Продавец приключений

ГЛАВА 9, в которой Саня и Марина оказываются в ловушке, а Егор играет странную роль

А юнгой овладел такой задор, что он и не заметил, как звездолёт улетел на орбиту, и опомнился лишь тогда, когда в толчее замелькали хватуны с алебардами и в лохмотьях, на которых кое-где ещё сохранились остатки позолоченных позументов. Стражники оттеснили своих соотечественников и оцепили Саню кольцом. Их начальник коснулся Саниной руки и движением головы приказал следовать за собой.

«Любопытно, куда они поведут?» — заинтересовался Саня, заправляя в брюки рубашку.

— Не волнуйтесь, Саня, я всё улажу, — вдруг донёсся до него знакомый голос, и он увидел Егора, тянувшего за собой Марину.

— У меня тут оказались кое-какие знакомства, — возбуждённо сообщил пассажир, продравшись сквозь толпу. — Эти со мной, — сказал он стражникам, и, к изумлению Сани, те почтительно вытянули по швам свои клешни.

— А вы-то как здесь очутились? — спросил Саня, радуясь тому, что у него теперь есть компания.

— Он меня потянул. Бежим, говорит, бежим.

Теперь бы сидела в корабле, пила бы чай с вареньем и гладила Мяуку, — сказала Марина сожалеючи, но, чтобы её не сочли эгоисткой, она добавила:

— Ребята, вовсе я думаю не о себе. Просто со мной вам будет много мороки.

— Эх вы! Совершили подвиг и сами не понимаете этого, — подосадовал Егор. — Что мы сделали? А мы отвлекли внимание хватунов и дали спастись нашим товарищам. Они улетели домой живыми и невредимыми.

— Не отчаивайтесь, Егор! Товарищи вернутся за нами, и, может, уже сейчас они начинают нас выручать, — сказал Саня уверенно.

— Ах, если бы… Но «Искатель» покинул окрестности планеты. У меня точные сведения, как ни жаль! — вздохнул Егор, стараясь показать, что он скучает по своим новым друзьям.

— А я не верю всё равно, — заупрямился Саня.

— И я не верю тоже, — поддержала Марина. — Командир у нас не такой. И Петенька. И Кузьма.

— Можно подумать, я против. — как-то кисло скривился Егор.

Их провели во дворец местного императора, походивший на пункт по приёму вторичного сырья. В залах были навалены такие горы хлама, что среди них не мудрено и заблудиться, но Егор шагал впереди уверенно, будто провёл всю жизнь в этом лабиринте, забитом поломанной мебелью и тряпьём, и стража только поспевала за ним. Он даже повеселел и насвистывал что-то бойкое. У Сани с Мариной от бесконечного петляния уже начала кружиться голова, когда Егор остановился наконец перед металлической дверью с табличкой «Императорский сейф».

— Ну вот мы и пришли. Входите, входите! Да посмелей, не бойтесь, — сказал он, распахнув дверь и пропуская Марину и Саню вперёд, но, едва они переступили порог, молниеносно захлопнул за ними дверь и добавил: — Не бойтесь, не бойтесь, теперь вас никто не тронет, потому что, увы, отныне вы собственность императора!

— Егор, а вы куда? Почему вы не с нами? — спросила Марина через дверь.

— Мы скоро увидимся, — сообщил Егор загадочно. — А вы, пока суд да дело, тут посидите. Только ничего не трогать. Здесь всё принадлежит императору. Даже паутина и пыль! Словом, одна императорская собственность не имеет права трогать другую, — пошутил Егор.

В замке заскрежетал массивный ключ, и Егор удалился, насвистывая всё тот же весёленький мотив. Лишь теперь Саня и Марина поняли, что очутились в плену. Теперь таинственной оставалась лишь роль Егора во всей этой странной истории.

— Может, у него здесь родственники? — высказалась Марина.

— Кто знает? — ответил Саня. — Но по-моему, чем больше напущено тумана, тем интересней.

— Ага, — согласилась Марина и вздохнула.

