Пришествие Зверя. Том 2

Глава 1

Великий магистр Вангорич давно уже считал Сенаторум Империалис балаганом, но с недавних пор, когда заседания начали проводить в разных местах, совет превратился для него в бродячий цирк. Другие Верховные лорды настаивали, что дело в безопасности. Орочья штурмовая луна, пусть лишенная орудий и окруженная блокадой, все еще держалась на расстоянии удара, и неразумно было устраивать собрания в одном и том же помещении.

Вангорич не понимал, почему они считают, что встречи под треснувшим сводом Анесидорийской часовни более безопасны или полезны для боевого духа. На мозаиках и фресках здания, некогда гордого воплощения Имперской Веры и могущества, виднелись разломы, возникшие в момент прибытия чужого планетоида.

По мере того как на Терре и в сегментуме Солар разворачивались все новые акты набирающей обороты трагедии, конклавы Верховных лордов постепенно утрачивали замысловатую торжественность. Исчезли орды челяди, пышные почетные караулы Черных Люциферов, напыщенные герольды с трубами и ярко раскрашенные знамена.

Свита из клерков, администраторов, вокс- и вид-инфозаписчиков, порученцев и консультантов значительно сократилась. Две роты Черных Люциферов в боевом, а не церемониальном снаряжении лишь отчасти восполняли сокращение персонала. Без привычного фонового шума, издаваемого армией печатающих, пишущих и бормочущих чиновников, огромный и полный отголосков неф часовни казался еще более грандиозным и пустым.

Впрочем, весь Императорский Дворец, это безудержно разросшееся сооружение, выглядел чрезмерно помпезным — по крайней мере, так считал Вангорич. Парадные плацы, созданные для легионов, пустовали. Залы собраний, рассчитанные на многотысячную аудиторию, пылились в забвении. За прошедшее тысячелетие ко Дворцу пристроили колоссальные флигели для расплодившихся толп бюрократов, тогда как необъятные помещения старины простаивали в запустении. Каждый безлюдный покой был неубедительным заявлением о давно ушедшей мощи.

Сами Верховные лорды казались маленькими и хрупкими в исполинской часовне, словно она воплощала масштабы угрозы, с которой столкнулся совет. В чертогах, выстроенных для полубогов, эти люди выглядели более незначительными, чем когда-либо.

Вангорич бродил в тенях, поодаль от центра собрания, лишь вполуха прислушиваясь к обмену колкостями и политическими заявлениями. Он оценивал каждого за столом, вспоминая давно приведенные в действие планы и схемы, разрабатывавшиеся в течение многих лет на случай необходимости.

Дракан точно знал, как умрет тот или иной Верховный лорд, если возникнет нужда. Такую он играл роль, хотя никто из субъектов наблюдения не соизволил бы это признать.

Взять, например, Месринга. Экклезиарх считал, что ему ничто не угрожает после того, как он обнаружил введенный Вангоричем токсин и, вероятно, нашел противоядие. Возможно, священник блефовал и семя гибели по-прежнему портило кровь в его жилах, но и другой вариант не волновал Дракана. Однажды его агенты уже отравили главу Имперской Церкви и могут сделать это вновь, но уже не для того, чтобы повлиять на него. В следующий раз яд будет смертельным и быстродействующим.

Или вот Лансунг, Верховный лорд-адмирал, спаситель и неудачник в одном лице. Вангорич часто искушал себя мыслями о том, что лично нанесет ему решающий удар. Среди всех именно Лансунг, с его манией величия и тщеславием, причинил наибольший вред Империуму. Но великий магистр находился не в том положении, чтобы самостоятельно отнимать жизнь. Не всякий раз. Он был рукой, сжимающей кинжал, а не самим клинком.

На ходу Дракан встретился глазами со своим оперативником, который таился среди прислужников, державшихся ближе к Верховным лордам. Поразительно, что настолько опасному индивидууму, наделенному такой физической силой и ловкостью, удалось с легкостью спрятать под простым зеленым клобуком и плащом адепта Администратума и огромное могучее тело, и моностилет. Органический клинок, изготовленный из прочной как сталь генномодифицированной кости, был также невидим для ауспиков, которыми в настоящее время располагали Адептус Механикус.

Эсад Вайр — Зверь, правая рука Вангорича в делах, связанных с происходящей сейчас катастрофой, — не отреагировал на краткий взгляд повелителя. Агент, лицо которого скрывалось в тени капюшона, пристально следил за ходом собрания Верховных лордов.

Что до Кубика, генерала-фабрикатора и главы Культа Механикус, то сегодня он присутствовал лишь в виде гололитической фигуры. Возможно, опасался появляться лично после того, что открылось на предыдущих собраниях. В последнее время давний союз техножрецов с Империумом Терры расшатался: происходили столкновения интересов, стороны утаивали информацию и ставили под сомнение верность друг друга.

Посмотрев на искаженное помехами изображение марсианского правителя, Дракан спросил себя, не являются ли недавно обновленные клятвы Кубика в приверженности делу Империума очередной ложью. Только когда на генерала-фабрикатора надавили, он, показывая, что готов к сотрудничеству, поделился сведениями о технологии орочьих телепортов и координатах планеты Улланор — предполагаемого источника нынешней угрозы.

У великого магистра имелись оперативники, внедренные в ряды Адептус Механикус на Терре и Марсе, а также планы того, как извлечь все еще скрытые данные и, если потребуется радикальное решение, устранить самого Кубика.

Единственные по-настоящему важные персоны отсутствовали. Веритус и Виенанд, делившие место Представителя Инквизиции, не выходили на связь после того, как Курланд вернулся с задания. Причина оставалась неизвестной: то ли они сами так решили, то ли в их организации плелись какие-то интриги. Вангорича раздражало, что он не знает о местонахождении этих двоих, но в свое время он пришел к выводу, что порой лучше не тревожиться понапрасну. Инквизиция во многом походила на Ассасинорум: обе структуры начинали действовать открыто лишь после того, как им уже ничто не могло помешать.

За огромными дверями часовни раздались звуки, похожие на раскаты грома. Дискуссия оборвалась, все повернулись ко входу. Черные Люциферы поспешно расступились, чтобы пропустить нескольких командующих офицеров Адептус Астартес, оглушительно грохотавших сабатонами по расколотым плиткам пола. Явилась лишь горстка бойцов, но каждый из них воплощал собой военную силу, которую некогда сочли настолько могучей, что подвергли разделению, дабы никто не мог единолично руководить подобной армией. Сейчас тот эдикт не соблюдался, и в этом, возможно, таилась даже большая опасность, чем вторжение орков.

Космодесантники… Любой из них возвышался над людьми в часовне, и даже всемером они перебили бы всех присутствующих, включая Черных Люциферов. Всех, кроме Вангорича, разумеется. В каждую конкретную секунду он точно знал, каким из четырех путей к бегству воспользуется, если Адептус Астартес вдруг решат, что им надоело потакать гордыне и честолюбию смертных чиновников.

Капитан Валефор из Кровавых Ангелов. Волчий лорд Асгер из Космических Волков. Оденат, магистр ордена Ультрамаринов, и Сахаил, великий магистр Темных Ангелов, только что прибыли на Терру после битв в темнейших уголках Галактики. Их ордены, что унаследовали названия величайших легионов, сражавшихся в войнах Ереси, не опорочили выдающихся предков.

С ними пришли Боэмунд, верховный маршал Черных Храмовников, и Квезадра, магистр ордена Багровых Кулаков. Оба воина уже завоевали в сражениях против зеленокожих славу, достойную Рогала Дорна, от геносемени которого происходили. Их товарищи продолжали драться и в системе Сол, и за ее пределами.

Этих владык Космодесанта сопровождал последний из сынов Дорна, единственный выживший боец Имперских Кулаков. Капитан, магистр ордена и с недавних пор лорд-командующий Курланд вновь использовал свое стенное имя — Резня. Его охряной доспех отремонтировали и перекрасили, но во взгляде воина жила боль от ран и потерь. Темными глазами он смотрел на Верховных лордов так отстраненно, словно те были предметами меблировки: необходимыми, но совершенно безынтересными деталями окружения.

Следом вошел Вулкан, и величественные чертоги, многокилометровые парадные коридоры и исполинская часовня внезапно показались не такими уж большими.

Примарх заполнял собой огромное пространство, и не только потому, что обладал телом великана. Само присутствие полководца Императора напоминало беспримесную силу, сметавшую все на своем пути. Несколько Верховных лордов машинально встали, кое-кто поклонился, но взгляд, пусть ненадолго, отвел каждый из них — кроме Вангорича.

Полированная броня Вулкана, достойная полубога и выкованная им самим, отливала золотом и темной зеленью. В руке он держал молот размером с Черного Люцифера и во много раз более опасный. На эбеновом лице, черном как беззвездная ночь, двумя рубинами сверкали глаза.

Они немедленно впились в Вангорича. Как тот ни старался выглядеть невзрачным, примарх без труда определил в нем главную потенциальную угрозу среди присутствующих. Дракан вздрогнул, и его неконтролируемая реакция стала ответом на безмолвный жесткий вопрос. На долю мгновения Вулкан скривил губы в почти вызывающей улыбке.

Он знал.

Знал, что Вангорич составлял даже планы убийства примархов. Великий магистр обязан был так поступать: сам характер его службы требовал подобных мер. Долг вынуждал рассматривать и такие жуткие сценарии.

Вулкан отвел пристальный взор, словно выпустив Дракана из жгучей хватки, и осмотрел помещение, мрачнея при виде религиозного убранства. Затем он посмотрел на других Верховных лордов, но обратился к повелителю убийц:

— Великий магистр Вангорич, ради чего нам лететь на Улланор?

— Господин примарх, поскольку вы спрашиваете меня, ассасина, ответ здесь очевиден, — без запинки отозвался Дракан. Он вышел на свет, словно яд, высосанный из раны. — Чтобы убить Великого Зверя. Нам известно, что орки следуют за сильнейшим вожаком. Если устранить его, возникнет безвластие и чужаки обратятся друг против друга. Они утратят единство, вторжение остановится. Какой бы варварской мощью ни обладали ксеносы, они уязвимы перед классическим обезглавливающим ударом.

— Если бы мы знали, что Улланор — база врага, я предпринял бы необходимые меры, — заявил Лансунг. Он слегка увял под безжалостным взглядом Вулкана, но сохранил достаточно самообладания, чтобы указать примарху на другую мишень для гнева. — Если бы генерал-фабрикатор не скрыл данные сведения, мы покончили бы с врагом раньше.

Даже по гололит-передаче было заметно, что Кубик забеспокоился.

Вулкан промолчал, но подошел к краю дискуссионного стола, тогда как офицеры Космодесанта встали с обеих сторон от него. Вангорич не хотел думать, что воины окружают чиновников, но быстро проанализировал ситуацию и понял, что у него осталось только два маршрута отхода.

— Марс направляет всю свою мощь для поддержки наступления господина примарха, так быстро, как мы собираем силы, — прожужжал голос Кубика из вокс-динамика, установленного перед размытым изображением техножреца. — Их возглавляет доминус Герг Жокув, один из лучших и опытнейших командиров Тагматы.

— Один из лучших? — уточнил Вулкан.

— Самый лучший! — быстро поправился генерал-фабрикатор. — Его логистические и стратегические энграммы применялись еще в войнах Ереси и ранее.

— Корабли готовы? — требовательно спросил примарх у Лансунга.

Верховный лорд-адмирал просто кивнул:

— Я призвал Фратерис на общий сбор. Тысячи верующих поднимутся на борт, как только… — Месринг умолк под немигающим взором примарха.

— Они не понадобятся, экклезиарх. — Вулкан с такой неприязнью относился к должности священника, что титул из его уст прозвучал как ругательство. — Твои фанатики не послужат нашему делу.

Вангорич так наслаждался полнейшим отчаянием Месринга, что едва не упустил малозаметную реакцию Боэмунда. Верховный маршал искоса посмотрел на примарха, после чего на несколько секунд уставился в пол. Казалось, никто больше не заметил случившегося, и Дракану стало интересно, что же пробудило у воина чувство вины.

Тобрис Экхарт, магистр Администратума, прочистил горло. Он быстро окинул взглядом Верховных лордов, ища у них поддержки, но почти безрезультатно. Наконец чиновник снова воззрился на пачку полупрозрачных инфолистов, которую держал в трясущихся руках, и судорожно сглотнул.

— Я… То есть моя организация… — Экхарт шмыгнул носом, крепче сжал отчеты и начал заново. — Весь данный процесс ведется без должных согласований и необходимого протоколирования, а также нарушает как минимум семьдесят два процента положений кодекса Сенаторум Империалис, в том числе настолько важных, как обязательность привлечения к работе соответствующих официальных лиц для составления записей и рассылки сообщений о материалах и итоговых постановлениях собраний, на которых обсуждались имперская политика и применение подразделений вооруженных сил численностью от полка и выше, — без передышки произнес он.

— Совершенно уверен, что в этой фразе половина слов не на своих местах, — заметил Оденат. — У вас какие-то возражения?

— Эта война нелегальна! — выпалил Тобрис. — У вас нет нужных полномочий. Нет уверенности в благонадежности. — Следующие слова он произнес с таким презрением, что Вангорич поморщился: — Нет разрешений…

— Ты упомянул «согласование», — сказал Вулкан, скрестив руки на груди. — Есть очень похожее слово, одно из значений которого известно мне лучше, чем кому-либо иному в этом помещении.

— Не понимаю, — признался Экхарт, оглядываясь на других Верховных лордов в поисках совета или поддержки.

Дракан вежливо усмехнулся и сразу же ощутил на себе испытующие, неприязненные взгляды чиновников. Магистр Администратума уставился, прямо на него.

— Что тут смешного? — резко спросил Экхарт.

— Речь о Согласии, дорогой мой Тобрис. — Вангорич бросил взгляд на Вулкана. — Миры, принявшие Имперскую Истину в дни Великого крестового похода, назывались «приведенными к Согласию». Под началом господина примарха находятся тысячи космодесантников на орбите и поверхности Терры. Это мы должны задуматься о «согласовании» с ним наших решений.

На несколько секунд воцарилась тишина. Вулкан не стал опровергать утверждения ассасина.

— Хорошо, — кивнул примарх. — Мы мыслим одинаково. Давайте же обратим все усилия к Улланору и неотложным задачам. Теперь война начнется по-настоящему.

Глава 2

Адептус Астартес шли в авангарде.

Как всегда.

Стремительные ударные космолеты, крейсера и боевые баржи врубились в систему Улланора, чтобы вскрыть оборону орков размашистым сабельным взмахом и не позволить чужакам дать отпор могучим, но более медлительным силам Имперского Космофлота, Адептус Механикус и Астра Милитарум.

Звездолеты Космодесанта вели самые умелые представители Навис Нобилите. Поэтому, несмотря на привычную непредсказуемость варп-переходов и неизменные пси-возмущения от «зеленого рева» ксеносов, корабли вышли в реальность на расстоянии считанных дней пути друг от друга. Комплексы ауспиков обшарили пространство в поисках неприятеля. Экипажи подготовили орудийные палубы и турели для невероятно мощных залпов по врагу. Космолеты Астартес устремились вперед от точек перехода на периметре системы Улланор.

На ее внешних рубежах кружили в беспорядочных вихрях астероиды, беглые луны, мутные облака пара и сбившиеся с пути кометы, брошенные в жуткие бури воздействием трех газовых сверхгигантов. Внутри этого кошмара штурманов скрывалось относительно нормальное пространство, заполненное еще восемью небесными телами. Три из них были окружены смертоносной газовой оболочкой, однако на трех ближайших к красному солнцу микропланетах и замороженном шаре величиной с Терру имелись признаки обитаемости. Значительное население находилось только на одной каменной сфере, четвертой от звезды, — Улланоре-Прим.

И еще там были орки. Очень, очень много орков.

По системе сновали звездолеты, целая армада кораблей, движущихся от главного мира во внутренней системе или же к нему. Всевозможные суда бороздили маршруты, ведущие из безопасной зоны перехода вдали от солнца. Там перемещались как транспортники нечеловеческой постройки с наспех сколоченными корпусами за пеленой мерцающих полей, так и захваченные чужаками грузовые космолеты с нестабильно работающими пустотными щитами. На их бортах виднелись эмблемы имперских торговых домов с намалеванными поверх символами зеленокожих. Кроме того, ксеносы поставили себе на службу два десятка боевых кораблей, потерянных человечеством в сражениях против орочьей угрозы. Теперь сильно поврежденные звездолеты тоже перевозили грузы, а вооружением, снятым с их пушечных и летных палуб, зеленокожие усилили свои сторожевики.

Первым к одному из похищенных судов приблизилось «Возмездие». На борт цели телепортировался отряд Темных Ангелов в терминаторских доспехах, возглавляемый великим магистром Сахаилом.

Элитных бойцов Крыла Смерти встретил не слишком грозный противник: несколько десятков зеленокожих — жестоких надсмотрщиков, поработивших команду звездолета. Не ровня первой роте Темных Ангелов. Воины прочесали корабль в поисках уцелевших врагов, но обнаружили то, что вызвало у Сахаила омерзение.

Орков почти не волновала судьба пленников. Чужаки обеспечивали их лишь минимально необходимыми порциями воды, пищи и тепла, так что замотанные в тряпье изможденные рабы цеплялись за жизнь в промороженных отсеках. Сотни людей уже скончались; одни лежали там, где упали замертво, тела других оттащили на неиспользуемые склады продовольствия и боеприпасов. На космолете расплодились насекомые и грызуны, а металлические переборки и пласталевые палубы скрылись под пленкой грибковых наростов, возникших из орочьих спор.

Из рассказов освобожденных выяснилось, что зеленокожие захватили корабль в ходе вторжения в систему Тролгет. Судно с обозначением ИГ-8112 перевозило недавно сформированный полк из нескольких тысяч солдат, которых орки затем отправили на свои транспортники возле Улланора. Что за судьба ждала бойцов, никто не знал. С тех пор звездолет доставлял грузы за пределы системы, однако настрадавшийся экипаж понятия не имел, какие именно, куда или откуда.

— Загоняли они нас, спаситель, измывались над нами, — сообщил один изможденный пленник великому магистру после того, как вылез из темноты субтрюма, моргая в свете прожектора на тактической дредноутской броне Сахаила. Бледную кожу человека покрывали язвы и рубцы от кнута, а также синяки и ссадины на плечах и хребте: ему приходилось таскать тяжести. — Сперва убили офицеров. Сожрали их у нас на глазах. Прямо сырыми, с кровью, вот так-то.

— Они пришли за нами, пришли за нами! — провизжал другой несчастный с безумными глазами. Рухнув у ног великого магистра, он заскреб ногтями по сабатонам воина и пустил слюну. — Они пришли за нами!

Еще двое выступили вперед и оттащили упавшего, вздрагивая так, словно ждали побоев.

— Видишь, спаситель, тут нету полей Геллера, — начал объяснять первый пленник. — У них какой-то щит есть. Ослабляет голоса снаружи, утихомиривает сны… но не убирает их. Не совсем. Мы три рейса сделали — туда, обратно и опять туда. Шесть переходов через варп. Я так прикинул, больше народу покончило с собой, чем померло с голодухи. Или других начинали убивать… Нам приходилось… Надо же было их остановить…

Он затравленно посмотрел на свои грязные руки. Сахаил понял, о чем речь.

— Вы дали им Милость Императора и спасли жизни своих товарищей. Здесь нет ничего постыдного.

— Правда твоя, Император защити нас, — отозвался еще один из рабов.

— Безопасно теперь? — Из толпы неверными шагами выступила женщина, одетая в старый и драный мешок из-под зерна. — Теперь-то безопасно нам?

— За нами идут еще корабли, — успокоил их великий магистр. — Имперский Космофлот. С них пришлют новых офицеров, они займутся вами.

— Император, благослови Флот! — воскликнула женщина, и на глаза ей навернулись слезы. Яростно заморгав, она упала на колени и молитвенно сложила руки. — И благодарение Императору за то, что направил Своих космодесантников избавить нас от злодеев. Велика доброта Его!

— Хвала Ему! — хором откликнулись другие.

Они скрещивали большие пальцы и прижимали ладони к груди, осеняя себя примитивным изображением имперской аквилы, двуглавого орла.

— Вестники милосердия!

— Божественные хранители!

— Восславьте Темных Ангелов!

Сахаил отошел назад: ему стало неуютно от такого преклонения. К воину подступил его заместитель Гадариил, также в громоздком терминаторском доспехе. Сержант едва пролез через дверь в переборке.

— Ксеносов не осталось, великий магистр, — доложил он по воксу. — Главный трюм заполнен скоропортящимися продуктами. Тысячи тонн. Разрешим этим несчастным оборванцам взять немного?

— Пока нельзя, — сказал командир, отвернувшись от освобожденных рабов. — Им нужен курс реабилитации, а у нас нет на это ни времени, ни средств. Заприте хранилища.

— Они же изголодались, великий магистр.

— И поголодают еще пару дней до прибытия Космофлота. Тогда возле трюмов поставят ополченцев, чтобы люди не перебили друг друга из-за еды. — Сахаил вышел из комнаты, даже не взглянув на злополучных матросов. — Нельзя здесь задерживаться. Все усилия нужно направить на борьбу с орками.

Подобные картины повторялись на многих других судах, взятых на абордаж космодесантниками первой волны наступления. По мере того как Адептус Астартес углублялись в систему, а на ее границах выходили из варпа новые имперские звездолеты, конвои снабжения ксеносов удирали в пустоту, словно стадо, бегущее от волков. Командирам приходилось выбирать между необходимостью продвинуться ближе к звезде, чтобы успешно добраться до цели, и желанием захватить или уничтожить как можно больше похищенных чужаками кораблей.

Самые быстрые космолеты, стремительные штурмовики с экипажем из нескольких Астартес, проносились сквозь вакуум в погоне за наименее проворными судами. Во многих случаях появления даже горстки Ангелов Императора хватало, чтобы пленники, преодолев страх, бросались на зеленокожих поработителей с обрывками цепей, инструментами и голыми руками. В таких корабельных восстаниях погибли тысячи, но гораздо больше людей освободились от кошмарной каторги. К тому же павшим в бою еще повезло в сравнении с теми, кто остался на звездолетах, ушедших от преследования космодесантников.

Поступки Астартес заслуживали восхищения, однако с каждым часом пробивная мощь их наступающей армады рассеивалась. Флотилии разделялись, корабли эскорта отрывались от боевых баржей. Капитаны и магистры Космодесанта, привыкшие к самостоятельным операциям, всегда готовы были действовать по собственной инициативе.

Курланд с некоторой тревогой наблюдал за рассредоточением группировки с борта «Альказара достопамятного». Приказав как можно быстрее двигаться к цели, Резня оставил вместо себя Тейна и спустился на оружейную палубу, которую в кратчайшие сроки переоборудовали в покои для Вулкана.

Добравшись туда, воин увидел, что двойные двери в коридор раздвинуты. Из них летели сверкающие искры и доносился треск лазгорелки. Задержавшись на пороге, Курланд заглянул внутрь.

Примарх стоял, согнувшись над рабочим столом. Массивный верстак, даже поставленный на подножие, доходил ему только до пояса. Вулкан разделся до внутреннего поддоспешника, и Резня увидел, что каждый квадратный сантиметр угольно-черной кожи гиганта покрывают шрамы, татуировки и выжженные клейма. На столе были аккуратно разложены стопки кристаллических элементов, различные бронепластины, провода и крепежные болты. Держа одной рукой лазгорелку, примарх поднял и внимательно осмотрел лист керамита.

— Можешь войти, Курланд, — произнес Вулкан, не оборачиваясь к нему.

— Я — Резня, — ответил Имперский Кулак и пояснил: — Мое стенное имя.

— Сейчас ты не на стене, сын Дорна.

— Мы — Последняя Стена, мой господин. Дело не в географическом положении, а в состоянии ума.

— Знаю, — с улыбкой сказал примарх. Положив керамитовый фрагмент и лазгорелку на верстак, он выпрямился. — Я помню, как Дорн взял себе первое в истории стенное имя, в самом конце обороны Императорского Дворца. Не забыл, как оно звучит?

Курланд вошел в покои Вулкана, которые не слишком изменились после переоборудования. Вдоль стен тянулись полки и подвесные крюки с инструментами и материалами. Под ними ровными рядами стояли коробки. На столе сбоку лежали несколько книг и инфокристаллов, а также немного личных вещей. Кроме того, на некрашеном металле покоился Роковой Сотрясатель, поблескивающий в свете люмен-трубок. Никаких предметов роскоши не имелось. Если примарх вообще спал, то прямо на железном палубном покрытии.

— Разумеется, мой господин. — Резня остановился в паре метров от верстака. — Непокорность. Владыка Дорн взял себе имя Непокорность.

— Верно.

Улыбка соскользнула с губ Вулкана, и он задумался, на мгновение утонув в воспоминаниях.

— Флот рассеивается, мой господин. Орки не вступают в бой, а бегут, как только мы приближаемся к ним. Даже корабли, очевидно являющиеся военными, по возможности уклоняются от стычек. Мы продвигаемся так стремительно, что уходим из зоны Мандевилля, хотя прибыла лишь горстка союзных звездолетов.

— И как же ты желаешь поступить, Курланд?

— Я — Резня, мой господин. — Воин не знал, почему примарх так настойчиво называет его другим именем, но не хотел расценивать это как оскорбление. Вероятно, Вулкан на что-то намекал, однако Курланд не понимал, на что именно. — Нужно распорядиться о перегруппировке сил перед новым рывком к орбите Улланора.

— Разумный план. Почему ты еще не выполнил его?

— Я… — Космодесантник нахмурился. — Мой господин, вы — примарх. Флот, бойцы… все они сражаются под вашим началом.

— А я передаю тебе все мои полномочия, — сказал Вулкан. Он взял банку со смазкой и окунул в нее палец, едва пролезший в горлышко, после чего стал наносить вещество на металлическую катушку. — Ты уже командовал планетарными штурмами, Курланд. Мне незачем стоять у тебя за плечом.

— Но я бы предпочел… Мой господин, Верховные лорды доверили нам руководство экспедицией, поскольку считали, что ее поведете вы. Я возглавлял космодесантников, но у нас тут также силы Адептус Механикус, Имперского Космофлота и Астра Милитарум. Только примарх, только вы обладаете опытом, необходимым для командования подобной армадой.

Вулкан оторвался от работы и, вздохнув, оперся ладонями о стол, словно боялся потерять равновесие. На деле он, скорее всего, хотел упорядочить мысли. Судя по докладам Тейна, на поле битвы примарх выказывал именно ту сокрушительную ярость, которую приписывали ему легенды, но сейчас он казался воплощением спокойствия.

В последний раз, когда воины Императора атаковали этот мир, в нашу группировку входили сто тысяч Астартес, восемь миллионов солдат Имперской Армии и легион из сотни титанов, которых перевозили тысячи транспортников с охранением из шестисот с лишним боевых кораблей. — Вулкан вытер руки ветошью, по размеру не уступавшей полковому знамени. — Тебе предстоит управлять едва ли десятой частью такого войска.

Курланд кивнул, осознав, что примарх слегка укоряет его. Впрочем, Резню по-прежнему тревожила задача, поставленная перед ним Вулканом. Тот прочел неуверенность в выражении лица собеседника.

— Да, эту армаду возглавлял примарх. Его звали Хорус, и одержанная победа принесла ему титул магистра войны. — Вулкан с напряженной спиной повернулся обратно к верстаку и повертел несколько деталей в огромных, но ловких руках. — Мы оба знаем, чем это закончилось, Курланд.

— Я — Резня, — непроизвольно ответил космодесантник; примарх тут же впился в него взглядом и недовольно наморщил лоб.

— Ты — лорд-командующий Курланд! — прорычал Вулкан. — Ты принял звание по своей воле. Пора доказать, что заслуживаешь его!

Услышав такую отповедь, воин отшатнулся, словно от удара. Придя в себя, он поклонился великану, стыдясь того, что разочаровал примарха. Недовольство Вулкана травмировало Имперского Кулака сильнее любой телесной раны, причинило почти такую же боль, как воспоминания о случившемся на Ардамантуа. Судорожно сглотнув, Резня твердо решил, что больше не навлечет на себя такую немилость.

— Как пожелаете, господин Вулкан. Во имя вас, а также в память о Непокорности и лорде Жиллимане, первом обладателе моего титула, я исполню долг лорда-командующего.

Примарх слегка кивнул, но даже такой краткий жест вызвал у Курланда прилив сил. Если осуждение со стороны Вулкана выбило у бойца почву из-под ног, то простое одобрение с той же легкостью вернуло ему надежду и уверенность.

Лишь на полпути к командному мостику Курланд еще раз обдумал слова примарха и осознал, что для захвата Улланора самому Хорусу потребовалась армия, в десять раз превосходящая силы под началом Резни. Вспыхнувший было оптимизм воина угас, как солнечный свет на закате.

Глава 3

Взрыв мелта-зарядов за миллисекунды превратил дверь воздушного шлюза в груду шлака, и коридор за ней заполнило облако пара и горящих частиц. Первым в затянутую маревом брешь ворвался Валефор из Кровавых Ангелов, по броне которого стекали капли расплавленного армапласта.

По коридору засвистели пули, рикошетящие от доспеха воина. Лазлучи выжгли узкие борозды в керамите. Валефор вскинул пистолет, собираясь ответить огнем, но палец застыл на спусковом крючке: по космодесантнику стреляли не орки.

В него палили очередями люди с винтовками и пистолетами. Кто-то из корабельных ополченцев с дробовиком выпустил в капитана Кровавых Ангелов шквал картечи.

— Не стрелять! — взревел Валефор, преграждая мечом путь своей свите из пяти сангвинарных гвардейцев, которые последовали за ним из штурмовой капсулы. Еще один вихрь пуль застучал по переборке вокруг, и офицер повернулся к членам экипажа. — Прекратите огонь, именем Императора!

Люди не вняли его призыву. Как только сияние от вспышки мелта-зарядов ослабло, авточувства брони приспособились к освещению, что позволило Валефору более подробно разглядеть противников. Они носили залатанные мундиры, порой изодранные до такой степени, что тряпье держалось только на грубых стежках и полосах клейкой ленты. Ткань покрывали выведенные краской орочьи символы, на шеях бойцов висели ожерелья из человеческих зубов. Щеки и лбы солдат пересекали шрамы и другие племенные метки.

— Зачистить предателей! — злобно произнес капитан, начиная стрелять.

Его снаряды пробили насквозь трех ближайших врагов, забрызгав коридор их кровью. Болты, выпущенные из «Ангелусов»[18] сангвинарными гвардейцами, пронеслись мимо Валефора, пылая двигателями, и еще дюжина изменников превратилась в груды истерзанной плоти.

Офицер бросился на уцелевших неприятелей, сжимая в руке силовой меч, подобный лучу золотистого света. Каждым выпадом и взмахом клинка воин рассекал тела и отрубал конечности, пока его товарищи обрушивали на отступников бурю непрерывного огня.

Через несколько секунд Астартес добрались до магистрального коридора, где их накрыли залпами со всех сторон. Члены экипажа взятого на абордаж космолета занимали позиции на верхних галереях и выбегали из открытых дверей, словно муравьи из лазов. Их выкрики, низкие и хриплые, казались звериными рыками. Стены испещряли криво намалеванные орочьи гербы, на палубе лежали кучи какой-то гадости. Между галереями тянулись мерзостные гирлянды — цепи и тросы, увешанные костями и фрагментами металлолома.

Одичалая команда звездолета с воплями и гиканьем высыпала на балконы и устремилась по коридорам. Кто-то угрожающе размахивал оружием, остальные наугад палили в абордажный отряд.

— Орки в людских телах, — пробормотал сержант Мар-бас; прицелившись из укрепленного на запястье болтера, он срезал очередью нескольких ближайших врагов.

— Их корабль захватили не в последние месяцы вторжения, — отозвался Валефор, поддерживая своими выстрелами свирепый ураган снарядов, который несся по коридору от позиции сангвинарных гвардейцев. — Эти поганцы давно уже живут под властью зеленокожих.

— И никто не встал на защиту утраченных миров? — проворчал Марбас. — Никто не учел их в списке потерь?

— Не сомневаюсь, доклады о падении их родной планеты лежат на столе какого-нибудь клерка Администратума в стопке отчетов о сдаче подати и наборе рекрутов Астра Милитарум, — сказал капитан. — Но здесь есть и наша вина. Мы, стражи человечества, тоже утратили бдительность в дозоре.

— Нам не успеть всюду, капитан. Как уберечь миллион миров сразу, если нас даже не зовут на помощь?

Ошеломленные огневой мощью Астартес, члены экипажа немного отступили, видя, что их лазпистолеты и дробовики практически бесполезны против доспехов Космодесанта. Кроме того, предатели целились нисколько не лучше своих хозяев-чужаков. Варвары продолжали улюлюкать, хрипло орать и скалить зубы, словно обладали такими же клыками и бивнями, что и их зеленокожие повелители.

В какофонии сиплых криков и возгласов Валефор разобрал фоновый шум, повторяющееся сочетание звуков, которое постепенно становилось громче и перекрывало отдельные всплески рева и рычания. Даже сквозь рокот болтеров, треск лазразрядов и стоны раненых и умирающих капитан слышал, что изменники повторяют единственное слово, гортанно скандируют на низком готике:

— Зверь! Зверь! Зверь! Зверь! Зверь!

Отголоски боевого клича неслись по кораблю, сопровождаемые грохотом ударов кулаками и топотом ног. Весь коридор дрожал в том же ритме.

— Они потеряны для Императора, — произнес сержант. — Служат другой силе, более очевидной для них.

— Тут некого спасать, — буркнул Валефор, отходя обратно в коридор к шлюзу, куда не долетал неистовый град твердотельных зарядов и лазерных лучей.

Сангвинарные гвардейцы последовали за ним. Шагая спиной вперед, они не прекращали разить врагов болтерными очередями. Какая-то женщина вылезла из люка справа от воинов и, безумно рявкнув, бросилась на капитана с самодельными кинжалами из кусков пластали. Лицо изменницы пересекали полосы темной краски, голову она обвязала платком в черно-белую клетку; такой же узор Кровавый Ангел много раз видел на орочьих знаменах. Стоило рабыне выпрямиться, как Валефор вонзил ей в горло острие меча. Рычание сменилось предсмертным хрипом, и женщина повалилась на палубу, но вслед за ней из технического колодца уже выбирались другие неприятели. Пинком сбросив первого из них обратно в проход, капитан швырнул в открытую дверцу осколочную гранату и отступил на шаг. При взрыве ее смертоносные осколки посекли всех, кто находился в тесном пространстве.

Валефор вызвал свой корабль:

— «Сангвинем Игнис», мы прекращаем абордажную операцию. Как только выберемся отсюда, превратите этот космолет в плазму.

Тейн обернулся на звук открывающихся дверей и затаил дыхание: на командный мостик, пригнувшись под притолокой, вошел примарх. В полном доспехе Вулкан не уступал величиной дредноуту и, казалось, с трудом помещался в центре управления боевой баржи, просторном по человеческим меркам. Великан остановился посреди зала, и магистр ордена Кулаков Образцовых отошел в сторону.

Все присутствующие, способные к самостоятельному мышлению, подняли глаза от рабочих станций. Максимус заметил, что ветераны десятков сражений трепещут при виде сына Императора. Пара-другая неулучшенных членов экипажа прошептали святые слова и склонили головы.

Космодесантник выдохнул и лишь теперь понял, что все это время не дышал.

Примарх еще ни разу не приходил на командную палубу, и сейчас Тейн ощутил, что рядом с Вулканом, воплощением силы и уверенности, у него поднялось настроение. В нескольких шагах позади гиганта встал Курланд с непроницаемым выражением лица.

— Добро пожаловать на «Альказар достопамятный», господин примарх. Простите, что мне не удалось поприветствовать вас, когда вы поднялись на борт.

Вулкан молча смотрел на главный экран.

— Вчера в систему вошел ударный крейсер Саламандр, мой господин, — продолжил Тейн. — Они просят у вас аудиенции.

— Нет. — Примарх по-прежнему изучал данные со сканеров. — Пусть действуют как часть группировки, без всяких привилегий. Встреча со мной только… отвлечет их.

— Воины будут разочарованы.

— И это вся оборона? — Вулкан повернулся к Максимусу. — Пара боевых станций, горстка звездолетов?

— Других целей на орбите не обнаружено, господин примарх.

Курланд вышел вперед:

— Я поручил магистру ордена Оденату и верховному маршалу Боэмунду возглавить штурм орбитальных платформ. Адмирал Виллерс и уцелевшие корабли Третьей флотилии Ядра уничтожают оставшиеся вражеские космолеты, тогда как адмирал Ахария организует блокаду на высокой орбите. — Сделав вдох, он перевел взгляд с Вулкана на экран и обратно. — Через десять часов мы завоюем господство в космосе.

— Вижу. — Примарх сложил ладони и прижал руки к кирасе, будто в молитве. Он выглядел недовольным. — Улланор — родной мир Зверя, который учинил неописуемые разрушения по всему сегментуму Солар. И мы, получается, осадили его через десять дней после прибытия в систему ценой утраты всего лишь двух фрегатов, одного эсминца и менее чем двадцати космодесантников?

— Такова текущая ситуация, господин примарх, — сказал Тейн.

Вулкан ничего не ответил и выжидающе посмотрел на Курланда. Лорд-командующий, скрипя зубами, задумался на несколько секунд.

— Нельзя оспаривать очевидные факты, — медленно проговорил он, тщательно подбирая слова. — Мы добились превосходства в пустоте, орочья армада рассеяна. Имперский Космофлот способен обеспечить кордон для противодействия любым контратакам. Следующим этапом должен стать штурм поверхности. Необходимо собрать военный совет для обсуждения стратегии и планов наступления.

— Отлично, — кивнул примарх. — Так и сделай, от моего имени.

С этим Вулкан отбыл, и мостик словно бы приобрел прежние очертания, а общий настрой на нем стал менее напряженным.

Тейн подошел к Курланду.

— Почему он сам не отдал приказ? — спросил Образцовый. — Его как будто… не интересует вся наша кампания.

Лорд-командующий положил ему руку на оплечье.

— Он — примарх, сын Императора. Я не пытаюсь понять, о чем думает Вулкан, но полностью уверен в его мотивах. Он привел нас сюда, чтобы убить Великого Зверя, и мы должны выполнить задачу.

— Тогда я позаимствую твою уверенность, брат, — сказал Максимус. — Кого нам вызвать на военный совет?

— Всех, — ответил Курланд. — Магистров орденов, капитанов с командирскими полномочиями, адмиралов и коммодоров. Не забудь также доминуса Герга Жокува и любых помощников, которых он пожелает взять с собой.

— И какую стратегию мы выберем, брат?

— Найдем Великого Зверя, атакуем его всеми наличными силами и уничтожим.

План звучал достаточно просто, однако Курланд взглянул на Тейна с таким видом, что Кулак Образцовый понял: исполнение и замысла, и приговора врагу получится гораздо более сложным.

Речевой модуль лексмеханика страдал от раздражающих трескучих помех, вследствие чего произносимые ею шипящие звуки словно вылетали из пасти змеи. Лорд-командующий старался игнорировать эти шумовые спазмы и думать только о содержании аналитического отчета техножрицы. Сейчас она указывала решетчатой механической конечностью на сероватый шар, который занимал центральную часть гололит-изображения, висящего посреди зала для совещаний.

Темную каюту освещало лишь тусклое сияние проектора. В сумраке небольшое помещение, рассчитанное на полдюжины офицеров, казалось еще более тесным: туда набилось больше десятка командиров с адъютантами, не считая исполинского Вулкана. Примарх, возвышавшийся над всеми участниками встречи, держался возле мерцающего огоньками блока стратегических когитаторов. Гигант стоял, переплетя пальцы, и смотрел куда-то в сторону, почти не следя за ходом собрания.

Чтобы расширить свободное пространство, из зала вынесли стол вороненой стали. Места прибавилось немного, но Курланд радовался и такому улучшению. Воин беспокойно переступил с ноги на ногу, чувствуя, что многим его соратникам не терпится перейти к более предметной дискуссии. Они только из вежливости соблюдали стандартные протоколы и слушали техническую информацию. Каждому было что сказать, но до сих пор все молчали.

— Начальные результаты орбитального с-с-сканирова-ния указывают на значительные учас-с-стки электромагнитных возмущ-щ-щений в верхней ионос-с-сфере. — По незаметной команде лексмеханика некоторые зоны медленно вращающейся сферы вспыхнули оранжевым цветом, а остальную часть палевого глобуса пересекли желтые полосы. — Болып-ш-шая час-с-сть данных возмущ-щ-щений предположительно вызвана мас-с-сш-ш-штабными орбитальными проникновениями. Ос-с-стальные, по наш-ш-шей теории, с-с-связаны с-с-с неэкранированными про-мыш-ш-шленными комплекс-с-сами на поверхнос-с-сти планеты.

— «Орбитальные проникновения»? — переспросил полевой легат Отхо Дорр, стратегический командующий сил Астра Милитарум; когда все транспортные суда доберутся до орбиты Улланора, под его началом окажется самое многочисленное соединение в группировке: почти девяносто тысяч солдат, а также десять тысяч боевых танков и других бронемашин.

— Взлеты и посадки кораблей, — объяснил другой адепт Культа Механикус, который весьма напоминал краба, примостившегося на сгорбленном человеческом теле. Его шею, словно брыжи, окружали растопыренные гидравлические придатки. — Выхлопы плохо изолированных плазменных двигателей на низкой орбите, выбросы из «грязных» атомных ускорителей челноков и тому подобное.

— И их очень много, — добавил магос-доминус.

Курланд знал, что оценивать чье-либо ратное мастерство по одной лишь физической силе в корне неверно. Тот, кто ставил воинские способности субъекта в зависимость от его размеров, в буквальном смысле думал как орк. И тем не менее, даже осознавая логические недочеты в своих суждениях, лорд-командующий считал лидера боевой конгрегации Адептус Механикус, мягко говоря, посредственным воителем.

В настоящий момент доминус выглядел как мозг в стеклянном сосуде.

