Проект Х

Глава 7

На улице по-прежнему светило солнце. День в самом разгаре. Митрий, сидевший на лавочке рядом с тюком, при моем появлении соскочил с места, всем видом изображая готовность идти вперед.

— Пошли на рынок, знаешь, где это?

— Как не знать? Тут недалече, из крепости выйти и сразу…

— Ну и веди, а я за тобой. — Пришлось остановить лишние объяснения, время дорого.

Идти налегке, без груза винтовок, с одним ружьем, уютно разместившемся на сгибе локтя, оказалось куда приятнее и интересней. Я устроил себе игру, угадывая, происхождение идущих навстречу людей. Кто они? Земляне, аборигены или потомки смешанных браков, этакие метисы. Хотя, у русских метисов не бывает. Мы народ душевный и в основе нашего мира язык, культура, а не кровь. У крепостных ворот мимо нас лихо пронесся отряд из десятка всадников. Пришлось спешно отскочить к ближайшему забору, чтобы не быть сбитым и затоптанным копытами лошадей. Елки, пусть и не видно автомобилей, все равно бдительности терять нельзя — расслабляться вредно для здоровья.

Интересно, что горцы-дарды так отличаются от местных жителей, да и ясыги — тоже на особь. С другой стороны, почему нет? На Земле разные народы вполне себе на вид отличаются и сильно. Эти, по крайней мере, все европеоиды.

— Командир, пришли. — Слова Митрия прервали череду моих размышлений. Я огляделся и обнаружил, что мы стоим на краю небольшого рынка, представляющего из себя несколько рядов деревянных лавок с открытым фасадом, чем-то все это напоминало омские оптовки — торговый город и тому подобное. В принципе, логично, помнится и вестготы с аланами завоевав Испанию в развалинах театров и арен устраивали такие же торговые ряды…

— Так, и где здесь старьевщики? Те, которые одеждой подержанной торгуют. — Пояснил в ответ на непонимающий взгляд парня.

— А-а-а, туточки, в соседнем ряду.

— Ты уже бывал в Алтыне?

— Много раз. — Не слишком уверенно отозвался Митрий.

— Хорошо, ну, пошли, чего стоять?

Бывший старатель и незадачливый бандит и в самом деле вывел меня прямо к цели. Торговаться и тратить зря время не хотелось, поэтому дав торговцу возможность прицениться, я быстро продал все шмотье, получив на руки не такую и малую сумму — целых семь рублей. Понятно, что продешевил, но торговаться за одежду и обувку убитых людей не хотелось категорически.

Так, теперь у меня три полновесных червонца и восемь рублей россыпью. Капитал. Как им распорядиться я пока не знал. Первым делом решил довести начатую стрижку и бритье до конца, да и самому не помешает привести голову в порядок. Брадобрея отыскали без проблем. Очереди не наблюдалось, и я сразу усадил Митяшу на стул, он начал немного сопротивлялся, пришлось применить силу и начальственную хватку. Опасная бритва свернула у самого горла моего… а кто он мне? Слуга, напарник, работник, конюх, проводник, боец, кашевар? Надо бы определиться, не хорошо это.

— Митрий, как сам думаешь, ты ко мне на службу поступил, а в какой должности?

Парень, осторожно скосив на меня честные глаза, двигать головой он боялся — слишком лихо работал парикмахер своей острейшей бритвой — и, сглотнув, ответил:

— Командир, вы меня слугой наняли, а чего?

— Логично. Ладно, не дергайся, потом поговорим.

Вот и ответ. Парень считает, что он мой слуга. Вариант, приемлемый. Пусть так. Освеженный одеколоном, чисто выбритый и коротко подстриженный парень разительно изменился. Юное лицо его с широкими глазами, ходе и обычно жизнерадостное, а в данный момент растерянное, до боли напомнило мне свежезабритых в армию новобранцев. Парень удивленно ощупывал свои щеки и подбородок, контрастно белые, сравнительно с кирпично-красной от загара зоной вокруг глаз, на скулах и лбу.

— Митя, тебе лет сколько? — Мальчишка ведь совсем… А я его ружьем до крови голову разбил. Мне стало до невозможности стыдно. Чуть паренька не убил, изверг. Елкин дом!

