Проклятая (ЛП)

Глава 19

Я не увидела Хайдена ни утром, ни позднее днем. Точнее, я видела его за всю субботу не более пяти секунд. Я была уверена, что он меня избегает.

К середине воскресенья мое удовлетворение от того, что я уличила Кромвела и его компанию испарилось.

Хайден всегда верил, что его приемный отец приносит лишь хорошее в жизнь одаренных, но тот, кто хотел добраться до Оливии, убил ради этого. И нравилось это Хайдену или нет, все указывало на одного из членов его семьи, одного из тех, кому он доверял.

Я увидела его на ступеньках крыльца, когда как раз заканчивала причесывать куклу Оливии.

Торопливо выбежав из комнаты, я раскрыла дверь и чуть не врезалась в Хайдена. Он так и застыл на месте, вытянув руку, а глаза расширились от удивления.

За ним шла Фиби, она несла какую-то коробку в своих наманикюренных руках.

— Привет, — выпалила я, игнорируя заинтересованный взгляд Фиби.

Хайден сделал шаг назад.

— Привет.

— Можем поговорить?

Он сжал губы.

— У меня дела…

— Пожалуйста. — Я знала, как веду себя, но меня это не волновало.

Фиби переводила взгляд с меня на него, а потом проскользнула мимо Хайдена.

— Я положу это в холодильник.

— Спасибо, — ответил Хайден, все еще глядя на меня. Он вздохнул и медленно выдохнул. — Ладно, но у меня не так много времени. Пройдемся?

Я кивнула и сошла за ним по ступенькам в сторону деревьев. Я не могла поверить, что прошло лишь два дня с нашего последнего разговора. Казалось, прошли годы. Мне нравилось проводить время с Оливией, но я скучала по Хайдену. Как только мы отошли от дома, я заговорила.

— Ты злишься на меня? — хотя этого я говорить не хотела.

Он смотрел строго вперед.

— Ты поэтому хотела со мной поговорить?

Ладно. Его голос звучал иначе, намного холоднее, но неважно.

— Нет, я не об этом.

— Тогда о чем?

В этот момент из моей головы все вылетело. Хайден остановился и повернулся ко мне лицом. Он сложил руки на груди и ждал чего-то. Он ждал, что я скажу то, что собиралась, чтобы он мог… уйти. Так, все пошло не по плану. Не по моему плану.

— Ты обедал с Фиби? — спросила я.

Хайден кивнул.

В моей груди раздалась пустота. Глупо, но все, о чем я могла думать, так это о том, что он никогда не приглашал на обед меня. За исключением школьного времени.

— Эмбер?

Я сглотнула.

— Я хотела поговорить с тобой о том, что я рассказала тебе в хижине.

— О том, что твои родители знали о даре Оливии? — он смотрел поверх моей головы.

— Да. Я думала об этом. Много думала и я уверена в том, что слышала. — Я увидела момент, когда он решил, что этот разговор ему не интересен. Это было видно по глазам, они потемнели. Но я упрямо продолжила. — Это должно быть связано. Мы знаем, что кто-то устроил аварию, чтобы добраться до Оливии. А теперь кто-то делает все эти вещи с моим шкафчиком. Словно… словно они хотят, чтобы я уехала или типа того.

— Мы не знаем, связаны ли эти вещи.

— Ты несерьезно! Ты знаешь, что эти события связаны.

— К чему ты ведешь, Эмбер? Что моя семья причастна не только к мертвым животным в твоем шкафчике, но и к аварии?

— Да.

Он вздохнул и покачал головой.

— Слушай, я знаю, что ты им не доверяешь. Я понимаю. Правда понимаю, но я знаю свою семью. Я знаю их. Они не стали бы делать что-то такое, потому что не ужасные люди. А то, что сотворили с твоей семьей, — просто ужасно.

— Так может ты мне скажешь, кто виноват? — почти закричала я. — Ты сам сказал Хайден. Мои родители не знали к кому с этим идти.