«Бронированном сосуде», — признал Курланд, пока Герг Жокув подробно разъяснял, как влияют на анализ недостатки и сбои авгурных установок звездолета. Глаза, нос, уши и кожу техножрецу заменяли блоки сенсорных узлов и стержней, подсоединенные змеящимися кабелями к портам в резервуаре метровой высоты. Вместилище магоса ранее доставили в зал совещаний два сервитора-преторианца, громоздкие живые танки. Имперский Кулак видел только темный силуэт органа, погруженного в биотическую жидкость, но порой замечал участки, где стержни входили прямо в обнаженное серое вещество. Громадный раздутый мозг, покрытый в ряде мест искусственными пластинами, не поместился бы ни в один нормальный человеческий череп.

Неприятнее всего было то, что «речь» доминуса звучала из уст мертвенно-бледного юноши, находившегося рядом с подставкой птекнопического сосуда. Герг Жокув по какому-то невидимому каналу управлял телом сервитора — по крайней мере, челюстями и голосовыми связками, поскольку другие мышцы обмякшего лица, похоже, бездействовали.

— Вы можете найти его? — прорычал Боэмунд, прервав лекцию магоса. — Где он, Великий Зверь Улланора?

— Мы определили несколько вероятных мест, точек активности в широком диапазоне частот.

Последовала пауза, за время которой помощники Жокува перенастроили экран. На гололите вспыхнуло несколько обширных красных пятен с рунными надписями на лингве-технис.

— Каждое из них площадью в десятки тысяч квадратных километров, — заметил волчий лорд Асгер. — И тут четыре таких зоны. Четверть всей поверхности мира.

— Нам нужна большая точность, — вмешался Курланд, ощутив, что между представителями Космодесанта и Адептус Механикус возрастает напряжение. — Мы не можем штурмовать всю планету. Мы пришли убить Великого Зверя, а не захватить Улланор. Сейчас не время для такой войны. Сама Терра под угрозой, и у нас нет права медлить.

Его заявление встретили молчанием, продлившимся несколько секунд.

Следующим взял слово Аднахиил, ротный магистр Темных Ангелов. Сбросив капюшон рясы, он открыл лицо, пересеченное глубокими морщинами, и коротко стриженные седые волосы. Один глаз воина мерцал красным светом: под реалистичным шариком-протезом скрывалась бионика.

— Поскольку никто другой, похоже, не желает брать это на себя, позвольте мне задать вопрос, несомненно интересующий всех нас. — Говоря, Аднахиил смотрел на Вулкана, но не дождался какой-либо реакции и перевел взгляд на Курланда. — Почему Улланор так плохо защищен?

Очевидный ответ так и не произнесли вслух. Через пару мгновений Боэмунд предложил альтернативное объяснение.

— Действия орков редко имеют стратегическое обоснование. — Маршал перенес вес на другую ногу, и по его черной броне пробежали желтые и зеленые блики от гололита. — Они не обдумывают грандиозные планы, просто идут в атаку, пока не победят или не проиграют. Меня не удивляет, что чужаки не озаботились обороной своего мира.

— Может, и так, — сказал Асгер, — но есть недавний пример со штурмовой луной. Я читал доклады о том, как орки с боевой станции над Террой, изображая нехватку сил, выманили людей в наступление и затем нанесли удар.

— Если бы ту атаку возглавляли опытные командиры, они предвидели бы опасность, — сказал Боэмунд.

— О чем и речь, — отозвался волчий лорд.

— Значит, ловушка, — подытожил Тейн.

Он обвел взором собравшихся офицеров и военачальников, надеясь, что кто-нибудь выскажет другое предположение. Никто не возразил, даже Боэмунд.

— Ловушка, которой нам не избежать, — с мрачным лицом добавил Курланд. — Возможно, враг на это и рассчитывает. Нельзя истребить Великого Зверя, не высаживая войска. Если мы отказываемся от идеи с убийством, надо просто вернуться на Терру и разработать другой план.

— Никакого отступления! — прогромыхал Вулкан. Выйдя под свет гололита, примарх словно бы заполнил собой каюту и привлек всеобщее внимание. — Умрет или Великий Зверь, или мы. Так будет и так должно быть.

— Что вы имеете в виду, господин Вулкан? — спросил Жокув. — Мы обязаны избегать бесцельной траты ресурсов. Зачем идти в пасть к врагу, не имея уверенности в успехе?

— Магос-доминус, ты ведешь войну, основываясь на формулах и расчетах. — Сузив глаза, примарх отвернулся. — Рассчитываешь баланс потерь и успехов, прогоняя их через алгоритмы логических машин. Для тебя все сводится к вероятностям. Я попрошу тебя выйти за эти рамки и… поверить.

— Мой господин? — Боэмунд пришел в смятение, на его лице читались то растерянность, то рвение. — Поверить во что, господин Вулкан?

— Возможно, в нас, — ответил примарх. — В справедливость. И в возмездие, если понадобится. Если их недостаточно, тогда верьте в меня. Нам ничего не осталось, кроме как стремиться к победе, даже если мы не видим пути к ней. Магос, не сочти за оскорбление, но мир не ограничивается предсказуемыми и материальными вещами. Отвагу бойцов и перипетии войны нелегко уложить в какую-нибудь систему.

— Я никогда не утверждал подобного, господин примарх, — запротестовал Жокув. — Мои успехи неизменно основывались на умении реагировать и адаптироваться — приспосабливаться к неизвестному, как только оно становится познаваемым.

— Тогда мы должны верить и в Адептус Механикус, — успокаивающе улыбнулся Вулкан.

— Вера не приведет нас к Великому Зверю, — возразил Герг через вокс-сервитора. — Мы обнаружим цель нашими стараниями и приборами.

— Как скажете, магос-доминус, как скажете, — уступил примарх.

Он взглянул на Курланда, приглашая лорда-командующего продолжать.

— Старания и приборы, — эхом повторил тот. — Штурм планеты обязателен, этот вопрос не стоит и обсуждать. Нужно подчинить все усилия одной задаче: обнаружению Великого Зверя, Как только решим ее, то обрушим на врага такой удар, что мощь орков, какими бы непобедимыми они себя ни считали, померкнет в сравнении с нашей яростью.

Участники совета жестами и фразами выразили согласие. После этого все разошлись, с Вулканом остались только Тейн и Курланд. Примарх снова погрузился в раздумья и безмолвно смотрел на неторопливо поворачивающееся гололит-изображение Улланора.

— Вы как будто обеспокоены, мой господин, — сказал Максимус.

Не оборачиваясь к нему, Вулкан тихо ответил:

— Реки следуют своим руслам. Животные следуют путям миграции. События следуют определенным шаблонам. — Он вздохнул. — От некоторых противостояний не уйти. Наше решение отправиться на Улланор немедленно привело к неотвратимым последствиям.

— Каким именно, мой господин? — спросил лорд-командующий.

— Неизбежным для нас, Курланд, — произнес Вулкан. — Но мы должны превозмочь, иначе всему конец. Как я уже говорил, нам всем нужно немного веры.

После разочаровывающего совещания Имперскому Кулаку захотелось уделить время размышлениям, а не сразу же возвращаться на мостик, где его ждали обязанности лорда-командующего. Казалось, с тех пор, как Курланд принял титул, раздражение стало его постоянным спутником.

Воин бродил по коридорам и палубам «Альказара достопамятного», но, хотя он успел обвыкнуться на боевой барже, сейчас корабль выглядел чужим и неприветливым. Звездолет принадлежал Кулакам Образцовым, был личным владением Тейна. Несмотря на то что Максимус и его братья радушно принимали Курланда и имели общее с ним геносемя, «Альказар» еще не стал для Имперского Кулака родным.

В своем бездумном странствии он ушел с главных ярусов и поднялся к навигационному комплексу, где размещались представители Навис Нобилите. Курланд не стал беспокоить звездных лоцманов и направился от их покоев в сторону кормы, к обзорной палубе. С идущей вдоль правого борта длинной галереи из бронестекла открывался вид на край пурпурно-серого полушария Улланора, пересеченного стволами орудий, которые выступали с нижних уровней корабля.

Имперский Кулак некоторое время смотрел на планету, но в его уме так и не оформилось ни единой идеи. Курланд перескакивал от одной проблемы к другой, даже не ища решений, — он просто составлял список преград, возникших у него на пути.

Раздался звук тяжелых шагов, и космодесантник обернулся, ожидая увидеть ремонтного сервитора или иного прислужника. Вместо этого он наткнулся на встревоженный взгляд Максимуса Тейна.

— Извини за беспокойство, лорд-командующий, — произнес магистр ордена, — но флотоводцы и наши боевые братья запрашивают распоряжения. Ты узнал еще что-нибудь полезное от господина примарха?

Курланд покачал головой:

— Мы больше не разговаривали. Он явно желает, чтобы я исполнял функции лорда-командующего. Даже после возвращения Вулкана этот титул у меня не для красоты.

— Я разослал стандартные приказы от твоего имени, — сказал Тейн, встав рядом с Имперским Кулаком. — Прямые запросы данных, команды на очевидные маневры флота, которые позволят Адептус Механикус провести разведывательные полеты. Боэмунд со своими Черными Храмовниками занимает агрессивную позицию на орбите. Похоже, он собирается добровольно возглавить наступление.

— Ну, разумеется, — пробормотал Курланд. Махнув рукой в сторону Улланора, он повысил голос. — И в какого же врага нам метнуть копье, Максимус? Боэмунд хочет, чтобы мы били наугад? Если бы только я обладал взором, способным проникнуть за пелену, окутавшую этот мир…

Отвернувшись от иллюминаторов, лорд-командующий прямо спросил Тейна:

— По какому делу ты пришел?

— Тебе нужно узнать кое-что, хотя я не представляю, важно это или нет. Мы упустили из виду события возле Вандис. Последнее сообщение от Магнерика не выходит у меня из головы. Он готов был рискнуть всем, чтобы послание успешно передали на Терру, но несущие его корабли не успели до нашего отлета. Информация, ради которой почтенный ветеран войн Ереси решился на союз с проклятыми изменниками, наверняка имеет огромную ценность!

— Тут мне ничего не поделать, брат, — вздохнул Курланд. — Я не могу ни протянуть руку и вытащить пропавшие звездолеты из варпа, ни извлечь данные, зашифрованные в их инфопакетах.

— Но это… неоконченное дело, — медленно произнес Максимус, тщательно подбирая слова. То, о чем он думал, непросто было излагать вслух. — И еще Церберин не вернулся, хотя нам известно, что «Данталион» уцелел в сражении. Чрезвычайно странно, что он не отправился прямиком на Терру. Перед отбытием наши астропаты и библиарии выискивали любые признаки его возвращения, но безуспешно.

— Возможно, Церберин и остальные прибыли уже после… — Лорда-командующего вдруг осенило. Выпрямившись, он посмотрел на планету внизу, потом на Тейна. — Кажется, Максимус, мы все-таки сумеем заглянуть под завесу.

Курланд улыбнулся впервые за очень, очень много дней.

Магистр ордена Кулаков Образцовых никогда прежде не посещал эту часть «Альказара достопамятного». Раньше он не имел причин вторгаться в личные помещения своих библиариев и сейчас замер у входа на палубу, испытав краткий приступ беспокойства. Одну ладонь Тейн положил на переборку, другую — на рукоять болт-пистолета у бедра, словно ждал нападения.

— Что-то не так, брат? — поинтересовался стоявший сзади Оденат.

Даже не оглядываясь, Максимус знал, что на него смотрят все спутники: Курланд, Аднахиил, Асгер Боевой Кулак, Квезадра и Иссахар. Они находились над вражеским миром, и в других обстоятельствах такая группа офицеров не покинула бы командные посты, но зеленокожие выказывали не большее желание атаковать, чем в тот момент, когда имперская армада вышла из эмпиреев. Силы Космофлота без труда справлялись с разрозненными вылазками отдельных орочьих кораблей или авантюрными выпадами небольших эскадр.

Промолчав, Тейн вошел на палубу библиариума. Он ждал, что за порогом ощутит какое-то изменение в настрое или обстановке, но ничего не почувствовал, кроме собственного напряжения. Максимус оглядел вырезанные на переборках и стенах обереги, псионические руны, призванные как защитить собранных здесь псайкеров от нежелательного внимания, так и не дать их мощи просочиться наружу. Если бы в ходе варп-прыжка отказало поле Геллера — сама эта мысль вызывала оцепенение, — данный участок стал бы безопасной зоной внутри корабля, плацдармом для организации пси-обороны.

В центре палубы находилась просторная аудитория, Зал Покоя. Накрывавший его купол состоял из сегментов-лепестков, пронизанных кристаллическими жилами и каналами. Стоило Тейну поднять глаза, кажущееся беспорядочным сплетение голубых и серых полосок немедленно зачаровало его.

Обычно тихий Зал Покоя предназначался для отдыха, но сегодня ему нашлось иное применение. Почти два десятка псайкеров Космодесанта, носивших разные звания и геральдические цвета, явились на борт «Альказара достопамятного» в течение десяти часов после окончания военного совета. Некоторых Максимус уже встречал — например, рунного жреца Торилда из великой роты Асгера Боевого Кулака и лексикания Темных Ангелов по имени Гэндорин, а также нескольких библиариев из орденов-наследников Имперских Кулаков, прибывших к Фоллу. Других, включая угрюмого Редольфио из Кровавых Ангелов и Карригана Ноза из Багровых Кулаков, он знал только по именам.

Тейн взглянул на Курланда, и тот кивнул, подбадривая товарища. Они не стали обсуждать отсутствие примарха: Максимуса вполне устраивало то, что Вулкан на какое-то время уединился. Да, появление владыки Саламандр на мостике придало Тейну уверенности, но отдельные фаталистические фразы сына Императора слегка встревожили воина.

— Пожалуй, начнем? — спросил Ваниил, главный библиарий Ультрамаринов, которому поручили координировать усилия псайкеров.

— Зачем мы пришли сюда? — уточнил Квезадра. Он вместе с другими воинами сидел на дугообразной скамье возле одной из стен, глядя сверху в чашу Зала Покоя.

— Наблюдать, — ответил Ультрамарин. — Мы с братьями-библиариями вступим в единение, и я стану направляющим каналом. Чтобы пробить мглу орочьей ментальной мощи над Улланором, нам потребуется войти в состояние, похожее на транс. Возможно, затем мы не вспомним, с чем столкнулись.

— Каждый из вас — воин с могучей волей, — добавил Редольфио. — Хотя мы не коснемся ваших разумов напрямую, само ваше присутствие здесь послужит щитом от посторонних возмущений и вторжений, что позволит нам сосредоточиться на подавлении пси-рева чужаков.

— Отлично, что от нас требуется? — поинтересовался Курланд.

— Ничего, кроме внимания и терпения, лорд-командующий, — сказал Ваниил.

Ультрамарин повернулся к своим соратникам, которые зашли внутрь гексаграмматической звезды, вычерченной на палубе свинцом. Ее ключевые точки и пересечения линий отмечали металлические столбики вроде подсвечников. Ваниил занял позицию в центре фигуры, остальные библиарии окружили его кольцом, сталкиваясь наплечниками. Свободного места едва хватило бы, даже будь их вдвое меньше.

Псайкеры склонили головы. Вокруг их пси-капюшонов — клубков кабелей, что расходились из горжетов брони и впивались в черепа, усиливая ментальные способности хозяев, — вспыхнули ореолы света. Максимус вдруг понял, что затаил дыхание, и медленно выдохнул, чтобы никто не заметил подобной реакции. С губ воина слетело облачко пара: температура в зале снизилась на несколько градусов. Гексаграмматические узлы в полу покрылись тонкой сверкающей изморозью.

Другие офицеры внимательно следили за разворачивающейся внизу сценой. Никто даже не взглянул на Тейна.

Опустилось безмолвие, которое нарушали только корабельные шумы. Вскоре воины перестали обращать внимание и на них. Разряды пси-энергии мерцали и блистали в полной тишине, отчего казались еще более зловещими. Библиарии не говорили ни слова, но Максимус чувствовал, что они общаются, и связь между ними, невидимая и неслышимая, постепенно набирает силу. Внимая тихому, словно шепот, дыханию псайкеров, Тейн осознал, что они втягивают и выпускают воздух синхронно, как одно целое.

Максимус решительно подался вперед. Он всматривался то в одного, то в другого библиария, ища признаки перенапряжения. Впрочем, псионики выглядели умиротворенными: веки сомкнуты, лица расслаблены. Тейн видел Ваниила только в профиль, однако различил, что главный библиарий немного поднял голову, будто его незримый взор привлекло какое-то небесное творение. Глаза псайкера бегали под закрытыми веками, словно по строчкам книги.

— Гнев.

Кулак Образцовый вздрогнул от удивления, хотя едва разобрал слово, слетевшее с уст Ваниила.

— Нескончаемый гнев. Ярость. Буря.

Ультрамарин почти не шевелил губами, но его фразы становились все громче. Само помещение усиливало слова, и они звучали в сознании Максимуса громче, чем произносил их псионик. По лицу Ваниила пробежала тень, будто от облака.

Моргнув, Тейн посмотрел вверх. Каналы пси-кристаллов в толще купола излучали ровный бледно-голубой свет. Люмен-трубки в стенах также горели без перебоев.

— Шторм, шторм неистовства, шторм исступления.

Максимус ощутил его — тот самый гнев, что накатывал на разумы библиариев, словно прилив, разбивающийся о волнолом. Другие воины почувствовали то же самое. Уголком глаза Тейн заметил, что они тревожно заерзали на скамье, но его внимание было приковано к псайкерам. Тень, уже более густая, появилась вновь и дольше задержалась на лице Ваниила. Магистр ордена хотел что-то сказать, но удержался: любая помеха грозила не только сорвать ритуал, но и разрушить ментальную защиту псиоников.

Уловив скрежет сбоку от себя, Максимус на мгновение опустил взгляд. Пальцы латной перчатки скребли по скамье, оставляя неровные борозды. Тейн сообразил, что это его собственная рука, и следом ощутил боль в плотно сжатых челюстях.

Причина заключалась не только в нелюбви Максимуса к псайкерам. Во всем зале царило заметное напряжение, как будто исходившее от круга библиариев. Каждый офицер Космодесанта, наблюдавший за обрядом, слышал мысли Ваниила и испытывал то же, что и Ультрамарин: орочью свирепость. Нечто жестокое и настойчивое пробивалось внутрь Тейна, учащая биение его сердец.

— Рвется, беснуется, бьется, — просипел Ваниил. Его речь приобрела гортанный акцент, манера поведения неприятно изменилась. Оскалив зубы, псионик рычал фразу за фразой, хватая воздух в промежутках между ними. — Великая зелень дает нам силу. Великая зелень становится нами. Мы — великая зелень.

Стонал и хрипел не только главный библиарий Ультрамаринов. Остальные псайкеры, через которых струилась дикая духовная мощь чужаков, скрючивали пальцы или сжимали кулаки, а их лица застывали в масках звериной ненависти. Редольфио молотил себя запястьями по груди, и с каждым ударом окружающих словно бы пронизывали разряды энергии. Максимус подметил, что у Кровавого Ангела длинные резцы, напоминающие клыки. Заставив себя ненадолго отвести глаза, он мельком взглянул на Валефора. Капитан ваальцев наклонялся вперед со скамьи, готовый действовать.

По куполу разнесся долгий и глухой рык. Тейн неясным для самого себя образом понял, что звук исходит от рунного жреца Торилда. Широко распахнутые глаза фенрисийца пылали, будто красные угли, бороду и волосы трепал неощутимый для других ветер. В импульсах мощи, что вспыхивали на пси-капюшонах библиариев, мелькали нечистые зеленые искры.

— Город, — прохрипел Ваниил. Он медленно обвел взглядом комнату, поворачиваясь всем телом. — Цитадель. Горкогрод. Храм Великой… Зелени. Трон ярости. Клинок ждет. Пушки… еще дремлют.

Все псайкеры внезапно и резко выпрямились, издавая горловой рев. Максимус ошеломленно вздрогнул. Судя по лязгу и гудению доспехов, другие воины отреагировали так же.

— Приходит Зверь! — Ультрамарин сгорбился, его руки свесились, как у обезьяны, из-под оттянувшихся губ показались зубы и десны, потемневшие под воздействием псионической силы. Запрокинув голову, он вскинул кулаки и испустил бессловесный вой: — Вааааагх!

Еще несколько библиариев присоединились к нему, и хоровой первобытный вопль сотряс амфитеатр как в физическом, так и в психическом смысле.

Торилд отступил на шаг, разрывая круг. Тело рунного жреца, натянутое, как струна, дрожало от напряжения, как и воздух рядом с ним. Из кончиков пальцев фенрисийца выскочили алые когти, расколовшие керамит латных перчаток.

Подняв болт-пистолет, Курланд открыл огонь. Снаряд попал Космическому Волку сзади в левую руку и раздробил броню.

— Нет! — взревел Асгер, врезаясь плечом в лорда-командующего.

Второй болт Курланда ушел в дальнюю стену.

Рунный жрец прыгнул вперед, и в тот миг Тейн увидел то, что Торилд почувствовал секундами ранее.

Ваниил двумя плавными движениями выхватил боевой клинок и пистолет. Разразившись нечленораздельным ревом, он выпустил несколько снарядов в лицо Карригану Нозу из Багровых Кулаков и вонзил острие ножа в глотку Редольфио. Еще двое библиариев, хрипло крича, как поганые орки, кинулись на товарищей и начали молотить их кулаками, оплетенными разрядами зеленых молний.

Другой Ультрамарин в круге псайкеров, Адариан, выбросил вперед руку. Возникший в ней золотой гладий пробил грудь одному из воинов, охваченных орочьим безумием. Торилд вонзил когти в горло Ваниилу, едва не оторвав ему голову, и из трупа главного библиария вырвался шквал нефритовой энергии. Ударная волна, швырнув всех космодесантников наземь под грохот доспехов и завывание ветра, врезалась в стены и купол зала. Обережные руны на несколько секунд запылали ослепительным зеленым светом.

Максимусу казалось, что он в эпицентре бури: на его тело давила колоссальная тяжесть, псионические вихри сметали мысли. Животный рев словно бы струился в Тейна, протекал через него. Космодесантник скрипел зубами, борясь с инстинктивным желанием примкнуть к исступленному хоровому вою.

На мгновение он стал неприметным созданием среди бессчетных миллиардов таких же, одним из воинов исполинской армии, шагавшей по звездам. Его голос неразрывно сплетался с неисчислимым множеством других. Они издавали единый вопль, боевой клич, который объединял их и гнал вперед. Рев подпитывал безбрежное зеленое море силы, сметавшее все на своем пути, и подпитывался от него.

В ушах Максимуса отдавался грохот его сердец. Воин затрясся от рыка, готового вырваться из глотки.

Он жаждал выхватить оружие. Ему нужно было сражаться, покорять, уничтожать.

— Я — Максимус Тейн! — с трудом прорычал он, будто выталкивая слова наружу. — Магистр ордена Кулаков Образцовых. Сын Дорна!

Последний возглас помог ему сбросить путы свирепого орочьего духа, высвобожденного библиариями. Придя в себя, Максимус обнаружил, что лежит лицом вниз на твердом полу. Космодесантник не двигался еще несколько секунд, приводя мысли в порядок, после чего рискнул встать.

Тейн медленно поднялся. Курланд, уже стоявший на ногах, направился к ошеломленным псайкерам и взглядом предупредил Асгера, чтобы тот не вмешивался. Залитый кровью Торилд отбросил растерзанные останки Ваниила. Видя, что лорд-командующий решительно подходит к нему, рунный жрец поднял руки. Его когти уже успели исчезнуть.

— Подожди! — крикнул Максимус. — Я видел, что произошло!

Курланд остановился, не сводя глаз с фенрисийца.

— Я тоже, брат. — Он жестом велел Торилду опустить руки. — Думаю, брат рунный жрец, мы в кровавом долгу перед тобой. Если бы не твоя сила, сегодня мы понесли бы гораздо большие потери.

— Великая зелень… — прошептал Космический Волк. — Псионическое поле орков поистине феноменально. Оно поглощает все. Я хотел принять его, влиться в него… выпустить внутреннего зверя.

— И это не просто коллективный разум чужаков, — добавил Адариан, скорбно взирая на тело своего командира. — Поле сфокусировано, как будто пропущено через линзу. Его не то чтобы осознанно контролируют, но… усиливают?

— Оно напомнило мне что-то, — сказал Гэндорин. Темный Ангел обеспокоенно посмотрел на выживших псайкеров, и они кивнули. — Но я не уверен, что именно.

— Тоже не знаю, но готов согласиться, — отозвался Ультрамарин. — Мы ощутили присутствие Великого Зверя, всего на мгновение. Он — воплощение захватнического духа в гигантском теле. Создание из плоти, объединившее в себе все орочьи черты. Почти необоримое.

— Но вы сопротивлялись. — Восстановив равновесие, Тейн взглянул на других воинов, не сдавшихся под натиском чужаков. — Дали ему отпор.

— Он столкнулся с кое-чем более свирепым, — проворчал Торилд и стукнул себя в грудь. — Вот тут есть то, чего Зверь не ждал: небольшой дар, наследие каждого фенрисийца.

— Я последовал за твоим кличем. — Гэндорин коротко улыбнулся. — Ты завывал громче.

— Так что там за город?

Вопрос задал Оденат. Все космодесантники уже спустились на пол амфитеатра и остановились за спинами Максимуса и Курланда.

— Горкогрод, — ответил Адариан. — Мы все его видели. Колоссальное строение, посвященное сути орочьего племени. Не сомневаюсь, Великий Зверь именно там.

— Где? — спросил лорд-командующий. — Где этот «Горкогрод»?

— Не могу сказать, — признал Ультрамарин.

Остальные псионики покачали головой и нахмурились.

— Когда смотришь на солнце, тебя слепит не какая-то его часть, — пояснил Гэндорин. — Пси-удар был одновременно сосредоточенным и рассеянным. Мы лишились братьев, но ничего не узнали взамен.

Безрадостную новость встретили молчанием. Тейн посмотрел на убитых библиариев, хороших воинов, которые пали на службе Императору наихудшим способом — от руки собственных боевых братьев.

— Необходимо прекратить любую пси-активность по всему флоту, — заявил Курланд. — Если орки сознательно провели контратаку, следующей их целью могут стать наши навигаторы или псайкеры-примарис Астра Милитарум.

— На такой случай имеются особые места и меры предосторожности, — сказал Торилд. — Убежища в библиариумах, защищенные покои навигаторов. Конечно, не каждый согласится сидеть взаперти…

— Мы не спросим их мнения, — тихо произнес лорд-командующий.

— И еще астропаты, — добавил Оденат. — Мы так близко к Улланору, что и без умысла со стороны чужаков существует риск псионического осквернения. — Взглянув на тело Ваниила, магистр ордена покачал головой. — Если уж главному библиарию Адептус Астартес не хватило силы воли, чтобы противостоять натиску, то, возможно, даже связанные душой с Императором не защищены от ярости Великого Зверя.

Минуту назад Тейн думал, что настрой в зале не может стать еще мрачнее. Как оказалось, он ошибался.

«Кортикс вердана» висел на орбите Улланора словно перевернутая пирамида. Боевая кузня Адептус Механикус щетинилась орудийными турелями и пушечными палубами, но наибольшую важность сейчас имела активность в ее восьми летных отсеках. В стратегиуме деятельно бормотали и лопотали сервиторы, системы контроля среды извергали в воздух густые облака священных благовоний, и перед массовым запуском в атмосфере корабля смешивались запахи смазочных масел и фимиама.

Герга Жокува уже установили на основное шасси — скопление суставчатых конечностей и свернутых тросов, которое позволяло магосу свободно перемещаться по громадной палубе стратегиума, используя магнитные направляющие на потолке. Когда он отправлялся с проверкой к тому или иному посту, техножрецы-контролеры, заслышав шум от приближения доминуса, еще до получения запроса быстро передавали ему необходимые отчеты.

Импульсы понятного машинам вокс-кода переплетались с речами на лингве-технис. Высокие ноты сигналов перекрывали фоновую симфонию гудящих и жужжащих когитаторов, метрикуляторов и логистографов. Бульканье фагеолинейных трубок, которые поддерживали жизнь в сервиторах, почти терялось в шипении гидравлических приводов аугментированных магосов и треске заполненных помехами вид-экранов. Дисплеи ждали включения пикт-потоков с десантных судов, готовых к спуску в мутную атмосферу Улланора.

— Где магос вериди-экзактор? Я потребовал от него явиться семь гектосекунд назад!

Механический голос Жокува, вырвавшись из решеток двухсот вокс-динамиков по всему стратегиуму, на несколько мгновений полностью заглушил какофонию.

— Он на пути сюда, досточтимое Копье Омниссии, — сообщил дюжий магос Дельтрак, главный стратегос, следовавший за доминусом в нескольких шагах. Его тело, гора мышц и бионики, едва помещалось в красную рясу — громадные мускулы и угловатые выступы имплантатов распирали плотную ткань. Палуба дрожала под окованными железом ногами великана.

Из выемок между плечами Дельтрака выдвинулось два щупальца-механодендрита толщиной с палец. Активно жестикулируя ими, стратегос продолжил:

— Доминус, он достиг логического предела полезности и компетентности. Не уверен, что вам удалось подобрать ему роль, с которой он сумеет адекватно справиться. Зачем его вообще извлекли из инфоядер горы Павлина?

— Вот из-за таких вопросов ты еще стратегос, а я — доминус, — прохрипело личное вещательное устройство Герта, закрепленное на раме его птекнопического сосуда.

— Я «адвокат варвара»[19], о могучее Солнце Возмездия. Мой долг — проверять ваши теории. Не принимайте мою критику на свой счет.

— Да, я понимаю необходимость твоей функции. Мы должны тщательно избегать самокопирования и самопроверок. Однако ты исполняешь свои обязанности с таким неукротимым энтузиазмом, что…

Пронзительный вой сирены и вспышки янтарного света возвестили об открытии гигантских дверей стратегиума. Каждая их створка весом в несколько тонн, состоявшая из множества слоев пластали и адамантия, могла выдержать атомный взрыв и мощнейший мелта-выстрел. Огромные моторы, встроенные в сами ворота, с рычанием начали раздвигать массивную преграду. Включали их редко, поскольку на одном этом ярусе находилось шесть менее крупных проходов, которыми регулярно пользовались техножрецы и слуги. Кроме того, палубу управления связывали с другими частями исполинского командного ядра два лестничных колодца, лифты и траволаторы.

На фоне белого сияния люменов в дверях возник небольшой силуэт механикуса. Он неровно стоял на трех длинных и тонких ногах, его бочкообразное тело и верхние конечности скрывались под складками просторной рясы. Венчала вычурный торс голова — или, вернее, то, что от нее осталось. Когда поразительное создание вошло в стратегиум, на свету блеснул одинокий естественный глаз, размещенный там, где раньше находился лоб человека. Орган зрения окружали металлические крепежи, шипы для сбора данных и сенсорные шары.

Остановившись, техножрец несколько раз повернул голову налево и направо, после чего впился взглядом в доминуса. Гость приблизился к Жокуву чередой неловких рывков: после каждой пары длинных шагов он замирал, потом вновь устремлялся вперед. Оказавшись в считанных метрах от командующего войсками Культа Механикус, адепт расправил две руки, похожие на краны, и накренился всем корпусом, изображая поклон.

— Магос-доминус, приношу глубокие извинения за недостаточно спешное прибытие. — Голос техножреца модулировался искусственно, и механические процессы с трудом передавали его басовитые нотки. — В мой навигационный комплекс загрузили неточные схемы «Кортикс вердана». Мне пришлось неоднократно уточнять верный маршрут к стратегиуму. Надеюсь, я ничего не пропустил.

— Запуск состоится через две гектосекунды, магос Лаврентий, — ответил Жокув.

Махнув дрожащими металлическими придатками, он велел адепту отойти и пронесся над полом к главной контрольной станции посередине палубы управления. Его транспортная рама опустилась в гнездо подключения на том месте, где полководец с более обычным телом поставил бы свой командный трон.

Гергу не требовалось видеть экраны и дисплеи: он мог отслеживать все потоки данных напрямую, по цифровым трансляциям. Тем не менее Жокув понимал символическую важность пребывания в самом центре военной операции. Иначе говоря, магос-доминус сел бы именно здесь, если бы обладал подходящей для этого традиционной структурой организма.

Шумная толпа сервиторов изрыгнула свежие оперативные данные. Другие киборги, неторопливо подойдя к контрольной станции, подсоединили к портам вокруг нее пучки внешних интерфейсных кабелей Герга. Лаврентий и Дельтрак встали возле командира одновременно с тем, как его внутренние устройства подключились к всеобъемлющему машинному рассудку основных систем «Кортикс вердана». Ощутив подсознательное желание Жокува выдохнуть, боевая кузня выпустила из расположенного над ним вентиляционного отверстия облачко благовоний с резким ароматом.

Доминус повернул сапфирную смотровую линзу на техножреца.

— Фаэтон Лаврентий — один из всего лишь двух свидетелей атаки на Ардамантуа, выживших по итогам битвы, — сказал он Дельтраку, отвечая на ранее высказанные стратегосом сомнения. — Помимо личного опыта, в разуме магоса Лаврентия хранится информация обо всех контактах с Veridi giganticus после того нападения. Я сознаю, что тебе, не проходившему службу в Маги Милитарум, порой непросто понять ход моих мыслей, однако в данном случае, как мне представляется, мое решение не требует дополнительных обоснований.

— Он малоэффективен, доминус, его вменяемость сомнительна, — возразил стратегос, пристально глядя на Фаэтона. — Он ненадежен.

— Спасибо, — отозвался Лаврентий, нисколько не оскорбленный таким разговором вышестоящих магосов в его присутствии. — Недавно я пришел к выводу, что «надежности» придают чрезмерное значение. Орки ненадежны, но пока что, очевидно, добиваются таких успехов, что Омниссия мог бы поучиться у них.

— И еще он богохульствует, — добавил Дельтрак. — Его, отпетого вероотступника-neovargis, едва не разобрали на детали. Он оказывает разлагающее влияние…

— Неортодоксальность магоса — одна из сильнейших его сторон. Да, он непоправимо сломан, однако его идеи касательно изменчивой модели поведения Veridi giganticus исключительно важны для комплексного анализа. Ты не усваивал его недавнюю работу «Трактат о гипотетических преимуществах заблуждений»?

— Один из наиболее радикальных моих трудов. — Завибрировав, динамик Фаэтона издал скрежещущий звук — вероятно, смешок. — А также самый короткий. Надо бы мне провести тщательное исследование корреляции между краткостью изложения и антииерархическим аскетизмом.

— До начала запуска одна гектосекунда, — объявил доминус, не позволив стратегосу высказать еще какие-либо соображения. Это предупреждение самостоятельно прошло по системам Жокува, поскольку его мета-сознание сейчас подчинялось машинной воле «Кортикc вердана». Как только Герг произнес данную фразу, сплетение рас-судков передало сигнал на двоичном коде по всему колоссальному звездолету, запустив цепную реакцию оповещений и запросов о состоянии. Зов магоса пробудил от спячки двести сорок восемь сервиторов и запустил их вторичные системы управления. Криптоэнграммы Жокува переместились в механические тела киборгов, и магос словно бы размножился, превратившись в тысячу воплощений самого себя. — Всем постам — предстартовая готовность!

Дельтрак и Лаврентий о чем-то спорили, но Герг не обращал на них внимания. Доминус просто записывал их слова во временную ячейку памяти для последующего изучения, полностью сосредоточившись на финальном этапе подготовки к разведывательной операции.

Сборщики данных, громоздкие треугольные аппараты черного и серо-стального цветов, замерли на пусковых катапультах, ожидая последних интеграционных протоколов для своих пилотов-людей. Аугментированных, но все же людей: хотя кортикальные[20] автоматоны и сервиторы годились для выполнения множества задач, почти невозможно было воспроизвести человеческую находчивость и чутье в существе с искусственным духом. Учитывая обстоятельства — летчикам предстояло спуститься в почти неизведанный мир и отыскать пока еще не определенный участок поверхности, — одна лишь логика не помогла бы установить местонахождение Великого Зверя.

Пока пилоты вставляли инфокабели себе в черепа, подсоединяя мозг к машинным духам своих невооруженных судов, Жокув провел тщательную диагностику наблюдательно-усваивающих систем. В аналитической структуре эскадрильи сливались воедино двенадцать независимых потоков данных, и доминус не мог допустить какого-либо искажения сведений или алгоритмического сбоя.

Судя по опыту, зеленокожие, скорее всего, отреагируют на проникновение быстро и беспощадно. Летчики прошли соответствующий инструктаж: Герг постарался объяснить им важность потенциального самопожертвования, сделав все, чтобы они уяснили, насколько почетно участие в столь значимой миссии и как велика благодать Омниссии, что будет сопровождать их в пути.

— Две декасекунды до начала задания. Всем постам стартовая готовность. Машинариуму обеспечить полную орбитальную неподвижность для запуска.

По энергосетям «Кортикc вердана» пробежала дрожь импульсов. Жокуву она показалась чем-то вроде внезапного притока крови, хотя доминус уже не слишком отчетливо помнил такое ощущение. В последний раз его сознание пребывало в чем-то вроде плотского тела более века назад.

Заработали тормозные и стабилизирующие ускорители, идеально синхронизируя движение исполинского звездолета с вращением планеты под ним. Даже расхождение в пару метров полностью нарушило бы калибровку октангулированных инфопотоков, что при определении координат цели обернулось бы отклонением как минимум в несколько километров.

Герг позволил себе на мгновение — точнее, на пятьдесят миллисекунд — погрузиться в раздумья. Его неимоверно тяжелый корабль сейчас весил во много раз меньше обычного, поскольку находился на самом краю гравитационного колодца Улланора, скользя по тонкой линии между низвержением по спирали в глубины атмосферы и стремительным выбросом на дальнюю орбиту.

Магос спросил себя, не чувствуют ли птицы нечто подобное, когда парят на вулканических потоках теплого воздуха, следуя невидимой черте, что разделяет полет и падение в огонь внизу. В искусственных сердцах доминуса пульсировала плазма, электрические разряды неслись по внутренней проводке, словно кровь по жилам. Его глаза, способные вести сканирование в любом диапазоне излучений, неотрывно взирали на Улланор — Жокува завораживала смесь атмосферных газов и рукотворного смога.

— Запуск разрешен. Закрыть вакуум-шлюзы отсеков. Финальные данные о состоянии готовы.

Герг заметил, что его подчиненные умолкли. Все создания в стратегиуме, способные отвести глаза от своих рабочих станций, смотрели на ряды главных экранов. Теперь дисплеи, потрескивая помехами, отображали густые тени во внутреннем пространстве взлетных палуб.

— Приступить к заданию! Разгерметизировать отсеки! Жокув и сам ощутил легкий трепет. Ранее магос задумывался над тем, не лишился ли он вместе с обычными человеческими гормонами и способности испытывать воодушевление. Видимо, нет, пусть Герг и предвкушал операцию исключительно разумом, а не переживал инстинктивную реакцию тела.

Выходные двери палуб быстро раскрылись, и воздух ринулся в поджидавший снаружи вакуум. На отдельных экранах возникли изображения далеких звезд или сферы Улланора, затянутой пурпурно-серыми облаками. По дисплеям, принимавшим сигналы с датчиков полного спектра, промелькнули вспышки видимого света и других излучений.

Доминус повторил про себя заключительные инструкции, лично полученные им от генерала-фабрикатора Кубика.

«Улланор — центральный мир орков, ключ к тайнам их гравитационных телепортов. Добудь эти знания для Культа Механикус — и войдешь в историю как техтрарх Марса, спаситель нашей веры. Что бы ни произошло, мы должны обеспечить наше выживание и будущее Красной планеты».

— Да благословит Омниссия ваши инфоядра! — провозгласил Жокув, извергнув последовательность кодов запуска. — Вперед, в пустоту, в неизвестность, с надеждами священного Марса на плечах!

Сверкнули выхлопы стартовых катапульт, и разведывательные суда выбросило во тьму. Герг ощутил их рывок как содрогание своей несуществующей кожи, нечто вроде спазма, которым скорпобразы выстреливают ядовитые шипы в хищников.

Тупоносые корабли унеслись вниз по дуге от «Кортикc вердана». Приданного им ускорения хватило, чтобы аппараты вошли в зону притяжения Улланора, и мир потянул их к себе по безупречно рассчитанным траекториям входа в атмосферу.

Все системы Жокува молчали почти целую секунду. Затем инфосуда полыхнули двигателями и устремились к планете, словно разлетающийся пучок искорок на сером фоне.

Глава 4

В каюте погасили свет, и ее озаряли только высокие свечи, расставленные кругом. На небольшие алтари, что стояли перед висящими в тенях знаменами, аккуратно возложили ротные реликвии: взятые с убитых врагов трофеи, снаряжение героев прошлого и артефакты, связанные с Императором, Дорном и Сигизмундом.

— Никто иной не готов исполнять долг, возложенный на нас, — произнес Боэмунд, высившийся в круге света перед коленопреклоненными маршалами. Он держал обнаженный клинок, прижимая лезвие к коже на левой ладони. Темная кожа и черное плетение рясы воина как будто поглощали сияние свечей. — Немного нас — тех, кто по мудрости Сигизмунда хранит верность высшим идеалам Императора, зная, что Истина ценнее любого оружия.

Семеро подчиненных со свирепой гордостью взглянули на Боэмунда. Их глаза пылали неистовством фанатиков.

— Долгим был наш путь к обретению правды. Долго мы скитались во мраке, гонимые древним обетом, но не ведали об Истине, что притягивала нас. Пусть же теперь она направляет деяния наши, как Свет Императора направляет корабли в варпе. Лишь божественная воля Повелителя Человечества вправе указывать нам цель. Сия присяга выше любых клятв, обязанностей или приверженностей.

Боэмунд медленно провел клинком по ладони, и густая кровь закапала на пергамент, лежащий на палубе у ног воина. Лист прижимали позолоченные черепа ксеносов различных видов, в том числе и орочий. Алые капли расплескивались по желтоватой странице и впитывались в поры. Водя рукой, верховный маршал грубо нарисовал брызгами крест — символ ордена Черных Храмовников.

