Проект Садовник. НАЧАЛО

Глава 10 Происшествие

Вот и я, наконец, закончил проявлять свою солидарность со всеми женщинами земли, в проведении международного "женского праздника": красных дней. Гулянье удалось на славу. Моё исстрадавшееся тело в полной мере ощутило тот размах мероприятия, которое, как я предчувствую, будет Алисе аукаться с периодичностью лунного календаря. Теперь, мне очень хорошо понятно поведение мой жены и дочери, которые в ожидания этой "радости", становились нетерпимыми, и могли обидеться на случайное слово или криво брошенный взгляд, и поэтому, на это время, я старался попадаться им на глаза, как можно реже. Праздники закончились, а это означает наступление трудовых будней, где Миша снова может стать самим собой: скинуть надоевшие женские тряпки, обняться с друзьями после трехнедельного отсутствия, и возобновить нормальную работу на фирме. Мне не терпелось произвести трансформацию прямо сейчас, но Мария урезонила, что нечего искать новые приключения на свою отрастающую симпатичную задницу. Провернём всё, без шума и пыли на базе, тем более что три дня в запасе у нас были. От заказа персонального самолета, который будет только послезавтра, я еле-еле смог её отговорить. После долгих уговоров, настоял на своём предложении лететь чартерным рейсом сегодня до Москвы, билеты на который, спустя несколько минут мы, не сходя со своего места, тут же приобрели, через интернет. Мне до тошноты надоела, за эти дни, арендованная вилла у моря, и я хотел, как можно скорее, возвратиться к своему нормальному существованию. Роль очень богатенькой, не знающей настоящей жизни, девочки мне порядком осточертела. Особенно после моей встречи с золотой молодежью страны. Хорошо, что чуть позже, мне удалось скинуть накопившийся за все эти бесконечные тренировочные дни негатив, и повеселиться на славу. Местный товарищ Саахов, будет с дрожью, до конца своей жизни вспоминать, наше с ним мимолётное интимное знакомство со стрельбой.

Вещи, с которыми нам было бы жалко расстаться, отсутствовали, и поэтому наша ручная кладь состояла только из двух дамских сумочек. Сборы были практически мгновенными. Единственной темой раздора, во время подготовки к отъезду, было то, что я на отрез, отказался наносить себе на лицо макияж, мотивируя это тем, что от этого действа мне пора уже отвыкать. Может произойти неприятность: мои подруги, по общежитию, часто забывают у меня, свои косметички, а я не проснувшись до конца утром могу на автомате накраситься, и в таком виде заявиться на работу. О чем тогда подумают мои боевые товарищи, вместе с шефом, я боюсь даже подумать. В ответ на это заявление, Мария решила повредничать, и подготовила мне тёплое тёмно синие платьице, с юбкой, чуть выше колен, с воротником и манжетами, отделанные белыми кружевами. Из моих волос сделала два длинных хвоста, как у первоклашки, украсив огромными белыми бантами. С белой сумочкой и белыми туфельками, все это выглядело на мне изумительно мило, но уж очень, по-детски. И если бы не моя небольшая аккуратная выпирающая грудь, каждый второй встречный поперечный, спрашивал бы меня: "Почему я гуляю одна, так далеко от дома, без родителей?" В общем, сестренка на мне оторвалась, по полной программе. Хорошо то, что мою душу постоянно грела одна мысль: самое большее, чем через двое суток, я встречусь со своим "близким другом", и для меня все эти мучения закончатся. Пускай развлекается, пока есть возможность. Не долго ей осталось на до мной куражиться.

В аэропорт города Сочи мы прибыли, как и положено, за час, но рейс, по техническим причинам задержали ещё на два часа. Поэтому, чтобы скоротать время, мы с сестрёнкой, взявшись под руки, просто, прогуливались по аэровокзалу, играя в игру: кто из нас двоих быстрей найдет филёров, приглядывающих за нами. Выигрывала Мария. Сказывался, видно, большой опыт, и знания. Подключать же мне в игру, свою Лису, было бы неспортивно. Мы обнаружили семерых, которые профессионально сливались с пассажирами, ожидающими свой вылет. Вернее обнаружила сестрёнка, так что счёт был сухой, в её пользу. Наконец нас позвали на посадку. Пока проходили спец контроль и двигались к самолету, красавцу А-320, от нечего делать, обсасывали между собой вопрос, что это слишком большой пригляд за двумя беззащитными барышнями, которые и мухи не обидят. А одна из них при том, совсем почти ещё ребёнок.

Наши места были с левой стороны, сразу за крылом. Пассажиров в самолете было, чуть больше двух третей, и поэтому в салоне были свободные места, в том числе и рядом с нами. Мне, как младшенькой, старшая сестра любезно уступила место у окна. И я, прильнув носом к иллюминатору, стал наслаждаться великолепной картиной взлета, когда полоса обрывается, и пролетев рядом с новостройками, самолет оказывается прямо над морем, совершая грациозный разворот, ложась на правильный курс.

Я уже немного задремал, чтобы ещё сократить и так небольшое время полёта, когда Мария взяла меня за руку и тихо сказала:

— Срочно просыпайся. У нас, скорее всего, назревают непредвиденные события. Попроси Алису срочно просканировать бортовые системы самолета.

— Лиса, хватит дрыхнуть! Подключись ко всем системам, до каких сможешь дотянуться. Если есть возможность то, попробуй дублировать контроль управления воздушным судном.

