ГЛАВА 13, в которой есть почти всё: и знойная экзотика, и роковой маскарад, и подозрительные незнакомцы

По космодрому лениво шёл человек, похожий на медузу. В каждом из его щупалец было по метле. Он помахивал то одной, то другой метлой, разгоняя мусор.

— Сейчас узнаем, что за звезда… Хотя… хотя мне это и известно, — пробормотал командир и выглянул из люка.

— Звезда-то? Кассиопея звезда-то, — откликнулся здешний дворник и опять зашевелил мётлами.

Услышав имя звезды, молодёжь даже не поверила своим ушам, потому что Кассиопея считалась самым знаменитым курортом и каждый из ребят давно мечтал поваляться на её замечательном пляже.

Дело в том, что на Кассиопее круглый год стояла жара в тысячи градусов, и любители позагорать на песочке стекались сюда со всей Вселенной.

— Так и быть, ступайте купаться, — проворчал командир добродушно. — А мы с механиком пока займёмся делами.

Не прошло и минуты, как в звездолёте остался один кот Мяука, даже не шевельнувшийся на своём излюбленном местечке, под табуретом командира. Все разошлись кто куда. Кузьма отправился на склад выписывать материал для ремонта, командир пошёл представиться местным властям, а молодёжь побежала на море. И напрасно Барбар зазывал ребят в портовый кабачок. Куда там, его никто не послушал.

— Чудаки! Подумали, будто я всерьёз. А мне, наоборот, хотелось от вас избавиться. Ну наконец-то мои руки развязаны, — пробормотал Барбар загадочно и направился в ближайший кабачок, откуда доносились разгорячённые беседой голоса, стук кружек и валили клубы табачного дыма.

— Ребята, и вправду, стоило нам зайти в незнакомый порт, как мне тут же показалось, будто я сегодня ну непременно Её отыщу, Самую Совершенную! — воскликнул Петенька, когда они прибежали на пляж.

— В самом деле сегодня? — спросила Марина с удивлением.

— Непременно сегодня! — подтвердил Петенька.

— Ну, тогда я пока поплаваю. Я буду там, — сказала Марина и, кивнув в сторону моря, понеслась по песку так быстро, что стоило побежавшему за ней Сане чуть замешкаться, как он тут же потерял её из виду.

А Петенька повалился на живот, достал из кармана блокнот и авторучку, и формулы так и потекли из-под его пера. Признаться, он немножко остыл к Самой Совершенной — сколько можно любить неизвестно кого! — но самолюбие учёного подстёгивало его поиски.

— Отдохнул бы! Наверно, нельзя искать без передышки, — сказал Саня, выходя из волн изумрудного цвета.

Но Петенька энергично затряс головой, требуя, чтобы ему не мешали. Тогда Саня сел на песке и огляделся.

Над ними в оранжевом небе стояло огромное голубое солнце. Вдоль фиолетовой полосы пляжа тянулись рощи пальм с широкими пурпурными листьями. Среди стволов мелькали белые палатки туристов, отдыхающих диким способом. Они прилетели со всех концов Вселенной, их тела диковинных форм и оттенков, их руки и ноги, щупальца и присоски покачивались на тугих ярко-зелёных волнах. Над пляжем стоял жизнерадостный гвалт, будто на птичьем базаре.

Из шумного разнобоя временами вырывался звонкий смех Марины. Саня поискал её глазами и оставил это занятие. Найти её в этаком калейдоскопе было мудрено.

— Пойду-ка поищу её, — сказал себе Саня и, оставив друга за его важным занятием, бодро зашагал вдоль берега.

Марину он нашёл в весёленьком заливчике. Она играла с молодым здешним жителем, похожим на большую разноцветную медузу. Марина с хохотом брызгала на него водой, а житель Кассиопеи переливался всеми цветами радуги, стараясь рассмешить её ещё пуще. С особым успехом он превращался из чёрного в белого и наоборот. Видно, это был у него коронный номер.

