Пришествие Аватара

Глава седьмая «Носферату»

Едва ли кто из москвичей, проходя по одному из переулков между Ильинкой и Лубянской площадью обращал внимание на ничем не примечательное здание старинной постройки, в котором еще не так давно размещался какой-то институт проектирования. С началом приватизации здание перешло в собственность мэрии, потом было продано кому- то из «новых русских», который в свою очередь стал сдавать его площади в аренду различным ООО, ЗАО и прочим фирмам, выросшим с наступлением рыночной экономики, как грибы после дождя.

На первом этаже здания в самом конце коридора на одной из дверей любой посетитель мог прочесть мало что объяснявшую бы ему надпись на табличке ООО «Инэмпекс». Если бы настырный посетитель все же зашел в помещение и поинтересовался, чем занимается указанное на табличке общество с ограниченной ответственностью, молодой и улыбчивый клерк, сидевший за столом с установленным на нем сотом «пентиуме», объяснил бы ему, что фирма занимается организацией поставок гавайской копры для одной из строительных фирм столицы. Если бы посетитель оказался налоговым инспектором или представителем какой-либо из многочисленных контролирующих организаций, ему тотчас были бы представлены соответствующие документы и вся бухгалтерская отчетность.

На самом же деле ООО «Инэмпекс» к поставкам копры и к строительству вообще имело весьма отдаленное отношение. За этой вывеской скрывалось самое засекреченное подразделение Федеральной службы контрразведки, о существовании которого знали даже не все заместители директора ФСК. Возглавлял его один из руководителей службы безопасности Путилин Владимир Валерьевич, хотя формально и подчинявшийся директору ФСК Хомякову, но пользовавшийся неограниченным доверием Президента России, а потому фактически самостоятельный и никому не подотчетный в своих действиях. Основной задачей подразделения, созданного по инициативе Путилина и имевшего кодовое название «Сфера» или «Секретная федеральная разведка», являлось предупреждение особо опасных в масштабах государства террактов на стадии их разработки и подготовки, как с помощью внедрения в террористические организации, так и в разведорганы государств, поощряющих терроризм. Полученная информация чаще всего направлялась в соответствующие управления ФСК субъектов федерации для принятия мер, но в особо чрезвычайных ситуациях сотрудники «Сферы» проводили операции по обезвреживанию террористов своими силами.

Вот и сейчас в своем кабинете, расположенном в одном из помещений за приемной с улыбчивым молодым человеком, Путилин обсуждал подготовку именно такой операции с человеком лет сорока на вид, к которому он обращался по имени отчеству, называя его Вячеславом Константиновичем.

— Итак, — слегка откинувшись в кресле, произнес Путилин, — хотелось бы еще раз пройтись по всем этапам предстоящей операции.

Вячеслав Константинович встал из-за стола и пружинистой походкой спортсмена прошелся по кабинету.

— Согласно имеющейся у нас информации один из чеченских полевых командиров Басаев планирует совершение теракта в отношении комиссии ОБСЕ, которая должна прибыть в Грозный. Для осуществления задуманного боевикам нужны ПЗРК «Стрела-2». Их запуск планируется провести не с территории Чечни, а из района Приэльбрусья. Естественно гибель самолета с делегацией ОБСЕ на борту произведет эффект, все последствия которого трудно даже просчитать.

Путилин согласно кивнул. Вячеслав Константинович продолжал;

— Басаев хитрый и расчетливый конспиратор, очень неплохой тактик, что он доказал в 1992 году в Абхазии. Для отвода глаз его люди пытаются установить контакты с военнослужащими частей СКВО, где имеются ПЗРК. Однако основную ставку он делает не на этот регион, а на Сибирь, точнее на воинские части, дислоцированные на территории СибВО. Как известно, в этот округ было вывезено огромное количество техники из ГСВГ, Северной Группы войск и центральных округов, которая хранится сейчас прямо на открытых площадках. К тому же воздушная армия и армия ПВО, дислоцированные в Новосибирске, в ближайшее время расформировываются и сливаются в один корпус. В такой обстановке договориться с каким-нибудь прапорщиком — завскладом о продаже пяти-десяти ПЗРК труда не составит.

— Я вот все думаю, — прервал его Путилин, — хватит ли у нас сил для проведения операции без подключения к ней наших коллег на местах. Риск, на мой взгляд, слишком велик.

— Он еще увеличится, если наш план станет достоянием слишком широкого круга лиц. Подозреваю, что у Басаева есть люди и в наших структурах, — возразил его собеседник.

Он помолчал:

— Вы же знаете, что произойдет, спланируй мы операцию с участием местных коллег: начнутся звонки к начальству, согласования, предложения, уточнения. Словом, придется учитывать целый ряд дополнительных факторов, а это, мне кажется, только создаст новые проблемы.

Путилин встал из-за стола, прошелся по кабинету, сложив руки за спиной.

Вячеслав Константинович, прервал затянувшееся молчание:

— Нам известно, что люди Басаева уже вошли в контакт с нужным им человеком, только пока не ясно с кем именно. Судя по всему, ПЗРК будут вывезены из хранилища на «Камазе». В числе боевиков, сопровождающих машину, будет и наш информатор. За ним мы установим постоянное наблюдение и, таким образом, сумеем держать «Камаз» под контролем. Теперь, что касается возможных способов вывоза комплексов…

Оба собеседника подошли к столу и склонились над разложенной на нем картой Западной Сибири.

— Вывозить комплексы в Чечню на автомобиле они не станут, — продолжал развивать свою мысль Вячеслав Константинович, — слишком рискованно, надо пройти свыше трех тысяч километров, а это стопроцентный риск быть задержанным на любом посту ГАИ. Воздушный путь также исключен. Остается одно-железная дорога. Из самого Новосибирска это у них вряд ли получится, а вот на одной из узловых станций загрузить ПЗРК в вагон под видом какой-нибудь продукции вполне возможно. Наш информатор сообщил, что их главарь ездил зачем-то в Юргу и возвратился в приподнятом настроении.

Таким образом, выстраивается логическая цепочка: комплексы вывозятся прапорщиком из хранилища, скажем, на обыкновенной строевой машине типа «ЗиЛ» или «Урал», перегружаются в «Камаз», затем глубокой ночью перевозятся в Юргу- это три часа езды от Новосибирска, загружаются в вагон и следуют прямым ходом в Грозный. Максимум через трое — четверо суток они на месте.

Путилин в раздумье побарабанил пальцами по столу:

— Ну, допустим, все произойдет именно так. Где вы предполагаете перехватить «Камаз»?

— Задержание в городе я исключаю, без боя бандитов взять не удастся, а жертв допустить нельзя.

Владимир Валерьевич кивнул.

— Перехватим их вот в этом месте, — указал на карте Вячеслав Константинович, — в десяти километрах за населенным пунктом Мошково. Под утро здесь обычно дорога пустынная. Сопровождать «Камаз» будут, как минимум, две машины охраны. Один из наших оперативников под видом сотрудника ГАИ остановит его. Проверка документов, груза, что, мол, везете и так далее. Машины сопровождения также вынуждены будут остановиться. Тут мы их и возьмем. Без боя не обойтись, но нас будет прикрывать вертолет из Бердского вертолетного полка с разведгруппой воздушно-десантной бригады тоже из Бердска, человек пятнадцать десантников, полагаю, хватит.