— Ну, вы барыня и задачи ставите. Ежели бы, это был звездолёт какой, али крейсер имперский, то без проблем, а с этой летающей телегой без пол-литра ускорителя квантовых процессов, сразу не разберёшься, тут времени подумать много надо, да ещё не факт.

— Хватит прикалываться Лиса! Сейчас не до шуток. Срочный комплексный анализ нештатной работы всех систем самолёта.

Через десять секунд Лиса чётко доложила:

— Первое — непрерывная работа двух передатчиков системы SOS. Второе — несоответствие показаний датчиков наличия топлива, и информацией выдаваемой пилотам бортовым компьютером, третье — опознаны несколько устройств, как радио взрыватели, не принадлежащие системе, контролируемой бортовым компьютером. Это пока всё. Анализ данных продолжается.

— Что с этим можно сделать?

— Уничтожить радио взрыватели. Передавать тебе по запросу, на прямую с датчиков, истинное значения остатков топлива. Отключения передатчиков SOS по желанию.

— Уничтожь все взрыватели, какие сможешь. Это пока всё.

— Выполнено.

— Спасибо тебе, подружка, Лиса.

Не успел я поделиться с Марией информации от Лисы, как в проход салона вышла одна из стюардесс, сзади которой шел двадцатипятилетний парень, в синим джинсовом костюме. Девушка, пройдя немного вперёд, остановилась и сказала:

— Дамы и господа, минуточку внимания. Прослушайте, пожалуйста, экстренное сообщение.

После этих слов, грубо отодвинув рукой бортпроводницу в сторону, вперёд вышел парень и заявил:

— Нами был захвачен этот самолет, чтобы вывезти за границу нашего больного друга, которого здесь ожидает смерть. Мы гарантируем жизнь пассажирам, при выполнении наших требований по беспрепятственному пересечению границы. Ваша личная жизнь теперь зависит, только от вашего безукоризненного выполнения всех наших приказов. Надеюсь, я правильно, выражаюсь по-русски, и все меня правильно поняли. Непонимание грозит смертью. Касательно иностранцев: надо было раньше выучить язык, что бы здесь выжить. Сочувствую, но это теперь только ваши личные проблемы. Сейчас я вынесу сумку, и вы добровольно сложите в неё свои средства связи. И учтите: с этого момента, за неповиновение наказание одно: смерть.

Пока он говорил, стояла гробовая тишина, нарушаемая только размеренным гулом турбин, но как только вышел в соседний салон, по самолёту покатился гул возмущенных голосов. Вернувшись через минуту, он раскрыл огромный черный целлофановый пакет, который принёс с собой, со словами:

— Прошу сдать мне, во временное хранение, все имеющиеся у вас с собой гаджеты, которые мы, непременно вернём вам, после нашей благополучной посадки.

— Мужик, ты что, совсем берега потерял? — спросил амбал, одетый в хорошо сшитый на него костюм, хотя ему, судя по поведению, лучше бы подошёл малиновый пиджак с золотой цепью на шее. Его порыв пыталась сдержать, сидевшая рядом молоденькая блондинка, в очень дорогих серёжках, в которых я уже стал разбираться, но это его только распаляло. — Ты, не знаешь, с кем связался, падаль. Не успеешь отойти от самолёта, как американские спецслужбы упакуют тебя, и доставят ко мне на дачу, для мужского разговора, который ты закончишь смертью, весь в крови и дерьме.

— Как прав был профессор Стерн, на своих лекциях, по психологии. В группе, с определённым числом придурков, всегда присутствует полный идиот. А судя по окружающей меня картине, здесь их, должно быть, как минимум, не меньше трёх. — После этих слов, угонщик достал из пакета пистолет с глушителем, и сделав пару шагов, тут же выстрелил, попав блондинке, точно посередине её лба. — Упс, промазал, — сказал улыбнувшись убийца. — Вот, что значит прогуливать, назначенные мастером, дополнительные тренировки. — Произведя повторный выстрел, он так же точно попал во второй лоб, навсегда успокоив Ох…го, от всего, только что увиденного, недовольного оратора. — Все, не будем больше отвлекаться на пустяки, продолжим дальше. Господа и дамы, давайте завершим наши текущие дела. Подготовите ваши смартфоны.

После этого он передал пакет стюардессе, а сам достал меленький приборчик с экраном. Стюардесса, держа двумя руками раскрытый пакет, двигалась по проходу, в которой подавленные пассажиры, безропотно складывали свою технику. Следом за ней двигался угонщик, держа в правой руке оружие, а в левой устройство, при помощи которого он контролировал процесс сдачи, на предмет утаивания.

— Мария, что будем делать, спросил я сестру. Лиса сможет заблокировать прибор.

— Это не поможет. Он в это просто не поверит. У двух девушек, по определению, не может не быть с собой телефона. Они скорее голыми выйдут на улицу, чем забудут гаджет дома. Поэтому сделаем так: отдадим твой розовый, а мой припрячем. Тем более, что по нему, уже несколько раз со мной пытался связаться, наш немногословный собеседник.

Когда стюардесса подошла к нам, Мария демонстративно положила в пакет, мою розовую собственность, к которой, за последнее время, я успел, привязался.

— А где ваш смартфон, леди? — обратился ко мне угонщик, не отводя взгляда с экрана прибора.