«Именно сейчас я подойду к Марине и выскажу всё, — подумал Саня, ступая в море. — Так и скажу: „Знаешь что, Марина, по-моему, лучших спутников, чем мы с тобой, не сыщешь для туристского похода. Так что выходи за меня замуж!“ Вернее, „Выходите за меня“. Так оно прозвучит возвышенней. Возьму сейчас и скажу!» Марина заметила его и побежала навстречу, за ней потянулся вспененный след, точно за катером.

— А где же Петенька? — крикнула она нетерпеливо.

— Там… Всё ещё ищет!

— Почему же он ищет там, когда он должен искать здесь? — нахмурилась Марина почему-то. — Так и быть, пойдём к нему сами.

Она взяла ничего не понимающего Саню за руку и потянула за собой. Однако на полдороге они едва не столкнулись носом к носу с самим Петенькой. Тот брёл, увязая в песке, нёс перед собой развёрнутый лист бумаги, и вид у него был крайне озадаченный.

— Я узнал, кто Она, Самая Совершенная, — сообщил молодой учёный замогильным голосом.

— Неужели?! Тогда ура! — воскликнул Саня восторженно.

— Вы нашли Её там? — удивилась Марина и указала за его плечо.

— Да, и только сейчас закончил свои очень сложные вычисления. Полюбуйтесь, это Она! — горько сказал Петенька и протянул лист белой бумаги, посреди которого чернела обычная точка.

— Так это Она, ради которой мы… — И Саня задохнулся от изумления.

— Ради Неё… ради обыкновенной геометрической точки! А ведь Она и есть Самое Совершенное во времени и пространстве, — усмехнулся Петенька трагически.

— Я так и знала, что, если вы будете искать сами, обязательно найдёте что-нибудь такое. С вашим-то дурным вкусом, — сердито сказала Марина.

— И что же? Теперь ты женишься на… на точке? — спросил тоже совершенно убитый Саня.

— Ни в коем случае! — воскликнул Петенька, нервно сжимая кулаки.

— А кого же тогда ты будешь любить? — не удержался его друг.

— Ещё не знаю, — сказал Петенька, покачивая головой. — Теперь даже и не знаю кого.

— Ничего, ничего… скоро узнаете, — произнёсла Марина обиженно, но друзья были очень расстроены и пропустили её замечание мимо ушей.

— Пойдёмте к Аскольду Витальевичу, — предложил Саня, стиснув зубы.

И наша юная троица последовала под отеческое крылышко своего командира.

Командир и Кузьма уже вернулись из города. Механик завинтил новые гайки и теперь проверял механизм внутри звездолёта. А великий астронавт сидел на ступеньках у входа и, развернув местную газету, читал материалы под рубрикой «Происшествия».

— Ну, что стряслось? Выкладывайте сразу, — потребовал он, откладывая газету и спокойно глядя на унылые лица своих юных друзей.

Слово взял юнга, потому что штурман всё ещё не мог прийти в себя, а Марина до сих пор почему-то обиженно пожимала плечами. Точно предчувствуя неладное, из люка выглянул механик и, узнав о случившемся, настолько расстроился, что понадобилась отвёртка для того, чтобы привести доброго Кузьму в порядок. И лишь командир оставался. как всегда, невозмутимым.

— Признаться, то, что Она оказалась всего лишь навсего точкой, меня нисколько не ошеломило. Как вы знаете сами, я видывал ещё и не такое. Но теперь, как ни жаль, нам придётся закончить путешествие и повернуть домой, потому что мы уже достигли цели. Штурман нашёл свою Самую Совершенную, кем бы Она ни была, хоть бы точкой, и искать уже больше некого, к сожалению. Ещё никогда мне не приходилось так рано возвращаться из путешествия. — И твёрдый голос командира немножко дрогнул.

Петенька понурил голову. Ему было стыдно перед всеми за то, что он так быстро нашёл Самую Совершенную и тем самым не дал своим друзьям попутешествовать вдоволь.