— Из этой крови мы познаем Истину, ибо Воля Императора течет в наших жилах, и сердца наши бьются по Его замыслу. Владыка Дорн, вечно благословленный сын создателя нашего, вложил в Сигизмунда свое геносемя, и от Сигизмунда Великого и его крестового похода Верных обрели мы тела и стремления наши.

Верховный маршал резко отдернул меч. Последние капли крови расплылись новыми пятнами на пергаменте. Вложив клинок в ножны, он присел на корточки и внимательно рассмотрел темные узоры. Боэмунд вручил себя Истине: его взгляд утратил сосредоточенность, глаза затуманились. Дух Императора струился в душу воина, передавая ему толику своей мудрости.

Фигуры на листе расплылись в поле зрения космодесантника. Они сливались и разделялись, образуя пока еще непонятные сочетания. Тогда Боэмунд закрыл глаза, чтобы ничто не мешало воспоминаниям о кровавых знамениях сплетаться в его сознании. Черный Храмовник алкал божественного вмешательства своего господина.

И оно пришло как озарение. Узоры превратились в картину, картина — в видение. Опускающийся меч, пронзающий планету.

Его смысл был ясен.

— Хвала Императору, ибо Он открыл нам Свою волю! — воскликнул Боэмунд, распахнув глаза.

— Слушайте и запоминайте, братья! — прошептал он, поочередно оглядев подчиненных. Их решимость обрадовала верховного маршала. — Доверьтесь Императору в час битвы. Верьте, что Он не оставит Своих воинов и надежно оборонит их, когда будут они нести смерть на чужой земле. Пусть же вражьи моря покраснеют от крови убитых! Сокрушите их надежды и мечты, превратите их песни в скорбные плачи!

Черные Храмовники встали, повинуясь жесту верховного маршала. Нагнувшись, он подобрал пергамент, разорвал лист на ленты и поочередно вручил каждому из бойцов по одной. Клермон, отделившись от группы, следовал за командиром с большой красной свечой из тех, что горели в помещении. Поливая оплечья братьев расплавленным воском, он помогал им закрепить полосы окровавленного пергамента среди обрывков предыдущих печатей чистоты.

— Хвала Императору, в нашей крови струится Его воля, — нараспев произносили маршалы, получив помазание от Клермона. — Пока струится наша кровь, мы исполняем Его волю.

— Вернитесь на ваши корабли и подготовьтесь к боевой высадке, — велел Боэмунд. — Данных первичного сканирования достаточно, чтобы отыскать противника. Пусть другие сидят сложа руки, как робкие книжники, размышляющие о всяких загадках. Мы — свет, что указывает дорогу! Крестовый поход продолжается, братья! Мы — Черные Храмовники, Меч Императора, и за нами последует Имперская Истина!

— Мы атакуем, верховный маршал? — уточнил Клермон. Такая перспектива не обескураживала, а восхищала кастеляна. От предвкушения битвы у него дрожали руки, и со свечи капал воск.

Боэмунд улыбнулся:

— Именно так! Давайте же помолимся, ибо вскоре наши болтеры вознесут хвалу Императору. — Он склонил голову, держа ладонь на затыльнике меча: ни один настоящий воин не обращался к Владыке Людей без оружия в руке. — Проведи нас от гибели к победе, от лжи к правде. Проведи нас от отчаяния к надежде, от веры к резне. Проведи нас к силе Твоей и к вечности сражений. Пусть ярость Его наполнит наши сердца. Смерть, война и кровь! Возмездие ради Императора и памяти Дорна!

Начальные данные разведки оказались полезными, но не исчерпывающими. Промчавшись через верхние слои атмосферы, инфосуда собрали базовые сведения о топологии Улланора и энергетическом распределении на поверхности. На планете имелись три больших континента и два океана, один из которых пересекал обширный архипелаг. Впрочем, по глубине эти водоемы не сошли бы даже за моря, а большая часть остальной влаги приходилась на полярные шапки. Почти четыре пятых суши покрывала беспорядочная городская застройка, причем ориентировочная плотность населения в районах, исследованных с орбиты, достигала сотен тысяч орков на квадратный километр. Именно к этим мегаполисам направились инфосуда после того, как разделились на эскадрильи, спустившись на несколько километров в плотных облаках из пара и смога.

— Почему чужаки не нападают? — спросил Дельтрак. — Известно, что они могут обнаруживать цели даже за пределами орбиты.

— Недостаточно данных, — хором произнесли трое из сервиторов доминуса, опередив хозяина.

— Наши корабли не вооружены. Возможно, враг не считает их угрозой, — предположил Жокув.

— Орков не волнуют подобные мелочи, — возразил Лаврентий. Из его затылка к ближайшей консоли змеился кабель, по которому магос получал информацию в реальном времени. — Да, они наслаждаются схватками, но также генетически запрограммированы подавлять и уничтожать. Но, возможно, в ваших словах есть доля правды, доминус: поскольку на инфосудах нет вооружения, ксеносы могли просто не распознать их. Вероятно, зеленокожим не пришло в голову, что существуют воздушные машины без пушек, и они приняли разведчиков за космический мусор.

Размышляя над вопросом, Герг подключился к передатчику данных и отослал энграмму с частицей своего сознания в мозговые имплантаты одного из пилотов, подсоединившись тем самым к его разуму. Для осмотра на месте Жокув выбрал ведущий аппарат эскадрильи, которая приближалась к точке с наиболее мощным энергетическим откликом. Такой перенос стал возможным лишь ввиду полного отказа Герга от плоти — кое-кто из его привязанных к телам предшественников узнал на горьком опыте, что биологические раздражители вызывают матричное раздвоение восприятия при неограниченном энграммном внедрении. Иначе говоря, организм не желал отпускать рассудок.

Доминус напомнил себе, что выбрал полное перемещение в птекнопический резервуар, поскольку такая форма обеспечила ему наилучший доступ к боевым данным и повысила качество командования. Однако же возможность отчасти испытывать то, что чувствовали бойцы на передовой, также в определенной степени радовала магоса и стала для него дополнительным бонусом.

Пилот моргнул, ощутив присутствие Жокува в своих стержневых имплантатах. Настроив системы восприятия на стандартный для смертных диапазон зрения, Герг взглянул на мир глазами летчика. Техножрец знал, что личное наблюдение за тем или иным событием столь же важно, как и анализ потоков данных.

Через считанные секунды эскадрилья вырвалась из облачного слоя. Стало видно, что внизу расстилаются города чужаков, разделенные участками пустоши. Крутые склоны холмов и ложбин покрывали серые барханы, смещавшиеся под сильным боковым ветром. На просторах внизу повсюду встречались обширные пятна, красные, как ржавчина, и зеленые, как ярь-медянка. Обработав информацию, Жокув решил, что цветные области возникли в результате многовекового окисления и распада металлических объектов — вероятно, зданий или же колоссальных механизмов.

Дикий пепельный край усеивали крепости и другие оборонительные постройки. Высокие куртины укрепленных лагерей тянулись на километры вдаль, пересекая блеклые полосы древних магистралей. Нескладные донжоны из ржавого железа венчали собой каменные парапетные стены со сторожевыми башенками, расходившиеся в стороны, будто лапы припавшего к земле арахнида.

Через рассыпающиеся цитадели по извилистым руслам лениво ползли загрязненные реки. Спектроматические исследования показали, что из города медленно сочится токсичная смесь химических веществ, едких и смертоносных — по крайней мере, для людей. Хотя доминус знал о живучести оркоидов, его удивило, что к берегам рек лепятся небольшие поселения, а в прудах и озерах попадаются деревни на сваях. Неужели чужаки извлекали пригодную для питья влагу из потоков маслянистой жижи?

По мере приближения к мегаполису лабиринт дорог уплотнялся, и внешние районы теснились в нем, как спутники газового сверхгиганта, неспособные уйти от его притяжения, но пока еще не поглощенные атмосферой. Здесь не существовало какой-то единой точки перехода или четкой границы между городом и предместьями. Крепости постепенно объединялись, становились выше и обширнее, но при этом оставались лишь окраинами и наружными контрфорсами вздымавшейся за ними населенной горы.

Не покидая восприятие пилота инфосудна, Жокув поручил центральным блокам своего разума изучить сведения, которые поступали в десятки суперкогитаторов «Кортикс вердана» по другим каналам. Герг отследил почти незаметный поток энергии, текущий из разрозненных поселений в основную часть мегаполиса. На поверхности определенно не имелось проводных электросетей, и орбитальным наблюдателям не удалось установить, проложены ли какие-либо кабельные системы под землей. Кроме того, казалось, что отсутствует также и узел генерации мощностей. В некоторых цитаделях обнаружились силовые установки и пара реакторов, но они не передавали энергию так далеко за стены.

Что еще более странно, поток словно бы струился в город, а не из него. Поселения каким-то образом подпитывали мегаполис.

Все отчетливее чувствуя, что стоит на пороге неприятного открытия, Жокув вынужденно заключил, что город построен на развалинах гораздо более крупного населенного пункта. Так новые звезды подкармливают себя перед взрывом, поглощая космических соседей.

Почти немыслимо огромный мегаполис вздымался над равниной, отделенный от высокого горного хребта на западе широкой рекой, которая извилисто уходила на северо-запад к изрезанному берегу в пятнадцати километрах от основания вершины. Облучение текто-сонографическими импульсами показало, что центральная часть города уходит в кору планеты так же далеко, как поднимается к небу. Под землей пролегали катакомбы — тысячи квадратных километров залов и коридоров, ничем не уступавших домам и улицам наверху.

Наземные строения, в отличие от трущобных оплотов в пепельной пустоши, выглядели новыми. Хотя эти здания с отвесными стенами явно возводили из уже проржавевшего металлолома и без всяких чертежей, они казались более тщательно продуманными и собранными, чем импровизированные укрепления среди барханов. Ближе к центру мегаполиса планировка стала еще организованнее: беспорядочная застройка на окраинах сменилась широкими улицами и просторными площадями, которым позавидовал бы любой имперский город.

Не прекращая изумляться увиденному, Герг зафиксировал входящий звуковой сигнал и определил, что говорит Фаэтон Лаврентий.

— Примечательно, — монотонно произнес техножрец. — Даже поверхностное изучение показателей конструкционной прочности выявляет присутствие сложной логарифмической прогрессии.

— Да, вижу, — отозвался Дельтрак. — Инверсия экспоненты. Что это означает?

— Порядок, одолевший анархию. — Фаэтон издал еще один скрежещущий смешок. — Город воплощает собой торжество воли над дикостью.

Доминус ненадолго переключился на остальные эскадрильи, чтобы проверить, встретились ли им схожие объекты. В двух других мегаполисах — как представлялось теперь, на Улланоре таких найдется еще много — в той или иной степени наблюдались те же самые переходы от анархии к организованности.

— Очевидный порядок! — с энтузиазмом воскликнул Лаврентий, но тут же посерьезнел. — Я предупреждал об этом с самого начала, но кое в чем ошибся. Ими не руководит какое-то простое стремление или побудительная воля. Точнее, они не подчинены единой концепции развития. Нет, в саму природную иерархию оркоидов заложен шаблон эволюции, согласно которому квазислучайное совершенствование, как генетическое, так и технологическое, естественным образом приводит к возникновению структур высокой степени упорядоченности.

— Значит, если позволить Veridi giganticus развиться до определенного уровня, они создадут настоящую цивилизацию? — проговорил Жокув. — Организованное, стабильное общество? Неужели такое возможно?

— Допустимо даже появление разума, способного к сосуществованию, — выдвинул теорию Фаэтон. Его синтезированный голос задрожал при этой мысли.

— Невероятно, — бросил Дельтрак. — Высокоорганизованный социум? Готов согласиться. Способность к мирному сотрудничеству с другими расами? — «Адвокат варвара» фыркнул. — Ничто в наших исследованиях не указывает на подобную возможность. Даже структурированное общество орков постарается уничтожить или поработить Культ Механикус и человечество.

— На судах нет оружия, — вновь сказал доминус. — Мы в восемнадцати километрах от центра города и наверняка уже углубились в зону безопасности. Но чужаки по-прежнему бездействуют…

Видоискатели дальнего действия начали передавать изображение внутренних секторов мегаполиса. Сканеры, пронизывая планету лучами вроде лазерных, собирали и отсылали более подробные данные геологических, физических и структурных анализов.

Центральная часть города показалась оком бури среди безумия предместий, где здания словно наваливались друг на друга в попытке втиснуться на каждый клочок жилого пространства, образуя неустойчивые груды.

Мгновением позже приборы-чувства Герга уловили всплеск мощности внизу, идущий от внешних укреплений. Доминус немедленно принял меры: по палубам «Кортикс вердана» разнесся вой сирен, на приборных панелях всех инфосудов вспыхнули сигналы тревоги. Пилот, которого удаленно сопровождал магос, отреагировал почти без промедления, как и остальные летчики, однако людям просто не хватило быстроты рефлексов, чтобы избежать случившегося следом.

Из сотен наземных генераторных станций, расположенных в цитаделях на окраинах города, взметнулись потоки энергии, которые сплелись в переливчатую стену. Жокув выдернул энграмматический фрагмент своего сознания из тела пилота через четыре миллисекунды после того, как обнаружил выброс, но все равно испытал шок при контакте силового поля с инфосудном.

При помощи аналитических модулей «Кортикс вердана» доминус увидел многоплановый энергетический объект, подобных которому прежде не встречал. Он состоял из гравитационных и электромагнитных волн, жесткого излучения и чего-то еще, совершенно неопределимого. Такие же заслоны возникли у других целевых мегаполисов, указывая на почти мгновенную связь и координацию между городами.

Отчасти Герг следил за поднятием оборонительного щита в манере отстраненного наблюдателя, изучая, как энергетический прилив рассекает надвое материальные корпуса инфосудов. Одновременно с этим метасущность магоса, еще не покинувшая биологические системы летчика, улавливала слабейшие отголоски того, как воспринимал происходящее человек в кабине.

Тому показалось, что громадная рука смахнула его с небес. Всего лишь краткое, эфемерное впечатление, которое невозможно ни записать, ни проверить.

«Меня смахнули…»

Именно такое ощущение судорогой пронеслось по всему существу Жокува в тот момент, когда первые крошечные уколы предсмертных мук вонзились в нервы пилота.

Извлечение энграммы доминуса завершилось. Взрывы перегруженных силовых установок превратили «его» инфосудно и другие аппараты в облака частиц, которые поползли по мерцающим энергетическим заслонам, прикрывавшим теперь города чужаков.

Герг полностью вернулся на борт звездолета, но ему потребовалось почти две секунды, чтобы оправиться от потрясения, связанного с энграмматической гибелью. Магос чувствовал себя неполным, разобранным на части. Взволнованный, он убрал невидимые инфощупальца из систем «Кортикс вердана», вернув тем самым полный контроль сервиторам и техножрецам. Отключив звуковые и визуальные входные каналы, Жокув на несколько миллисекунд вошел в состояние полной сенсорной депривации и обдумал случившееся с ним.

Герг осознал свою смертность. Хотя самому доминусу ничто не угрожало, ему хватило даже мимолетного столкновения с мощью орков, чтобы понять, насколько высокоразвитыми технологиями они располагают. Одно дело — черпать сведения из докладов о штурмовых лунах и другом оружии чужаков, совсем другое — испытать его воздействие на себе.

Жокув вспомнил о своем долге перед Культом Механикус, и шок отступил. Страх ослаб, затем сменился решимостью и целеустремленностью.

Да, им противостояли поистине грозные создания, но Герг преодолеет любые трудности. Ради Марса он завладеет мощью чужаков и подчинит их технологии.

Глава 5

Через остекление кабины «Громового ястреба» Боэмунд видел пылающие следы, что тянулись за другими штурмовыми кораблями, несущимися к поверхности. Он какое-то время понаблюдал за падающими звездами разрушения, яркими огнями на безупречном темно-синем фоне околопланетного пространства.

— Прекрасно, — прошептал он.

— Возмездие Императора на стремительных крыльях, верховный маршал, — отозвался Эвдес из кресла пилота рядом с Боэмундом. На угольно-черном доспехе воина выделялся красный левый наплечник — знак различия технодесантника и символ уз, связующих его с Марсом.

— Мы — путеводный свет и жгучее пламя, брат. Наши клинки расскажут ксеносам, какое наказание положено осквернителям владений Императора. Кара обрушится на них в обличье болта и плазмы, меча и кулака.

— Как же славно оказаться избранным среди благословенных воинов Императора! — воскликнул Эвдес. — Те, кто придут после нас, будут сожалеть, что не им довелось нанести сей праведный удар и навсегда покончить с бесчинствами зеленокожих.

— Воистину так и будет. Великий Зверь — просто громкое имя. Этот жалкий вождь чужаков воспользовался слабостью глупцов, для которых личная выгода стала важнее служения. Вторжение орков — расплата за немощность Верховных лордов. Еще до того, как кровь захватчиков впитается в почву оскверненных ими земель, мы принесем воздаяние Императора презренным гадам на Священной Терре!

Пилот мельком взглянул на командира:

— Разве это не задача инквизиторов, верховный маршал?

Боэмунд проследил, как яркие выхлопы плазменных двигателей исчезают в уплотняющемся облачном слое. Через пару секунд в кабине потемнело, и вид снаружи сменился однородной пурпурно-серой пеленой рассеянного света. Верховный маршал посмотрел на экраны датчиков, где сигналы транспондеров остальных «Громовых ястребов» отображались красными метками на черном фоне. Поддерживая строй в форме наконечника стрелы, машины продолжали быстро снижаться.

— Инквизиторы? — Боэмунд едва не сплюнул от омерзения. — Докучливые затворники, кровосмесительные отродья политики Сенаторума.

— Разумеется, верховный маршал. — Технодесантник сделал паузу, не зная, стоит ли продолжать.

— Думаешь, Эвдес, я перешел грань дозволенного командиру Адептус Астартес?

— Есть же соглашения, клятвы…

— Присяга, брат, лишь одно из воплощений чести и долга. Наше дело превыше обетов, и судить нас вправе только Сам Император. Какой мирской запрет остановит нашу руку, когда высшее призвание потребует действовать? Если бы меня избрали лордом-командующим, наши войска не мешкали бы на орбите, как неуверенный послушник на первой стрельбе из болтера. Пусть славится Вулкан, сын Владыки Людей, но он не Император. Из-за того что примарх нянчился с Курландом, наш крестовый поход сбился с пути истинного.

Промолчав, Эвдес сосредоточился на мониторах и приборах. Его явно встревожили речи командира, однако он не стал возражать, опасаясь ненароком нарушить субординацию.

— Сомнение невысказанное есть сомнение вдвойне, — заметил Боэмунд.

— Почему мы должны скрывать Истину, брат-маршал? — с печалью взглянул на него пилот. — Зачем нам стыдиться того, что мы — доверенные вестники Императора?

— Не торопись, брат, — тихо произнес командир. Чтобы подбодрить Эвдеса и выразить солидарность с ним, он положил руку на предплечье товарища. — Владыка Людей выбрал нас хранителями сего послания, поскольку лишь мы достаточно сильны. Все прочие слабы: они только несут Его свет, не принимая оный в себя. Мы — истинные кулаки Императора, наследники крестового похода, отправленного Им к звездам. Со временем другие примкнут к нашему делу и познают его праведность. Повелитель Человечества укрывал Свой свет тысячелетиями, пока не пришло время вести людей к былой славе. Разве тяжко нам будет утаить собственное величие на год-другой, чтобы откровение свершилось в самый подходящий момент?

— Ты прав, верховный маршал. Я проявил себялюбие, усомнившись в твоей мудрости.

— В мудрости Сигизмунда, не моей. Мы славны лишь потому, что мы — сыны великих героев. Никогда не забывай об этом.

На протяжении следующих нескольких минут Боэмунд изучал полученные от Адептус Механикус навигационные сведения, которые успели собрать уничтоженные инфосуда. На всей поверхности Улланора вряд ли отыскался бы хоть один квадратный километр незаселенной и, следовательно, незащищенной территории. Где бы ни высадились Черные Храмовники, чужаки немедленно пойдут в контрнаступление. Единственная разумная стратегия штурма — провести высадку всеми наличными силами и перебить орков в непосредственной близости от зоны десантирования, что позволит воинам верховного маршала надежно закрепиться на плацдарме.

Перебирая возможные места нападения, Боэмунд сразу же отбросил все участки поблизости от крупных городов. Как ни хотелось ему прямым выпадом пронзить сердце врага, Черный Храмовник понимал, что невыгодно атаковать самые укрепленные территории. Его внимание привлекла одна из множества странных областей в пепельной пустоши. В этих районах, явно искусственно разглаженных, отсутствовала значительная застройка. Казалось, они предназначались для будущих поселений: землю там расчистили и подготовили, но еще не начали возведение зданий.

Раздался резкий сигнал вызова с «Ненависти» на орбите. Включив вокс-систему «Громового ястреба», Боэмунд услышал помехи, вызванные расстоянием и усиливающимся воздействием среды Улланора. Сквозь них пробился голос Клермона — кастелян, оставшийся на борту для руководства флотилией, ждал распоряжений относительно главной зоны десантирования.

— Верховный маршал, ты пропадаешь с приборов наблюдения, — предупредил воин. — Мне сообщили, что в течение следующих пяти минут связь быстро ухудшится и, возможно, полностью исчезнет.

— Тебе указать цель высадки, да?

— Подтверждаю, верховный маршал. Наши роты ждут в десантных капсулах, готовые к каскадному запуску. Ты определил область для штурма?

Боэмунд снова взглянул на карту с необработанными данными разведки. С текущей позиции Черных Храмовников подходящие участки ничем не отличались друг от друга. Смежив веки, верховный маршал про себя помолился Императору и, веря, что Он направит воинов к наилучшему месту, наугад сдвинул изображение на смотровом экране. Открыв глаза, космодесантник выбрал ближайшую из плоских равнин и запомнил ее привязку по сетке.

— Передаю информацию о цели, брат-кастелян. — Верховный маршал ввел координаты и отправил их зашифрованным импульсом на «Ненависть». — Высаживайтесь немедленно. Ваша штурмовая группа должна достичь поверхности не позднее чем через три минуты после нашего приземления.

— Информацию о цели получил, верховный маршал. Приказ принят, штурмовая группа десантируется на планету в указанной области через двадцать восемь минут. — Канал связи несколько секунд трещал помехами, затем Клермон продолжил: — Согласно твоим распоряжениям, я проинформировал лорда-командующего о нашем намерении зачистить зону высадки и запросил у него поддержку. Также я связался с другими старшими офицерами. Квезадра, Антилепед и Валефор согласились с решением атаковать. Я отправлю им координаты цели сразу же после нашего запуска. Иссахар заявил, что примет участие во второй волне наступления, но сначала изучит данные о зоне высадки. Оденат отказывается действовать без приказов лорда-командующего. Саламандры, полагаю, исполнят волю Вулкана, что бы тот ни повелел. Ответы от других еще не получены.

— От Тейна или Курланда что-нибудь слышно?

— Лорд-командующий вышел с нами на связь. Я передал Курланду ту же информацию, что и остальным, но он настаивает на разговоре с тобой. Если ты согласен, верховный маршал, я подключу нужный вокс-канал.

— Хорошо, брат, побеседую с ним. Продолжай подготовку к штурму, как запланировано.

Вокс-станция несколько секунд рычала и шипела, устанавливая контакт с «Альказаром достопамятным», после чего затихла.

— Лорд-командующий, с тобой говорит верховный маршал Боэмунд.

— Боэмунд, я требую немедленно отменить планетарное наступление! — Голос Курланда звенел от напряжения, но, возможно, взволнованные нотки появились из-за плохого качества связи. — У тебя нет полномочий на проведение атаки.

— Я — верховный маршал Боэмунд из Черных Храмовников, признанный Сенаторумом Империалис в качестве магистра ордена. Мне прекрасно известно, что входит в мои полномочия — как и в твои, лорд-командующий.

— Нельзя нападать порознь, брат. — Теперь Курланд говорил примирительным тоном, звучащим так же неестественно, как предыдущие властные фразы. — Необходимо согласовать нашу стратегию с Астра Милитарум и Адептус Механикус. Этот поспешный штурм не принесет нам успеха.

— Хочешь обсудить стратегию, лорд-командующий? Ты же сам говорил, что с орбиты мы ничего не сделаем. Зачем же терять время? Чем дольше мы сдерживаем нашу ярость, тем надежнее орки укрепляют оборону. Мы — космодесантники Императора. Мы ведем, остальные следуют. Курланд, пора вести!

Имперский Кулак ответил не сразу, и задержка в передаче возникла не только из-за большого расстояния. В такие моменты Боэмунд радовался, что принял свет Императора: он не ведал сомнений, из которых рождалась неуверенность. Под треск помех верховный маршал подумал, что лорд-командующий еще может услышать мысли Повелителя Человечества, и понадеялся, что божественная воля проникнет в разум Курланда.

Видимо, так и случилось.

— Мы начнем полномасштабное наступление в поддержку твоей атаки.

Черный Храмовник едва разобрал, что собеседник вздохнул. Вокс-связь ухудшалась с каждой секундой.

— Мудр тот командир, кто…

— Даю слово, Боэмунд, этот вопрос еще не закрыт. Ты подчиняешься мне, так что жди соответствующих приказов.

Шипение в канале почти оглушало.

— Понял тебя, лорд-командующий. За Императора!

Возможно, Курланд что-то ответил, но все звуки утонули в помехах. Повернувшись к Эвдесу, верховный маршал улыбнулся:

— Победа за справедливостью. Император помогает, брат. — Переключив вокс на общую передачу, Боэмунд обратился к сотне Черных Храмовников в ударной группировке: — Мы — темное возмездие, облаченное в свет. Мы — искоренение слабых. Мы — неизбежный финал. Да восславятся сыны Сигизмунда, ибо Владыка Людей соизволил проложить для них путь праведности в сердце врага!

— Какое же счастье, что Император благословил нас оседлать Его бурю мщения, стать молнией, которая сокрушит и разметает Его врагов! Тот, кто переживет сей день и во здравии вернется домой, будет гордо вздымать голову, воодушевляясь всякий раз, как упомянут Улланор. Тот, кто не сгинет сегодня и увидит старость, будет на ежегодном всенощном пиру провозглашать тост за товарищей, говоря: «Завтра день памяти об Улланоре». Потом, закатав рукав, он покажет свои шрамы со словами: «Эти раны я получил на Улланоре» — и все вознесут ему хвалу. Император смотрит на нас, братья. Без страха. Без сожалений. Без жалости!

Многими километрами выше раскрылись десантные отсеки дюжины ударных крейсеров и боевых барж Черных Храмовников. Корабли, словно кашлянув, извергли вторую волну штурмовых отрядов. Битва за Улланор началась.

Курланд молотил кулаком по пласталевой двери. Грохот ударов разносился по коридору и отдавался внутри каюты.

— Господин Вулкан! — Воин снова треснул ладонью по двери. Примарх игнорировал вокс-вызовы, и космодесантник пришел сюда уже раздраженным. — Господин Вулкан!

Заскрипели шестерни, и дверь со скрежетом раздвинулась. Примарх стоял на пороге, держа руку на пульте управления. Он возвышался над Имперским Кулаком, само его присутствие как будто подавляло и усмиряло взволнованного воина. Тот отступил на шаг.

— Я не просто так оставил без ответа твои сообщения, лорд-командующий Курланд, — проворчал Вулкан. Гигант отвернулся, и космодесантник немного расслабился, словно его выпустили из невидимой хватки. Примарх махнул рукой в сторону верстака, где лежали его молот и внутренние детали разобранного оголовья. — Мне нужно заниматься своими делами. Почему такая срочность? Что за событие требует моего личного внимания?

— Идет атака на Улланор.

— Не слишком ли… опрометчиво? Я отслеживал передачу данных, но не заметил никаких указаний на то, что обнаружен Великий Зверь. Где вы наступаете?

— На штурм планеты пошел Боэмунд, — как можно спокойнее произнес Имперский Кулак, не желая выказывать беспокойство пред лицом примарха. Он сглотнул комок, чувствуя, как досада на верховного маршала, бросившего вызов главенству Курланда, пересиливает недовольство отшельническим поведением сына Императора.

— Разведка боем, господин Вулкан, — продолжил лорд-командующий. — Роты Адептус Астартес захватят плацдарм, после чего мы соберем разведданные на поверхности и определим местоположение Великого Зверя. Как только станут известны координаты главной цели, в сражение вступят силы Адептус Механикус и Астра Милитарум.

Примарх, согнувшийся над верстаком, оглянулся и вскинул брови, но не оторвался от дела. Ловкими пальцами он подсоединял оголенные кабели к гнездам на оголовье Рокового Сотрясателя.

— Вы совершаете высадку, не имея точных сведений о том, где находится вожак?

— Я… — Курланду нечего было ответить. Вулкан вопрошающе смотрел на него, пока воин не выдержал и не отвел глаза. — Господин примарх, инициативу проявил не я, а Боэмунд.

— Понятно. — Быстро закончив работу, Вулкан отложил молот в сторону, подтянул к себе экран на шарнирном кронштейне и пробежал пальцами по рунной клавиатуре внизу. Не оборачиваясь, он жестом подозвал Имперского Кулака. — Эти данные получены Адептус Механикус в ходе пролетов, так?

Взглянув на дисплей, лорд-командующий кивнул.

— Остаются еще три возможных участка, — сказал он. — О точном местонахождении цели сведений нет. В результате пси-сканирования мы получили только название: Горкогрод. Десантируемся мы вслепую, во всех смыслах слова. Приборы наблюдения и линии связи по-прежнему страдают от помех. Единственный способ найти то, что нам нужно, — высадиться на поверхность. Захватим пленников и выясним у них, где расположен Горкогрод.

— Обоснование задним числом, — тихо заметил примарх. — Боэмунд вынудил тебя к преждевременным действиям. Именно он выбрал твой «единственный способ».

— Возможно, — признал Курланд, сжимая кулак. — Но сейчас мы не можем позволить себе винить друг друга. Сделанного не воротишь, надо разбираться с последствиями. Боэмунд по-своему прав, господин примарх: время работает на врага. Чем раньше мы вступим в сражение, тем лучше. Неизвестно, как скоро последует новая атака на Терру. Может быть, орки прямо сейчас штурмуют Тронный мир…

Вулкан поднес ладонь к мерцающему экрану, не касаясь его. Примарх сдвинул брови, словно бы общаясь с устройством.

— Здесь, — объявил Вулкан. Морщины на его лбу разгладились. — Вот он, Горкогрод. Тут вы отыщете Великого Зверя.

Имперский Кулак увидел, что примарх выбрал один из городов, к которым приближались разведчики Адептус Механикус. По совпадению он также оказался ближе всего к зоне, куда решил десантироваться Боэмунд.

— Вы уверены, господин Вулкан? Почему именно здесь?

Великан резко взглянул на воина, и тот вздрогнул, испугавшись, что разгневал примарха.

— Тебе мало моего слова, лорд-командующий Курланд?

— А его должно хватить? — осторожно спросил космодесантник. Он не желал еще сильнее разозлить сына Императора, совсем наоборот, но тот с момента возвращения странно вел себя и поступал непредсказуемо. — Я не думал сомневаться в вашем слове, господин Вулкан, но ставки слишком высоки, и мне нужна полная уверенность. Откуда вы знаете, что цель находится в том месте?

— Ты должен научиться верить, Курланд, хоть немного. — Оттолкнув дисплей, примарх скрестил руки на груди. — И еще тебе надо понять, что определенные события всегда происходят определенным образом. Войны развиваются по шаблону или лекалу, следуют конкретными маршрутами к известным исходам. Мы ищем битвы с Великим Зверем. Искомая битва произойдет. Того требует сюжет войны.

— Я все еще не понимаю. Какой сюжет? Война — не повесть, господин Вулкан.

— Курланд, любая война — повесть, которую сочинили выжившие и рассказали победители. — Примарх вздохнул, но не раздраженно, а обреченно. — Орки уважают только силу. Для победы над чужаками требуется мощь большая, чем у них. Наше появление здесь, наша атака — вызов, брошенный Великому Зверю. Ни в коем случае не забывай, что он всего лишь зеленокожий. Вожак обязан показать себя, неизбежно должен утвердить свое превосходство над неприятелем. Он просто не может сопротивляться зову битвы, как хищник не способен подавить в себе желание бросаться на добычу.

— Все это не объясняет того, как вы распознали Горкогрод, господин Вулкан.

— Более пятнадцати столетий назад Великий крестовый поход Императора достиг Улланора. Хорус лично одолел правившего здесь военачальника, и в честь той победы устроили грандиозный триумф. Орков сломили на этой планете. Люди доказали свое превосходство на этой планете.

— Но зеленокожие отбили ее… — Пройдя мимо примарха, космодесантник взглянул на сплетение линий и геометрических фигур, обозначавшее город чужаков. — Мы потеряли Улланор поколения назад, но даже не заметили. Орки вернули этот мир себе. И тут есть еще кое-что… Техножрецы Жокува утверждают, что расширение городов указывает на переход войны в новую фазу. Мегаполисы выросли, поглотив менее крупные поселения.

— Сработал некий катализатор или сигнал, — ответил Вулкан. — Символы важны, Курланд, и в особенности для орков с их примитивным разумом. Так вот, сюжет истории об Улланоре… Приходит вожак, самый великий за последние пятнадцать веков, и прочие следуют за ним. Где такое существо возведет свою столицу?

Лорд-командующий обдумал вопрос, стараясь представить себе мыслительные процессы зеленокожих. Если вождь хотел показать, что превосходит всех в могуществе, ему следовало одолеть самого крупного врага, стать важнейшим созданием на планете.

— Улланорский Триумф… — Воин снова взглянул на экран. — Он завершился в том месте?

Примарх кивнул:

— Там стоял Император, величайший военачальник-правитель всех времен. Там стояли девятеро Его сынов, восхвалявших отца. Там Он объявил Хоруса магистром войны. Мы знаем, что случилось потом. — Вулкан постучал по дисплею пальцем. Тот задребезжал, как оконное стекло от удара кулаком обычного человека. — Всюду, где проходил Император, возникали легенды. Следы подобных созданий не стираются с почвы миров. Сами места запоминают события такого рода. Где еще могла зародиться орочья цивилизация, если не там, где погибла предыдущая?

— Да, я понимаю. — Курланд связался по вокс-каналу с командным мостиком. — Тейн, Горкогрод обнаружен. Передай флоту, что у нас есть координаты цели.

Сюжет войны… История орков… Лорд-командующий взглянул на Вулкана, изумляясь его проницательности. Сейчас идея примарха казалась очевидной, как всегда бывает с гениальными догадками.

Что же произойдет дальше в повести об Улланоре? Какие главы будут написаны до того, как сложится новая легенда?

Глава 6

Основная летная палуба крейсера «Божественное право» гудела от шума турбин на малых оборотах. По ней разносились лязг подъемников с храповыми механизмами и скулеж приводов заряжающих сервиторов, которые закрепляли ракеты «Адский удар» под крыльями шести «Молний», истребителей завоевания господства в воздухе. Техножрецы пели псалмы и проводили заключительные благословения, пробуждая машинный дух одного самолета за другим. Завершив ритуал, они, словно почетный караул, выстроились двумя шеренгами вдоль дорожки, ведущей из помещения для летчиков. Адепты помахивали курильницами, источающими ароматный дым, и вздымали помазанные маслом жезлы, салютуя тем, кто поведет «Молнии» с орбиты на Улланор.

Из красноватого полумрака пилотской раздевалки появились шесть человек в серебряных масках. Синяя ткань их летного облачения пучилась от нагнетательных трубок и упрочняющих штифтов. За каждым из богоугодных воздушных воинов шагали в ногу по двое аколитов Культа Механикус, которые бормотали молитвы Богу-Машине, прося уследить за системами жизнеобеспечения пилотов, и на ходу окропляли священными маслами с Марса прорезиненную материю скафандров.

Пройдя сей обряд очищения, необходимый для управления творениями Омниссии, летчики забрались по лесенкам в истребители. Запальные стержни погрузились в двигатели «Молний», и урчание турбин на холостом ходу сменилось ревом. Из скрипящих вокализаторов и перестроенных ртов донеслись финальные славословия — похвалы человеческой изобретательности и благодетельности Бога-Машины. Бронированные фонари кабин опустились, подвывая приводами, и герметизировались с протяжным шипением.

Как только техножрецы с полуразумными ассистентами спешно покинули летную палубу, за ними закрылись массивные, не пропускающие воздух двери. Тревожно замигали красные светосигналы, выходная панель поползла вверх, как опускная решетка в старинных замках, и запертая в отсеке частица атмосферы крейсера вихрем умчалась в пустоту.

Полыхая соплами, «Молнии» поочередно устремились наружу и начали снижение к шару Улланора. Возле других кораблей флота также вспыхивали россыпи искорок — сотни самолетов с плазменными ускорителями мчались тем же курсом.

За несколько десятков километров до входа в атмосферу один из истребителей ушел в сторону и, изрыгая пламя из ориентационных двигателей, лег на курс к Северному полюсу.

— Хидрикс, ты что делаешь? — требовательно спросил командир эскадрильи Корбрус. — Немедленно вернись в строй!

Ответа не последовало.

— Не знаю, Хидрикс, как там велись дела у вас на «Неприступном», но в моей эскадрилье все повинуются немедленно! Вернись в строй, или я собью тебя!

Сопла беглой «Молнии» засверкали еще ярче — она набирала скорость. В кабине Корбруса затрещал вокс дальнего действия.

— Эскадрилья «Ястреб», доложите обстановку, — запросили с «Божественного права». — Мы наблюдаем неразрешенный маневр.

— Контроль, Хидрикс — новый пилот, переведенный с «Неприступного», — только что нарушил строй. Разрешите преследовать и атаковать.

— Запрещаю прерывать выполнение задания. Продолжайте движение в указанную зону патрулирования и перехвата целей. Обеспечьте дополнительную поддержку частям Адептус Астартес на поверхности.

— Вас понял, — неохотно ответил Корбрус.

Понаблюдав, как огонек «Молнии» уходит вниз и скрывается в атмосфере, командир сверился с навигационным модулем. При сохранении данной траектории Хидрикс, скорее всего, окажется прямо у Горкогрода, главного орочьего мегаполиса. Если пилот решил дезертировать, то выбрал для этого наихудшее из возможных мест.

Через двадцать две минуты «Ястреб-четыре» пронесся над предместьями Горкогрода. На высоте одного километра летчик катапультировался, и его машина, словно копье, вонзилась в лачуги зеленокожих на городской окраине. Взрыв боекомплекта и ракет «Адский удар» сровнял с землей постройки в радиусе восьмидесяти метров, в плотном воздухе повисли пелена дыма и клубы пыли.

Ловко управляя суспензорами гравишюта, пилот удалился от пылающих обломков «Молнии». Он совершил посадку среди груд металлолома и обломков кладки, оставшихся от группы недавно снесенных зданий. Несколько мелких чужаков, которые рылись в развалинах, зарычали и злобно зашипели на человека, размахивая кусками труб и самодельными кинжалами.

Тот выхватил иглопистолет и всадил в глаз каждому из пятерых гретчинов осколок кристаллизованного токсина. Твари рухнули, содрогаясь в конвульсиях. Их вопли быстро оборвались — существа захлебнулись собственной кровью.

Мужчина снял шлем и скинул летный скафандр, под которым оказался обтягивающий мышцы комбинезон из синтекожи. После активации хамелеолинового покрытия по одеянию пробежала дрожь, а на его поверхности выступили размытые пятна, темно-коричневые и ряда металлических оттенков. Собрав трупы ксеносов, пилот затолкал их под гофрированный стальной лист.

После этого Эсад Вайр вытащил из тайников в летном облачении еще кое-какое оружие, спрятал скафандр рядом с телами и направился к центру Горкогрода.

Глава 7

О прибытии Черных Храмовников возвестили трескучие взрывы ракет. Как только орки поспешно вылезли из уродливых барачных построек и направились к кольцу импровизированных зенитных установок на краю огромного кратера, Астартес поприветствовали их лучами лазерных орудий и стрекотом автопушек.

Снижаясь, три «Грозовых орла» непрерывно накрывали огнем чужаков и здания, разбросанные по пустырям вокруг обширного участка плоской равнины. Над ними быстро приближались к поверхности два транспортных «Громовых ястреба», каждый из которых нес на подвесе танк «Хищник».

На высоте нескольких метров они отработали тормозными двигателями, взметнув над землей густые клубы пыли и пепла. Еще до того, как выдвинутые гидравликой лапы шасси коснулись земли, десантные корабли откинули штурмовые аппарели и по ним хлынули наружу воины Боэмунда.

Верховный маршал понесся вперед на прыжковом ранце, покрывая каждым скачком два с лишним десятка метров. Его почетные гвардейцы с рычащими цепными мечами держались немного позади.

Другие отделения, рассредоточившись по кратеру, срезали из рявкающих болтеров неприятелей, которые пытались укрыться в траншеях и капонирах, вырытых в стене воронки. Укрепления не слишком помогали врагу, поскольку их возвели с расчетом на отражение атаки снаружи.

«Грозовые орлы» также высадили бойцов и ринулись в небо, подняв новые шквалы песка и пламени. Возобновив ураганный обстрел, штурмовики разрушили еще несколько блиндажей и лачуг. Транспортные корабли на том же месте выгрузили боевые танки, гусеницы которых начали вращаться еще в паре метров над землей. Коснувшись поверхности, «Хищники» рванулись вперед в окружении фонтанов пыли. Как только командиры танков разблокировали турели и спонсоны, бортстрелки открыли огонь по целям. Очереди из тяжелых болтеров и сосредоточенные залпы автопушек усилили бурю разрушения, терзавшую стены кратера.

Отделение Боэмунда добралось до склона воронки в тот же миг, как промчавшаяся над ними ракета «Адский удар» пробила бронированную орудийную установку, которая разворачивалась в сторону воинов. Боеголовка детонировала внутри, разорвав огневую позицию на куски; по голой каменистой почве на краю углубления разлетелись куски горящего металла и обугленной плоти ксеносов.