— Она наказана за своё недостойное поведение: — за меня ответила Мария. — Неделя без своей любимой игрушки, с которой она умудряется провести даже ночь, игнорируя любые запреты. Совсем не желает взрослеть. Все ветер в голове, хотя парни за ней уже бегают табуном.

— Как всегда сестрёнка прикалывалась в своей любимой манере, обыгрывая, мой сегодняшний прикид, но это сработало. Хмыкнув в ответ и посочувствовав моей беде, террорист пошёл дальше по салону, собирая свою дань.

— Лиса сколько осталось топлива?

— Примерно на тридцать пять минут нефорсированного полёта.

— Спасибо Лиса, принято.

— Мария, у нас осталось всего около тридцати пяти минут на всё про всё. Надо принимать решение, как будем громить вражину?

— Сначала надо ответить на звонок Василия Иваныча. Обменяться информацией, и выработать план совместных действий. Но разговор при свидетелях, может только ускорить негативные события.

— Эврика, как сказал бы, незабываемый школьниками, Архимед. У меня, только что, созрела великолепная идея! Воспользуемся методом пионеров, из фильма "Отроки во вселенной", который я смотрел в глубоком детстве. Это когда они рвали когти от злобных высших роботов. Получилось у них, получиться и у нас!

Когда стюардесса, в очередной раз проходила мимо нас, сестра Мария взяла её за руку, прошептав:

— Помогите нам, пожалуйста. Моей маленькой сестрёнке очень плохо. Ей нужно срочно в туалет.

Я посмотрел на спасительницу, искажённым болью и страданиями, своим детским милым личиком, по которому текли крупные слёзы. У меня самого бы так не получалось. Хорошо, что Лиса подсобила с этой проблемой. Этот взгляд мог бы растопить любое ледяное сердце, но у нас сорвалось. Рыбка не клюнула. Стюардесса отказалась помочь, сославшись на строгий приказ. Пришлось насаживать на голый крючок, жирного мучного червя.

— Я отблагодарю вас за вашу доброту, продолжала шептать Мария. Около туалета, когда сестрёнка войдёт внутрь, я подарю вам эту вещь: — она разжала кулак, и на ладони оказалось золотое кольцо с брильянтом, стоимостью, соизмеримой с крутой иномаркой.

После этого бортпроводница сдалась. Алчность победила страх смерти. Осмотревшись, она освободила нам проход. Мария помогла мне выбраться из кресла, и, придерживая меня за талию, направляла меня в нужную сторону, одновременно прикрывая моим телом, взятый смартфон, который полностью терялся, на фоне моего темного платья.

Проскочив в дверь туалета, и закрыв её на замок, я собирался набрать номер на смартфоне, когда он зазвонил сам. Подслушивание разговора я не боялся, так как Лиса обеспечивала звуковой пузырь. Включив соединение, я проговорил:

— Слушаю вас внимательно, Василий Иванович.

— Кто говорит? — впервые в голосе послышались эмоции.

— Меня зовут Алиса. Я её младшая сестренка.

— Немедленно передай трубку Марии, у нас мало времени.

— И не подумаю. Во-первых, сегодня утром она вдрызг проигралась мне в камень ножницы бумага, и поэтому я, по выигрышу, весь день буду старшей, а она будет выполнять, все мои капризы. А во вторых, времени осталось намного меньше, чем вы себе представляете. Топливо в баках осталось только на двадцать пять минут полёта. Надо поторопиться с решением, и поэтому я внимательно слушаю вашу версию событий.

Видно он был наслышан о моих приключениях в Сочи, поэтому сразу согласился и сказал:

— Хорошо. Так по тому и быть. Я введу вас в курс дела. Это не угон самолёта, а спланированная акция. На борту смертники. Самолёт в любом случае должен будет быть уничтожен. Они летят в тот район, где мы их обязаны, будем сбить, так как эту команду невозможно сейчас быстро отменить. Над местом катастрофы уже висят спутники, которые в подробностях сфотографируют эту трагедию. Как запасной вариант, на борту взрывчатка. О том, что на борту нет топлива, мы узнали только что, от вас, что полностью подтверждает нашу версию. Наша телеметрия говорит о том, что количество топлива на борту, соответствует норме. Операция готовилась давно, с привлечением минимального количества людей. Высокий профессионализм, и максимальный уровень секретности. О ней узнали мы слишком поздно и при том чисто случайно. После гибели самолета, западными СМИ будет заявлено, что так режим расправляется с опасными для него людьми, не считаясь с гибелью своих граждан. Ситуация критическая. Мы очень просим вас вмешаться, зная ваши невероятные возможности.

— Я, и моя сестра Мария, с этого момента, берём ситуацию в самолёте под свой контроль, и начинаем оперативные мероприятия по нейтрализации диверсантов. На борту террористы объявили, только об угоне самолета. Среди пассажиров, есть два двухсотых. Заряды нами уже обезврежены. Уберите, телепающийся сзади, тридцать первый, чтобы я, случайно, не поломала этот перехватчик с боевыми ракетами предназначенными для нас. А в замен ему, срочно поднимите в воздух "Грача". Пусть нас догоняет и пристраивается сзади. После моего звонка, о нашем полном контроле над воздушным судном, он должен занять место впереди нашего А-320, и визуально завести меня на любую ровную площадку, длинной не менее двух тысяч метров, в приделах оставшегося топлива для полета. Так что ждите моего звонка: — сказал я, и разорвал связь.