— Восемнадцать весной исполнилось. — Смущенно улыбнувшись, ответил Митрий.

— Так и думал, ты подожди пока, теперь моя очередь в порядок фейс приводить. — Усевшись на стул, определил пожилому мастеру ножниц и бритвы задачу. — Побрейте, а стричь не требуется.

Спустя несколько минут с удовольствием заглядывая в небольшое зеркальце, я подумал — что-то изменилось в твоем лице, друг ситный. Толи взгляд, толи общее выражение физиономии… ладно, будем жить дальше.

Расплатившись парой гривенников, благо один рубль мне старьевщик насчитал мелочью, я сообщил Димке о следующем этапе наших действий.

— Митрий, тут на рынке наверняка пивнушка есть? Давай, туда, надо отметить все это дело, заодно и отдохнем чуток.

Слуга, дернув утвердительно головой, бодро потопал в неком направлении и всего через пару десятков шагов вывел нас к простецкого вида кабачку. Сразу понятно — это не помпезно-элитный ресторан в центре «белого» квартала — Крепости. Приземистое двухэтажное здание, построенное из не слишком старательно ошкуренных бревен, неширокие окна в частых переплетах по жаркой погоде настежь открытые. Тяжелые ставни, Больше чем на половину заполненная длинная коновязь, гостеприимно распахнутые двустворчатые двери и пьяненький мужичок на ступеньках широкого крыльца. Вывеска с двумя пенными кружками и надписью «У Дыка». Картина маслом. Внутри оказалось также просто, но и весело одновременно. Громкий гул голосов иногда перекрывался пронзительными звуками скрипки, играющей где-то в глубине зала. Стойка, сбитая из простых, едва оструганных, зато толстых, сантиметров пять, не меньше, досок, белела свежевыскобленным деревом. Одобряю. И правильно, зачем тратить краску и лак, когда можно просто соскрести грязь и всего делов?

За стойкой две здоровенные, на много сот литров, бочки с блестящими начищенной медью кранами. Ого, серьезно. Я смотрю, тут не мелочатся. Еще одно любопытное наблюдение — рядом с бочками, на специальных крюках лежала внушительного вида дубина, потемневшая, в мелких зарубках и пятнах, с обтянутой кожей рукоятью. Сразу видно, в деле бывала не раз. Хмм, стоит сделать выводы. Еще выше чернея вороненым стволом, разместился знакомый по земным реалиям ижевский карабин «Сайга-12К». Любопытно. И такие, стало быть, агрегаты в обороте имеются?

Ароматы пива, копченостей, лука и чеснока вперемешку с клубами табачного дыма окутали нас. Оглядевшись, заметили только что освободившееся местечко за притулившимся в самом дальнем углу столом и сели, дожидаясь обслуги, или как их тут называют? Поняв, что никто к нам подойти не рвется, я поднял руку, привлекая внимание, стоявшего за стойкой крепкого мужика с обширным пивным животом, бритым затылком и роскошными усами. Он кивнул в ответ и, спокойно нацедив пару кружек, двинулся к нам.

— Вот. Угощайтесь. У Дыка пиво первоклассное, пожрать чего-нибудь хотите?

— А что предложите?

— Сало, хлеб и борщ настоящий, суточный. Возьми не пожалеешь, земеля.

— Меня Славкой звать. — Я приподнялся и мы пожали руки, ого, силен мужик! Как в тиски ладонь попала, а ведь даже не напрягся вообще…

— А меня Дыком. Ты из каких краев, земеля? Недавно тут?

— Из Омска. Всего неделю как провалился сюда, в ваши эльдорады. А ты откуда?

— Хм, я-то из столицы, слыхал городишко такой — Московия, называется…

— А что и из Москвы попадают, мне говорили из Сибири больше…

— Ты бы выпил столько, еще и не так бы попал. Поверишь, браток, — Дык присел на лавку рядом, и не глядя, забрав вторую кружку, которую только намерился пригубить Митрий, разом отхлебнул едва не треть, — не помню ничего. То есть помню, как начали с дружками квасить, а потом — тьма. Очнулся, бля, гипс. Короче, сушняк страшный, жить не охота, а я на голой земле лежу. Документов, денег, ни хера. Вот такая тема.

— Дык я смотрю, ты и тут не плохо устроился, а, Дык. Давай, что ли, за знакомство?