Запустив прыжковый ранец, верховный маршал без труда перескочил подпорную стенку откоса, доходившую ему до груди. Ворвавшись в траншею за преградой, Боэмунд приземлился на зеленокожего и раздробил ему череп сабатонами. Другому орку он тут же разрубил шею мечом.

Почтенные ветераны из его отделения обрушились на фортификации и начали прорубаться через ксеносов. В окопах бурлила рукопашная схватка между рычащими чужаками и космодесантниками в черных доспехах, над головами бойцов все так же свистели болты и снаряды.

Зачистка первой линии траншеи заняла двадцать секунд.

Что, на большее эти подонки не способны? — проревел сержант Эддарин. Оторвав голову у орочьего трупа, Черный Храмовник оскалился и швырнул ее в горящие укрепления выше по склону. — Мы пришли биться с воинами, а нашли детенышей и калек!

Боэмунд видел, что сержант прав. Большинство тел принадлежали мелким зеленокожим, с никчемным оружием и броней. Кое-где попадались убитые чужаки с ростом и весом, как у взрослых особей, но у каждого из них имелись бионические или обычные протезы, порой весьма примитивные — крюки вместо рук и простые железные штыри в культях ног.

— Орудийная прислуга — незавидная служба для орка, — заметил верховный маршал.

— Множество их сородичей разоряют сегментум Солар. Возможно, все настоящие бойцы покинули эту сливную дыру, — произнес Эддарин, явно разочарованный такой перспективой.

Его командир указал мечом на покрытую зданиями гору, возносящуюся над горизонтом. Очертания города размывались из-за большого расстояния и мерцающего силового поля.

— Братья, там достаточно врагов, ждущих нашего праведного воздаяния, — сказал Боэмунд. — За теми стенами таится Великий Зверь, и, Император мне свидетель, я клянусь, что поганая тварь падет от клинка Черного Храмовника. Как Сигизмунд на залитых кровью полях Терры, мы обязаны искать и одолевать сильнейших противников!

Он воздел меч к небу, где на фоне низких облаков возникли черные точки снижающихся десантных капсул. Вслед за ними появились более крупные силуэты — новая группа транспортных «Громовых ястребов» с бронетранспортерами «Носорог» и другими боевыми машинами.

— Прорываемся в Горкогрод, верховный маршал? — спросил Эддарин, шагнув к краю траншеи.

— Пока нет. Усмири свой пыл, брат-сержант! — велел Боэмунд. — Нам нужно удерживать зоны высадки, пока наши союзники из Космофлота не доставят сюда полки Астра Милитарум. Мы — острый наконечник копья, но сегодня за нами последует тяжелое древко.

Эддарин взглянул на край воронки, и командир представил, как сильно сержанту хочется продолжить атаку, как он жаждет принести битву к порогу неприятеля и покарать орков за бесчисленные прегрешения против Владыки Людей.

— Правосудие свершится, братья, и осуществится возмездие, — ободрил верховный маршал своих воинов. Он показал на уцелевшие строения неподалеку. — Проследите, чтобы там не осталось в живых никого, кто не признаёт власти Императора.

Взмыв из траншеи на реактивных струях, Боэмунд понесся к горящим зданиям впереди. По всему кратеру бойцы в черной броне прорывались через огонь и развалины.

— Шоссе зачищено, лорд-командующий! — доложил Оденат по вокс-передатчику высокой мощности, установленному в его командном «Лэндрейдере».

Позиция Курланда находилась всего в пятнадцати километрах, но из-за сильных помех дальность действия коммуникатора в доспехе Ультрамарина снизилась до пары сотен метров. Связь с орбитой практически отсутствовала.

— Развертывание частей Астра Милитарум идет по графику, — продолжил он. — Бронетанковые, артиллерийские и пехотные роты ждут нашего выдвижения.

— Понял тебя, магистр ордена, — донесся голос Курланда, искаженный треском в канале. — Даю разрешение приступить ко второму этапу. Соединись с ротами под началом Иссахара в районе цели-примарис через три часа.

— Приказ ясен, лорд-командующий!

Отключив вокс-станцию, Оденат снова надел шлем, откинул верхний люк «Лэндрейдера» и вылез на крышу, чтобы изучить картину разворачивающегося сражения.

Подразделения Ультрамаринов вытянулись дугой почти двухкилометровой длины, образовав стену из воинов в доспехах между зоной высадки и Горкогродом примерно в двадцати километрах отсюда. Авточувства брони Одената уловили еле слышное рявканье болтеров: отделения продолжали истреблять ксеносов на окружающей пустоши. «Громовые ястребы», РСЗО «Вихрь» и «Лэндспидеры» раздвигали границы охраняемого периметра — вели обстрел вражеских укреплений, ослабляя оборону чужаков перед бронетанковым наступлением «Хищников», «Поборников» и «Лэндрейдеров». Возглавить атаку предстояло Оденату.

В небе рычали моторами бомбардировщики Имперского Космофлота. Машины направлялись к целям, которые располагались дальше вдоль главной магистрали, ведущей в город зеленокожих.

Орки, казалось, почти не реагируют на штурм. Учитывая, что возле их столицы высадилась крупная группировка неприятеля, контрудары ксеносов стоило бы назвать «незначительными» или «вялыми». Но командир Ультрамаринов твердо знал, что зеленокожие — свирепые бойцы, обожающие сражаться. Даже если Великий Зверь следовал какому-то масштабному стратегическому плану, вряд ли это могло повлиять на природные инстинкты чужаков в непосредственной близости от имперцев. То, что противник не отвечал на вторжение, беспокоило Одената. Он был не в силах проверить свои теории, но чувствовал, что вокруг происходит нечто подозрительное.

Меж тем грузовые сервиторы разбирали обломки построек, разрушенных Ультрамаринами в начале штурма. Орудуя плужными устройствами и пневматическими лопатами, они сгребали груды металла, каменной кладки и грунта в насыпи, на базе которых инженерные части Астра Милитарум затем возведут земляные укрепления. Тем самым киборги расчищали новые зоны высадки для следующей волны транспортников.

От опорного пункта чужаков, что еще два часа назад занимал вершину хребта, остались только кучи хлама. С орочьими трупами обращались так же, как с прочим мусором: тела бесцеремонно сбрасывали в ямы, вырытые в загрязненной почве. Занимались этим штрафные взводы развернутых здесь подразделений Астра Милитарум. Солдаты трудились без масок, обмотав лица шарфами, и потели, несмотря на холодный воздух нагорья. За бойцами присматривали комиссары в черных шинелях; если им казалось, что кто-то отлынивает от работы, немедленно раздавался предупреждающий окрик.

Внутренний периметр образовывали десантные суда Космофлота. Уже прибыло семнадцать таких кораблей, еще столько же спускалось с орбиты. Среди них встречались носители бронетехники, широкие и плоские, с длинными выходными люками, что позволяло машинам выезжать по три в ряд. Неподалеку стояли узкие, вытянутые баржи, из которых беглым шагом выступали колонны по сто пехотинцев.

— Пустая трата сил, брат-магистр ордена.

Оденат обернулся на металлический рык древнего Селатонуса[21]. Дредноут подошел к «Лэндрейдеру» с правого борта, и верхушка бронированного саркофага оказалась почти на одной высоте с крышей танка. Системы, заключенные в громадный корпус из пластали, керамита и адамантия, поддерживали жизнь в остатках плоти славного космодесантника, героя битв за Былой Калт.

— «Трата», досточтимый брат? — Оглядев зону дислокации, Оденат не увидел никаких проблем. — С какой из работ непорядок?

— Апроши… Коридоры снабжения… Такие укрепления нужны оккупационным силам, магистр ордена. — В голосе, исходящем из вокализаторов дредноута, звучали искусственно модулированные солидные нотки. Подняв увенчанный когтями силовой кулак, Селатонус указал на далекую цель, Горкогрод. — Мы пришли убить Великого Зверя. Победа нас ждет или разгром, наше пребывание здесь продлится недолго.

Оденат на несколько секунд задумался об этом, анализируя ситуацию. Они вели планетарную высадку беспрецедентных масштабов. Чтобы избежать неурядиц, требовалось следовать соответствующим протоколам и доктринам…

Магистр ордена вдруг понял ошибочность своей логики. Высадка была беспрецедентной только для него, тогда как ветеран войн Ереси видел в происходящем обычный лобовой штурм.

— Что же ты посоветуешь мне, древний? — спросил Оденат у дредноута.

— Скорость важнее всего, магистр ордена. Силы Астра Милитарум сами могут о себе позаботиться. Мы должны как можно быстрее атаковать город.

Кивнув, Оденат спустился в «Лэндрейдер», чтобы запросить новые приказы от лорда-командующего.

Выйдя на обзорную платформу «Претора Фиделис», полевой легат Отхо Дорр сумел отчетливее рассмотреть необычный ландшафт зоны высадки. С орбиты казалось, что здесь расположено восемь столовых гор, каждая из которых вздымалась на пару сотен метров над средним уровнем пустоши. Осмотрев их отсюда, с верхней галереи командного «Капитолия Империалис» сорокаметровой высоты, Дорр заметил нечто подозрительное в том, что окружающие его скалистые плато выстроены как по линейке и обладают идеально ровными вершинами.

Бронированный колосс с рокотом полз вперед. За его гусеницами тянулись борозды метровой глубины, выдавленные в пепле и пыли. Вокруг «Претора Фиделис» выезжали из десантных судов менее крупные танки и взводы самоходных орудий, которые следовали за командной машиной, словно хвост за головой кометы. Шагоходы «Часовой» и кавалерийские роты Диких Всадников мчались вперед, разведывая наилучший маршрут для «Капитолия Империалис» и сверхтяжелой бронетехники, что прибывала в следующей волне.

Вокс-операторы и младшие офицеры на палубе вдруг умолкли, почувствовав непонятную вибрацию. Дрожь повторилась, и Отхо ощутил ее даже сквозь непрерывное рычание моторов «Претора» и скрежет огромных траков.

— Галтан! — Услышав свое имя, штабной лейтенант вытянулся в струнку. — Что это было? Немедленно свяжись с техножрецами. Мне нужно…

От следующего толчка закачались потолочные люмены. Нескольким гвардейцам на палубе пришлось схватиться за пульты управления, чтобы не рухнуть со стульев. Дорр пошатнулся и неловко шагнул к армированным окнам.

Посмотрев вниз, он увидел, что в ущельях между столовыми горами возникло множество новых ложбин. Сползшие туда пепельные барханы утащили с собой часть соседних с «Претором» машин.

— Сэр, взгляните на склон плато! — крикнул Галтан.

Повернувшись к выступу в паре сотен метров по носу «Капитолия», полевой легат увидел мощный камнепад. Кувыркающиеся валуны взметали фонтаны пыли, но Отхо разглядел сквозь мутную пелену, что вверх по скалистой стене ползут трещины. Столовая гора раскалывалась вдоль невидимых линий разлома, сбрасывая тысячи тонн породы. Что-то двигалось под плато — нет, внутри него.

Равнина содрогнулась вновь, «Претор» наклонился на левый борт, и в полудюжине мест завыли тревожные сигналы. Гвардейцы покатились по обзорной палубе, вся боевая машина затряслась от недовольного воя трансмиссии: двигатели по-прежнему толкали кренящегося исполина в растущие перед ним наносы песка, камней и пепла.

— Остановить моторы! — рявкнул Дорр.

— Сэр… — Галтан потянул его за рукав мундира с отворотами. — Вас ждет автожир. Я отдал приказ о полной эвакуации штабных советников.

— Ты приказал?!

— Это мое право, полевой легат. — Младший офицер подал знак комиссару с суровым лицом, который стоял у лестницы, ведущей на взлетную площадку на крыше командной машины. — Стрешан позаботится о вас.

— Идемте со мной, сэр. — Судя по тону политофицера, возражений он бы не принял. Руку комиссар держал на шоковой дубинке, намекая, что готов силой доставить Отхо в безопасное место.

Дорр не возражал, пока его уводили вверх по ступеням. Выйдя на стартовую платформу, он увидел, что «Капитолий Империалис» накренился почти на двадцать градусов. Тем не менее разведывательный автожир — четырехмоторный аппарат, рассчитанный на пятерых пассажиров и пилота, — все еще крепко держался за площадку захватами шасси.

— Что происходит? — требовательно спросил Отхо, шагнув в сторону от группки офицеров, которые взбежали по лестнице следом за ним.

Стрешан двинулся было к полевому легату, но замер под его свирепым взглядом.

— Может, комиссар, вас и наделили полномочиями задержать меня, но, перед тем как реализовывать их, лучше подумайте дважды.

Высокие скалистые плато рассыпались на куски, и в отверстиях поблескивал металл. Громадные пластины внутри них отгибались вниз, словно лепестки цветка. На бронетехнику и людей, оказавшихся между плосковерхих холмов, обрушивались неудержимые оползни. Оглянувшись, Дорр увидел, что одна из гигантских построек раскрылась полностью. На месте того, что ранее казалось офицеру столовой горой из сплошного камня, возник стрельчатый купол диаметром не меньше сотни метров, выкрашенный в очень крупную черно-красную клетку.

— Неужели это…

— Да, сэр! — выпалил Галтан.

Схватив ошеломленного полевого легата за пояс, лейтенант потащил его к распахнутой дверце автожира. Завращались винты, но шум моторов почти утонул в грохоте падающих валунов и пронзительном скрежете сминающейся танковой брони.

Какофония заглушила вопли умирающих, и на высоте сорока метров никто не услышал их последних криков.

Отхо затолкнули в автожир. Он не успел даже пристегнуть страховочные ремни до того, как рокот турбин перешел в пронзительный вой и аппарат оторвался от платформы. Взлетая с огромным наклоном, машина боком устремилась к серо-черному камнепаду, однако пилот сумел выровнять ее и перейти к быстрому набору высоты. Входной люк никто не закрыл, и в отсек ворвалось удушливое облако пепла и пыли, смешанное с выхлопными газами. Мундиры, губы и кожа офицеров покрылись слоем мелких частичек грязи. Автожир потряхивало на восходящем потоке воздуха, по лопастям стучали осколки камня.

Заметив, что комиссар Стрешан остался на пострадавшем «Преторе», полевой легат оттер Галтана плечом и выглянул наружу. Протерев глаза от песка, Дорр осмотрел обширную зону высадки, над которой поднимался транспортник.

Сначала Отхо не поверил своим глазам, но вынужденно признал реальность открывшегося ему невозможного зрелища. На месте скал и пустоши появилось восемь шахт, из которых выдвигались безумно огромные ракеты.

— Надо предупредить остальных, — прохрипел Дорр, сглатывая пыль.

К нему обернулся капитан, работавший за вокс-станцией. Белый как мел связист прижимал гарнитуру к уху, чтобы разобрать слова в неумолкающем реве.

— Они уже знают, сэр. О Трон, они уже знают…

Улланор, словно загнанный в угол зверь, оскалил клыки.

Благодаря годам психоиндоктринации капитан Валефор не мог запаниковать. Безжалостные тренировки ума и генетическая терапия полностью избавили его от страха как биологической реакции. И все же то чувство, тот животный порыв к действию, под воздействием которого оба сердца воина заколотились чаще, а третичное легкое наполнило кровоток кислородом, очень сильно походило на испуг.

Пустыня уже поглотила шесть десантных судов Астра Милитарум, и зияющий провал, что рассек кратер, продолжал расширяться. В ущелье струились реки пыли и пепла, увлекавшие за собой танки и солдат. Только что возникший каньон озарился красноватым светом — заревом самой преисподней, — и следом прозвучал оглушительный визг раздираемого металла.

Равнина двигалась под ногами Валефора, и солдаты, колоннами выступавшие из десантных барж, падали наземь. Сам космодесантник ощутил, что не по своей воле медленно смещается вправо. Он заметил, как один из «Леманов Руссов» уткнулся в валун и начал заваливаться набок. Танкисты с лязгом распахнули люки и попытались выбраться наружу, но замешкались и вместе с бронемашиной рухнули в ширящуюся расселину.

На всех основных каналах и частотах перегруженной вокс-связи раздавалось неразборчивое гудение. Капитан отключил все линии, кроме тех, что принадлежали Адептус Астартес. Бессвязные обрывки фраз сменились краткими, четкими докладами и невозмутимыми голосами командиров. Наступила относительная тишина, что позволило Валефору сосредоточиться на сложившейся обстановке.

Авточувства его доспеха воспринимали настойчивые выкрики офицеров и предсмертные вопли перепуганных гвардейцев. Многие пехотинцы Астра Милитарум, нарушив строй, мчались к дальнему краю воронки. Отступление грозило перерасти в бегство, и комиссары по мере сил старались предотвратить такой исход. Кровавый Ангел слышал, как они требуют от бойцов не бросать оружие и вещмешки, а также приказывают тащить по волнующимся дюнам из пепла и грязи тяжелые болтеры, лазпушки, автопушки и минометы.

Груды камней и почвы, растущие у стен впадины, образовали нечто вроде рампы, по которой отдельные машины сумели выехать наверх. Солдаты тоже карабкались по перемешивающимся обломкам, но многие из них исчезали под осыпями, а другие гибли, раздавленные в кровавую лепешку катящимися валунами, или же задыхались в плотных облаках пыли.

— Наши силы пока в безопасности, капитан, — сообщил Марбас, стоявший у плеча Валефора. Золотая броня сержанта потускнела от темно-серого пепла. Он указал рукой на группу «Носорогов», «Хищников» и «Лэндрейдеров» с красными корпусами, едва заметных сквозь вихри песчаной бури. — Какие будут распоряжения?

Капитан видел, что ширина разлома уже достигла почти пятидесяти метров. Экипажи нескольких «Лэндспидеров» ордена самостоятельно решили использовать свои скиммеры как спасательные катера. Гвардейцы цеплялись за каждый выступ перегруженных машин, скользивших в опасной близости от лавин земли и камней. Над поверхностью носились в разные стороны «Валькирии» и «Вендетты» в геральдических цветах Имперского Космофлота и XV колтейнского полка Воздушных Драгунов. Выхлопы обращенных вниз турбин взметали еще больше пепла и сажи. Члены экипажей втаскивали на борт товарищей по оружию, пока пассажирские отсеки не начинали трещать по швам. Здесь и там отважные летчики сажали самолеты, чтобы погрузить раненых солдат. На глазах Валефора в одну из «Вендетт» врезался кувыркающийся валун размером вдвое больше ее. Транспортник смялся, как банка из сухого пайка.

— «Громовые ястребы» сюда, срочная эвакуация!

Стоявшие кольцом десантные капсулы исчезли в недрах расселины. Кровавый Ангел заметил среди них ту, в которой он сам прибыл на Улланор лишь пару часов назад.

Отвернувшись, Валефор зашагал обратно в глубину воронки. Перебрав несколько режимов авточувств, капитан остановился на тепловом зрении. Бегущие мужчины и женщины теперь стали видны отчетливо, как языки пламени в ночи. Группка бойцов в нескольких метрах от Кровавого Ангела с трудом пробиралась к нему по вихрящимся барханам пепла, утопая в них, словно в зыбучих песках. Космодесантник вытащил ближайшего солдата из ловушки так же легко, как взрослый поднимает ребенка. Другой гвардеец баюкал сломанную руку, на рукаве голубого мундира выступали пятна крови.

Взглянув на рану, Валефор понял, что мужчина уже не сможет сражаться. Не обращая внимания на его крики о помощи, капитан прошел мимо.

Боевые братья последовали за командиром в ярящуюся бурю, чтобы помочь попавшим в беду солдатам Астра Милитарум.

— Выбирайте невредимых, — воксировал капитан соратникам. Слой пыли уже поднялся Валефору почти до коленей; разбросав наносы ногами, он оглядел картину разрушений. Из передач по дальней связи Кровавый Ангел узнал, что подобные бедствия происходят не только на его участке. — Нам потребуется каждый здоровый солдат.

Глава 8

Почти все представители Культа Механикус уже находились на Улланоре или спускались в атмосфере. Когда сенсоры «Кортикс вердана» уловили срабатывание систем защиты на поверхности, боевая кузня отреагировала на происходящее чередой тревожных сигналов и скачков показателей на приборах наблюдения. Гергу Жокуву, который напрямую подключил две трети своего разделяемого сознания к аналитическим модулям для слежения за ходом высадки, показалось, что по всему его существу промчалась жгучая волна.

— Просто… изумительно, — произнес Лаврентий, вглядываясь в изображения на смотровых экранах. Развернулись уже сотни орудийных установок; на дисплеях, словно праздничные огни, сверкали громадные пятна энергетических и тепловых откликов. Вокруг городов замерцали силовые поля, накрывшие собой целые поселения. — Это уже не штурмовая луна, а… штурмовая планета?

— Там гибнут тысячи солдат! — огрызнулся Дельтрак, услышав восторг в голосе другого техножреца. — Наступление рассыпается у нас на глазах!

Шквал данных, переданных орбитальными и наземными источниками, молниеносно пронесся по синапсам Жокува, словно оглушительный и ослепительный нервный импульс. Все сигналы указывали на источник опасности — комплекс опорных пунктов прямо под траекторией пролета марсианского корабля.

— В нас целятся! — проревел доминус по голосовым и субзвуковым каналам боевой кузни.

— Из чего? — осведомился стратегос, подключаясь к инфопотоку.

Гергу не понадобилось отвечать.

Действуя неосознанно, он перенаправил резервы мощности на основные генераторы пустотных щитов и перекрыл входные отверстия плазменных реакторов, готовя звездолет к неизбежному нападению. С жужжанием пробудились лазерные противоторпедные пушки, хотя они вряд ли могли сбить выпущенные с поверхности ракеты. Комплексы наведения просто не успели бы отыскать цель в промежуток времени между выходом снарядов из атмосферы и попаданием в корабль на низкой орбите.

Ремонтные сервиторы и аварийные команды получили приказ занять позиции по тревоге, а из наиболее уязвимых частей космолета эвакуировали весь персонал, за исключением полу-механических рабов.

Судно величиной с «Кортикс вердана» не имело никаких шансов уклониться от надвигающейся атаки, поэтому корабль словно бы принял максимально оборонительную позу — так человек сжимается в комок и ожидает худшего.

Ждать пришлось недолго.

Менее чем через минуту после того, как сенсоры засекли активацию защитных систем ксеносов, Жокув ощутил, что одна из наземных установок извергла поток энергетических частиц. Не прошло и секунды, как луч поразил «Кортикс вердана».

— Гравитационный удар!

Предупреждение разлетелось по системам звездолета. Взвыли сирены. Все, кто мог схватиться за что-нибудь, так и поступили.

Волна антигравитационной энергии беспрепятственно прошла сквозь пустотные щиты. Врезавшись в обращенные к планете палубы, она мгновенно смяла многометровую броню, сорвала с креплений пласталевые и адамантиевые листы.

Корабль получил значительный урон, но произошло и нечто более скверное. Луч нарушил фундаментальный баланс гравитационного колодца, и звездолет потащило к Улланору. В результате конфликта между внезапным ускорением и искусственной силой тяжести на борту возникло нечто вроде невесомости. Члены команды и аппаратура, взмывая над палубами, бились о потолки и переборки, словно внутри самолета, попавшего в чудовищную турбулентность. Жокув ощущал, как воздействие колоссальных сил вышибает герметичные двери и раздирает вакуумные прокладки.

Из отчетов о предыдущих сражениях Герг знал, что даже мощные ходовые установки «Кортикс вердана» не высвободят судно из хватки гравитационного луча, поэтому перенаправил всю оставшуюся энергию на щиты и системы физической обороны.

— Вход в атмосферу через тридцать секунд, — проскрипел сервитор-извещатель.

Боевую кузню накрыла вторая невозможная волна гравитационной энергии, и в стратегиуме воцарился хаос. Техножрецов и полу-механических слуг разбросало по отсеку, будто кукол. Жокуву было не до изломанных тел, усыпавших палубу: по его команде активировались все навигационные щиты и высотные двигатели, призванные направить гигантский звездолет на более выгодную траекторию.

Впрочем, жар и яркий свет от трения о плотные слои атмосферы все равно перегрузили сенсоры судна. Ослепленный флагман Адептус Механикус стремительно ворвался в небеса Улланора.

— Запустить все! — рявкнул Курланд. — Сбросить все, что может десантироваться! После исполнения приказа каждому кораблю покинуть орбиту!

Тейн уже выкрикивал команды вокс-офицеру, требуя докладов с поверхности. «Альказар достопамятный» выполнял маневр уклонения под вой тревожных сирен. Боевая баржа запустила главные двигатели и направлялась к Улланору, пытаясь уйти из-под огня: минутой ранее каждый прибор наблюдения сообщил, что ее берут на прицел.

— Приближаются ракеты, — буркнул Максимус с поста слежения. — Как минимум дюжина.

Плоские участки, выбранные имперцами в качестве зон высадки войск, оказались крышками исполинских шахт для противокорабельных орудий и ракет. Но флотилиям на орбите угрожали не только материальные снаряды — мощнейшие гравитационные манипуляторы выворачивали звездолеты наизнанку, втягивали их в атмосферу навстречу огненной смерти или вышвыривали в глубокий космос. Странно пульсирующие зеленые лучи рассекали корабли надвое, кассетные боеголовки сбивали снижающиеся транспортники вихрями из тысяч детонаций, залпы скорострельных зенитных орудий рвали на куски десантные капсулы, стремительно несшиеся к земле.

— Здесь нельзя оставаться! — прорычал Курланд. Он зашагал к выходу с командного мостика. — Всему боевому составу приступить к высадке в «Громовых ястребах» и десантных капсулах!

— Мы эвакуируемся, лорд-командующий?

— Атакуем, пока еще можем.

— А господин Вулкан? — спросил Тейн, следуя за Имперским Кулаком.

Остальные Астартес на мостике покидали свои посты, передавая обязанности сервиторам и неулучшенным офицерам. Кулаки Образцовые в других частях корабля наверняка действовали так же. Через несколько минут все боеготовые воины прибудут к назначенным пунктам десантирования.

— Я поговорю с ним лично, — ответил Курланд, снимая с пояса шлем.

Двери мостика со скрипом раскрылись, и лорд-командующий, взглянув напоследок на Максимуса, покрыл голову.

— Приготовиться к столкновению, — прозвучал в общекорабельном воксе голос сервитора-извещателя, механический тон которого не мог передать всей серьезности предупреждения. — Столкновение неизбежно.

Курланд вцепился в пласталевую переборку и прижался к ней. Все остальные тоже схватились за что-нибудь в ожидании удара.

Через три секунды орочьи ракеты детонировали вокруг боевой баржи в урагане огня и осколков металла. Пустотные щиты, полыхнув синевой и чернотой, отвели часть поражающих элементов в варп, но затем перегруженные генераторы в недрах звездолета взорвались, рассыпая искры.

Потоки энергии и обломков врезались в правый борт «Альказара достопамятного». Корабль вздрогнул и затрясся от носа до кормы. Освещение замигало. Имперский Кулак то ли услышал, то ли ощутил визг раздираемого металла, прокатившийся по всей длине боевой баржи.

По вокс-каналу начали поступать отчеты о повреждениях, но Курланд отключил их и связался с покоями примарха. На этот раз Вулкан ответил без промедления.

— Орки проснулись, — сказал он.

— Четверть флота уже разбита в хлам, мой господин, — сообщил космодесантник. Он нажал на руну вызова подъемника, и в шахте за массивными створками загремели цепи. — Враг ударил посреди высадки, именно в тот момент, когда мы почти ничего не можем предпринять.

— И какой у тебя план, лорд-командующий?

— Завершить десантирование, господин Вулкан. Корабли погибнут, если останутся на орбите.

— Наша армия застрянет на Улланоре. — Курланд услышал по воксу, как заскрежетали двери в отсеке примарха. — Пока зенитное оружие активно, никто не вернется с поверхности.

— Но ведь это нас не беспокоит, верно? — отозвался Имперский Кулак.

Подъемник прибыл, и лорд-командующий, раздвинув створки, вместе с толпой других Астартес влез в кабину. Тейн, коснувшись панели управления, отправил лифт вниз, на летные палубы.

Воспоминания теснились в голове Курланда, словно воины, набившиеся в подъемник. Он думал об Ардамантуа, о прижатых огнем братьях, которые умирали десятками без надежды на спасение. Жужжание вокс-сообщений в заглушенных каналах пробуждало в памяти сумбурные выкрики и предостережения, звучавшие в тот кошмарный день.

— …лорд-командующий? — вызывал его Вулкан. — Курланд, ответь.

— Ничего страшного, — сказал Имперский Кулак, выбросив из головы картины гибели своего ордена. — Так или иначе, орки были готовы. Наша дилемма не изменилась: или нападать, или возвращаться на Терру. Мы пришли на Улланор с единственной целью, и задание остается прежним. Зверь должен умереть!

Боэмунд с нарастающим изумлением смотрел, как из расколовшегося кратера выдвигаются стволы трех исполинских орудий. Пушки вспомогательного калибра, размещенные в холмах вокруг, сбрасывали с себя каменную оболочку. Через несколько секунд они дали залп, изрыгнув шквал разрывных снарядов и энергетических импульсов в снижающиеся транспортники с подразделениями Астра Милитарум.

Взглянув в небо, верховный маршал увидел, как десантные суда вспыхивают и несутся к земле, словно метеоры. Пошел град из обломков, порой не уступавших в размере боевым танкам. Вместе с ними падали обугленные скелеты и окровавленные куски тел, вид которых вселял ужас в отделения гвардейцев, бегущих прочь из зоны истребления.

Загрохотали главные орудия. Авточувства брони Боэмунда заблокировали оглушительный шум, но ударная волна сбила с ног сотни бойцов Астра Милитарум, и они рухнули с лопнувшими барабанными перепонками, крича от боли. Шумовой вал катился дальше, переворачивая бронемашины, бешено раскручивая в воздухе «Лэндспидеры» и самолеты Космофлота. Доспех известил верховного маршала о повышении внешнего давления, высветив на визоре череду тревожных символов янтарного цвета.

Боэмунд мельком заметил сверхзвуковые снаряды, устремившиеся в космос, однако они в считанные мгновения скрылись за высокими облаками. Разглядев что-то в верхних слоях атмосферы, Черный Храмовник почти утратил веру в реальность происходящего.

К поверхности неслась алая комета, самый крупный объект из всех, виденных верховным маршалом. Повысив разрешение авточувств, он увеличил изображение.

Космодесантник рассмотрел снижающийся корабль, объятый пламенем. За ним, словно струи дыма, тянулись хвосты из сорванных кусков обшивки и трупов. Очертаниями звездолет напоминал перевернутую пирамиду, ступенчатый зиккурат со множеством ярусов. Увидев разбросанные по корпусу гербы Адептус Механикус, воин понял, что перед ним флагман доминуса.

Падающее судно терпело бедствие, но не потеряло управление. На глазах Боэмунда траектория падения быстро становилась более пологой: какие-то устройства техножрецов уменьшали скорость и угол наклона. Из-за громадной величины корабля и большого расстояния до него стремительный полет флагмана казался почти размеренным.

«Кортикс вердана» врезался в землю во многих километрах от верховного маршала, сразу за горизонтом. Далекое небо озарила яркая вспышка плазменного взрыва, а орочьи пушки уже стреляли вновь.

Черный Храмовник отвернулся от рухнувшего звездолета.

— Ксеносы хорошо спрятали свои норы, братья мои. Теперь враги показали себя, и мы немедленно принесем им возмездие, — Боксировал Боэмунд подчиненным. Запустив прыжковый ранец, он помчался обратно в кратер. — Атаковав, они стали уязвимыми. Вперед, в открытый ими проход! Уничтожить орудия! Славен тот, кто убивает во имя Императора!

Эсад Вайр, известный немногим под именем Зверя Круля, опустил на землю труп зеленокожего с раздавленной глоткой.

Комбинезон из синтекожи агент скрывал под обрывками лохмотьев и фрагментами брони, снятыми с предыдущих жертв. За орка он сойти не мог, однако измененный силуэт обеспечивал ему лучшую маскировку, чем адаптивный хамелеолин. Кроме того, Круль размазал по телу немного мерзкой крови и спор чужаков, чтобы скрыть свой запах; подобные советы из информационных архивов Официо Ассасинорума вошли в его инструктаж перед заданием. При всей примитивности камуфляжа, встреченные Вайром ксеносы не сразу понимали, кто перед ними, и он успевал прикончить врагов из иглопистолета или утяжеленными кулаками.

Великий магистр Вангорич особо подчеркнул уникальность миссии Круля. Оперативникам редко поручали устранять чужаков, их поле деятельности в основном ограничивалось повстанцами и отступниками в пределах Империума.

По сути, в архивах нашлось так мало сведений об орках, что Вангоричу пришлось обратиться за дополнительными данными к знакомым в Инквизиции.

Агент переступил тело и прошел мимо еще двух мертвых ксеносов, которые ранее бездельничали возле своей бронированной фуры. Такое благодушие зеленокожих, их полнейшая невозмутимость перед лицом массированного наступления людей, беспокоили Круля. Забравшись на место водителя, он устроился в ковшеобразном сиденье, после чего оглядел грубо сработанные педали и рычаги управления, стараясь понять, где находятся зажигание и коробка передач.

Издали донесся глухой раскат грома, в котором оперативник немедленно распознал звук выстрела из мощного орудия. Рокот продолжался еще некоторое время: сразу несколько пушек палило вразнобой. Вайр ждал, что в городе раздадутся взрывы, но их не последовало. Канонада меж тем не умолкала.

Недоумевая, оперативник встал и посмотрел вдаль над крышами ветхих лачуг из потрескавшегося пластека и гофрированного железа, которые лепились к подножию горы в центре Горкогрода. Дымка силового купола придавала зеленоватый оттенок всему, что находилось вне мегаполиса.

Ассасин увидел инверсионные следы снарядов, уходящие в облака. Взглянув налево и направо, он заметил вспышки на орудийных позициях где-то за пределами полузаброшенных городских окраин. В небо уносились лучи, ракеты и колеблющиеся зеленые волны.

Ранее, с полудня до вечера, Круль наблюдал за непрерывным потоком транспортников, которых иногда сопровождали искусственные метеоритные дожди, — второй эшелон десантных капсул Адептус Астартес. Оперативник не обращал на них внимания, только рассчитывал, что из Горкогрода для отражения атаки хлынут толпы орочьих воинов, и надеялся проскользнуть дальше в город посреди общей неразберихи.

Теперь стало ясно, почему ксеносы не реагировали на штурм. Вайр не заметил их зенитных систем, когда вел к поверхности украденную «Молнию», но сейчас зеленокожие извергали в небо и на орбиту опустошительные ураганы огня.

Усевшись обратно в кресло, агент запустил мотор. Тот гортанно взревел, перфорированные выхлопные трубы с обоих бортов закашлялись маслянистым дымом. Вдавив педаль газа, Круль быстро выехал из дворика на улицу, врезавшись при этом в толпу орков, которые высыпали из хижин поглазеть на противокосмические залпы. Один из чужаков отлетел от громадного железного бампера, другой кувыркнулся под колесо боевой фуры.

Игнорируя их предсмертные вопли, оперативник на полной скорости повел машину вверх по откосу, к внутренним районам города.

Глава 9

Город стягивало кольцо огня. Пожары и разрушения, вызванные падением кораблей и горящих обломков, распространились далеко в пустоши, окружающие столицу орков. Как оказалось, в бросовых землях под скалами и пеплом также обитало множество зеленокожих.

— Порадуемся и такой мелочи, — заметил Вулкан.

Тейн взглянул на пламя и развалины из иллюминатора «Громового ястреба», в главном отсеке которого, и без того переполненном, сидел исполинский примарх. Тем не менее вместе с ним в пространство, рассчитанное на три десятка Астартес, смогли втиснуться еще тридцать пять воинов. На протяжении нескольких минут после первой атаки чужаков с «Альказара достопамятного» выпустили все десантные капсулы, штурмовые корабли и челноки, тоже забитые до отказа.

— Какой «мелочи», господин примарх? — уточнил магистр ордена Кулаков Образцовых.

— Наше… низвержение с небес также погубило довольно много орков.

— Простите, мой господин, но меня данный факт не слишком утешает.

Включив мощную вокс-станцию «Громового ястреба», Максимус вызвал свою боевую баржу. Ответил командир «Альказара» Вейлон Кейл, причем связь оказалась удивительно хорошей. Видимо, ранее орки умышленно создавали дополнительные вокс-помехи, чтобы замаскировать позиции своих противокосмических установок.

— Урон значительный, магистр ордена, — доложил Кейл, выслушав запрос Тейна. — Но мы уже заняли более высокую орбиту. Похоже, первое нападение серьезно истощило резервы энергосети Улланора: их системам наведения не удается отследить нас на таком расстоянии.

— Что флот, какие корабли уцелели? — спросил лорд-командующий, сидевший рядом с Максимусом.

— Половина боевых звездолетов, но почти все транспортники погибли. Кроме того, мы фиксируем повышение активности орочьих флотилий в системе. Кажется, они намерены подобрать объедки. Адмирал Ахария, принявший командование группировкой Космофлота, заверил меня, что ему пока хватит сил для борьбы с пустотной угрозой.

— Выход на низкую орбиту исключен, — произнес Тейн. — Нельзя рисковать уцелевшими кораблями даже ради огневой поддержки.

— Согласен, — отозвался Курланд. — Пожалуй, у нас будет еще только один шанс для удара всей мощью, и его нельзя потратить зря.

— У тебя есть план действий, лорд-командующий? — Сдвинув свое громадное тело, примарх заглянул в дверь командной палубы.

— Да, господин Вулкан. Все, что я говорил ранее, по-прежнему верно. Мы должны атаковать как можно стремительнее, но теперь перед нами стоит тройная задача. Нужно определить точное местоположение Зверя, чтобы обрушить на него поистине сокрушительный удар. Далее, нельзя думать, будто вся планета выступит против нас. На самом деле оркам потребуется определенное время, чтобы собрать более-менее внушительное войско из других городов и перебросить его в нашу зону боевых действий. Нам следует использовать имеющиеся силы, чтобы ворваться в Горкогрод и уничтожить Великого Зверя, пока нас не задавили числом.

Чтобы достичь цели, нам прежде всего необходимо вывести из строя силовые поля и зенитные орудия, прикрывающие город от нашей орбитальной поддержки. Кроме того, выполнить обе эти задачи удастся только в том случае, если мы предотвратим объединение орочьих войск в мощную группировку.

Вулкан одобрительно кивнул:

— Убедительная стратегия, лорд-командующий. Основную роль в штурме города должны сыграть воины Адептус Астартес, поэтому до тех пор я придержал бы ордены в резерве, пусть уклонение от битвы и противоречит вашим идеалам.

— Думаю, нескольких командиров не обрадует приказ оставаться в тылу, — сказал Курланд.

— Взять хотя бы Боэмунда, — добавил Максимус. — И еще кто-нибудь обязательно согласится с ним. На ум приходят офицеры, поддержавшие его превентивный удар.

— Сделанного не воротишь, — повторил Имперский Кулак, глядя в фонарь кабины. Опускалась ночь, темнеющее небо подсвечивали вспышки плазмы, редкие нефритовые лучи зенитных орудий или алые выхлопы ракет. Закатное солнце скрывалось за столпами черного дыма. — Мы все равно бы высадились, не сегодня, так завтра или послезавтра, и орки исполнили бы свой замысел. Возможно, атака верховного маршала была не такой уж опрометчивой. Если бы чужаки получили больше времени на подготовку к встрече, мы, вероятно, не увидели бы даже такого периода относительного спокойствия, как сейчас. Нет почти никаких признаков того, что наземные части врага планируют воспользоваться нашими трудностями.

— Но почему? — спросил примарх. — В городе наверняка обитают тысячи орков. Почему Великий Зверь не спустил свою орду на остатки наших войск, пока мы не оправились от удара?

— У меня такое ощущение, господин Вулкан, что вы уже знаете ответ, — произнес Тейн.

Курланд покачал головой:

— Великому Зверю не нужно нападать. Он понимает, что мы пришли за ним. Нам противостоит не легкомысленный, а расчетливый вождь. Мы истечем кровью у стен его крепости, и тогда Зверь сотрет выживших с лица планеты.

— Такая мысль меня тоже не слишком утешает, — вставил Максимус.

— Вот почему мы не вправе терять лучших воинов, — тихо продолжил Имперский Кулак, глядя на примарха. — Да, укрепления чужаков удерживают жалкие ничтожества и рабы, но их пушки способны убивать космодесантников так же уверенно, как боевых сервиторов или солдат Астра Милитарум.

— Адептус Астартес неуместно прятаться за щитами других! — заявил Тейн, не веря, что его командиры вообще обсуждают такую стратегию.

— Им и не нужно, — возразил Вулкан. — Если Боэмунд желает стать наконечником копья, пусть будет так. Гвардейцы и скитарии не пробьются в город, но Черные Храмовники, возможно, сумеют. Лорд-командующий, я ценю твое высказывание, но ты неверно понял меня. Мы не можем ввязываться в войну на истощение. Доверим соратникам прикрывать наши тылы, а сами обратим все помыслы на прорыв обороны Горкогрода.

— Отлично, господин примарх. Астра Милитарум и Культ Механикус добавят тяжести древку нашего копья, а Адептус Астартес примут на себя орочий гнев.

Курланд говорил уверенно, но Максимус не понимал, что за этим кроется — командирская привычка или искренняя убежденность в успехе. Когда «Громовой ястреб» коснулся земли среди пылающих обломков имперских кораблей, Тейн почувствовал, что у него нет особых причин верить в лучшее.

— Да не скажет никто, что мы подвели лорда-командующего, когда он позвал нас в бой!

Вокс-динамики по всей зоне боевых действий доносили речь полевого легата до его потрясенных, деморализованных полков. Все, что мог сделать Дорр, — собраться с духом и обратиться к солдатам. Сам военачальник удобно устроился под основной башней сверхтяжелого танка типа «Гибельный клинок». Новая командная машина Отхо именовалась «Гнев Дорна», и он считал такое название хорошей приметой, но знал, что некоторые штабные офицеры думают иначе. В последнее время добрая слава всего, что имело отношение к примарху Имперских Кулаков, несколько потускнела.