Комната, куда их поместили, была без окон и освещалась лампами дневного света, на которых лежал толстый слой императорской пыли. Посреди комнаты возвышался холм из тускло поблёскивающих предметов. Саня поднял один из них и потёр рукавом. В его руках заблестел никелированный компас из рубки неизвестного звездолёта. Тогда Саня нагнулся и увидел, что тут свалены в кучу и спидометры, и манометры, и просто некогда сверкавшие рукоятки — словом, всё то, без чего ни один космический корабль не может покинуть планету. А на средину хранилища их сгребли, вероятно, для того, чтобы император мог в любое время заглянуть в замочную скважину и всласть полюбоваться своей коллекцией.

«Так вот откуда это кладбище кораблей! Они обдирают каждый, каждый звездолёт, стоит только ему опуститься на их планету», — сообразил Саня.

А Марина присела на пыльный тючок у дверей и пригорюнилась.

— Как ты думаешь, не должна ли я падать духом и в обморок? — спросила она.

— Всё-таки я слабое существо. И потом, у меня в самом деле появляется ощущение, будто меня разлучили с кем-то. Правда, я ещё не знаю с кем… Но, в общем, как ты считаешь? Имею я право быть глубоко опечаленной? Или лучше держать себя в руках?

— Как хочешь! Словом, как тебе нравится самой, — сказал Саня, а про себя подумал: «Ничего, всё равно она парень что надо!» Закончив осмотр помещения, он подошёл к дверям и постучал кулаком.

— Эй вы! Отворите сейчас же! — закричал он, потому что понял, что пора протестовать.

— Хзгхря! — сказал ржавый ключ, дверь с ужасным воем отворилась, и перед узниками предстал отряд дворцовой стражи. Впереди стоял хватун, напяливший на себя столько лохмотьев, что пленники без труда угадали в нём начальника стражи. Не желая тратить слова, начальник сделал страшные глаза, что означало приказ выйти в коридор. Узники подчинились — конечно, временно — силе, и стража повела их узкими тропами по дну каньона, между шатких стен, возведённых из всевозможного барахла.

В конце концов извилистый путь упёрся в прилавок, за которым восседал важный хватун с одной клешнёй и с тремя позеленевшими от времени коронами на голове, нахлобученными одна на другую. А мантий на нём было столько, что он походил на слоёный пирог. За спиной знатного хватуна стоял Егор, почтительно наклонившийся к его уху. Он подмигнул узникам заговорщицки и опять застыл в ожидании. На плечах Егора болталась полуистлевшая тряпка, цвет которой трудно было даже угадать.

Важный хватун кивнул, и Егор заговорил таким тоном, будто переводил чужие мысли:

— Жалкие пленники, с которых даже нечего толком взять! Я император планеты Хва и планеты Не, только негуны ленятся это признать… Так вот я, Мульти-Пульти, самый величайший из Старьёвщиков, сегодня очень щедр, даже отдам вам несколько своих слов, каждому из которых цены нет. Взамен, конечно, на ваш ничтожный звездолёт. Мне такой товарообмен страсть как невыгоден, но что поделаешь, если я сегодня невероятно добр!.. Да-да, — закричал император, — я сегодня фантастически добр! Вот ему — да, вот ему — я пожаловал распашонку со своего плеча, которую не снимал со дня своего августейшего рождения.

Император повернулся к Егору, и его глаза осоловели, в них появилось желание вернуть свою распашонку. А Егор делал ему всякие тайные знаки, моргал, кривился, призывая держать язык за зубами.

— Мда, — произнёс Мульти-Пульти, всё ещё не сводя глаз со своего подарка.

Тогда Егор закрылся от него ладонью и прошептал своим спутникам:

— Стараюсь для вас.

— Спасибо вам за доброту, — поблагодарила Марина императора, потому что была очень воспитанной девушкой.

— Но только отдать свой корабль мы не можем. Он надобен нам самим, — пояснил Саня. — Вам-то он, наверное, ни к чему, а у нас ещё столько дел!

— Как ни к чему?! — изумился Мульти-Пульти. — Первым делом я сдеру все красивые штучки. А потом поставлю на цепь, чтобы не улетел, чего доброго. Вы его заманите только, заманите. — И Мульти-Пульти, подняв свою единственную клешню, показал, как заманивают. — Пусть он вернётся!

— Да он вернётся и так, — возразил Саня. — За нами.

— А вы — раз! — и отдайте его мне, — вкрадчиво сказал Мульти-Пульти. — Ловите момент, пока я очень добрый. Вот и ему распашонку пожаловал. А за что? За какую-то паршивую верную службу, — закончил Мульти-Пульти и жадно потрогал край распашонки.

