Проект Х

Глава 8

Пока шел, думал, как правильнее действовать в сложившихся обстоятельствах. Пусть я, но ведь и друзья мои могут рисковать. Или не откладывая рвануть в тайгу? Сколько у меня на кармане сейчас? Рублей двести примерно, не удосужился еще пересчитать. Кони у нас с Димкой имеются, оружием закупимся в темпе — снайперскую трубу, ППШ-43 или ППС, патронов побольше, гранат несколько и пусть попробует этот пернатый меня найти, в тайге мы на равных будем, устроим «веселую» встречу. А потом поедем искать путь домой.

Нет, риск слишком велик. Вояка я еще тот, опыта ноль, Митрий только по рябчикам и стрелял, против шестерых матерых бойцов мы не сыграем. Разве что в ящик. Значит, нам либо надо действовать на опережение, но, елки, как я могу убивать только на основании слов чужих мне в сущности людей? Дичь. Не, я не убийца. Пусть нападают первыми. Тогда как быть? Нанять свою банду? Золото есть, но его не так и много… Но проработать вариант надо. С кем бы поговорить? Может с Гиви-Петром?

Пока думал, мы успели добраться до крыльца конторы. Митрий открыл дверь, и я прошел внутрь. Полутемная лестница на второй этаж, ступеньки предательски скрипят — лучше любой сигнализации, толково. Наверху тесная площадка и крепкая дверь. Постучал. Из-за стены раздался уверенный, полный сдерживаемой силы голос:

— Проходите, не заперто.

Честно, перешагивал порог я не без внутреннего трепета, и одновременно очень любопытно было увидеть, что за человек этот, избранный народом шериф?

В широком кожаном кресле рядом со сложенным из дикого камня небольшим камином сидел коренастый мужик лет за сорок. Коротко стриженые светлые волосы, высокий, с залысинами лоб, твердый взгляд не широких, светлых глаз. Рубаха, армейские камуфляжные штаны и начищенные до блеска хромовые сапоги. Пояс с кобурой, к спинке кресла прислонен автомат. На груди с левой стороны пятиконечная золотая звезда в круге — совсем небольшая, всего пара сантиметров в диаметре. Интересный типаж.

Рассматривал его довольно долго. Поняв, что пауза слишком затянулась, кашлянул:

— Кхм, здравствуйте. Я — Вячеслав Ертаров, хочу поговорить, шериф, с вами на тему вступления в отряд.

— Вот как? — На словах удивление, а интонация спокойно-ровная, просто каменный мужик, елки. — Садитесь. — Показал рукой на лавку у стены.

Дождавшись пока мы разместимся, шериф продолжил:

— Я так понимаю, вы, Ертаров, новый человек в наших краях?

— Верно, а как вы догадались? — Честно эта фраза начала меня уже раздражать, что за манера тыкать носом в факт?

Не обращая внимания на встречный вопрос, шериф развил свою мысль.

— Я не беру новичков. Толку от них не много, но не это важно. Главное — не ясно кто вы такие, чего стоите и на что способны. Доверять незнакомцам по нынешним временам — не разумно.

— Хм, логично. Господин Востриков направил меня к вам, шериф, и вот написал записку. — С этими словами я передал цидулку.

Шериф не спеша развернул листок и внимательно пробежал уже знакомый мне текст, в котором сжато излагалась моя короткая история. Оставалось ждать решения. Дочитав, шериф поднял лобастую голову и, глядя мне в глаза, сказал:

— Любопытно. Да, Илья прав, таких как вы, Ертаров, лучше держать либо взаперти, либо поближе, чтобы все время были на виду. Шустрый слишком и гонористый. Значит, хотите стать моим помощником, вступить в отряд самообороны?

— Да, — не слишком уверенно ответил я.

— Сомневаешься? — Мгновенно распознал интонации шериф. Ого, ловок. В переговорах опыта ему не занимать, судя по всему.

— Я новичок здесь. Знаю очень мало, Илья кое-чего поведал, но хотелось бы точно знать права и обязанности…

— Понял. — Перебил шериф. — Отряд собирается не часто, по необходимости. Регулярно патрулирования это дня два-три, но не чаще одного за три недели. Это если ты в городе будешь. Если набег ясыгов или банда появится — тогда все в ружье. Права — думаю, Востриков и так рассказал.

Сообщенное им совпадало с рассказом старшего караульного. Противоречий нет. И обязательства минимальные, плюс, никто не держит меня в рядах помощников — надо будет — уволюсь «по собственному желанию» и делов. Клятв на крови или присяги на верность не требуется? Тогда нечего и колебаться. Решено.

— В таком варианте я не вижу причин сомневаться. Прошу зачислить в Отряд.

Шериф, поднялся из глубокого кресла одним текучим движением и шагнул вперед, мы тоже соскочили с лавки. Я подумал, что нам сейчас руки пожмут и все такое прочее, но ошибся. Мой новый начальник, прошел к стоящему в углу столу, открыл полку и вытащил значок, и, обернувшись, протянул его мне. Небольшая, но тяжелая серебряная звезда, замкнутая в кольцо с идущей по краю надписью «Алтын. Отряд Шерифа». Взвесив знак еще раз на ладони, я сжал пальцы и, посмотрев в глаза шерифа, сказал.

— Вы не пожалеете о своем решении.

— Постарайся, чтобы так и было, Ертаров, — вроде и без угрозы, но веско ответил он.

— Шериф, вы так и не представились, как мне вас называть? — Решил я тут же чуток похулиганить.

— Меня зовут — Шериф. Это и должность, и прозвище. Понятно?

— Конечно. Илья сказал, что по поводу толкового оружия и снаряги тоже к вам…

— Верно. Идем за мной. А ты, — он обратился к Митрию, — посиди здесь и ничего не трогай.

Пройдя через просторную и пустую сейчас комнату, мы вышли на еще одну лестницу, ведущую вниз. Спустившись на два пролета, и оказавшись в подвале дома, уперлись в тяжелую, целиком оббитую стальными листами дверь. Шериф постучал в нее и вскоре изнутри послышался лязг открываемых замков. Бесшумно скользнув на петлях, дверь открылась, и на пороге нас встретил худощавый усатый дядька лет за пятьдесят, на носу у него цеплялись очки в тонкой металлической оправе с плюсовыми стеклами — от дальнозоркости, одет он был в синюю рабочую куртку с карманами, в которых размещались инструменты.