— Выше нос, штурман! — сказал командир несчастным голосом. — В общем, завтра вылетаем домой. Завтра! А сегодня, — здесь он сделал многозначительную паузу, — а сегодня экипаж нашего славного «Искателя» приглашён на бал-маскарад, который, между прочим, устраивается в честь его командира.

Приглашение на маскарад несколько развеселило приунывшую молодёжь. Пока командир и механик готовили звездолёт к завтрашнему старту, они вооружились ножницами и начали мастерить костюмы.

— Пусть Кузьма наденет тулуп и валенки. А я буду цирковым борцом, — предложил Саня, стараясь расшевелить друзей.

— Хорошо, я буду Царевной-лягушкой, а Петенька — Иванушкой-дурачком, — сказала Марина.

— Иванушкой так Иванушкой, — согласился Петенька, немного расходясь и не замечая коварные нотки, что прозвучали в голосе у Марины.

В разгар работы к ребятам заглянул Кузьма и сказал Сане:

— Юнга, командир вас просит на минутку! Великий астронавт прогуливался вокруг корабля, заложив руки за спину, на лице его лежала печать глубокой озабоченности.

— Садитесь, — предложил он Сане, указывая на ступеньки, и затем, остановившись перед ним, сказал задумчиво: — Юнга, сегодня мы по правилам должны были бы столкнуться с каким-нибудь загадочным происшествием. Насколько мне известно, ещё ни один маскарад на белом свете не обходился без таинственных событий. Случится ли что-нибудь с нами на этот раз? К сожалению, это сомнительно! Наш экипаж возвращается домой и потому вряд ли кому интересен. И всё-таки нужно сделать вид, будто всё идёт хорошо, и подготовиться к самому невероятному сюрпризу. Пусть все знают, что мы бодрый народ и не падаем духом… Да, о чём это я? Так вот, этот праздник затевается в мою честь. Как видите, Вселенная ещё ценит мои заслуги… — Тут командир печально усмехнулся. — А коли так, я буду поглощён разными почестями, и следить за всем подозрительным придётся вам, потому что вы юнга! На долю юнги, может вам известно, Саня, выпадают самые запутанные ситуации. Именно поэтому я решил поговорить с вами. Конечно, то, чему суждено случиться, ничем не остановить, но мы должны как можно больше мешать предполагаемому противнику, иначе это будет недобросовестно с нашей стороны.

— Командир, вы скоро убедитесь сами, что я настоящий юнга! — пообещал Саня взволнованно.

— Мальчик чем-то похож на меня. В этом я убеждаюсь с каждым новым приключением, — пробормотал командир, оставшись один, и грубые черты его лица смягчились, в той мере, разумеется, что допустима для сурового астронавта.

Хотя, по словам великого астронавта, у наших героев уже не было шансов на новые приключения, юнга отнёсся к поручению командира со всей серьёзностью.

Прежде всего его беспокоил Барбар, который до сих пор сидел в какой-нибудь таверне и даже не подозревал, что впереди его ждёт бал-маскарад. «Я должен предупредить его, чтобы он был начеку», — подумал Саня и отправился на поиски.

В портовом кабачке, куда он заглянул по дороге, плавали облака густого, почти пушечного, дыма и стоял разноязычный гул. Звездолётчики пили густое тёмное пиво и забивали «козла» в домино.

У Сани запершило в горле от крепкого табака. Он откашлялся и почувствовал на себе чей-то пристальный, изучающий взгляд. Трехголовый мужчина в расстёгнутом по пояс скафандре не сводил с него полдюжины своих глаз и задумчиво попыхивал сразу тремя трубками. Даже человеку совершенно несведущему в этнографии было бы ясно, что перед ним земляк прекрасной Аалы, отличный экземпляр обитателя созвездия Близнецов.

— Что, приятель? Крепкий душок? — спросил он, подмигивая. — И всё оттого, что вы не курите сами. Но что поделаешь, юнги — народ некурящий. Так уж издавна заведено: не курить им до глубокой старости, — добавил он, приближаясь к Сане и по дороге гася поочерёдно все свои три трубки.