— Чтобы я и отказался? С прибытием, Славян!

За такой тост грех не хлебнуть, как следует. Хорошо, что повстречался. Я подмигнул чуток зажавшемуся при появлении здоровенного кабатчика Митрию и заметил:

— Дык, нам бы еще кружку пивка для парня моего. Ну, и пожрать, борщеца, раз уж ты так нахваливал.

Трактирщик махнул лапищей и словно по волшебству перед ним возникла роскошная, фигуристая, что называется, в теле, улыбчивая деваха в парочке.

— Чего изволишь, хозяин? — Спросила, наклоняясь к нему и едва не касаясь бюстом его плеча.

— Пива, борща и всего прочего, сама знаешь и быстро! — Девка повернулась, выставив роскошный зад, по которому наш кабатчик с удовольствием и хлопнул, придавая ей ускорения.

— Щас все будет в лучшем виде. — Заверил он нас, разглаживая усы.

— Ну, расскажи, земеля, чего там, на Земле, творится и чего в Москве деется?

Только я собрался начать рассказывать новости, как наш хозяин, пристукнув кулаком по столешне, буркнул:

— Ничего без меня не могут путнего сделать, ты прости, земеля, дела, потом договорим, не теряйся, заглядывай чаще.

— Не вопрос, иди, конечно.

Мужик поднялся и, бросив напоследок: «Гуляйте за мой счет сегодня, угощаю» вернулся за стойку.

Интересный типаж. Оригинал, но мне пришелся по душе. Жаль, поговорить не успели толком. Глотнув пива, я передвинул кружку Димке, пусть тоже выпьет бедолага, а то его долю кабатчик выхлебал сам в два приема.

Народ в пивной собрался колоритный до невозможности. Большинство расплачивалось золотым песком, видимо, это здесь основной ресурс денежный. У всех бородатые физиономии, тяжелые кожаные куртки и много оружия. Ружья, пистолеты, винтовки, ножи, тесаки и кинжалы в ассортименте. На войну собрались, что ли?

Пока я глазел по сторонам, нам принесли еду и питье. Стол стремительно заполнился разносолами — грибами, огурчиками, кусками вяленой рыбы и мяса. Ну, и фундаментальные, размером с небольшой горшок, миски одуряюще пахнущего борща со шкварками и щедрыми ломтями вареного мяса. Сметану нам принесли просто — целую крынку, да еще и горячих булок с чесноком. Бросил мимоходом взгляд на Митрия — и чуть не подавился от смеха. Глаза у него округлились и застыли в созерцании расставленных на столе блюд, челюсть съехала вниз и весь облик растерянно-обрадованный. Все, я отсюда уходить не хочу. Обслуживала нас другая деваха, но примерно таких же статей, что и первая. Вот, к слову, и выясним чего и как сразу.

— Милая, — обратился я к ней, — подскажи, у вас на втором этаже комнаты сдаются?

— Да, если господину нужна комната на ночь, двугривенный и она ваша. — Весьма двусмысленно откликнулась молодица.

— Отлично. А до какого часа работает кабак?

— До последней кружки. Хозяин каждое утро заливает свежее пиво в бочки и пока все не выпито, не закрывает заведение.

— Хм, интересный обычай. — Я внимательнее пригляделся к улыбчивой и жизнерадостной девице, а что, очень даже… — А ты сама, далеко живешь?

— Не слишком, но по ночам одной ходить страшновато. — Девушка изобразила испуг, впрочем, весьма не натурально. Отлично, процесс пошел.

— Так зачем уходить, лучше оставайся со мной, я в долгу не останусь.

— Это уж как получится, щедрый господин, — плутовка лукаво улыбнулась, явно намекая на размеры моих «чаевых».

— Да не вопрос, поверь, я умею быть щедрым. Ладно, беги пока, — и я с удовольствием хлопнул ее по тугому заду. Хорошо! Жизнь налаживается.

Митрий, жадно глотая еду, молча бросал на меня восхищенные взгляды, еще бы, он наверняка так давно не ел, если вообще когда-то так угощался. Тем более, он слуга, а сидит со мной за одним столом. Так что его понять можно.

— Твое здоровье, Дмитрий, живи и процветай!

