Проект: Граф Брюс 2

.24

Это была моя идея — объединить наши с лисой способности, а Стефана использовать в качестве живого тарана. И скажу по правде, сразу никто в неё не поверил. Ни Ринко, ни наёмники из «Сломанного копья», ни даже мои соотечественники, которые, вообще-то, должны были быть на моей стороне.

Но нет, они-то первые сомнения первыми и высказали.

— Слишком много переменных, — заявила Теллара.

А Догуляй кивнул согласно. Мол, завиральная идея, не выгорит.

Они были полностью правы. Всё что угодно могло пойти не так, я это прекрасно понимал. Даже я, озвучивая её вслух, понимал, насколько замысел авантюрный. Но никто не предложил лучшего плана, а за неимением гербовой, как здесь говорят, письма пишут на простой бумаге. То есть, поворчав, решили действовать согласно моему предложению. Даже Стефан, на которого приходился самый большой риск.

И вот! Двадцать минут спустя после дерзкого похищения криминального босса, покружив по Владимиру, чтобы убедиться в отсутствии слежки или погони, мы уже паркуемся под старой плакучей ивой на берегу Клязьмы, и вытаскиваем Кочевника из багажника. Кто молодец?

С наёмниками распрощались сразу после операции. Павел очень не хотел, чтобы «Сломанное копьё» связали с такой противозаконной акцией: одно дело громить дворянскую собственность в рамках установленного договора, и совсем другое — участвовать в похищении человека.

Короче говоря, не верил он, что делу не дадут официальный ход. В теории, конечно, могли. Хотя бы те же замещённые джассанцами дворяне. Но только если смотреть на ситуацию с точки зрения местного жителя. Для пришельца вроде меня было совершенно очевидно, что вся эта компания сейчас затаится и даже дышать будет через раз. Хотя искать пропажу и не прекратят.

Но для нас это уже не будет играть никакой роли.

— Ну как он там? — уточнил у лисы. — Не отошёл?

— У меня не отойдёт! — хвастливо фыркнула та. — Не таких удерживали!

По последней фразе я бы поспорил: таких — не удерживали. Но возражать не стал, тепло потрепал подругу по плечу. Может быть, и слишком фамильярно вышло, но хотелось показать, что я ценю её участие в нашем безумном предприятии. Без её поддержки в последние дни вообще ничего не вышло бы.

Ну и контроля тоже. Именно она всю дорогу удерживала Ремнева на границе жизни и смерти. Откачивая ровно столько его жизненной энергии, чтобы он не помер, но при этом не мог даже связно мыслить. Что-то вроде медикаментозного сна — высший пилотаж при работе с ки. Мне до такого уровня, как до Хабаровска на велосипеде.

— Тогда давай начинать. Нужно что-то конкретное, чтобы идти к твоему начальству.

— Сама знаю, — не всерьёз огрызнулась Ринко. — Момент.

Момент затянулся. И никаких видимых действий не происходило. Привязанный к дереву Кочевник выглядел спящим, лиса — сосредоточенной, но и всё на этом. Мне даже показалось, что у неё ничего не выйдет. Даст ему сейчас жизненной энергии, а он поймёт, что попал и тут же активирует ментальную закладку. И убьёт себя.

Но через две минуты, которые показались мне вечностью, Ремнев открыл глаза. Взгляд его был мутным, расфокусированным, он явно не понимал, где находится и кто его окружает. Даже улыбался глуповато — какая, дескать, интересная компания подобралась.

— Только так, — выдохнула кицунэ. Выглядела она так, будто всю ночь работала грузчиком в порту, даже прядки волос на щеках слиплись в сосульки от пота. — Я понятия не имею, как у него работает его ментальный приказ на самоубийство, поэтому частично лишила энергетической подпитки префронтальную кору мозга и изменила уровень влияния нейромедиаторов. Ну и ещё там по мелочи норадреналин подняла…

— Чего? — похоже, это не один я спросил. Эхо послышалось и от леновцев, тоже ничего из объяснения шпионки не понявшие.

