Проект Садовник. НАЧАЛО

Глава 13 Инфильтрация

С приближением к столице, заметно улучшилась дорога, кратно увеличилось количество народа, перемещающиеся по ней в разные стороны, а главное, возросло число, расположенных вдоль дороги, местных билбордов: с выдумкой развешанные нарушители местных законов, от вида которых у меня срабатывали рвотные рефлексы, которая устала подавлять Лиса. А местным нечего, даже нравиться эти украшения, добавляющие колориту окружающему пейзажу. Вот, наконец, и восточные ворота города, у которых толпиться народ, дожидаясь, высокой королевской милости отдать свои кровные, на улучшение столицы. Гвардию графа Лекартуз, видно, уважали, или боялись, так как народ добровольно расступился, освобождая проезд, нашей группе к воротам, которые мы пересекли вне очереди и бесплатно. Я только успевал крутить головой по сторонам, рискуя свалиться с лошади, настолько мне все это было интересно и необычно, а Отнорт, получал удовольствие от наблюдения за мной: новичком, в первый раз в своей жизни, увидевший такой огромный город. Навстречу нам попался отряд королевских гвардейцев, возглавляемый великолепным расфранченным лейтенантом, который, по приятельски поздоровался с нашим капитаном и они даже перебросились парой сальных шуточек. Тут блуждающий легкий взгляд лейтенанта остановился на мне, и красавца чуть хватил удар: его глаза стали круглыми, от удивления, и мне вдруг, почему то, показалось, что он сейчас броситься ко мне и закричит:

— Вася! Родной братик! Узнаёшь брата Колю? (золотой телёнок)

Но видя, что я безразлично его рассматриваю, не узнавая, он сумел погасить своё безмерное удивление, дал команду на продолжение движения, и наши группы разминулись, двигаясь каждая к своей цели.

— Лиса этот человек нас конкретно узнал, но видя, что я демонстративно не узнаю его, скрыл это. Кто это был?

— Извини меня, сестрёнка, я забыла. Я забыла почти всё!

Я почувствовал, как ей горько и плохо. Если бы она была бы человеком то, наверное бы, сейчас разревелась навзрыд, размазывая слёзы по щекам.

— Лиса, моя любимая младшая сестрёнка, не переживай ты так. Теперь я почти всегда буду рядом с тобой, а это значит, что мы вместе обязательно вспомним всё!

По дороге Отнорт пригласил меня расположиться в особняке графа Лекартуз, говоря, что хозяин одного из красивейших городских владений, будет просто счастлив, пожать руку достойному дворянину шевалье Максиму, фактически спасшего его любимую жену из рук настоящих разбойников. Он, капитан его гвардии, как истинный дворянин расскажет графу все подробно, не соврав, описывая мой подвиг. Лекартуз же, как человек приближенный к королю, в знак благодарности, будет мне очень полезен в налаживании связей с лучшими и влиятельными жителями Столицы. Святая простота! Этот капитан, так ничего и не понял. И как его раньше не сожрали? Ведь он честен и правдив, до неприличия. Сославшись на свою стеснительность, пообещал, что нанесу визит вежливости, чуть позже, как только устроюсь и приведу себя в порядок. С тем мы и расстались.

Спустившись на землю с гвардейского коня, наотрез отказавшись принять его в подарок, я пожал на прощанье руки Отнорту и Стику. Затем, отвесив изысканный поклон в сторону кареты, провожаемый из неё взглядом взбешённых женщин, шевалье Максим, походкой советского туриста, впервые попавшего на запад, постоянно поворачивая голову во все стороны, потопал от места, назревающих для меня больших неприятностей. Кто знает, что могут отмочить в последний момент, две разгневанные бабы, которые заключили между собой кровавый союз, с целью отомстить молодому засранцу, который посмел оскорбить их своим поведением, до глубины души. Я понимаю их достаточно хорошо, потому-что сейчас, по воле судьбы и Наблюдателя, тоже девушка, а значит принадлежу всеми внутренними потрохами, к этому, тиранящих всех ненавистных им мужиков, из за своих амбиций, бабскому роду племени.

Завернув за угол, и убедившись, что стал фактически не виден для своей бывшей компании, резко изменил своё поведение. Перестав осматриваться и сразу прибавив ходу, я поспешил поскорей затеряться среди узких улочек. Поймав за ухо праздно шатающегося господина, лет так семи, приезжий шевалье поинтересовался у него, не желает ли он, особо не напрягаясь, заработать пяток медяшек. Малолетний денди проинформировал меня: за это огромное состояние, он готов совершить, почти любые противоправные действия. Успокоив его тем, что моя просьба не поссорит его с законом, я только попросил проводить его мою персону, до недорогой, но приличной гостиницы, расположенной, как можно дальше от центра города. В ответ на эту просьбу, юный "Сусанин" обещал проводить меня в любой названный мною город, но харчи, и суточные в сумму оплаты, естественно, не входят.

Парень действительно оказался хорошим гидом и буквально через сорок минут мы стояли перед гостиницей средней руки, с навивавшем, на меня ностальгию, названием: Лев и кастрюля (название из книги Табачный капитан). Как будто снова окунулся в своё дальнее детство. Видно независимо от расположения мира, шарики в мозгах у людей, крутиться в одну сторону. Получив честно заработанные монеты, мой провожатый заявил: что его зовут Гай, и если понадобиться его помощь, то пусть я только свисну, и он будет тут как тут. Спросив многоуважаемого Гая, известно ли ему понятие время, и получив утвердительный ответ, предложил навестить это место завтра, часиков так в двенадцать. Возможно к этому времени у меня для него будет работа по профилю, а расценки он знает. Проводив его взглядом, наблюдая, как он чешет по своим делам, я вошел внутрь. Гостиница была, на порядок лучше тех, в которых мы останавливались по пути суда, но недостаточно хороша для знати. Здесь останавливались парни, вроде меня, купцы, состоятельные военные. Гай хорошо знал своё дело: это было именно то, что мне было нужно, и находилась она на окраине города, недалеко от одних из ворот.

Подойдя к стойке и осмотревшись, я поинтересовался у стоящего за ней приличного господина, не может ли он, как хозяин этого прекрасного заведения, предоставить в моё распоряжение, одноместный номер, на что он мне ответил, что он не хозяин, а лишь управляющий. Владеет этой гостиницей прекрасная леди Элеонора, но он, как её представитель поможет, такому молодому, но обходительному господину, в этом вопросе. В общем, всё чин-чинарём. Все формальности были улажены за пять минут. Меня вписали в книгу, и получив от меня кругленькую сумму, все же это, как ни как, Столица, я стал обладателем двухместного номера на третьем этаже, оплаченного мною полностью. Затем получив заветный ключ, в сопровождении миленькой горничной, отправился в свои апартаменты. Идущая рядом со мной фигуристая девушка, доведя симпатичного шевалье до дверей его номера, перед тем как удалиться, напомнила состоятельному постояльцу, что при помощи колокольчика я её могу вызвать к себе в любой момент, даже ночью. После этого многообещающе подмигнув мне, она удалилась, покачивая бёдрами, оставив красивого юношу в комнате одного.