Мы дружно сдвинули кружки, и выпили за тост. Застолье продолжалось. Насытившись до полного отвращения к пище, на которую уже просто нельзя было без содрогания смотреть, я решил выйти и подышать свежим воздухом. В голове долбодятлом стучала в висок мысль — ну зачем я так нажрался? Ведь и не хотел особо, да еще и пива напился прилично. Хорош начальник спасательной экспедиции, ничего не скажешь. Представив себя вот в таком виде входящем к Липарёву сейчас, и не смог удержаться от смеха, то того нелепым показалось его предложение. Кто я такой? Случайный человек, ну, повезло, что выжил, всего и делов. Нет, никаких походов. Деньги пока есть, поживу, отдохну, осмотрюсь, с народом познакомлюсь, а там начну искать дорогу домой. Решено.

Прогулявшись до местного клозета типа нужник, уютно расположившегося на заднем дворе трактира между зарослями местных лопухов и обширной поленницей дров, я немного протрезвев и оклемавшись от обжорства, вернулся в кабак.

Спешить теперь было категорически некуда и, постояв у входа, я заметил, что за одним из столов идет азартная игра в карты. Интересно во что режутся? И сколько в банке? Подойдя ближе, понял, что играют в покер колодой из пятидесяти двух листов, но заруба реальная, и зрителей вокруг собралось не мало. Ставки делали не слишком высокие — начальная рубль, лимит — двадцатка, но на повышение пока особо не шли, дожидаясь «сильной руки» — удачной комбинации карт. Два круга торговли, один прикуп на три карты. Нормальные условия, собственно, логично, колода не резиновая, на большее количество прикупов карт не хватит…

Играли пятеро, шестой банковал. Вид у сидящих за столом внушал почтение. Бородатые, кроме одного, мужики лет за сорок каждый, крепкие, видно, что не бедные, добротно одетые, пусть и не при бабочках и фраках, а в походных куртках и при оружии.

После нескольких партий один из игроков с искренним разочарованием на лице поднялся и вышел из-за стола. Проигрался, значит. Я, не теряя времени, проскользнул вперед и занял его место. Остальные лишь удивленно посмотрели на меня, но никто и рта не раскрыл, мол, ну, хочешь играть, играй.

Я вытащил рубль и кинул на стол. Банкующий показал джокера — пиковую двойку и принялся раздавать карты. Мне достались слабые, шансов никаких, но я сходу пошел на повышение, сбросил и докупил сразу три листа. Двое мужиков сразу сбросили карты на стол, понятно, та же песня, что и у меня, рисковать, отвечая на повышение, не захотели. Посмотрев, что мне принесла судьба, убедился — опять пусто, но снова поднял ставку на рубль. Поверить в мой блеф не захотели, оставшиеся в игре ответили и вскрылись. Я проиграл. Такие мои маневры вызвали заметные насмешки в зале, но за столом — каменная тишина. Что же, отлично, пусть думают, что я просто пьяный болван.

Дальше все повторилось еще раз и снова проигрыш. Я опять прикупил три карты. А вот в третий заход мне пошла масть — имелась пара. Подумав, я докупил три, и повысил на червонец. Везение вещь загадочная, прикуп усилил мои позиции — теперь на руках имелось полноценное каре. Игроки переглянулись. Иногда так бывает, что у каждого на руках есть что-то толковое и надежда на выигрыш начинает поддавливать изнутри. Никто не захотел отступать перед лицом такого ничтожества, отдавая мне розыгрыш. Пусть и неохотно, но каждый из четверых ответил на мое повышение. На лице моем отразилась торжествующая улыбка, и я, ответив, снова атаковал, пусть и с некоторой внутренней дрожью, вкинув в банк еще десять рублей. На этот раз отвечать никто не спешил. Подумав и посмотрев свои карты, трое пасанули, бросив листы на стол. Зато четвертый не только ответил, а еще и поднял на пять рублей. Самое время присмотреться к противнику. Седоватый, крепкий, гладковыбритый среди сплошь бородатых лиц, он производил впечатление очень уверенного в себе человека. Мы остались один на один. У меня отлегло от сердца, больше всего я опасался серьезной игры на повышение — ведь фактически сейчас в банке были все мои деньги, и закинь он червонец, мне просто не хватило бы средств ответить. Я уровнял и мы вскрылись.