Путилин вздохнул:

— Лев Николаевич Толстой в свое время срифмовал поговорку: «Гладко было на бумаге, но забыли про овраги, а по ним ходить». Сколько человек вы предполагаете задействовать в операции?

— Вместе со мной восемь. Ну, и, конечно, группа поддержки, а также огневая мощь вертолета. Думаю, достаточно.

Путилин покачал головой:

— Нет, спланируйте еще одну машину с четырьмя нашими сотрудниками, перекройте дорогу на Казахстан в районе Толмачево. В случае чего подстрахуете друг друга. И предусмотрите еще один резервный вертолет. На всякий непредвиденный случай.

Он пожал собеседнику руку:

— Удачи вам!

Новосибирск встретил Юганова неприветливо. Середина апреля на юге Западной Сибири соответствует февралю где-нибудь на Кубани или на юге Украины. Правда, снега на трассе и в городе уже не было, но на полях и вне дорог лежали еще плотные сугробы. Ночью столбик термометра опускался до минус десяти, а днем временами шел мокрый снег.

В столицу Сибири Василий прибыл во второй половине дня. Как обычно, шел мокрый снег вперемежку с дождем. Снегоочиститель не успевал очищать лобовое стекло. Ему уже приходилось бывать в Новосибирске и раньше, поэтому дорогу к вокзалу он нашел легко. Здесь в гостинице «Новосибирск» ему был забронирован полулюкс.

Согласно разработанной легенде, Юганов должен был выступить в городе с циклом лекций о нетрадиционных методах лечения. Его «импрессарио» (один из сотрудников местных органов безопасности) заказал ему номер в гостинице, а также вел переговоры об аренде зрительного зала во Дворце культуры железнодорожников. Матросов должен был прибыть в Новосибирск самостоятельно на маршрутном автобусе. По легенде они между собой знакомы не были.

Поднявшись в свой номер, Юганов снял пальто, бросил сумку в шкаф в прихожей и позвонил по телефону, который дал ему перед отъездом Александр Ильич.

— Могу ли я узнать расписание авиарейсов до Москвы? — поинтересовался он у человека ответившего ему обычным: «Алло, я вас слушаю».

— К сожалению, ничем помочь не могу, вы ошиблись номером, — ответил абонент и отключился.

Юганов положил трубку и отошел от аппарата. Контакт был установлен, группа прикрытия могла приступать к работе.

Василий подошел к окну, из которого открывался вид на привокзальную площадь. Снег перестал падать, небо очистилось «А не прогуляться ли по городу? Заодно и пообедаю», — мелькнула мысль. Вся эта затея с поездкой в Новосибирск показалась ему смешной и нелепой. «Играем в какие-то идиотские игры, — подумал он, — типа казаков — разбойников. Во-первых, неизвестно в Новосибирске ли Каракотов вообще? А если даже он и здесь, то почему его должна заинтересовать моя персона?».

Но затем он вспомнил, что сам хотел развеяться, уехать куда-нибудь из Томска, так не все ли равно куда. «По крайней мере, хотя бы выступлю с лекциями и то польза будет», — подумал Василий и решил принять с дорогу душ.

Освежившись, он оделся и направился по Вокзальной магистрали к Красному проспекту. На одной из афишных тумб Василий увидел объявление, привлекшее его внимание: «Во Дворце культуры железнодорожников известный сибирский целитель Юганов Василий Григорьевич читает курс лекций по основам нетрадиционной медицины с практической демонстрацией своего искусства. Билеты можно приобрести в кассах ДКЖ». Ниже более мелким шрифтом было указано время проведения лекций.

— Молодец «импрессарио», — подумал Юганов, — оперативно сработал.

Он наскоро перекусил в одном из кафе и возвратился в гостиницу. Спустя полчаса дверь раздался стук в дверь. Василий открыл замок и увидел на пороге молодого симпатичного парня едва ли старше его самого.

— Здравствуйте, Василий Григорьевич, — сверкнул гость белозубой улыбкой, — я ваш импрессарио, Алексей Бубнов.

После разговора с Бубновым Юганов узнал, что помимо афиш, расклеенных по городу, о его приезде в Новосибирск сегодня в вечерних новостях сообщит и местное телевидение. За гостиницей установлено наружное наблюдение и опергруппа будет отслеживать весь маршрут передвижения его по городу. Первая лекция начнется завтра в 19 часов. Машину он должен поставить у служебного входа с обратной стороны здания ДКЖ. Там же его встретит Алексей и проведет вовнутрь. Если люди Спрута попытаются войти с ним в контакт, не паниковать и не оказывать сопротивление.

— Мы не стали устанавливать наблюдение за вашим номером, так как без администрации гостиницы это сделать трудно, — сказал Бубнов в конце разговора. — Не хочется посвящать в план операции посторонних. Но в случае опасности, выключите верхний свет и включите настольную лампу с зеленым абажуром, она стоит на столе в комнате. Через минуту опергруппа будет в вашем номере.

После его ухода Василий включил телевизор. Ничего интересного по программе не было, но в вечерних новостях диктор действительно сообщил о его приезде в Новосибирск и о том, что лекции по вопросам нетрадиционной медицины состоятся в ДКЖ. Выключив телевизор, он спустился в ресторан поужинать. Заказав стакан апельсинового сока, овощной салат и филе судака, он внимательно осмотрел зал, но ничего подозрительного не заметил.

Возвратясь в номер, он опять включил телевизор и в это время раздался телефонный звонок.

— Алло, — произнес он подняв трубку.

— Добрый вечер, — раздался приятный девичий голос, — не хотите ли развлечься? Наши девушки — само очарование, каких вы предпочитаете блондинок или брюнеток, худеньких или полненьких? У нас есть выбор на любой вкус.

— Нет, спасибо, — ответил Василий и положил трубку. Он знал о том, что в каждой гостинице имелся штат проституток. Дежурные администраторы за определенное вознаграждение не только закрывали глаза на посещение девушками номеров, но и сообщали им о том, в каком номере поселился новый постоялец.

Спустя некоторое время, когда он уже собирался ложиться спать в дверь постучали. Василий повернул ключ в замке и открыл дверь.

В коридоре он увидел девушку, судя по весьма короткой юбке и чрезмерному макияжу, представительницу древнейшей профессии.

— Вам не скучно одному? — заученная улыбка появилась на ее лице. — Могу скрасить одиночество, возьму не дорого.

— Нет, спасибо, мне не скучно, — ответил Василий и закрыл дверь.

Через полчаса он уже спал крепким сном уставшего за день человека, совесть которого не отягощена какими-либо угрызениями.

Первая лекция Юганова прошла с огромным успехом. Зал быт переполнен людьми, пришлось даже ставить стулья в проходах. Прямо на сцене после короткого вступления о возможностях нетрадиционных методов лечения Василий стал исцелять раны, ожоги, нарывы и воспаления, потратив на каждого желающего не более минуты. Исцеленные люди не верили своим глазам, ощупывая места на теле, которые беспокоили многих на протяжении не одного года.

Юганов мог бы поклясться, что он видел в зале Матросова, но, когда поток желающих исцелиться иссяк и восхищенная публика, обмениваясь впечатлениями, стала покидать зал, того там не оказалось. Выйдя через служебный выход, Василий простился с «импрессарио» и поехал в гостиницу. Он устал, был голоден и решил, приняв легкий душ, спуститься в ресторан поужинать. Войдя в номер, он сбросил пальто и направился в ванную помыть руки, но, открыв туда дверь, едва не споткнулся об лежавший на полу обнаженный труп девушки. Рядом на стульчике находились сложенные юбка, блузка, черные сетчатые чулки, предметы нижнего белья. Юганов бросил более пристальный взгляд на труп и опознал свою вчерашнюю посетительницу из клана «ночных бабочек».