— Из туалета я вышел просветленный. Сразу по мне было видно, что испуганная заплаканная девчушка чувствует себя намного лучше. В тамбуре тоже была полная идиллия: бортпроводница рассматривала кольцо, а сестрёнка сторожила дверь туалета. Все были заняты делом. Никто никому не мешал. Только мы собрались дружной девичьей компанией вернуться на своё законное место в салоне, как проход нам перегородил террорист, в джинсах и, поигрывая пистолетом, с усмешкой поинтересовался:

— А куда это вы собрались, изображая из себя цыганский табор? Я вас никуда не отпускал. Вы нарушили мой непосредственный приказ, и пришло время отвечать за свои фатальные проступки. Это будет касаться и вас, моя милая непослушная леди. Возраст здесь не имеет никакого значения. А исполнение справедливого наказания, мы начнём с вас, дорогая моя, любимая, Таня-Танечка: — произнося эти слова, он медленно поднимал оружие на стюардессу, наслаждаясь ужасом девушки, которую уже не держали ноги. Она от страха, выронила кольцо, и чуть живая, прислонилась к переборке, по которой медленно, закрыв глаза, стала сползать на пол.

Это ничтожество, пытавшееся казаться крутым боевиком, наподобие Джеймса Бонда, был обыкновенным маньяком, кайфующим от убийства беззащитных женщин. Не зря, первый выстрел достался девушке, ничем не провоцирующий своим поведением, этот поступок. И если бы он был хотя бы немного профессионалом, то обратил внимание, на весело бесшумно смеющуюся, в великолепные тридцать два зуба, названые слезами стоматолога, Марию, которую эта ситуация откровенно забавляла. Дождавшись удобного момента, она точно выверенным ударом ноги, разбила его фаберже, мгновенно отправив в отключку. После её удара, их точно не возьмётся реставрировать ни один музей мира.

— Чем занимаемся дальше? — спросила Мария, закончив стягивать, за спиной террориста руки, его же ремнём от джинсов, и связывая между собой шнурки от разных кроссовок. Пистолет, достав из него все патроны, она бросила рядом. Горемычную, чуть не пристреленную, как я понимаю, своим же любовником, находящуюся в обмороке, Таню, мы посадили на ближайшее свободное пассажирское место. Сестренка одела ей на палец левой руки, подаренное кольцо, сказав в объяснение своего поступка, что дарёное обратно не берут.

— Нам дали карт-бланш на все действия, — ответил я поправляя на себе платье и проверяя, не развязались ли в суматохе банты в волосах. — Я пойду, приголублю главного бяку, а потом буду сажать этот лайнер. Дорогу нам обещали показать. А ты, в это время, заменишь выбывшую из строя, по техническим причинам, стюардессу и успокоишь пассажиров.

— Лиса, где примерно находиться пульт управления детонаторами?

— Четырнадцатый ряд, место справа у окна, в женской сумочке.

На указанном Лисой месте, сидела невзрачная девушка лет двадцати, в скромной одежде. И если бы не бритый, до зеркального блеска череп и татуировка на лице, я бы её совсем не заметил, настолько она сливалась с общим фоном. Вот, кто нас заложил джинсовому боевику, когда мы толпой попёрлись в туалет.

Повернув, голову назад, она увидела заложенную ею киллеру приметную девочку с бантами, неспешно идущую в её сторону. Видно все поняв, террористка открыла свою женскую ручную кладь, и из неё достала предмет, очень похожий на футляр, для губной помады, только побольше, а затем обречённо зажала его в правой руке. Дождавшись, когда я подойду к ней в плотную, смертница глубоко вздохнула, словно собравшись нырнуть в воду, закрыла глаза и большим пальцем руки, надавила на кнопку в торце футляра.

Я стоял рядом и молча смотрел на неё. Просидев десять секунд с закрытыми глазами, и поняв, что что-то пошло не так, так как все ещё продолжается её бренное присутствие в этом мире, она открыла глаза и с изумлением глянула на меня. Затем несколько раз повторно нажала на кнопку. После чего, я приблизился к ней вплотную и жестоким рубящем ударом сломал ей нос, который теперь не подлежал восстановлению, хирургами любой квалификации, добавив еще ПСИ-импульс, чтобы не брыкалась до того момента, когда она попадет в надёжные руки спецслужб. Как бы ты не был обижен на свою судьбу, нельзя вымещать свою злость на невинных людях, тем более отбирая у них, самое дорогое, жизнь.

Пассажирами этого рейса, были, в основном женщины и дети, возвращающиеся с курорта, на которых жестокая расправа со стрельбой, произвела шоковое воздействие, вогнав их в полуобморочное состояние. Поэтому никто не обратил внимание на то, что власть на борту уже координальным образом поменялась.

Фактически никем не замеченный, избегая взглядов и расспросов, я проскользнул к кабине пилотов, где обнаружил на полу тела второй стюардессы, и как мне кажется, командира корабля, застреленные, как и в первом случае, в лоб.

Дверь в кабину пилотов была заблокирована электронным замком.

— Лиса сколько осталось топлива?

— На двадцать минут.

— Контроль бортовых компьютеров?

— Полный.

— По моей команде откроешь дверь пилотской кабины и одновременно с этим дашь команду на выпуск шасси. После этого подключишь мне базы управления этим лайнером.

