — думала она. — Будет ему уроком на всю жизнь». Да, честно говоря, она и сама не знала, поможет ли ее прощение Оборотню. Когда Барлак в очередной раз не получал его, то повесив голову отправлялся к себе. Там бессонными болезненными ночами он проклинал себя за бездумный поступок. Не один лекарь не мог ему помочь в лагере. Все было бесполезно.

Тогда он превращался в черно-белого кота и только так мог избавиться от боли.

А тем временем Дарэта, Лето и Дорина отправили на неделю в дозор. Они должны были ошиваться в окрестностях Харангарда и добывать сведенья. Через несколько дней скитаний им удалось наткнуться в близлежащем лесочке на одинокую кузню.

В доме виднелись отблески свечи. Обнажив оружие, парни вошли внутрь. Там они обнаружили человека, который беззаботно спал на кровати. Возле нее стоял острый меч, уткнувшись острием в пол. Дорин мигом забрал оружие, а Дарэт громко скомандовал:

— Подъем!!!

Спящий в панике проснулся, пытаясь спросонья нащупать свой меч, но его там уже не было. Генерал направил на него клинок и спросил кто он такой.

Человек оказался молодым лиморским парнем. У него были волосы как у Дарэта — тоже коричневые только шапочкой. Лицо человека было бледным. Загар не касался его походу никогда. Парню на вид было двадцать лет. При вопросе о возрасте так и оказалось. Его голос был благозвучным — молодым, без хрипотцы или строгости.

— Меня зовут Рангор, — представился лиморец, — и я сын Терана.

— Терана в смысле императора? — уточнил Карлик.

— Да! Я сын императора и вам лучше убрать свои клинки в ножны, — самоуверенно ответил незнакомец.

Компания рассмеялась.

— Парень, я личный генерал императора! И Теран сам сказал о гибели своего сына при Харангарде. Так что самозванец, я скорее поверю в то, что ты сын кузнеца.

— Или безумец! — добавил Дорин.

— Отведите меня к отцу, и вы сможете сами убедиться! Я выжил, а солдаты бросили меня.

— Хорош трепать языком! — велел Дарэт. — Мы заночуем здесь. По возвращению доставим тебя в лагерь сопротивления. Вот только поговорить с императором у тебя не выйдет. Наш правитель в бреду. После его возвращения из плена он словно сам не свой и в себя практически не приходит. Скорее всего он одержим.

— Проклятые твари! — выругался Рангор.

— Да хорош тебе! — ворчливо упрекнул Карлик. — Еще топор на свою голову накличешь за подобные высказывания.

— Я и вправду сын императора!

— Я сказал хватит, — пригрозил Дарэт.

Наутро, расспросив лиморца, генерал убедился, что дым из кузни вряд ли привлечет внимание агнийцев, так как лесок рос, чуть ли не за самой столицей. Рангор жил под самым носом у врага и ни разу не был обнаружен. Дарэт хотел вылить себе новый крестец. Старый, как известно, умыкнула Кара, а без тяжелого метательного оружия было не обойтись.

Парень выстругал из дерева точную копию крестца. Опустил его в короб с утрамбованным песком, предварительно смешав с сухой глиной. Досыпал необходимое количество песка и аккуратно изъял заготовку. В полученную пустоту, он влил раскаленный металл, заранее расплавив его в кузнечной печи. После чего вынув щипцами готовый крестец, опустил его для закалки в воду. Потом он наточил его на точильном камне и отшлифовал до блеска. Это был его первый опыт, но Лето подсказывал Дарэту, применяя свои знания из книг. В домике парень нашел несколько баночек с краской. Он выкрасил крестец в красный цвет. А по центру каждого лезвия провел змеевидный белый контур, который начинался от центра крестовины и доходил до вершины каждого клинка крестца. В центре Дарэт нарисовал белый заполненный кружочек — жирную точку можно сказать. Идентичные белые узоры были нанесены с обеих сторон. Так что оружие получилось не только настоящим, но и красивым. В итоге свет увидел ярко-красный крестец с белым змеевидным крестом-контуром по обе стороны и жирной точкой в центре.

Ветродув с гордостью повесил оружие себе на пояс. Из-за его кузнечных увлечений отряд потерял день, поэтому поспав всего несколько мер, на рассвете они двинулись в путь. От Рангора требовалось только не мешать и держаться по возможности сзади. Дарэт проверил его кровь на наличие серы и теперь мог смело доверять парню.

За время дозора им удалось ликвидировать две группы постовых, а так же найти у них приказ от Кристарха: устроить слежку за лиморской армией и, выбрав удобный момент — желательно ночью — убить в лагере главнокомандующего Калифа. Такой приказ был найден у обоих отрядов, а значит, он мог быть у кого-то еще.

Нужно было срочно возвращаться назад.