Он вышел из ванной, чтобы немедленно позвонить по известному ему номеру, но вдруг увидел в комнате неизвестно откуда появившихся трех человек. Двое стояли у стены, направив на него пистолеты, а третий, положа ногу на ногу, сидел в кресле.

— Гора с горой не сходится, а человек с человеком встречается, — с легкой иронией в голосе произнес сидевший в кресле мужчина. — Рад видеть вас в добром здравии, Василий Григорьевич!

Юганов внутренне похолодел, его приветствовал не кто иной, как Гамлет Вахтангович Каракотов, он же Спрут, собственной персоной.

— Что вам от меня нужно? Зачем вы убили эту девушку? — спросил Василий, шагнув к Каракотову.

— Еще шаг и мои телохранители вынуждены будут применить оружие, — холодно произнес Каракотов. — А что касается трупа в ванной, то это дело ваших рук, господин Юганов. Во всяком случае, такой вывод сделают следственные органы. Подружки этой проститутки под присягой подтвердят, что она пришла к вам в номер по вызову и больше они ее не видели. Мотив преступления не так уж важно найти: поссорились из-за оплаты или она пыталась вас обокрасть, а вы в гневе ударили ее, сломав височную кость. Короче говоря, лет семь — восемь колонии вам обеспечено.

Василий внутренне согласился, что внешне все обстоит именно таким образом. Сумеют следователи разобраться в его деле или нет, но в том, что его немедленно арестуют, сомнений не было.

— А, что мне от вас нужно? — продолжал тем временем незваный гость, — Да, в общем, ничего особенного. Я просто хочу спасти вас от тюрьмы.

— С каких пор вы стали альтруистом? — не удержался от колкости Юганов.

— А кто вам сказал, что я хочу это сделать из альтруистических побуждений? Отнюдь нет, я рассчитываю, что вы окажете мне кое-какую помощь и мы продолжим наше партнерство. Ведь официально мы с вами продолжаем оставаться партнерами, не так ли?

Василий промолчал.

Каракотов вдруг стал серьезным. От его ироничного тона не осталось и следа.

— В поле моего зрения вы, Юганов, оказались давно. Первый раз вы стали на моем пути, когда вступились за владельца автомастерской. Так легко расправиться с тремя здоровенными парнями, мастерами спорта, не просто, и я еще тогда подумал о том, что было бы неплохо привлечь вас на свою сторону. Именно с этой целью и была похищена ваша подружка. Ни ей, ни вам ничего не угрожало, у исполнителей был приказ просто убедить вас не вмешиваться не в свое дело. Но что-то пошло не так. Когда я узнал о том, что вы в одиночку так жестоко расправились с восемью моими людьми, впрочем, судя по всему вам кто-то в этом помог, мне стало ясно, что вас просто необходимо сделать своим сообщником. Тут как раз подвернулся удобный случай с этой клиникой. Но и в этот раз вы нарушили мои планы.

Каракотов откинулся в кресле, взглянул в глаза Василию:

— Теперь у вас есть выбор: или добровольно сотрудничать со мной, или оказаться в тюрьме.

— Вы хотите, чтобы я стал вашим охранником? — саркастически спросил Василий.

— Нет. Охранников у меня достаточно. Мне нужен партнер, соратник, если хотите, единомышленник. Время, в котором мы живем уникально. Это время хаоса и неразберихи. Российские демократы, придя к власти, в очередной раз, как и в феврале 1917 года, доказали всему миру, что, кроме высокопарных речей они ни на что не годны. Возглавив страну, они первым делом поспешили самоустраниться от государственной собственности, раздавая ее предприимчивым людям по существу бесплатно. Я тоже предприимчивый человек и я задаю себе вопрос: «А чем я хуже?». Да, я не скрываю — я хочу стать долларовым миллиардером. С точки зрения современной идеологии это стремление только поощряется. Я хочу заседать в Государственной Думе, а почему бы и нет? Будете мне верным партнером — мы там окажемся вместе. Ну, так как, вы со мной или предпочитаете тюрьму?

Василий пожал плечами:

— А разве у меня есть варианты?

— В таком случае нам незачем здесь больше оставаться. Естественно, и вам Василий Григорьевич, придется уйти с нами.

Давая согласие сотрудничать с Каракотовым, Василий надеялся, что как только он покинет гостиницу, опергруппа возьмет сопровождавших его людей под наблюдение. Однако Каракотов, выйдя из номера, пошел совершенно в другом направлении. Они спустились по лестнице запасного выхода, затем прошли через какие-то подсобные помещения и кухню ресторана, а затем вышли с тыльной стороны гостиницы и оказались на внутренней территории хоздвора. Здесь стоял автомобиль «Вольво» черного цвета, в котором все четверо и разместились. Юганов понял, что, по крайней мере, до следующего утра его отсутствие в гостинице обнаружено не будет. Лихорадочно размышляя о том, каким образом сообщить своим о ситуации, в какой он оказался, Василий, тем временем поинтересовался, что будет, когда труп девушки обнаружат.

— Думаю, все обойдется, — ответил Каракотов. — Официальная версия будет такова: девушка осталась в номере после вашего ухода, решила принять ванну и, поскользнувшись, ударилась головой обо что-то. Вы в номер не возвращались, об этом подтвердит портье, а ночевали в другом месте. Тем более, что со следователем мы как-нибудь договоримся. Но это, конечно, при условии, что вы станете честно играть на моей стороне. В противном случае выводы следствия могут быть совершенно противоположными.

Юганов не особенно ориентировался в ночном Новосибирске, но понял, что автомобиль повернул с Гоголя на Красный проспект и они движутся в сторону площади Ленина.

— Прежде, чем вы отправитесь на отдых, — сказал Каракотов, — заедем ко мне в офис, нам есть о чем потолковать.

Офис Гамлета Вахтанговича находился на двадцатом этаже нового высотного здания. Это сооружение из стали, бетона и синего стекла изначально проектировалось для размещения в нем всякого рода учреждений, начиная от офисов крупных фирм и представительств, до адвокатских кабинетов.

Скоростной лифт доставил их на двадцатый этаж буквально за несколько секунд. Каракотов повернул в правое крыло, в конце которого коридор был прегражден стеной с оборудованной в ней железной дверью. Набрав код на дверном замке, он пропустил Юганова вперед, затем вошел сам, за ним охранники. В просторном помещении, по-видимому, служившем приемной, находилось еще три охранника. Каракотов молча прошел в следующую дверь, Василий последовал за ним.

Кабинет Гамлета Вахтанговича блистал белизной. Обставлен он был со спартанской простотой и непритязательностью. В центре располагался большой стол, на котором размещалось несколько телефонов, к нему примыкал приставной стол, вокруг него стояло шесть кожаных кресел. Немного дальше в углу кабинета находились журнальный столик и два кресла. Окна были прикрыты портьерами, на подоконнике одного из них Василий заметил какую-то большую сумку с широкими лямками. У противоположной стены стоял буфет-бар с различными сервизами.

— Прошу, — Каракотов сделал жест рукой в направлении кресел, — присаживайтесь и чувствуйте себя как дома.