— Принято. Полная готовность исполнения команд.

— Лиса, начали!

Слабый щелчок электронного замка, был полностью заглушен, раздававшимся из под пола, негромкий гулом сервомотора, устанавливающего в рабочее положение переднюю стойку шасси.

Открыв дверь в кабину летчиков и, войдя в неё, я спросил, как можно задорней и веселее:

— Здравствуйте, мальчики! Проститутку в эту комнату заказывали? — чем добавил непонимания в ситуацию, которая возникла у них, в связи с несанкционированном выпуском шасси. Мне, на этот раз противостоял настоящий профессионал. Мозг его ещё анализировал ситуацию, а рука уже без команды, на рефлексах, вытащила пистолет, чтобы устранить возникшую угрозу, но я всё же успел раньше. Выломав из ладони орудие убийства, я дополнительно угостил местную главную "редиску", ПСИ-импульсом, отправляя его тело в гарантированное трёхчасовое беспамятство. Можно конечно было так сильно не спешить, но ходить, в простреленном в нескольких местах платье, мне не очень то и хотелось.

Вежливо попросив второго пилота никуда не отлучаться со своего рабочего места, который, после всего им увиденного, смотрел на меня, выпучив глаза и уронив челюсть, я посоветовал Лисе, временно включить автопилот, чтобы, обалдевший от моего внешнего вида летун, не за рулил, куда ни будь, не туда. Затем взяв тушку главного бяки за шкирку, особенно не напрягаясь, вытащил её из командирского кресла, тем самым подготовив себе рабочее место на ближайшее время.

Переместив грузное тело супостата, нафиг из кабины я, связав, на всякий случай, его руки за спиной, посадил главаря в ближайшее кресло. Отдав его оружие, подошедшей Марии, на её вопрос, как у нас дела, ответил, что мы победили, и враг не бежит только по одной причине: он крепко связан и готов к отгрузке заказчику. Я же сейчас пойду, доложусь союзнику, и сяду играть в одну очень интересную и захватывающую игру: ну-ка попробуй посади свой самолет с почти пустыми топливными баками.

В кабине пилотов, в которую я вернулся, мной был обнаружен окончательно сбрендивший авиатор, не спускавший с меня идиотско-восторженных глаз. Усаживаясь в левое командирское кресло, заметил ему, что денежку свою он получает как летчик, управляющий воздушным лайнером, а не за раздевание взглядом очень красивых несовершеннолетних школьниц, чем окончательно добил его вогнав в полную прострацию. Ну и хрен с ним! Обойдусь и без второго пилота. Сам посажу А-320, тем более что базы пилотирования уже развернулись. Только отзвонюсь Василию Ивановичу.

Набранный номер ответил мгновенно:

— Как у вас дела? — впервые за всё время общения в его голосе прорезались тревога и надежда.

— А у нас здесь полный порядок! Наши победили! Плохие дяденьки и одна тётенька упакованы и готовы к отгрузке заказчику.

— Можешь разговаривать, по нормальному, не кривляясь?

— А вы, пожалуйста, мне не хамите. Я девочка гордая. А то обижусь, и верну всё, как было!

— Извините, пожалуйста, меня. Это все нервы. Продолжайте, я Вас внимательно слушаю.

— У нас осталось топлива на пятнадцать минут полета. Выводите Су-25. Пусть он ведёт меня, до выбранного вами аэродрома и, заведя на полосу, уходит в сторону. Обеспечьте связь сушки с моим бортом, и скажите, примерно, куда нас поведут.

— По вашим запросам подходит законсервированный военный аэродром. Бетонная полоса в отличном состоянии, но полностью отсутствует электронная система обеспечения посадки.

— А она мне до фонаря. Я привыкла работать на глазок. Да, ещё вот что. Мы здесь, на борту особенно, не светились и поэтому покинем самолет, вместе с эвакуируемыми пассажирами, после посадки, затерявшись среди них. Обеспечьте нас машиной с водителем, которая бы не привлекая внимания, отвезла меня и мою старшую сестру, на нашу дачу под Тулой. Текущую информацию вы сможете получить от выживших в переделке второго пилота и бортпроводницы. Вот, вижу, появился штурмовик сопровождение; начинаю готовиться к посадке. Конец связи: — с этими словами я отключил смартфон и положил рядом с Sidestick. Не забыть бы его, при эвакуации после посадки самолета, забрать с собой, хотя он и на виду рядом с ручкой управления. Чёрт, как же мне порой остро не хватает привычных карманов.

Тут в гарнитуре раздался голос:

— Триста двадцатый ответьте двадцать пятому.

— Триста двадцатый на связи.

— Девочка, что ты делаешь в пилотской кабине? Позови немедленно старших.

— Двадцать пятый, старшие уже с утра, все вдрызг пьяные и лыка не вяжут. Так что капитан тебе, по любому, придётся работать только со мной. И давай, заканчивай беспредметную болтовню! У меня топливо на пределе. Какая длина полосы, на которую ты меня поведёшь?

— Триста двадцатый, полоса два километра. А как вы догадались, что я капитан?

— По голосу! Ладно, ближе к делу. Горючки у меня осталось на десять минут. Полоса коротковата, но я посажу. Сейчас выходишь вперёд и держишь скорость семьсот, а я подстраиваюсь сзади. Затем кратчайшим путём выводишь на ось полосы. Без этого гарантированно заблужусь: у меня по географии в школе твердая тройка. Как только выйду на глиссаду, можешь считать свою миссию выполненной и отваливать домой. Начали.

