Приворот Оборотня, или Поймай меня, если осмелишься!

23. Сивилла

— Гримуар… он… — слова застряли в горле. — Как такое вообще может быть? — я подошла к каменному алтарю, тогда как Арадия застыла на пороге.

Дверь же была закрыта. Кто мог забрать книгу?

— Может, — я подняла на тётю неуверенный взгляд, — ты взяла, а потом забыла положить на место?

— Я что же, по-твоему, совсем из ума выжила? Книгу не забрали, её украли! Все мои опасения не были опасениями.

— О чём ты?

— Восставший оборотень в городе, пропажа книги. Ты не понимаешь? — Арадия схватилась за сердце и чуть не сползла на пол — я успела её подхватить. От переживаний тётя стала совсем плоха. Ей нужно было срочно лечь в постель.

— Ох, Сивилла, — устало прошептала Арадия, когда мы добрались до комнаты. Укрыв её тёплым покрывалом, я сделала ещё один отвар, на этот раз обошлась без заговорённой воды.

— Тебе нужно поспать, — я взяла её за руку. — Давай обсудим всё завтра.

Арадия легонько кивнула и уже через десять минут мирно посапывала. Однако я ещё около часа сидела возле кровати не в силах пошевелиться. С каждой минутой, с каждой секундой тревога нарастала, она витала в воздухе как невидимый дым. Все звуки в доме смолкли, тишина и настороженность царили вокруг…

Ещё раз взглянув на Арадию и удостоверившись, что она глубоко спит, я сделала над собой усилие, встав с кресла и направившись на улицу. Мне нужно... нет — просто необходимо было наведаться в один дом и поговорить с человеком, чей характер открылся для меня с совершенно новой стороны.

Калеб Солл и его отец жили возле самой границы Янарра. Так близко, что окна выходили на площадь Грино. Дом был большим, даже очень. С огромными панорамными окнами на первом этаже и мозаичными на втором.

Мне относительно повезло, в комнате Калеба горел свет и, не найдя ничего поумнее, я решила бросить в окно пару камешков. Ждать долго не пришлось, уже спустя пару минут мой жених выкатился через парадную дверь, бросившись ко мне.

— Боги! Сиви, — заверещал он, — так ты жива! — поцелуи накрыли мои губы, щеки, но, почувствовал жжение в груди, я поспешила отстраниться.

— Как видишь — жива, — сухо проговорила я.

— Что же произошло?

— Разрешишь войти в дом? — я обняла себя за плечи и поёжилась, сделав вид, что мне холодно.

— Конечно, конечно! — Калеб тут же накинул на меня свой пиджак. — Отца нет…

— А где он? — тут же поинтересовалась я. Ночь на дворе, куда Стрегоне мог пойти в такой час?

— Не знаю, — стушевался колдун, открывая передо мной дверь. В доме было тепло, я бы даже сказала жарко. На кухне разгоралась печь, окна плотно закрыты ставнями, на лавке лежали сушёные травы для окуривания. Мята, розмарин, кудесник — всё это применялось для маскировки посторонних запахов.

Я не на шутку напряглась. Мышцы сжались в тугую пружину, готовую немедленно разжаться. В груди закололо, но не от метки, а от страха. Я чувствовала, нутром ощущала, что тут что-то не так. В комнате Калеба лучше не стало, даже когда он открыл настежь окно, впустив свежий воздух, душу тревожили мрачные мысли.

— Как же я рад, что с тобой всё хорошо, — Калеб заключил меня в свои объятия. — Но что произошло? Мы все думали, что ты стала нежитью.

— Когда я встретилась с Ирин, — начала я, освободившись из объятий и подойдя к окну, — она отшвырнула меня, пришла в себя только вечером. Арадия тоже переживала.

— Боги, мы все переживали! Но… — Калеб сделал шаг в мою сторону, — ты как-то изменилась. С тобой точно всё хорошо?

— Относительно. Вообще, я к тебе пришла, чтобы не своё самочувствие обсуждать… — я замялась, приходилось каждое слово подбирать и не забывать держать себя в руках.

— А зачем?

— Хотела спросить тебя насчёт Виктора Арниса.

— Оборотень? — пренебрежительно фыркнул Калеб.

— Да.

— Какое тебе до него дело? — лицо жениха побагровело.

— Вы ненавидите друг друга. Что вас связывает?

— Ничего нас не связывает! — рыкнул Калеб. — Виктор Арнис животное, зверь. Давно нужно избавить город от их засилья! Оборотням в Вольтерре нет места. А почему ты спрашиваешь? Он что-то тебе сказал? Он дотрагивался до тебя? — ещё шаг, и Калеб уже стоит от меня на расстоянии вытянутой руки.

Я помотал головой.

— Нет, ничего подобного — сердце и лёгкие сжались до такой степени, что каждый вдох давался мне с трудом.

— Не хочу о нём говорить. Сиви, — руки Калеба легли мне на талию, — я так давно тебя не видел.

— Да, — я закивала, словно деревянный болванчик. — Но у меня ещё один вопрос к тебе, — по телу пробежала дрожь. Сделав над собой усилие, я подняла голову и, использовав ведьмино зрение, посмотрела Калебу в глаза. Если он сейчас меня обманет — я увижу.

— Какой вопрос? — уголки губ мужчины дрогнули в лёгкой улыбке.

— Ты знаешь кто такая Элль?