Сам он, сняв пиджак, бросил его в одно из кресел и расположился за столом. Юганов, секунду поколебавшись, выбрал кресло в дальнем конце приставного стола.

— Ну, что же, вернемся к нашей беседе, — начал Гамлет Вахтангович, — вы не можете не понимать, что прежде, чем полностью доверять вам, я должен испытать вас в каком-нибудь деле.

— Вы имеете в виду нечто криминальное, после чего дороги назад мне уже не будет?

— Верно, нечто в этом роде, — подтвердил Каракотов. — В Новосибирске есть недвижимость, которая меня интересует, и я не прочь приобрести ее в собственность. В частности, я имею в виду химкомбинат, который сейчас переживает не лучшие времена, как и вся химическая промышленность. Стране продукция химической промышленности не нужна. Рабочим там уже более полгода не платят зарплату, продукция не находит сбыта, словом, еще немного и этот завод обанкротится и его продадут с молотка за бесценок. Но у меня нет времени ждать и я хочу несколько ускорить наступление банкротства. Сделать это в принципе не сложно, представьте например, что завтра вечером один из цехов комбината взлетает на воздух.

Заметив, как Юганов изменился в лице, он поспешно добавил:

— Нет, нет, жертв никаких не должно быть. Все произойдет в то время, когда смена закончится и в цехе никого не будет. Да и о том, что он взлетит на воздух, я выразился фигурально. Достаточно того, что от взрыва пострадает система трубопроводов, по которой в цех поступают химические вещества. Ну, может, еще возникнет небольшой пожар. В результате этой акции, повреждения устранят не скоро, стоимость предприятия резко упадет и владелец рад будет от него поскорее избавиться.

— И какова же в этом моя роль? — поинтересовался Василий, хотя и предполагал каким будет ответ.

— Взрывчатку в цех пронесете вы, Василий Григорьевич. Ваше участие в этой маленькой акции, которая в уголовном кодексе обозначена как теракт, очень серьезно укрепит наши деловые отношения и, естественно, доверие друг к другу. Сами понимаете, что если за убийство девушки из борделя, вы можете отделаться шестью-семью годами, то за террористический акт можно схлопотать и пожизненное лишение свободы.

— К чему этот шантаж? — удрученно спросил Юганов, — Я ведь и так дал согласие работать с вами.

— Перестраховаться никогда не вредно. А с другой стороны, расценивайте это как наше первое совместное предприятие. Вы начнете со взрыва цеха, а я его закончу приобретением в нашу с вами собственность всего завода, ну, конечно, через подставных лиц. Место там чудесное, снесем химкомбинат к чертям собачьим и вместо него создадим зону отдыха для новосибирских толстосумов: ночной клуб, казино, пансионат, ресторан и так далее. Ну, а теперь обсудим детали нашего плана.

Судя по всему, у Каракотова давно все было продумано и серьезных препятствий для осуществления намеченного, он не усматривал.

— Главное — это пройти на территорию комбината и попасть в цех, — рассуждал Гамлет Вахтангович, разложив на столе подробный план-схему химзавода. — Проще всего, конечно, через проходную, тем более, что пропуск достать не трудно. Но у вас слишком приметная внешность, охранники могу знать вас в лицо и заинтересоваться, что нужно известному знахарю на химкомбинате. Поэтому поступим по другому. Вот в этом месте, — он указал карандашом на схеме, — в заборе имеется дыра. Ее проделали рабочие, чтобы не обходить всю территорию вокруг. Мои ребята подвезут вас на автомобиле максимально близко к этому месту. Далее все просто — у самой дыры вы одеваете на себя костюм химзащиты и под видом ремонтника, это их обычная спецодежда, проникаете в цех. Даже, если вас кто и заметит, внимания не обратят. У вас будет пластиковая мина, ее просто нужно укрепить на одной из труб вот здесь, — он указал на угол внутри цеха. — Мина с обычным часовым механизмом. Время взрыва будет установлено на 19 часов. Таким образом, чтобы возвратиться к машине у вас будет минут 10–15. Когда взрывчатка сработает, вы уже должны будете отъехать от комбината на пару километров. Мой человек сообщит мне по телефону о том, какой эффект произвела взорвавшаяся мина, — Каракотов испытующе посмотрел прямо в глаза Юганова, — как видите, я все предусмотрел.

— Действительно все, — с досадой подумал тот. У него как раз мелькнула мысль прикрепить мину к забору, но своей последней фразой Каракотов предупредил это намерение.

В душе Юганова давно уже накипала злость. Конечно, сейчас, ему ничего не стоило просто задушить Гамлета Вахтанговича прямо за столом. Но, что делать дальше? Вызвать опергруппу? Всплывет труп в гостинице, ведь наверняка у Каракотова есть сообщники, которые сделают все, чтобы отомстить за него. Прорываться с боем через приемную? Но там, по меньшей мере, пять человек с оружием. Эх, был бы с ним Матросов…

Его размышления прервал голос хозяина кабинета:

— После взрыва сюда не возвращайтесь. Мои парни отвезут вас на квартиру, где придется переждать несколько дней, пока все уляжется. Кстати, там вы переночуете и сегодня. Ни пуха, ни пера!

— Идите к черту! — искренне пожелал ему Юганов в ответ.

Лежа на широкой мягкой постели Юганов не мог уснуть. В соседней комнате храпел охранник, на кухне бодрствовал еще один. Оба телохранителя, а лучше сказать, конвоира, неотлучно находились при нем, сменяя друг друга. Он понимал, что до утра никто о нем беспокоиться не станет. Если даже кто-то позвонит в его гостиничный номер в 9-10 часов и не получит ответа, то и тогда поднимать тревоги не станет, мало ли куда мог выйти жилец из номера. Следовательно, ранее, чем до обеда его отсутствие не обнаружится. Потом найдут труп девушки… Что будет дальше, думать не хотелось. Выход был только один — связаться каким-то образом с Матросовым. Но как?

Юганов много читал о телепатии, но в то, что мысли можно передавать на расстояние, не верил. Слишком уж глупо выглядели все эти эксперименты с телепатией, которые показывали по телевизору: сидит тетка, закрыв глаза и о чем-то думает, а другая в нескольких километрах чертит какие-то рисунки. Потом начинают сравнивать, что представляла себе первая и что нацарапала вторая. Все это отдавало шарлатанством.

Тем не менее, сейчас ему пришло в голову, что в принципе телепатия есть ни что иное, как передача биотоков мозга, которые представляют собой определенный вид энергии. Если эту энергию сконцентрировать и направить на поиски такой же энергии, исходящей от другого биологического объекта, то возможно сработает эффект резонанса. В том, что Матросов где-то в Новосибирске и думает о нем, Василий не сомневался. Приняв удобную позу, он стал погружаться в состояние транса. Постепенно он перестал ощущать свое тело, его обнаженное сознание отделилось от его тела и он постарался охватить им весь Новосибирск, как будто с высоты птичьего полета. Его воображению открылась Обь, делившая город на левый и правый берег, ослепительная россыпь городских огней, тонкая прямая линия Красного проспекта, примыкающие к нему улицы. Затем он стал обследовать улицу за улицей, дом за домом. Внезапно его сознание (или подсознание?) уловило какие-то знакомые биоритмы и, словно, ринулось вниз. В тот же момент в мозгу Василия что-то щелкнуло, будто открылась какая-то заслонка, и он вышел из состояния медитации. Юганов прислушался к своим внутренним ощущениям. В его мозгу что-то изменилось. Храп спавшего за стенкой охранника раздражал и не давал сосредоточиться.