После этого разговора, меня слева обогнал СУ-25, занял место по курсу, приноравливаясь к моей скорости.

— Двадцать пятый, всё нормально, вижу тебя! Веди меня на полосу. Я иду следом за тобой.

Во время моего разговора с капитаном сушки, второй пилот пытался вмешаться в наш разговор, и взять командование на себя, но Лиса вовремя отключила ему гарнитуру, а Алиса его строго предупредила что, если он ещё будет вякать и лезть руками, куда не следует, то лично выведет его из кабины для того, чтобы поставить в угол до конца полёта. После этого, вникнув в ситуацию и оценив реальность озвученной угрозу, он окончательно потух, и больше не отсвечивал.

В пилотировании А-320 были свои особенности, которые не очень приветствовали опытные лётчики, особенно старой школы пилотирования. В отличие от того же Боинга, где управление воздушным судном производилось штурвалом, которое через систему усилителей передавалось непосредственно элементам управления и поэтому чувствовалась их ответная реакция на действия полота, то в А-320 все команды шли через один из семи компьютеров. Данное техническое решение полностью повторяло ту ситуацию, когда вы летаете на самолёте дома, сидя за своим компом. Это более продвинутая технология управления сложными системами, когда машина сама предотвращает ошибки, которые, невольно или по незнанию, допускает пилот, а с другой стороны может, при сбое программы, уничтожить самолёт, и с этим ты нечего не сможешь сделать.

В моём случае это был идеальный вариант. Лиса подчинила себе систему и вертела компьютерами, как хотела, даже наплевав на программное обеспечение. Я вообще мог бы сидеть на своём месте в салоне самолёта и травить Марии пошлые анекдоты, а самолет, под руководством Лисы, сам бы совершил идеальную посадку, но она порекомендовала мне остаться в кабине и потренироваться в управлении наипростейшим механизмом. По её словам, управление звёздным охотником, на порядок сложнее, хотя суть, всё та же.

Сижу в командирском кресле и, отключив оба автопилота, левой рукой ворочаю джойстик, типа управляю пассажирским воздушным судном. Лиса в голове помалкивает, значит, делаю все как надо. Справа притих второй пилот, впав в ступор. Он никак, не может себе объяснить, тот невероятный факт, что сопливая школьница, управляет самолетом не хуже, а может даже лучше его, которого готовили для этой специальности несколько лет, а затем ещё было несколько тысяч часов налётов.

Тут в кабину заглянула Мария:

— Алиса, как у тебя дела?

— Все в порядке. Через пять минут садимся. Иди, отрабатывай стюардессную должность. Предупреди пассажиров о скорой посадке. Пусть пристегнут ремни. Нас уже встречают.

Впереди показалась взлетно-посадочная полоса.

— Двадцать пятый, полосу вижу отчётливо. Я на глиссаде. Спасибо за помощь, довели классно. Удачи капитан. Быть тебе скоро майором! Конец связи.

— И тебе мягкой посадки лётчица школьница. Удачи! Конец связи. — После этих слов "Грач", на самом деле похожий на эту птицу, прибавил скорость и с левым разворотом начал стремительно набирать высоту.

Куда производить посадку я видел. При этом, так как не работало посадочное оборудование, Лиса развернула передо мной, видимый только мне полупрозрачный экран с данными для идеальной посадки, и поэтому я правильно выдержал глиссаду и коснулся стойками шасси бетона, точно в начале полосы, сразу задействовав все тормозные системы. Очень непривычно и неудобно для меня, было рулить при помощи двух педалей. Но я и с этим справился, подогнав самолёт к встречающей группе, состоящей из кучи пожарных, медицинских и разных других машин, окруженных военными, спецназом и людьми в штатском, с явно военной выправкой.

Встав на стояночный тормоз и заглушив двигатели, я сказал второму пилоту, что с этого самого момента теперь он здесь самый главный, то есть отвечает за всё, что происходит на борту, и подхватив смартфон сестрёнки, выскочил из пилотской кабины. Мария вместе с бортпроводницей Таней, которую она привела в чувство и даже успокоила, уже развернули аварийные надувные трапы, и съезжающие пассажиры попадали в заботливые заинтересованные руки встречающих профессионалов своего дела. Взяв свои сумочки, и забрав свою розовую собственность из черного пластикового мешка, под шумок проскочили и мы с Марией: две испуганные до слёз, нечего не понимающие сестрички, которых угораздило возвращаться с курорта домой этим злосчастным рейсом.

Меня поразило то, как много успели сделать подчинённые Василия Ивановича за те полчаса, которые прошли со времени нашего первого с ним разговора, до того момента, когда я плавно, по всем правилам, притёр все стойки шасси нашего лайнера к бетону законсервированного военного аэродрома. Какая все же проделана гигантская работа: мобилизованы экстренные службы скорой помощи и МЧС, подняты по тревоге войсковые подразделения для полной блокировки района посадки самолёта, чтобы исключить всякую утечку негативной информации. А может быть, всё это было проделано заранее, как только поступила информация о производимом теракте? Только сменился район развёртывания и цели операции: от оцепления района катастрофы, с разбросанными обломками самолёта и фрагментами тел погибших пассажиров, до прибытия на заброшенный аэродром, где всматриваясь, до рези в глазах в хмурое небо, надеялись на чудо, которое, возможно произойдёт и людей, хотя бы некоторых, можно будет спасти.