— Вот, Степаныч, привел тебе клиента. — Повернувшись ко мне, буркнул. — Назад сам доберешься, не заблудишься. — И вышел из комнаты.

Я не успел ничего сказать, да, очевидно, никто и не ждал от меня ответа. Ладно. Посмотрим, чего и как. Просторное помещение точно являлось капитальной оружейной мастерской. Верстаки, станки разные, масса инструментов для работы и по дереву, и по металлу. В дальнем углу стояли две швейные машинки — одна для работы с кожей, я такие видел в ремонтных мастерских у вьетнамцев, вторая — обычная для шитья одежды. Полки с чертежами и книгами. Заготовки и части оружия: стволы, приклады, пружины, магазины и обоймы, затворы и многое другое аккуратно разложенные по стеллажам и ящикам, ждали своего часа.

Свет в помещении исходил и из трех небольших окон, расположенных под самым потолком и забранных толстенными решетками. На столах я заметил пару ламп, но пока — в разгар дня, хватало солнечного освещения и они были потушены. Имелись еще две металлические, тяжелые двери, интересно, куда они ведут? Уж не в оружейные ли склады?

— С чем пожаловал? — Прервал мои размышления мастер.

— Здравствуйте, я хочу оружие купить и снаряжение. Меня Славкой зовут…

— В отряд Шерифа вступил? — Бесцеремонно прервал меня Степаныч. Я кивнул в ответ и показал значок. — Хорошо, сколько есть денег и что собираешься покупать?

— Толком и сам не знаю, вот хочу посоветоваться, — эта моя фраза странным образом вызвала у мастера одобрение, — а золото есть, правда, я ваших цен не знаю. Вот. — И я выгреб на верстак из кармана тяжелые желтые кругляши. Сколько их, елки? Раз, два, десять, девятнадцать, двадцать. — Двести рублей получается.

— Хм, не плохо. Вот что, молодой человек, присядьте сюда, — мастер указал на крепкий табурет, — сумма приличная, а то, знаете ли, Шериф вечно приводит гордых голодранцев, у которых гонору на тысячу, а в кармане ветер гуляет. Так, что вы думаете приобрести?

Любопытно, вот что с людьми делает золото… Даже на вы стал обращаться, а сначала и говорить не хотел.

— Сам толком не знаю, но думаю, нужны автомат и снайперка, разгрузка, гранаты… в лавке оружейной, ППШ, ППС — вот думал…

— Это пустое все, — пренебрежительно отмахнулся Степаныч, — у Кстянтиныча одно старье. Оружию по шесть, семь десятков лет, износ сумасшедший и даже лучшие образцы никуда не годятся.

— Ого, тогда хорошо, что я там ничего покупать не стал. — Интересно, а все мастера на себя одеяло тянут? Но, может, дед и прав, если оружие с войны еще, то…

— Конечно. — Горячо откликнулся мастер. — Знаете ли, у меня не так много клиентов, что поделать, ограниченный доступ. — С неким удовлетворением и гордостью подчеркнул он. — Поэтому народ идет к Кстянтинычу. Я сам восстанавливаю оружие, делаю новое, довожу до ума то, что попадает в руки. Шериф иногда приносит интересные вещи. И разгрузки шью сам, и подсумки.

— Очень рад, что смог попасть к вам, мастер. — Искренне признался я ему. А что? Это ведь попадание в десятку. Теперь главное — не прогадать с выбором и ценой. — Я в Алтыне засиживаться не собираюсь, буду по тайге много путешествовать, сам-третий — с малой группой.

— В лесах важна скрытность. Поэтому оружие лучше тихое, с другой стороны, если подолгу жить в отрыве от баз снабжения, то элитное и весьма дорогостоящее спецобразцы окажутся бесполезными, едва закончатся боеприпасы. — Вслух принялся размышлять Степаныч. — Сколько, говорите, у вас людей в группе? Чем их оснащать думаете?

— Пока один боец, парень из местных, охотник и проводник.

— Если охотник, то можно ему снайперскую винтовку дать и вторым номером пистолет. А вам я все же предложу автоматическую винтовку. Это местного выработки вещь, очень толковая. Я, знаете ли, в прежние времена, на Земле еще, с оружием дело имел, так вот, здешние оружейники сохранили винтовочный калибр основным. Для охоты на крупного зверя — кабана, лося, зубра, хищников — от серых гиен, до тигров. Ну, и главное против человека, везде сгодится. Надо один выстрел положить точно — в две «минуты» правильным патроном бить может. — Замысловатые пояснения Степаныча все же не прозвучали для меня абракадаброй, получается, предлагаемый мне автомат бьет очень точно, как снайперская винтовка, на ста метрах, укладывая три-четыре пули, в кружок диаметром пять сантиметров. — А надо, — продолжал мастер, — подавить врага огнем, не вопрос, перевел на автоматический режим и бей, только лучше с упора или сошек.

— Ну, это понятно, если 7,62 на 54 мм — ствол после первого выстрела сильно уведет наверняка. — Понимающе откликнулся я.

— Хм, то-то и оно. А промежуточные патроны, как для «Калашникова» или там американской М-16 здесь не прижились. Так что, принести автомат?

— Конечно, очень хочется посмотреть, в руках подержать, примериться.

Степаныч открыл одну из дверей — а ведь точно, оружейка там. Некоторое время отсутствовал и вернулся с длинным чехлом.

— Вот, «АВС» — автоматическая винтовка специальная. Я сам ее до ума доводил — штучная работа. Совершенно новая. — Не спеша он вынул оружие и протянул мне. — Проверял — бьет отлично. — И в подтверждение слов, он показал пробитую пятью пулями мишень. И в самом деле, куча плотная, даже и поменьше пяти сантиметров будет.

Веса я особо не ощутил, хотя, по логике, должен бы, все же почти метр длинной, «весло» да и ствол такой — солидный в смысле толщины. Нескладной приклад темного, почти черного дерева, удобная рукоять, газоотвод поверх ствола полностью закрыт цевьем, секторный магазин вставляется в глубокую горловину. Разметка на прицеле от ста до тысячи метров. Сделано все очень красиво и аккуратно, ни царапинки, ни шероховатостей.

— Магазины на двадцать патронов? — Уточнил на всякий случай.

— На двадцать четыре. — Ответ короткий, но исчерпывающий.

— А глушителя у вас для нее есть? — Поинтересовался я.