— Он считает, что спит, — усталым тоном пояснила девушка. — Уровень логического восприятия реальности у него сейчас снижен, и всё происходящее он считает сном. Странным, но не лишённым приятности. Короче, не забивай голову! Долго в таком состоянии он не продержится, несуразности скоро вылезут и придётся снова его усыплять. Так что задавай вопросы, Роман.

Ну что же, вот и наступил момент истины. До этого были лишь догадки, обоснованные предположения, а прямо сейчас станет окончательно ясно, не ошибся ли я дважды.

— Как твоё настоящее имя, Лука? — спросил я. — В Джассане?

— Хатберт, — ответил он всё с той же улыбкой. — Брат Хатберт. Почему ты спрашиваешь?

Выглядел джассанский Кочевник — теперь в этом уже не было сомнений — весьма расслабленно. Не смущали его ни руки, связанные за спиной и прикрученные к дереву, ни странное место, в котором оказался. Ни даже люди, его окружавшие. Только то, что кто-то почему-то спросил его настоящее имя.

— Ты ведь Кочевник, брат Хатберт? — продолжил я, игнорируя его вопрос.

— Глупое название! — хмыкнул тот. — Никогда мне не нравилось. Почему нас так вообще стали называть? Мы же не кочуем, а переселяемся! Надо было назвать проект — Поселенцы. Это более точно.

И не поспоришь. Но те люди, которые придумали программу по спасению населения гибнущего мира, так не считали. Непонятно даже, чем они руководствовались. Впрочем, какая разница — название давным-давно прижилось.

— Ты один Кочевник на Деносе?

— Ковчег Надежды лишь недавно принял решение развивать этот мир. В прочих, положение избранного народа, — он произнёс это так, что стало понятно, речь идет о джассанцах. — уже упрочилось. Посевы дают всходы, пастырям лишь нужно следить за ходом процесса, вмешиваясь минимально. Но Денос — жемчужина в ожерелье Ковчега. Путь, выбранный местным человечеством, во многом, уникален.

С этим нельзя было не согласиться. Магия, которая есть у здешних одарённых, встречалась далеко не в каждом из миров. Строго говоря, других таких на ближайших Ветвях нашему народу пока найти не удалось. Правда, это и сложности создавало, хотя бы в виде кастового общества. Но джассанцы, судя по их действиям, решили этот вопрос. Путём захвата тел именно дворян.

— Так ты один здесь или вас несколько?

Я довольно быстро понял, что такая форма допроса имеет лишь один существенный недостаток — пленник слишком уж красноречив. Ему эта беседа представляется странным сном. И, соответственно, он не столько отвечает на вопросы, сколько рассуждает в заданном ими направлении.

— Я, брат Настро, и пастырь Акрим. Но почему ты спрашиваешь об этом?

— Просто интересно узнать о делах Ковчега Надежды, — я предположил, что так у джассанцев называется Совет Координаторов. — Колонизация других миров — это так волнующе!

— Пф! Колонизация! — рассмеялся Ремнев. — Глупцы из других городов считают, что достаточно потихоньку просачиваться в другие Листы и там жить спокойно, не привлекая внимания. Тупиковый путь! К счастью, Творец указал пастырям другой. Правильный!

— И в чём же он заключается, брат Хатберт? — ответ, как бы напрашивался, но нужно же поддерживать разговор. — Просвети меня?

— А ты в Творца веруешь? — подозрительно нахмурился он.

— Ну конечно, что за вопрос! — лишь бы только он не догадался проверить мою «веру» каким-нибудь догматом из святых для любого джассанца текстов. Поэтому я сразу же переключил фокус его плавающего внимания. — Но пастыри не всем говорят об истинном пути, лишь достойным.

— Конечно! — надулся от важности Кочевник. — Паства — лишь трава на ветру. Куда тот дует, туда она и клонится. Священство следит за их интересами и само определяет направление.

— Как это мудро! Так и должно быть. Так каков путь, брат Хатберт?

Тот ненадолго прикрыл глаза, словно бы вспоминая, после чего начал не говорит, а вещать. Встречал такую манеру у политиков и преподавателей, подобным образом выдают давно и прочно заученный материал, вроде лекций или программ.