Мы с Марией немного перестарались с изображением нашего испуганно — подавленного состояния, и специалисты, как же две девчушки, одна из которых, совсем молоденькая, попали в жизненные жернова, прикрепили к нам персонального психолога, который стала заботиться о нас, как родная мама. Сразу после этого добрая тетечка мозгоправ отвела своих зашуганных подопечных девочек к врачам центра катастроф, которые констатировали наше удовлетворительное состояние. Но всё же, ради профилактики, предложили выпить по маленькой таблетке, дав их запить водой из пластмассового стаканчика. Лиса прокомментировала, что было применено спецсредство для успокоения нервов, которое не купишь ни в одной аптеке, и применяется только военными. А так же спросила: нужно ли включать режим симуляции для достоверности, имитируя действие препарата, которое с головой утопит меня в "пофигизме"? На это её ехидное замечание, Лиса была послана куда подальше, но я, на всякий случай, лить слёзы демонстративно прекратил, и стал демонстрировать окружающим задумчивое выражение своего заплаканного лица. Мало ли какие выводы для себя сделает, приглядывающий за нами, психолог.

Свои смартфоны мы, заранее отключив, похоронили на дне бездонных женских сумочек, в которые вцепились мёртвой хваткой и старались на людях не открывать. Может возникнуть не удобный для нас вопрос, который сразу же зададут местные компетентные органы: как две пигалицы смогли сохранить свои девайсы, тогда, когда все остальные пассажиры их добровольно принудительно лишились. Рассказов, выживших второго пилота и стюардессы, мы не опасались. Подниматься на борт, кроме нескольких человек из спецназа, для охраны террористов, было всем строго настрого запрещено. Для этого из Москвы уже срочно летели следователи ФСБ, а это, как раз и были люди Василия Ивановича, которые частично в курсе наших с ним отношений.

Всех пассажиров, и нас вместе с ними, рассадили с комфортом в подошедшие люксовые автобусы и повезли недалеко, в отличное место, по словам психолога, который неотлучно был с нами: для отдыха, поправки здоровья и доверительной беседы. Я хотел добавить, со следователями ФСБ, но тактично промолчал.

Во время поездки в автобусе, в пол уха слушая, что говорит нам психолог, я размышлял о сегодняшних событиях: что произошло, если бы Мария, разрешила мне, провести трансформацию на вилле в Сочи? Точно, на этом рейсе нас бы не было. Просчитывал ли этот вариант наблюдатель? Сомнительно. Ведь Мария до упора уговаривала меня лететь частным рейсом, и поддалась только тогда, когда я пригрозил ей, как взбалмошная сумасбродная маленькая девочка, прямым приказом, который она выполнит, не смотря не на что. Хорошо, что у моей сестрёнки прекрасное чувство юмора, и она на меня совсем не обиделась, как я и рассчитывал, когда грозил ей, топая ножкой в белой туфельке.

О том, что случилось, не окажись мы на том злосчастном рейсе, страшно было бы представить в самом кошмарном сне, даже на минуту. Предотвратить теракт, в связи с трёхкратным дублированием, у ФСБ шансов не было никаких. Василий Иванович, наверное, молился всем богам сразу, когда ему доложили, каким путём, мы возвращаемся в Москву. События, произошедшие в моё время на Украине, с погибшим рейсом MH17, оказались бы бледной тенью, с тем, что устроили бы западные страны здесь, имея прекрасные снимки с военных спутников сосредоточенных, для такого случая, над районом предполагаемой катастрофы. Страшно, когда в планах мировых политиков звучат слова: вероятные потери людского контингента, допустимые при проведении данной конкретной операции. Им всем глубоко наплевать на человеческие судьбы, если эти конкретные люди не их родные и близкие. А так же, не дай бог, в это число попасть им самим.

Место, в которое нас привезли, после двух часов пути, на самом деле было чудесным. Это был элитный санаторий, принадлежавший Газпрому, и располагавшейся на серьезно охраняемой территории, у озера, в вековом сосновом бору, уже слегка присыпанный снегом, начавшимся во время нашей поездке на автобусе. Всем пассажирам выделили номера, достойные пятизвездочного отеля, сказав, что они в их распоряжении в течение недели, где они проведут, отдыхая и поправляя своё здоровье. Можете считать себя отдыхающими, в высококлассном санатории, за счёт государства. С руководителями тех фирм и предприятий, на которых они трудиться, была проведена соответствующая беседа, и директора, войдя в положение, с "огромной радостью" оформили для своих сотрудников недельный оплачиваемый отпуск. Восстанавливайте свое душевное равновесие и не о чём не беспокойтесь.

Лично меня текущее положение дел совсем не устраивало, хотя по правде говоря, мне здесь откровенно понравилось. В санатории всё было устроено так, что бы отдыхающим было максимально комфортно, а обслуживающий персонал не лебезил перед клиентами, ведя себя очень достойно. Нужно было сразу ехать сюда, а не на виллу. С удовольствием провёл бы здесь обещанную неделю. Но, к сожалению, это не мой случай, так как в списках работающих Миша не значился. Владимира Моисеевича моим чудесным спасением никто не обрадовал и недели отпуска для меня не потребовал.