— Нет, но можно изготовить. Дульный компенсатор-пламегаситель съемный, на его место можно ставить и глушитель, для стрельбы с которым предусмотрен даже особый режим газового регулятора. И оптику на нее можно ставить — видите, на ствольной крышке планка? И снизу на цевье еще одна — для сошек или передней рукояти.

— Тогда сделайте его обязательно, сколько времени потребуется?

— Пару дней, если срочного ничего не появится. — Ответил мастер.

Выпускать оружие из рук не хотелось. Проверил прикладку — ложится как родная. Красавица. Еще бы оптику на нее… Ладно, сначала узнаем, сколько это великолепие стоит.

— И какова цена АВС?

— Сто рублей, но так и быть, уступлю за девяносто.

Ого, не хило. Почти сто грамм чистого золота. Помнится, большая часть пулеметов в лавке Константиныча дешевле стоили. И что теперь? Попробовать поторговаться?

— А сколько магазинов в комплекте? ЗИП? Чехол, ремень плечевой, те самые сошки?

— Четыре рожка. Остальное тоже в цену входит, кроме сошек. У меня еще барабанный магазин есть на полсотни патронов, рекомендую. А винтовку второму бойцу покупать будете? Предлагаю не новую, но в хорошем состоянии. Самозарядная, магазины на десять и двадцать патронов. Оптика стоит родная. Отдам не дорого, за сорок рублей.

Елки, он разорить меня хочет, что ли? Видимо, ощутив мои сомнения, мастер добавил:

— Две пачки целевых в придачу.

— Эээ, давайте пока это отложим. Надо подумать. — Подумав, добавил. — И мне еще подвесная с плечевыми ремнями и подсумками нужна. Может, еще и разгрузку заодно…

— Это не вопрос, — Спокойно отреагировал на отказ покупать самозарядку Степаныч, деловым тоном, без намека на раздражение и недовольство, — подвесная у меня есть, а разгрузку соберу и прошью накрепко дня за три. Подождите секундочку.

Мастер торжественно принес разгрузочно-подвесную систему. Жесткий ремень, плечевые лямки, дополнительный мягкий пояс и расположенные в основном на боках подсумки. Разложив РПС на столе, Степаныч, неторопливо указывая пальцем на очередной предмет, перечислил:

— Две сумки на восемь магазинов, плюс в боковые карманы четыре гранаты, аптечный подсумок там уже два ИПП (индивидуальный перевязочный пакет) и жгут. Сзади закрепляется боевой ранец, его часто сухарником, от немецкого «brotbeutel» — хлебный кошель. Это базовая комплектация специально под АВС.

Закончив осмотр, примерку и подгонку РПС, мастер, отойдя назад и задумчиво оглядывая меня, заметил.

— Мы ведь с вами говорили о «тихом» оружии, а я вам так толком ничего и не предложил. Глушитель на АВС даже с патроном УС (дозвуковым) все равно не даст бесшумности, поэтому я рекомендовал вам вот что. — И он, встав со стула, быстро прошел через мастерскую к стоящему у дальней стены большому металлическому шкафу.

— Это АПБ-7. Местная разработка на базе АПС под ТТ-шный патрон (7,62 на 25 мм) — наиболее популярный здесь, также с магазином на двадцать патронов, с возможностью установки глушителя. — Рассказывая, он параллельно привычными движениями разбирал пистолет. — Имеется примыкаемый к рукояти металлический приклад. Отличное оружие. Я на рукоять закрепил резиновую оплетку, получилось поухватистей. Так что получается целый мини пистолет-пулемет, который умещается на поясе и весит вместе с глушителем и прикладом — полтора килограмма. Конечно, для полноценной бесшумной стрельбы нужны спецпатроны, но у меня есть запас, не думаю, что вы собираетесь устраивать большую войну. Так что пары сотен таких — с утяжеленной пулей и уменьшенной начальной скоростью патронов, вам хватит надолго. — Закончив рассказ, оружейник вернул оружию исходный облик, легко собрав все части воедино.

— Очень интересное предложение. Раньше мне доводилось и из «ТТ», и из «АПС» стрелять, скажу честно, «Стечкин» всегда очень нравился. У меня, правда, уже есть «Кольт», но его можно отдать моему проводнику, или, может, вы заберете? А я бы тогда пару таких АПБ-7 взял, чтобы боекомплект не разбивать.

— К сожалению, такой пистолет у меня один. Но подождите ко. Сейчас-сейчас… — Старик вскочил с места и он на некоторое время удалился в «оружейку», гремя железом, видимо, в поисках некого «ствола». Вернулся Степаныч через минут пять с довольным видом, неся в руке еще один пистолет.

— Не могу вас особо порадовать, но вот имеется «ТТ», к слову, весьма уникальный. Емкость магазина — пятнадцать патронов, стол длиннее на тридцать миллиметров. Сделали их всего тысячу штук во время войны, специально для сотрудников НКВД. Раритет. Глушитель на него не поставить, но для унификации калибра… — Он задумчиво побарабанил пальцами по столу, — а ваш «Кольт» я заберу в обмен, даже без доплаты, будем считать, этот «ТТ» подарок от меня.

— А сколько будет стоить АПБ-7? — С некоторым душевным трепетом услышать опять космические цифры, спросил я.

— Двадцать рублей. — Веско отозвался Степаныч.

Вот ведь… Шкуродер… И не стесняется даже… Ладно, чего уж там, шальные деньги, а тут такие толковые вещи. Берем! Только вопрос, как закрепить теперь это чудо техники. Озвучил тему мастеру и получил исчерпывающий ответ.

— На правом бедре, а глушитель и приклад в подсумке, плюс магазины к пистолету — на пояс. И вот еще рекомендую. Раз уж в Отряде Шерифа служить будете, — он показал на наручники в чехле, — места много не займут, а пригодиться могут наверняка.

Спустя полчаса, пройдя краткий инструктаж по сборке-разборке, чистке, смазке винтовки и пистолетов, я поднимался по лестнице в кабинет Шерифа, нагруженный новым оружием и снаряжением как Дед Мороз в гостях у спецназа. АВС в руках, АПБ на бедре, ТТ, пачки патронов, пустые магазины, чехлы, гранаты в ранце, вещмешке и подсумках, благо старик расщедрился и выделил потертый брезентовый солдатский сидор для переноски всего приобретенного за кровные свои червонцы.