— Как вы узнали, что я юнга? — поразился Саня.

— Именно по тому, что вы не курите, — просто ответил земляк прекрасной Аалы. — Увидев вас, я сказал себе: «Этот землянин не курит — значит, он юнга, а для успеха твоего предприятия как раз только и недостаёт отчаянного и ловкого юнги». Ну как, по рукам?

— По рукам, — согласился Саня. — Только мне бы хотелось знать, в чём заключается ваше предприятие.

— Вы, конечно, тоже наслышаны про клад, зарытый известным мошенником Барбаром. Говорят, этому сокровищу нет цены, хотя никто не знает толком, что в нём и где он зарыт. Но я раздобыл копию карты, — сообщил кладоискатель, таинственно оглядываясь сразу в три стороны.

— И что же он зарыл? — не удержался Саня.

— Блямбимбомбам! — воскликнул кладоискатель, стараясь поразить юнгу.

— А что это такое?

— Юнга, вы не знаете, что такое блямбимбомбам?! Если вы не знаете, что это такое, то вам никак не объяснить. Его нужно просто иметь! Лично мне он кажется круглым и малиновым. Однако каждому блямбимбомбам представляется по-своему. Кому как! В общем, собирайтесь, да поживей! У нас мало времени.

— Но нельзя ли экспедицию чуточку перенести? На потом. Сейчас я занят. На мне лежит очень важное поручение!

— Э, нет! Это дело неотложное, — сказал кладоискатель. — Блямбимбомбам можно найти, пока он есть. После того как он исчезнет, искать его бесполезно.

— Тогда вам придётся попросить другого юнгу, — вздохнул Саня с сожалением.

— Да вы только взгляните, — сказал трехголовый в сердцах и, разжав ладонь, показал мягкий ком пожелтевшей бумаги. — Между прочим, достал у самого Продавца приключений, еле выпросил, понимаете. Итак, клад зарыт на Бетельгейзе, самой большой на свете звезде. Этот хитрец знал, где спрятать бесценнейший блямбимбомбам. Словом, мы отправимся на рассвете и, если нас не раздавит в лепёшку страшное давление, выроем блямбимбомбам! Ну где вы ещё найдёте такое приключение? — И кладоискатель по-приятельски стукнул Саню по спине.

Саня покачал головой, как бы прося более не терзать его сердце, жаждущее всех приключений сразу, какие существуют на свете.

— А когда мы добудем блямбимбомбам, — продолжал безжалостный искуситель, — то сразу научимся писать хорошие стихи.

— Теперь я знаю, что такое блямбимбомбам. Это же талант! — догадался Саня.

— Для меня он талант. Для вас что-нибудь Другое.

Саня вдруг почувствовал, что ему тоже необходим этот удивительный и неизвестный блямбимбомбам, ну так необходим, что просто сил нет выразить, как он нужен.

— Ага, и вы загорелись! Значит, по рукам? — обрадовался кладоискатель.

— И всё же я не могу бросить своих товарищей, — сказал Саня в отчаянии.

— Жаль! Но я должен отправиться именно завтра: я хочу сочинять хорошие стихи, — произнёс трехголовый, отходя, и крикнул с горечью: — Хозяин, налей мне три кружки старого доброго рома!

«Ладно, не расстраивайся, ради товарищей можно пожертвовать даже таким приключением. Ты ещё добудешь блямбимбомбам, свой блямбимбомбам», — утешил себя Саня.

Он уже собрался идти дальше, когда заметил в углу трёх явных заговорщиков. Они сидели, далеко вытянув ноги, похожие на деревянные ходули, и, наклонившись над серединой стола и обняв друг дружку за плечи, громко шептались.

— Значит, во время маскарада, — сказал один, озираясь.

— Вполне понятно, во время маскарада, когда же ещё, — сказал другой, тоже озираясь.