— Перестань храпеть, — со злостью подумал Василий и храп тут же прекратился. Он вновь сосредоточился на своих ощущениях и вдруг уловил мысли бодрствовавшего на кухне второго конвоира, который с нетерпением ожидал, когда сможет разбудить напарника и лечь спать.

Юганов стал экспериментировать. Вначале он дал охраннику мысленную команду уснуть и тот на какое-то мгновение погрузился в сон, но тут же очнулся, поднялся из кресла и стал ходить по комнате. Василий понял, что следует действовать более мягко. Когда тот вновь уселся в кресло, он медленно проник в его мысли, как бы нашептывая, что тот за день очень устал, его конечности тяжелеют и наливаются теплом, веки слипаются, все тело расслаблено, ему хочется забыться и перенестись куда — нибудь на берег моря, где тепло прохладный ветерок слегка касается его лба. Спустя несколько минут, он почувствовал, что охранник погрузился в глубокий сон. Впрочем, в положении Юганова это ничего не изменило. Воспользоваться телефоном он сейчас, конечно мог, но каков смысл в вызове опергруппы? Даже, если и удастся задержать Спрута, то сам он сразу же окажется за решеткой.

Выход он видел лишь один: установить контакт с Матросовым, вместе они придумают, как выйти из сложившейся ситуации. Но как это сделать в полуторамиллионнном городе?

В это время он вспомнил, что когда его подсознание уловило какие-то биоритмы, источник сигнала находился в районе гостиницы «Сибирь».

Василий сосредоточился и стал мысленно передавать в этом направлении: «Матросов откликнись, это я Юганов». При этом он мысленно представил себе здание гостиницы, этажи, номера. В одном из них, как он полагал, и должен был находиться Сергей.

Время шло, но ответа от Матросова не поступало. Он уже перестал надеяться на то, что из его замысла что-нибудь выйдет, когда вдруг мозг пронзила четкая ответная мысль: «Черт возьми, у меня уже кажется слуховые галлюцинации, пора обращаться к психиатру».

Сергей приехал в Новосибирск вечером того же дня, что и Юганов, но решил поселиться отдельно от него, в гостинице «Сибирь» в нескольких кварталах от вокзальной площади. С одной стороны он хотел тем самым избежать даже случайных контактов с Василием, но главное, опасался сам оказаться в поле зрения Спрута. «Если я опознал его, то с такой же вероятностью и он может вспомнить о нашем предыдущем знакомстве», — благоразумно решил Матросов. Впрочем, вечером он все же зашел в вестибюль гостиницы «Новосибирск» и поинтересовался у дежурного администратора, в каком номере остановился Юганов и как ему позвонить. Затем он вычислил окна его номера и незаметно понаблюдал ними, мельком даже видел его фигуру у окна. Автомобиль Василия он обнаружил припаркованным у гостиницы. Матросов знал, что за гостиницей ведется наблюдение сотрудниками местных органов безопасности, и даже вычислил место, откуда оно велось, но вступать с ними в контакт не стал. Осторожный Александр Ильич решил перестраховаться, поэтому Матросов действовал, как независимый агент, наблюдая и за объектом наблюдения и за наблюдателями. Не то, чтобы Александр Ильич не доверял новосибирским коллегам или сомневался в их профессионализме, но он хорошо усвоил простую истину: при осуществлении любого плана, насколько бы хорошо он не был продуман, невозможно учесть всех мелочей и, если их критическая масса превысит некоторый предел, план лопнет, как мыльный пузырь. Роль Матросова и заключалась в том, чтобы при необходимости корректировать ситуацию, подобно «чистильщику» в футболе.

На следующий день он побывал на лекции в ДКЖ, Юганов не ошибся, когда ему показалось, что он видел Сергея в числе зрителей. Вечером, немного изменив внешность, он вновь появился на привокзальной площади, затем, не торопясь, обошел гостиницу со всех сторон, обратил внимание, что с ее тыльной стороны внутренний двор огражден высоким забором и въезд на его территорию охраняется. Возвратившись на привокзальную площадь он убедился, что окна номера Юганова освещены, значит, тот дома. Хотя все вроде бы было в порядке, но Матросов ощущал какое-то внутренне беспокойство. От природы он был интуитивом, а за годы работы в спецслужбах еще более развил в себе это качество, поэтому доверял не столько логике, сколько интуиции. Это чувство не раз выручало его в трудных, а порой и смертельных ситуациях.

Вот и сейчас, хотя оснований для тревоги и не было, он ощутил чувство острого беспокойства. Сосредоточившись на этом ощущении, Сергей понял в чем дело — оперативникам не следовало бы забывать о служебных выходе из гостиницы через внутренний двор. Охрана охраной, но при желании проехать туда на машине не составит особого труда. Подняться затем через служебные выходы на любой этаж — пара пустяков. На всякий случай он решил понаблюдать за тыльной стороной гостиницы и завернув за ее угол заметил, что из хоздвора выезжает черный автомобиль. Набрав ход, машина устремилась в сторону улицы Челюскинцев.

Прикинувшись прогуливающимся прохожим, Сергей еще некоторое время понаблюдал за въездом в гостиницу, но ничего подозрительного не заметил. Внутри двора стояли какие-то машины, но никто туда не въезжал и оттуда не выезжал. Не желая привлекать к себе внимание охранников, он возвратился на привокзальную площадь и решил позвонить в номер, чтобы убедиться там ли Юганов. К счастью подходящая монета у него оказалась и он из телефона — автомата набрал номер, который ему назвал администратор. В трубке раздались длинные гудки, но к телефону никто не подошел.

Матросов взглянул на часы — было начало одиннадцатого. «Возможно Вася в ресторане? Хотя поздновато для ужина», — подумал он, но все же решил подождать. Спустя некоторое время он опять позвонил, снова раздались длинные гудки, потом что-то щелкнуло, булькнуло и автомат просто проглотил монету. «Вот незадача», — чертыхнулся про себя Сергей. Больше монет у него не было. Хотя голоса Юганова он в трубке и не разобрал, но ему показалось, что ее все же кто-то поднимал. Кто мог это сделать, как не Юганов? Несколько успокоенный этой мыслью Матросов снова стал наблюдать за окнами. Взглянув на часы, он увидел, что уже половина двенадцатого. Пора было возвращаться к себе в гостиницу.

Возвратясь к себе, Сергей заглянул в ресторан, заказал легкий ужин. Потягивая апельсиновый сок из высокого стакана, вновь прокрутил в памяти события этого вечера. Вспомнил черный автомобиль, выезжавший из хоздвора гостиницы. Непонятно почему, но этот эпизод не давал ему покоя.

Уже позже в своем номере, он подумал: «А была, не была, если и разбужу его, ничего страшного не случится», — и набрал телефон Юганова. В трубке раздались длинные гудки, но к телефону никто не подходил. Повторив вызов несколько раз с тем же успехом, Матросов оставил телефон в покое и стал размышлять. «По-видимому, произошел контакт Васи со Спрутом или с кем-то из его людей. Примем это допущение за основу для дальнейших рассуждений. Если бы этот контакт был связан с угрозой его жизни, Юганов вступил бы в бой. Зная его возможности, можно смело утверждать, что кто-то уже бы вылетел из окна. Следовательно, прямой угрозы для его жизни не было. Однако, в номере его нет, следовательно, он уехал куда-то уехал, но добровольно. Зачем?».