После возвращения благодаря стараниям отряда Дарэта, который, кстати, получил название «Серых Псов» (Дарэт отказался от названия «Серые Волки» по понятным всем личным причинам, (прим. Смерть матери от волков)) засада была обнаружена и уничтожена. Калиф не переставал хвалить своего генерала. В лагере Лис отмечал некое сходство Рангора с наследником, но тоже скептически относился к его словам. Тем более что новенький был одет в крестьянское тряпье. Лже-принц утверждал, что старая одежда была перепачкана агнийской кровью, поэтому ее пришлось заменить тем, что было в кузне, но никто ему не верил. Мало ли было желающих выдать себя за наследника империи.

Пришла пора исцелить императора. В палатку кроме Калифа, Дарэта и нескольких лекарей никого не впускали. Мужчины действовали на свой страх и риск. Некогда могущественный император походил сейчас на высохшего старика. Теран как всегда бредил. Сиделка стирала пот с его лба влажной тряпочкой.

В палатке Дарэт начертил мелом андаум. Легкую деревянную кровать императора перенесли в его центр. Обычно в палатках лежали лежаки на земле. Их удобно было возить с собой во время военных походов, но для его величества выделили кровать. Маг велел принести антимикробный красящий раствор. Обычно его наносили на раны для обеззараживания. Он был разных оттенков в зависимости от предпочтений алхимиков и назывался «целитином». Его состав был прост: спирт, целебные травы и красители для того чтобы было видно место нанесения. По другим сведеньям — это особые целебные компоненты придавали зелью различные цвета. Некогда в ордене Дарэт и сам пару раз изготавливал раствор на уроках алхимии. Он ему был знаком.

Парень воззвал к Магнэлиусу для того, чтобы старик помог ему написать на лбу правителя имя Бога на айверланте. Корнар охотно согласился блеснуть грамотой. Подчинив руку Ветродува, он вывел необходимые символы синим целитином. Лоб правителя постоянно потел, нужно было действовать быстро, пока буквы не расплылись. Дарэт был псилантом, поэтому мог произнести заклятие на росканде.

— Выйди вон!!! — велел Дарэт и тут же выбросил руку прямо на лоб правителю. Посох парню не требовался для проведения ритуала, по тем же причинам что и айверлант. Сигил светился и даже через тыльную сторону ладони был виден красноватый свет.

Император вздрогнул, потом весь скрючился, закричал и потерял сознание. Обряд был окончен. Лекари тут же сбежались к правителю, чтобы проверить его состояние. После обследования они констатировали сон. Да, да — Теран мирно спал.

Дарэт с Калифом покинули палатку.

— Я сделал все, как было в дневнике. Теперь остается ждать.

— Нам больше ничего и не остается кроме как ждать, — печально ответил Лис.

В скором времени Теран стал идти на поправку. Он смог вспомнить все, что с ним приключилось, оттого много времени проводил в молчании. Через неделю Калиф уже отчитывался перед сидячим императором о положении вещей, о своем посте главнокомандующего и своих преданных генералах. А так же о повышении капитана Карданьера до должности адмирала лиморского флота. Теран остался доволен Калифом. Он позволил ему, а так же его избранным людям остаться на занимаемых должностях. Особое внимание правитель хотел уделить Дарэту. Он был очень доволен его делами на востоке. Император сказал, что в его отсутствие они действовали грамотно и что будь он в себе, поступил бы так же. Пользуясь удобным моментом, Дарэт осторожно намекнул правителю о его найденном наследнике. Он просил прощения за дерзость, но парень ведь утверждал что спасся. Настроение Терана резко переменилось. Он разгневался и велел привести наглеца. Рангора бросили на колени перед его величеством.

— Это не мой сын!!! — взревел император, — Немедленно отрубите ему голову!

— Отец, это же я Рангор!!! — кричал лже-принц. — Не уж то ты меня не признал?

В ярости Теран выхватил меч и если б не свита лекарей, которые все еще волновались о его здоровье, то парню пришлось бы несладко. Вымаливая у императора прощение за нерадивого самозванца, Дарэт просил не убивать дурака, а просто изгнать его из лагеря. Ветродув утверждал, что парню сильно досталось и что он, скорее всего не в себе. Правитель слегка успокоился, а после, скрипя зубами, грозно добавил:

— Чтобы глаза мои его больше не видели!

Ветродув едва подоспел. Снаружи уже притащили пень, причем тот самый на котором недавно испустил дух предатель. Он растолкал солдат и озвучил новое решение императора. Рангора он вывел за пределы лагеря и велел ему убираться:

— Уходи отсюда! Я с трудом убедил его величество. Если он тебя увидит не сносить тебе головы. Не похож ты на царскую особу — морда у тебя не аристократическая! Скорее ты смахиваешь на сына кузнеца.

— Но я и правда сын Терана. Неужели вы все не понимаете?

— Император не признал тебя. На этом все. Убирайся!

Рангор не сказав больше ни слова, побрел на восток.