— Наша цель ясна, наша решимость непоколебима, — продолжил Дорр. Взглянув на один из экранов, куда выводился визуальный поток с внешних пикт-камер, он увидел перед «Гибельным клинком» колонны бронемашин. Боевые танки прокладывали себе дорогу через груды развалин на окраинах мегаполиса, за ними следовали БМП «Химера» с отделениями мотопехоты, готовые высадить взводы гвардейцев для поддержки тяжелой техники. — Мы станем щитом космодесантников, их арьергардом, который поможет клинку Адептус Астартес вскрыть оборону города и проложить всем нам дорогу к сражению с Великим Зверем!

Спешно развернутые артиллерийские батареи из пусковых установок РСЗО и самоходных орудий начали создавать огневой вал перпендикулярно линии наступления. «Мантикоры» осыпали руины градом ракет, «Василиски» выпускали снаряд за снарядом, ровняя с землей постройки, которые уцелели после разрушительного дождя с орбиты. Немногим ранее роты 4-го Элранского саперно-строительного корпуса, дерзнув пройти сквозь радиоактивное пламя, спасли из транспортных судов три ракеты «Смертельный удар» с вихревыми боеголовками, но Отхо пока приберегал эти опаснейшие снаряды.

При всей свирепости артобстрела, если бы группировка Дорра высадилась невредимой, он обрушил бы на врага несравнимо более мощный ураган огня. Впрочем, эту войну выиграют не большие пушки. Судя по отчетам о первых ракетно-бомбовых ударах «Мародеров» Имперского Космофлота, силовые щиты над Горкогродом окажутся настолько же неуязвимыми для наземных орудий, как для бомбардировок с воздуха и орбиты.

Информацию удалось получить ценой гибели экипажей самолетов, сбитых железным кольцом зенитных установок на окраинах города зеленокожих. Даже здесь проявилось немалое хитроумие Великого Зверя: орочья ПВО молчала во время разведывательных полетов Адептус Механикус и показала себя лишь в ходе атаки слуг Императора.

Согласно правилу, почти не имеющему исключений, для прорыва в город необходима пехота. На такой случай и нужна Астра Милитарум. Учитывая, сколько бойцов уже погибли, вряд ли кому-то из отважных имперских гвардейцев суждено выбраться с Улланора. Менее опытный командир постарался бы дать подчиненным надежду, развеять их страхи, но Отхо разбирался в своем деле. Он знал, что любой подлинный солдат Империума, каждый настоящий служитель Владыки Людей, прошедший через подобную бурю огня, уже не заботится о своем выживании. Гвардейцы будут сражаться — за себя, за сгинувшие миры или павших товарищей, — чтобы покарать орков и отдать жизнь ради победы. Согласно рапортам комиссаров, случаев дезертирства почти не было, несмотря на катастрофу в зоне высадки.

Дорра это не удивляло. Даже если боец утратит решимость, куда ему бежать? Единственный шанс уцелеть здесь — сражаться как можно упорнее.

Противник по большей части бросал в бой дикие ватаги пехотинцев, которые появлялись из громадных подземных укрепрайонов. Бастионы и цитадели на поверхности оказались только верхушкой айсберга: Горкогрод простирался на сотни километров под пепельными дюнами. Значительная часть катакомб осыпалась под тяжестью рухнувших звездолетов, но сохранился целый лабиринт туннелей и залов, где обитали орды зеленокожих, способные вырваться наружу практически в любом месте.

Главная боевая пушка «Гнева Дорна» с грохотом метнула гигантский снаряд в здание на фланге от линии наступления. Лазпушки на вспомогательных турелях разражались белыми вспышками, тяжелые болтеры в спонсонах почти непрерывно накрывали огнем крупных чужаков, рыскающих среди развалин.

Основные силы людей наступали пешком, поддерживая темп «Гибельных клинков» и других сверхтяжелых танков с широкими корпусами. Мерцающие красные лучи лазвинтовок пронзали облака пыли и песка, в ответ блистали дульные вспышки орочьих пулевиков и выстрелы из энергетического оружия. В авангарде быстро перемещались бойцы разведгрупп в камуфляже, готовые поработать штыками. За ними наступали солдаты в элегантных мундирах, не устрашенные залпами чужаков; над ровными рядами гвардейцев вздымались трепещущие знамена и штандарты с имперской аквилой.

Разведывательные «Часовые» бродили в руинах, сметая разрозненные группы врагов очередями из мультилазеров и автопушек. С шагоходами боролись противотанковые расчеты ксеносов, которые закладывали в груды обломков мощные бронебойные мины и ждали в засадах с не дальнобойными, но эффективными гранатометами. Главари орочьих ватаг, каждый вдвое крупнее неулучшенного человека, возглавляли контратаки, размахивая рычащими цепными клинками и топорами со сверкающими лезвиями. За ними следовали сотни зеленокожих, и в кровавых рукопашных схватках гибли десятки слуг Императора, но выжившие гвардейцы сосредоточенными залпами расстреливали неприятелей или загоняли их обратно в логова.

Пары БМО «Адская гончая» выжигали чужаков из их нор, действуя совместно с отрядами дельтронисских гвардейцев в громоздких скафандрах и с тяжелыми огнеметами. Пехоту, в свою очередь, поддерживали специалисты по боям в туннелях, набранные из банд городов-ульев Герметики. Этих не особо цивилизованных типов во многих полках считали дикарями, но они отлично подходили для схваток в тесных проходах орудийных комплексов. Варвары уступали ксеносам в размерах и силе, но не в злобе и жестокости.

Осадные гаубицы и «Леманы Руссы» типа «Разрушитель» наступали под прикрытием «Руссов» других моделей. Когда неприятель сосредотачивал силы в каком-нибудь оплоте или блиндаже, уцелевшем после ковровых бомбардировок Космофлота и огневого вала артиллерии, эти крушители стен выдвигались вперед и сметали укрепление залпами, способными пробить крепостные врата.

В «Гибельном клинке» протяжно взвыли сирены, и Галтан с двумя младшими офицерами вошел в командный отсек, чтобы при необходимости закрыть полевого легата своими телами. Через пару секунд корпус зазвенел от череды ударов — цепочка взрывов протянулась от двигательного блока в корме вдоль всего танка. Лейтенант заметно вздрогнул и посмотрел на свод укрепленного потолка башни.

— Что это было? — спросил один из его помощников.

— С бреющего обстреляли, — ответил другой.

— Куда делись наши зенитки? Где эти чертовы флотские перехватчики? — Галтан шагнул к вокс-станции, но Дорр остановил его, вскинув ладонь.

— Они прикрывают отделения на острие атаки, лейтенант. — Отхо взмахнул рукой, словно отгоняя штабного офицера. — Такая задача им подходит гораздо лучше, чем охрана этого бронированного исполина, вне зависимости от званий его экипажа. Вы впервые так близко от передовой, не правда ли, Галтан?

— Мне выпала честь служить при штабе трех офицеров генеральского чина, полевой легат.

— Всегда в «Капитолии Империалис» или на орбите, верно?

Лейтенант судорожно сглотнул и уставился на свои ногти.

— Так точно, полевой легат.

— Это не обвинение, — успокоил его Дорр. — Уверен, вы отлично проявляли себя. Я и сам не могу похвастаться богатым опытом участия в ближних боях. Звание я получил, командуя артиллерийскими полками с Альдараста. Тем не менее очень важно, чтобы мы сохраняли спокойствие, как бы жарко ни становилось вокруг.

— Понимаю, сэр.

— Но у меня есть одно пожелание, лейтенант.

— Сэр?

— Рано или поздно дойдет до грязной рукопашной драки. Возможно, даже нам с вами придется вспомнить базовую подготовку и лично открыть огонь по врагу. Когда настанет такой момент, позаботьтесь об одной вещи, Галтан.

— О чем угодно, сэр. Мне хватит и решимости, и отваги.

Отхо показал на пустую кобуру у бедра адъютанта:

— Не забудьте ваш лазпистолет.

Стратегиум и внутренние отсеки «Кортикс вердана» изначально создавались как бронированное ядро корабля. Их защищали не только укрепленные конструкции, но и система многослойных, как луковица, силовых полей. Формой центральная структура повторяла пирамидальный силуэт звездолета, но в гораздо меньших масштабах.

Зиккурат, едва ли достигавший сотни метров в высоту, замер под острым углом в истерзанном коконе из перепутавшихся кабелей, расколотых стен и пробитых переборок. Пожалуй, лишь благодаря этим дополнительным мерам безопасности магос Лаврентий выжил и сейчас бродил среди обломков боевой кузни вместе с другими техножрецами высокого ранга. Фрагменты основной части судна и его экипажа меж тем пылали, разбросанные по опустошенному орочьему городу на площади в десяток квадратных километров.

Подразделение из нескольких сотен скитариев — личная гвардия доминуса — удерживало периметр всего в полукилометре от позиции, с которой Фаэтон наблюдал за разворачивающимся сражением. Еще дальше вели свою войну тяжелые боевые машины: два титана «Владыка войны» из Легио Ультима, которые ранее приземлились неподалеку от места крушения. Вероятно, им Лаврентий также был обязан продолжением своего бренного существования. Исполинские воплощения гнева Омниссии извергали оглушительные и ослепительные бури огня из громадных пусковых установок, орудий «Вулкан», турболазеров и макропушек. Угодив под их залпы, лязгающие транспорты чужаков кувыркались по земле оплавленными грудами шлака, а ватаги зеленокожих обращались в пепел, пожранные распускающимися цветками пламени.

Другие подходы обороняли менее крупные машины, разведывательная «Гончая» и два фронтовых титана «Разбойник» в темно-зеленой с золотом расцветке Боевых Грифонов. Шагоходы ступали между окутанными ядовитым дымом остатками машинного отделения и стеклянистой воронкой на месте взрыва плазменного реактора, оказывая поддержку манипулам автоматонов Легио Кибернетика в красной броне. Эти громоздкие механические бойцы выслеживали живучих, хитроумных или везучих орков, избежавших ярости титанов, после чего истребляли тварей жгучими залпами из всесжигателей или же давили в потрескивающих разрядами силовых кулаках. Объятое пламенем поле битвы озарялось адским свечением, в котором мелькали дульные вспышки макростабберов и волкитные лучи. Потемневшее закатное небо расчерчивали актинические следы трассирующих снарядов, зажигательные ракеты при детонации выбрасывали клубы ярко-белого пламени.

Небо над Лаврентием заслонял трехногий титан редкой модели «Каратель» с мерцающими тесловыми ускорителями, охранявший высокопоставленных представителей Марса. Пульсация сдерживающих полей его подвесного плазменного аннигилятора отдавалась в почве и в бионических имплантатах Фаэтона, словно биение сердца.

Но и такая защита не делала техножрецов неуязвимыми. Тяжелые орудия ксеносов уже какое-то время обстреливали войска Культа Механикус, собравшиеся в зоне падения судна своих командиров. Случайные ракеты, фыркая и шипя, проносились неподалеку и взрывались на черном металлическом корпусе внутреннего святилища боевой кузни.

Лаврентий недавно побывал на грани гибели, что полностью избавило магоса от тревоги за собственную жизнь, но он чувствовал, как обеспокоены его спутники. Фаэтон не сомневался, что все они предпочли бы не покидать бронированную оболочку стратегиума, однако такой вариант исключался. Внутри комплекса сверкали лазерные горелки и светились фазовые поля: целая ремонтная фаланга пыталась извлечь доминуса из-под обвалившихся палуб. Однозадачные сервиторы со встроенными кранами и мощными механическими подъемниками растаскивали обломки, техножрецы в красных рясах наблюдали за необычным процессом, грубым и в то же время деликатным.

Из динамика Дельтрака непрерывно вылетали кодированные приказы. Очереди стрекочущих сигналов забивали субканал вспомогательных слуховых модулей Лаврентия.

— Пожалуйста, прекратите. Невозможно думать в таком шуме, — обратился Фаэтон к «адвокату варвара». — Я тут пытаюсь метрикулировать.

— Кто-то должен руководить обороной, пока доминус в стесненном положении, — возразил стратегос.

После недавнего перестроения организма Лаврентий видел не слишком хорошо, но все же заметил, что защитники боевой кузни вполне справляются сами.

— Также я попросил бы вас больше не отвлекать наших полевых командиров непрерывными пустыми замечаниями, — сказал магос. — Они гораздо опытнее в подобных делах, чем мы с вами.

— У вас тут нет полномочий! — огрызнулся Дельтрак. — По сути, вы теперь вообще бесполезны.

Справа от них прогремел особенно мощный и многоцветный взрыв, привлекший всеобщее внимание. В какой-то паре сотен метров от техножрецов на фоне клубов белого пепла и серой пыли резко выделялись красные бронированные корпуса катафронов, боевых конструкций Механикус. Их оружие затрещало, промелькнули дульные вспышки, различимые даже с такого расстояния. Автоматоны вступили в бой с противником, которого Фаэтон пока не мог разглядеть за кусками обшивки звездолета, усыпавшими изрытые воронками холмы. До прибытия пехотных частей бреши в оборонительном периметре залатать не удастся: титаны больше подходили для разрушения городов, чем для борьбы с инфантерией.

Еще одна ракета просвистела над механикусами и детонировала в нескольких сотнях метров позади. Следующая разорвалась ближе. Тут же оглушительно взревел боевой горн нависающего над адептами «Карателя» — «Модус Деструктор» предупреждал людей внизу, что сейчас двинется с места. Отделения скитариев расступились, техножрецы подошли ближе к оболочке стратегиума, и гигантская машина шагнула вперед. Каркас орочьего здания смялся под когтистой лапой титана, занявшего новую позицию.

Развернувшись в поясе, «Каратель» навел сдвоенные ускорители на какую-то цель вне поля зрения Лаврентия. Пронзительный вой словно бы расколол воздух, и мгновение спустя оружие исполина полыхнуло лазурным светом. Нечеловеческое зрение Фаэтона выделило сотни отдельных электромагнитных импульсов. Твердотельные снаряды вихрем унеслись во тьму и сверкнули там, изрешетив батарею или установку, которая выпускала ракеты.

Магос уловил всплеск вокс-переговоров из недр разрушенного стратегиума. Наружу вышли техножрецы и сервиторы, волочившие искореженные пластины и аккуратно разрезанные опорные балки.

— Доминуса вытащили, — произнес Дельтрак, расшифровав поток данных на несколько микросекунд раньше Лаврентия. «Адвокат варвара» не переносил потрясений, выпавших на долю Фаэтона с момента отправки на Ардамантуа, и его автосинапсы действовали быстрее.

Высокие чины Культа Механикус столпились возле широких стыковочных дверей, освобожденных рабочими командами. Трескучие временные светильники озарили внутреннее пространство отсека неровным багряно-янтарным сиянием.

Палубный настил задрожал, прогибаясь под новой тяжестью, и из открытого трюма донесся грохот металла. Огромная тень заслонила лучи люменов. Секундой позже из отсека вышел доминус Жокув.

Его птекнопический резервуар скрылся в глубине корпуса из армапласта, керамита и пластали. Сгорбленное тело Герга, вдвое более высокое, чем у дредноута Космодесанта, передвигалось на резко изогнутых ногах. По бокам центрального саркофага, где содержались останки магоса, висели две волкитные пушки. Сзади над контейнером вздымались окруженные энергополями силовые пилы на суставчатых манипуляторах. Из-под панцирных пластин змеились переплетенные механодендриты с различными насадками для тонкой работы.

Когда великанский шагоход выступил в ночь, воздух рядом с его всенаправленным силовым щитом заискрил ионизированными частицами, что вынудило техножрецов отойти на несколько шагов. Зажглось два глаза-прожектора, и собравшихся адептов Культа Механикус омыл мультиспектральный свет.

— Славься, Бог-Машина! — Лаврентий присоединился к хору хвалебных выкриков, испытав нетипичный для себя прилив облегчения при виде командующего армией Омниссии. Как решил Фаэтон, успокоился он потому, что Дельтрак наконец перестал тараторить.

В кортикальные аналитические клетки магоса ворвался высокоскоростной пакет данных об оперативной обстановке. Лаврентий усвоил их менее чем за две секунды. Жокув не бездельничал за время своего вынужденного отсутствия: он принимал инфопотоки всех уцелевших отрядов Адептус Механикус, взаимодействовал на стратегическом и тактическом уровнях с системами Имперского Космофлота, Адептус Астартес и Астра Милитарум. В переданном импульсе содержались сведения о ходе битвы, обновленные за несколько мгновений до появления Герга и исключительно подробные, — вплоть до сигналов с ауспиков различных отделений, принятых мощными авгурными комплексами боевой кузни.

Поврежденный мозг Фаэтона, не сумев напрямую воспринять такой объем необработанной информации, представил ее в виде расплывчатой картинки. Зеленое кольцо на ней окружало красные руны Адептус Механикус, а к орочьей столице приближался черный разряд молнии, за которым следовал синий щит.

— План несложен, мои ученые соратники, — прогромыхали динамики Жокува. — Космодесантники захватят подходы к внутренним районам города. Астра Милитарум будет удерживать занятую территорию, защищая Астартес от контратак с тыла и флангов. Наша задача, благословен будь Омниссия, найти и вывести из строя противокосмические орудия и генераторы щитов, прикрывающих Горкогрод от бомбардировок.

— Возможно, наступление лучше возглавить нашим титанам? — предложил Дельтрак.

Лаврентий не понял, высказывает он личные сомнения или просто играет отведенную ему роль.

В ответ доминус удаленно открыл один из блоков данных, загруженных им в когитаторы подчиненных. Информация хлынула в сознание Фаэтона, и он пошатнулся.

— Сведения по орочьему «грубощиту», — пояснил Герг. — Для него характерны энергетические и гравитационные параметры многих видов сверхмощного оружия, с которыми мы сталкивались ранее, но в ином сочетании. Если любой из наших пустотных щитов или силовых полей соприкоснется с грубощитом, произойдет взрыв. Мы не можем направить титанов в атаку с включенными энергозаслонами, а без них машины не продержатся в городе и нескольких минут.

— Что, если мы не сумеем уничтожить щит, доминус? — спросил Дельтрак.

— В текущих условиях нам некуда отступать и эвакуация невозможна. За неудачу Омниссия проклянет само наше существование, а нашей пехоте и бронетехнике придется идти на штурм без помощи титанов и орбитальной поддержки.

— Все они погибнут, — сказал Лаврентий.

— Именно так, и поэтому мы должны справиться. Марсу нужен успех, пусть даже ценой наших жизней.

Отвернувшись от доминуса, Фаэтон внимательно посмотрел на далекую столицу чужаков — гору огней, подрагивающую, как в мареве. Горкогрод, освещенный изнутри бесчисленными лампами и кострами, утыканный шпилями и башнями со множеством пушек, напоминал припавшего к земле громадного зверя.

Глава 10

После ночи и дня непрерывных боев Курланд уже не слышал ни хлопков разрывающихся снарядов, ни пальбы из болтеров и лазвинтовок. Воин просто не замечал их, как и рева или уханья орков, как и нарастающего зуда в затылке. Покалывание усиливалось по мере приближения к грубощиту.

Имперский Кулак перескочил разрушенную стену дворика и неуклюже приземлился в груду растерзанных болтами тел чужаков, которые защищали преграду минутой ранее. Тейн и его Кулаки Образцовые пробирались через руины с обеих сторон от Курланда. Натиск пеших космодесантников поддерживали «Лэндрейдеры» и «Хищники», в воздухе сверкали лучи лазерных орудий и визжали снаряды автопушек. Еще дальше по территории, разбомбленной самолетами Космофлота и тяжелой артиллерией Астра Милитарум, прорывались другие роты группировки из нескольких орденов Астартес.

В лучах закатного солнца провалившиеся крыши, как и торчащие обломки стен и лестничных колодцев, отбрасывали резкие тени. Обнажившиеся погреба и подэтажи казались темными ямами.

Сквозь какофонию битвы прорвался характерный треск, звучащий резче удара грома и дольше отголосков пушечного выстрела. Мгновением позже красный сгусток энергии пронесся мимо наступающих космодесантников и поразил «Хищника» Багровых Кулаков, пробив аккуратное отверстие в бронированной башне. Выходя из моторного отсека, разряд наделал гораздо больше шума: язык пламени от взрыва батарей и топлива вытянулся на десять метров, вокруг разлетелись пылающие осколки.

Экипажи других машин в считанные секунды определили траекторию выстрела и дали залп по укрепленному блиндажу, примостившемуся среди развалин на выступе изрытого воронками утеса. Дот окружила мерцающая стена энергии, от которой бессильно отразились снаряды и лучи лазпушек.

Отделения Астартес продолжали атаку, сосредоточив болтерный огонь на чужаках, все еще оборонявших руины по фронту. В ответ из облаков пыли свистели пулеметные очереди и вылетали несущиеся по спирали ракеты.

Следующим выстрелом орудие зеленокожих рассекло лобовую броню «Поборника», который медленно полз вперед, намереваясь пробить из пушки «Разрушитель» брешь в воротах фортификаций, прикрывающих огневую позицию. Из амбразур дота и вдоль земляных насыпей засверкали дульные вспышки менее мощного оружия: ксеносы накрывали залпами воинов в ярко раскрашенной броне, пробивавшихся сквозь дым и груды обломков.

— Танки больше терять нельзя! — донеслось по воксу мнение Квезадры, в равной степени краткое и точное.

— Запросим поддержку с воздуха? — предложил Тейн. — Или «Рыцарей»?

— Батареи ПВО еще действуют, — ответил Курланд. — Батальоны «Рыцарей» укрепляют западный фланг. Учтите, анализ орочьих биоритмов выявил их слабость: в сумерках чужаки становятся неповоротливыми. Нам нужно достичь границы щита до заката и справляться надо самим.

Имперского Кулака накрыла тень поравнявшегося с ним Вулкана. Неприятельский огонь взрыхлял землю повсюду вокруг них, но примарх не обращал внимания на разрывы. Поворачивая голову в шлеме, он изучал картину боя.

— Бронированные ворота, лорд-командующий, — обратился исполин к Курланду, указывая рукой немного вправо.

От нагрудника и наплечников Вулкана отскакивали пули.

Космодесантник приблизил изображение, созданное авточувствами доспеха. Сквозь вихри дыма и копоти он разглядел врата, скрытые между двух неровных выступов породы. Их окружали завалы из обломков каменной кладки и искореженного металла.

Установка зеленокожих выстрелила еще раз, превратив второй «Хищник» в кучу шлака и расколотых бронепластин.

— Необходимо отвести технику, брат-командующий, — сказал Тейн, подойдя к тому со спины.

За магистром ордена следовали два отделения Кулаков Образцовых.

— Машинам поддержки отойти на пятьсот метров! — распорядился Курланд по воксу. — Отделениям опустошителей ждать новых приказов.

Немного позже из густой мглы появился Боэмунд, которого сопровождали почти две сотни космодесантников в черных доспехах — его личная гвардия, усиленная воинами из других рот. Не замедляя шаг, верховный маршал вышел из-под прикрытия рухнувших построек на площадь за ними, навстречу шквальному обстрелу защитников Горкогрода. Ксеносы обрушили на Астартес залпы тяжелого оружия, и несколько Черных Храмовников пали, но остальные воины быстро продвинулись вперед и заняли огневые позиции, с которых могли бить по оркам вокруг холма-блиндажа.

— В атаку! — воскликнул Имперский Кулак, решив эффективно использовать наступление Боэмунда.

Лорд-командующий рванулся вперед по неустойчивым завалам, Вулкан широко зашагал рядом с ним. Пробежка Курланда завершилась в укрытии под разбитым арочным проходом, всего в сотне метров от стрельницы опорного пункта.

Наведя на ворота тяжелые болтеры и лазпушки, опустошители дали залп. Силовой щит вспыхнул, рассыпая искры, но устоял. Вспомогательные турели на скалистых выступах по бокам от входа открыли огонь по космодесантникам, дробя обломки зданий и броню очередями голубых сгустков плазмы. Несколько отделений Астартес вынужденно отступили, волоча за собой убитых и раненых товарищей.

— Нельзя просто стоять тут! — прорычал Боэмунд. — Курланд, дай приказ на штурм!

Тот замешкался, пытаясь найти другой способ пробиться в крепость.

— Да что ты за лорд-командующий? — не унимался верховный маршал. — Господин Вулкан, я держал язык за зубами, но теперь обязан высказаться. Наш брат из Имперских Кулаков и в лучшие времена едва дослужился бы до чина магистра ордена. Почему вы поддерживаете его в качестве лорда-командующего?

Примарх ничего не ответил.

— Мы по-прежнему вне зоны их обстрела, — заметил Максимус. — Как нам пробить ворота?

— Вот этим, — заявил Вулкан, воздев Роковой Сотрясатель. Взглянув на Боэмунда, он бросил оружие на груду камней в десятке метров впереди. — Верховный маршал, докажи, что ты достоин моей поддержки больше, чем Курланд.

Боэмунд немедленно ринулся прочь из развалин. Запустив прыжковый ранец, он одним скачком добрался до громадного молота, взялся обеими руками за древко и потянул. Завыли сервоприводы доспеха, но Роковой Сотрясатель поднялся лишь на пару сантиметров. Через секунду космодесантник выронил оружие и отступил, пошатываясь.

— Еще кто-нибудь? — поинтересовался Вулкан. Он указал на Квезадру. — Багровый Кулак, ты хочешь стать лордом-командующим?

— Если вам угодно, господин примарх, — ответил магистр ордена.

Пока Квезадра шагал к молоту, от обломков рядом с воином рикошетили пули. Уступая ему место, Боэмунд покачал головой:

— Брат, это трюк, ничего более.

Верховный маршал побрел к своим бойцам. Багровый Кулак попробовал оторвать молот примарха от камней, но безуспешно.

Курланд безмолвно наблюдал за происходящим, спрашивая себя, что пытается доказать сын Императора.

— Лорд-командующий, твоя очередь, — произнес гигант, показывая в сторону Рокового Сотрясателя.

— Господин Вулкан, вы хотите, чтобы я сокрушил вашим молотом ворота крепости? — уточнил космодесантник, убрав пистолет в кобуру. — В этом суть испытания?

— Да.

Имперский Кулак взглянул на оружие, потом на врата и снова на Роковой Сотрясатель. Очевидно, только Вулкану хватало сил, чтобы держать его без посторонней помощи. Лорд-командующий махнул рукой Кулакам Образцовым:

— Тейн, веди за мной свое отделение.

В сопровождении группы космодесантников Курланд подошел к молоту. По приказу Имперского Кулака трое воинов, включая Максимуса, помогли ему поднять оружие. Вместе они взяли Рокового Сотрясателя, как таран из древних времен.

— Прикройте нас! — скомандовал Курланд, переходя на бег.

Помощники ринулись в ногу с ним, остальные Кулаки Образцовые начали стрелять по воротам между утесов, стараясь попасть во врагов за амбразурами или на парапете.

Рядом с космодесантниками свистели пули, разрывы снарядов взметали комья грунта и кирпичи у них за спиной. Промчавшись между скал-башен, бойцы штурмового отряда вскинули Рокового Сотрясателя на плечи. В стены над ними врезались болты и лучи лазпушек, воинов осыпало мелким крошевом и обдавало брызгами расплавленного камня.

— Давай! — крикнул Имперский Кулак спутникам.

Космодесантники метнули молот Вулкана, словно копье. Окутанное разрядами оголовье поразило ворота как удар молнии. Сталь раскололась, энергетический выброс сорвал всю преграду с креплений.

Выхватив оружие, лорд-командующий и его воины шагнули в облако испаренного металла и открыли огонь по оглушенным чужакам внутри. Курланд ощутил, что сзади подходит примарх; в следующую секунду Вулкан прошел мимо него, подхватил Рокового Сотрясателя и ворвался в ряды зеленокожих, широко размахивая блистающим молотом.

— Боэмунд, титул лорда-командующего вручают не лучшему бойцу, — сурово провозгласил исполин. — Великие воины следуют за величайшим лидером.

Глава 11

Беспорядочно разросшиеся окраины столицы резко перешли в центральные районы с более крупными и продуманными сооружениями. Внезапно исчезли перекрывающиеся крыши и мостки, кабельные линии и подземные туннели, извилистые улочки и полузаброшенные стройплощадки — весь тот лабиринт, по которому так далеко забрался Эсад Вайр.

Углубившись в Горкогрод, ассасин отыскал следы работников, возводивших мегаполис: человеческие трупы, обглоданные до костей вредителями и мелкими оркоидами. Но не только люди гибли от тяжкого труда — в братских могилах рядом с телами слуг Императора изредка встречались останки эльдаров и других ксеносов, опознать которых агент не сумел. По дороге ему попадались грязные, полуразрушенные дома-клетки и тюремные корпуса. Вероятно, только в этом квартале столицы одно время содержались тысячи рабов. Потом узилища опустели, и здания, расположенные в тени великих крепостей зеленокожих владык, достались их мелким сородичам, гретчинам. Остроги превратились в убогие общежития на сотни вопящих и грызущихся между собой существ.

Машину оперативник бросил примерно в четырех километрах от места, где раздобыл ее. Когда с небес начали падать звездолеты, чужаки избавились от апатии и вышли из бараков и лачуг, поэтому Круль меньше рисковал, передвигаясь пешком, хотя и не так быстро приближался к цели. Теперь, впрочем, он столкнулся с новым затруднением.

Ассасин рассчитывал, что с наступлением темноты ему станет проще, но оказалось, что дороги во внутренних районах освещены яркими фонарями, а небо пересекают лучи прожекторов, помогающие зенитчикам. Сами орудия торчали с крыш, будто шипы на ветках куста. На улицах было множество орков: сотни их топали вниз, в трущобы, еще столько же ксеносов ехали туда на боевых фурах, трициклах, багги и других транспортах. Более внушительных боевых машин агент не замечал, но знал, что они наверняка имеются в Горкогроде. Возможно, тяжелая техника покидала столицу другим, самым удобным маршрутом.

Присев в тени дымовой трубы, Круль наблюдал за почти нескончаемой процессией чужаков, казавшейся ему чем-то средним между карнавалом и сбором войск. При виде нее оперативнику вспоминались толпы фанатиков, которые порой собирались у грандиозных храмов Императорской религии, чтобы молоть вздор и бичевать себя. Ксеносы несли знамена и иконы с орочьими мордами в окружении рунных символов. Расшифровать их ассасин не мог, но предполагал, что там записаны молитвы и славословия.

Среди зеленокожих оказалось немало пьяных — по крайней мере, так решил агент, исходя из своего небольшого опыта. Эти чужаки держали бочонки и бутылки с густой жидкостью, которую постоянно наливали в большие кружки и поднимали их за здоровье друг друга. Повсюду мельтешили гретчины, таскавшие и волочившие оружие, боеприпасы, жареное мясо на шпажках, блестящие безделушки и вообще все что угодно. Мелкие твари цеплялись за подножки и защитные дуги грузовиков или семенили в толчее под ногами марширующих орков. Одни явно продавали какие-то товары, другие просто старались, чтобы их не затоптали.

Круль перепрыгнул на соседнюю крышу. Некоторое время назад он перестал маскироваться под зеленокожего и вернулся к хамелеолиновому комбинезону, который обеспечивал скрытность и не сковывал движения. С новой точки обзора оперативник рассмотрел, что широкая улица тянется дальше, к паре укрепленных башен по обеим сторонам от дороги. Ворот между ними не было, однако проход перекрывала группа орочьих воинов в чем-то вроде униформы — не такой замысловатой, как мундиры Астра Милитарум, но все же одинаковой. Примерно две дюжины ксеносов носили черные бронежилеты, усиленные заклепками, и наспинные штандарты с изображением красного кулака.

Патрулируя участок, охранники вроде бы наугад молотили дубинками менее крупных бойцов и порой останавливали грузовики либо багги, чтобы вытянуть из пассажиров какие-нибудь сведения или, возможно, взятку.

У орочьей мобилизации все же имелся один положительный момент: теперь ассасин мог не бояться, что его услышат. Вопли и хохот чужаков порой заглушали даже рычание моторов. На открытых платформах некоторых транспортов зеленокожие исполняли боевые песни — не слишком ритмично, но увлеченно стучали в барабаны, яростно били по струнам инструментов с усилителями, ревели и скандировали в такт. Другие слушали музыку из переносных вокс-вещателей, и динамики, закрепленные на машинах или вверенные заботам мелких прислужников, изрыгали поистине чудовищную какофонию.

Внимание Круля привлекла диковинная пара ксеносов, державшихся неподалеку от ворот. Здоровяков, которые стояли на ящиках и что-то орали с возвышения проходящим мимо сородичам, окружала толпа гретчинов с плакатами, исписанными орочьими значками. Иногда один крупный зеленокожий доставал из своего мешка горсть патронов и швырял их в толпу, а второй скалил клыки, воздевал кулаки к небу и еще более рьяно тряс ими. Многие чужаки останавливались, подбирали брошенные боеприпасы, сжимали пули в лапах и одобрительно ревели в адрес двоих ораторов. Стайки гретчинов шныряли между ног у хозяев, щелкали друг на друга зубами, царапались и дрались, стараясь загрести как можно больше патронов-даров.

Агент несколько минут наблюдал за поведением ксеносов, пока не догадался, чем занимаются орки, льстящие собратьям и кидающиеся пулями.

Они молились.

Великие умы Империума старались предугадать, какие виды новых машин и воинов появятся у стремительно развивающейся расы зеленокожих, но никому не пришло в голову, что чужаки обретут социальные конструкты вроде музыки и развлечений. Кроме того, как у людей за последние века набрала силу Экклезиархия, так и в орочьем обществе, судя по всему, произошел подъем религиозности.

Зверь Круль продолжил путь к границе между трущобами и настоящим городом. Он ушел с главного проспекта и теперь выбирал темные улочки. Здесь, в тени громадных зданий-крепостей, окружавших верхнюю часть горы, узкие дороги были завалены грудами камней, кусков металла, щебня и мусора. Весь этот хлам или скинули с крыш и верхних этажей, или просто не убрали после возведения внутренних районов.

Огороженные бараки и ряды одинаковых лачуг пустовали, но агент с удовольствием отметил, что здания в основном целы и поднимаются до самих внешних стен цитаделей наверху. Фундамент крепостей состоял из материала вроде феррокрита, достаточно мягкого, чтобы оперативник мог погрузить в него упрочненные пальцы.

Круль — паукообразная тень чернее ночи — пополз в гору.

Он несколько минут карабкался мимо освещенных окон и переходов с железными поручнями, пока не добрался до парапета, заслоненного от укреплений на следующих ярусах. Подтянувшись, ассасин влез на дорожку, идущую по стене.

Справа от него распахнулась дверь, из которой хлынуло голубоватое сияние. Хамелеолиновый комбинезон быстро поменял цвет, пытаясь слиться уже не с непроглядной тьмой, а с серым искусственным камнем. Чужак за порогом заворчал и шагнул наружу.

Прыгнув на орка, агент всадил ему моностилет в левый глаз и пронзил мозг. Труп грохнулся внутрь на твердый пол. Не поднимаясь с жертвы, Круль вскинул голову и обнаружил, что находится у входа в караульное помещение или жилую казарму. За столом впереди сидели трое зеленокожих, которые бросали игральные кости с какими-то символами на гранях и двигали маленькие металлические фигурки по треугольной доске. Возле нее стояли дымящиеся кружки и миски с обглоданными костями и остатками другой еды.

Услышав шум, орки посмотрели на дверь и изумленно выпучили красные глаза.

В тело ассасина хлынули боевые стимуляторы, и он ринулся в комнату. Иглопистолет с кашляющим звуком метнул заряды в морду чужака, находившегося дальше всех от входа. Внутренние органы отказали под натиском антиксеносских токсинов, и зеленокожий воин, подергиваясь, рухнул. Ближайший к агенту чужак поднялся с продавленного кресла, бешено дергая за рукоять пистолета на поясе. Кулак Круля, врезавшись в разинутую пасть орка, раздробил ему челюсть и сокрушил глотку, из которой брызнула струя густой крови.

Третий враг с тревожным криком бросился к другой открытой двери — точнее, к видимой за ней вокс-станции. Уложив его очередью из игольника, ассасин ворвался в соседнюю комнату.

Двое гретчинов, работавших за комм-установкой, развернулись на стульях. Один из чужаков потянулся к вокс-микрофону. Оперативник сломал ему руку и пинком отбросил второго врага в стену. Через полсекунды Круль ударами кулаков оборвал перепуганные взвизги и попискивания тварей.

Пригнувшись у дверного проема, он обратился в слух. В течение минуты никто не появился.

Агент осторожно вернулся на стену и посмотрел вниз, на пригороды. Сияние от орочьих фонарей и светильников сливалось в огненные реки, текущие на далекую равнину. Взглянув в ту сторону, ассасин увидел алые цветки разрывов артиллерийских снарядов и маленькие звездочки от выхлопов реактивных двигателей. Порой раздавался треск, и обзор перекрывали искрящие вспышки — силовое поле Горкогрода отражало ракеты и бомбы.

В наступлении погибнут многие имперцы, тысячи или десятки тысяч, но подобные жертвы неизбежны. Чем яростнее будет атака на столицу, тем больше возможностей получит Круль для того, чтобы добраться до цели и нанести удар.

Лучший способ помочь человечеству в целом и его представителям, штурмующим Горкогрод, — убить Великого Зверя.

Приободренный такой мыслью, ассасин снова полез вверх в поисках выгодной позиции. Ему требовалось обдумать следующий этап скрытного проникновения.

Глава 12

Боэмунд вырвал клинок из брюха зеленокожего, и воина окатило струей крови. Его табард, уже вымокший от жизненной влаги неприятелей, липнул к выкрашенным черной эмалью пластинам доспеха. Космодесантник тут же отступил вправо и, пока труп ксеноса валился на груду тел его сородичей, отразил длинным мечом взмах окутанного энергией когтя.

— Мы — лишь сосуды божественного гнева! — взревел верховный маршал, обращаясь к своим бойцам. — Налитая в нас ярость Императора кипит в наших жилах! Ваши клинки — Его клинок, ваша кровь — Его кровь!

Шагнув к орку с силовым когтем, Боэмунд ударил его лбом шлема в челюсть. Треснула кость, посыпались зубы, и рык чужака сменился мучительным воем. Уклонившись от неуклюжего выпада, Черный Храмовник рубанул врага мечом по открывшемуся для удара животу. Блистающий синевой клинок с легкостью рассек несколько слоев скрепленных штифтами металлических пластин. Вытащив оружие, верховный маршал крутнулся на месте и взмахом сверху отсек противнику лапу.

Рядом с ним Клермон стрелял из болтера в развалины на дальней стороне рухнувшей переправы. Остальные воины из отделения кастеляна также прикрывали товарищей огнем. Внизу булькала река, настолько загаженная отходами, трупами и обломками, что невозможно было понять, текла ли здесь когда-то свежая вода или мост перекинули над сточной канавой. Под жарким полуденным солнцем жижа исходила паром.

В руинах мостовой арки прямо перед Боэмундом взорвался снаряд, и космодесантника осыпало фрагментами кладки размером с кулак. Остатки каменного строения покачнулись, обвалились в узкую промоину и еще основательнее запрудили реку.

— Приближается техника, — предупредил брат Дернайхт. — Множество сиг…

Оператора ауспика оборвало появление громадной гусеничной боевой фуры, въехавшей на груды щебня возле него. Машина задрала нос, перед которым вращался массивный шипастый каток на кронштейнах, и ее передняя часть с размаху опустилась на Дернайхта и еще одного Черного Храмовника. Из-под жуткого цилиндра полетели куски плоти и расколотого керамита. Исполинская фура, не уступавшая размерами «Лэндрейдеру», направилась к другим отделениям Астартес, трясясь на камнях. Тяжелые орудия, установленные на двух турелях с боков от высокобортной кабины водителя, изрыгали снаряды в космодесантников.

Вслед за мобильной крепостью преграду перемахнули три боевых мотоцикла с пронзительно визжащими двигателями. Их ездоки открыли беспорядочную пальбу из автоматических орудий, разнесенных по сторонам от передних колес. Четвертый мотоцикл взмыл над грудой обломков, но Клермон метким выстрелом снес его водителю полголовы. Двухколесная машина загорелась, врезавшись в груду разбитой каменной кладки.

— За мной! Да не смутят вас размеры неприятеля! — воскликнул Боэмунд, устремляясь к передвижной цитадели.

Орки, размещенные в щелястом пассажирском отсеке за турелями, начали швырять в атакующих Черных Храмовников гранаты с рукоятками. Поднялся вихрь пламени и металлических осколков, но верховный маршал продолжал бежать сквозь клубы дыма и пыли.

Стараясь определить, где находится фура, Боэмунд немного ошибся. Резко ускорившаяся громадина возникла из дыма всего в паре метров от него. Запустив прыжковый ранец, воин взлетел над смертоносным катком. Стоявшему за командиром брату Кадраллусу повезло меньше: он исчез под окровавленными шипами и застрявшими между них обломками кладки.

Верховный маршал разрубил сетчатое ограждение вокруг бронированной кабины водителя и сорвал с нее крышу, как с консервной банки. Внутри сидел чужак, прикованный за руку к рулевому колесу с толстым ободом. Взглянув наверх, зеленокожий вскинул свободную лапу с пистолетом и открыл огонь. Пули защелкали по лицевой пластине Черного Храмовника.

Боэмунд не мог размахнуться мечом в узкой кабине, поэтому обрушил на врага кулак, вложив в удар всю мощь и тяжесть силовой брони. Голова орка разлетелась на куски.

По наплечнику воина проскрежетал топор. Разворачиваясь, верховный маршал по наитию выбросил меч вперед и рассек нападавшему лицо. Зеленокожий отшатнулся, постанывая от боли. Другие чужаки уже вылезали из транспортной клети, перебираясь через жужжащие траки и вращающиеся приводы турелей.

Взвыли прыжковые ранцы, и на ксеносов обрушились космодесантники Боэмунда. Раздавив нескольких врагов, Черные Храмовники принялись рубить остальных клинками и расстреливать из пистолетов.