Первым делом, закрыв входную дверь, я достал из штанов и выбросил, уже увядший огурец, который мне безбожно надоел, а затем внимательно осмотрелся. Номер, на мой взгляд, стоил затраченных денег: две добротные кровати, стол, вместо табуреток четыре изящных стула, в углу окованный металлом сундук, намертво присобаченный к полу, используемый вместо сейфа. В общем, нормально, для временной квартиры резидента, самый раз. Заказав обед в номер при помощи колокольчика, пока дожидался сервировки стола, я стал подводить первые свои итоги. До места добрался почти без приключений. Парашют и будёновка зарыты в надёжном укромном месте. Слежки и двадцать пять утюгов на подоконнике, мною не обнаружены. Осталось дождаться двадцать третьего февраля и спеть у камина: ой, ты степь, широкая, на русском языке, и можно считать, что у меня получилось всё по-настоящему. Резидент Алиса, под личиной шевалье Максима, не путать с Максимом Максимовичем Исаевым, приступил к выполнению своего задания.

Как пел в своё время Высоцкий: "но работать без подручных, может сложно, может скучно", поэтому и мне пришлось озаботился планами создание своей команды, которая в будущем будут костяком моей базы здесь. Мария, во время моего с ней разговора о кадрах перед отправкой сюда, проворчала, что своих людей мне не отдаст. Потом Алисе было заявлено что, бабу-ягу нужно воспитывать в своём родном коллективе, и дело спасения утопающих есть дело рук самих утопающих. После принесённого в номер вкусного ужина, и уничтоженного мной его на ура, я занялся соответствующими приготовлениями, для вербовки новых рекрутов. Для начала шевалье обязательно нужно получить выход на местный криминалитет. Было бы чудесно, для моих намерений, если бы здешний ночной король, был бы кровно заинтересован в моей с ним близкой дружбе. Поэтому я решил, прежде всего, озаботился, нахождением к нему подходов. И мне нужно будет поспешить с моими наполеоновскими планам. Чувствую, что недолго мне осталось быть шевалье Максимом. Сживут его, друга сердешного, со свету белого, как пить дать, в самое ближайшее время.

Занимаясь разработкой операции, которая на сытый желудок, шла намного легче, чем на голодный, заодно поинтересовался у Лисы, почему имея такой великолепный девайс, я до сих пор не купаюсь в золоте. Младшая начала мне терпеливо объяснять, как будто я первоклашка с бантиками в косичках, а не крутой инженер электронщик:

— Все упирается в размеры и энергию. Здесь нет ядерных станций, к которым, можно было бы, качественно присосался, и порядок. Даже, на худой конец, по близости не имеется никакого завалящегося действующего вулкана. Для такой портативной модели, использование энергии временных потоков, тоже технически затруднительно. Единственно, что дубликатор смог здесь реально использовать, это магическое М-поле. Но его напряженность здесь небольшая. Всего десять единиц, и поэтому выход продукции такой скромный.

— Это что, в этом мире водятся настоящие боевые колдуны и ведьмы?

— Нет, конечно. Для нормального колдовства нужно, хотя бы двадцать единиц напряженности М-поля. А для использования его в военных целях, то необходимо больше пятидесяти. Магия в этом мире используется, в основном для создания слабых информационных и лечебных артефактов. Правда, некоторые умельцы умудряются сварганить и боевые, действующие при тактильном контакте с жертвой.

— А как у меня на родине?

— Магическое М-поле присуще только некоторым планетам, и проявляется исключительно, на их поверхности. В космосе его нет, и поэтому в мире АЛЬФА НОЛЬ, это поле было искусственно подавлено до значения трёх единиц. Эта вынужденная мера позволила уберечь людей от соблазнительного, но тупикового пути развития. Наличие доступной магии, почти полностью блокирует, так нужный человечеству технический прогресс, позволяющий ему выйти в космос, и уже в нём найти альтернативную, но действующую повсеместно, достойную замену М-полю.

Со слов Лисы я понял, что с этой шкатулкой, подаренной мне сестрёнкой, мне не стать здесь местным Илоном Максом. Придётся искать другие методы финансирования, или завозить золото вагонами в этот мир контрабандой, заняв его у Марии. Единственно, что успокаивало, так это то, что агрегат работал без перекуров и перерывов на обед, круглосуточно, так что кое какой капиталец, я уже успел надыбать. И на безбедную жизнь, на первое время, мне этого должно хватить.

На следующий день, как только я вышел из дверей гостиницы, как сразу был опознан, ошивающимся неподалёку Гаем, который выразил полную готовность заработать честным трудом местного гида, очередные пять медяков. На этот раз я его попросил провести мне ознакомительную экскурсию по городу, которую нужно будет закончить на местном рынке. Город и королевский дворец меня особенно не впечатлил. Оригинал в Версале был более величественным и монументальным. Но что есть, то есть. Дарёному коню, как говориться, в зубы не смотрят. Рассчитались в оговоренном месте, я даже добавил лишнюю медяшку, за хорошую прогулку, заявив, что если мне понадобиться подобные услуги в будущем, то буду обращаться именно к нему. Распрощавшись со своим мелким спутником, я стал внимательно осматривать, кажущиеся бесконечными, торговые ряды. Я прибыл на место проведения своей первой операции, по вербовки местных кадров. Сегодня у меня на поясе висел впечатляющий мешочек с деньгами, заменявший горожанам кошелек. Лиса включила прецизионное сканирование окружающего пространства, а я с лицом деревенского простачка, ходил по рядам, прицениваясь к не нужному мне товару, изредка демонстрируя подвеску. Рыбная ловля на приманку началась. По сообщением Лисы, моей висюлькой интересовалось человек десять. Но только интересовалось. Дальше этого дело не шло. Рыба оказалась очень пугливой или очень умной, предпочитающей со мной не связываться.

Наконец пошла поклёвка. Мой личный наблюдатель, идентифицировал десятилетнего мальчика, неброско скромно одетого, сливающегося с толпой, который стал выписывать вокруг меня замысловатые траектории, приближаясь ко мне всё ближе и ближе. Рыбка, которая была мне необходима, наконец, клюнула. Момента, когда шевалье пришлось расстаться со своим кровным имуществом, я даже не почувствовал, хотя и ожидал этого момента с минуты на минуту. Все происходило при полном контроле Лисы. Воришка, который совершил своё преступление, уже отошёл от меня на несколько шагов, как неожиданно был схвачен за руку, местным служителем закона, что было для него настоящим шоком. По неизвестной мне причине, он никак не ожидал такого развития событий и даже несколько раз неудачно пытался вырваться. Но дюжий стражник держал его крепко за руку. До мальчишки наконец дошло, что сейчас с ним произошло, и его лицо исказила гримаса ужаса а из глаз ручьем потекли слёзы. Второй стражник подошёл ко мне, поклонился, а затем предложил приезжему невнимательному шевалье пройти вместе с ним в городскую стражу. Там мне немедленно, за вычетом небольшого налога, будет возвращена вся наличность, только что подрезанная этим мелким преступником у меня при свидетелях, которого удерживал его напарник. Пришлось мне идти в участок, вслед за тащившем, почти волоком, воришку, служителем закона. В участке я сделал заявление, что мальчик не вор. Он мой оппонент, с которым у меня пари, на то, что он срежет у меня средь бела дня, кошелёк, и я даже не почешусь. Пари мальчик выиграл, и я готов, хоть сейчас с ним расплатиться.

