Призрак из льда

Часть 14

В один момент на мосту образовалась мёртвая тишина. Все с изумлением, испугом и трепетом взирали на разрушения, учинённые ведьмаком. Даже впечатлённый Золтан округлил глаза на новую силу старого друга.

В живых шиноби клана Узумаки больше не осталось. Все либо были убиты холодным оружием Хатаке, либо попали под ледяную волну Белого Волка.

Первым, кто хоть как-то отреагировал на происходящее, был сам виновник разрушений — Геральт. Он, тяжело дыша после выпущенных на волю эмоций, которые смешались с магической силой, вложил меч обратно в ножны, удивлённо взирая на результаты своих же собственных действий. Он сам до конца не верил, что мог учинить такое, особенно учитывая, что ведьмаки никогда не славились предрасположенностью к магии.

— Геральт, ты как? — к стоящему, как истукан мужчине подошёл краснолюд, похлопав его по плечу, до которого с трудом смог достать.

— Нормально, — неопределённо кивнул тот, встряхнув головой и сфокусировав своё зрение на махакамце, а затем быстро встрепенулся, переведя взгляд в сторону всё так же стоящего на месте каравана. — Надо вызволить Трисс!

— Точно! — хлопнул себя по лицу Золтан, будто бы только сейчас вспомнил об их главной цели.

Подбежав к повозкам и проигнорировав клетки, где сидели пепельноволосые, они направились в самый конец. Они знали, что Хатаке спасут своих соклановцев, а вот про их подругу они могли и забыть.

К счастью, она обнаружилась в самом конце. Молодая девушка лет двадцати пяти с распущенными огненно-рыжими волосами и с глазами цвета летней травы находилась внутри одной из клеток, расположенной прямо в повозке. Её руки и ноги были закованы в цепи, а сама она, глубоко опустив голову, спрятала своё лицо под густыми прядями волос.

Из одежды на ней была тонкая, местами грязная майка и обычные, мешковатые штаны. Обуви на ней не было. Даже сквозь одеяние можно было заметить её излишнюю худобу.

Также на бывшей ранее белой ткани была заметна кровь. А если быть точнее и говорить более прямо — на спине майку Трисс изодрали в кровавые лохмотья, а кожу рассекли до мяса. На этом месте на ней буквально не было живого места.

Обычно светлая, жизнерадостная, яркая, словно полуденное солнце, сейчас она будто бы выцвела, лишилась красок и неизменной для чародейки из Марибора воли к жизни. Она совершенно не обращала внимание на окружающий мир, уткнувшись лицом в колени.

— Трисс! — Геральт примкнул к клетке, пытаясь докричаться до девушки, которая будто бы не слышала его. Тогда он скосил взгляд на обычный металлический замок, немного отошёл и воспользовался любимым знаком — Аардом, использующийся им в подобных ситуациях.

Решётка, не задевая чародейку, разлетелась вдребезги, открывая тем самым проход внутрь. Ведьмак тут же подскочил к подруге и мягко потряс за плечо, дабы привести её в чувства.

— Трисс, это я — Геральт. Очнись! — Наконец девушка, словно после длительного сна, медленно задвигалась, приподнимая голову и окидывая ведьмака расфокусированным взглядом.

— Геральт? — пролепетала она, пустым взглядом смотря будто бы сквозь него. Затем, она неожиданно усмехнулась, пробормотав про себя: — Ну да, конечно… Его здесь не может быть… Видимо, галлюцинации прогрессируют…

— Нет, это действительно я, поверь! Всё уже закончилось! Я с тобой! — тот, несмотря на внешнюю невозмутимость, внутри испытывал страх за девушку, боясь, что та просто-напросто сошла с ума.

— Хи-хи… Хладнокровный Белый Волк боится за меня… Приятно… — расплылась чародейка в блаженной улыбке, вновь прикрывая усталые глаза, пряча их среди исхудавших колен.

— Трисс! — он ещё раз потряс её за плечо, но на этот раз она ни в какую не хотела реагировать.

— Похоже, переутомилась, — раздался за спиной голос прежде понимающе молчавшего Золтана. — Слишком много выпало на её долю в последние дни…

— Отнесём её к Хатаке. Больше нам некуда идти. Надеюсь, они помогут, — аккуратно взяв на руки бессознательную девушку, ведьмак медленно потопал в сторону собравшихся в кучку пепельноволосых, которые к этому моменту уже успели вызволить своих собратьев.