Из орудийной установки, стоявшей за верховным маршалом, вылез орк в особенно надежной броне. Чужак набросился на Боэмунда, и они вместе покатились по корпусу фуры. Противники дважды перевернулись, сминая своим весом металл. Ударившись рукой о дрожащую выхлопную трубу, космодесантник выпустил клинок. Оружие, прикрепленное к запястью позолоченной цепью, повисло над крутящимися гусеницами. Еще пара сантиметров, и меч затянуло бы в скрежещущие ходовые колеса, которые приводили в движение траки.

Прижав другую руку Черного Храмовника своим огромным телом, ксенос всадил ему в лицевую пластину древко топора. Левая линза шлема разбилась, орк занес лапу для повторного удара.

Клермон подскочил к ним в тот же миг, когда топор оказался в высшей точке замаха. Пнув чужака сабатоном в бок, кастелян сбросил его с верховного маршала и быстро выпустил три болта, которые пробили броню зеленокожего и взорвались внутри грудной клетки.

Мобильная крепость все так же мчалась по дуге в сторону забитого обломками русла, куда свернула после того, как тело убитого водителя навалилось на руль. Подтянув к себе меч, Боэмунд встал и посмотрел вдоль каменного вала. С высоты моторного отсека он увидел за пеленой дыма десятки размытых силуэтов: приближались новые орочьи машины.

Верховный маршал спрыгнул с передвижной цитадели, боевые братья последовали за ним. Воины неловко приземлились на груды разбитой кладки и искалеченных трупов. Через пару секунд фура зеленокожих свалилась с берега реки, и надвигающийся рев моторов утонул в грохоте от ее падения.

Два боевых мотоцикла по-прежнему носились вокруг космодесантников, паля из автопушек. В ответ сверкали болтерные выстрелы Черных Храмовников, надеявшихся зацепить стремительные цели. Из дымной мглы возникали крупные человекоподобные фигуры — схожие с дредноутами орочьи шагоходы, оснащенные тяжелым оружием и клешневидными манипуляторами. Один из них прошел мимо брата Сигурда, отбросив воина ударом наотмашь. Пока в броню гиганта врезались болты, выбивавшие пучки искр, он протянул лапу к Боэмунду, намереваясь схватить верховного маршала за предплечье. Тот увернулся от неуклюжей атаки и, перехватив меч обеими руками, начал рубить опасную конечность.

— Вызови Дорра! — рявкнул он Клермону. — Нам позарез нужна обещанная им танковая колонна. Без воздушной поддержки или бронетехники мы не продержимся внутри щита.

Шагоход попытался изрешетить Боэмунда очередью в упор, но воин, перекатившись в сторону, рассек трубки, идущие к ногам противника. Хлынул фонтан темной гидравлической жидкости, и машина застыла на месте.

— Мы отступаем, верховный маршал? — недоверчиво спросил Клермон. — А как же наш девиз: «Ни шагу назад»?

— Иногда, кастелян… — Прервавшись, Боэмунд до рукояти всадил клинок между двумя бронепластинами.

В корпус шагохода вошли полтора метра окутанной силовым полем стали. Изнутри донесся пронзительный вопль, и металлические конечности великана задрожали, отзываясь на предсмертные судороги пилота. Черный Храмовник вытащил меч под шипение испаряющейся крови.

— Иногда, кастелян, — заново начал верховный маршал, — нужно отойти на шаг, чтобы размахнуться получше.

«Гнев Дорна» покачивался и вздрагивал, перебираясь через холмы обломков на месте разрушенных зданий. Галтана бросало то влево, то вправо, но он продолжал читать строчки, прокручивающиеся на экране инфопланшета.

— Осталось двадцать три самолета, в том числе четыре стратегических бомбардировщика. Техножрецы стараются как можно быстрее восстановить «Презирающего» до состояния боеготовности. Нам бы сейчас очень пригодился этот «Грозовой клинок»…

— Хватит сводок о том, что мы имеем или, вернее, не имеем. Как насчет врага? — произнес Дорр, разворачивая кресло к пластине картолита. На ее поверхности мерцали крошечные голографические руны, отображавшие последние сведения о диспозиции сил.

Бортстрелки во вспомогательных спонсонах открыли огонь. Взглянув на экраны внешних пикт-камер, Отхо увидел, что солдаты решетят горящие остовы нескольких тяжелых транспортов врага. Их уничтожили пару минут назад выстрелами из боевой пушки, но кто-то из орков мог уцелеть, и рисковать не стоило.

Лейтенант терпеливо подождал, пока стихнет шум от залпов.

— Сверхтяжелые танки и шагоходы… аналоги титанов еще не замечены, полевой легат, — сообщил он в паузе между очередями из спаренных тяжелых болтеров. — Удивительно мало авиации, но эту слабость более чем компенсируют множество ракетных батарей и самоходных зенитных установок.

— И грубощит, — поморщившись, добавил один из младших офицеров.

— Да, о нем лучше не забывать, — отозвался Дорр. Он снова повернулся к Галтану. — Что по пехоте?

— Откровенно говоря, полевой легат, тут мы заметно уступаем. Половина наших рот погибла при орбитальном ударе. Учитывая настолько скверное начало, мы никогда не сравняемся с орками в численности. Нам удалось пройти так далеко только благодаря космодесантникам.

Отхо молча обдумал это безжалостное суждение, потирая небритую щеку. Его денщик и личные вещи погибли на «Преторе Фиделис» вместе с ротой лучших штурмовиков, а также большей частью стратегосов и логистиков.

— С другой стороны, если бы не мы, то космодесантников задавили бы числом за несколько часов, — с вымученной бодростью добавил лейтенант.

— Наши силы слишком растянуты, — заметил полевой легат, указав рукой на экран оперативной обстановки. — Предполагалось, что мы сконцентрируем войска для прорыва в город. Из-за орочьих атак мы растянулись по флангам и отстали от Астартес.

— Дело в планировке столицы, полевой легат, — сказал Галтан.

— Да знаю я! — огрызнулся Дорр, стукнув кулаком по пульту управления. Втянув воздух, он покачал головой. — Город не такой уж беспорядочный и ветхий, каким выглядит, верно? Улицы — огневые мешки, подземные пути снабжения, многослойная оборона. Хорошо продуманная структура, запрятанная под лачугами и свалками!

— Полевой легат, мы считаем, что нам противостоит значительная часть орочьей армии, — вмешался другой младший офицер, с кудрявыми волосами и ярко-голубыми глазами. Его звали Фестрия, или Фенестрис, или нечто вроде того. — Ввиду прискорбных событий в начале операции, мы вряд ли справились бы и с гораздо меньшими силами противника. Адептус Механикус продвигаются намного быстрее нас.

— Да, в последнем коммюнике Жокува говорится о том же самом, — произнес Дорр. Опустив спинку кресла, он скрестил руки на груди. — Поделились бы техножрецы парочкой «Рыцарей» или даже титаном… — Отхо вздохнул. — Что ж, остается только наступать там, где мы можем, и удерживать позиции там, где не выходит.

«И надеяться, что полководцы Марса уничтожат силовое поле до того, как нас всех перебьют», — мысленно добавил полевой легат.

Глава 13

Мощнейшая боевая техника магоса-доминуса не могла войти под грубощит, но все равно влияла на ход битвы. Рыцарские дома в далеком прошлом присягнули на верность Марсу, и теперь аристократы неистово сражались на полях Улланора, доказывая приверженность древним клятвам.

Старинные шагоходы под управлением благородных пилотов — Рыцарственных Отпрысков — бродили по развалинам Горкогрода, повсюду выискивая неприятелей. Пересеченная местность не становилась преградой для великанов в дюжину метров высотой: прорвавшись там, где застревали танки, двуногие машины врубались в ряды врагов и опустошали сам город.

Натиск возглавляли «Паладины», боевые пушки которых с одинаковой легкостью истребляли ватаги чужаков, пробивали корпуса бронемашин и уничтожали транспорты. «Рыцари» этой модели орудовали многометровыми цепными мечами, заметно превосходящими когти и циркулярные пилы тяжелых орочьих дредноутов и главарей в мегадоспехах. «Паладинов» сопровождали «Странники», испарявшие металл и плоть залпами термальных орудий, а фланги их эскадронов прикрывали стремительными вылазками пары «Уланов».

Ионные щиты направленного действия «Кастелянов» и «Крестоносцев» трещали под непрерывными залпами танков и артиллерии зеленокожих, но гиганты уверенно поддерживали пехоту Адептус Механикус, выполняя функцию опорных пунктов во время ее атак. Руины заполонили отряды боевых сервиторов и скитариев в панцирной броне — красная стена воинов, таких же неотступных, что и орки, волны которых разбивались об эту преграду.

Здесь также проявлялось хитроумие Великого Зверя: вожак умело распоряжался своими войсками и бросал их в бой только при необходимости. Там, где ступали «Рыцари», пешие ксеносы и легкая техника старались быстро миновать их и ударить в тыл наступающим частям Культа Механикус. Там, где шагоходы отсутствовали, чужаки массово применяли мобильные крепости и сверхтяжелых «топтунов», не уступавших благородным имперским машинам ни размерами, ни огневой мощью. Но никакие коварные ходы не могли замедлить неукоснительное продвижение воинов Марса, направляемых в битве механической логикой и самыми изощренными боевыми авгурами.

Жокув руководил бойцами, сервиторами, бронетехникой, автоматонами и двуногими машинами, словно начальник мануфакториума. Не щадя подчиненных, Герг все же следил, чтобы возможные потери не перевесили потенциальную выгоду, и придирчиво выбирал самые эффективные решения. Марсианская армия двигалась дальше, неустанная, как шестерни в механизме. Иногда техножрецы одолевали орков, задавив их грубой силой, — ударным кулаком из орудий, бронемашин и солдат. В других случаях адепты, полагаясь на превосходство в организованности, заманивали ксеносов в засады или же проводили стремительные фланговые атаки, отрезая врагов от подкреплений из внутренних районов города.

Адептус Механикус захватывали Горкогрод блок за блоком, улицу за улицей, пока передовые группы киборгов-катафронов и тяжелых сервиторов «Преторианец» не зашли на километр в глубь территории под грубощитом. Тогда тысячи марсианских бойцов-ветеранов заняли брошенные чужаками блиндажи, а техножрецы и магосы приступили к анализу всех найденных образцов орочьих технологий. Слуги Омниссии надеялись разгадать тайны силового поля — то, как оно работало или откуда получало энергию.

Сам Жокув, к немалому огорчению его менее агрессивных советников, покинул штаб командования, охраняемый «Владыками войны», и отправился лично осмотреть новую линию фронта. Перемещался доминус в своей боевой оболочке, с эскортом из «Хранителей» и «Бичевателей» Рыцарского дома Таранис.

Лаврентий и другие магосы из ближнего круга, ехавшие за Гергом в гусеничном броневике, с трепетом взирали на разорение, которое постигло Горкогрод. От мегаполиса, знакомого им по пикт-потокам и результатам первичного сканирования, сохранились только внутренние районы. На горных склонах повсюду виднелись развалины и остовы боевых машин, как орочьих, так и человеческих. Выжженные борозды, следы выстрелов из пушек «Вулкан», пересекали воронки от разрывов снарядов. Остекленевшие кратеры отмечали места попаданий сгустков плазмы.

Грубощит находился менее чем в полутора километрах, и адепты отчетливо различали переливчатую завесу, протянувшуюся через заваленный обломками хребет впереди. Приняв по широкополосному каналу срочные сообщения от авангардных рот, Жокув скомандовал свите остановиться.

— В чем дело, доминус? — уточнил сэр Валек, пилот «Хранителя» под названием «Красный воин». Расставив ноги, машина аристократа замерла над разбитым шоссе. «Рыцарь» повернул гатлинг-орудие и ракетную установку в сторону центра города, готовясь встретить любую угрозу сокрушительным огнем.

— Орки контратаковали и быстро приближаются к позициям наших сил, — передал Герг магосам и пилотам по общей связи. В адрес Рыцарственных Отпрысков он добавил: — Выдвигайтесь вперед и атакуйте.

— Нам поручено охранять вас, доминус, — возразил сэр Валек.

Боксируя в ответ, Жокув загрузил в системы «Красного воина» код взыскания, пометив «Хранителя» и его хозяина для будущей кары.

— Самый надежный способ обеспечить нашу безопасность — быстро покончить с развивающимся наступлением врага.

Подтвердив получение команды, пилоты «Рыцарей» направили шагоходы к передовой, держа оружие наготове. Герг подключил свои визуальные потоки к инфорецепторам «Красного воина», как уже делал с разведывательным судном в начале планетарного штурма. Теперь Жокув ощущал тело древней боевой машины, словно собственный организм, — чувствовал, как напрягаются и сгибаются ее конечности, наслаждался мощью, струящейся из реактора. Валека, сидящего в центре «Хранителя», доминус едва замечал. Аристократ казался ему чем-то вроде мухи на спине.

Ландшафт впереди озарился шквалами взрывов — детонаций, подобных которым не наблюдалось с момента высадки. Вспышки зеленой энергии поползли вверх, словно языки пламени на замедленной съемке, волоча за собой вертикальные лавины обломков. Герг не сразу подстроился под восприятие шагохода, но затем определил расстояние до ближайшего разрыва и осознал, что среди груд хлама летят боевые танки и катафроны, словно игрушки, подброшенные капризным ребенком.

В атаку шли военные машины чужаков, более крупные, чем «Рыцари». Они не обходили здания, а расталкивали их громадными телами. На щитах колоссов сверкали красные искорки — выстрелы из ручного и тяжелого оружия, равно бессильные против орочьих силовых полей. Из противотанковых пушек исполинов вылетали мерцающие лазерные лучи и трассирующие снаряды, которые с одинаковой легкостью решетили камни и тела солдат. Громадные орудия в брюхе великанов, изрыгая пламя, обрушивали снаряды размером с бронемашину на волны скитариев в красных доспехах, отходивших под натиском противника.

Великий Зверь наконец ввел в сражение гаргантов.

Жокув немедленно передал теснимым пехотным фалангам приказ об отступлении, воспользовавшись для увеличения дальности вещания системами «Красного воина». Не дожидаясь повторного приглашения, техножрецы в рясах, лязгающие киберконструкции и марсианские солдаты покинули укрытия и толпами потекли вниз по городу-горе. Вражеские титаны, впрочем, почти не уделяли им внимания. Выступив из-под грубощита, гарганты двинулись на собравшиеся перед ними эскадроны «Рыцарей».

Имперские шагоходы дали по передовому колоссу залп из макропушек и гатлинг-бластеров, и на его силовых полях засверкали алые молнии. Боевые машины орков ответили энергетическими разрядами и вихрями снарядов, которые врезались в мерцающие ионные щиты марсианских великанов. Посланные мимо целей фугасы и лазерные лучи пропахали борозды в рядах немногочисленных уцелевших зданий. Многоярусные укрепления и осевшие башни рассыпались грудами обломков, вздымая клубы пыли.

Меж тем Жокув напрягал сенсорный комплекс «Хранителя» и тщательно анализировал потоки данных, безуспешно пытаясь найти объяснение уникальным детонациям и стихийным разрушениям, которые возвестили о начале контратаки. Когда «Красный воин» продвинулся еще на сотню метров, обстреливая из орудий отказывающий силовой заслон ближайшего гарганта, доминус заметил внизу менее крупные боевые машины ксеносов. Они мчались или натужно ползли в облаках пыли и выхлопных газов, окутывающих исполинов.

Среди них попадались мобильные крепости на гусеницах или колесах, извергавшие из установок на крышах разветвленные зеленые молнии. За ними следовали другие гарганты, оснащенные не только ракетами или пушками, но и устройствами вроде сифонов, которые стреляли потрескивающими изумрудными звездами. Вьющиеся побеги нефритового пламени оплетали катафронов и скитариев, затягивая их в опустошительные энергетические вихри.

Гарганты вступили в бой с только что прибывшими титанами. Проехав мимо них, передвижные цитадели обратили свою потустороннюю мощь на «Рыцарей». Ионные щиты неплохо прикрывали великанов от физических атак, но многих из них поразили сверхъестественные разряды, которые прошли сквозь силовые заслоны и вывернули броню шагоходов наизнанку. Казалось, какие-то невидимые лапы разрывают двуногие машины изнутри.

На одного из «Рыцарей» обрушились шквалы пси-энергии, вбившие его в землю чередой ударов. Под их мощью пластины корпуса смялись, а внутренние распорки согнулись, будто травинки. Три мобильные крепости, соединенные искрящими кабелями, извергли волны псионического огня в соседнего «Бичевателя». Пылающее море захлестнуло ноги и тело великана, языки пламени лизнули контейнер со снарядами к болт-пушке, и боекомплект взорвался. Вскоре Герг ощутил потерю контакта с пилотом, заживо сгоревшим в кабине.

Пси-бронемашины и гарганты возобновили наступление. За ними хлынул поток чужаков, плюющихся и пускающих пену. Каждый из беснующихся орков не уступал размерами среднему вожаку зеленокожих. Порядки бойцов Культа Механикус терзали мощные псионические взрывы, на месте которых появлялись неровные воронки, странно похожие на следы чудовищно огромных ног.

Натиск врага сочетал в себе такую грубую силу и непостижимую коварную мощь, что «Рыцарям», скитариям, техножрецам и катафронам оставалось только отступать перед ним.

Рунный жрец Торилд чувствовал, что от примарха исходят волны гнева. Лицо гиганта, облаченного в полный доспех, скрывал драконий шлем, и поза Вулкана вроде бы говорила о спокойствии, но отголоски эмоций, просачивающиеся сквозь заслон железной воли, утверждали иное.

Услышав известия об отходе Адептус Механикус, генетический отец Саламандр потребовал «Громовой ястреб» и всех библиариев, кого удастся собрать в кратчайшие сроки. Лорд-командующий тогда возразил, что космодесантники могут углубиться во внутренние районы города на другом участке фронта, заставив тем самым Великого Зверя перебросить туда мощнейшие боевые машины и псайкеров для противодействия новой угрозе. В ответ на такие рассуждения последовала редкая для Вулкана вспышка: едва сдерживая ярость, он отдал Имперскому Кулаку прямой приказ.

Усмиренный Курланд составил из бойцов находившихся ближе всего орденов небольшой отряд, который отправился с примархом в гущу орочьего наступления. Другие подразделения Космодесанта последовали за ними, чтобы оказать библиариям с их потусторонними способностями более привычную огневую поддержку. Боэмунд при этом не стал прямо отказываться от участия в задании, но заявил, что у него есть неотложные дела в другом месте, ясно дав понять, что не желает помогать псайкерам.

Сейчас Торилд ощущал возле себя не только Вулкана, но и других воинов — прежде всего Гэндорина и Адариана, а также менее сильных псиоников из нескольких орденов. Чтобы избежать повторного заражения разумов свирепой ментальной мощью зеленокожих, библиариям, уцелевшим после первого мысленного контакта с чужаками, поручили наблюдать за другими пси-специалистами.

— Извините за вопрос, господин Вулкан, но я отчетливо чувствую, что вы принимаете происходящее близко к сердцу, — произнес эпистолярий Кальвис из Багровых Кулаков. — Разумно ли наше поведение, учитывая, чем завершилось предыдущее взаимодействие с фоновым пси-присутствием орков?

— С огнем нужно бороться огнем, — не оборачиваясь, тихо сказал примарх.

Остальные библиарии молчали, но Кальвис по-прежнему настаивал на своем. Возможно, эпистолярий считал, что обязан высказаться за всех, или же лично беспокоился по поводу их ближайшего будущего.

— Что именно вы задумали, господин Вулкан? Мне тяжело это признавать, но ксеносы превосходят нас в псионической мощи.

— Вам надо только сдерживать их, пока я всех не перебью, — буркнул примарх. Выпрямившись, он оглядел группу псайкеров. — В дни Великого крестового похода мы столкнулись со множеством диковинных существ и кошмарных порождений варпа. Тогда мы мало что знали о пси-даре и его настоящем источнике, поскольку Император предпочитал защищать нас от искусов неведением. Впрочем, мы понимали достаточно — то, что некоторых врагов нужно одолевать не пулями и клинками, а силой разума. Конечно, Он, в мудрости своей, не рассказывал нам о демонах и богах…

Торилд нервно переступил с ноги на ногу. Космический Волк знал, о чем говорит примарх. Другие воины тоже заметно встревожились: все они думали, что подобные вопросы — и подобных созданий — не стоит обсуждать в простой беседе. Вулкан либо не заметил их смятения, либо не уделил ему внимания.

— Но у Императора, — продолжил он, — имелась тайная армия для борьбы с псионической и демонической опасностью. Сестры Безмолвия, так мы называли тех женщин — антипсайкеров, обученных военному делу. Они встречались с частотой одна на несколько триллионов, но в безбрежном океане человечества их вполне хватало. Что бы я сейчас не отдал за роту Безмолвного Сестринства…

— По-моему, эта организация уже не существует, господин примарх, — заметил Гэндорин.

— Мы сделаем все, на что способны, — сказал Торилд, — но, если решимся на слишком многое, можем снова навлечь на себя погибель. Тот, кто чересчур долго взаимодействует с силами Великого Зверя, открывает свой…

— Не рассказывай мне о силах и соблазнах, знаток рун, — веско произнес Вулкан. Линзы его шлема словно бы блеснули, но, очевидно, виной тому было освещение внутри «Громового ястреба». — Ты не встречал незнакомцев под личинами твоих братьев, ты не видел, как вся Галактика горит по прихоти Темных богов… Ты не оборонял на протяжении вечности брешь, откуда рвались хищные твари, жаждущие уничтожить все, что дорого тебе…

— Мы под огнем ПВО, господин Вулкан, — сообщил пилот. — Где желаете высадиться?

— Подлети как можно ближе к цели, — ответил примарх. Встав, он прошел к передней штурмовой аппарели пассажирского отсека, пригибая голову под потолком. — Приземляться не нужно.

К рычанию турбин примешивались глухие хлопки зенитных снарядов и стук осколков по корпусу. Пилот совершал резкие развороты, уклоняясь от самых опасных выстрелов, но Торилд все равно ощущал волнение братьев. Оно пробивалось даже сквозь усиливающееся предвкушение боя, которое испытывал Вулкан.

— Отдайте себя без остатка, чтобы подавить их способности. Больше я ни о чем не прошу, — сказал примарх библиариям. — Держитесь рядом, защищайте меня вашими мыслями.

Он открыл главную аппарель, и в отсек ворвался завывающий ветер. Рунный жрец увидел развалины города, что проносились в сотне метров внизу. Титаны и «Рыцари» сражались там в поединках с гаргантами и «топтунами». Тяжелые орудия с грохотом выбрасывали разрушительные снаряды, сошедшиеся в ближнем бою противники обменивались ударами кулаков размером с танк и выпадами клинков, способных сносить целые дома. Скитарии и зеленокожие рвали друг друга на куски в перестрелках и отчаянных рукопашных схватках посреди разрушенных зданий. Всюду мелькали псионические огни, над ордой ксеносов бесновались чудовищные фантомы, заметные лишь краем глаза.

Почти прямо под «Громовым ястребом» шагал вразвалку исполинский гаргант тридцати метров высотой. Из его громадного округлого корпуса выступали пилоны и медные катушки, потрескивающие зелеными искровыми разрядами. На плечах боевой машины сидели несколько закованных в цепи орков-псайкеров, которые впитывали энергию, заключенную в самой дикости зеленокожих вокруг них.

Космический Волк почувствовал, что внутри шагохода бурлит ментальная мощь. В тот же миг, как он ощутил выброс энергии, псайкеры изрыгнули сверкающую зеленую молнию. Поток пси-силы врезался в колонну боевых танков, пытавшуюся сдержать наступление чужаков.

Рунный жрец воспринимал коллективное сознание орков как живое существо, разъяренное штурмом его города. Оно росло ввысь и вширь, кормясь ненавистью ксеносов к людям-захватчикам.

— Чем яростнее мы атакуем, тем мощнее становится это орочье пси-явление, — произнес Адариан, заметивший то же самое.

Кивнув, Торилд направился к Вулкану.

— Вы хорошо знали Волка, мой господин? — спросил фенрисиец.

— Мы были не только братьями, но и друзьями.

— И вы доверяли ему, господин Вулкан?

— Несколько раз я вверял Руссу свою жизнь и жизни моих сынов, — ответил примарх.

— Тогда доверьтесь и мне, отпрыску Волка. Мы не подведем вас.

Взглянув на воина, повелитель Саламандр кивнул. Мгновением позже он бросился со штурмовой аппарели.

Торилд смотрел, как падает примарх; за Роковым Сотрясателем, будто хвост за кометой, тянулась череда вспышек. Перед прыжком Вулкан идеально высчитал момент отрыва и теперь приземлился точно на верхнюю палубу гарганта. Пробив своим телом башенку и бронированную обшивку, сын Императора рухнул в недра шагохода.

Псионическое воплощение орков недовольно взревело, но внутри гарганта первобытный рык быстро оборвался.

— А теперь, братья, — скомандовал Торилд, открыв разум для других библиариев, — покажем примарху и этому варвару, на что способны Адептус Астартес на самом деле.

Фенрисиец выпустил свой дух в бурлящее зеленое месиво орочьей ауры. Сознания его спутников помчались следом, и рунный жрец увидел их мысленным взором в облике стаи оскаленных волков. Тут же Торилд скорее почувствовал, чем увидел, как Вулкан вырывается из оседающего гарганта и мчится к боевой крепости сразу позади него.

Вокруг примарха начали уплотняться фантомные зеленые лапы, но их разодрали блестящие псионические клыки. Волки Императора завыли, бросая вызов Великому Зверю.

Глава 14

Порой скрытностью необходимо жертвовать ради быстроты. Кроме того, хамелеолиновый комбинезон так пропитался кровью, что на протяжении последнего часа почти не маскировал хозяина.

С такими мыслями Зверь Круль спрыгнул из воздуховода в чистый коридор с побелкой. «Удивительно аккуратно для орков», — подумал он. С обоих концов прохода доносилось скандирование, размеренное, но напористое.

Дворцовый комплекс чужаков, сочетавший в себе завод, кафедральный собор и цитадель, был огромен, но агент уловил приглушенный рокот разрывов. Значит, имперские войска подбирались все ближе.

Даже если Круль не успеет сразить Великого Зверя до того, как люди подойдут к воротам крепости, ассасин сможет посеять в рядах ксеносов смятение и нерешительность, что сыграет на руку Адептус Астартес и их союзникам во время решающего штурма.

Из-за угла впереди появились двое зеленокожих. Оперативник уложил их на месте очередью из энергетического оружия, которое позаимствовал у предыдущей жертвы. Пройдя мимо дымящихся трупов, Эсад Вайр повернул в направлении отголосков орочьего рева. В шаге перед ним из двери в правой стене вышел еще один чужак, глодающий кость клыками величиной с зубило. Едва ксенос успел хрюкнуть от изумления, как в грудь ему вонзился моностилет.

Не обращая внимания на торчащий между ребер клинок, враг взмахнул кулаками и попал ассасину в висок. Круль пошатнулся, и зеленокожий вцепился ему лапами в горло. Проклиная живучесть орков, агент вырвался из хватки. Ответным ударом он проломил неприятелю верхнюю часть черепа и повредил мозг.

Переступив через рухнувшее тело, Вайр бесстрастно отметил, что кусок еды, до сих пор зажатый в кулаке твари, напоминает маленькую зеленую руку с двумя пальцами, держащимися на окровавленных сухожилиях.

По коридору оперативник дошел до широкого балкона над просторным помещением вроде ангара. С полдюжины чужаков стояли, облокотившись на железный поручень, и смотрели куда-то вниз. В дальнем конце громадного зала возвышалась статуя, собранная из перекрывающихся металлических пластин со множеством заклепок. Изображала она исполинского орка, сидящего на корточках. Гигант, закованный с ног до головы в тяжелые доспехи, носил когтистые перчатки величиной с боевой танк.

Стены помещения состояли из больших каменных блоков, на каждом из которых был вырезан орочий иероглиф. Возможно, они складывались в историю о возвышении Великого Зверя. Ниже и напротив балкона располагались другие галереи, заполненные ревущими ксеносами. Любой из них как минимум не уступал ростом главарю ватаги, а многие особи обладали такими размерами, что соответствовали определению орочьих военачальников из архивных документов. Все они, снаряженные тяжелой броней и оружием, носили герб в виде красного кулака, ранее встречавшийся Крулю на знаменах и стенах внутри дворца.

Внизу же находились еще тысячи или, возможно, десятки тысяч чужаков — целое море великанских тварей. Они скандировали и рычали в унисон, размахивая клинками и пушками, — какой-то невидимый сверху оратор в противоположном конце зала вогнал их в фанатичное неистовство. Весь огромный собор дрожал от топота ног, среди балок сводчатого потолка раздавалось эхо оглушительных хвалебных воплей.

Вайр отступил, пошатываясь, и уперся спиной в холодную каменную стену. Его мозг, затуманенный стимуляторами, воспринимал беснующихся орков как единую массу свирепых чудовищ. Их хоровые выкрики, пусть отдаленные, оглушали агента.

Круль допускал, что цель охраняют элитные воины, но толпившиеся в зале существа поистине ужаснули его. План Вангорича предполагал гораздо меньший уровень сопротивления. Поскольку зеленокожие во всем руководствовались «правом сильного», создание, властвующее над подобной ордой кошмарных чужаков, наверняка превосходило в мощи любого врага, с которым сталкивался Империум за последнюю эпоху.

Ледяной ужас полностью очистил разум Эсада Вайра от дурманящего эффекта стимуляторов, и агент осознал, что его миссия невыполнима.

Хуже того, остальное имперское войско просто не могло преуспеть в сражении с такой армией, обороняющей почти неприступную цитадель. Лорд-командующий, господин примарх, десятки тысяч космодесантников и солдат — все они погибнут, даже не сумев подобраться к Великому Зверю.

Мысли быстро мелькали в голове ассасина. Уверенность, обретенная за годы обучения и тренировок, рассыпалась при столкновении с неописуемо жуткой мощью повелителя орков. Почему Империум вообще решил, что сумеет одолеть подобное воплощение нечеловеческой ярости? Вся эта война — безумие. Победа невозможна, есть лишь крохотный шанс на выживание.

У оперативника сбилось дыхание. Усталое тело Круля сгибалось под грузом напряжения и испытаний последних дней. Видя, насколько сложна его задача, Вайр постепенно утрачивал решимость.

Один из ксеносов, стоявший всего в паре метров от агента, шумно втянул воздух и повернул к Эсаду плоскую морду. В ту же секунду Круля накрыла сзади огромная тень.

Чутье подсказало ему метнуться вбок, и потрескивающая лапа пронеслась в сантиметрах от лица ассасина, уколов кожу разрядами энергии. Уклоняясь от удара, Вайр шагнул по балкону в сторону других зеленокожих. Твари обернулись, ворча и злобно глядя на него.

Огромный чужак, напавший на Круля, почти целиком заслонял выход своим телом. Существо носило толстую куртку из звериной шкуры, упрочненную полосами металла и заклепками величиной с человеческий кулак, килт из того же материала и тяжелые сапоги до коленей со стальными носками. Оно снова взмахнуло силовой клешней, вынудив оперативника пригнуться.

Эсад выпалил из похищенной орочьей пушки прямо в грудь врагу, который перекрывал ему путь к бегству. Металл и дубленая кожа обратились в дым и нар, плоть вскипела, и ксенос, отшатнувшись, упал на одно колено.

Выиграв себе долю секунды, Круль прыгнул вперед. Оттолкнувшись от колена раненого чужака, как от ступеньки, он перескочил через противника. Тот почти схватил Вайра за лодыжку, но агент по инерции свалился за плечо зеленокожего. Грузно рухнув на пол, он кое-как поднялся и бросился бежать.

Схватка помогла Эсаду преодолеть ужас. Он снова обрел целеустремленность. Гнев на самого себя за проявленную слабость придал Крулю новых сил.

В голове ассасина по-прежнему пылали картины увиденного в храме-ангаре и образы того, что может произойти, когда эта армия обрушится на ничего не подозревающих космодесантников.

До цели оставалось совсем немного. Курланду казалось, что он может протянуть руку и коснуться исполинских стен центральной крепости. Люди добирались сюда мучительно медленно, покупая каждый метр пространства под грубощитом тяжким трудом и смертями. Воинам Императора пришлось заплатить поистине высокую цену: из всех Астартес, которым удалось высадиться на поверхность Улланора, сгинула треть. В полках Имперской Гвардии уровень потерь приближался к пятидесяти процентам. Наконец, Адептус Механикус пострадали сильнее прочих, приняв на себя поддержанное псайкерами наступление орков, остановить которое удалось лишь прямым вмешательством Вулкана. В армии Марса остались только семь полностью боеспособных «Рыцарей» и горстка титанов, причем они не могли беспрепятственно пересечь границу грубощита.

Погибли также бессчетные чужаки, тела которых зеленым ковром лежали под сабатонами космодесантников и гусеницами танков Астра Милитарум. Если несколько дней назад противники бились среди разбомбленных руин, то теперь слуги Императора и дикари Великого Зверя сражались за груды окровавленных костей, курганы из разбитых бронемашин и пылающие остовы гаргантов.

Если следующий километр пути будет таким же, как предыдущий, в имперской группировке почти не останется солдат, чтобы ворваться в саму цитадель.

Возможно, примарх почувствовал настрой лорда-командующего.

— То, за что стоит бороться, никогда не доставалось легко, — сказал он Курланду. — Орки истекали кровью не меньше нашего. Нет, больше. Гораздо больше.

— Мы наступали слишком медленно, господин Вулкан. Слишком! — Космодесантник стукнул кулаком по ладони. — Они скапливаются в нашем тылу. Три зоны высадки уже захвачены, еще две окружены.

— Но мы и не собирались улетать, — напомнил ему примарх.

Вулкан выглядел так, словно этот факт радовал его, чуть ли не воодушевлял. После катастрофы во время развертывания войск примарх сражался более истово, чем прежде. Лорд-командующий начинал сомневаться в мотивах сына Императора, но его подозрения были расплывчатыми и не имели отношения к текущему моменту.

Курланд посмотрел вверх, на зловещий город-дворец, окруженный кольцом башен, стен, бастионов и стрельниц. Некоторые строения венчали отполированные статуи-идолы из золота и хрома. Вдоль парапетов хлопали на ветру огромные знамена, не уступавшие по размеру штандартам, на которых отмечались личные победы титанов. И пушки… Сотни пушек.

Имперский Кулак поднял взгляд еще выше, туда, где потрескивал едва различимый, но словно бы давящий купол грубощита. Взирая на него, воин чувствовал себя запертым в тесном пространстве. Он не мог отделаться от мысли, что силовое поле, как и вся оборона Улланора, призвано не удержать захватчиков снаружи, а поймать их в ловушку внутри.

В нутре Великого Зверя.

После того как наступающие имперцы разрушили часть генераторов, грубощит сжался на пару километров, но все так же прикрывал внутренние районы Горкогрода от кораблей на орбите. Также город защищали громадные орудия, ракеты и энергетические пушки крепости.

— Мы должны войти в цитадель! — провозгласил Курланд. Выбрав канал связи с магистрами орденов и другими командирами группировки, он произнес: — Готовьтесь к решающему штурму.

Глава 15

В битве за столицу наступила пауза вроде тех, что бывают в кулачных боях, когда соперники по молчаливому согласию расходятся, чтобы отдышаться. Пока лорд-командующий собирал из разгромленных рот новые соединения, а полевой легат Дорр стягивал резервы для поддержки следующего натиска, войска Марса зачищали внешние районы города от очагов сопротивления орков, стремясь обезопасить линию наступления.

Магос Лаврентий утверждал — пожалуй, излишне рьяно, — что главной целью Культа Механикус остается уничтожение грубощита, в результате чего именно ему поручили возглавить экспедицию, призванную отыскать способ решения данной задачи. Теперь Фаэтон, которого охраняли манипулы киберконструкций, несколько взводов скитариев и «Рыцарь» модели «Паладин» под названием «Серый клинок», рылся в развалинах башенки зеленокожих вблизи от изначальной границы силового заслона. Он делал пикт-снимки, считывал данные приборов, изучал разброс обломков и пытался определить назначение нескольких помещений и сломанных устройств внутри здания.

— Это усилитель, — произнес Лаврентий вслух и поманил Жеддаза, младшего техножреца, которого назначили Фаэтону в помощники, видимо, за некое упущение по службе. Магос указал на потеки металла вдоль стен, остатки каких-то желобов. — Вот, смотри. Тут была сеть кабелей, но она расплавилась от того же выстрела, который разрушил башню. Здесь повсюду следы мелта-пучка высокой интенсивности — из термальной пушки «Рыцаря», я бы сказал. А в тех комнатах располагались своего рода батареи питания.

— Но тут нет кондуитных труб или проекторов, — со вздохом отозвался Жеддаз, переворачивая механодендритами сплющенные котелки и обломки мебели. Сохранившиеся фрагменты его лица кривились в гримасе отвращения, словно техножрец копался в жидких отходах.

— Магос, к нам приближаются с воздуха по неожиданному вектору, — предупредил сэр Фалдорон, пилот «Серого клинка».

— Авианалет?

— Один аппарат, вылетел из внутренних районов.

— И он направляется к нам?

— Если не изменит курс, пройдет неподалеку. Зенитные батареи главных сил готовятся открыть огонь.

Лаврентий перенаправил поток данных от «Рыцаря» в хранилища своего когитатора, решив добавить эти сведения к громадному объему ранее собранной им информации об орках. Почти тут же магос заметил, что траектория движения самолета нехарактерна для авиации чужаков.

Он попытался определить, в чем причина. Зеленокожие были опрометчивыми бойцами, полагающимися на инстинкты. Большинство их пилотов, помешанных фанатиков скорости, ценили острые ощущения от стремительного полета не меньше, чем сами воздушные бои. Но приближающийся аппарат маневрировал… продуманно.

— Нет! — крикнул Фаэтон, заглушив канал связи «Серого клинка» приоритетным кодом.

Выбравшись из бункера, магос полез вверх по груде обломков, покрытых ошметками плоти. Три механические ноги Лаврентия едва справлялись с подъемом по склону. Оглядев небо, он увидел пятнышко летящей из крепости машины.

— Он транслирует какие-нибудь сигналы? Идентификаторы?

— С чего бы ему… — Рыцарственный Отпрыск осекся. — Есть радиопередача на низких частотах, магос.

— Переключи на меня.

— Что, если это…

— Переключи на меня! И прикажи зенитчикам не стрелять!

Сэр Фалдорон подчинился и направил перехваченное сообщение в инфопоток Лаврентия. Открыв сжатый пакет данных, техножрец перевел их в звуковой формат.

— …нельзя атаковать. Враг готов к сокрушительному контрудару. Меня кто-нибудь слышит? Я — Эсад Вайр из Официо Ассасинорум, агент лорда Вангорича. Выполняю задание, санкционированное представительством Инквизиции. Мне нужно немедленно переговорить с лордом-командующим и господином примархом! Не штурмуйте цитадель! Ради Императора и всего человечества, не атакуйте!

Ассасин, окруженный магистрами орденов, точно не был самым грозным индивидуумом из тех, кто собрался в разбомбленных руинах орочьего склада. Рядом с Вулканом оперативник казался особенно небольшим. Впрочем, такие убийцы полагались не только на физическую силу. В каждом жесте Эсада Вайра ощущалось напряжение, он сдерживал таящуюся в нем энергию. Курланд видел подобное, когда его боевые братья готовились к битвам: словно буря ярилась в глубине спокойного моря.

Вайр сидел на расколотом основании стены. Его черный обтягивающий комбинезон блестел от крови — по большей части густой, орочьей, но и жизненная влага самого Эсада сочилась из нескольких прорех в синтекоже. Устало опустив плечи, он нервозно постукивал себя пальцем по колену.

В зрачках его твердых как кремень глаз поблескивали усиливающие системы. Также Курланд чувствовал слабые запахи биомеханической смазки и искусственных кровезаменителей, что говорило о наличии у Вайра внутренних имплантатов. Ничего удивительного — все агенты Официо Ассасинорум имели те или иные улучшения организма. Судя по незаметности аугментаций, Эсад, несомненно, специализировался на маскировке и тайном проникновении.

Его дыхание отдавало стимуляторами, от всего тела тянуло обеззараживающим коагулянтом[22]. Вайр сменил позу, и у него открылась рана под ребрами. Из пореза на синтекожу комбинезона потекла еще одна струйка крови, но агент как будто не обратил на это внимания. Он то и дело переводил взгляд с одного космодесантника на другого, непрерывно следя за помещением и всеми присутствующими.

Немногим ранее Эсад жестко посадил истребитель зеленокожих, едва не рухнув на позиции имперцев, и потребовал аудиенции у командиров. Ассасина задержали Багровые Кулаки, и с тех пор он молчал, пока не прибыли представители всех союзных фракций. Встреча проходила в мрачных декорациях: расколотый каменный пол покрывали размазанные пятна орочьей крови, между обломками кладки торчали трупы и куски тел чужаков. В небе сияло дневное солнце, но остатки рухнувшего потолка отбрасывали густые тени на людей внизу.

— По какому праву тебя внедрили в нашу армию? — требовательно спросил Оденат.

— Неужели это важно, магистр ордена? — отозвался Вайр. Поморщившись, он судорожно вздохнул. — Приказ мне отдал лично лорд Вангорич, по согласованию с членами Инквизиции. Какая разница, как я здесь оказался или почему? Говорю еще раз: я был в орочьем городе. Видел оставшееся у них огромное войско. Оно сильнее всех, с которыми вы сталкивались раньше. Вам нельзя атаковать.

— Почему ты не продолжил выполнять свое задание? — поинтересовался Вулкан. — Несомненно, убить Великого Зверя было бы гораздо важнее, чем предупредить нас о любой опасности. Если бы ты покончил с ним, наши потери уже не имели бы значения.