— Я нечего не могу поделать, — проговорил следователь — хоть и жалею этого ребёнка. Кража денег в присутствии свидетелей, даже если это просто розыгрыш, является тяжёлым преступлением. Отпустив его, я сам становлюсь преступником. Закон суров, но это закон. Тем более преступник нам известен. Это профессиональный малолетний воришка Тук, которого я не раз, лично предупреждал, что для него, однажды, всё может плохо закончиться, так это и случилось. Даже вы не можете повлиять на вынесенный ему приговор. Сейчас, после пересчёта наличности, и составления протокола, вам отдадут все ваши деньги, а Тука отправят в тюрьму. В ближайший же праздник, ему на центральной площади в присутствии толпы горожан, отрубят правую руку по локоть.

Тяжело вздохнув, следователь в присутствии свидетелей кражи развязал мой кошелёк, и высыпал содержимое на стол, после чего пальцами левой руки инстинктивно зажал себе нос. На его рабочем столе, среди бумаг, высилась кучка того, что мы называем экологически чистыми биологическими удобрениями, разбавленные речной галькой, для веса, и замаскированный под неё, одноразовый маломощный генератор. Синтезированный мной девайс, под непосредственным управлением Лисы, создавал поле, имитирующее кучку монет в мешочке и не дающее распространяться едкому запаху. После того, как мешочек открыли, он приказал долго жить, превратившись в обыкновенный камешек. По комнате мгновенно распространились миазмы, от которых у присутствующих начали слезиться глаза. Я специально выбирал самый душистый.

— Что это? — в ужасе спросил следователь.

— Обыкновенный навоз и речная галька.

— А где деньги?

— Какие деньги?

— Те, которые должны быть в мешочке.

— Я не знаю, ни про какие деньги. Можете всю кучку перещупать руками. Там нет ни одной монетки, даже медной. Это вы мне твердили про, какие-то деньги, не давая мне вставить слово в свою обвинительную речь. Господин следователь, я могу сейчас забрать Тука с собой? Ведь перебрав все законы, вы не найдёте в них, по которому можно осудить мальчика за то, что он украл, у меня четыре полные ложки конского навоза.

— Забирайте своего подзащитного. Тук, ты должен по гроб жизни благодарить этого господина, избавившего тебя, от той участи, которую ты сам себе уготовил. Да и мешочек с содержимым прихватите тоже — проговорил следователь и, по-моему, вздохнул облегчением. Нормальный оказался мужик.

— Позвольте, как можно. Теперь это ваша законная добыча — сказал я в ответ. — Пойдем парень отсюда, поговорим, как будешь мне долг отдавать.

Взяв Тука за руку, и выйдя с ним на улицу, я его первым делом спросил:

— Ты есть хочешь?

— Очень! — ответил ешё не до конца осознавший своё сказочное спасение мальчик.

— Тогда веди туда, где мы с тобой сможем нормально поесть, и где нашему обстоятельному разговору с тобой никто не помешает. Да и что бы лишних ушей было, как можно меньше.

Тук привел меня в трактир под названием "Три поросёнка" Видно здесь эту сказку не знали, и эту вывеску, венчавшую двухэтажное опрятное заведение, воспринимали адекватно. Упитанный, но очень подвижный трактирщик, с внимательным пронзительным взглядом человека, много поведавшего на своем веку, сам принял заказ у молодого господина. Получив заранее чаевые, хозяин заведения усадил нас за уютный столик в углу, пообещав, что здесь никто щедрых посетителей не потревожит. Заказ принесли мгновенно. Служанка расставила за два захода тарелки и удалилась. Я сказал, чтобы Тук ел, сколько в него влезет, не обращая на меня внимание. А потом, на сытый желудок, мы спокойно поговорим.

Мальчик видно давно очень плохо питался, поскольку я только сейчас заметил насколько он худой, и как много в него может влезть. Мне даже стало страшно, за его самочувствие. Но Лиса, дистанционно проводя во время обеда его полное сканирование, сказала, что нечего страшного. После того как он, наконец, сыто рыгнув отвалил от стола, блаженно прикрыв глаза, я попросил его рассказать о себе.

Обыкновенная судьба. Родителей, потерял, когда было семь. Из родных в живых одна тетка, которая забрала к себе. Но он от неё убежал: у неё самой две девочки которых воспитывает без мужа и без стабильного заработка. Не хотел быть нахлебником. Побирался. Потом прибился к банде Горла. Оказался очень способным. Стали учить ремеслу вора. В свои десять лет стал лучшим по профессии, и ушёл на индивидуальный подряд. Стал еженедельно вносить в воровскую казну серебрушку, что составляет недельный заработок профессионального работника. Ему везло. Спокойно выполнял разнарядку, и даже стал помогать тетке и откладывать на чёрный день. Неприятности начались тогда, когда конкурент Паук предложил Туку перейти под его начало. Он отказался, и после этого пошли сплошные неудачи. Клиентов постоянно пугали, в самый ответственный момент. Заначка пропала. За не уплату денег, у него как снежный ком, стал расти долг перед воровской казной. Старшие предупредили: не расплатиться, перейдёшь в калеки попрошайки. Видно намедни кредит закрыли. Стражники, которые постоянно даже не замечали его, сегодня публично арестовали, что бы по закону отрубить руку. После этого у него прямая дорога в пожизненное рабство банды, на вакантную должность инвалида.

Во время рассказа, по щекам мальчика периодически катились слёзы. Он мысленно заново переживал трагедию своей жизни.

— Лиса, как наш кандидат?

— Нормальный малый, без гнили. Тебе очень благодарен за спасение. И я уверена, что если ты, возьмёшь его в команду, никогда тебя не предаст. Очень высокая способность к обучению. В общем, бери, не пожалеешь. Он мечтает, что когда нибудь ему, по настоящему повезёт в будущей жизни, и очень верит в чудо. Надеюсь, ты его сейчас не разочаруешь.

— Тук, у меня к тебе деловое предложение. Хочешь пойти ко мне на службу, принеся вассальную клятву? Учти, если решишься, то обратной дороги уже не будет. За предательство, наказание одно — СМЕРТЬ. У тебя сейчас есть возможность ещё отказаться.

— Я согласен на всё. Дам клятву, что не предам, а в случае чего, сам наложу на себя руки.

— Что же ты так всё быстро решил, даже совсем не подумав?

— А у меня нет другого выбора. Старшие в банде уже приняли по мне решение, перевести в калеки, если не отдам накопившейся долг. Денег взять мне негде, и поэтому здесь, для меня, уже всё решено. Если сбегу, то обязательно поймают и придадут лютой смерти, для запугивания остальных членов банды. Они уже давно ищут жертву для этого показательной расправы. У меня с вами выжить шансов намного больше.