— Это не значит, что моя семья замешана.

— О, значит тот факт, что вы вломились в мой дом, похитили нас и привезли сюда, не вызывает у тебя подозрений? Что никто не был заинтересован в Оливии до тех пор, пока тетушка Лиз не почувствовала меня? Чушь собачья.

— Эмбер.

— Нет. — Я вцепилась руками в волосы. Я знала, что они будут торчать в разные стороны, но мне было все равно. — Записка на той игрушечной машинке «мертвые должны оставаться мертвыми»? А потом петля. — Хайден прищурил глаза.

— Какая петля?

Упс. Я сделала шаг назад.

— Это неважно. А важно то, что никто другой о таких подробностях не знает.

— Я думал об этом, — сказал он после нескольких минут тишины. — Я не игнорирую очевидное, но я не могу и не стану, верить, что моя семья имеет к этому отношение. Извини, Эмбер, но вместо того, чтобы рассуждать о том, насколько зловещая моя семья, мы могли бы думать кто на самом деле за этим стоит.

— А, так вот чем ты занимался? Доказывал себе, что твоя семья не виновна? Ну, удачи тебе с этим.

До меня дошел запах чего-то горящего, губы Хайдена превратились в тонкую линию, а глаза стали черными. Я знала, что это был удар ниже пояса.

— Ты закончила?

— Нет.

— А я закончил. — И на этом он ушел.

— Хайден! — закричала я, чувствуя, как слезы обжигают глаза.

Он остановился, но не повернулся. Мое сердце подскочило к самому горлу.

— Ты жалеешь о том, что произошло в хижине?

Мне не потребовалось дополнительных объяснений. Судя по тому, как он напрягся, я поняла, что он знал, что я имею в виду его признание и то, как близки мы были и как сильно хотели большего.

— Нет. Я жалею не об этом, — сказал он.

И вот Хайден ушел, а я осталась стоять на месте с осознанием того, что между нами все кончено так и не успев начаться.

После этого все пошло наперекосяк.

Наши с Хайденом поездки в школу были напряженными и обычно заканчивались ссорой на подъезде к парковке. Я все утро пыталась побороть его твердую уверенность в том, что его семья не причастна ни к чему из произошедшего. Для него же они были святыми и ангелами.

Даже, несмотря на то, что я понимала необходимость перестать на него давить, я никак не могла этого сделать. Мне нужно было, чтобы он, чтобы кто-то, мне верил. Я не придумала все это. Для меня все было очевидно, но они были его семьей. Если уж совсем откровенно, я прямым текстом обвинила людей, которых он любит и которым доверяет, в убийстве.

Я даже не понимаю, зачем мы ходили на обед вместе, ведь тогда мы тоже ссорились, а к среде Фиби и Гейб присоединились к нам. Они словно почувствовали, что их присутствие нам необходимо.

Ну, либо же Хайден попросил их об этом.

Для Фиби обед был мучением. Даже мне это было очевидно. Поэтому я пыталась побороть свое раздражение, когда она была рядом. Не знаю, почему меня это беспокоило. Это не заставило ее быть со мной добрее и уж точно не помогло нашим отношениям с Хайденом. Обычно обед заканчивался тем, что Хайден уводил бледную и дрожащую Фиби.

Мы попытались попрактиковаться в хижине в понедельник ночью, но это закончилось полным провалом. Каким-то образом мы разбили горшок об пол. Во вторник и в среду мы не пытались.

И словно все было недостаточно плохо, в четверг утром я нашла в своем шкафчике протухший фарш для гамбургеров. Я сразу же расплакалась, как какая-то истеричная идиотка. Хайден к тому моменту уже исчез и мне пришлось выгребать мясо с книг и вещей самостоятельно. Моя копия «Над пропастью во ржи» была испорчена, а учебник математики ужасно вонял. Мне надо было сказать кому-нибудь, потому что все это надо было убрать.