У Матросова все больше крепла уверенность, что автомобиль, который выезжал из ворот внутреннего двора гостиницы имеет к Юганову прямое отношение.

«Собственно говоря, — подумал он, — все идет по плану, за исключением того, что местонахождение Василия не известно. Но, что это, в конечном итоге, меняет? Надо подождать. Уверен, он найдет способ сообщить о себе.»

«Легко сказать, найдет способ сообщить о себе, — вдруг мелькнула трезвая мысль, — такие они идиоты, чтобы дать ему возможность звонить по телефону. Нет, он сейчас под жестким контролем, и выйти на связь вряд ли сможет».

В любом случае Матросов решил подождать до утра и пока ничего не предпринимать. Как был в одежде он лег на кровать и стал анализировать ситуацию. Внезапно он поймал себя на мысли, что в его мозгу звучит фраза: «Матросов откликнись, это я Юганов».

«Черт побери, у меня кажется слуховые галлюцинации, — удивился Сергей, — пора обращаться к психиатру».

— Слава Богу, наконец-то я на тебя вышел, — снова ясно услышал он голос у себя в голове, — это не галлюцинации и с головой у тебя все в порядке. А теперь слушай меня внимательно…

Ровно в половине седьмого вечера на дороге возле химкомбината остановился джип. Из него вышел человек и направился к кирпичной стене, ограждавшей территорию комбината. Хотя с этой стороны к самому забору подступали деревья, листьев на них еще не было, поэтому фигура человека была отчетливо видна. Подойдя к стене, он прошел немного вдоль нее и куда-то исчез. Один из двух оставшихся в машине плечистых парней, поднял трубку радиотелефона и набрал номер.

— Все в порядке, отсчет времени пошел, — произнес он.

— Как только отъедите на полкилометра, кончайте с ним. Труп выбросите там же. Машину на мойку.

— Понял, все сделаем на высшем уровне.

За забором Юганова ожидал Матросов. Они крепко пожали друг другу руки и Василий начал переодеваться, достав из сумки костюм химзащиты.

Затем Сергей забрал у него мину и внимательно осмотрел ее.

— Вроде без сюрпризов. А ты возьми вот это устройство, — он протянул Василию какую-то небольшую коробку. — Метрах в двадцати от основного цеха увидишь несколько бочек, установленных на автомобильных шинах. Коробку поставишь внизу между ними и срочно сюда. Там наши ребята уже стоят наготове с огнетушителями, серьезного пожара не допустят.

Когда Юганов возвратился к забору. Сергей уже был там.

— Мину я обезвредил и отдал нашим, теперь все в порядке. Ты переодевайся и будем линять. Сейчас тут такое начнется, — он засмеялся — страшного, конечно, ничего не произойдет, но зрелище будет не для слабонервных.

— Нам во что бы то не стало нужно захватить этого Спрута, — решительно сказал Василий стягивая с себя костюм химзащиты, — а лучше просто уничтожить, он мне порядком надоел. Тем более, боюсь, что, если он останется в живых, то сделает так, что меня обвинят в убийстве той девушки.

Василий нахмурился.

— Я не хотел тебе говорить, но труп уже обнаружили и милиция ведет твой розыск. Но, конечно со Спрутом надо кончать. Да, и со всей его бандой тоже.

— Я не хочу напрасных убийств, даже если эти люди и заслужили смерти, — покачал головой Василий, — поступим по другому. Я сейчас пойду к машине, а ты выжди минут пять и тоже подходи к ней.

Не доходя до джипа метров десять, он нагнулся и снял туфлю, будто вытряхивая из нее попавший туда камешек, но в это время его сознание прощупало мозги сидящих в машине. Узнав последнее распоряжение Спрута о его ликвидации, он подошел к джипу и внимательно посмотрел в глаза обоим парням. Не сговариваясь, они вышли из автомобиля и медленно побрели вдоль дороги.

В это время к Юганову подошел Матросов.

— Что это с ними, — кивнул он в сторону бывших конвоиров Василия, — бредут как автоматы.

— Они и есть автоматы, — пожал плечами тот, — я стер им память, теперь у них мозг, как у новорожденных младенцев.

— Ну, вы, блин, даете, Василий Григорьевич, — с уважением протянул Сергей, — вот так запросто раз и памяти нет?

— А теперь к Каракотову! Мне не терпится поговорить с ним по душам, — не ответив на вопрос Сергея, произнес Юганов, тронув автомобиль с места.

Едва они отъехали от химкомбината метров на пятьсот, раздался глухой взрыв и высоко вверх взметнулось облако, в котором черный дым смешивался с желтым.

— Неплохой фейерверк, — обернулся назад Матросов, — но ничего серьезного, так имитация. Хотя кое-кого инфаркт вполне может хватить.

Юганов не ответил, сосредоточенно управляя джипом.

К офису Каракотова они подъехали минут через тридцать. Поднявшись на двадцатый этаж, они подошли к двери. Пока Матросов раздумывал, чем ее открыть, Юганов проник в мозг одного из находившихся там охранников и отдал мысленную команду открыть дверь изнутри. В то время как двое остальных телохранителя Каракотова соображали, что делает их напарник, Сергей и Василий вошли в помещение. Один из охранников оказался проворнее остальных, в его руке блеснула вороненая сталь пистолета, но Матросов был наготове и ударом энергетического поля в грудь, остановил его сердце. Двух остальных взял под контроль Юганов, они бросили оружие и безучастно уставились друг на друга. Вся эта сцена не заняла и десяти секунд, но когда оба мстителя ворвались в кабинет Каракотова, тот стоял на подоконнике открытого окна. На спине его была сумка, которую видел Юганов, когда первый раз побывал в этом офисе.

— До скорой встречи, господа, — воскликнул Спрут и, картинно взмахнув руками, ринулся вниз.

Юганов и Матросов подбежали к окну и успели заметить, что раскрывшийся парашют относит Каракотова в сторону улицы Серебренниковской. Спустя несколько секунд, он приземлился и помахал рукой в их сторону.

— Вот прохиндей, — с чувством сказал Матросов, — опять оставил нас в дураках. Теперь ищи ветра в поле.

Юганов промолчал. Он думал о том, что после случившегося Каракотов не успокоится, пока не засадит его в тюрьму лет на десять.

Матросов понял, о чем задумался его друг и решительно сказал:

— Надо нам отсюда делать ноги, чем быстрее, тем лучше. Вернемся в Томск, доложимся руководству, глядишь, что-нибудь и придумаем. Коллективный разум — великая вещь, как говорят хохлы, гуртом и батька легче бить.

Юганов невесело улыбнулся, продолжая думать о своем.

Ехать решили на автомобиле Матросова, а машину Юганова оставить на стоянке у гостиницы «Новосибирск».

— Пусть все думают, что ты еще в городе, — сказал Сергей, — и джип оставим на месте, до моей машины тут всего три квартала, пешком пройдемся.

Когда друзья оказались за городом, выехав на кемеровскую трассу, Сергей внезапно свернул с дороги на проселок.

— Ты куда? — удивился Василий.

— Отъедем немного подальше и покемарим часика два-три. Устал я, — глухо ответил Матросов.

Юганов и сам почувствовал, как на него тяжелой волной накатывается усталость, все-таки они не отдыхали уже вторые сутки. Мысленно согласившись с предложением Сергея, он погрузился в сон.

Проснулся Юганов от звука работающего двигателя, взглянул на часы: начало пятого.