В комнате повисла тишина. Долгая. Давящая. Вязкая. Она окутала меня. Я чувствовала, как тишина проникает в каждую клеточку моего тела. Казалось, что я прибываю во сне. В кошмарном сне.

— Я не знаю, кто такая Элль, — сдержанно ответил Калеб, но вибрации его голоса, вибрации воздуха вокруг него говорили об обратном.

Калеб врал…

Смоляное смердящее облачко вылетело из его рта и повисло над головой. Чем больше он говорил, тем омерзительнее становился. Чёрная маска лжи облепила его лицо, шею, руки. Мне стало тошно от одного его вида.

— Врёшь, — прошипела я. — Калеб Солл, ты мне врёшь! Я вижу. Ложь течёт из твоих губ, подобно болотной тине. Она мерзкая и вонючая.

Мужчина отшатнулся, лицо побледнело, а некогда искрящийся радостью взгляд потускнел.

— Ты использовала против меня ведьмино зрение? — голос колдуна, казалось, звучал глухо и неспешно, будто комья земли падали на крышку гроба, в котором было похоронено наше с ним будущее.

— Так ты и впрямь это сделал? — глаза начало пощипывать от подступающих слёз. Я зажмурилась и глубоко вздохнула. Лёгкие наполнились влажным воздухом — на улицы Вольтерры хлынул дождь. Крупные, тяжёлые капли забарабанили по скатам крыш, зашуршали по гальке и тентам торговых палаток на площади Грино.

— Что я сделал? — голос Калеба изменился, стал грозным, сухим как растрескавшаяся и выжженная на солнце древесина, колючим как кусты терновника. — Что? Что я сделал? — взгляд мужчины почернел, под глазами залегли тени. Он рывком потянул меня на себя и принялся трясти за плечи.

Слёзы брызнули из глаз, желудок скрутило настолько, что стало не продохнуть.

— Сиви, — Калеб неожиданно припал к моей щеке, — я ведь люблю тебя. Не разрушай наше будущее. Не разрушай то, ради чего я пошёл на это…

— Калеб, — рот наполнился горькой вязкой слюной, отравленной едкой ложью колдуна, — между нами всё кончено, — говорить было сложно, горло словно наждаком драло. — Свадьбы не будет. Мне нужно идти, — я резко скинула руки Калеба со своих плеч и посеменила к выходу. Если ещё на минуту я останусь здесь, точно не выдержу и свалюсь с ног.

Я уже была возле двери, как вдруг послышался грозный рёв:

— Нет! Ты никуда не пойдёшь! — Калеб преодолел разделяющее нас пространство в два широких шага. — И свадьбу мы сыграем!

— Ты глухой? Я сказала — свадьбы не будет!

Глаза колдуна горели злобой и ненавистью, лицо стало заострилось.

— Я не привык в своей жизни слышать слово “нет”! — злобно прошипел он.

— Вот как? — я прищурилась.

Характер Калеба и правда открылся для меня с новой стороны. Раньше я даже подумать не могла, что в человеке может скопиться столько ненависти. Он говорил, что любит меня? Не знаю… Для любви там места почти не осталось.

— Не хочешь по-хорошему? — ноздри мужчины хищно раздулись. — Будем действовать по-плохому! — тут Калеб одним движением руки разорвал лиф моего платья, только вот увиденное там его не то что обескуражило, он буквально потерял дар речи, дав мне время влепить в него заклинанием. Бывший жених отлетел к окну, а я выбежала вон из комнаты…

Метка жгла кожу, разрывала на части сердце, но чем дальше я отдалялась от дома Калеба, тем легче мне становилось.

Альсид был прав. Оборотень сказал правду, а колдун соврал! Солл действительно изнасиловал сестру Виктора!

От тошнотворных мыслей в голове начало пульсировать, а слабость и бессилие склизким комом поселились внутри.

Об этом должны узнать! Все должны об этом узнать!

Ворвавшись в дом, я незамедлительно проследовала в комнату Арадии. Тётя спала и будить её так не хотелось, но делать было нечего.

— Это правда, — сдавленно проговорила я, тормоша родственницу за плечо.

— Что? — тётя протёрла глаза. — Какая правда? Ты о чём?

— Калеб мне соврал!

— Великие боги! Ты что же ходила к нему? Одна? Зачем?

— Мне нужно было узнать, — слёзы, которые я до этого сдерживала, посыпались градом. Я заикалась, сердце ныло от боли.

— Ну-ну, — Арадия нежно гладила меня по волосам. — Всё будет хорошо.

— Я… я, не знаю, что мне делать.

— Как что? — Арадия хлопнула в ладоши. — Нужно во всём разобраться! Да и гримуар…

— Что с гримуаром? — внезапно донеслось за нашими спинами.

На пороге комнаты стоял Рейвен Солл с ещё двумя колдунами.

— Солл, — тётя приподнялась с подушек, — что тебе нужно в моём доме?

— Арадия, — Рейвен беспрепятственно вошёл в комнату, — что с гримуаром?

— Книга пропала, — выдохнула она.

— Пропала? — брови Солла поползли вверх. — Как же так? Стрега не смогла сохранить реликвию клана?

— Рейвен! — прикрикнула Стрега, вставая на ноги. — Не смей меня обвинять! Лучше скажи зачем явился?

— За ней, — Солл кивнул в мою сторону, и я вжалась в стену. Сердце рухнуло вниз, забившись в истерике.

— Что-о-о?

— Сивилла Вуд, — громогласно рявкнул Солл, — ты арестована за связь с оборотнем!