Первую часть утра я провела в женской уборной рядом со спортзалом. Никто, кроме курильщиков, туда не заходил. Там воняло, но не так плохо, как от моего шкафчика. Я не могла вспомнить, когда последний раз так сильно плакала и мне потребовалось еще два урока, чтобы успокоиться и наконец пойти на поиски уборщика.

Но вместо него я нашла мистера Тео.

— Эмбер, почему тебя не было… ты в порядке?

— Да. Нет. — Я вытерла глаза рукавом толстовки. — Мне нужно найти уборщика.

Он нахмурил брови и его очки съехали на кончик носа, что напомнило мне об Адаме, и я снова начала плакать.

После этого я оказалась в кабинете директора. Это было похоже на снежный ком, катившийся с горы. Все вышло из-под контроля.

Директор Хоукс была милой женщиной и мистер Тео был прав. Она не поощряла травлю в любом виде, а когда он рассказал ей об остальных вещах, она позвонила опекуну, указанному в бумагах.

Джонатану Кромвелу.

Несколько ребят приходили в кабинет директора, чтобы понять, почему я там нахожусь. Я не обращала на них внимания, потому что у меня были проблемы посерьезнее. Мистер Тео ушел к тому моменту, а мне очень хотелось, чтобы он остался, учитывая, что именно он решил рассказать все директору.

Кромвел появился меньше чем через двадцать минут. Плакать я уже перестала. И разговаривать тоже, я просто сидела и морально готовилась.

На нем был деловой костюм, темные волосы аккуратно уложены, а на лице натянутая улыбка. На меня он не смотрел. Я понятия не имела, что ему сказали.

— Директор Хоукс, как поживаете?

Они обменялись любезностями, пока я ерзала на своем месте. Я была близка к потере сознания, когда директор, наконец, закрыла дверь в кабинет и выложила суть вопроса кратко и по-деловому: про кролика, про куклу, про машинку и все остальное. Я молча смотрела на стол, пока они говорили.

Рядом с ее компьютером лежала крошечная монетка, похожая на ту, что была у меня в кармане. Это не могла быть такая же, ведь я сомневалась, что мистер Тео раздает счастливые монетки как конфеты.

Я забыла о монете в тот же миг, как они замолчали.

И лишь тогда Кромвел посмотрел на меня. Я не смогла держаться и отпрянула назад.

— Как долго все это происходит?

Я не ответила.

— Очевидно, с первого дня, — ответила директор Хоукс. — Мэр Кромвел, я хочу вас заверить, что мы не поощряем такого рода поведение. Более того, за все годы моей работы, мы не сталкивались с таким.

Я чувствовала его взгляд на себе, пока он говорил.

— Я сам впервые об этом слышу. Я… ужасно разочарован, что Эмбер не призналась мне раньше. Директор Хоукс, что вы предпримете что-то, чтобы остановить это?

— Она заявляет, что ее никто не обижает, так что у нас мало вариантов. Хотя я не уверена, что мы можем полностью доверять ее словам, с учетом того, что нам только сейчас об этом рассказали.

Я посмотрела на них. Это была неправда. Я рассказывала мистеру Тео, а он рассказывал ей. Она должна была понять, что он был в курсе, но следующая его фраза решила мою судьбу. Меня отошлют. Без сомнений.

— Я не хочу обидеть вас, мэр Кромвел. Как вы знаете, я за вас голосовала и не сомневаюсь в правильности своего выбора, — продолжила она, — но я думаю, что эта проблема начала развиваться еще до того как она начала посещать нашу школу.

Кромвел напрягся рядом с ней.

— Не уверен, что понимаю вас.

Она прочистила горло и нервно начала теребить пуговицу своего жакета.

— Как ваши перемены восприняли другие… дети, которые живут у вас в доме? Есть ли проблемы? Может случится что… — она замолкла. И застыла. Кажется, она даже дышать перестала.

Черт возьми.

И тут я заметила, что Кромвел встал.

— В моем доме ничего не произошло.