— Где мы сейчас? — спросил он у Матросова.

— Да почти там же, где и заночевали. Я только что выбрался на трассу. Вон там впереди видишь, пост ГАИ?

Юганов подумал, что на посту их могут остановить, но все обошлось, милиционеры и сами дремали в стеклянной будке, а один лениво разбирался с водителем какой-то «фуры». На их машину внимания никто не обратил.

Сергей вел автомобиль не торопясь, спешить им особенно было некуда. В пять часов проехали Мошково.

Небо постепенно светлело, хотя подступающий к самой дороге лес, по-прежнему, стоял сплошной черной стеной.

Вдруг прямо над ними на высоте не более тридцати — сорока метров пронесся вертолет. Шум его лопастей на некоторое время заглушил звук мотора.

— Ми-24, куда это он? — удивился Матросов, — да еще в такую рань. — Военные по ночам обычно не летают.

Вертолет удалился от них на расстояние нескольких километров прямо по курсу и они даже потерли его из виду, когда в том месте, где он должен был находиться, вдруг расцвел огненный цветок, озарив половину утреннего неба.

— Черт, кто это его так? — закричал Матросов и резко нажал на тормоза. — Похоже на выстрел из «Стингера», но откуда тут ему взяться.

Они вышли из машины и прислушались. Из того места, где они наблюдали взрыв, доносились звуки автоматных очередей. Где-то впереди шел бой.

Обменявшись взглядами, они возвратились в машину, и Матросов повел ее вперед. Минут через пять они выехали на пригорок и Сергей выключил двигатель. Справа от дороги догорали обломки вертолета, немного впереди на правой обочине горела «Волга», а слева в кювете находился опрокинутый «Мерседес». Вокруг обеих машин лежали неподвижные тела.

Матросов бросился к автомобилю, который лежал в кювете, подумав, что он пострадал меньше и, возможно, кому-то требуется помощь. Но внутри никого не было. Сергей стал осматривать лежавших людей. Перевернув с помощью подбежавшего Юганова тело одного из мужчин он увидел, что пуля вошла ему прямо в висок. Еще у двоих также были смертельные ранения в голову. Последний был еще жив, но без сознания. Взглянув ему в лицо, Матросов крикнул: «Батя!». Он узнал своего первого командира в Афганистане, майора Гордеева.

Поддерживая раненого за плечи и голову он заорал Юганову: «Ну, что стоишь, сделай же что-нибудь, мать твою..».

Тот склонился над бывшим командиром Матросова и с первого взгляда определил, что состояние его тяжелое, хотя и не безнадежное. Одна пуля повредила правую руку, вторая прошла навылет через грудную клетку, не затронув, по-видимому, внутренних органов. Отстранив Матросова, он сосредоточился и приступил к работе. Рана на руке затянулась в течение нескольких минут. Ранение грудной клетки он заживил лишь слегка, решив не рисковать, вдруг внутри натекло много крови. Они с Матросовым перенесли раненого в машину, где Юганов, разорвав свою сорочку, наложил ему на грудь тугую повязку. Между тем, Гордеев пришел в себя. Открыв глаза, он увидел склонившегося над ним Матросова и спросил слабым голосом:

— Сергей, это ты? Как ты здесь оказался?

— Все в порядке, Батя, сейчас доставим в больницу, потерпи немного, — ответил Матросов, усаживаясь за руль.

Внезапно раненый приподнялся и выглянул в окно на дорогу. Он обвел взглядом догорающие обломки вертолета, горящую и опрокинутую машины.

— В живых кто-то остался? — хриплым голосом спросил он. Матросов отрицательно покачал головой.

— А «Камаз»?

— Какой «Камаз»? Не было тут никого, когда мы подъехали.

Раненый схватил Матросова за рукав, развернул к себе, остро взглянул ему в глаза:

— Их надо догнать во чтобы то ни стало. В «Камазе» они везут похищенные ПЗРК. Если комплексы попадут в Чечню, быть большой беде. Это дело государственной важности…

Он потерял сознание и уронил голову на подушки сидения.

Матросов бросил вопросительный взгляд в сторону Юганова. Тот молча пожал плечами. События последних дней сделали его фаталистом. Машина рванулась вперед.

В пути Матросов познакомил пришедшего в себя своего бывшего командира с Югановым. Раненый, представившись Вячеславом Константиновичем (Матросов с трудом вспомнил его имя и отчество, обычно все называли его Батя), никак не мог поверить, что ранение в руку Юганов исцелил ему за несколько минут. Как Василий и думал, пуля, пройдя грудную клетку, внутренних органов не задела, поэтому Вячеслав Константинович был в сознании и чувствовал себя относительно неплохо. В нескольких фразах он рассказал о том, что вначале все шло по разработанному плану. «Камаз» остановился по требованию «милиционера», машины сопровождения тоже. В этот момент на трассу выехали и оперативные машины. Завязался бой, уже виден был подлетавший вертолет, когда задняя дверь «Камаза» открылась и из нее выскочили несколько боевиков. У одного из них был ПЗРК, из которого он и выпустил ракету по вертолету. Второй боевик из «мухи» подбил оперативную машину. Третий остался в «Камазе» и открыл оттуда огонь из крупнокалиберного пулемета. Обе машины сопровождения оказались бронированными, поэтому от выстрелов оперативников никто из сидящих в них людей не пострадал. Выскочив из машин, боевики рассредоточились и перекрестным огнем уничтожили всех оперативников.

— Конечно, наши сообразят, что операция развивается не по плану, — добавил Вячеслав Константинович, — тем более через полчаса сюда по плану должен прибыть второй вертолет для страховки. Но важно догнать «Камаз» и держать его в поле зрения. Если они свернут с трассы, потом их не найти.

Матросов прибавил скорость. Тем временем Юганов отвечал на вопросы Вячеслава Константиновича о том, как они оказались в столь раннее утро на этой трассе. Раненый слушал его внимательно.

— Не беспокойтесь ни о чем, — сказал он. — Думаю, все это уладить большого труда не составит.

Тем временем впереди показался какой-то автомобиль, по типу «Мерседес», движущийся в попутном направлении.

— Мне кажется, это одна из машин сопровождения, — произнес полулежавший на заднем сидении Вячеслав Константинович, — не обгоняй ее, Сергей, просто подойди немного ближе.

Когда расстояние между машинами сократилось примерно до двухсот метров, Юганов сосредоточился и направил телепатический импульс в мозг водителя «Мерседеса». Автомобиль внезапно вильнул вправо, выскочил за обочину, проскочил кювет и ударившись о какое-то дерево, перевернулся.

— Что это с ним случилось? — удивленно спросил Вячеслав Константинович.

— Все под контролем, Батя, — весело ответил Матросов уже понявший в чем дело. — Сейчас догоню второго.

Вскоре в зоне видимости оказался второй «Мерседес» следующий на расстоянии полусотни метров от впереди идущего «Камаза».

Матросов увеличил скорость. Юганов расслабился в кресле, входя в состояние транса. Его сознанию вновь удалось войти в контакт с мозгом водителя и «Мерседес», съехав с дороги, устремился в лесополосу.

— Что происходит? — вновь спросил Вячеслав Константинович, но ему никто не ответил, так как «Камаз» притормозил и стал останавливаться. Его водитель, увидел, что «Мерседес» съехал с дороги и решил выяснить, что произошло.

— Обходи его слева, — сказал Юганов.