Егор опять прикрылся от него ладонью и прошептал:

— Старик преувеличивает. Какую там службу! Пустяковая услуга, так себе.

— Всё равно мы не согласны, — сказал Саня. — Нас ждут не дождутся люди, попавшие в беду. И Петенька наш горюет без Самой Совершенной. Без корабля мы никому не сможем помочь. Как только вернётся корабль, мы тотчас отправимся навстречу новым приключениям.

— Но это же мне невыгодно, — мягко упрекнул Мульти-Пульти.

— Вы рассуждаете, не обижайтесь только, точно эгоист, — сказала Марина.

— Значит, не согласны? — спросил Мульти-Пульти, хитро прищуриваясь.

— Не согласны! — повторили хором и Саня и Марина.

— Ну и пусть! Я уже всё равно обвёл вас вокруг пальца, — объявил император, довольно потирая сердце клешнёй. — Я вам сразу расставил ловушку, и теперь вы мои должники. Извольте должок!

— Мы ничего не брали, вы ошибаетесь, — возразила Марина.

— Сколько я слов произнёс, а? — спросил Мульти-Пульти, ухмыляясь.

— Мы не считали, — сказал Саня с недоумением.

— То-то! Сто двадцать семь, включая последнее, вот это! А каждое слово у меня на вес золота, даже ещё дороже! — возвестил Мульти-Пульти, хихикая. — А я уже наговорил на десять звездолётов. А, вот ещё пяток! Даже удивительно: неужели вы не слышали, какой я ловкий государственный деятель?

— Это нечестно! Потому что вы сами придумали правила, — возмутился Саня.

— А в долг брать честно? — сварливо произнёс Мульти-Пульти. — Эй, стража, спасите меня от этих безжалостных грабителей!

Стражники устрашающе застучали алебардами, оттесняя пленников в лабиринт.

Напоследок пленники увидели, как Егор из-за спины императора старался их успокоить жестами.

— Ишь мошенники! В какой меня ввергли перерасход, — пробормотал Мульти-Пульти, когда пленников увели.

— Никогда вы ещё не были так многословны, то есть я хотел сказать — чертовски щедры, ваше величество, да вы прямо мот, — с готовностью пожурил Егор. — Этак недолго и по миру пойти.

— Люблю иногда пожить широко. Есть во мне такая жилка. Перехитрить кого-нибудь этак… Ловко я этих надул, а, признайся? — сказал император и ткнул Егора в живот.

— Они и опомниться не успели. Вы так ловки, ваше величество, так ловки! — подхватил Егор. — И так в самом деле сегодня добры! Не могли бы вы ещё подарить мне эту девушку? Я ужасно хочу жениться на ней.

— Не могу, — сказал Мульти-Пульти, даже не задумываясь.

— Ваше величество! — с упрёком воскликнул Егор.

— Признаться, ты недостоин! И как это я пожаловал распашонку, ума не приложу. Потому что друзья этих мошенников украли звездолёт, который уже, по сути, стал моим.

— Но кто же знал, что эти наглецы такие храбрые, ваше величество. Этого не знали даже вы!

— То, что я не знал, это, конечно, случайность. А девушку всё равно не могу отдать. Как подумаю, сердце щемит. Нет-нет, я не какой-нибудь рабовладелец, но девушка носит кеды, которые стали теперь моей собственностью!

Издалека сквозь горы тряпья до них долетел приглушённый возглас Сани:

— Вы не имеете права держать нас в тюрьме! Так и передайте этому тирану!

— Неправда! Я не тиран, а рачительный хозяин! Я только надёжно прячу вещи, которые стали моими! — быстро возразил император.

— Ваше величество, не обращайте внимания, — поморщился Егор. — Подумаешь, подаёт голос какая-то мужская сорочка спортивного покроя… А кеды вообще никуда не годятся. И для того, чтобы избавить вас от этой ненужной обуви, я готов даже вернуть вам распашонку. Сделка, что и говорить, для вас, конечно, невыгодная.

— В том-то и дело! Вы пользуетесь моей добротой. Поэтому тут нужно прикинуть, кое-что обмозговать. А ты, чтоб не волновался, можешь уже сейчас отдать мне распашонку, а я ещё подумаю пока, — предложил Мульти-Пульти.

