Призрак из льда

Часть 21

Девушка была в ужасном состоянии. Её когда-то огненно-рыжие волосы покрылись сединой, кожа посинела и местами начала отслаиваться, из носа хлестала тёмная кровь, а тело охватил сильнейший озноб. Грудная клетка чародейки вздымалась от дыхания коротко и быстро, будто бы пытаясь с помощью кислорода решить проблему. Глаза девушки были плотно закрыты от испытываемой боли, а потому она дёрнулась, когда к ней подлетел ведьмак.

— О боже, Трисс! — не на шутку взволновался Геральт, падая рядом с ней на колени и прислоняя голову к груди. — Сердце бьётся слишком часто… Твой организм не может справиться с этой магией! Почему ты вообще воспользовалась силой этого чёртового Камня, если он для тебя настолько губителен?!

К этому времени остальные также заметили плачевное состояние Трисс. Никто не осмелился что-либо сказать, молча подойдя к паре и сочувственно опустив голову. Даже Йеннифэр — одна из лучших чародеек своего времени — не знала, как помочь своей подруге.

— Геральт, это ты? — умирающая девушка, приоткрыв покрытые белёсой пеленой глаза, незряче уставилась в небо.

— Да, я рядом с тобой, — тяжело выдохнул ведьмак, приближаясь к лицу Трисс.

— Сними перчатку и возьми меня за руку, — она с трудом подняла свою дрожащую конечность, а затем прошептала: — Пожалуйста…

Геральт выполнил её просьбу, отчего чародейка выдавила из себя улыбку:

— Тёплая… Может снаружи ты и холоден, но внутри в тебя горит огонь…

— Трисс, я не хочу тебя терять… Скажи, что я могу сделать, чтобы помочь тебе?

Белому Волку уже было всё равно на то, что ведьмаки просто не могут испытывать такое количество эмоций, которые сейчас наполняли его сердце, он просто хотел спасти дорогого ему человека. Его мозг судорожно пытался придумать хоть какую-нибудь идею, но ничего, как назло, так не приходило на ум.

— Я сделала то, что должна была… От этого зависело наше будущее… Я ни о чём не жалею… — шёпот становился всё тише и тише. — Я люблю тебя, Геральт… И я рада, что перед тем, как умру, я буду чувствовать твоё присутствие…

Но Белый Волк отпустил её руку.

Она грустно улыбнулась, не собираясь злиться на ведьмака. Если это был его выбор, то даже на смертном одре, она будет его уважать.

— Что ж… тогда… я рада, что смогла вам помочь…

Её рука, не найдя опоры, начала медленно опускаться. Но перед тем, как она коснулась земли, знакомая ладонь остановила её путь. Трисс удивлённо дернулась.

— Гер…

— Тебе нельзя умирать раньше меня.

Бывшая чародейка почувствовала, как на её кисти застегнулся до боли знакомый браслет. Знакомый, потому что когда-то на неё уже цепляли подобные наручники, а до боли — потому что металл, из которого это приспособление было создано, лишал чародеев магии.

— Двимерит? — удивилась девушка, не понимая поступка ведьмака, который с надеждой следил за реакцией её тела.

И тут Трисс просто потеряла дар речи. Она почувствовала, как боль начала постепенно исчезать, дрожь утихомирилась, кожа вернула себе естественный цвет, дыхание выровнялось, а сердце вновь стало биться в нормальном ритме.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо поинтересовался седоволосый.

— Тело ещё болит, но это уже не та боль, что была раньше, — прислушавшись к своему организму, ответила Трисс, — Но… Я всё ещё ничего не вижу… Да и магия… Теперь мне придётся всю жизнь носить двимерит, чтобы магия Камня не вырвалась на свободу и не уничтожила всех вокруг, включая меня…

— Прости, но другого выхода я не нашёл, — выдохнул ведьмак, опустив голову.

— Спасибо тебе, Геральт.

Всего три слова, но в них было столько тёплой искренности, столько благодарности, что сердце любого, даже самого чёрствого человека попросту бы растаяло.

— Трисс! Я так рада, что ты жива!

Это уже была Цири, которая, не выдержав, бросилась в объятия к продолжающей лежать девушке. Та усмехнулась ярким эмоциям белокурой ведьмачки, приобняв ту свободной рукой.

Их друзья в это время радостно загалдели. Каждый из них радовался победе, а также тому, что их подруга будет жить, хоть и не так, как раньше. Они все так или иначе настрадались от действий Дикой Охоты, но это поражение заставит врагов затаиться ещё надолго, если не навсегда.

— Спасибо вам за помощь, странные незнакомцы, — это был Весемир, решивший поблагодарить наблюдающих за ними ниндзя. — Будьте уверены, мы этого не забудем.

— Ваши подопечные помогли нам, теперь настала наша очередь, — коротко кивнул Тобирама, выйдя немного вперёд. — Теперь, я так понимаю, вы отправитесь обратно в свой мир?

— Конечно. Нас ждут там свои дела.

— Ясно… Ну, мы вас задерживать не станем, хотя я и хотел немного расспросить вас о вашем мире, — слегка раздосадовано выдохнул Сенджу. — В таком случае, мы с вами прощаемся. Передайте, пожалуйста, Геральту, что мы ему признательны во многом, и что будем рады увидеть его снова в наших краях.

— Обязательно, — твёрдо кивнул старый ведьмак, наблюдая, как шиноби поспешно скрылись в зелени леса, дабы проверить свои остальные войска.

Тем временем, портал, ведущий в родной мир Геральта уже был открыт. Первыми в него ступили трое ведьмаков, затем Золтан, Аваллак’х и Йеннифэр, у которой при виде обнимающейся троицы на лице у последний момент появилась мягкая, но слегка грустная улыбка без единой капли зависти.

Цирилла нехотя отлипла от бывшей чародейки, понимая, что, возможно, доставляет ей тем самым неудобства. Это было, конечно, не правда, но она решила не рисковать. Проговорив весело напоследок: «Не задерживайтесь тут», ведьмачка поспешила скрыться в портале.

— Какой же она всё-таки ещё ребёнок, — мягко улыбнулась Трисс.

— Но ей это не мешает быть «Повелительницей Пространства и Времени», — хмыкнул ведьмак, поднимая несопротивляющуюся девушку на руки. — Даже если она вечно не успевает на утреннюю зарядку.

— Хи-хи-хи, — тихо рассмеялась седоволосая девушка. — В этом вся её суть.

— Это да… — протянул задумчиво Геральт, останавливаясь прямо около портала. — Знаешь что, Трисс?

— Да? — полувопросительно уточнила бывшая чародейка, по привычке приподняв бровь.

— Я тоже тебя люблю.

С этими словами Белый Волк смело шагнул в портальную арку, оставляя за спиной все сомнения и страхи, преследовавшие его в этом чужом, но ставшим на какое-то время родным миром.