— Шоичи, ей нужна помощь. Мы должны возвращаться сейчас же, — Геральт, подойдя к командиру Хатаке, обратился к нему весьма прямолинейно, что было похоже больше не на просьбу, а на приказ.

— Хорошо, — заметив ужасные ранения и общий усталый вид незнакомой рыжей девушки, шиноби вогнал вглубь всё своё подозрение, выдохнул и коротко кивнул.

Медленно приоткрыв тяжёлые веки, Трисс ожидала увидеть металлические прутья клетки, что стала для ней пристанищем на протяжении всех последних недель после того, как она очутилась в этом странном мире, где магия ей по какой-то причине была недоступна.

Однако каково же было её удивление, когда она увидела перед глазами не бесконечную дорогу, проводимую в заточении, а тканевую белую стенку просторной палатки. Лёжа на животе с опущенными по швам руками, она попыталась перевернуться, дабы получше осмотреть место, в котором оказалась, но была остановлена мягким, но настойчивым толчком в плечи.

— Лежи. Тебе нельзя переворачиваться.

Над головой прозвучал до боли знакомый и такой родной голос человека, которого Трисс всё это время считала мёртвым. Он казался ей ярчайшим светом маяка среди бушующих волн бесконечного моря, глотком свежей, колодезной воды во время знойной жары. Она многое готова была отдать, чтобы ещё хоть раз его услышать и увидеть его обладателя.

— Твои раны на спине ещё до конца не зажили, так что лишние движения для тебя всё ещё вредны.

Этот голос манил её. Заставлял поверить в чудо. В то, что дорогой для неё человек до сих пор жив. Она пыталась заставить себя не думать о плохом. Старалась забыть случившееся. Но теплящаяся в душе отчаянная вера в лучшее помогала ей не сдаваться и надеяться на правдоподобность происходящих событий.

— Как ты?

Перед её затуманенным взором появилось неясное лицо мужчины, который, видимо, к ней и обращался. Тот присел на колено рядом с койкой, на которой лежала Трисс, чтобы быть с ней на одном уровне.

Наконец рассеянный взгляд собрался в кучку и сконцентрировался на сидящем напротив человека. И в этот момент мир для девушки перевернулся с ног на голову. Она была уверена, что если бы стояла на ногах, то тут же упала бы наземь от осознания. Осознания того, что это был Геральт.

— Ты… жив? — неверяще выдавила из себя чародейка, пытаясь не моргнуть, потому что боялась, что он вдруг исчезнет. Что всё это — всего лишь сон. — Но… как?

— Это уже не важно, — размеренно покачал головой белоголовый, обхватив ладонь девушки. — Расскажи лучше, что с тобой случилось?

Девушка потупила взгляд, замялась, видимо, отвечать особого желания не имея. Когда Геральт хотел было уже сменить тему, дабы не говорить о неприятной для подруги теме, она тяжело выдохнула и начала рассказ:

— Когда… когда тебя убили на наших глазах… — слова давались ей с трудом, но она пересилила себя и продолжила говорить: — Цири использовала силу Старшей Крови… Но… она ещё не умеет до конца её использовать… Да и к тому же тот выброс был подпитан эмоциями, а не разумом, отчего контролировать процесс она была не в состоянии…

— Она вызвала своего рода портал… — быстро сложив два и два, предположил нахмурившийся Геральт.

— Скорее всего — да… — согласилась с ним девушка. — Я сама этого до конца не поняла, пока не очутилась среди незнакомого города без единой крупицы магии, где меня поймали местные, отправили к каким-то «шиноби», которые заковали в наручники, посадили в клетку и повезли в своё селение… Они морили меня голодом, избивали и даже пытались… взять силой…

— Твари… — прошипел сквозь зубы разгневанный до глубины души ведьмак, чуть сильнее сжав ладонь Трисс. — Они…

— Они не смогли… Я, конечно, пыталась дать отпор сама, но без магии у меня не было шансов, хоть я и смогла одному хорошенько вдарить по причинному месту, а другому откусить приличный кусок кожи… Однако меня «спас» приказ командира, который всю дорогу приговаривал, что продаст меня втридорога, если никто надо мной не надругается… Но за то, что я сделала его подчинённым, меня били кнутом… — тут её передёрнуло, а сама она задышала чаще и прикрыла глаза, с дрожью вспоминая каждый удар.