Но в самый разгар торговой операции в тронный зал вошёл, экономя энергию, начальник дворцовой стражи и сообщил:

— Ваше величество, сбежали новые вещи!

— Батюшки! Все? — всполошился император, бледнея.

— Ковбойки — две, брюки мужские — одни, брюки женские — одни, туфли мужские — одна пара и кеды спортивные — одна пара, — доложил начальник стражи, гордясь своей точностью.

— Караул! Ограбили! — завопил Мульти-Пульти, топая ногами…

А на самом деле вот что произошло.

— Давай их обманем. Наобещаем с три короба, а потом… потом перехитрим, — шепнула Марина, когда её и Саню повели в хранилище.

— Что ты! Такой способ нам не подходит! — запротестовал Саня. — Это они пусть лгут и обманывают, ставят всякие свои ловушки. А мы — прямые и честные путешественники. Не забывай, что нам нравятся победы только в открытой борьбе, без подножек и всяких там запрещённых ударов. И мне, признаться, не по душе унизительная политика нашего нового товарища Егора.

— Извини, пожалуйста, — вздохнула Марина. — У меня совсем выпало из головы. Ну, какие мы благородные. И не говори, пожалуйста, Петенька, не то он возьмёт да подумает, будто я несерьёзная девушка. Если у тебя начнёт чесаться язык, ну так, что сил нет, можешь рассказать Аскольду Витальевичу или Кузьме. А Петеньке не нужно. Ладно? Почему-то мне хочется, чтобы он считал меня серьёзной и самостоятельной девушкой.

— Ты и вправду серьёзная и самостоятельная! — воскликнул Саня с такой убеждённостью, что стражники покосились на него. — И ещё ты такая… ну, такая… Лучше потом скажу. А сейчас, по-моему, наступило время бежать. Давай просто так: побежим, и всё! Как ты находишь мой план?

— О, задумано очень тонко, — одобрила Марина. — И за меня можешь не бояться, я бегаю точно ветер!

Так они шли между стражниками, тихонько переговариваясь и карауля удобный момент. Он наступил, когда сбоку открылся новый коридор между горами императорского барахла.

— Бежим! — крикнул Саня.

Он схватил Марину за руку, и они пустились наутёк по боковому коридору.

А стража застыла в растерянности. Не следует забывать, что сбежавшие вещи принадлежали императору, и стражникам было жалко тратить свои силы из-за чужой собственности.

Беглецы тем временем мчались во всю прыть по лабиринту. Лабиринт петлял и однажды привёл их назад к стражникам, которые всё ещё топтались на перекрёстке, разрываясь между долгом и скупостью.

— Скорее, пока они не заметили! — сказал Саня, и беглецы устремились назад.

Среди мрачных нагромождений старого хлама было страшновато. Вдобавок теперь до слуха беглецов долетело бряцание алебард. Видимо, стражникам пообещали вознаграждение, и те пустились в погоню.

Как-то перед беглецами мелькнул главный выход из дворца. В распахнутые двери виднелся двор, почти белый от солнца, и голубое небо. И, точно специально, поблизости ни одного хватуна. Саня было увлёк Марину к светлому прямоугольнику, но потом остановился и покачал головой. На лице его отразилось сомнение.

— Пожалуй, это уж слишком легко! Поищем другой выход, — сказал Саня и повернул в глубину дворца.

— Конечно, поищем! — согласилась Марина, еле успевая за товарищем, и кротко попросила: — Только не совсем уж трудный, ладно?

Наконец, после долгих поисков, беглецы увидели узкий солнечный луч, пробивающийся сверху.

— Вперёд! — воскликнул Саня, стараясь морально помочь своей подруге.

— Я уже устала, хотя и очень выносливая, — призналась Марина. — Но не думай, я ещё не сдаюсь.

Свет струился из окна, расположенного высоко под потолком. Путь к окну лежал по шатким вершинам из тряпья, он был головокружителен — так и манил людей дерзких и смелых.

— По-моему, ты не боишься, — сказал Саня, приостановившись у подножия кручи.

— Конечно, ничего не боюсь, я очень храбрая. Только, если ты не будешь смеяться, я закрою глаза, — ответила Марина.