Вечером пришла наш психолог, и провела с нами еще одну терапевтическую беседу, незаметно подводя к теме событий на борту, с профессионализмом матёрого следователя. Отвечая на её сочувствующие вопросы, мы честно признались во всём: что услышав выстрелы, очень испугались, а когда подошёл страшный дяденька бандит с огромным пистолетом, то заплакали, и по его требованию, отдали ему наши телефоны, хотя было очень жалко и страшно. Так и сидели плача, прижавшись, друг к другу, пока стюардесса и какая-то помогавшая ей, со слов Марии, невероятно красивая девушка, после посадки сказали, что всё уже закончилось и можно выходить, скатившись по надувному трапу. После этого рассказа, профессионал заверил, что всё теперь у нас будет в полном порядке, а за моё достойное поведение во время всего полёта, она хочет сделать мне сюрприз, подарить настоящую куклу Барби, которую тут же достала из принесённого с собой пакета, и протянула её мне с доброй улыбкой.

Я стоял, держа в руках её подарок, не зная, что мне теперь делать: смеяться или плакать, но вбитые в меня жесточайшими тренировками светские манеры сработали на автомате. Изобразив на лице счастливую детскую улыбку, прижав куклу к груди, и сделав классический книксен, я рассыпался в благодарностях, говоря, что о таком подарке я мечтал давно. И она — это тот самый человек, который исполнил мою самую заветную детскую мечту, спиной чувствуя, как надрывается в безудержном беззвучном смехе, стоящая позади меня Мария. Вручив мне этот презент, психолог сказала, что мы теперь больше не нуждаемся в её профессиональной помощи, и пожелала нам всего хорошего, попрощавшись с нами.

Мария после этого ещё долго прикалывалась надо мной, говоря, что теперь это подарок, наверняка будет моей самой любимой куклой, из всех остальных, и она лично найдёт в моей комнате в общежитии место, где эта милашка будет смотреться наиболее эффектно.

Но мне было особенно не до смеха: у меня впереди оставалось только два дня и три ночи, чтобы пройти трансформацию, прийти в себя, избавившись от моих бабских замашек, и с чистой совестью выполненного долга с утра заявиться на работу. Мария меня убеждала, что обратная трансформация займёт меньше времени, и я успею к сроку, но меня постоянно грыз червячок сомнения. У Владимира Моисеевича был один пунктик в голове: он никогда некуда не опаздывал сам, и не терпел это от других. Этот проступок, с моей стороны, мог надолго подорвать его уважение ко мне, как к человеку своего слова. Тем более он пошёл ко мне навстречу, устроив этот внеплановый оплачиваемый отпуск. Самое смешное, что я не мог ему заранее позвонить и предупредить о моем опоздании, по независящим от меня причинам: он не узнает ни мой вид, ни мой голос. Может просто попросить ФСБ посодействовать в моей реабилитации перед начальником, в счёт погашения своего неоплатного долга, за оказанную мною им нехилую услугу? Я сидел в кресле и механически теребя свою коротенькую юбочку, поймав себя на мысли о том, что бессознательно всё чаще себя веду, как настоящая девочка. И это открытие, мне категорически не нравилось. Мария, видя моё подавленное состояние, подошла ко мне, встала на колени перед креслом, крепко обняла и, поцеловав в щёчку проговорила:

— Не переживай, боец. Прорвёмся! Всё у нас с тобой наладиться и войдёт в норму!

В этот момент раздался вежливый стук в дверь номера и мужской голос произнёс:

— К вам можно зайти в комнату?

Мы с сестрёнкой, быстро вскочили на ноги, синхронно расправили складки на платьях, оглядев, друг дуга, все ли у нас в порядке и после этого Мария дала разрешение.

В комнате появился белобрысый парень в хорошо сшитом, и отлично седевшем на нём сером костюме, с подобранном в тон ему галстуком. На ногах у него были черные лакированные ботинки. Оглядевшись, он остановил свой изумлённо восхищенный взгляд на сестрёнке, что меня, в глубине души, почему-то, немного покоробило, а затем произнёс глядя на неё:

— Вы леди Мария? — Получив утвердительный ответ, он почтительно продолжил. — Меня зовут Михаил Шахов. Я прибыл по поручению одного вашего истинного поклонника, и как он надеется, искреннего друга Василия Ивановича. Он пытался дозвониться до вас несколько раз, но ваш телефон, оказывался, постоянно выключен, и поэтому он прислал меня со словами искренней благодарности и восхищения, просив передать вам это письмо. — С этими словами он достал из внутреннего кармана пиджака незапечатанный конверт и передал его в руки Марии, а затем, повернувшись ко мне продолжил: — А это, Василий Иванович, наказывал непременно передать в руки очень милой, в чём я теперь лично смог убедился, леди Алисе.

В руках у него оказалась бархатная коробочка, которая тут же была передана мне, с лёгким поклоном. Открыв её, я увидел в ней похищенные у меня таксистом, фамильные серьги рода Бестужевых. Повинуясь внутреннему импульсу, я подошёл вплотную к Мише Шахову и со словами:

— Принцесса Алисия награждает своего доблестного рыцаря за верную службу! — обнял его за плечи и, приподнявшись на цыпочки, одарил парня жарким долгим поцелуем в губы, вгоняя его в краску, с удовольствием наблюдая, как за его спиной, Мария показывает мне большой палец — знак полного одобрения моего поступка с её стороны.