Даже выражение лицо джассанца сделалось похожим на лекторское. Наверное, представлял себя за кафедрой, где рассказывал неофитам о преимуществах своей жизненной платформы.

— Когда наш Лист начал умирать, большая часть людей по всему миру смирилась — так или иначе. Но пастыри не сдались! Они искали ответ в священных книгах и нашли его. Ибо сказано: ищи и обрящешь! Вот пастбища тучные, населённые безбожниками, говорит Творец, их земли отдаю я вам! Всё, что увидят глаза ваши — дар мой!

Дальше он продолжил в том же духе примерно, перемежая полезные сведения с цитатами из священных книг. И потихоньку замысел джассанского руководства стал вырисовываться. Не сказать, что прямо неожиданный, но всё же от носителя культуры я слышал его впервые.

Брат Хатберт был прав — нельзя было их Кочевников так называть. То, что затеяли эти люди, имело другое определение — экспансия. И как-то же подвели под это теоретическую базу даже! Я в религиях родного мира плавал, как топор без ручки. Никто этот предмет не изучал уже многие годы — зачем? Но в Джассане, видимо, раскопали совсем уж древние тексты. И на их основе построили целую концепцию миграции.

Есть, мол, народ божий, у которого возникли проблемы. И безбожники, занимающие жизненные пространства, так необходимые избранным. Всего-то требуется — забрать нужное у тех, кто им владеет и отдать тем, кто на это имеет больше прав. Джассанцам, то есть. Причём, речь шла не только о Деносе. За сотню лет эти религиозные фанатики проникли уже в пять миров, два из которых уже начали перекраивать под свои запросы.

Точнее, фанатиками они не были. Паства, которая «как трава на ветру» — да. Эти верили истово и, без сомнений. Принимая переселение в другой мир и новое, молодое и здоровое тело, как награду за праведную жизнь. А вот лидеры, которых называли пастырями, скорее всего, в свой мистический трёп и сами не верили. Использовали, как инструмент управления обычными людьми.

Действовали они дерзко и агрессивно. В отличие от беззубого леновского Совета Координаторов, джассанский Ковчег Надежды не рассматривал случайные переходы как эффективную стратегию. Первой в новый мир отправлялась разведгруппа с одним Кочевником. Все менталисты — из рассказа Ремнева я понял, что это одна из причин, почему они так ополчились на неблинцев. Банальная конкуренция!

Так вот, разведчики занимали тела, так сказать, на общих основаниях. То есть те, что отдавал мир: умирающие и потерявшие волю к жизни. Но затем собирались в ячейку, проводили оценку ситуации и определяли ключевые цели. В смысле людей, которых нужно было заместить в первую очередь для дальнейшей успешной колонизации.

«Готовили» их разными способами, отдавая предпочтения наркотикам — этот бич имелся в каждом из миров. После чего связывались с базой и проводили Переход. Так, шаг за шагом создавали целую структуру из людей, которые не только обеспечивали прикрытие для вновь прибывших, но и имели серьёзное влияние на местные власти. Повторюсь — в двух мирах под ними уже находились не самые маленькие государства. Полностью управляемые джассанцами.

В некоторой степени их организационный подход даже восхищал. В смысле, он был абсолютно людоедским, бесчеловечным и аморальным, но всё же работал куда эффективнее, чем любой другой, использующийся другими городами. Джассанцам не приходилось, как остальным, проводить небольшие группы людей, которые рисковали выдать себя местным.

Нет, они действовали в промышленных масштабах: разведка, контроль, захват и только потом переселение обычных людей. Причём, насколько я понял из слов брата Хатберта, им это право ещё нужно было заслужить. Полностью посвятив свою жизнь церкви Ковчега Надежды, например.

— Глубокий замысел! — давя в себе истинные эмоции, «восхитился» я в какой-то момент. — Воистину, без помощи Творца такое устроить невозможно!

— Истинно так! — горделиво хмыкнул Ремнев, всё ещё воспринимавший допрос, как богословскую беседу с неофитом, которого он наставлял на правильный путь.

— Но вас здесь только трое! Как вы планируете справиться? Сколько лет понадобится на то, чтобы полностью захватить все рычаги управления здешним обществом? Человеческой жизни на это точно не хватит.