Мой соперник показал каре, но с пятеркой. Настала моя очередь и на стол рубашками вниз легли четыре десятки плюс бестолковая семерка. Аллес. Зал оживленно загудел. Банкующий передвинул мне выигрыш — восемьдесят пять рублей. Не плохо. Выйти из игры сейчас я не мог, но отыграться я им не дал и шанса. Не раз соперники пытались пойти на повышение, я же не отвечая, пасовал. Тогда тот самый, державшийся дольше всех, предложил повысить начальную ставку до червонца. Один из игроков сразу отказался, но на его место сразу нашелся новый кандидат. Остальные приняли, в том числе и я.

После первого круга, сразу повышение на десятку, я принял и поднял еще настолько же, заодно поменяв две карты. После этого нас осталось трое. Мне ответили и подняли на десять. Я ответил повышением на десять. Бритый поднял в ответ еще сразу на двадцать, а третий просто ответил. Не торопясь ответить на ставку, я, исключительно из хулиганства, обратился к оставшимся игрокам.

— Господа, предлагаю, не вскрываясь поделить банк. Пошутили и хватит. Это честное предложение, господа. — Второй из соперников заметно заколебался, уверенность, сквозившая в моих словах, почти убедила его. Он переглянулся с бритым, который лишь отрицательно качнул головой. Понятно, видно решил — фраер не долго гарцевал и сдулся. Ну, что, тем хуже тебе, я так и думал. Хмм… Весело, адреналин прет так, что… — Что же, в таком случае, я отвечаю и предлагаю вскрыться.

С самого начала меня не оставляла уверенность, что противник скорее блефует, желая заставить меня отступиться. Но я оказался не прав — бритый показал каре — точную копию моего — четыре десятки. Солидно. Третий показал червовый флэш — не плохо, но против каре не годится.

Я выложил четыре девятки, и в глазах бритого сверкнуло торжество. Но потом медленно добавил пятую — джокера. Покер. Что тут началось трудно описать. Это был взрыв. Теперь все оценили мой жест — предложение поделить банк. Меня хлопали по плечам, поздравляли — а вот соперники выглядели совершенно подавленными, но ведь это игра, не так ли?

На этом игра завершилась — наличных у игроков попросту не осталось. Мне показалось, что бритый хочет заявить о том, что наглый новичок смошенничал. Что, конечно, было бы наглой ложью. Уж не знаю почему, но он промолчал. Не считая, я сгреб выигрыш в карман куртки и поднялся. Митрий, оказывается, все это время стоял за моей спиной, ненавязчиво держа курковку в руках. Кивнув ему, начал продвигаться к стойке. Оказавшись там, бросил на нее червонец и громко сказал.

— Дык, всем угощение за мой счет!

Народ весело загудел в ответ. Кабатчик принялся разливать пиво, и между делом, шепнул мне на ухо.

— Зря ты, земеля, полез в это дело… Этот дядька — обидчивая сволочь, а в подручных у него полдюжины отморозков. Не знаю, как ты собираешься выкручиваться, но я тебе советую подумать головой.

— Как его зовут-то?

— Макс Пернач — у него большая усадьба на низу, вроде торгует или золото моет, мутный тип, слухи ходят — рыжье он с трупов снимает, а не из землицы достает…

Да, серьезное предупреждение. И не обратить на него внимания я точно не могу. Помахав Дыку на прощание рукой, и не забыв оставить щедрых чаевых служанке, я выбрался на улицу. Куда теперь? Митька, держась чуть позади и левее, продолжал тащить в руках ружье. А это мысль. Остановившись, отдал ему патронташ.

— Вот, Митрий, вручаю тебе оружие и боеприпасы. И будь настороже, поглядывай вокруг. Понял?

— Как не понять, командир? — Глаза у парня радостно посверкивали, на лице ни намека на страх и растерянность. — Все сделаю, а ежли чего, стрельну, я с малолетства к огневому бою привычный, тетерку влет бил одним выстрелом.

— Ого, так ты меткий стрелок, Мить?

— Умею, командир, не сомневайся, — довольно зардевшись, подтвердил парень. — Хочешь, я счас попаду, только скажи куда.

— А вот в него, — рука моя указала на идущего за нами от самого трактира сомнительного вида мужика.