Дружно взявшись за руки, беглецы начали своё восхождение. Тряпьё осыпалось у них под ногами, и, съехав вниз, Саня и Марина снова упорно продолжали путь. И когда за ближайшим поворотом послышались шаги стражников, последнее усилие привело беглецов к окну.

Но самое сложное поджидало их за окном. Спуститься на землю можно было только по ржавой водосточной трубе.

— Ну, это пустяки! — обрадовался Саня. — Уж я столько лазил по трубам и вверх и вниз!

— Но здесь ещё что-то написано, — сказала более осторожная Марина.

И в самом деле, к трубе кто-то приклеил листок бумаги, на котором неумелой рукой были нарисованы череп и косточки, а внизу красовалось объявление — сразу видно, написанное левой рукой:

— Было бы смешно, окажись труба целой, — улыбнулся Саня.

За спиной беглецов уже слышалось шумное дыхание стражников, те жадно лезли по тряпью с разных сторон и рано или поздно должны были настигнуть сбежавших.

— Итак, у нас один путь! — деловито заявил Саня. — Я положу тебя на плечо, потому что ты всё-таки слабая женщина, и таким образом спущусь по трубе.

— Подожди секунду. Сейчас я лишусь чувств, чтобы и тебе и мне было легче. — предупредила Марина.

Марина сдержала обещание и лишилась чувств, а Саня взвалил её на плечо и перед самым носом подоспевшей стражи перелез на трубу. Спускаясь вниз, он услышал подозрительный шум, как будто под ним открывали железную дверцу.

«Основное — добраться вниз, а дальше будет видно», — подумал Саня, глядя перед собой.

К счастью, труба сломалась вовремя, когда Саня благополучно достиг земли.

— Ну, вот и всё! А теперь посмотрим, что делать дальше, — пробормотал Саня, бережно опуская драгоценную ношу.

— Кажется, можно прийти в себя? — спросила Марина, открывая глаза.

Едва она сказала это, как что-то лязгнуло у них над ухом. Подняв головы, беглецы с изумлением обнаружили, что находятся в большой мышеловке.

— Ловко я вас поймал, а? Ух как ловко! — послышался голос императора Мульти-Пульти.

Он сидел на стуле по ту сторону решётки, довольно посмеиваясь. За его спиной, как и прежде, стоял Егор и покачивал головой, не то выражая одобрение, не то осуждая.

— Вы небось удивляетесь, как это я вас изловил? Я в хорошем настроении и потому, так и быть, открою секрет. Поймать храбреца проще простого. С трусом посложней: попробуй угадать, в какую» он просочится щель? А храбрец выбирает самый опасный путь, лезет сломя голову. Вот тут, в самом рискованном месте, ты его и жди, и хватай сколько душе угодно, — сказал Мульти-Пульти. — А сейчас вас вернут на место и хорошенько закроют, жулики вы такие!

Пленников окружили солдаты, обежавшие дворец кругом, и повели в заточение.

— Э, мои вещи! — окликнул император. — Объявление на трубе я нарисовал сам. Здорово, а? А труба совершенно целая. Новёхонькая! Как я вас провёл!

— И Мульти-Пульти тоненько захихикал, невероятно довольный собой.

— И правда, знай я, что труба такая прочная. никогда бы по ней не полез, — признался честным Саня.

Пленников водворили заново в сейф. Они уселись рядышком на горку императорского утиля, точно брат Иванушка и сестрица Алёнушка из популярной сказки. Опечалившись немножко, они вначале не обратили внимания на странный шорох. А в узкую щель под дверью между тем лезло нечто мохнатое и плоское. Проникнув в комнату, оно сказало «мр-р» и, сев на пол, начало задней ногой чесать за ухом.

— Мяука! Это же Мяука! — обрадовалась Марина.

«Мя», — сказал бесстрастно кот; на его хвосте красовался бумажный бантик.

Марина бросилась к Мяуке и отвязала бумажку. На бумаге было написано: «Посылаем записку, которую, как водится, ждут узники. Ваши друзья». Стюардесса и юнга переглянулись. Они впервые видели этот почерк, но догадались сразу, что такие чёткие, энергичные буквы могла вывести только одна рука на свете. Рука, принадлежавшая их командиру.