— Раз во время маскарада, так во время маскарада. Маскарад — самое подходящее место, — сказал третий, вертя маленькой головой, как и двое его соучастников; он заметил, что Сане всё слышно, и прошипел, приложив палец к губам: — Тсс, ребята.

— Ребята, тсс… — подхватил второй.

— Да тсс, в конце концов! — рассердился первый.

Они смотрели на Саню с испугом, и Саня, чтобы их не смущать, вышел из кабачка на улицу.

Юнга обошёл все таверны и кабачки, но Барбар будто провалился. Не возвращался он и на корабль.

— Да это и понятно, — сказал командир. — Наше путешествие фактически подошло к концу, он решил, что с нами ему более делать нечего, и, может быть, сейчас уже летит в другом звездолёте.

Вечером экипаж «Искателя», разодетый в самые живописные костюмы, прибыл в городской парк, сверкающий огнями. Во главе шагал великий астронавт, так и оставшийся в своей скромной, известной всему приключенческому миру кожаной курточке. Когда он вступил на главную аллею, бабахнул разноцветный фейерверк и навстречу ему вышли правители планеты. После тёплого приветствия премьер-министр просунул под локоть командира своё самое большое щупальце и увёл его в беседку, где уже собрались самые важные государственные деятели Кассиопеи.

«Сейчас начнётся маскарад», — подумал Саня, страстно надеясь хотя бы на самое завалящее происшествие.

Из боковых аллей на экипаж «Искателя» с хохотом нахлынула толпа молодых местных жителей и увлекла его за собой на танцевальную площадку. Саня в борцовском трико рысил, затёртый в толпе, не упуская из виду затылки своих товарищей.

На эстраде дожидался оркестр из десятка музыкантов. Дирижёр взмахнул палочкой, и музыканты ударили по струнам электрогитар одновременно всеми своими щупальцами. Из толпы вылетела пара кассиопейцев в заячьих масках и понеслась мелким галопом по кругу, за ней вторая, и начался бурный бал-маскарад.

Теперь наблюдать было легче. Вон в противоположном углу танцплощадки Кузьма, одетый в ушанку, тулуп и валенки; он топтался в сторонке и деликатно кашлял в кулак. Ему всё это в диковинку, он поглядывал, будто не веря своим глазам, и качал головой: мол, скажите, пожалуйста, что делается на белом свете!

А в двух шагах от Сани среди танцующих прыгали в такт музыке Царевна-лягушка и очень скромный Иванушка-дурачок в очках, придававших ему умный вид.

— Хочу мороженое, — сказала Царевна-лягушка тоном, каким посылают на эшафот.

— Сейчас-сейчас, — засуетился Иванушка-дурачок; он зашарил по своим карманам, поглядывая по сторонам, сказал: — Ах, это, очевидно, там! — и убежал куда-то.

Царевна-лягушка сразу же сникла, стала несчастной. Саня забыл о своей роли и решил подойти пожалеть её, но пока он придумывал утешительные слова, вернулся Иванушка-дурачок.

— А где мороженое? — спросила Царевна, вновь становясь величественной.

— Мороженое? Ах да, мороженое! Мороженого нет, — отрезал Иванушка-дурачок; теперь он держался развязно, будто оставил свою воспитанность там, куда уходил.

— А между прочим, я настроилась, — холодно сказала Царевна.

— Ничего, не помрёшь без мороженого, — заметил Иванушка-дурачок и грубо захохотал над своей не очень остроумной шуткой.

Царевна-лягушка проглотила язык от неожиданности и покорно запрыгала со своим совершенно неузнаваемым партнёром.

— Паршивая планета! — заявил Иванушка безапелляционно. — Широкой натуре так и негде развернуться. То ли дело знаю я одно созвездие, называется Скорпион! Слыхала? Не махнуть ли нам, крошка, к Скорпионам? «Там деньги и танцы на каждом шагу…» — пропел он противно.

«Да что с ним стряслось?» — удивился Саня.