— Так и поступим, — ответил Сергей, — приготовься!

Он на скорости обошел «Камаз» и сразу же затормозил, В то же мгновение они оба выскочили из машины. Матросов ударом энергетического поля вырубил водителя, а Юганов, усилием воли войдя в состояние ускорения, одним гигантским прыжком преодолел расстояние метров в пятнадцать и оказался у дверцы пассажира. Рванув ее на себя, он открыл дверцу и выбросил из кабины сидящего рядом с мертвым водителем боевика. Тот не успел даже поднять автомат.

Василий, вернувшись в обычное состояние, только сейчас осознал, что ему в первый раз удалось, сознательно ускорить обмен веществ в своем организме. Но его размышления прервал голос подбегавшего Матросова:

— Смотри!

Он взглянул на трассу и увидел, что к «Камазу» бегут боевики, которые были в опрокинувшемся «Мерседесе». Они держали в руках автоматы, но не стреляли. В полукилометре за ними он увидел вертолет, идущий с большой скоростью очень низко над самыми верхушками деревьев. В это время задняя дверь «Камаза» открылась и из нее на землю спрыгнули два или три человека, держа в руках ПЗРК.

Юганов еще успел заметить, как от вертолета отделилась огненная стрела и понеслась прямо на него. Последним усилием сознания ему захотелось оказаться в стороне от «Камаза». Вспышки пламени и грохота взрыва он уже не слышал.

Спустя несколько дней Вячеслав Константинович, еще не оправившийся от ранения, докладывал Путилину о результатах операции. Слушая его, Владимир Валерьевич все больше мрачнел.

— Что же это получается? — произнес он, когда Гордеев умолк. — Мы потеряли семь своих сотрудников, пятнадцать десантников и четырех членов экипажа вертолета. Не слишком ли дорогая цена за предотвращение теракта, который, в принципе, можно было предотвратить и другим способом? Кроме того, если бы не эти двое, то операция и вовсе провалилась бы.

Вячеслав Константинович покраснел, упрек был вполне справедлив.

— Я с себя ответственности не снимаю, — медленно произнес он, стараясь не встретиться глазами с Путилиным, — но хочу доложить: методы террористов очень сильно изменились за последние несколько лет. Дело не только в техническом оснащении, но главное — в их подготовке. А наши оперативники, к сожалению, этой подготовкой похвастаться не могут. У нас нет ни сотрудников «Альфы», ни «Вымпела». Баркатину они оказались не нужны. Если мы срочно не примем меры, террористы все время будут опережать нас.

— Вы вновь возвращаетесь к нашему предыдущему разговору, — задумчиво сказал Путилин, — о создании внутри «Сферы» новой организации с чрезвычайными или точнее сказать, неограниченными, полномочиями?

— Владимир Валериевич, я просто не вижу другого выхода, — твердо ответил собеседник.

— Это должна быть мобильная группа из двух, максимум трех человек, но с такой подготовкой, которая бы позволила им совершать настоящие чудеса. Эти люди для всего остального мира не должны существовать. Они не будут связаны никакими законами и процессуальным крючкотворством. Их задачей будет физическое устранение главарей террористов безо всякого суда и следствия, где застали, хоть в туалете, там изамочили. Без своих лидеров остальные боевики не будут представлять серьезной опасности.

— Интересно, где вы найдете таких людей, — саркастически поинтересовался Путилин.

— Двух из них я уже видел в деле, это те, о которых я вам докладывал. Матросова я знаю еще по Афганистану, он и тогда владел всеми приемами рукопашного боя, а сейчас, как я понял, обладает способностью создавать вокруг себя энергетическое поле, превращать его в узко направленный луч и поражать противника на расстоянии.

— Это что нечто вроде бесконтактного боя? — заинтересовался Путилин, сам увлекавшийся борьбой.

— Бесконтактный бой в каратэ основан на принципе удара сжатым воздухом и достигается за счет скорости руки, здесь же принцип другой, насколько я понимаю, использование энергии собственного биополя. Есть еще одна важная особенность: в каратэ такой удар возможен только в непосредственной близости от того или другого участка тела человека, а Матросов может наносить его с расстояния пятнадцать- двадцать метров с летальным исходом.

— Да, это очень интересно. Не думаю, что таким умением обладает он один, — сказал Владимир Валерьевич. — Уверен, у него был свой учитель, а у того есть и другие ученики. Надо выяснить все это поточнее, ведь речь идет фактически о новой школе боя без оружия.

— По сравнению с тем, что умеет его товарищ, — продолжал Гордеев, — Матросов выглядит очень бледно. Тот парень — вот настоящий волшебник. Насколько я понял, он очень сильный телепат и способен воздействовать на мозг человека на расстоянии. Готов поклясться, что он способен ускорять процессы обмена веществ в своем теле, за счет чего его сила и ловкость возрастают неимоверно. Наконец, — Гордеев несколько секунд поколебался, раздумывая, стоит ли говорить дальше, но наконец решился, — вы будете смеяться, но я готов поклясться, что он обладает способностью телепортироваться.

— Что вы такое говорите, — не выдержал Путилин, — это уже чистая фантастика!

— Послушайте меня, — Вячеслав Константинович придвинулся ближе к своему шефу, — я видел этот момент так же отчетливо, как сейчас вижу вас. Он стоял у самого «Камаза» и неминуемо должен был погибнуть, но за мгновение до того как в машину попала выпущенная из вертолета ракета, оказался рядом с Матросовым, находившимся метрах в пятнадцати от автомобиля. Именно поэтому их только тяжело контузило. Сейчас процесс выздоровления идет нормально, наши врачи их вскоре поставят на ноги, тем более, что этот второй парень и сам великолепный лекарь. Мне он ранение руки вылечил за две минуты.

Путилин не до конца поверил собеседнику, но все же сказал:

— Вы меня убедили, способности этих двоих мы должны использовать. Но все должно быть абсолютно на добровольной основе. Хотя некоторые меры нужно принять уже сейчас, в частности, неплохо было бы сообщить в сибирских средствах массовой информации об их смерти. Скажем, случайно оказались в районе боя с террористами и погибли.

— Значит, можно считать, что новая организация создана.

Путилин улыбнулся:

— Да, назовем ее, — он задумался, — «Новая сфера» или лучше так Агенство «Носферату», их ведь двое, по-английски два произносится, как «ту»..

— Но ведь Носферату — это прозвище одного из особо опасных вампиров, — удивился Вячеслав Константинович, — нечто вроде Дракулы.

— Вот и хорошо, вампиры они ведь тоже разные бывают, а эти парни пусть станут грозой террористов и высасывают из них кровь, где только встретят. Как вы там говорили- даже в туалете, — рассмеялся Путилин. — А возглавить Агенство придется вам, товарищ полковник, инициатива, как известно, наказуема.

Уже серьезным тоном он добавил:

— То, что вы предлагаете, дело новое, небывалое. Правда, существовал в свое время в МГБ отдел возглавляемый генералом Судоплатовым, но там специфика была иная. Следует продумать, где разместить новую организацию с учетом всех степеней конспирации; каким образом ее финансировать, из каких источников; необходимо предусмотреть автономную компьютерную сеть для организации собственной аналитической работы; обеспечить условия для постоянной физической подготовки агентов. Трех дней для решения этих чисто организационных вопросов, думаю, будет достаточно. Главное, кроме нас с вами, об этом никто не должен знать, конкретные задания будете получать только от меня.