От моих капиталов после расчета за разгрузку остались жалкие крохи — рублей пятьдесят. Но сожалеть о потраченном мне категорически не хотелось. Собственно, я был почти счастлив. На счет покупки ствола для Митрия — поживем-увидим. Никакой спешки нет, пока пусть курковку и пистоль осваивает. Не ясно почему, но мысль перескочила на Шерифа и тему с Перначом — надо все же рассказать ему, получается, утаил от начальника и отца-командира, хммм, важную информацию о себе…

Занятый этими мыслями я и не заметил, как переступил порог кабинета. Поискал глазами Митьку и с удивлением понял, что его нет. Куда делся? Мой начальник не дал развить мысль, деловито-спокойно осведомившись:

— Ну, все купил, что хотел, хватило средств? Степаныч дешевить не любит…

— А, да, купил… и, да, хватило. Шериф, я сегодня в карты выиграл прилично денег у народа в корчме у Дыка. И главный мой соперник — некто Макс Пернач.

— И много ты у него забрал? — Нахмурившись, спросил мой босс.

— Прилично, — предпочел уклониться от прямого ответа я.

— Ты, Ертаров, не крути, запомни, когда я, — с нажимом произнес он, — о чем-то спрашиваю, отвечать надо быстро и прямо, без недомолвок. Со мной по-другому не работают, ясно тебе?

— Куда яснее. Выиграл всего сто семьдесят рублей, с Пернача примерно сотню снял, — и, улыбнувшись примирительно, добавил, — я ж не считал толком, зачем мне? Играл честно, — добавил в конце.

— Вот что, Ертаров, я тебе не мамка, и беречь твою шкуру от «злых дядек» не собираюсь. Правила просты — сначала ты докажешь, свою надежность и дельность, послужишь Алтынской общине, а потом, если жив будешь и не вылетишь из отряда за косяки, сможешь рассчитывать на мою лично и всех воинов дружины помощь. Доступно?

— Ага, да я и не прошу ничего, просто посчитал нужным предупредить, чтобы потом не вылезло, мол, не сказал, скрыл и тому подобное. Все по-честному. — Зачем-то опять повторил я, или Шериф так на меня действует?

— Хорошо. Через неделю твое первое патрулирование. Ты уже нашел, где жить будешь?

— Нет еще, вот, думаю, к Дыку поселиться…

— Дык мужик толковый, только пьют у него… много… очень… Смотри, дело такое, только начать…

— Понимаю, я вообще пью очень мало и редко, не мое это.

— Добро. Если что, можешь поселиться в молодечной.

— Это что такое и где?

— Пристройка к конторе, обойди здание вокруг, там вход, отдельной комнаты не предложу, по сути, казарма, но койка и баня с душевой — все бесплатно, только дрова таскать, да рубить — колоть самим. Стрелковый тир рядом. Будешь скидываться деньгами на общий кошт — рубля полтора всего в месяц, то и кормежка трижды в день обеспечена.

— Ого, толковое предложение, обязательно загляну. — А что, Перначу меня в молодечной точно не достать, можно спать спокойно, ночью спящим не зарежут. — А Митрий? Ему можно вместе со мной? К слову, а где он?

— Сидел тут, потом попросился на улицу, сказал — лошадей надо привести от ресторации Липарёва. Уже пришел, наверное. — Шериф, поднявшись, выглянул в окно. — Нет, не видно слуги твоего.

— Ясно, пойду тогда, надо его найти. — Заспешил, почему-то я.

— Постой. Как решишь с жильем, сообщи немедля мне. Служить будешь в десятке у Курбаши, он мужик строгий, зато дельный, зайди в молодечную, отыщи его. И не теряйся, заходи, в тире бывай. В отряде для тренировок патроны выдаются — чем бы ни занят был, а дважды в неделю — на стрельбах быть, кровь из носу. Все понятно?

— Да.

— Свободен.

Кивнув на прощание головой, я почти бегом бросился на улицу. Не оставляла меня надежда, что вот выйду из конторы, а Митрий тут как тут. Выскочил на двор, огляделся и разочарованно вздохнул — парня нигде не видно. И где его черти носят, дурня! И Шериф хорош, зачем отпустил? Блин, сам виноват, побежал за стволами, никаких распоряжений не оставил, а времени-то прилично прошло…

Ладно, без паники. Пойдем к ресторану. Закинув автомат на плечо, я, широко шагая, двинул к цели, постоянно вертя головой, в надежде разглядеть своего непоседливого слугу. Честно, мне пришла в голову мысль, что ведь он, и свалить по-тихому может. Прихватив ружье, патроны и лошадей. Не то чтобы я ему не доверяю, но ведь и не знаю ничего толком про парня. И спросить даже в голову не пришло, кто, откуда, где родня… Елки… Нет, нельзя так думать, не честно. Найдется, мало ли в жизни бывает ситуаций разных. Глаз зацепил чем-то знакомую фигуру и я остановился. Стоп. А ведь это тот самый дядечка, которого чуть было Митрий по моей команде не пристрелил. Следит за мной? Подойти и разобраться с ним, что ли? Он тоже заметил мое внимание к себе и, не скрываясь, нагло уставился в ответ. Ах, ты ж… паскуда… Ладно, плевать, не до того сейчас.

Выйдя на Купеческую улицу, я еще издали увидел — лошадей у коновязи нет. Дела. И куда дальше? Подняться в номер? Смысл? У Митрия ключей от него нет. Так, спокойствие только спокойствие, будем искать. Для начала опросим обслугу ресторана, местных обывателей и зевак. Вот только как на грех никого не видно. Пус-то-та. Только наглая харя шпика… Так, а ведь он мог проследить и за Митрием? Логично? И что делать? Прихватить его на глазах у местной публики — вариант так себе. И все же надо расспросить местных. Шпик, если он таки за мной следить приставлен, итак никуда не денется.

Первым из опрошенных стал солидный дядечка в зале ресторана — местный администратор. Видеть он ничего не видел, зато подсказал переговорить с конюхом, в обязанности которого входит ненавязчивое наблюдение за лошадьми постояльцев. А заодно он поил, кормил, чистил, расседлывал и седлал их по требованиям гостей заведения. Отлично. Не теряя времени, я поднялся в наш номер. Снял и отложил мешок, ранец и все оружие, кроме «Стечкина». Подумав, прихватил обрывок бечевки, может пригодиться, и спустился вниз, успев на секунду выглянуть в окно, убедившись — топтун на месте. Ну, держись, гнида, скоро наступит твой звездный час.