— Я не мог подобраться к Великому Зверю, — признал Эсад, покачав головой. Пару секунд он смотрел в пустоту, видя перед собой образы из воспоминаний. — Едва проник на задворки его святилища. Еще больше мне повезло, что я ушел оттуда живым. Там десятки тысяч громадных чужаков, вооруженных не хуже бойцов ваших элитных рот. Но это еще не самое худшее. Ими командует не просто военачальник, но кто-то гораздо более возвышенный. Народный вождь или, может, верховный жрец…

— Посланник орочьего бога? — злобно произнес Боэмунд, стиснув рукоять меча. — Бред! Не путай примитивные ужимки ксеносов с атрибутами цивилизации.

— Я видел их храмы и проповедников! — резко парировал Вайр. Он все так же оглядывал космодесантников, не прерываясь ни на секунду. Курланд подметил, что дерзкий ассасин предпочитает не смотреть на примарха. — Я наблюдал за церемониями, обрядами и проповедями их религии. Чужаки ведут священную войну, и они настолько же фанатичны, как участники той злополучной, смехотворной вылазки — Народного крестового похода.

— Это ничего не меняет, — заявил Вулкан. — Напротив, увеличивает значимость Великого Зверя. Если мы прикончим полубога зеленокожих, то сломим их.

— Согласен, — отозвался Эсад. — Но я говорю вам со всей искренностью: штурм не поможет нам уничтожить чудовище.

— Оно заманивало нас с самого начала, пыталось поймать в западню на каждом шагу, — высказался Тейн. — Возможно, финальная ловушка станет для нас последней.

— Зверь — орк, и он жаждет драки, — вмешался Боэмунд. — Да, он умный орк, но не перехваливайте его. Вожак просто хочет биться на своей территории и на собственных условиях.

— Такого нельзя допустить, — произнес Имперский Кулак.

— У нас нет другого выбора, лорд-командующий. — Вулкан поднялся, словно собираясь уходить. — Похоже, мне нужно еще раз повторить: прояви немного веры, Курланд. Я желаю, чтобы ты усвоил единственный урок: тот, кто праведно служит Императору, никогда не потерпит окончательного поражения. Что бы ни случилось, мы не должны поддаваться отчаянию. Даже когда казалось, что Хорус неизбежно возьмет верх, лояльные Императору воины продолжали обороняться. Даже не представляя, что способно принести нам победу, мы отвергали…

Осекшись, примарх склонил голову и опустил плечи под тяжестью каких-то болезненных личных воспоминаний.

— Нам не одолеть орков грубой силой! — прорычал Эсад Вайр и умоляюще вскинул руки. — Вот почему мы проиграли все предыдущие битвы. Вот почему мы потеряем все, если не перестанем упорно сражаться и не начнем упорно думать. Сюда меня прислал лорд Вангорич; так вот, прекратите вести войну и начните мыслить, как ассасины!

Боэмунд буркнул что-то неразборчивое, Вулкан с отвращением дернул головой.

— У тебя есть идеи, ассасин? — спросил Курланд.

— Если вы не можете добраться до цели, пусть цель придет к вам. Выманите ее и нанесите удар.

— До сих пор Великий Зверь игнорировал брошенные ему военные вызовы, — сказал примарх, снова подняв взгляд. — Как нам заставить его выйти из крепости, если мы уже сделали все, что могли?

— Я видел, что происходит во дворце, — негромко и быстро заговорил Вайр. — Улланор не способен прокормить себя. Вам кажется, что мы вынуждены сражаться и с врагом, и со временем? У орков положение еще тяжелее. Хотя чужаки вытеснили нас с орбиты, за последние дни тут не приземлилось ни одно судно снабжения. Отсюда этого не определить, но склады дворца, его огромные хранилища практически опустели. Даже свежей воды нет. Припасов так мало, что ксеносы поедают друг друга. Сожрав всех рабов-людей, они перешли на своих сородичей. Мне попадались останки. Слабое место Горкогрода — зависимость от поставок с обложенных данью планет в соседних системах. Воздух и вода на Улланоре загрязнены, источников пищи крайне мало.

— Блокада исключается, нам тоже нужна быстрая победа, — сказал Имперский Кулак. — До прибытия орочьих подкреплений не более трех суток.

— Тогда поставьте врага на колени за один день, — посоветовал Вайр. — Найдите оставшиеся склады и разрушьте их любой ценой.

Кивнув, Вулкан сел на место. Манера поведения примарха вновь изменилась, он снова стал гордым, решительным воином.

— Да, может сработать. Мы выманим Великого Зверя и обрушим на него все, что у нас есть.

Курланд понимал, что все будет намного сложнее, и был уверен, что Вулкан тоже не столь наивен. Но, чтобы поверить, им требовался план, пусть даже безнадежный.

Услышав скрежет металла по камню и шипение пневматики, все повернулись к представителю Культа Механикус, магосу Лаврентию. Техножрец с гротескной внешностью еще не участвовал в дискуссии, но теперь выступил вперед, слегка прихрамывая.

— Командующие, если мне позволено высказать предложение…

Глава 16

Размашисто шагая, Тейн сошел по аппарели «Громового ястреба» и ощутил под сабатонами палубу «Альказара достопамятного». Возвращение радовало воина, несмотря на мрачные обстоятельства и тот факт, что ему в ближайшее время грозила гибель. Следом за магистром ордена торопливо спустился Лаврентий, болтавший сам с собой на раздражающей смеси готика и лингвы-технис. За время перелета на боевую баржу магос подробно и щедро потчевал Максимуса своими несуразными теориями о грубощите, Великом Звере и орочьей культуре в целом.

Кулак Образцовый с удовольствием заметил, что за открытыми дверями летной палубы его ждет Вейлон Кейл.

— Командир корабля, прошу вас загрузить координаты целей, которые находятся у моего спутника, и распределить огневые решения между звездолетами согласно приложенным записям. — Тейн подал знак Фаэтону, и магос протянул Кейлу катушку с лентой для когитатора. Вейлон без единого слова забрал ее. — Флот выполнил ранее указанные маневры?

— Так точно, магистр ордена, — ответил Кейл, шагая рядом со своим повелителем. Он ускорил шаг, чтобы не отстать от размашисто ступающего воина. Позади них, лязгая и щелкая, двигался Лаврентий, который быстро вертел головой слева направо и обратно, изучая окружающую обстановку. — Но я не понимаю… Согласно всем данным сканирования, защитное поле по-прежнему функционирует. Если мы выйдем на дистанцию атаки, то попадем под обстрел чужаков, но наши залпы не повредят городу.

— Флюктуации, командир корабля, — произнес Фаэтон. Он ускорил шаг, догнал офицера и, повернув голову на девяносто градусов, внимательно посмотрел на него единственным глазом. — Изучив поведение заслона в ходе первой атаки, мы установили, что для стрельбы из пределов столицы орки вынуждены отключать щит. Это не односторонний барьер! Учитывая урон, полученный комплексами вооружения чужаков, а также предварительное наведение наших орудий для удара в границах первого окна возможностей, мы предполагаем, что ответный огонь в период временного исчезновения защитного слоя будет успешным.

— Ответный огонь? — недоверчиво повторил Вейлон. — То есть мы дадим им выстрелить первыми, магистр ордена? Но это же непроверенная гипотеза?

— Да, — сказал Тейн. Все трое остановились возле шахты подъемника, и Максимус взглянул на Кейла. Воин понимал сомнения офицера, но ему было не до объяснений или речей. — Полностью обрушить заслон не удастся, но мы можем серьезно повредить его. Кроме проекторных установок грубощита и огневых позиций, мы разрушим многие из складских помещений, трубопроводов и энергосистем города. Мы выгоним орков из укрытий, пусть даже ценой гибели флота.

Вейлон молчал всю дорогу до капитанского мостика. Выйдя из лифта, он сразу же направился к пультам управления огнем, после чего передал вокс-офицерам тщательно составленный план обстрела, подготовленный домину-сом Жокувым и его лучшими стратегосами. Следуя ему, корабли за минимально возможный период времени обрушат на город максимально мощные залпы.

— Мы готовы, магистр ордена, — сказал затем Кейл. — Флот подтвердил получение распоряжений.

— Приступайте к атаке, командир корабля, — тихо ответил Тейн.

«Альказар достопамятный» двинулся вперед вместе с другими уцелевшими звездолетами. В импровизированную флотилию входили боевые баржи и ударные крейсеры Адептус Астартес, линкоры, фрегаты и эсминцы Космофлота, гемиолы и пентеры[23] Марса. Через несколько минут флагман Кулаков Образцовых пересек невидимую границу зоны досягаемости наземных орудий. Спустя еще тридцать секунд кто-то из операторов авгурного комплекса доложил:

— Магистр ордена, обнаружено наведение с земли. Множественные источники.

— Магистр ордена, приближаются космолеты орков, — сообщил другой офицер.

— Вызовите адмирала Ахарию. Пусть не подпускает к нам чужаков, чего бы это ни стоило, — велел Максимум — Всему экипажу на огневых постах приготовиться к бомбардировке поверхности.

Вейлон сложил ладони в знаке аквилы, и Тейн услышал, как командир корабля бормочет:

— Император, сохрани нас от затей техножрецов…

Глава 17

С развалин, дрожащих от рокота и рева моторов, сыпалась пыль. Руины Горкогрода затягивала маслянистая дымка выхлопных газов, исторгнутых машинами Имперской Гвардии. Ближе к авангарду трех колонн бронетехники, — но не впереди всех, поскольку полевой легат Дорр отлично понимал свое место в общем плане сражения, — грузно полз в наступление «Гнев Дорна». Его сопровождали БТР «Химера», боевые танки «Леман Русс» и их осадные варианты с орудием «Разрушитель».

На фоне техники Астра Милитарум с ее серой или камуфляжной расцветкой резко выделялись темно-красные командные машины адептов Марса. В полумраке вышагивали уцелевшие «Рыцари» с мерцающими ионными щитами, и груды обломков сдвигались и осыпались под их поступью.

Замыкали строй тяжеловесные и величественные титаны, затмевающие собой даже шагоходы благородных домов. Прожекторы исполинов сияли в предзакатных сумерках, словно маяки. Возглавляли группу два «Владыки войны», прикрытые с правого фланга соединением менее крупных машин, далее следовал «Экзекутор».

Титаны затрубили, вызывая орков на бой. Рев боевых горнов на несколько секунд заглушил все прочие шумы, звуковая волна расколола последние фрагменты стекол в разбитых окнах и сотрясла мусорные барханы.

Легат, который наблюдал за грандиозными машинами из открытого люка главной башни, зажал уши. Он с восторгом почувствовал, что дрожь земли от каждого шага колоссов проникает даже сквозь огромный вибрирующий корпус «Гибельного клинка».

Возле сверхтяжелого танка шел Жокув в боевой оболочке. Поршневые ноги с легкостью несли доминуса по пересеченной местности. Дальше в клубах смога пробирались через разрушенный город выжившие пехотинцы — около двадцати двух тысяч имперских гвардейцев, скитариев, космодесантников и киберконструкций. Дорр не видел бойцов, но знал, где они находятся, поскольку на командной палубе под ним Галтан и младшие офицеры обменивались сообщениями из оперативных сводок.

В тылу патрулировали небо последние уцелевшие эскадрильи «Валькирий» и «Стервятников». Они, как и «Молнии», «Громовые ястребы», «Мародеры» и другие летательные аппараты, держались за внешней границей зоны досягаемости зенитных установок, кольцом опоясывающих центральную цитадель.

Все было готово. Императорская военная машина, словно гигантское существо со множеством голов и конечностей, ждала момента для броска.

— Знаете, сейчас мне впервые со дня прибытия на Улланор кажется, что мы действительно понимаем, чем занимаемся, — признался полевой легат Жокуву. — Что каждый из нас движется к общей цели.

Ответа от Герга не последовало, так как в смоге перед ними внезапно мелькнула вспышка света. Зеленая молния сверкнула в облаках, озарив руины нефритовым сиянием. При виде этого у Дорра чаще забилось сердце: неужели расчеты техножрецов оправдались?

Полыхнув напоследок изумрудным огнем, грубощит отключился.

Секундой позже, еще до того, как с губ Отхо слетел триумфальный возглас, в небо взметнулся шквал ракет, лазерных лучей и переливчатых потоков энергии, устремившихся на орбиту.

— Дать сигнал к атаке! — крикнул Дорр, спрыгивая в башню.

Захлопнув за собой люк, он протолкнулся между бортстрелками и полез по тесному проходу на командную палубу.

— Как хорошо, что я не был танкистом, — пробормотал Отхо, выбравшись в помещение, где уже теснились штабные офицеры.

«Гнев Дорна» набрал скорость не слишком резко, но неожиданно, и Дорр почти упал в свое кресло. Вокс гудел от подтверждений получения приказа; голоса командиров танков и пехотных взводов, принцепсов титанов и Рыцарственных Отпрысков наслаивались друг на друга. Слыша, как усиливается рев моторов «Гибельного клинка», чувствуя, что могучий танк движется вперед, Отхо испытал прилив азарта.

— Так или иначе, к наступлению ночи разберемся, — сказал он подчиненным.

— Разберемся в чем, полевой легат? — спросил один из младших офицеров.

— В том, есть ли у нас шанс убить Великого Зверя.

Валефор и его Кровавые Ангелы сформировали красный наконечник копья имперского натиска. Благодаря удаче и стечению обстоятельств воины Ваала-Секундус понесли наименьшие потери в предыдущих сражениях, но все равно лишились четверти братьев из тех, что прибыли на Улланор шесть суток назад.

Днем ранее погиб сержант Марбас, и в Сангвинарной Гвардии остались только два бойца, Рабаил и Михелей. Техножрецы ордена поставили на сильно поврежденные золотые доспехи воинов заплаты из некрашеного серого керамита и тусклого металла, но кое-где виднелись оголенные сервоприводы и жгуты псевдомышц. Капитан и его телохранители вместе с ветеранами-терминаторами Кровавых Ангелов возглавляли штурм зданий в тени крепости-дворца. Их отряду следовало пробить оборону чужаков на узком участке фронта и зайти противнику в тыл, чтобы орки попали в тиски между авангардной группой и приближающейся колонной бронемашин Космодесанта и Астра Милитарум. Формирования прочих орденов, действуя таким же образом в других местах, прорывали строй защитников города в нескольких точках. Тем самым они отвлекали ксеносов, пока тяжелая имперская техника разрушала складские ангары и орудийные установки.

В небеса уносились ракеты, противокосмические пушки с длинными стволами изрыгали шквалы снарядов, с неистовством которых мог сравниться только гнев, воплощенный в ответных ударах флота. Град лэнс-лучей и сгустков плазмы выпадал с орбиты на Горкогрод менее чем в километре от наступающих частей Астартес, поражая цели, указанные наводчиками на «Лэндспидерах» и отделениями скаутов. Бомбардировочные пушки звездолетов Космодесанта обрушивали громоподобные залпы на столицу ксеносов. Попадания из установок «воздух — земля» сметали пакгаузы и целые жилые блоки, разносили в пыль крепостные стены и башни. Редкие фосфексные боеголовки выжигали дотла топливные хранилища и генераторные станции.

Кровавые Ангелы ринулись в бурю с именем своего примарха на устах.

— In memoriam Sanguinius! Мы — ярость, мы — возмездие! — прокричал Валефор, воздев клинок.

Впереди, на крыше и в окнах верхних этажей складского помещения, беспорядочно замелькали дульные вспышки мелкокалиберного оружия. На плоской взлетной площадке сбоку от строения лежал выгоревший остов орбитального транспортника.

Реактивная граната, с шипением пролетев мимо капитана, врезалась в тактический дредноутский доспех идущего следом терминатора. Прогремел взрыв, но ветеран даже не сбился с шага и выпустил по неприятелю вихрь снарядов из штурмболтера.

Пробив плечом металлический лист широкой грузовой двери, Валефор повел Кровавых Ангелов внутрь здания.

Склад оказался почти пустым — точнее, припасов там не было. На переходных мостках и антресольных этажах толпились сотни орков и гретчинов, мгновенно накрывшие космодесантников ураганом огня. Вскинув пистолет, капитан начал экономно и метко стрелять в ответ, тогда как терминаторы у него за спиной прореживали вражескую орду длинными очередями из рычащих штурмболтеров, которым вторила басовито ворчащая автопушка.

Не замедляя бег, Валефор помчался прямо на чужаков, сбившихся в кучу вокруг последней пары ящиков и бочек у дальней стены. К лицу капитана метнулось лезвие топора, но он разрубил древко мечом и разнес хозяину оружия грудь несколькими болт-снарядами. Двое выживших сангвинарных гвардейцев, издавая боевые кличи ордена, атаковали остальных ксеносов. Взмыв на воющих прыжковых ранцах, космодесантники, словно кометы, с лязгом металла обрушились на верхние платформы, откуда зеленокожие палили по воинам внизу. Клинки Рабаила и Михелея отсекли тварям конечности, встроенные в наручи болтеры «Ангелус» извергли снаряды, порвавшие тела врагов в алые клочья.

Потомки Сангвиния, не останавливаясь, проломили заднюю стену склада и хлынули через дорогу к следующей постройке. Когда недобитые орки хотели кинуться следом, их ангар снесли залпами тяжелых орудий только что прибывшие «Хищники» и «Лэндрейдеры». Одновременно с этим «Валькирии» Астра Милитарум и «Лэндспидеры» Ультрамаринов открыли огонь по следующей цели Кровавых Ангелов.

— Движемся дальше! — взревел Валефор.

Снова выйдя на открытое место, он увидел, что бомбардировка с орбиты заметно ослабла за каких-то десять секунд. Многие наземные установки также умолкли, но мощность залпов флота быстро снижалась. Оглянувшись, капитан убедился, что недавно захваченные улицы затапливает волна «Леманов Руссов» и других танков Имперской Гвардии, а позади них из мутной пелены проступают гораздо более крупные силуэты «Рыцарей» и титанов.

В полумраке сверкнули вспышки колоссальных орудий. Жилой комплекс и большой путепровод примерно в трех километрах от правого фланга Кровавых Ангелов испещрили разрывы снарядов, сгустки плазмы и следы попаданий из пушки «Вулкан». Строения просели и развалились, вздымая клубы пламени, дыма и пыли.

Валефор услышал в пятистах метрах позади себя бодрые возгласы солдат Астра Милитарум, развивавших прорыв космодесантников. Капитан направился к следующему зданию.

После нескольких дней боев среди развалин его поразил вид целых стен, застекленных окон, запертых дверей и ворот. В результате предыдущего рывка имперские силы подошли к полосе домов, заводов и опорных пунктов — участку в полкилометра шириной, за которым начиналась зона сокрушительного обстрела из космоса. От Астартес требовалось преодолеть данную территорию до восстановления грубощита. Никто не знал, сколько чужаков засело в этих постройках, но лорд-командующий отдал Валефору ясный и четкий приказ: как можно быстрее прорваться через них.

Пока фрагменты взорванного путепровода сыпались на землю, «Лэндрейдеры» типа «Крестоносец», образующие ударный кулак наступления Черных Храмовников, с рыком моторов катились по заваленным обломками улицам Горкогрода. Боэмунд, ехавший в передовой машине, вслушивался в звуки ударов по лобовой броне штурмового транспорта. Лязг и грохот от попаданий снарядов перемежались более резким звоном пуль.

— Не думайте, что недруг бьет по нам безнаказанно, — воксировал верховный маршал своим воинам, имея в виду свирепый обстрел, которому подвергалась колонна. Ракеты и сгустки энергии с визгом и воем проносились возле пяти бронемашин. — Непоколебимые бойцы Астра Милитарум принесут справедливое отмщение Императора тем, кто сопротивляется Его божественной воле.

Промчавшись по остаткам рухнувшей стены, «Крестоносец» на секунду оторвался от земли, и Боэмунд умолк. Он напрягся, готовясь к мощному толчку от приземления громадины весом семьдесят тонн. Миг спустя подвеска и опорные катки «Лэндрейдера» недовольно заскрежетали. Десятерых космодесантников, деливших с командиром отсек, тряхнуло в страховочных фиксаторах. Верховный маршал, опершийся о люльку бортстрелка, услышал сверху смех Адольфуса, который управлял спаренными штурмовыми пушками на корпусе.

— Воистину радостны те дни, когда мы несем врагам кару Императора, — продолжил Боэмунд, хлопнув Адольфуса по ноге. Подтянувшись, верховный маршал распахнул другой люк и высунулся наружу. Обхватив рукояти закрепленного там штурмболтера, воин внес свою лепту в беснующийся шторм огня из болтерных установок «Ураган», лазерных орудий, тяжелых болтеров и автопушек, которые расчерчивали очередями здания по обеим сторонам улицы. — Каждый снаряд и луч — отповедь Владыки Людей! Каждый сраженный неприятель — оправдание нашего существования! Не забывайте, что Сам Император некогда покорил сей мир для человечества. Помните, что сам благородный Дорн, генетический отец Сигизмунда, ступал по этим краям!

Развернувшись в люке, Боэмунд выпустил шквал болтов по обложенной мешками с песком огневой позиции на крыше строения впереди. Из-за укрытия, пробитого и растерзанного взрывами, вылетели тела орков, отброшенные кучными попаданиями.

— Мы сражаемся за землю не менее священную, чем на самой Терре. Здесь проводился Улланорский Триумф, празднество в честь величайшей победы человечества. Гнусные орки, захватившие сей город, омрачили то воспоминание и разрушили все, чего мы достигли здесь. Когда мы закончим здесь, когда повергнем Великого Зверя и вернем Священной Терре утраченную славу, на Улланоре состоится новый Триумф в честь Повелителя Человечества, ибо Его гнев приносит нам успех сегодня. Мы идем по стопам гигантов, так не посрамим же их памяти!

Глава 18

Противокосмический обстрел стал неравномерным — в небо летели только немногочисленные ракеты и редкие энергетические разряды. Через двадцать минут после начала штурма рассеялись отблески и отголоски последнего обмена ударами между орбитой и поверхностью. Еще три секунды спустя над столицей орков с треском включился грубощит. На земле продолжали бушевать перестрелки и танковые бои, однако имперские войска успели продвинуться на несколько километров, в зону стрельбы прямой наводкой с внешних укреплений дворца.

Курланд отправился на передовую в «Громовом ястребе», чтобы примкнуть к авангарду штурма. Десантный корабль мчался над центром Горкогрода, паля из лазпушек и выпуская последние снаряды тяжелых болтеров в толпы чужаков, отступающих под могучим натиском имперцев. Лорд-командующий заметил, что основная часть его группировки вошла под силовой заслон. В частности, титаны и «Рыцари» полностью сохранили боеспособность: они сражались с включенными щитами, пустотными и ионными.

Пути следования атакующих частей отмечали разбитые танки и объятые огнем боевые машины. Кое-где Курланд видел груды тел имперских гвардейцев с яркими вкраплениями доспехов Астартес, оставленные в тылу быстрого наступления. При взгляде на дымящиеся воронки, орочьи трупы и полуразрушенные здания казалось, что какие-то исполинские когти пропахали внутренний город по направлению к дворцу-крепости в его центре.

Наземные силы значительно пострадали, но не так сильно, как опасался Курланд. Вызвав «Альказар достопамятный», он запросил сведения об итогах бомбардировки и состоянии флота.

— Восемьдесят процентов целей повреждено или уничтожено, лорд-командующий, — доложил Тейн. — Я приказал остаткам эскадры отступить на высокую орбиту, решив, что нет смысла терять корабли ради разрушения горстки последних складов.

— Согласен. Потери?

— Тяжелые. — Максимус шумно, протяжно вздохнул. — Тебе нужны подробности, лорд-командующий?

— Сколько транспортников уцелело? Если мы убьем Великого Зверя, то сумеем потом убраться с этой омерзительной планеты?

На некоторое время наступило молчание. Курланду хотелось верить, что Тейн ищет данные, а не собирается с духом, чтобы сообщить плохие новости.

— Специализированные суда Адептус Астартес — три тысячи мест. Хватит для оставшихся наземных войск орденов. Имперский Космофлот сможет вывезти еще примерно двенадцать тысяч бойцов. Не уверен насчет звездолетов Адептус Механикус. У них сохранилось несколько титаноносцев, куда поместились бы тысячи людей, но провизии и других припасов для солдат почти нет. — Максимус сделал паузу, и пару секунд Курланд слышал только помехи. — Конечно, учитывая наши потери на поверхности, теперь это не такая уж и проблема, верно?

— Да, — подтвердил Имперский Кулак. — Что ж, подготовь флот к проведению эвакуации при необходимости. Если оценка Эсада Вайра верна, орков ждет непростая ночь. Чтобы удержать их под контролем, Великому Зверю придется на…

В общем канале группировки затрещал экстренный приоритетный сигнал.

— Лорд-командующий! — Курланд узнал по голосу полевого легата Дорра. — У нас новое осложнение.

Резко обернувшись к городу, он без лишних разъяснений понял, о чем говорит военачальник Астра Милитарум. Центр столицы менялся. Здания и стены Горкогрода складывались, в земле распахивались громадные проходы.

С километровой высоты Имперскому Кулаку открывался почти идеальный вид. Он изумленно наблюдал, как по исполинским рампам на поверхность выступают полчища чужаков, облаченных в полные доспехи тускло-черного цвета. Над ордой развевались знамена с изображением красного кулака.

Орки маршировали. Маршировали, словно самый горделивый полк Имперской Гвардии. Из других проемов выезжали десятки гигантских боевых танков, чудовищ со множеством башен. Все они не уступали величиной «Гибельному клинку», а в отсеках за высокими бортами размещалось еще больше элитных рот Великого Зверя.

И дредноуты. И «топтуны». И гарганты, порой превосходящие величиной могучих «Владык войны» и «Экзекуторов», что шагали на переднем крае наступления Адептус Механикус.

Отдельные части города тоже двигались — вверх.

Целые верхушки зданий отделялись от каркасов, словно баржи, сорвавшиеся с якорей. Их нижние стороны обволакивал пульсирующий зеленый свет — очередное свидетельство развитых гравитационных технологий, неизвестно как изобретенных чужаками. Курланд насчитал не меньше пятидесяти таких летающих платформ.

Дворец по-прежнему восседал на вершине горы, но теперь стали отчетливо видны все его стены и бастионы. С позиции лорда-командующего весь комплекс выглядел единой конструкцией с внутренними связями, которая больше всего напоминала статую полусидящего бога зеленокожих, вырезанную из огромных каменных блоков и обшитую металлическими листами.

Курланд едва верил своим глазам, глядя на внезапные перемены в Горкогроде. Последние резервы Великого Зверя были настолько колоссальными, что у воина перехватило дыхание. Впрочем, действительно ошеломило лорда-командующего нечто иное. О великанских орках он заранее узнал из рапорта Эсада Вайра, пусть в реальности твари и оказались гораздо более грозными. Еще раньше Имперский Кулак лично сталкивался с новыми опустошительными устройствами чужаков, поэтому вовсе не город, превращенный в оружие, заставил его заледенеть.

В разуме Курланда ярко вспыхнули две простые мысли. Во-первых, он осознал, что Великий Зверь придерживал эту армию, невзирая на разрушение своей столицы и гибель десятков тысяч последователей. Да, от любого орочьего военачальника следовало ожидать подобного жестокосердия, но стратегия вожака говорила о его терпеливости, которой прежде не выказывал ни один командующий зеленокожих.

Второе соображение, по-настоящему заставившее Имперского Кулака усомниться в возможности победы, заключалось в том, что Великий Зверь мгновенно понял замысел людей и нанес контрудар неодолимой силы. Существо догадалось о намерениях Курланда и его войск в тот же миг, как по складам снабжения ударили первые лучи и снаряды.

После этого Великий Зверь просто ждал подходящего момента, как то происходило и ранее, на каждом этапе планетарной высадки и штурма.

Выпотрошив очередного врага, Боэмунд ощутил дрожь земли. Поначалу он счел, что вибрация исходит от мотора его «Крестоносца», но «Гордость Сигизмунда» неподвижно стояла в пятидесяти метрах от верховного маршала, паля из штурмовых пушек и болтерных установок «Ураган» в руины огневой ячейки ксеносов.

— Ассасин солгал, — злобно произнес Клермон, срубив голову еще одному орку. Кровь твари брызнула на броню кастеляна, где высыхали потеки жизненной влаги множества предыдущих чужаков. — Эти противники так же недостойны нас, как те ничтожества, которых мы разили в минувшие дни!

По наклонной рампе впереди воинов из-под земли выбежал свежий отряд зеленокожих. Ксеносы бешено вопили и палили во все стороны. Вскинув болтеры и клинки, Боэмунд с его гвардией встретили новый натиск, и верховный маршал еще на пару минут забыл обо всем, кроме яростной схватки. Лишь после того, как возглас Клермона вырвал командира из боевого транса, тот заметил широкую тень, ползущую по рухнувшим зданиям и заваленной трупами улице.

Подняв глаза, Боэмунд увидел массивную платформу, которая невероятным образом летела над панорамой разрушенного города. Под продолговатой плитой длиной сотню шагов переливалось нефритовое силовое поле, сверху выступало пять металлических башен с торчащими из каждого яруса распорками вроде сходней.

Парящая цитадель плавно замерла в ста метрах над подразделением Боэмунда. «Лэндрейдеры» дали залп из лазпушск, но мерцающий щит отразил их лучи. В центре диковинной машины возник круг бледно-зеленого света, и к земле начал спускаться энергетический диск. На участке пульсирующего сияния, словно на твердой поверхности, стояла плотная толпа орков в тяжелой броне.

Черные Храмовники открыли огонь, расчертив тянущийся к земле световой цилиндр очередями из болтеров и тяжелого оружия. Башни на вершине летающей крепости меж тем изрыгнули еще несколько отрядов тварей в доспехах, с силовыми клинками и плазмометами, вспышки и сияние которых резко выделялись на фоне темной конструкции. Спрыгнув с платформы, чужаки устремились на космодесантников, и небо озарили еще более яркие всполохи зеленого огня из летательных ранцев.

Эти штурмовики достигли поверхности раньше остальных ксеносов. Они обрушились на Астартес, размахивая силовыми топорами с жутко зазубренными лезвиями и обстреливая воинов сгустками плазмы. Первым в контратаку бросился Эддарин, которого поддержало несколько отделений.

С размаху ударив цепным мечом по воздетому силовому кулаку одного из зеленокожих, Черный Храмовник скорее радостно, чем удивленно воскликнул:

— Прямо ливень из орков!

Если кто-то из слуг Императора или Омниссии не верил, что началась решающая битва за Горкогрод, их сомнения развеяли грохот чудовищных пушек, рычание моторов и рев десяти тысяч великанских чужаков в мегадоспехах.

Снаряды к главному орудию «Гнева Дорна» закончились еще во время прорыва через границу зоны грубощита, поэтому обстреливать надвигающуюся волну зеленокожих приходилось из болтеров и лазпушек. В аналогичном положении оказались еще многие сверхтяжелые машины полевого легата, поскольку в предыдущие дни операции их огневая поддержка требовалась повсюду. Обычно танкистам доставляли боекомплект с орбиты, но на Улланоре с его смертоносными зенитными системами подобный вариант исключался. «Рыцари» и титаны почти не испытывали проблем с боезапасом, но их серьезно теснили свежие гарганты и «топтуны».

— Боюсь, с таким врагом нам не справиться, — откровенно признал Дорр, говоря по закрытому каналу с доминусом Жокувом. — После урона, нанесенного первым ударом, у нас просто нет орудий для борьбы с этими колоссами.

— Ваш страх безоснователен, полевой легат, — четко ответил Герг. — Верьте, что творения Бога-Машины уберегут нас от вреда.

— Мы уже потеряли одного «Владыку войны», другой попал в окружение, — напомнил Отхо.

— Я говорю не о титанах, но о совсем недавнем пополнении арсенала Омниссии, — заявил магос. — Прошу, обратите внимание на то, что происходит в километре к западу…

Настроив ауспик и внешние пикт-камеры, Дорр посмотрел в указанном направлении. Что-то исполинское медленно продвигалось там через осыпавшиеся стены и груды обломков. Оно было длиннее любой из орочьих небесных барж, а траки его гусениц превосходили в размере боевые танки. Большую часть корпуса занимал гигантский цилиндр, окруженный километрами лесов и переходных мостиков. Среди них виднелись кабины размером с дом.

— Это что же… — Отхо присмотрелся. — Там траки с «Претора Фиделис»! Жокув, что вы сделали с моим «Капитолием Империалис»?

— «Претор Фиделис» обрел новую жизнь в более функциональном обличье, полевой легат, — с гордостью произнес Герг. — Его реакторы и гусеницы весьма пригодились для моего грандиозного замысла. Но оружие, возможно, вам незнакомо — это плазменный ускоритель, извлеченный нами из остова боевой кузни.

— Вы распотрошили остатки моей командной машины и поставили на нее пушку со звездолета?

Дорр не знал, плакать ему или смеяться, но все же выбрал последнее.

— Узрите же воздаяние славного механизма Омниссии! — провозгласил Жокув. — Познайте гнев Бога-Машины во всем его могуществе! Преклонитесь перед таинствами Культа Механикус! Восхититесь величием «Ординатуса Улланор»!

Стоило магосу договорить, как недавно сконструированный ординатус впервые открыл огонь. Его пушка выбросила сверкающий поток плазменных сгустков, который поразил ближайшего из супергаргантов, угрожающих позициям имперских сил. Заряд энергии, способный перегрузить защитные экраны пустотных кораблей, за считанные секунды пробил силовые поля жертвы. Нематериальная оболочка колосса распалась дождем красных молний и зеленых вспышек. Многослойный щит испарился в одно мгновение. Последние импульсы залпа прожгли листовую обшивку шагохода — броню, лишь в десять раз менее тонкую, чем корпус боевого космолета.

Внутри монструозной машины взорвались двигатели и боекомплект. Рваные куски металла величиной с танк посекли ватаги чужаков, наступавших рядом с гаргантом.

Через одну минуту и сорок пять секунд «Ординатус Улланор» перезарядился и шквалом жарких сгустков энергии превратил следующую цель в дымящийся шлак.

— Лично зажгу сотню свечек во славу Омниссии, — пообещал Дорр магосу-доминусу.

Глава 19

Орочья боевая башня выбрасывала во все стороны синие молнии. Эту машину, перевозящую псайкеров, совместными усилиями остановили рунный жрец Торилд и двое других библиариев ударного отряда, но разделаться с ней оказалось непросто. Во многом потому, что возможности псиоников все так же ограничивало фоновое пси-присутствие чужаков, грозящее перегрузкой разума любому человеку, который попытался бы напрямую зачерпнуть энергию варпа.

— Кхофус, оттяни на себя злобу врага, — велел Космический Волк своему товарищу из Сдирателей, после чего обратился к эпистолярию Коннею из Ультрамаринов: — Защити своей силой Кхофуса, насколько сможешь. Я атакую точку соединения.

Получив приказы, библиарии спешно приступили к делу. Сдиратель, выступив из руин, метнул в башню «чудил» молниевый разряд. Пси-ореол машины словно вспучился, и из него вытянулось зеленое щупальце, метнувшееся к воину. Изменив вектор своего пси-воздействия, Кхофус зачерпнул ментальную мощь из атаки орков, чем сосредоточил удар придатка на себе самом. Псайкера обволокла зеленая энергия, но Ультрамарин тут же направил в его разум собственную псионическую силу, чтобы укрепить заслон, создаваемый пси-капюшоном, и не позволить жгучим нематериальным отросткам сознания ксеносов впиться в рассудок и плоть Сдирателя.

Выскочив из укрытия, Торилд влил пламя своей души в оголовье рунного топора, и клинок полыхнул голубым светом. Запрыгнув на корпус обездвиженной башни, фенрисиец рубанул по выползающим из нее гибким энергетическим щупальцам. Стоило лезвию впиться в отросток, как Космический Волк высвободил свою внутреннюю мощь, и та хлынула в тлетворную ауру чужаков.

Душу и тело Торилда сотряс шок ментальной отдачи, но он преодолел краткий приступ боли и продолжил исторгать из себя ярость. Фенрисиец по собственной воле нырнул в бурное море орочьего пси-потенциала, откуда черпала энергию боевая башня. Через эту стихию первобытной мощи и начал прорываться Торилд; его разум, лишь одно из многих завихрений и встречных потоков псионического океана, пытался одолеть неимоверные валы.

Двигаясь против бурного течения, Космический Волк заметил, что вся энергия струится вовнутрь, как в исполинском водовороте. Ее потоки сосредотачивались в центральной точке, переполнявшейся отвратительной мощью.

Торилд изверг свою ментальную силу в виде смертоносного разряда. Рунный топор, прорубив неосязаемый пси-ореол башни, глубоко вошел в ее материальную броню из покрытого черной краской металла. Грохочущие отголоски удара пронеслись по всей машине. Как только фенрисиец соскочил с нее, вихрь психической энергии, завывая по-волчьи, изнутри разорвал хитроумное изобретение орков на куски.

— Лорд-командующий… — воксировал библиарий. В его разуме пульсировал образ гигантских псионических волн. — Лорд-командующий!

— В чем дело, Торилд?

— Во дворце какая-то активность. Думаю, это Великий Зверь. Идет масштабное сосредоточение орочьего пси-потенциала. Уже очень скоро…

Курланд не разобрал конец сообщения, поскольку Космический Волк вдруг замолчал. Тут же лорд-командующий заметил, что за торчащими в небо развалинами из центра города движется нечто колоссальное.

— Я тоже это вижу, рунный жрец.

Сначала ему показалось, что взлетел весь дворец. Через пару секунд Имперский Кулак понял, что перед ним только срединная часть комплекса, которую он и все остальные ранее считали храмом. По форме конструкция напоминала гаргантов, громоздких истуканов с округлыми телами, но была невообразимо крупнее любого из них. Над окружающими зданиями ее поднимали гравитационные проекторы и рокочущие реактивные двигатели. Объект заслонил собой закатное солнце; он настолько превосходил в размерах любую из боевых машин, ранее применявшихся чужаками, что разум просто не мог определить его истинные масштабы.

Поверхность громадины усыпали орудия и ракетные батареи, параболические грав-излучатели и несуразные с виду энергетические пушки. Выкрашенный в черно-белую клетку корпус исполина обволакивали колеблющиеся поля. Купол храма, встав вертикально, оказался кривляющейся орочьей мордой из клепаных листов металла и гладкого камня.

Энергетическая подушка объекта сминала здания. Город рассыпался в пыль, словно перед титанической машиной-идолом катилась носовая волна. «Громовые ястребы», «Валькирии» и «Молнии», пикируя на колосса, выпускали ракеты, снаряды и пули, но все они лишь выбивали искры из силовых полей храма-гарганта, рассеивавших энергию попаданий. Грохотала спешно перенацеленная артиллерия, орудия и батареи РСЗО накрывали опустошительными залпами летящую в атаку мобильную крепость Великого Зверя. Наземные части, как и авиация, добились только того, что цитадель окружила завеса изумрудных разрядов.

В паре километров от Курланда снова раздался гневный рев «Ординатуса Улланора». На передвижную цитадель обрушился град плазменных сгустков. Щиты вспыхнули и затрещали, но невредимая конструкция продолжила наступление.

Вокс захрипел, передавая новое сообщение от Торилда:

— Лорд-командующий, я чувствую нарастание ненависти. Думаю, храм-гаргант сейчас выпустит…

Рунный жрец снова опоздал с предупреждением.

Глаза летающего исполина засияли бледно-зеленым светом. Два ослепительных луча энергии, хлестнув по городу, рассекли «Ординатус Улланор» вдоль. Его плазменные камеры взорвались, превратив машину Адептус Механикус в рукотворную звезду, испарившую все здания, людей и орков в радиусе полукилометра.

— Нам их не остановить, — прошептал Курланд. — Против такой мощи у нас нет защиты.

Вулкан, стоя посреди моря зеленокожих тел, наблюдал за появлением орочьего колосса, нарушавшего законы здравого смысла. Небо пылало отраженным светом попаданий ракет, снарядов и лазлучей, вспышки которых окутывали парящий храм, словно солнечная корона. Гаргант отвечал потоками огня из десятков турелей и тяжелых пушек. Его глаза поблескивали, указывая на перезарядку главного калибра.

Великий Зверь уже отправил в бой своих лучших воинов, и теперь ему пришлось выйти самому.

Примарх улыбнулся.

Солдаты Империума гибли тысячами, но еще большее их число бежали перед яростью орочьего вожака. Служители и творения Омниссии не могли противостоять мощи божества зеленокожих, воплощенного в механическом теле. Титаны и «Рыцари» падали под сокрушительными ударами храма-гарганта. Те адепты Марса и подчиненные им бойцы, кто имел свободную волю, отступали. Другие техножрецы и киберконструкции держали строй, не подчиняясь даже логике, требовавшей от них отходить. Они были так созданы или перестроены — по своему желанию или по вмешательству других, — что выполняли только команды повелителей. Доминус Жокув желал только уничтожить объект, оскорблявший Бога-Машину, или погибнуть в бою с ним.

Дорр прилагал все усилия, чтобы сохранить единый фронт перед надвигающимся боевым колоссом. Его танки извергали последние снаряды в бронированное брюхо идола, когда тот проносился над ними. Уцелевшие пехотные батальоны давали отпор новым врагам в доспехах, которые волнами высаживались из башен на бортах гарганта. Гвардейцы долго и упорно сражались, чтобы дойти до храма, но, когда тот сам явился к ним, бойцам оставалось только закрепиться на позициях и пасть в бою.

Космодесантники атаковали.

Курланд и Вулкан летели в ведущем «Грозовом орле» вместе с Тейном, Боэмундом и приближенными к ним воинами.

— Прямо как тогда, — сказал примарх.

Если Вулкан и не наслаждался разрывами зенитных снарядов, перестуком осколков по корпусу и воем ветра, рвущегося в пробитый фонарь кабины, то уж точно испытывал душевный подъем. С момента прибытия на Улланор он еще ни разу не выглядел таким сосредоточенным.

— Когда, господин примарх? — уточнил Курланд.

— В дни Великого крестового похода, разумеется, — ответил генетический отец Саламандр. — Или войн Ереси. Или Очищения. Ни разу с тех пор нашим братьям не выпадала настолько монументальная задача, и ни разу они не бились так неистово.