— Как быстро дети взрослеют, от такой непростой жизни, — подумал я. — Передо мной сидит десятилетний мальчик, рассуждающий, как побитый жизнью старик. Правильно говорят, что человеческий возраст определяется не прожитыми годами, а пережитыми несчастьями и накопленным кровью и потом нелёгким жизненным опытом.

— Хорошо. Я принимаю у тебя твою клятву. Теперь ты мой, оруженосец, а по совместительству паж. На улице уже темно, и с текущими разговорами, пора завязывать. Сегодня переночуешь со мной в моём номере, а завтра будем решать, как нам жить с тобою дальше. Называй меня господин Максим. Тебя же я, в честь начала твоей новой достойной жизни, буду звать Гаврош.

Перед самым нашим уходом, получив полный расчёт, трактирщик странно на меня посмотрев, заявил, что такому щедрому господину, он несказанно рад. Теперь дверь его заведения для шевалье Максима, и его друзей всегда открыта. Он обязательно найдёт для меня столик, как бы не был переполнен посетителями зал.

От "Трёх поросят", до "Льва и кастрюли", Гаврош вел меня хорошо ему известным коротким путём, ярко освещенным полной луной. Но он не учел одного, что этот путь известен не только ему. Лиса мне доложилась, что нас ведут от самого трактира. Неуклюже и непрофессионально, но достаточно грамотно, чтобы с нами пересечься в самом безлюдном месте, из которого, невозможно было убежать. Когда мы вышли на улицу, мой новый паж с мольбой в голосе, чуть слышно попросил меня, если господин Максим не возражает, немножко подержатся за руку своего хозяина. Господин Максим, конечно же не возражал. Гаврош теперь мой вассал и ему теперь многое дозволено. Стоит только спросить об этом одолжении. Я подошёл к нему, и взял его детскую ладошку в свою, в которую он, дрожа, немедленно вцепился, будто от этого завесила вся его дальнейшая жизнь. Мы так и шли, взявшись за руки. Так вместе, давным-давно, он вероятно ходил со своей мамой, которую наверняка очень любил. Она была для него воплощением его детского счастья. Сейчас Гаврош интуитивно переносил этот образ на меня, даже не догадываясь о том, что я сейчас девушка, и что разница в биологическом возрасте между нами составляла всего четыре года.

— Я приветствую вас, господин шевалье Максим. Доброго вам вечера, — раздался хрипловатый голос из тени, отбрасываемой строением на дорогу. Затем на улочку, освещённую полной луной, вышли четыре молодых человека, без шпаг, но с разрешенными к ношению простолюдинами, ножами. С другой стороны прохода, в тени, по сведеньям Лисы, прятались ещё двое незнакомцев, с взведёнными и направленными в наши спины арбалетами. Мне всё это конкретно, не понравилось. Прежде всего то, что назвали моё имя. Значит, шестёрка ждала конкретно меня. А во-вторых силы, задействуемые в операции противодействия. Видимо супротивцы были достоверно информированы о моих подвигах. Всё это ЖУ-ЖУ, не с проста. Значит, и мой ответ нападавшим, будет достаточно жёстким.

— Тук, это твои друзья? — спросил я своего спутника, побелевшего как мел, что было заметно даже в лунном свете, после отвешенного мной церемониального поклона парням, перегородившем нам дорогу. — Познакомь меня с этими вежливыми людьми.

— Это Паук, с телохранителями, — сквозь покатившиеся из глаз слёзы, прохрипел он.

— Вот здорово! Какая неожиданная и приятная встреча! После рассказа моего друга о Вас, я хотел лично познакомиться с его благодетелем и выразить ему своё восхищение. А так же полностью закрыть его долги, перед таким славным человеком, если, конечно, они у него есть.

— Шевалье, у нас к вам сейчас нет никаких претензий, — не среагировав на мой сарказм сказал Паук. — Поэтому мы вас отпускаем, но с одним маленьким условием: вы никогда не будете попадаться мне на глаза. Мальчишку же вам придётся оставить здесь. Он не может принадлежать вам, по одной простой причине, потому что задолжал достойным людям, и теперь является их собственностью. Поэтому предлагаю последний раз, убирайтесь с моей дороги, пока я сегодня добрый!

— Милейший, у вас, что плохо со слухом? Я назвал этого юного господина своим другом. А друзьями я не разбрасываюсь! С достойными людьми, к которым, как я сейчас понял, вы не относитесь, я договорюсь лично, без посредников. А к тебе, Паук, у меня встречное контрпредложение: вы все шестеро отсюда сейчас быстро уносите ноги и остаётесь здоровыми и счастливыми. В противном случае, почти все из вас распрощаються с жизнью. Так как место инвалида ещё вакантно, то я, так и быть, одного пощажу.

После этого я отдал, нечего не понимающему Гаврошу, шпагу на сохранение, попросив постоять у стеночки с не мешаться под ногами, вышел на середину улицы, и встал напротив бандитов. За моей спиной, уже не прячась, из тени вышли двое с заряженными арбалетами, один из которых направили на Гавроша, а другой мне в спину. Паука тоже ошарашила моя выходка со шпагой, но он не стал с этим делом заморачиваться: мало ли какие у благородных в голове тараканы. Состроив мне самую мерзкую, по его понятиям, улыбку, он демонстративно достал нож и лизнул лезвие языком, проверяя его остроту. Объясните мне, недалёкому, где в этой исторической глуши, эти придурки успели насмотреться голливудских штампов. Но этот жест я принял за приглашение к выяснению, кто из нас самый крутой в этой песочнице, и не став по девичьи жеманиться, и сразу перешел к делу.

Двое с арбалетами за спиной умерли сразу, получив ПСИ импульс. Некогда мне с ними возиться. Вдруг, с испуга, выстрелят. Мне хоть бы хны, а вот Гаврошу может прилететь по-полной. Я даже не смогу закрыть его собой: бесполезно. Следом за первой двойкой досталось и остальным бандитам. Шевалье Максим, особо не заморачиваясь, против них применил приёмы боя ГРУ, предназначенные для деморализации противника: в течении короткого времени переломав им коленные чашечки и выломав руки в локтевых суставах. Ночь огласил животный крик боли, вырывавшейся одновременно из четырёх глоток, которым местных жителей, видимо привыкшим ко всему, не удивишь. Правда, он скоро прекратился. Мозг жертв моего насилия, спасаясь от безумной боли, отключил сознание. Большая смертность, среди раненых, по заявлению врачей, обусловлена именно болевым шоком. Для этого, как раз и существуют противошоковые шприц тюбики, для военных. У меня их с собой нет, а если и были, я фигушки бы поделился с супротивцами. Нечего, их четверо. Хоть один да выживет, для занятия вакантного места инвалида.

Подойдя, к стоящему столбом Гаврошу, глядящему на меня широко раскрытыми глазами, до сих пор не поверивший, что сейчас произошло, я попробовал забрать у него свою шпагу, в которую он вцепился обеими руками, прижав к груди и не отдавал.