В конюшне было чисто и светло. Она ничем не уступала той, что располагалась в усадьбе Липарёва. Помещение выглядело пустым и я, не тратя время, просто громко крикнул:

— Эй, товарищ конюх!

Скрипнула незаметная дверца и ко мне навстречу вышел невысокий, коренастый дядька. Разговор у нас получился короткий, но содержательный. Да, он видел Митрия, даже перебросился с ним парой слов. Да, мой слуга забрал лошадей. Больше конюх ничего не знал или не хотел говорить, я так и не понял до конца. Сунув ему мелочь и поблагодарив, я вышел на улицу. Народу все также мало. «Хвост» сразу отлип от стены, явно собираясь идти следом.

Для начала решил просто выбраться из крепости. Понять бы еще — один этот хмырь или с напарником? На первый взгляд больше нет никого, но я еще тот спец по слежке. Если их двое, дело осложнится. Не придумав, как выяснить данный вопрос, решил действовать по ситуации, но быть настороже.

Миновав караулку и оказавшись за пределами крепости, решил сначала пройтись по рынку и заглянуть к торговцу основным местным транспортом — барышнику. По пути прикупил берестяной кулек с вишней. Крупная, спелая, налитая сладким соком, вкуснотища. Не спеша шел по рынку, регулярно замечая в толчее уже примелькавшуюся физиономию топтуна. А вот и конный ряд. В нешироком загоне несколько преимущественно гнедых лошадок, рядом конюшня под навесом. В стойлах еще с полдюжины скакунов.

— А рогачей у вас не бывает? — Без особого интереса начал я.

— Не бывает, — отрубил барышник — молодой, серьезно-насупленный мужик моих лет с холеными усиками и мрачноватым взглядом голубых глаз. Да, забавный кадр.

— Что совсем не бывает? Не порядок… я вот хотел прикупить… денег не пожалел бы… — И вот зачем я затеял эту подначку?

— Не бывает, — повторил мужик, — для ясыга скакун — побратим, а своих они не продают. — Это на что он намекает, получается, русские друг друга направо и налево закладывают, так что ли? Ну-ну…

— Что, такие благородные? А чужих? Чужими не приторговывают? — Куда меня несет, елки?

— Чужих они режут, как баранов. — Прошипел барышник. Хм, похоже, я его здорово разозлил. — Ты зачем пришел? Коня покупать или без дела?

На прямой вопрос стоит дать симметричный ответ, хотя и подмывает опять нахулиганить.

— Прицениваюсь. У меня коней украли, вот оцениваю ущерб, заодно и купить думаю, ноги-то не казенные, чего их топтать, верхами куда сподручней. Так сколько верховой конь стоит, а сколь вьючный?

— За верхового трехлетка — червонец, под вьюк — пять рублей. — Сквозь зубы процедил торговец.

— Кони в табуне выросли или в стойлах?

— От донской породы выведены. Круглый год на лугах пасутся, крепкие, неприхотливые, выносливые, по лесу и горам приучены ходить. Зерна мало требуют, только не забывать попастись давать. — Говоря о лошадях, барышник позабыл о недавней злобе, сразу видно, гордится своими четвероногими красавцами.

— Лады, завтра приду покупать. Ну, до встречи, — я протянул руку, которую торговец после секундного колебания пожал, словно в знак примирения. Вот и славно.

Выйдя с базара, немного поплутал по улицам, подыскивая подходящее местечко и заодно проверяя «хвоста». Пройдя несколько малолюдных мест, завернул в глухой переулок, стиснутый двумя высокими деревянными заборами. Примерно посередине улочка делала двойной изгиб. Убедившись, что и со второго конца проулка это колено скрыто, я решил действовать. Расстегнув кобуру, вытащил АПБ и, прикрутив глушитель, сунул оружие за пояс. Услышав приближающиеся шаги, и мгновенно вскипев злобной радостью, я метнулся навстречу преследователю. Увидев меня, мужик впал в легкий ступор, не зная, что предпринять. Давать время на размышления в мои планы не входило. Пробив с разбега носком ботинка по голени противника, я нанес два удара — левой в ухо, заставив приоткрыть шею и сразу правой в кадык. После такого подарка люди обычно испытывают страшные муки — боль и удушье до кучи. Кричать, сопротивляться уже им в голову не приходит. Не тормозя движение, привычно подбил колено и, захватив руку, выкрутил, прижав к земле. Упершись коленом в спину судорожно кашляющего врага, зацепил и вторую руку, крепко сковал запястья наручниками. Вот и пригодились «браслетики», да как быстро, а я еще сомневался, зачем мне эти ментовские цацки… Тщательно обыскал. Улов оказался скромным. Нож с роговой рукоятью, потертый «ТТ» с запасной обоймой, пара серебряных рублей, горсть мелочи. Рассовав добычу по карманам, вытащил АПБ. Уперев ствол под челюсть шпика, ухватил за воротник, подтащив к забору. Сам встал так, чтобы видеть оба конца проулка, и начал допрос.

— Ну, что, тварь, допрыгался? Я тебя тут похороню, ты меня понял? — Для убедительности я щелкнул затвором, досылая патрон. Теперь одно движение пальца и мужику вышибет мозги на забор. И он, походу, это прочувствовал до самой сути. Словно запах изменился, идущий от него. Дыхание у него почти восстановилось, бил я не сильно, калечить или «отрубать звук» надолго в планах не значилось.

— Отвечай быстро: кто, от кого, зачем следишь за мной? И только попробуй врать.

— Пернач послал, кха-кха, сказал, кха, следить, глаз не спускать, — еле слышно сипя и кашляя через слово, начал бандит, — все разузнать к вечеру, кха.

— Ты один послан? Смотри в глаза, отвечай быстро.

— Один.

— Врешь, сука. — Я ударил его стволом по губам, разбив их в кровь, пусть глотнет собственной юшки, сговорчивее будет. — Где второй? — Если топтун и лошара, то Пернач таким точно не выглядел, не мог он одного послать. Периферийным зрением я все время сканировал улочку, но пока все было тихо. — Отвечай. — Прошипел я.

— Ушел с… — И шпик внезапно замолчал.

— С кем ушел? Считаю до трех. Раз, два… — Продолжать счет не потребовалось, клиент сломался и заговорил с полной самоотдачей.

— Слугу вашего, с конями. Забрал и увел. Я тут ни при чем, я против был, он приказал за вами следить, а сам…

— Кто он? Куда увел? — Внутренне я готов был рвать на себе волосы и биться головой об стену, елки, как глупо парень подставился! Но надо колоть клиента дальше.

