Проданная Луна

Глава 14

Небольшой поселок у подножия седого Казбека вырос за несколько недель. В суровую тишину гор ворвалась жизнь, стремительная и бурлящая, как потоки, несущиеся с гор. День и ночь не прекращается трудовой гул на строительстве первого в мире межпланетного вокзала. С вершины горы открывается грандиозная панорама стройки: нескончаемым потоком идут могучие автомашины-самосвалы, рычат экскаваторы, бульдозеры, скреперы; далеко, на несколько километров, протянулись гигантские ленты транспортеров; высоко в небе плывут на стальных тросах подвесной дороги пятитонные вагонетки с грузами.

Люди уже не удивлялись быстроте, с какой изменялся пейзаж. Вот, словно паутина, сплетенная исполинским пауком, выросли ажурные конструкции огромного ангара. Он пуст, но люди-муравьи, неустанно над чем-то копошатся там, двигаются мостовые краны, вспыхивают огни сварки. От ангара побежала вверх по склону горы широкая и прямая эстакада — взлетная полоса межпланетного корабля. С каждым днем она подымается всё выше и выше, преодолевая овраги и ледники и, наконец, достигнув серебристой вершины Казбека, застывает.

Вот уже за паутиной ферм ангара можно видеть гигантское сигарообразное тело, напоминающее не то фантастических размеров рыбу, не то чудовищную птицу, пойманную в металлические сети. В средней части ее блестят громадные двухметровые буквы:

СССР

ЦИОЛКОВСКИЙ

Да, первый космический корабль назван в честь великого основоположника астронавтики, неутомимого энтузиаста звездоплавания. Люди с удивлением смотрят на создание рук своих.

Сборка корабля закончена, но впереди еще непочатый край работы. Об этом прекрасно знают четверо советских ученых, хозяйским глазом осматривающих грандиозную ракету. На их долю выпала величайшая честь открытия эры полетов человека в космос.

Имена будущих астронавтов известны всей стране. Командир корабля — конструктор Андрей Егорович Рощин прославился своими автоматическими ракетами, посланными на Луну. Его помощник — профессор Петр Васильевич Коваленко, крупнейший знаток небесной механики, руководивший запуском многих искусственных спутников, возглавлял научную работу экспедиции. Самый молодой член экипажа штурман Сергей Владимирович Лядов был участником знаменитых стратосферных перелетов. Врач экспедиции — кандидат медицинских наук Юсуп Габитович Касымов являлся автором оригинальных исследований в области астромедицины — этой новой науки, изучающей воздействие на человека необычных условий космоса.

Свыше года все они напряженно готовятся к небывалой экспедиции. Последние два месяца члены экипажа упорно тренируются в том, чтобы переносить перегрузку, возникающую при взлете ракеты. С этой целью они систематически совершают полеты на ионосферных самолетах, летающих в верхних слоях атмосферы на высоте 100–400 километров — в ионосфере.

Постепенно увеличивая ускорение при взлетах, будущие космонавты добились возрастания перегрузки в четыре-пять раз, перенося таким образом в течение шести-семи минут увеличение веса своего тела до 300–350 килограммов.

Надо сказать, что эти тренировочные полеты занимали сравнительно мало времени, хотя их общая протяженность равнялась нескольким окружностям экватора. Совершая однажды прыжок из Москвы в Аргентину, они не пожелали отдохнуть там хотя бы один день, так как у командира экипажа профессора Рощина был день рождения — ему исполнилось сорок лет. Друзья решили отметить эту дату на Родине, и к вечеру уже возвратились в Москву.

Ионосферные самолеты представляли собой две ракеты: задняя бескрылая ракета поднимала переднюю крылатую ракету с экипажем на высоту 25–30 километров и, израсходовав все топливо, отделялась от нее; затем вступали в работу двигатели передней ракеты, забрасывающие ее на высоту 300–500 километров. Затем ракета летела уже с выключенным двигателем в ионосфере, совершая свободный планирующий полет на гигантские расстояния в несколько тысяч километров. Начиная с момента свободного падения, пассажиры переходили от состояния перегрузки к полной невесомости. Жидкостный реактивный двигатель ионосферного самолета, работая только во время взлета, расходовал сравнительно немного топлива.

Эти ракеты развивали скорость свыше 12000 километров в час, ибо летали на таких высотах, где атмосфера не оказывала практически никакого сопротивления.

Международные комиссии не успевали регистрировать рекорды, следующие один за другим. Перелет Москва — Владивосток был совершен за полчаса, прыжок из Москвы в Дели потребовал 35 минут. Стали обычными перелеты с Северного полюса на Южный. Так, перелет с постоянно действующей дрейфующей станции «Северный полюс» в Антарктиду занимал около 45 минут. Проходило немного времени, и недавние рекорды превращались в будничные события, прочно вошедшие в быт советских людей. Уже никого не удивляло, если москвичи или ленинградцы вылетали в воскресенье искупаться в Черном море и вечером возвращались.

Как ни велики были успехи реактивной техники, прежде чем организовать межпланетный перелет, надо было решить ряд важных проблем. По-прежнему вопрос о двигателе и источнике энергии для его работы являлся основным. Как известно, единственным двигателем, способным совершить подъем корабля и разогнать его до так называемой скорости отрыва 11–12 километров в секунду, при которой космическая ракета, преодолевая земное притяжение, устремляется по параболе в бесконечность, является жидкостный реактивный двигатель. Только этот двигатель способен работать в безвоздушном мировом пространстве. Однако ракету для полета на Луну можно было построить, только имея особое топливо. Над созданием такого топлива работали сотни ученых, и их усилия увенчались крупным успехом. Теперь было решено использовать для полета на Луну не ракету с атомным двигателем, как предполагалось ранее, а ракету с жидкостным двигателем. Тем самым отпадали заботы о защите экипажа от опасного радиоактивного излучения.

Как ни сложна была задача постройки первого в мире космического корабля для полетов человека, коллективное творчество советских людей блестяще разрешило эту проблему. Металлурги создали высокопрочные сплавы легких металлов с удельным весом меньше, чем у железа, но не уступающие по прочности лучшим сортам стали. При помощи быстродействующих счетно-решающих машин и специальных испытаний была найдена конструкция, в которой не было ни одного лишнего грамма, а объем корабля использовался наиболее целесообразно. Внутри корабля отсутствовали перегородки, и всю нагрузку нес корпус ракеты.

С тех пор как закончилась сборка гигантского корабля, один из его создателей Андрей Егорович Рощин почти не покидал свое детище, занимаясь проверкой и налаживанием многочисленных механизмов. Впрочем, и остальные члены экипажа ревниво и кропотливо проверяли все, что относилось к их участку работы. Подбор снаряжения, испытание и проверка многочисленной аппаратуры занимали почти все время.

Каждому астронавту предстояло овладеть несколькими профессиями. Командир корабля готовился не только управлять двигателем, но и следить за всеми механизмами и устранять их неисправности. Его помощник профессор Коваленко серьезно занимался геологией. Помимо ведения астрономических наблюдений, физических и химических исследований, он должен был собрать на Луне минералогические и петрографические коллекции. Штурман Лядов побил рекорд в «совмещении профессий», собираясь выполнять обязанности радиста, картографа, астронома, метеоролога и, наконец, кинооператора. Доктор Касымов деятельно готовился к роли биолога, физиолога, шеф-повара, завхоза и специального корреспондента столичной газеты.

Неудивительно, что каждый из участников экспедиции был загружен до предела. В напряженной работе незаметно проходило время. День отлета приближался.