Потрепав его волосы и поцеловав его в щёчку, как это постоянно проделывала со мной Мария, сказал ему, что если ему так понравилась шпага, то дам ему, как ни будь поносить. Тем более он, как бы теперь мой оруженосец. Посмотрев мне в лицо своими, широко раскрытыми от ужаса глазами, он вдруг уронил оружие на землю, встал на колени обхватив мои ноги и плача запричитал. Десятилетний мальчишка клялся быть до гроба моим рабом. В любой момент за меня, с радостью, умереть, только чтобы я не прогонял его от себя. Подняв его с колен, прижав к себе напомнил ему, что уже принял его клятву верности, и теперь он мой вассал, а когда он вырастит, то сделаю его своим рыцарем. Кое-как смог его успокоить. Без помощи Лисы дело было бы вообще полная труба. Чтобы немного его отвлечь, предложил Гаврошу, раз такое дело, донести до гостиницы мою шпагу. Как дети быстро меняются: два часа назад — умудрённый опытом старец, десять минут назад — запуганный до смерти ребёнок, а сейчас настоящий парень, которому доверили очень важное дело. Когда мы проходили мимо искалеченных мною тел, пришел в сознание Паук. Застонав и открыв глаза, несчастный стал смотреть в чёрное небо, бессмысленным от боли взглядом.

— Гаврош! — обратился я к оруженосцу. — У тебя сейчас в руках верная шпага. Перед тобой лежит твой злейший враг, который хотел сделать тебя инвалидом на всю жизнь. Отомсти своему врагу! Добей его сейчас, чтобы он в будущем, не доставлял тебе горе и слёзы. Расплатись с ним его же монетой!

Тук опустил низко голову и проговорил: — Я не могу. Не заставляйте меня это сделать, мой господин. Прошу вас! Если на честной дуэли, то с удовольствием сражусь с Пауком до смерти. А сейчас, простите, не могу.

— Хорошо: — сказал я. Это твоё решение, это твой выбор. Только потом не пожалей об этом!

Своим ответом, он прошел мой очередной тест на вшивость, подтвердив тем самым выводы, сделанные Лисий, после его сканирования в трактире. Может подобный отказ в другой ситуации был бы ошибкой. Но сейчас я не мог переступить через себя, и добить поверженного врага. А с другой стороны первый закон Ньютона (действие равно противодействию), никто не отменял, и Паук пройдёт через такие же мучения, которые он готовил другому.

К гостинице мы добрались по местным меркам поздно: обыватели старались подолгу не засиживаться, экономя на освещении, но это не относилось к гостиничному бизнесу. Здесь работало правило: любой каприз постояльца за его деньги. Как только поднялся в номер, то сразу вызвал горничную и приказал нагреть воду и оттереть до блеска мелкого господина, который стоит рядом со мной. Его одежду выстирать и заштопать, а сейчас подготовить, по возможности, замену. Гаврош, попытался, что то возражать, но я добавил, что это приказ, а приказы, как известно, не обсуждаться.

Привела Гавроша горничная, примерно через час, злого, как чёрт, но чистого с расчёсанными волосами. Когда одаривал монеткой девушку за труды, спросил: трудно было? Она ответила, что у неё в семье двое младших братьев, так этот по сравнению с ними настоящий ангел. В это время, ощупывающий кровать, на которой он сидел, Гаврош разглагольствовал на тему: что это пусть принцессы моются, хоть каждую неделю, а ему со мной, как настоящим боевым мужикам, достаточно раз в два месяца. В это время принесли наш поздний ужин, и он переключился на другую тему, забыв временно о своей помывочной обиде. Пришло время ложиться спать, и Гаврош примеривался, как бы ему улечься на такую шикарную, для него кровать, искоса бросая взгляды на меня видя что я тоже начинаю раздеваться. Тогда я ему прямо заметил, что юному рыцарю неприлично подглядывать, как переодевается молодая девушка, возможно в будущем, дама его сердца. Этой фразой я его свалил на повал. Он, не отрывая удивлённого взгляда, уставился на меня широко открытыми глазами. Мне это, в конец, надоело и я рявкнул:

— Хватит раздевать меня взглядом, выискивая мои выпуклости! Быстро закрыл рот с глазами и повернулся к стене! И не смей менять позу, пока не разрешу!

Такого полного обалдевания, я еще не встречал. Он сидя на коленках, повернулся на кровати лицом к стене, зажмурив глаза, дополнительно закрыв их руками и кажется даже окаменев.

Когда я стал жить в номере гостиницы, то я первым делом пошел в лавку для знатных дам, и купил себе самую тонкую женскую ночную сорочку. Находиться круглые сутки в мужской одежде, хоть и подогнанную под моё женское тело, очень тяжело, а спать голым, не мог заставить себя психологически, вот и приходилось переодеваться перед сном. Завершив процедуру я разрешил ему повернуться ко мне и посмотреть. Сквозь тонкий материал явно проступали мои девичьи прелести, и будущий рыцарь, наконец, поверил, что это не розыгрыш с моей стороны, а истинная, правда.

— Ну что же это? Ну как же это? — только и мог он повторять, видя, как грозный непобедимый воин, который стал для него настоящим кумиром и примером для подражания, оказался обыкновенной девчонкой.

— Ты разочаровался во мне, и хочешь, чтобы я вернула тебе клятву?

— Простите меня, что позволил вам усомниться во мне. Я клятве не изменю никогда. И мне всё равно, кто у меня хозяин или хозяйка. Я буду верен вам, как и обещал, до моего самого последнего дыхания!

— Ладно, проехали. Я по-прежнему считаю тебя своим верным другом, поэтому слушай и запоминай. На самом деле меня зовут Алиса, и это сейчас для всех государственная тайна. Для тебя я, как и прежде господин Максим. И не дай тебе бог, хотя бы случайно, или во сне, назвать меня Алисой, если я не в платье. А сейчас давай ложиться спать, а ночь тебе даётся для того, чтобы ты обдумал и осознал всё, что сегодня с тобой произошло, и решил бы, как ты собираешься жить дальше на этом свете.

Утром, когда проснулся Гаврош, то я уже умылся и оделся в свою обычную одежду, и заказал завтрак, поэтому отворачиваться и закрывать глаза, ему не пришлось. Как только он слез с постели, то был отправлен мной, принимать водные процедуры. Ослушаться меня, он не посмел, зато вернувшись относительно чистым, начал ворчать себе под нос, что если командир девушка, хоть и притворяющаяся парнем, то это настоящая беда для подчиненных. Услышав это его сопение, я заявил, что если мои уши доложат мне ещё раз о подобном, то он у меня весь день проходит, одетый как девочка. Эта угроза эго впечатлила, и он заткнулся.