— Забудь. Это было в прошлом. Сейчас с тобой всё будет хорошо, — Геральт пытался утешить чародейку, понимая, что подобные воспоминая лучше не ворошить, особенно учитывая тот факт, что прошло не так уж много времени, чтобы забыть подобное.

— Спасибо, — уголки губ Трисс, пересохших от постоянной нехватки воды, приподнялись в мягкой улыбке, оценивая непривычную для остальных людей заботливость белоголового.

После этого наступила приятная, успокаивающая тишина. Взгляд Геральта непринуждённо блуждал по очертаниям тела девушки, иногда останавливался на покрытой белёсыми бинтами спине, а затем возвращался к внимательно следящими за ним глазами.

Чародейка в миг заметила изменения в его экипировке. Старые добрые клинки — стальной и серебряный, были заменены одним единственным. Но каким…

Его она узнала в одно мгновенье. Именно с помощью него Эредин пробил сердце Геральта. И было довольно странно, что он в данный момент пребывал именно у него. Да и вообще его так называемое «воскрешение» вызывало у Трисс множество вопросов, а также некое беспричинное подозрение. Будто бы человек, находящийся с ней в одной комнате, не тот, за кого себя выдаёт.

Нет, нельзя сказать, что она не была рада его видеть. Наоборот, она была вне себя от счастья, что он сидит перед ней живой и здоровый. Но нарастающее чувство паранойи и необъяснимой тревоги всё же не могло не напрягать.

— То есть ты говоришь, что магия тебе сейчас недоступна? — заметив беспричинное изменение настроения собеседницы, Геральт поспешил вступить в диалог, дабы томящиеся в голове у Меригольд мысли не привели к чему-нибудь плохому.

— Да. Когда я очнулась, поняла, что не узнаю окружающую местность. Тогда я тут же попыталась определить своё местоположение с помощью специального пространственного заклинания, но… ничего не вышло, — выдохнула рыжеволосая, опустив глаза, будто бы почувствовав виноватой в этом именно себя. — Сила первоначального Хаоса, который маги когда-то давно научились контролировать, здесь по какой-то причине недоступна. Создаётся такое впечатление, что этот мир отделён от общей вереницы магических миров. Поэтому я не могу почувствовать эманации энергии, что обычно должны быть буквально везде независимо от их количества.

— Хм… странно, — выслушав подругу, ведьмак нахмурился, найдя несостыковки в её рассказе.

— Что такое? — заинтересовалась девушка.

— Дело в том, что ведьмачьи знаки я использовать могу. Их, конечно, сравнивать с заклинаниями неправильно, но и они несут в себе пусть и слабую, но магическую силу.

— Действительно странно, — хмык вырвался из уст колдуньи, которая действительно была озадачена подобным фактом. — Возможно, это как раз-таки из-за их простоты. Хоть и маловероятно, ведь я тоже могу контролировать подачу магии на минимальном уровне, сравнимым с тем, что используется для создания знаков. Но тут может быть и другая причина… — тут девушка почему-то замялась, не решаясь продолжать. — Возможно… это из-за твоего меча… Ай!

Со звучным вскриком Трисс одёрнула ладонь, когда почувствовала мертвецкий холод, исходящий от кожи ведьмака. Потирая повреждённую конечность, она странно взглянула на собеседника, будто бы испытывая страх и опасение одновременно.

Геральт округлил глаза, некоторые мгновенья не понимая, что вообще произошло. Затем он наконец додумался перевести взгляд в сторону своей руки, от которой полупрозрачной дымкой шёл морозный пар. Тут же спрятав руку за пазуху, он состроил виноватую мину, скупо извинившись:

— Прости, я не специально.

Прозвучало несколько глупо и неуместно, но ничего другого в этой ситуации он сказать так и не смог.

— Геральт, это не очень хорошо, — тяжело выдохнула чародейка, которая, впрочем, не была обижена на белоголового. — Тебе придётся научиться контролировать свою новую силу, а иначе может случиться нечто очень плохое…

— Я знаю, — коротко кивнул Белый Волк, попытавшись погладить распущенные волосы девушки, но вовремя успел себя одёрнуть, пока не произошло непоправимого.

Натянув на ладонь перчатку, он медленно, будто бы нехотя встал и направился к выходу, бросая напоследок:

— Ты ещё не до конца восстановилась. Отдыхай. Успеем ещё поговорить…