— По-моему, вы не Петенька, — произнесла Царевна задумчиво. — Понимаете, наш Иванушка-дурачок очень застенчив. Потом, у вас почему-то и вправду глупый вид, потому что… потому что вы забыли надеть очки!

— Да ну? Не может быть! — протянул Иванушка недоверчиво и потрогал свою переносицу. — Мать честная, в самом деле забыл.

Тогда и Саня заподозрил что-то неладное. Вдобавок появился ещё один Иванушка-дурачок. Этот держал в руках по стаканчику мороженого, и на маске его сияли очки.

— Разве я никуда не уходил? — спросил он голосом штурмана и уставился на второго Иванушку.

— Проклятье, они раскусили меня! — мрачно зарычал самозванец. — Но ты всё равно будешь моей!

— Ах, — покорно вздохнула Марина и, лишившись сознания, упала на подставленное плечо самозванца.

Самозванец издал победный клич, выбежал на середину площадки и завертелся волчком, отыскивая дорогу для бегства. Оркестр перестал играть, а девушки-кассиопеянки завизжали. К самозванцу с разных сторон устремились Саня и Петенька.

— Стойте! Ей же так неудобно! — закричал Петенька, поправляя на ходу очки.

А юнге на бегу почудилось, будто бы Марина сердито проговорила с зажмуренными глазами:

— Да похищайте же, в конце концов! Что вы топчетесь?!

— Думаете, это легко? — ответил негодяй раздражённо.

Заметив, что все пути отрезаны, самозванец крикнул:

— Ваша взяла и на этот раз! — скинул Марину прямо на руки подбежавшему Сане и вскочил на забор. — Но всё равно она будет моя! — гаркнул самозванец, сидя верхом на заборе, затем перекинул ногу и исчез за оградой с дьявольским хохотом.

Марина, очевидно, поняла, что теперь можно прийти в себя. Она открыла глаза и стала на собственные ноги.

— Это вы мой спаситель? — спросила Марина, глядя только на штурмана.

— Что вы! Он оставил вас сам. Просто у него ничего не вышло, — признался честный Петенька.

— Вот как! — произнесла Марина с явным разочарованием.

Но юноши уже устремились в погоню за негодяем.

Юнга мигом перемахнул через забор. Он услышал краем уха, как следом прыгнул на забор штурман и сорвался при первой попытке.

Вглядевшись в темноту, Саня заметил чёрный силуэт, улепётывающий по газону, и пустился в погоню. Беглец остановился на мгновение на развилке пустынных аллей, и к нему вылезли из кустов три долговязые фигуры. Они походили на тугие шары, передвигающиеся на длинных соломенных ножках.

— Смывайтесь! Он гонится за мной! — сказал самозванец, указывая на торопящегося Саню; после этого он юркнул в кусты, там послышался треск сучьев, и всё затихло.

А трое долговязых метнулись в одну сторону, в другую и побежали вдоль по аллее — неуклюжие, раскачиваясь на длинных и тонких ногах, будто на ходулях. Один из них повернул голову и крикнул:

— Лучше нас не догоняйте! Ух, какие мы страшные!

— А мы никого не боимся! — ответил Саня, мчась в темноте по аллее.

— Жа-аль, — разочарованно протянул угрожавший, и длинноногие прибавили прыти.

Они свернули на поляну, освещённую кассиопейской луной, и растаяли на фоне чёрного холма — ни дать ни взять, вошли в него, — и тотчас же безобидный холм вздрогнул, зарокотал. С него посыпались деревья, и холм взлетел над парком. Он описал короткий круг, разгоняясь, и ушёл ввысь, к звёздам, и там пропал. Напоследок в блеске луны перед взором Сани мелькнули два слова: «Три хитреца», вырезанные, очевидно, кем-нибудь из гуляк.

— Это она, та самая комета! Я узнал её! — закричал подоспевший Петенька.

Потом откуда-то взялся Барбар и начал возмущаться с подозрительным рвением:

— У, безобразники!.. Красть девушек посреди маскарада! Это что ж такое?!

Загрузка...