После завтрака стали решать вопрос, кому заплатить долги Тука, чтобы они попали по назначению. Тогда Гаврош сказал:

— Трактирщик из Трёх поросят, где мы вчера вечером сидели, является по слухам, которые ходят среди бандитов, другом детства самого Питона, некоронованного короля ночной столицы, и который оказывает дядюшке Милену, своё покровительство. В районе трактира не имеет право совершиться ни одно преступление. За этим строго следит служба безопасности Питона. Нарушение неотвратимо карается смертью. Там обратила внимание: — тут я его перебил и сказал, чтобы он немедленно прекратил обращаться ко мне как к девушке. И пусть только попробует ошибиться, при народе, хоть бы один раз, то сильно пожалеет об этом. Гаврош извинился и продолжил: — там ОБРАТИЛ внимание, даже нищих почти нет, только личные доверенные самого Питона. Я тебя туда специально повёл, потому что наши туда, стараются не ходить. Это единственный, мой знакомый, который имеет связи наверх. Остальные, кого я знаю, мелочёвка, вроде Горла.

— Ну что ж, наденем шкуру серого волка, и наведаемся в гости к Ниф-ниф, Наф-наф и Нуф-нуфу. Весёленькая будет видно встреча. Гаврош доедай свой завтрак и собирайся. Через десять минут, мы выходим.

Трактирщик, дядюшка Мишлен, встретил нас, как самых дорогих гостей. Он, радуясь, что нам понравилась его кухня, предлагал стать его постоянными клиентами, обещая хорошие скидки. Во время своей болтовни, его внимательный взгляд ощупывал меня с Гаврошем с низу доверху, как будто что то искал. Вдруг меня осенило: он видно пытался обнаружить следы вчерашней нашей ночной стычки с Пауком. Лиса говорила о нескольких целях, которые находились в отдалении и не вмешивались: это, скорее всего, были люди дядюшки Мишлена. Ох, как не прост этот трактирщик. Наконец, ему надоело юлить, и он спросил прямо: хорошо ли мы добрались до гостиницы? Вот тут то он и прокололся: я негде не светил тем, где у меня находиться логово. Но в ответ, изобразив на лице выражение деревенского парня, ответил вопросом на вопрос: а что плохого может случиться со мной, и моим другом в самой Столице?

Потом я попросил господина Мишлена, уделить нам немного своего личного времени, для приватного с ним разговора, и желательно без свидетелей, на что он ответил, что для таких дорогих гостей, ему нечего не жалко. После чего, по особой лестнице, он проводил нас на второй этаж, где у него располагались ВИП кабинеты для особых гостей. Приказав принести своей миленькой служанке лучшего вина, так как от завтрака мы отказались, и дождавшись своего заказа, он аккуратно разлил его по трём красивым бокалам. Затем не спуская с меня глаз, сказал, что внимательно меня слушает.

— Уважаемый господин Мишлен: — начал я под его оценивающим взглядом. — Мои знакомые отзываются о вас, как справедливом и отзывчивом человеке, который помогает всем горожанам по мере своей возможности и поэтому пользующимся огромным авторитетом среди жителей нашей прекрасной столицы. Ваш авторитет настолько велик, что сомнительные граждане не рискуют провёртывать свои тёмные делишки в районе, где расположено ваше отличное заведение, боясь вызвать ваш праведный гнев. Здесь безопасней, чем в королевском дворце, нашего солнцеподобного монарха. Как говорят на моей далёкой родине: девственница с ослом, нагруженным золотыми слитками может пройти по улицам вашего района тёмной ночью, нечего не опасаясь.

После этой тирады я посмотрел в его лицо, но не один мускул у него не дрогнул. Только немного сощурил глаза, продолжая пристально рассматривать меня, и перестал улыбаться. Постоянно ментосканирующая его Лиса доложила, что он ко мне, относиться с полным доверием и любопытством, не ожидая агрессии, как будто знает о нас всё.

— Вы знаете этого молодого господина: — продолжил я, указывая на Гавроша. — Он оказал мне важную услугу и поэтому в благодарность хочу расплатиться по его долгам, а также, если это возможно выкупить его жизнь и взять над ним опекунство. Вы сможете связаться с нужными людьми? Я оплачу вам все посреднические услуги.

— Это очень сложный вопрос. Насколько я знаю правила, от туда, где обитает Тук, выход только на кладбище, и исключения из этого закона, очень редки. Но вы, шевалье Максим, почему то, я даже этого не знаю этого сам, очень мне симпатичны и я попробую вам в этом вопросе помочь.

— Врет и не краснеет. И чего-то очень уж спокойный.

— Это и без твоего, Лиса, анализа понятно. У меня впечатление, что он, о нас с тобой, очень много знает и собирается выцыганить у меня для себя, особую услугу. Ладно, поживем, увидим.

— Я попробую переговорить с нужными, для вас, людьми и о результате переговоров сообщу вам лично.

— Считайте я ваш должник, господин Мишлен. Можете считать меня своим постоянным клиентом. Теперь я всем своим друзьям обязательно буду предлагать посетить ваше замечательное заведение, с отличной кухней и приятным и обходительным персоналом, под вашим умелым руководством.

Расстались мы почти друзьями, но осадочек остался. Я не могу никак понять свой статус в этом городе. Такое впечатление, что здесь все меня великолепно знают, но видя, что я их не узнаю, подыгрывают мне в неизвестной для меня игре. Поэтому положение самозванца, шевалье Максима, с каждым часом, становиться всё сложнее и сложнее. Зуб даю, что дядюшка Мишлен знает кто я на самом деле такой, но на полный контакт не идёт, проворачивая свою комбинацию.

После того как мы вышли из трактира, я сказал, чтобы Гаврош познакомил меня со своей тётей. Он начал отнекиваться, но я настоял. Домик родственницы располагался в одном из самых бедных рабочих районов, ещё не самое дно, но очень близко. Здесь жили те, кто не имели постоянной работы, и перебивались случайными заработками. Идти пришлось через весь город, и после центра города, домики окраины казались ещё более убогими. Единственный плюс, каждый имел небольшой земельный участок, примерно десять соток, обнесённый дырявым забором и засаженный хилыми фруктовыми деревьями. С наскока, я опознал только яблоню, да и то только, потому, что на ветках висели редкие мелкие плоды. Как можно голодать, когда здесь, около дома столько отличной земли. Наши дачники, на меньших участках, обеспечивают постоянно свои семьи свежей зеленью. А пусти сюда на эту землю, китайца с семьёй, так он вообще будет самым крутым торговцем свежими овощами в Горвинте. И при том круглогодично.

Встретила, как сказала тетя, своего мальчика, обнимая, со слезами на глазах. Оказывается, он здесь давно не появлялся, и Меринда, догадываясь, чем Тук занимается, думала, что его уже нет в живых. Передо мной, таким важным молодым господином, она откровенно робела, пряча за спину своих двух дочек: девочек, примерно, семи и девяти лет, но очень худых. Нищета чувствовалась практически во всём. Я понимаю, почему Гаврош отсюда сбежал. Его тётя была швеёй, и работала на дому, на какого-то портного, державшего лавку, по пошиву одежды. Но Меринда начала быстро слепнуть Резко ухудшилось качество работы, и хозяин, плативший ей и так, по минимуму, стал отказываться от её услуг.

— Лиса, мы можем помочь этой женщине?