Димка без тени сомнений стремительно вскинул ружье, одновременно взводя курки, и я едва успел остановить его. Мужичок от вида мгновенно нацеленного на себя ствола побледнел и впал в задумчивость. Елки, а ведь выстрелил бы парень, как пить дать.

— Стоп. Ты, Митрий, больно прост. Человека тебе убить, что высморкаться, как я погляжу… Все, пива тебе больше не наливать. А то наделаешь делов, не разгребемся.

— Так, командир, ты же приказал… — Непонимающе протянул мой слуга. Да, с вами все ясно, мон шер. Теперь главное, не делать резких взмахов рукой не по теме… Дела…

За разговором и сам не заметил, как добрались до входа в крепость. Шедший за нами человек куда-то пропал, видимо, впечатлений ему на этот раз хватило. И вот разберись теперь, кто он был — шпик от Пернача или просто прохожий? Вопросы, вопросы, вопросы, а где ответы, хотелось бы знать…

В голову мне пришла странноватая мысль, а не обратиться ли к старшему караульному, милейшей души господину Вострикову Илье Палычу? Помнится, он говорил, мол, будут проблемы, заходи. А у меня теперь они есть. Сказано-сделано. Пропустили нас без задержек. Да, порядки, конечно, весьма так себе, дисциплины ноль, но мне только лучше. Митрия с собой не потащил, усадил на лавку в коридорчике.

Постучав и услышав громкое: — «Зайдите», открыл дверь и переступил порог. Увидев меня, Востриков сразу поднялся и, обойдя стол, протянул руку.

— А я почему-то не сомневался, что ты, Слава, скоро появишься снова. — Сказал, улыбаясь.

— Хм, неужели предполагал, что так скоро? — удивился я.

— Нет, пару дней давал на адаптацию, а ты вон как шустер, едва шесть часов прошло, а уже здесь.

— Дело у меня к тебе, Илья. И даже не одно, а несколько.

— Что случилось? — Разом посерьезнев, спросил Востриков.

— Да все нормально, не переживай. За советом пришел, я ведь человек в Алтыне новый, вот и хочу разобраться…

— Так, слушаю внимательно. — Старшой, удобно разместившись на своем стуле, выдвинул полку стола, достал небольшую деревянную коробку, щедро пахнущую настоящим табаком, и, достав натуральную сигару, принялся раскуривать от солидных размеров настольной зажигалки.

— Откель дровишки, к слову? Табачок-то местный? — Не удержался я от вопроса.

— Да, выращивают. Далеко на юге материка. Получается не хуже, чем кубинские. Я, «Коибу» еще на Земле предпочитал, когда отыскал эти — не мог нарадоваться.

— Любимая сигара Фиделя Кастро, однако… К такой коньячку или виски, на крайняк — рома выдержанного… — философски заметил я.

— Это верно. Виски односолодовый, лет двенадцати — скотч само собой, ну их — эти бурбоны, кукурузная болтушка…

— И что, здесь кто-то вискокурни организовал?

— А ты как думал? За последние лет десять много чего понастроили. Жаль, заводы молодые, и выдержанных спиртов еще просто нет. — Пыхнув пару раз, он добавил. — Ну, ты рассказывай, чего случилось.

— Ага, рассказываю. Хочется понять, какие тут у вас порядки. Вот, у тебя АКМ на стенке, разгрузка, то сё. Я тоже так хочу. Но в оружейной лавке мне сказали — серьезный огнестрел простым смертным не полагается. Вопрос номер раз — как быть?

— Да, все верно тебе сказали. Но выход есть всегда.

Мужик явно наслаждался сигарой, да он гурман, как я посмотрю, а ведь табачок реально толковый, мягкий, не вонючий и ароматный, теперь понятно, чего в следующий раз в подарок притащить.

— В Алтыне есть отряд шерифа.

— Шерифа? Это как на Диком-Диком Западе?

— Вроде того. Отряд добровольцев, собираемых по случаю серьезных заморочек в городе или окрестностях. Напоминает национальную гвардию или отряд самообороны.

— И кто у нас шериф? — Воспроизвел я фразу из «Обыкновенного чуда».

— Есть человек. Серьезный. Уважают его. Выбрали на городском собрании. У нас шериф не назначается, а от народа выдвигается.