— Все как в старые времена, да? — подсказал Максимус.

— Именно.

За ними следовали другие десантные корабли, набитые выжившими бойцами орденов, а также десятки транспортников и судов обеспечения, позаимствованных у Имперского Космофлота и Астра Милитарум. Все места в них также занимали Адептус Астартес.

Ниже огромными скачками неслись штурмовые десантники с прыжковыми ранцами, сминавшие остатки сопротивления орков. По разоренной местности петляли «Лэндспидеры» всевозможных моделей, за борта которых цеплялись боевые братья. Все, кто выжил в предыдущих сражениях, приближались к последнему оплоту Великого Зверя.

Кулаки Образцовые, Черные Храмовники, Испивающие Душу, Ультрамарины, Палачи, Темные Ангелы, Багровые Кулаки, Сдиратели, Саламандры, Космические Волки, Кровавые Ангелы… и один Имперский Кулак.

Последние три тысячи героев Космодесанта в цветах и символах дюжины орденов начали решающий штурм.

Глава 20

Штурмовые тараны «Цест», которые Курланд до последнего держал в резерве, промчались мимо ведущих транспортов за считанные секунды до контакта с объектом. Упрочненные носы машин с закрепленными на них мелта-зарядами пробили стены летающей крепости в клубах перегретого воздуха и испарившегося металла. Высадившись внутрь конструкции, отделения Астартес с клинками, болтерами и гранатами ворвались в ряды ждавших атаки врагов. Воины продвинулись на пятьдесят метров в глубь механического колосса и закрепились на позициях.

Десантные корабли косили огнем ватаги орков, столпившихся на поверхности храма-гарганта. Чужаки в ответ выпускали шквалы пуль и реактивных гранат по снижающимся воздушным судам. Горстка истребителей и бомбардировщиков Имперского Космофлота совершала последние заходы на цель выше и ниже зоны атаки Астартес. Самолеты разрывали в клочья и обращали в пепел множество защитников крепости, паля из тяжелых болтеров и пуская ракеты с плазменными боеголовками. Зенитные турели изрыгали лазерные лучи и потоки снарядов, заставляя летчиков расплачиваться жизнью за проявленную отвагу.

Быстро сменяя друг друга, десантные корабли Космодесанта высаживали пассажиров в бреши, проделанные штурмовыми таранами. Импровизированные транспортники доставляли отделения Астартес на крепостные стены и переходные мостки вдоль стен храма-гарганта, где воины захватывали имеющиеся точки входа.

Курланд держался рядом с Вулканом. Примарх безостановочно наступал и непрерывно орудовал молотом, истребляя чужаков из экипажа мобильной цитадели. Мегадоспехи раскалывались под его ударами, силовые когти и энергетические выстрелы орков отскакивали от древней брони повелителя Саламандр, сработанной им самим.

Лорд-командующий выкроил немного времени, чтобы осмотреться, и обстановка удивила его.

Он ожидал найти здесь типичные для орков лязгающие шестерни и поршни, шипящие паропроводы, запах смазки и ржавчины, но внутренние помещения гарганта оказались почти идеально чистыми и аккуратными. На стенах из материала вроде хрома были нарисованы черно-белые бордюры с простыми клетчатыми узорами. Возле многих перекрестков и входов висели таблички с рельефными символами — указатели, как с некоторым изумлением осознал Курланд. Створки дверей раздвигались с еле слышным урчанием. Бледно-голубое освещение горело почти без перебоев.

По сути, внешние источники энергии тут почти не встречались. Все вокруг жужжало и поблескивало, излучая собственный свет. Налицо была та же странная сила, которая подпитывала все недавно созданные орочьи технологии.

Но Курланд не мог долго задумываться над тем, насколько важны эти наблюдения. Текущее задание нуждалось в его неотложном внимании.

Сотни космодесантников, пробиваясь в глубь громадного летающего здания, сходились в жестоких рукопашных боях с чудовищными элитными воинами Великого Зверя. Во многих местах наступление возглавляли терминаторы и дредноуты, которые принимали выстрелы чужаков на свою особо прочную броню, помогая братьям в силовых доспехах занимать плацдармы. В коридорах и залах непрерывно гремел шквальный огонь.

Мало кто из врагов выживал под натиском Вулкана, но, по мере того как примарх стремительно приближался к сердцу немыслимой боевой машины, многие примыкающие коридоры и помещения изрыгали новые потоки разъяренных тварей. Эти чужаки были поистине смертоносными, как и предупреждал ассасин. Каждый из них владел лучшей броней и оружием из тех, что изготавливали рабы на мануфакториумах Улланора.

Однако зеленокожих встречал авангард из семи магистров орденов и четырнадцати Астартес высокого звания и несравненного ратного мастерства. Почти все спутники Вулкана располагали реликвийным снаряжением времен Ереси, а то и более старинным: их мечи, молоты, булавы и щиты впервые применялись в битвах Великого крестового похода или даже Объединительных войн. Бойцы разили орков из плазменных пистолетов, волкитных карабинов и термальных бластеров, созданных на Марсе еще до основания орденов Космодесанта. Сами воины уже давно обрели славу среди братьев — их жизненный путь отмечали великие кампании и победы, записи о которых сохранятся в почетных свитках. Имена и титулы таких героев будут восхвалять все грядущие поколения.

Курланд чувствовал себя лишним в таком окружении, но в те минуты неутихающего безумия, казавшиеся вечностью среди океана растянутых в вопле орочьих морд, он наконец понял смысл утверждений Вулкана.

Он поверил.

В самого себя. В то, что примарх не ошибся, когда передал командование ему, Курланду, обойдя всех прочих.

Еще он верил в боевых братьев. Если и существовал отряд воинов, способный добиться победы в таких условиях, то все они собрались здесь. И в данный момент Имперский Кулак не променял бы три тысячи своих Адептус Астартес ни на одно оружие из арсенала Империума.

Наконец, истовее всего он верил в Вулкана. Примарх воплощал собой жизненную энергию, ровно настолько же могучую, как и у нынешнего врага человечества. Что бы ни направляло сына Императора, предназначение или нечто иное, он выглядел так, словно твердо знает дорогу к цели, и вел за собой остальных.

Воины мчались в недра храма-гарганта, где их ждало противостояние с Великим Зверем.

Они вышли в огромный чертог, не меньше двухсот метров длиной и тридцати высотой. В тусклых охряных лучах ненавязчивого освещения за спинами наступающих космодесантников протянулись оранжевые тени. Большая часть группировки заняла позиции у дверей для отражения контратаки чужаков. Вулкан, Курланд и их спутники, а также сборная рота из двухсот бойцов разных орденов, включая отряд библиариев, двинулись дальше для решающей атаки на Великого Зверя.

По бокам зала лежали груды мусора, поднимавшиеся на несколько метров. Обрывки ткани, согнутые металлические стержни и расщепленные деревянные шесты приобретали странные очертания в полумраке. Громкое эхо шагов Астартес отражалось от металлических стен и потолка, перекрывая фоновый шум перестрелок в коридорах снаружи.

— Что тут такое? — Подойдя к одному из завалов, Тейн вытащил кусок материи длиной пару метров. Он повернул находку, и на свету слабо блеснули золотые нити. На пышно расшитом, но опаленном и изрубленном полотне проступили слова человеческого языка поверх изображения двуглавой птицы. — Это же аквила. О Император…

Все кучи хлама состояли из захваченных знамен, разорванных, посеченных и оскверненных ксеносами. На некоторых древках виднелись металлические орлы и молнии, исковерканные ударами молотов.

— Они времен Триумфа, — буркнул Вулкан, выдергивая из мусора истрепанный стяг с гербом легиона Кровавых Ангелов.

— Мне знакома эта символика, — прошептал примарх. — Личный штандарт капитана Немедея. Я знал его по Артагийской кампании. Вся рота Немедея погибла при штурме Улланора.

Рванувшись вперед, Валефор благоговейно коснулся ткани.

— Одна из величайших жертв в нашей истории. Сейчас мечом капитана владею я!

Астартес продолжили путь между изломанных, сваленных в кучи реликтов последней победы человечества над зеленокожими Улланора. Зал оканчивался не стеной, а створками гигантских дверей, сработанных из серого и черного мрамора в виде ощерившейся орочьей морды. Ворота украшали вставки из драгоценных металлов и самоцветов.

— Поругание знамен я еще понимаю, но такие украшения не во вкусах чужаков, — заметил Квезадра.

— Взгляните на пол, — добавил Курланд. — Отполированный гранит.

— С парадного плаца, по которому маршировали победоносные армии Императора, — сказал Вулкан. Продолжая идти к дверям, он указал на створки: — И это, несомненно, тоже взято с одной из построек, относящихся к Триумфу.

Тон примарха показался Имперскому Кулаку меланхоличным.

— Апогей Великого крестового похода, — продолжал Вулкан. — Кульминация десятилетий войны. «Начало конца», — думали мы тогда, еще не догадываясь об истинном значении этих слов и том, насколько верными они окажутся. Какие надежды, какое величие… с какой высоты нам пришлось рухнуть. Здесь мы возвели громаднейший столп перед падением в глубочайшую пропасть. Если бы только орки понимали, что именно разрушили здесь…

Повелитель Саламандр умолк, и в тишине стали слышны негромкие отголоски стрельбы из соседних коридоров и помещений.

— Они пытались унизить нас, — произнес Боэмунд. — Бессмысленный поступок.

— Притязание на власть, — поправил его Вулкан, — изложенное Великим Зверем своим сородичам. Когда мы убьем вожака, наше заявление прозвучит еще громче.

Космодесантники добрались до середины чертога, когда по нему прокатилась дрожь. С обеих сторон врат открылись широкие проходы. Лязг металла и глухой стук шагов возвестили о появлении двух одинаковых «топтунов». Внешне эти механические чудища с пушками или циркулярными пилами вместо рук и округлыми корпусами напоминали гротескные, карикатурные статуи зеленокожих. Головы великанов едва не задевали потолок. На их черно-красных телах с яркими желтыми мазками висели штандарты с отметками побед титанов, также похищенные с полей Улланорского Триумфа. Лорд-командующий узнал герб Огненных Ос, древнего и почитаемого Легио.

Пока Курланд раздавал приказы, машины открыли огонь. Астартес разделились на два отряда: один из них, под началом Вулкана, бросился к правому колоссу, Имперский Кулак и остальные воины атаковали левого «топтуна».

Облако пламени от взрыва поглотило трех боевых братьев, крупнокалиберные пули прошили насквозь еще шестерых. Полыхнули двигатели болтов, заметные на тусклом свету, и вихри маленьких детонаций окутали обе боевые машины.

Курланд сосредоточился на механическом гиганте впереди, твердо надеясь, что со вторым противником разберется Вулкан. «Топтун» зажег глаза-прожекторы и повернул голову в направлении лорда-командующего, словно выискивая именно его. Имперский Кулак видел, что на плечевых платформах великана толпятся орки, палящие из личного оружия, а громадная пушка с правого бока наводится на цель под оглушительный скрежет шестерней и бренчание цепных передач.

— Мелта-бомбы! — крикнул он, снимая с пояса заряд размером с кулак.

Главное орудие «топтуна» выстрелило вновь. Несколько Астартес позади Курланда исчезли в неистовом вихре огня. Доспех лорда-командующего сообщил о волне жара от разрыва, но он проигнорировал янтарные вспышки сигналов тревоги.

Исполин шагнул к воинам, выпуская клубы дыма из рокочущих моторов, и взмахнул правой рукой — жутким цепным клинком, длина которого втрое превышала рост Курланда. Рычащие зубья пронеслись над головой Имперского Кулака, сзади донеслись хруст расколотого керамита и вопль Квезадры.

Оглянувшись, лорд-командующий увидел, что клинок взмывает над полом. Быстро вращаясь, окровавленные зубья разметали по черному граниту и оскверненным знаменам останки разрубленного надвое магистра ордена. Багровые Кулаки, броню которых забрызгала кровь их повелителя, с печальными возгласами и клятвами отмщения ринулись на боевую машину чужаков.

Подобравшись к «топтуну», Курланд убрал клинок в ножны, прыгнул и вцепился в листовую обшивку на брюхе гиганта. Вокруг залязгал металл — другие Астартес, приземляясь на механического колосса, били по его броне силовыми кулаками и громовыми молотами. Более отрывистые щелчки магнитных замков указывали, что воины закрепляют на корпусе мелта-бомбы.

Имперский Кулак вскарабкался еще на пару метров, к прорезанной в обшивке смотровой щели. Оттуда на него с ужасом уставился тщедушный гретчин. Всадив кулак в грудь «топтуна», Курланд выдернул тварь из пробитой дыры. Затем космодесантник включил таймер мелта-заряда, швырнул его внутрь машины и соскочил на пол.

Лорду-командующему хватило времени, чтобы осмотреться и заметить, как из дымящихся обломков другого колосса выходит Вулкан. Боевой доспех примарха покрывали пятна смазки и крови чужаков, вокруг светящегося оголовья Рокового Сотрясателя клубились едкие пары.

В следующую пару секунд по корпусу «топтуна» прокатилась волна взрывов мелта-бомб. Шквалы перегретого пара, расплавив металлическую шкуру колосса, прожгли внутренние механизмы. Вторичные детонации топливных резервуаров и боекомплекта разорвали машину в клочья. Адептус Астартес отошли назад под градом зазубренных кусков металла и горящих ошметков орочьей плоти.

Вулкан уже добрался до ворот и встал перед ними, занося молот для удара.

Но не успел он размахнуться, как между створками возникла тонкая полоска света. Двери распахнулись внутрь, и из святилища за порогом во внешний зал хлынуло яркое бледно-зеленое сияние.

Имперский Кулак и остальные воины переступили порог вслед за примархом, держа оружие наготове. Проверив состояние своего небольшого отряда, Курланд определил, что в схватке с гаргантами погибла почти треть бойцов. Звуки сражения вне чертога раздавались все ближе — их арьергард отступал.

Помещение за воротами определенно служило чем-то вроде генераторной установки. Лорду-командующему вспомнились плазменные камеры имперских крепостей и звездолетов, где вдоль стен тянулись трубопроводы и гудящие кабели. Здесь их заменяли толстые жгуты медных проводов, развешанные наподобие гирлянд. Они фыркали и разбрасывали зеленые искры; от мощного потенциального напряжения дрожал воздух и вибрировала броня самого Курланда.

Но, если не обращать внимания на механизмы, зал также имел нечто общее с часовнями Экклезиархии. Его стены, как и в других частях храма-гарганта, были оформлены строгой мозаикой и пластинками с иероглифами, геометрическими узорами и живописными фресками. В центре композиции, которая занимала все полукруглое помещение шагов тридцати шириной, находилась статуя чужака, сидящего на пышно украшенном кресле.

Идол высотой не меньше десяти метров располагался в квадратной нише, заполненной зеленым светом орочьей энергии. Тело истукана защищали толстые, старательно изготовленные доспехи с резными символами ксеносов. Голову покрывал шлем с бычьими рогами и лицевой пластиной в форме клыкастой морды. Лапы, каждая размером с воина Астартес, лежали на подлокотниках.

— Владыка Терры… — пробормотал Оденат.

— Не упоминай Тронный мир в таком месте, — проворчал Боэмунд. — Что это за новая насмешка?

От бронированного идола отходило множество жужжащих силовых кабелей. Очевидно, на истукане базировалась вся система генерации энергии, но в чем именно заключалась его функция, Курланд не знал.

Имперский Кулак обернулся к Торилду:

— Здесь центр пси-присутствия орков?

Мощь «Вааагха!» пропитывает этот зал, — напряженно, с явным усилием ответил Космический Волк. — Он — круговорот и звезда, поглотитель и созидатель.

Курланд резко взглянул на рунного жреца, вспомнив, как некоторые библиарии ранее поддались пси-воздействию чужаков. Торилд, похоже, контролировал себя, просто выражался поэтично.

— Давайте уничтожим реактор и найдем Великого Зверя, — заявил Тейн, шагнув к окутанному энергией богу-идолу.

— Где же ты? — позвал Боэмунд, ступая за Максиму-сом. — Ложный жрец искусственного божества! Нет тут никакого Великого Зверя, одни чужаки-шарлатаны!

Воздух загудел от всплеска ментальной мощи. По залу разнесся нечеловеческий крик, и все разом повернулись к Торилду, издавшему этот кошмарный стон. Космический Волк трясся, из его пси-капюшона вылетали зеленые молнии, рунный посох пылал нефритовым пламенем. Секундами позже другие библиарии рухнули на колени. Они вопили, как не полагалось ни одному космодесантнику, завывая от мучительной боли и невыносимого ужаса.

Из шлема Гэндорина посыпались зеленые искры. Сильно пошатываясь, он пошел к Курланду и замер в паре шагов от командира. Лицо псайкера исказилось в жутком оскале, и миг спустя его голова взорвалась, обдав лорда-командующего кусочками черепа и мозгового вещества.

Дымящиеся трупы других библиариев с грохотом повалились наземь. Курланд с отвращением развернулся к идолу, Боэмунд взревел и вызывающе вскинул клинок, загремев цепями, что приковывали меч к запястью.

— Покажись нам, трус! Смерть пришла за тобой, лжепророк обреченной расы! Мы снова разрушим Улланор, и никто не запомнит Великого Зверя!

Статуя зашевелилась с протяжным скрипом.

Верховный маршал отступил на шаг.

Имперский Кулак почувствовал, что другие Астартес собираются вокруг него. Увидев, что глаза идола сверкнули, словно зеленые звезды, лорд-командующий отвел взгляд и ослабил хватку на оружии. Снова посмотреть на движущегося истукана Курланд сумел только после того, как ощутил присутствие нависшего над ним Вулкана. Примарх стоял, слегка расставив ноги, и держал молот перед собой, словно щит.

Кабели и провода отсоединились от статуи под вспышки энергии и шипение труб, выбрасывая фонтаны изумрудных искр. Лязгая и жужжа, громадная конструкция поднялась с трона и выступила из ниши. Ростом она вдвое превосходила даже Вулкана.

— Мы сокрушили другие ваши машины, — произнес Тейн, воздев меч. — Сейчас все будет так же.

Курланд поднял глаза на ожившего идола, и его охватило дурное предчувствие. По корпусу истукана шли черно-белые клетчатые узоры, лицо было темно-красным. Выпрямившись, он показался еще крупнее; даже мощь примарха померкла на фоне громадного монстра из отформованных пластин брони и торчащих шипов, вдоль которых извивались ветвистые разряды энергии.

— Это не боевая машина, — сказал Курланд остальным. Слова застревали у него в горле. — Это орк в доспехах.

Глава 21

— Зверь должен умереть, чего бы это ни стоило.

Последняя фраза, слетевшая с губ Одената, оказалась мрачным пророчеством. Вожак орков выбросил вперед окутанный пламенем кулак, и сгусток энергии, врезавшись в магистра ордена Ультрамаринов, размазал его тело по нескольким метрам гранита. Курланд пару секунд не мог оторвать взгляд от капель расплавленной брони и жирных кровавых пятен — останков другого командира. Враг с презрительной легкостью уничтожил все, чем был воин, и все, чем он стал бы в будущем.

Снова посмотрев на Великого Зверя, лорд-командующий едва удержался от безумного смеха при мысли о том, насколько безнадежна схватка с таким противником.

— Разбейте генератор! — гаркнул Вулкан. Он прошел мимо Курланда, держа Роковой Сотрясатель одной рукой. — Орки любят драться. Великий Зверь получит от меня именно то, что хочет.

Примарх говорил таким тоном, что у Имперского Кулака не осталось выбора. Он никак не мог нарушить приказ, проникший ему в сердце и разум. Впрочем, даже если бы Курланд захотел возразить Вулкану, то просто не успел бы. Генетический отец Саламандр уже бросился на исполинского чужака, и его молот синей звездой блеснул среди клубящихся облаков зеленого огня.

По команде Имперского Кулака уцелевшие космодесантники начали обстреливать загадочные устройства реактора. Болты, волкитные лучи и мелта-разряды вонзились в переливчатый силовой барьер, прикрывавший скопление механизмов вокруг трона вожака. Зеленая завеса, дрожа и вздымаясь в такт колебаниям энергии, распалась на созвездия из маленьких светил.

— Еще! — взревел Курланд, загоняя в пистолет свежий магазин.

В судорожном рычании штурмовых пушек и рявкании болтеров утонули грохот Рокового Сотрясателя, бьющего по броне Великого Зверя, и визг силовых клешней, что скребли по доспеху примарха. Сосредоточенные залпы ударной группы превратились в почти монолитный поток металла и лучей. Защитное поле генератора извивалось, вспучивалось и ослепительно сияло, но не отключалось.

Вулкан и Великий Зверь сдвигались то в одну сторону, то в другую, шатаясь под ударами титанической мощи. С брони обоих бойцов срывались молнии и пучки искр. В какой-то момент противники отошли от ниши с троном, подключенным к реактору.

— Есть другой способ! — заявил Валефор.

Метнувшись вперед, капитан миновал двух сцепившихся колоссов и рубанул мечом по грубощиту. Полыхнула черно-зеленая вспышка энергии, и Кровавого Ангела в разорванном на куски доспехе отбросило на двадцать метров. Курланд подавил скорбный вскрик и немного успокоился, заметив, что искалеченный Астартес слегка шевельнулся.

— Он еще жив! — подтвердил один из воинов Валефора, опустившись на колени рядом с повергнутым героем.

«Сколько нам всем осталось?» — спросил себя Имперский Кулак, глядя на продолжающуюся схватку между примархом и вожаком. Чего стоили усилия простых смертных в присутствии таких полубогов?

Перехватив молот обеими руками, Вулкан пригнулся, ушел от размашистого выпада чужака и вложил всю свою массу в следующий удар. Роковой Сотрясатель врезался в бедро колоссального орка, и оглушительный рев боли заглушил даже грохот от столкновения бойка с броней. Великий Зверь покачнулся, но выбросил вперед увенчанную молниями клешню и полоснул когтями по груди примарха, разорвав верхний слой кирасы.

Почти мгновенно придя в себя, вожак вскинул лапу и отразил повторный удар Вулкана. Тут же ксенос пнул врага чудовищно огромной ногой, и повелитель Саламандр, кувыркаясь, отлетел назад. Его нагрудник смялся еще сильнее.

— Огонь по орку! — крикнул Тейн, наводя оружие на Великого Зверя.

Теперь залпы космодесантников обрушивались не на реактор, а на правителя чужаков. Настолько же интенсивные, они точно так же не давали результата. Примарх, неуверенно поднявшись на ноги, сорвал разбитый панцирь, под которым оказался слой пластинчатой брони.

Великий Зверь повернулся к Вулкану, поднял лапу и насмешливо поманил его пальцем.

— Лорд Курланд!

Примарх зашагал вокруг врага, перехватывая молот то под левую, то под правую руку. Он постоянно менял стойку, чтобы ксенос не предугадал его следующую атаку. Вожак поворачивался следом, не выпуская Вулкана и других воинов из виду.

— Мой господин? — космодесантник выступил вперед, держа оружие наготове.

— Уходи! Если я не смогу покончить с ним, никто не сумеет. Я знаю, что делать, но вы все погибнете, если останетесь здесь. Ты должен выжить. Ты — орден Имперских Кулаков, Последняя Стена и лорд-командующий. Не позволь Верховным лордам растратить все, добытое нашей победой и моей жертвой.

Сквозь треск генератора и топот Великого Зверя до Курланда долетели людские и орочьи возгласы из внешнего чертога. Шум стрельбы и грохот ударов раздавались уже почти в пределах зала. Имперский Кулак взглянул на примарха, потом на великанского вожака.

Способен ли Вулкан одолеть его?

Потом космодесантник вспомнил, о чем сын Императора говорил с самого начала. Вера, убеждения, важность символов… Он, Курланд, был единственным выжившим с Ардамантуа, лордом-командующим и наследником героев вроде Дорна и Жиллимана.

Еще воин осознал, что Вулкан предвидел нынешний момент в тот же миг, как впервые услышал о Великом Звере. Неколебимый объект нуждается в паре — неудержимой силе. Ни примарх, ни военачальник не смогут взять верх.

Но план Вулкана заключался в ином.

Курланд снова посмотрел на огромного повелителя Саламандр, казавшегося обычным человеком рядом с титаническим врагом. Но мощь примарха крылась не только в его размерах. Император вложил в него все усилия и достижения науки, необходимые для создания поистине совершенного воина. Вулкан был творением грубой силы, мифов и воображения в равной мере.

Заложенным в него могуществом управлял интеллект, неподвластный пониманию Курланда, — разум, обладатель которого лицезрел все славные и кошмарные события в Галактике за почти две тысячи лет непрерывных сражений.

Примарх смотрел, как его генетических сынов истребляют их боевые братья. Ради Императора он поднял оружие уже на своих братьев — полубогов.

Разве мог Курланд проникнуть в рассуждения этого бессмертного ума?

Возможно, Вулкан ощутил на себе взор лорда-командующего. В ответ он взглянул на воина глазами, видевшими больше, чем довелось любому из людей. Что же различил в них Имперский Кулак? Боль? Да, но не телесную муку от борозд на доспехе и плоти, а жестокое страдание мудрости. Тоску многих столетий.

Встретившись взглядом с примархом, Курланд понял то, что Вулкан знал всегда, и разгадал замысел последнего из верных сыновей Императора.

Зеленокожий гигант оглушительно взревел, и звук разнесся по залу ударной волной, которой отозвались трескучие вспышки и разряды энергии в реакторе. Сияние вокруг клешней Великого Зверя стало ярче и превратилось в языки пламени. Примарх взмахнул молотом, отражая новый удар чужака, и два оружия столкнулись, взметнув бурю искр.

— Всем отрядам покинуть объект! — передал Курланд по командному вокс-каналу. — Немедленно начать отступление с боем из храма-гарганта!

Большинство спутников Имперского Кулака направились к выходу. Кровавые Ангелы на руках вынесли Вале-фора из зала. Примерно два десятка космодесантников не двинулись с места. Все — Черные Храмовники.

Шагнув в противоположную сторону от дверей, Боэмунд преградил путь Курланду.

— Что за новое безумие? — злобно произнес верховный маршал. Его слова почти утонули в шуме сражения Вулкана и орочьего вожака. — Мы нужны господину примарху!

— Нет, не нужны, — спокойно ответил Имперский Кулак.

Он хотел пройти мимо Черного Храмовника, но тот схватил лорда-командующего за руку.

— Мы поклялись умереть за Императора. Мы никогда не отступаем! Мы не трусы!

Курланд впечатал кулак прямо в лицевую пластину Боэмунда. От удара верховный маршал рухнул наземь. Его воины шагнули к повелителю, поднимая клинки и болтеры.

— Я — твой лорд-командующий!

После стольких потерь и разочарований Имперский Кулак наконец дал выход кипящей в нем ярости. Он не желал больше сносить пренебрежительные насмешки и колкости Черного Храмовника. Поощрения от господина примарха хватило, чтобы Курланд перестал волноваться о том, одобряет ли Боэмунд его действия. Тем более он не собирался тратить время и силы на то, чтобы угодить верховному маршалу.

Лорд-командующий направил острие меча на лежащего воина:

— Еще одно ослушание, и ты лишишься жизни — от моей руки или по моему приказу.

Пристыженный Боэмунд не поднимался с пола. Отвернувшись от верховного маршала, Курланд зашагал прочь.

— Если хочешь умереть, оставайся здесь. Если хочешь служить Императору, следуй за мной.

Глава 22

Великий Зверь обладал мощью стихии. Примарх чувствовал, как воля чужака накатывает на него, будто прилив жара, осязаемое воплощение грубых и свирепых орочьих инстинктов. Вулкан почти целиком забыл свои нескончаемые битвы против демонов Темных богов во времена Ереси, но отрывочных воспоминаний ему хватило, чтобы понять: в таком сражении не одержать верх. Просто не сдаваться — уже победа.

Сын Императора принял взмах клешни на древко молота. Мускулы воина и жгуты псевдомышц брони напряглись, сопротивляясь звериной силе вожака. Поменяв стойку, примарх шире расставил ноги, снова отбросил когти противника и быстро переступил на другую ногу, чтобы уклониться от удара наотмашь. Окутанное пламенем оголовье Рокового Сотрясателя врезалось в доспех зеленокожего, но отскочило от энергетически заряженных пластин.

— Не видишь, что вы натворили в своем неведении? — спросил Вулкан, вновь замахиваясь молотом. — Лучше бы твой род лежал там, где мы его похоронили.

Враги еще несколько раз обменялись выпадами. После каждого сокрушительного попадания примарх старался удержать равновесие, но при этом медленно смещался по дуге влево, чтобы орк оказался в нужной ему позиции.

— Вы ударили слишком рано, — продолжил Вулкан. — Если бы вы обладали терпением или настоящим разумом, то поняли бы, что через десятилетие-другое Империум безропотно рассыпался бы. А уж нападение на Тронный мир… Вы пробудили другого зверя, и он растопчет вас.

Ксенос застал его врасплох. Вместо того чтобы отвести кулак, зеленокожий вытянул лапу и схватил примарха за горло. Доспехи заскрежетали в свирепой хватке, давление на трахею начало возрастать. Пока Вулкан осыпал предплечье вожака градом ударов, тот занес другую клешню для выпада, который снес бы сыну Императора голову.

Кулак устремился к лицу примарха, но тот перехватил молот и всадил оголовье в надвигающуюся лапу противника.

Взрыв столкнувшихся силовых полей разделил неприятелей. Вулкана отбросило в стену, Великий Зверь неуклюже отступил, пропахав шипами на подошвах борозды в каменном полу.

Орк затряс лапой, онемевшей после удара. Примарх яростно заморгал, борясь с головокружением.

— Но вы — не истинная угроза! — ощерился Вулкан, заставляя себя подняться. Присматриваясь к вожаку, он прокрутил Роковой Сотрясатель в ладонях. — Вы лишь отвлекаете нас, что позволит настоящему врагу снова перейти в наступление.

Исполины бросились друг на друга. Великий Зверь на бегу давил тела павших магистров орденов. В последний момент примарх метнул молот в лицо противника; броня смялась и треснула, Роковой Сотрясатель, вращаясь, отлетел далеко в сторону.

Вулкан промчался рядом с ошеломленным чужаком, но тот успел провести новый выпад и попал примарху точно в живот, отбросив его на десяток метров. Рухнув, сын Императора перекатился и вскочил на ноги.

Шлем орка сильно искорежило, но теперь ксенос стоял между Вулканом и его оружием.

Пламя вокруг одной из латных перчаток Великого Зверя угасло. Подняв лапу, он сорвал остатки шлема и отшвырнул исковерканный кусок металла. Бивни и клыки, торчащие из пасти на его громадной голове, больше напоминали мечи. Зеленокожий посмотрел на примарха темно-красными глазами, сидящими под вечно наморщенным лбом.

— Ты прав, сын Императора, — произнес чужак. Его голос звучал глухо, гортанно, но орк определенно говорил на имперском готике.

Услышанная фраза настолько поразила Вулкана, что он лишь в последний миг отскочил от сгустка энергии, который вылетел из выброшенного вперед кулака твари.

— Твоя империя на коленях. Мы станем ее погибелью. — Оглянувшись через плечо, Великий Зверь снова повернулся к примарху с чем-то вроде улыбки. — И, прямо как твой Император, ты выбросил свое самое мощное оружие.

Опустив голову, вожак с ревом помчался на Вулкана, извергая зеленый огонь из кулаков. Повелитель Саламандр отпрыгнул и, протянув руку к Роковому Сотрясателю, активировал крошечные модули телепортации, встроенные в оголовье молота и латную перчатку. С резким хлопком вытесняемого воздуха оружие переместилось в ладонь хозяина. Примарх мощно размахнулся, целясь в висок неприятеля.

Молот отскочил от толстого черепа, но силовое поле разодрало кожу и плоть до кости. Скальп орка пересекла выжженная борозда.

Зеленокожий неуклюже отшатнулся и выпустил поток энергии, который сотряс Вулкана, словно ударная волна, и помешал нанести повторный удар.

Великий Зверь выпрямился. По его морде текла густая кровь, в боковой части черепа виднелась трещина.

— Еще не устал, сын Императора? — спросил ксенос. Завитки зеленой энергии поползли вверх по его лицу, погрузились в рваную рану и исцелили ее за считанные секунды. — Сильнее бить не можешь?

— Мне не нужно бить сильнее, — возразил примарх. — Надо только соображать быстрее.

После предыдущего обмена ударами вожак снова оказался перед громадной тронной нишей в сердце реактора. Изо всех сил метнувшись вперед, Вулкан обхватил врага пониже груди и вместе с ним влетел в пульсирующий зеленый ореол энергетического поля.

В момент перехода повелитель Саламандр ощутил, как его захлестывает неимоверная мощь глубинной сути Улланора. Примарх узрел невообразимую орочность планеты и стал ее частью — попался в сеть вааагх-энергии, простирающейся по множеству звездных систем. Теперь ее пульсирующие отростки подпитывали саму сущность Вулкана, которая в свою очередь излучала внутреннюю силу в окружающих.

Паутина мощи тянулась в далекое прошлое до Ереси Хоруса, к первобытным временам зарождения чужаков. Став единым с самой природой орков, сын Императора на кратчайший миг заметил, как два зеленокожих колосса молотят друг друга кулаками на заре эпох, еще до появления человечества.

Почувствовав, что ему вцепились в горло, примарх с трудом вернулся в настоящее и увидел перед собой полные ярости глаза Великого Зверя. Вожак обеими лапами стискивал глотку Вулкана, выдавливая из него жизнь.

Узрев истинную суть вааагх-силы, связывающей орков воедино, повелитель Саламандр сравнил увиденное с тем, что помнил из мрачного опыта столкновений с Хаосом, и его осенило. Все, происходящее с чужаками, было взаимосвязано. Их поведение выглядело беспорядочным, но на самом деле зеленокожие развивались.

Исследование методом проб и ошибок всегда начинается с беспорядочного разброса случайных результатов, но со временем они корректируются и совершенствуются. Эволюционируют.

В последнее время эволюционировали и сами орки — невероятно быстро, когда появление Великого Зверя ускорило процесс, — и их способы ведения войны. Гарганты и скитальцы, штурмовые луны и сам Улланор служили вехами прогресса. Эту последовательность развития можно было определить и проследить в обратном направлении, до примитивнейших конструкций чужаков.

То же самое относилось ко всем их делам.

Орки учились на собственном опыте, методом проб и ошибок.

Штурмовые луны были не боевыми станциями — или, по крайней мере, не только боевыми станциями. Они служили для пробных запусков, ходовых испытаний в пустоте, помогавших ксеносам исправлять недостатки своих гравитационных двигателей.

Как только зеленокожие опробовали свою технологию, им понадобилась цель. Великий Зверь не ударил слишком рано — он ударил по рукам со всей расой. Поручился отомстить за ее оскорбленный дух, сокрушить Императора, который унизил орочий народ. На волне такой победы вожак обрел бы безграничную мощь, возвысился бы к власти над всей Галактикой.

И тогда, как осознал Вулкан в тот миг лихорадочного озарения, чужаки нашли Землю — Терру. Они обнаружили Тронный мир, и оказалось, что человечество не в силах дать им отпор.

Висящая над Землей штурмовая луна была не только авангардом, но и маяком вторжения. Весь Улланор соответствовал той же концепции, но уже в планетарном масштабе: его превратили в вооруженную и защищенную базу для миллиардов орков. Может ли он передвигаться между звездными системами, как боевые станции? Если его цель — Терра, то…

Вулкан понял, что Великого Зверя действительно не остановить обычными способами.

Такую мощь не уничтожить, ее можно лишь перенаправить. Пока из легких примарха толчками вырывались остатки воздуха, он обратился к той рожденной в варпе части себя, что была благословением и проклятием каждого из сынов Императора, и вновь направил свое сознание в волнующееся море вааагх-силы. Фундаментальная суть Вулкана переплелась с сущностью орков, и сотворенное Императором тело впитало хлынувшую в него энергию, словно губка.

Примарх позволил беспримесной орочности, погубившей стольких библиариев, просочиться в его организм. Тут же Вулкан ощутил, что Великий Зверь напрягся, почуяв скрытую опасность, вожак с медлительностью тектонических плит потянулся к врагу в пространстве мыслей. Зеленокожий попытался оттянуть мощь «Вааагха!»

на себя, вырвать буйную энергию своей расы из разума повелителя Саламандр.

Еще мгновение, и Вулкан проиграл бы битву, лишившись и орочьей силы, и последних искр жизни.

Чувствуя, как отказывают мышцы, он всадил Роковой Сотрясатель в морду Великого Зверя и взорвал генератор силового поля.

Последним из транспортов взлетел поврежденный «Громовой ястреб» в символике Саламандр. Его предыдущие хозяева, твердо решив до последнего сражаться рядом со своим примархом, погибли в бою. Теперь машина несла лорда-командующего, двух магистров орденов и раненого капитана Кровавых Ангелов. Завидная компания при скверных обстоятельствах.

Курланд бездумно смотрел на уменьшающийся внизу город через открытый десантный люк. Взгляд воина скользил по грудам тел и руинам зданий, среди которых еще сражались техножрецы и скитарии, танкисты и пехотинцы. Теперь они дрались только за выживание. За ними отправили десантные суда, но лишь немногие выберутся с Улланора.

Имперский Кулак был уверен, что больше ему ничего не поделать. Но хватит ли того, что он совершил? Правильно ли он поступил? Космодесантник знал, что окончательный приговор вынесет только история, но сейчас ему следовало верить в правильность утверждений Вулкана.

— Лорд-командующий! Храм-гаргант!..

Услышав крик Тейна, Курланд снова повернулся к внутренним районам города. Из цитадели Великого Зверя хлестали дрожащие валы зеленой энергии. Летающая цитадель сильно накренилась, бастионы на ее носовой части пропахали громадную борозду через развалины Центрального Горкогрода. Всю конструкцию обвивали языки изумрудного пламени, и воину показалось, что в центре свирепого огненного ада он заметил мерцающие силуэты двух колоссальных создании, сцепившихся в хватке взаимного уничтожения.

Клокочущая ударная волна разошлась на многие сотни метров, накрывая и сметая всё и вся. На глазах Курланда фронт разрушений догнал остатки частей Адептус Механикус и Астра Милитарум, пытавшихся спастись бегством. Танки и кибернетические бойцы разлетелись, словно песчинки. Следом зеленое облако энергии подхватило рыскавшие вокруг ватаги орков и унесло их, как щепки на гребне прилива.

Достигнув почти километра в диаметре, купол детонации быстро замедлил распространение и остановился.

Курланд затаил дыхание на несколько секунд, глядя, как гигантская зеленая полусфера колеблется в идеальном равновесии между расширением и сжатием.

Затем поле схлопнулось.

В считанные секунды купол стянулся к храму-гарганту, стерев с лица планеты все, что попало в зону охвата. Опустошительная энергия вспорола Горкогрод до основания и поглотила вершину срединной горы.

Крепость вожака раскололась и рухнула на истерзанную землю. Взметнув столпы зеленого пламени и бури нефритовых молний, цитадель развалилась на сотни фрагментов размером с жилой блок, рассыпая вокруг куски металла и обломки каменной кладки.

Перед тем как «Громовой ястреб» вошел в облачный слой, Имперский Кулак заметил орочьи армии, окружавшие столицу темным дымящим кольцом многокилометровой толщины. Уже через полдня миллионы чужаков со всей планеты хлынут в Горкогрод. Возвращение сюда невозможно.

— Зверь мертв? — спросил Тейн. Выглянув из-за плеча лорда-командующего, он посмотрел на разорение, оставшееся после гибели храма-гарганта. — Вулкан убил его?

— Надо верить, — ответил Курланд.

Эпилог

Когда «Альказар достопамятный» вышел из имматериума в Солнечной системе, Курланд находился в стратегиуме. Обратный переход к Терре продлился недолго, поскольку варп-рев зеленокожих на время утих. Вместе с лордом-командующим это путешествие проделали несколько сотен Астартес и примерно в десять раз больше воинов Культа Механикус, Астра Милитарум и Имперского Космофлота, которых удалось вывезти до того, как орки вновь заняли столицу.

Праздновать победу никому не хотелось.

В стратегиуме царило напряжение. Связь с Террой пока отсутствовала, и никто не знал, вовремя ли был нанесен удар по Улланору. Что, если они просто вернутся на пепелище Тронного мира?

Курланд так не думал. Наблюдая ранее за поступками Вулкана, лорд-командующий понял еще одну истину: в назначенный час Великий Зверь лично возглавил бы атаку.

— Есть сообщения? — спросил он у Кейла.

Командир корабля покачал головой.

Тейн стоял рядом с Курландом. Очень многие лежали на Улланоре, о чем и напомнил Образцовый.

— Мы почтим каждого из них, — ответил последний из Имперских Кулаков. — Все они стали героями Империума: и могучие воители вроде Одената, павшего в бою с самим Великим Зверем, и первый гвардеец, погибший в ходе штурма планеты, и Вулкан, смерть которого мы будем оплакивать тысячелетиями. Не будь с нами всех этих бойцов, мы не одолели бы врага. Наш долг — проследить, чтобы их жертва не оказалась напрасной. Мы уже показали, на что способны, когда вместе стремимся к общей цели. Орки же показали нам, какими слабыми мы стали. Брат, наши раны по-прежнему кровоточат, но еще не поздно перевязать их.

— Лорд-командующий, обнаружена мощная передача, — доложил один из палубных офицеров. — Источник находится на орбите Терры. Цикличный сигнал по всем основным каналам. Сейчас я…

Связист внезапно побледнел и выпрямился. Его гарнитура упала на пульт станции. Объятый ужасом, он посмотрел на Курланда и безмолвно зашевелил губами, не в силах произнести нужные слова.

— Дать звук! — резко произнес Имперский Кулак. Офицер дрожащим пальцем нажал на одну из рун.

Динамики с хрипом пробудились к жизни, и все услышали низкий, скрипучий голос, медленно повторявший одни и те же слова:

— Я — Резня! Я — Резня! Я — Резня!