— Сейчас, на данный момент, нет. У неё началось разрушение зрительного нерва. Дубликатор может воспроизвести, только первую группу, а здесь нужна не менее чем третья, типа разумных вирусов с предварительной постановкой задачи. Будем в увольнительной на базе, там и синтезируем.

— Уважаемая Меринда, проговорил я, подтянув к себе стоящего за мной, как не родного, Гавроша. — Этот молодой человек мне очень помог в одном деле и я, в благодарность, хочу поучаствовать в его судьбе. Не мог бы он пожить немного у вас. Это проживание, не беспокойтесь, я оплачу: — с этими словами я достал заранее приготовленный мешочек с деньгами. — Здесь деньги, ровно пятьдесят серебрушек, на первое время, для Гавроша и вашей семьи. Пользуйтесь не стесняясь. Теперь они ваши. А сейчас позвольте мне отклониться, уважаемая, Меринда. Дела. А ты Тук, будь так любезен, проводи меня до калитки.

С этими словами, я всунул находящейся в ступоре женщине деньги и потащил парня на выход из помещения.

— А теперь, Гаврош, слушай меня внимательно, и зная твой характер, запомни крепко то, что я тебе сейчас скажу: пока тебе лично не разрешу, из дома ни ногой, не днём, не ночью. Узнаю что ослушался, и где то мотался по своим делам, я очень обижусь на твое поведение, и сделаю из тебя свою подружку. Ты знаешь, слов на ветер я не бросаю, и поэтому семь раз подумай, прежде чем, что то предпринять.

Надеюсь, что сейчас крепко его напугал. Не будет больше дурью маяться в городе. Расставшись с Гаврошем, я пошел побродить по столице и осмотреться. Дело было в том, что когда мы шли сюда, Лиса засекла профессиональную слежку. Нас вели достаточно умело, для этого времени. Сразу видно, что не дилетанты. Жалко, что нельзя было определить, на какую контору они работают, и на одну ли. Уже нагулявшись и решив вернуться в гостиницу пообедать, как я, нос к носу, столкнулся со своим личным гидом. Гай извинившись, словно никогда раньше неня не видел, побежал дальше, а у меня в руке оказалась записка. В ней каллиграфическим подчерком мне очень рекомендовалось в ближайшее время посетить трактир "Три поросёнка". Конспираторы чёртовы. Ладно, не будем откладывать этот визит.

Трактирщик встретил меня с такой радостью, будто мы не виделись год, а не сегодня утром и он успел по мне соскучиться. Затем сразу пригласил меня в ВИП кабинет, где уже был накрыт шикарный стол, на две персоны. Щедрый хозяин "трёх поросят" сразу заявил что угощает, и мой отказ не принимается. А разговор о делах только после дружеского обеда. И когда только успел подготовиться? Или он меня просчитывает, на раз-два.

После того, как служанка убрала со стола опустевшую посуду, она принесла взамен два фужера, и невероятно красивый хрустальный кувшин с вином. Когда ставили его на стол, то Мишлен пытался отследить мою реакцию, на невероятное чудо для этого времени. Но был неприятно раздосадован, и в то же время кивнул своим мыслям, подтверждая сделанные для себя ранее выводы. Я отреагировал на произведение искусства, словно был поставлен на стол обыкновенный глиняный кувшин. Он точно знает кто я, решив передо мной пофорсить, и этим поступком, выдал себя передо мной с головой. Теперь и я точно знаю кто он.

— Уважаемый господин Максим, — начал трактирщик Мишлен. — Мне удалось поговорить с нужными вам людьми. Они согласны, чтобы вы оплатили все долги Тука. Завтра пойдёте прогуляться к королевскому дворцу, где к вам подойдёт полуслепой нищий и скажет: "как жаль что, у меня нет глаз, чтобы насладиться вашей неземной красотой". После отдадите ему столько денег, сколько он скажет, и долг мальчика будет погашен. Со второй вашей просьбой намного сложнее. Уважаемые люди согласны только поменять жизнь одного человека, на жизнь другого. Если это приемлемое для вас условие, то позднее они укажут вам, кто это будет. Не судите меня строго, господин шевалье Максим. Это всё, что мне удалось выторговать у них, относительно вашего подопечного. Другого решения этого вопроса никогда не будет. Это последнее их слово.

— Дорогой друг! — прокричал я, порываясь его обнять. — Да. Да. Позвольте мне вас так называть. Вы почти король, нет вы настоявший Бог. Не один смертный, не смог бы мне помочь с этим вопросом. И только Вы откликнулись на мою невыполнимую просьбу, по доброте вашей души. И каким-то чудом смогли её исполнить. Теперь я, шевалье Максим, перед вами в неоплатном долгу, и выполню все, что смогу, если это в моих силах, чтобы помочь вам.

В общем, так, мы с ним хорошо посидели в вдвоём. Вино было на самом деле отличным. Очень приличный вкус, а в остальном, для меня, как обычно, не крепче воды. Моего собутыльника, если можно так сказать об этом случае, даже немного повело, и потянуло на разговоры, но он мужик оказался крепкий, сумел себя сдержать, и не наболтать лишнего. Всё равно я его потроллил, капитально от души. Догадался ли он о том, что долг перед ним на себя повесил шевалье Максим, которого скоро не станет, а Алиса так ему нечего и не должна? Пускай завтра на свежую голову, поломает себе мозги, решая непростой для него вопрос: что я о нём знаю, а что нет. Вот будет потеха, жаль, что этого цирка, я так и не увижу. Когда распрощались, за окном стояла темень: луна была скрыта тучами, а блага цивилизации, в виде уличного освещения, до этого района города ещё не добрались. Коммунальщики явно приворовывали королевские деньги.

Когда до моей гостиницы осталось всего минут двадцать прогулочного шага, Лиса заявила, что слежка за нами активизировалась и нас стали брать в кольцо, видно собираясь провести операцию по захвату моего тела. Ну-ну. Поглядим, чем всё это для них закончиться. Спустя пять минут дорогу мне перегородили два господина в черном одеянии со шпагами в руках, пытаясь рассмотреть меня в темноте. За моей спиной возникла аналогичная пара, но вооружённая, для разнообразия, взведёнными арбалетами, направленными мне в спину. Благодаря Лисе я их обозревал отлично, а они меня еле-еле, если, конечно, не применяли спецсредств, для виденья в темноте. Один из передних супротивцев, подошёл ко мне почти вплотную, уперев остриё шпаги в правое моё плечо, и заявил:

— Господин шевалье Максим. Немедленно сдайте сейчас своё оружие и пройдёмте с нами.

— Я арестован?

— Все будет зависеть только от вас. С вами хотят побеседовать люди, которые имеют право задавать вопросы, и получать на них честные ответы. Ваше дальнейшая судьба будет зависеть от вашей искренности в этой беседе, и поторопитесь, они не привыкли ждать исполнения своих приказов.