— Варан, он у Пернача в подручных, ему человека зарезать — одно удовольствие. На нож слугу вашего поставил и увел. Поди, в усадьбу, а может, и сразу в сторожку.

— Что за сторожка?

— Недалече тут. В лесу стоит. Хозяин там… — Пауза такая, мутная, надо его подстегнуть.

— Не молчать! Дальше!

— Ну, всякие дела обделывает, которые не для чужих глаз и ушей. — Нехотя признался мужичок.

— Точнее, где она, рассказывай. И смотри, жить тебе пока у меня палец не дрогнет.

Выслушав корявые пояснения бандита, я примерно смог представить расположение тайной сторожки.

— Сколько у Пернача людей, чем вооружены, как охраняется сторожка?

— Сам хозяин и нас шестеро, оружия много…

Информация потекла широкой рекой. Внимательно слушая и запоминая, я лишь изредка задавал уточняющие вопросы. Отлично. Решив, что угроз достаточно и можно чуток прибавить положительных эмоций, убрал пистолет от горла, и, смягчив тон, спросил:

— Зовут тебя как?

— Так это, Мишкой Рогачом зовусь.

Поняв, что его не будут убивать прямо сейчас, мужичок приободрился. В глазах появилось некое выражение… наверняка думает попытаться сбежать, как только выйдем на улицу оживленную.

— Как ты думаешь, Мишаня, обменяет тебя Пернач на слугу и коней? Или лучше тебя здесь прикопать?

Видно было, что слова мои его сильно напугали, но даже сейчас бандит сам не верил в свою ценность для бритомордого главаря. Он отрицательно качнул головой и опустил глаза вниз. Я поднял ствол:

— Молись своим богам, Рогач.

Мужик опустился на колени, ожидая смертельного выстрела. Елки. Значит, точно пустышка. Снял пистолет с боевого взвода и сказал.

— Мишаня, расстрел отменяется, дыши дальше. — Бандит неверяще посмотрел на меня, в глазах — безумная надежда. — Слушай, убивец убогий. Видишь этот значок на куртке? Твой главарь не с тем связался. Запомни и передай Перначу — допускаю, что все произошедшее — просто недоразумение. Поэтому у него есть время до вечера, почти четыре часа тишины, но если к закату мой слуга и лошади в целости и сохранности не будут стоять у конторы Шерифа, перемирию конец. Начнется война. Я человек мирный, но «а ля гер ком а ля гер», — заметив понятное недоумение в глазах Рогача, перевел, — на войне, как на войне. Все, проваливай, часы тикают.

Снял «браслеты» и уже в спину добавил:

— Советую тебе про сторожку не трепаться — за то, что проговорился Пернач тебя сам зарежет. И пистоль свой забери, — выщелкнув магазин, бросил под ноги незадачливому шпику. Толку от капитально изношенного ствола ноль, а этого без оружия точно прижучат по полной.

Михась кривовато мотнул головой, подхватил оружие и заковылял дальше. Дождавшись, пока он отойдет достаточно далеко, двинул и я. То, что бандиты не пойдут на примирение — сомнений особых не вызывало, но вот так сходу идти их убивать — я просто не мог. Так легче примириться с воплями совести. Приличия соблюдены, шансы им я оставил пусть и сам подставился.

Теперь подумаем, что делать дальше. Избавление от «хвоста» дало возможность провести ряд подготовительных мероприятий. Времени мало, надо решить, что будет первым на очереди. Война дело серьезное. Можно и в одиночку ее вести, как героический ганфайтер Дикого Запада, но когда врагов шестеро или больше — неспортивно получается. Поэтому помощь не будет ни трусостью, ни излишеством. Имеются пять кандидатов. Липарёв, Шериф, Дык, Гиви-Петр, Илья Востриков. Ах да, есть еще некий Курбаши, мой десятник в отряде самообороны. Своих друзей — Пашку и Валерку впутывать в эти мутные дела не хотелось категорически, пусть живут в мире и радости, тем более, им здесь похоже нравится.

Вострикова и Шерифа я без особых раздумий отмел первыми — однако, власть, а ведь доказательств ноль. Допускаю, что не прав. Только ведь они и так в курсе моей ситуации, а помощи никакой не предложили, опять же Митька недавний разбойник, куда проще поверить, что он сам ушел. Рассчитывать, что выделят группу и проведут полноценную спецоперацию — не реально, на мой взгляд. Хотя… Ладно, оставим этот вариант на самый крайний случай. Главное — это мое личное дело, не хочу просить помощи, тем более у властей. Сам впутался и должен разобраться сам. Если приду к ним — буду выглядеть испугавшимся попрошайкой. От одной мысли о подобном меня бросило в жар — нет, этот путь исключен.

Какие еще варианты? Можно нанять бойцов через Дыка. Не сомневаюсь, что трактирщик многих знает лично и подыщет за умеренную мзду стоящих людей, с которыми я и пойду на штурм. Не лучший сценарий — мы друг друга не знаем, вот так с ходу договориться сложно. И где гарантия, что в спину не выстрелят?

Если обратиться к Курбаши. То шансы повыше, в конце концов, его и остальных ведь тоже можно нанять? Вот только я его не видел даже. Что за человек? А время идет.

Еще путь — Липарёв. Утром он весьма убедительно излагал про некий долг передо мной и предлагал возглавить группу поиска. Штурм сторожки или городской усадьбы, чем не обкатка нового состава? Хммм, а что, не плохо…

Есть еще мрачный тюремщик-дард. Сугубо по ощущениям — боец серьезный и Ердея знает. Не простой человек. Его что ли и нанять на это операцию? Уверен, не подгадит. Елки, голова пухнет от обилия версий.

Ноги сами привели в корчму. Только присел за столик, как фигуристая служанка оказалась рядом, ненавязчиво коснувшись моего плеча бедром, елки, а приятно. Рукой ухватил девушку за талию, и усадил к себе на колено.

— Как ты без меня поживаешь, красна девица, другого себе не подыскала ухажера?

— Нет еще, — задорно улыбаясь и не спеша соскочить с колена, ответила девушка.

— Красавица, а ведь мы с тобой и не познакомились толком. Меня Славкой зовут, а тебя?

— Авдотьей кличут. — Завлекательно-придыхательным, полным соблазна и неги голосом проворковала красотка.