— А ты тогда в чьем подчинении?

— Я-то военный. Мой начальник — военный комендант Алтына и Алтынского района.

— А его кто назначил? Сложно все у вас…

— Подожди, Слава. Ты зачем пришел? Лекции по нашим краям слушать или по делу?

— Хм, ну да, ты прав. Но интересно же. — Подумав, спросил. — И как часто этих добровольцев привлекают к службе?

— Нет. Несколько раз за год, не чаще. Нет, те кто хочет, может хоть каждый день с шерифом защищать правосудие. Но это не обязательно — решаешь сам.

— А если большой сбор, то уже без отговорок — под ружье?

— Точно. Ты все правильно понял.

— А мне какой в этом всем толк? Или помощник шерифа имеет право на оружие?

— Вот именно. — Снова пустив пару колец дыма, откликнулся Илья. — Для них ограничений нет. И по стволам, и по патронам, и по ношению в городе. И подсудны они только шерифу. Значок выдают — звезду пятиконечную серебряную — написано «Алтын. Отряд шерифа». Вот такие пироги.

— Есть о чем подумать, Илья. Спасибо. Но попасть в отряд наверняка не просто?

— Конечно. Но ты парень бравый. Подвигов насовершал уже столько, что на двоих хватит, — с легкой иронией заметил Востриков. — Опять же, обеспечу тебя протекцией…

— А другие варианты? Нельзя ли иначе как? — Решил я уточнить до конца.

— Почему нельзя? Можно на службу в Алтынскую комендатуру поступить. Тогда и жалование, и питание, и обмундирование, и оружие с БК — за счет властей.

— Ого, а это реально? И чего за служба? — Заинтересовался я такими профитами.

— Хм, если думаешь разжиться ништяками и свалить в дальние края, то разочарую. Первые полгода из казармы на вольное поселение не отпустят, все время под присмотром начальства. Опять же дезертиров ловят и расстреливают без суда. А связь между комендатурами налажена четкая, вот сейчас беглых всего трое и это со всей округи — без малого два десятка поселений и больше тысячи километров в поперечнике. Одного поймали на прошлой неделе и укоротили на голову… что поделать — дикие нравы… За беглых назначается плата и не плохая, скажу тебе, так что местные с удовольствием участвуют в охоте…

— Хммм… Понял тебя. Пожалуй, этот вариант мне не слишком улыбается. Вернемся к первому… или еще есть?

— Больше нет. — Твердо и категорично ответил Востриков. — Законных нет. — Подумав, уточнил он. — Сам понимаешь, на руках много чего гуляет, но у нас правила жесткие, чуть что — к стенке и в расход.

— То есть на черном рынке можно разжиться, но пользовать придется незаметно?

— Вроде того. — Согласился старший караульный. — Это все вопросы?

— Илья, ты человек занятой, но я еще чуток тебя займу, лады?

— Давай. — Разрешил Востриков, затягиваясь уже изрядно укоротившейся сигарой.

— Этот шериф — как я могу с ним состыковаться?

— Все просто. Его контора тут поблизости, напишу записку, отнесешь ему, а там…

— Понял, не дурак, а дурак был бы и не понял… Слушай, оружие и снарягу потом где лучше покупать?

— Да, решай сам. Есть лавка…

— Я там был уже, — вставил я словцо, гася в зародыше перспективу долгих пояснений. — А еще что-то есть?

— Хм… шустрый ты мужик, Славян… — пыхнув в последний раз, Востриков с сожалением загасил окурок о широкую пепельницу. — Есть еще одно место. Вот у шерифа и поинтересуешься, если договоритесь.

— Еще одна тема — знакома тебе такая личность — Макс Пернач, бритый такой мужик лет сорока пяти — пятидесяти?

— Ого, — искренне заинтересовался Илья Палыч, — а с этим персонажем ты как состыкнулся?

— В покер его обыграл. — Честно сознался я. Таить информацию не было смысла, понятно, что Востриков сам все скоро узнает, наверняка подобные сведения стекаются к нему постоянно. — Стоит ли мне чего-нить опасаться?

— Не только стоит… и не только опасаться. И много ты выиграл? — Словно о мелочи поинтересовался Востриков.