Без сожаления отдал, местным людям в черном, свою шпагу и кинжал. Пускай, если им так хочется, сами таскают за мной эти железяки, а то они мне уже порядком надоели. Тем более, что девушке, в основном, положен только веер. В сопровождении этих молодчиков прошёл в конец улицы, где меня поджидала большая чёрная карета, запряженная четвёркой лошадей тёмной масти. Открыв дверцу транспортного средства, с окошком, занавешенным тёмной тканью, я забрался внутрь, освещенного специальными стеклянными фонарями салона. Усевшись на указанное пустующее место в карете, шевалье Максим оказался лицом к лицу с двумя господами, одним из которых был, повстречавшейся мне при въезде в город, лейтенант королевских гвардейцев. Второго, примерно пятидесятилетнего, одетого в богатый, украшенный золотым шитьём, черный наряд, я не знал. Незнакомец сразу бесцеремонно начал осматривать меня снизу, доверху, тем самым показывая сидевшему напротив него юноше, кто здесь власть. После этой демонстрации силы, я молча последовал его примеру, что их сразу насторожило. Мы так и сидели, минут пять, друг против друга, молча играя в гляделки. А чё? Мне спешить некуда. До кровавого знака моего возвращения, еще, как минимум дней десять. Посидим, поиграем.

Первым, не выдержал пятидесятилетний игрок:

— Господин шевалье Максим, вы нас не помните?

— А почему я вас, собственно, должен помнить? Нас, вроде бы, не представляли друг другу, — после этих слов мои собеседники удивленно переглянулись между собой.

— Видите ли, какое дело, господин шевалье. Я начальник тайной канцелярии, граф Деберг, фактический руководитель службы безопасности охраны короны, которого, вы раньше называли своим другом. А рядом со мной сидит один из блистательных лейтенантов королевской гвардии. Ваш самый преданный поклонник. Вы ведь Алиса?

Как говорилось в одном из переводов Керролла про меня на русский язык: всё страннее и страннее.

— Ну, допустим.

— Тогда значит, это ваша вещь. Оденьте её, пожалуйста, на любой палец левой руки, — после этого граф Деберг достал из внутреннего кармана своего великолепного камзола, оказывается, здесь знают о карманах, маленькую коробочку и передал её мне.

В коробочке оказалось невзрачное колечко с красным камушком, в глубине котором, казалось, вспыхивают маленькие искорки. Как они и просили, я вытащил колечко и оценив его, одел на безымянный палец. Мои собеседники смотрели насторожено за моими действиями так, словно я собирался вытащить чеку из гранаты. Не обращая на них внимания, выполнил их просьбу. Затем, как настоящая девушка, полюбовался подаренным украшением определяя, смотрится ли оно у меня на руке или нет.

— Поздравляю, сестрёнка! Ты собственноручно напялила на себя боевой артефакт, который попытался бы тебя грохнуть, если бы вовремя не опознал тебя сейчас. Осторожней надо быть с подарками от власть имущих.

— Ладно, Лиса, не ворчи, твоя старшая сестрёнка всё поняла, и впредь будет осторожнее.

Ещё раз переглянувшись, мои собеседники синхронно склонили передо мной головы и граф Деберг с почтением произнёс:

— Добрый вечер, Ваше Высочество. Мы безумно рады, что принцесса Алиса, наконец снова с нами.

— А с чего вы друг решили, что я и есть принцесса Алиса?

— Вас опознал фамильный артефакт власти, который Король подарил вам в знак признательности за спасение вами своей супруги Маневры, и которая после этого удочерила вас. Разве вы нечего не помните?

— Я полгода назад пришла в себя в семье одного барона, очень далеко от Столицы, полностью лишившись своих воспоминаний. Местный правитель нашёл меня в лесу, во время охоты, и определил, что я дворянских кровей. Некто из соседей меня в лицо не опознал, и поэтому хозяин этих земель решил принять меня в семью, заботясь обо мне, наравне со своими детьми. Когда я немного окрепла, то решила ехать в столицу, что бы разузнать здесь о своей прошлой жизни. Это, пожалуй всё, что я помню. — Ведь вру же сейчас мужикам напропалую, и не краснею. Вот что значит опыт и каждодневные тренировки. — Расскажите, что со мной в столице было раньше, — попросил я.

По словам того же графа, в столицу привёз меня мой крёстный, граф Легран, он же и представил меня ко двору. Через год, я уже была самая завидная партия для молодых людей со всего королевства, но отличалась скромным характером, некого близко до себя не допуская, и не с кем не сходясь.

— В вас крёстный души не чаял, — рассказывал Деберг — и исполнял любой ваш каприз. Три года назад, на короля было совершено покушение. Его отравили вместе с супругой ядом, на который не существует противоядие в этом мире. У Короля оказался врождённый иммунитет, а его горячо любимая жена была обречена, если бы не помощь Вашего Высочества. Вам каким-то чудом, удалось нейтрализовать яд и после этого вылечить, умирающую Маневру. В благодарность, за спасение своей жизни, она вас удочерила, но затем начались странные события. Бросив все дела в столице, в свою дальнюю вотчину уехал граф Легран, не предупредив никого о своём отъезде, даже вас не поставив в известность. Вы через несколько часов, бросились его догонять одна, верхом на лошади, без охраны. Узнав об этом, Король за вами послал отряд лучших своих гвардейцев, чтобы они смогли вас защитить, но они не успели. Впереди несколько раз ослепительно блеснуло, в полной тишине и всё. Была поймана ваша обезумевшая лошадь, которую даже пришлось пристрелить. Гвардейцы в течение, суток обыскивали всё вокруг, привлекая к помощи местных охотников, но всё было тщетно: вы как будто бы испарились. Ваше Высочество, разрешите рассказать Королю и Королеве, о том, что вы живы, и сейчас в столице. Маневра до сих пор плачет украдкой, когда вспоминает вас.

— Хорошо, только им двоим, и не кому больше. Просьба, меня не искать и не выдавать, кто такой шевалье Максим. Я хочу во всем сама разобраться, без шума и пыли. Как только нащупаю след, то сама появлюсь во дворце. Кому принадлежат земли, которыми владеет Легран.

— Номинально ему, а по закону и бумагам, вы полновластная хозяйка.

— Я так и думала. Еще один вопрос: что может артефакт власти?

— По закону, кто его носит, является голосом Короля, но в реальной жизни это не всегда действует. В толпе царедворцев это может и сработает, так как много свидетелей, могут и накляузничать на не исполнившего приказ голоса, а один на один это вряд ли. Самый верный способ использовать, артефакт, это как пропуск во дворец и допуск к королевским особам в любое время без согласований и предварительной записи.

— Скажите граф, вы можете исполнить мою личную просьбу?

— Приказывайте Ваше Высочество!

— В окружении графа Лекартуз, имеются двое людей: это капитан Отнорт и гвардеец Стик, которые помогли мне в трудную минуту, и к судьбе которых я не равнодушна. По моим сведеньям, над этими достойными военными, готовиться расправа, под надуманными обвинениями, за связь со мной. Не могли-бы ваши люди приглядеть за ними и защитить до того момента, когда я сама смогу заняться их судьбой?

— Не беспокойтесь! С ними будет всё в порядке. Я вам обещаю.