— Дуня, Дуняша — ох и ласковое у тебя имя. Ты вот что, Дунюшка, позови ко мне хозяина своего, лады? А вечерком, если жив буду, жди с гостинцами. — Отпускать девушку, было искренне жаль, тем более, успев оценить все богатство ее форм в непосредственной близости от себя.

Дуняша, легко поднявшись на стройных ногах, еще раз бросила на меня полный веселого огня взгляд, и плавно поводя бедрами, пошла к стойке. С ума сойти, вот это девка! Хороша. Но оставим все эти охи-вздохи до лучших времен, война на пороге, а ты еще не готов… хммм…

Трактирщик шумно уселся рядом, без околичностей взял «быка за рога».

— Чего звал, земеля?

— Дык, ты местные кадры знаешь? Пару толковых бойцов сможешь подыскать до сегодняшнего вечера?

— Что, еще с кем умудрился поцапаться или таки Пернач на тебя надавил? — Проницательности корчмарю не занимать, бьет, зараза, не мимо глаза.

— Да, есть тема. К слову, бойцы такие нужны, у которых на пернатого зуб, а лучше клык заточенный имеется?

— Есть и такие. Один как раз у меня кантуется, уже почти все. Что в запасе имел, просадил. Так что…

— Только мне надежные люди нужны, Дык. Чтобы не подвели. Еще подскажи, сколько такие бойцы стоят?

— Цены известны. На хозяйском харче и с патронами — за неделю пять рублей. Боевые — отдельно. Добычу делить — половину тебе, остальное по долям бойцам. Если ранят — лечение за твой счет.

— Хм, круто. Не дешево.

— Так я тебе настоящих лесных воинов цену называю. Молодняк идет по рублю за пучок. — И он пренебрежительно махнул рукой, наглядно изобразив свое отношение к таким горе-наемникам. Одно плохо, я и сам такой.

— Тогда к вечеру, пусть здесь будут и не пьют, может и так выйти, как на параде в сорок первом — сразу в бой.

— Понял, учти, моя доля — рубль за каждого нанятого, не важно, на какой срок.

— Не вопрос, это вполне приемлемо. Пойду я, рассиживаться некогда, до вечера.

Выйдя из корчмы, прикинул, куда теперь. И решил на минутку заглянуть в молодечную, к Курбаши, все же лучше мне пока туда перебраться, чтобы ребят своих не подставлять да и Митрия там ждать надо.

— Эй, тебе говорю, стой, — чья-то рука ухватила за плечо сзади и с силой дернула назад, разворачивая меня. Я сопротивляться не стал, а просто подсел, подчиняясь рывку. Пудовый кулак с гулом рассек воздух выше, ровно там, где, по мнению мужика, должна была быть моя голова. Лихо. Распрямляясь, выбросил локоть и от души врезал им снизу вверх в промежность нападавшего, вложив в удар всю мощь напружиненных ног и вес тела. Обхватив левой кулак правой руки и соединив их усилия на развороте от души приложился тем же локтем куда-то по зубам и носу противника. А он даже еще не успел отреагировать на нокаут по главному для любого мужчины… Собственно, дальше можно было и не бить, но мгновенно полыхнувшая ярость требовала выхода. И я с коротким переступом ног со всей дури зарядил мужику ботинком в живот, снеся изрядную тушу с копыт, так что, пролетев метра полтора, он врезался в стену и плавно, как при съемке рапидом, съехал вниз, уставившись куда-то в пустоту остекленевшим взглядом.

— Это чего было?! — Возмущенно-остервенело выдохнул я. — Это чего за нападения на представителей власти неспровоцированные?! — Заметив какого-то растерянно моргающего хмыря, я ухватил его за грудки и, тряхнув разок, проорал, — какого хера происходит?! Отвечай!

— Это, Степан, Степан, — проблеял невнятно мужик, — он за Дуньку…

— Чего? Етить твою, какая дунька? Сука, охренели совсем, на людей кидаетесь! — Видя, что мужичок точно не проявляет агрессивных намерений, и чуток поостыв, отпустил его и сделал шаг назад. Опа, а народу прибавилось. Сам Дык на крыльцо выскочил, еще какой-то народ, Дуняша… Стоп. Дуня? Елки, так это я ухажера ее оприходовал что ли?

— Ладно, все, я спокоен. Объясняй, тока не тяни, а то и тебе достанется, обещаю!

— Степан углядел, что ты с Дунькой шашни крутишь и не стерпел. Он быка валил одним ударом, а тут… — мужик растерянно замолчал, снова впав в ступор от несовместимо-стремительной расправы над таким авторитетным в кулачных драках корешем.

— Чего тогда подло так напал, ась? Убивец бычачий? Ладно, на хрен его. Не хочу о гниду мараться. Дык, до встречи.

И развернувшись, потопал дальше. Вот тебе и вся любовь, лихо, это ведь она спецом меня подставила, только зачем? Надеялась, что этот бык меня оприходует или на меня ставку делала, а, все равно. Негромкий оклик заставил обернуться. Авдотья раскрасневшись от бега, стояла рядом. А хороша, чертовка! Ох, и хороша! Ну, нельзя не признать!

— Чего бежишь? Или еще женихов надо оконтузить?

— Я хотела сказать… Слава, ты прости меня… — сбивчиво начала она, — Степан проходу не давал, измучил совсем, а ты сильный, смелый… я отплачу… — на глазах чуть не слезы, девки воду лить вообще горазды, только меня этим не проймешь… почти…

— И чего ты хочешь сказать-то? Мол, не любишь и все такое? — Девушка склонила голову, не отрицает, значит, так и есть, елки. — Заплатит она… Чем интересно знать? И кто же счастливый избранник?

— Он хороший, добрый, тоже из ваших — русский. Только со Степаном не совладать ему, убил бы его ирод окаянный!

— И что теперь? Думаешь, коли морду ему начистил и яйца отшиб, тихим аки голубь станет?

— Тебя бояться будет, не тронет, а потом и отступится совсем. Уж тогда мы с Глебушкой… ой… — проговорилась птаха. Глеб какой-то. Ну и что мне с того?

— Да плевать мне на него, Глеб там или Онуфрий. Ладно, беги уже, вечером приду, опять подсядешь и дефиле устроишь в мою честь, поняла? Я эстет. Мне красота нравится. А лезть к тебе не стану, не боись. Все, вали в харчевню, клиенты заждались, поди. — Развернул красотку и, подтолкнув в мягкое место, придал ей легкого ускорения.