— Нормально. — Успокоил его я. — Не в том суть. Так чего мне ждать?

— Нож в спину. — Без колебаний ответил старший караульный. — Или прицепится толковый стрелок из-за ерунды и на поединок вызовет. У него таких парочка имеется. Не асы, но…

— Круто. А если я в помощники шерифа пойду?

— Толку? Скажу честно, даже пойди ты к нам — в городе закон один для всех. И на вызов не ответить нельзя — позор. Конечно, потом мы убийцу искать станем, но тайга большая… Опять же за поединок не казнят, всего скорее дело обойдется месяцем тюрьмы и большим штрафом.

— Круто. Так чего мне теперь, всю его кодлу под корень вырезать надо, чтобы спокойно спать? — Вот не люблю я, когда мне угрожают всякие уроды. Холодное бешенство ощутимо свело челюсти, я и сам ощутил, как похолодел мой тон.

— Эге… А ведь можешь… А я не против. Пернач — убийца и бандит, только доказать ничего не можем, да и тут половина таких… Только учти — если что, ничем помочь не смогу.

Вот это лихо. Востриков так легко и непринужденно соглашается с перспективой уничтожения целой кучи народа на вверенной ему территории? Лихо. От удивления у меня даже злоба пропала. Есть о чем подумать. Более чем.

— Спасибо тебе, Илья, за беседу. В следующий раз с меня бутылка. — Сказал я, поднимаясь.

— Подожди, а записка шерифу тебе не нужна?

— Точно, вылетело из головы. Давай, пиши, пойду к нему прямо сейчас.

Спустя минуту я вышел из караулки, в кармане была рекомендательная записка, которую я, присев на лавочку, внимательно прочитал, мало ли чего там понаписал милейший Илья Палыч? Обдумывая план действий и заодно бросая по сторонам внимательные взгляды — предупреждение уже второго человека не оставило меня равнодушным, жизнь моя для меня весьма таки ценная вещь и расстаться с ней по глупости или не осторожности не хотелось бы.

— Митяй, приземляйся рядом, чего стоишь.

— Есть, командир.

— Ты эту солдафонщину бросая, — поморщился я, — мы с тобой не в армии, мы вольные стрелки, казаковать будем… так что слушай новый приказ — отвечать на команды в свободной форме, понял?

— Е… эээ, ага, сделаю, командир.

— Вот и славно. Слухай сюды, вьюнош. Ответь на вопрос, отчего такой ловкий стрелок и в банде простым кашеваром да конюхом был? Крови ты, как погляжу, не боишься, и стрельнуть живого человека можешь… не понятно, Митрий, мне…

— Так, не хотел я в банде народ грабить-убивать, насильничать… Я честный старатель. Силком увели. Сбежать думал, к людям вернуться, а как можно, если кровь на руках?

— Хм, а ты не прост… Молодец, хвалю. — Пмолчав, задал новый вопрос. — Ты здешние леса знаешь? Говорят, тут на тысячу километров вокруг всего двадцать поселков, чего скажешь?

— Врут, как есть врут, командир. — И торопясь, словно опасаясь, что будет остановлен, глотая звуки и частя, протараторил. — Это русских городков почитай две дюжины и новые растут. Но по всей тайге сотни селищ, хуторов и деревень дахар, на юг ясыги живут, на восток — дарды и у всех свои от прежних времен селения.

— Получается, поселков куда больше, нежели двадцать?

— Да, командир, много больше.

— Знаешь ли ты пути к ним? Сможешь проводником быть?

Я испытующе посмотрел на парня, и он не отводя глаз, твердо ответил.

— Смогу, командир. Не скажу, что всю тайгу исходил, но бывал во многих местах. А если и не знаю, какой дороги, так отыщу. Ты не сомневайся.

— Добре. Верю тебе. На том и порешим. Слушай еще чего, мне тут сорока на хвосте принесла, что могут нас попробовать зарезать или застрелить ненароком, так ты уж поглядывай по сторонам…

— Понимаю, командир. Тот бритый — злой человек, да и золото — притягивает беду, это я давно заметил.

— Да ты философ, Митрий. Ну, раз и сам понял, тем более держи нос по ветру. Пошли, время не ждет.

Поднявшись с лавки, мы потопали в сторону конторы шерифа.