— Соображаешь! Но милость Творца безгранична! Для верных есть способы прожить не одну, и даже не две жизни. Чтобы ты понимал, — здесь он понизил свой голос до заговорщического шёпота, — Пастырю Акриму, если сложить все прожитые им годы, уже сто девять лет! Он стоял у истоков исхода. И, кстати, я тоже вскоре смогу претендовать на пастырский сан. Когда закончу второй этап колонизации в Деносе. Думаю, лет через десять уже!

Я практически сразу понял, о чём он говорил, даже уточнять не пришлось. Не о втором этапе людоедского плана джассанцев — это-то было очевидно. Про долгую жизнь «верных». Здешнему пастырю, судя по всему, главе всей группировки джассанцев суммарно сто девять лет. А это значило, что он не один и не два раза использовал Переход.

Теоретически, это вполне возможно, нельзя лишь дважды «заместить» одно и то же тело. Или провести Переход в рамках одного мира. А вот из одного в другой, из старого в новое — здесь никаких ограничений не имелось. Если есть ресурс, самая проблемная часть, к слову, то хоть раз в неделю перемещайся. Утрирую, конечно, но суть ясна, думаю.

То есть, выходит, что пастыри джассанцев предельно удобно устроились. Даже обрели некое подобие бессмертия! Старое тело отжило свой срок, заболело, постарело или просто попало в неудобные обстоятельства — проводи Переход в одну из колоний и получай новое тело. Впоследствии даже можно вернуться тем же способом.

— Невероятно! Скажи, брат Хатберт, а есть ли возможность лично познакомится с таким великим человеком, как пастырь Акрим?

И вот здесь я, видимо, что-то сказал не так. Взгляд Ремнева моментально изменился. От расслабленно-благодушного выражения на лице не осталось и следа. Холодным тоном он поинтересовался.

— Зачем?

«Выполоть и эту заразу!» — больше всего хотелось сказать мне. Но вслух я, обезоруживающе улыбаясь, произнёс совсем другое. — Засвидетельствовать своё почтение тому, кто столько сделал для нашего народа!

— Кто ты? — продолжая буравить меня взглядом, спросил Кочевник. — Я тебя знаю? Отвечай! Иначе…

Что он там собирался сделать, так и осталось для меня загадкой. Ринко недовольно цокнула языком, и Лука Ремнев уронил голову на грудь и захрапел.

— Всё, — недовольно проворчала лиса. — Уровень критического восприятия пробился через все мои барьеры. Сильный у него разум, тренированный. Пришлось снова усыплять.

— Ты всё записал? — повернулся я к Догуляю.

Бывший профсоюзный босс утвердительно кивнул. В этот вечер он выступал нашим видеооператором, снимая на телефон признательные показания пленника. Мы со шпионкой-кицунэ не собирались опираться только на слова, когда пойдём к её начальству.

— Думаю, этого вполне хватит, — кивнула Ринко. — Конечно, с братом Хатбертом ещё не раз поработают профильные специалисты, но главное он уже сказал. Жалко, конечно, что пастыря Акрима не смогли вычислить…

— Видимо, у них жёсткий запрет стоит на интерес к такому важному лицу, — согласился я. — Стоило мне только проявить его, как он сразу же среагировал. Но всё равно — лучше один свидетель, чем ни одного.

— А может, и не один, — с хитрецой улыбнулась лиса. — Два, например, надёжнее.

Я вопросительно поднял брови.

— Ты о чём?

— Скоро сам узнаёшь!

Порой мне её придушить хочется, честное слово! Только что была серьёзной, как и положено опытному профессионалу, и тут же, без всякого перехода, превратилась в девчонку, которой парень пытается свидание назначить.

Впрочем, в неведении я пробыл недолго. Не больше трёх минут. Пока упаковали Ремнева обратно в багажник лимузина, пока прибрали следы своего пребывания на берегу, из-за ближайшего поворота, ведущему к нашей полянке блеснули фары дальнего света.

— Мы кого-то ждём? — я тут же повернулся к лисе.

— Ага, — с невинным личиком подтвердила она. — Твоего деда. Я ему геометку скинула.