Проклятье тирольского графа (СИ)

Глава 10

— Это — кабинет графа. Тут он принимал особенных гостей.

— И что это были за гости такие?

— Разные люди. Такие, которых нельзя было принимать в главном зале.

— Но кого нельзя принимать в главном зале? — меня почему-то до ужаса заинтриговали его недомолвки.

— Это были разные люди, — он снова обернулся и отступил на шаг. — У меня всё готово, фройляйн. Прошу.

— Что я должна делать? — осторожно ступая на больную ногу, я подошла к камину.

— Фройляйн должна завести часы, — он протянул мне блестящий ключ с замысловатой бородкой.

— Прямо как папа Карло, — я взяла ключ.

— Что? — не понял дворецкий.

— Хорошо, хоть не Карабас Барабас, — улыбнулась я.

— Какой Барабас?

— Русский юмор, — я вставила ключ в скважину и повернула его. Потом ещё раз. Ключ больше не поворачивался. И ничего не происходило. Я посмотрела на дворецкого.

— У русских странный юмор, — пробормотал он сквозь зубы и зашагал в сторону выхода.

— Какой есть, — обиделся что ли? — Куда это вы?

— Пойду, пригоню трактор. Надо же вас как-то вывозить отсюда.

Всё его радушие и всё гостеприимство куда-то испарились.

— Мне-то что делать?

— Вам лучше спуститься к выходу! — крикнул он уже с лестницы.

— Ну что, сходила на экскурсию? — спросила я сама у себя. — Нормально так! Вечно меня угораздит. Хотя, если вспомнить, как всё начиналось, то ничего удивительного.

Я пошла было к лестнице, но поторопилась и опять неловко наступила на больную ногу.

— Чёрт! — я вернулась назад и оперлась на камин. — Знаете что? — крикнула я в сторону двери. — Я никуда с места не сдвинусь! Можете хоть пожарную команду вызывать!

Услышал? Не знаю. К тому же навряд ли понял. Потому как я снова орала по-русски.

И вот я одна. Мне холодно. Но вместе с тем интересно. Я сделала шаг к часам. Не зря я вспомнила Буратино. Эти часы в половину человеческого роста на самом деле напоминали собой кукольный театр. Сверху блестящий купол, на нём часы с циферблатом и стрелками, а внизу — два притвора, занавес, маленькая сцена, на сцене артист — кукла размером до колена, одетая в клетчатый костюм викторианской эпохи. Я поймала себя на мысли, что вообще-то викторианская эпоха была в Англии, а какая была здесь? Фиг её знает. По-любому в честь ихнего кайзера названа. Какого кайзера? Апачи-джанс. Тебе не пофиг? Вот именно.

Я попробовала ещё раз провернуть ключ в часах — сначала в одну, потом в другую сторону. Вытащила и снова вставила. Ничего.

Кукла таращилась на меня своими глазами, словно хотела сказать: "Ну, ты, Юля, совсем!"

— Чего совсем? Сам ты — совсем! — обиделась я на куклу. — Кого-то ты мне напоминаешь.

Кого, в самом деле? И тут меня бросило в пот. Это же тот парень, что приходил ко мне ночью! Я даже почувствовала, как кровь прилила к щекам. Вот так — так! Я внимательно поглядела на куклу. Действительно, лицом она была очень похожа на Мишу. Костюм я запомнила плохо, но клетки, по-моему, были. И… что это? Я закрыла глаза. И явно почувствовала тонкий запах фиалки. Открыла. У куклы на лацкане был приколот маленький портбукет, из него торчали фиалки.

Тут я вспомнила про тот, что нашла утром на тумбочке. Я же таскала его с собой уже полдня. Достала его из кармана. Да, точно такой же! Но что это значит? Тут я увидала небольшое углубление в передней панели, прямо над сценой. А что если…

Я вставила в углубление свой портбукет. Внутри часов что-то щёлкнуло. Заиграла музыка. Маленький актёр поклонился, а когда выпрямился, на лице его появилась улыбка. Я отпрянула от часов.

— Фройляйн! Милая, драгоценная фройляйн! — в комнату ворвался дворецкий. Он упал на колени и принялся с жаром целовать мои руки.

— Что с вами! — с одной стороны было приятно, но с другой — с чего это? Я попыталась вырвать руки. Но он продолжал целовать.

— Разрешите выразить вам свою признательность!

— Хорошо, хорошо, только отпустите руки! Ради бога, вы мне их оторвёте!

Наконец мне удалось освободиться. Сначала — радушие, потом — полная холодность, теперь — какое-то нелепое восхищение. Может, он просто чокнутый?

— Транспорт вас ждёт. Вам трудно идти? Держитесь за мою руку.

Надо быть с ним поосторожнее, на всякий случай.

Я поглядела на часы. Человек в викторианском костюме, так походивший на Мишу, исчез. Вместо него появился мальчик-посыльный с большим бумажным конвертом.

Кроме того, мне показалось, что в комнате стало тепло.

— Вы включили отопление в замке? — я оперлась на руку дворецкого.

— Всё просто отлично! — он, похоже, радовался своим мыслям.

— Ладно, поехали.

Трактор тарахтел по снегу, тянул за собой тележку. В тележке гордо сидела Юля с торчащей больной ногой. Доехали мы без приключений.

Дворецкий помог дохромать мне до номера, избавиться от обуви и верхней одежды. Он также наполнил ванну. Что было очень даже кстати. Ведь я совершенно замёрзла.

— Чем я ещё могу быть полезен фройляйн?

— Идите уже. Вы — свободны.

Остатки одежды я сбросила по дороге к ванной и занырнула в горячую воду.

Лодыжка поднывала. Зато я согрелась. Ванна была чудесная. Тело наливалось теплом. Я закрыла глаза и думала о Мише, о Стасе и об вчерашнем приключении.

Сколько я пролежала в ванне, не знаю. Вода уже остыла. Я стала замерзать. Тогда я открыла пробку и снова включила горячую. Через несколько минут ванна опять наполнилась тёплой водой. Я заткнула слив и пустила горячую воду тоненькой струёй. Я всегда так делала, чтобы ванна не остывала. После вчерашнего перелёта, поездки и приятной ночи я толком не отдохнула. Плюс сегодняшний поход в замок. Я закрыла глаза и под лёгкий шум водяной струи поплыла в полудрему. Сколько спала я, не помню. Что мне снилось, тоже. Время превратилось в золотистую струйку мёда. Оно тянулось и блестело на солнце. Я прилипла к нему словно мушка, дорвавшаяся до сладкого. Я пробовала вытащить лапки, но медовая поверхность притягивала меня как магнитом. Наконец, я сообразила, как вытащить ноги. Я почти ликовала. Ведь с этих пор время не будет властно надо мной. Я уже почти вырвалась из его пут…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И тут, прямо сквозь сон я почувствовала, что на меня кто смотрит.