Дела… Вот так и крути амуры… хорошо, что не стрельнули сразу, а то ведь и не увернулся бы… а если б приложил этот быкобивец меня в башку? Елки, здоровый гад… Убил бы, наверняка или покалечил. Запоздалый страх окатил холодом. Вот жизнь пошла, вся наперекосяк…

Так, теперь в молодечную к Курбаши. Махнув рукой уже, считай, старым знакомцам — караульным, прошел дальше, к слову, а где тот болван, который ночью приперся в тюрягу? Неужто еще не оклемался? Ладно, все потом. Добравшись до конторы, нашел вход в отрядную казарму — капитальное одноэтажное здание с узкими зарешеченными бойницами вместо окон, крытой листовым железом крышей и массивным полуподвалом — и дернул тяжелую дверь. Внутри обнаружился тамбур и опять лестница, только не вверх, а вниз. Любопытно, это они что в подвале живут? Наверху приоткрылось небольшое оконце, и оттуда донесся голос.

— Кто такой, зачем явился?

Захотелось сморозить какую-нибудь ответку, но сдержался.

— Новый помощник Шерифа, Ертаров. Буду у Курбаши в десятке. Вот, видишь значок?

— Ясно, слышал про тебя. Проходи, не заблудишься. — Глухо лязгнул металл, и внизу приоткрылась еще одна дверь.

Незримый глас оказался прав. За этой бронедверью обнаружился единственный короткий и крутой подъем — лестница, а наверху уже ждал теперь уже вполне видимый караульный. Молодой, крепкий парень довольно длинными густо вьющимися русыми волосами, перехваченными пятнисто-зеленой лентой лет двадцати с небольшим. В отличном камуфляже, разгрузке и при оружии — прямо Рэмбо, часть первая.

— Славка.

— Егор.

Ритуальный обмен рукопожатиями, взаимно оценивающие взгляды. А парняга даже чуток меня пониже, хотя точно вымахал под метр восемьдесят, гвардеец. Причесон его мне пришелся по нраву, хорошо, что у них тут порядки такие — не забривают на лысо, армейские распорядки никогда не были пределом моих мечтаний.

— Ты, Славка, проходи по коридору, наш десяток сегодня дежурный, а Курбаши в оружейке сейчас всего скорее.

— Стоп, так ты в его группе? То есть мы вместе теперь будем воевать?

— Ага, но только воевать особо не приходится. Больше патрули да дежурства. Ты в молодечной жить собираешься или в городе угол снимать станешь?

— Пока здесь хочу перекантоваться, а там посмотрю.

— Правильно, я вот поселился тут и не жалею. Потом еще поговорим, мне на пост надо.

— Тогда до встречи, Егор.

Полутемный коридор вывел меня в обширную, разделенную на сектора деревянными перегородками казарму. Ряды аккуратно застеленных одноэтажных коек, оружейные пирамиды, шкафы для вещей, личные рундуки — колоритный момент, не тумбочки, а настоящие, окованные металлом сундучки. Забранные решеткой окна расположены так, чтобы с улицы ничего нельзя было просматривать, да, у ребят натуральная крепость… И пусто. Людей не видать. Наверно все в оружейке, как Егор сказал? Осмотревшись, заметил несколько дверей. За первой обнаружилась столовая, сейчас пустая. Так, а что за второй? Толкнув ее, увидел широкий стол с разложенными на нем разнообразными стволами. Вокруг сидели около десятка крепких парней. Во главе стола — лицом к входу, располагался восточной внешности мужик, с коротко стриженной круглой головой, высокими скулами и чуть горбатым носом. Его карие глаза сразу же уперлись в меня, с непроницаемым выражением тщательно и словно равнодушно рассматривая, и, решая, чего я стою, как боец и человек. Натуральный азият. Мне он понравился, сразу видно мужик основательный и подраться не дурак. Споемся.

— Здорово, ребята. Я сегодня у Шерифа значок получил, и он в десяток Курбаши меня определил. Так что… принимайте пополнение.

— Ертаров? — не столько спрашивая, сколько утверждая, откликнулся старший.

— Точно. Вячеслав Ертаров, лучше просто Слава.

Все бойцы группы поднялись и подошли ко мне, пожимая руку и хлопая по плечам. Заодно бросая короткое — «С прибытием» или «Здарова» и тому подобные малозначащие фразы. Черт, приятно, когда вот так, запросто, тебя принимают в ряды.

— Так, продолжаем чистить оружие, а мы с Ертаровым пока отойдем. — Скомандовал Курбаши и, ухватив меня за локоть, вытащил обратно в казарму.

— Пойдем, поговорим спокойно в штабе. — На ходу бросил он.

Комната, названная штабом, оказалась не велика. Квадратный стол в центре, табуретки по периметру, полки с картами и книгами, вот и все.

— Присаживайся, Вячеслав.

— Да, я же сказал, лучше Славка. А мне как обращаться?

— Меня Фархадом зовут, Курбаши — это у нас в отряде принято так. Себе прозвища брать.

— Я думал, ты, как и Шериф, без имени обходишься…

— Нет, Шериф один такой, не о том разговор. Расскажи мне Славка, чего и как, зачем в отряд пришел, что умеешь, какое оружие у тебя есть, чем заниматься думаешь?

Очень сжато поведав в ответ свою историю, и выразив временное отсутствие внятных планов за исключением того, что конечно, вернуться бы домой не помешало. Я получил в ответ отрицательно-недоверчивое хмыканье.

— Нет пути назад, я уже два года здесь и не слышал ни разу о подобном. Сюда сколько угодно, а отсюда — ни-ни. Так что не грей себе голову и лучше подумай, что дальше делать и как жить.

— Да, я не спешу, деньжат малеха есть пока, а потом решу, успею.

— Дело твое. — Спокойно согласился Фархад, вот что значит восточный человек, нет и нет и дальше пошли. — Жить пока здесь будешь?

— Да, думаю на пару деньков перекантоваться. Сейчас на минутку и заглянул, просто осмотреться, и сразу дальше. Через час-полтора вернусь уже с оружием и вещами.

— Хорошо, позже договорим. Сегодня я тебя припрягать к дежурству не стану, все уже расписано, но с завтрашнего дня — служба. — Он поднялся на ноги, обозначая. Все, разговор окончен. А кто против? Пора дальше двигать.

— Тогда до встречи.