— Ничего, — пробормотала директор.

— Никто из моих детей не имеет к этому отношения, — продолжил он, тон его был на удивление успокаивающим. Я заметила, что тоже наклонилась вперед и слушала его. — На самом деле вы вообще забудете об этом разговоре.

Директор Хоукс кивнула.

— Эмбер забыла свой обед в шкафчике. Он пропал. И она испугалась. — Я так и выпалила:

— Что?

Но Кромвел проигнорировал меня, он полностью был сосредоточен на ней.

— Ничего этого не было. Эмбер просто заболела. Она сейчас пойдет домой. Если кто-то спросит об этом, вы скажете, что все уладили. И вы скажете мне, если кто-то станет задавать вам вопросы.

— Да. Конечно. Да. — Директор Хоукс моргнула. Затем она посмотрела на меня, на ее лице расплылась отстраненная покровительственная улыбка. — Мисс МакУильямс, надеюсь, вы поправитесь. И больше не забывайте, пожалуйста, свой ланч в шкафчике.

У меня отпала челюсть.

После этого Кромвел быстро закруглился и вот мы уже шли к его Порше. Мое сердце колотилось, а ладони вспотели. Я попала. И мне надо срочно выбираться отсюда.

— Я хочу… хочу остаться в школе. У меня тест сегодня днем. — Говорю я ему.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Ты можешь пропустить тест.

— Но…

— Кто еще знал об этом, Эмбер?

— Никто, — я отвела взгляд. Смогу ли я сбежать? Я могу коснуться его.

— Не ври мне. Кто еще знает об этом? — требовательно спросил он.

— Я не вру. — Я вцепилась пальцами в ручку. — Никто не знал. Мне нужно написать тест… — он выехал в парковки так быстро, что я не успела открыть дверь.

— Почему ты не пришла с этим ко мне?

— Я… — я не смогла придумать подходящую ложь так быстро. А рассказать ему, что я и его в этом подозревала, было бы неразумно. Поэтому то, что я выпалила, удивило даже меня.

— Почему вы собираете детей? Что вам нужно от нас?

— Мне ничего от вас не нужно. И я уже говорил, почему привожу одаренных к себе. Я не стану повторять это, чтобы развлечь тебя.

— Это не ради развлечения! Вам нужны эти дети по какой-то странной причине. — Это был очередной момент в моей жизни, когда я знала, что надо заткнуться, но не могла остановиться. — Также как вы хотели взять Оливию, потому что все она одаренная. Зачем вам нужны их способности?

— Я понимаю, что ты расстроена, но тебе не стоит сомневаться в моих намерениях. Я узнаю, кто оставляет все это в твоем шкафчике, расскажешь ты мне или нет, кто обижает тебя. В следующий раз, если он будет, ты придешь ко мне. Ты поняла?

— Э, вы не собираетесь отослать меня?

— Иногда мне хочется это сделать, Эмбер. Правда. Так что не дави на меня.

Я сжимала и разжимала кулаки на коленях.

— Что вы собираетесь делать?

— Отвезу тебя домой. Ты пойдешь наверх. Ты под арестом…

— Что? — я завизжала. — Как это я под арестом? Это не моя вина! И какой арест? Я и так никуда не хожу.

— Ты наказана, потому что ты должна была прийти ко мне. Я мог бы вмешаться в это, чем бы это ни было, раньше, чем узнают посторонние. Это второй раз, когда ты подвела меня, Эмбер. Мне пришлось использовать дар, чтобы манипулировать кем-то. Мне в последнюю очередь нужно чтобы кто-то из администрации заинтересовался нашим домом, потому что решил, что мои дети причастны к этому.

— Ну, конечно, — рявкнула я.

— И поверь мне, я поговорю с каждым из них сегодня вечером.

— Но я не говорила никому из них!

Кромвел посмотрел на меня еще раз.

— Я не знаю, почему ты думаешь, что можешь мне врать.

Я и сама не знала.