Принц Густав. Выжить и победить

Глава 11

Новые свечи горели ярко, источали легкий, приятный аромат и не дымили. Наше совместное с иезуитами производство выдало первую партию продукции, и мы активно тестировали полученный результат. А получилось неплохо. И главное — проект, при сохранении тайны, обещал огромную прибыль.

Это радовало, поскольку только после того, как иезуиты убедились, что у нас получилось именно то, что задумывалось, и что прибыль намечается баснословная, я начал переговоры о смене веры. Понятно же, что всё этим должно было закончиться, но лучше не оставлять недопониманий. Проблем и без того хватало.

Иезуиты, конечно, не обрадовались такому повороту. Даже привезли мне письмо с увещеваниями от нынешнего генерала Общества Клаудио Аквавива. Я накатал почтительный опус в ответ. Дескать, так и так, скорблю безмерно, веру оставлять не хочу, но иначе не видать мне трона. А без трона не получить влияния на своих подданных.

Да и вообще в душе я останусь истинным католиком, буду помогать изо всех сил иезуитам, начну продвигать нужную веру, и в целом постараюсь влиять на подданных в правильную сторону. Словом, ложно приняв чужую веру, я смогу принести больше пользы.

Логично же, да? Вот и иезуиты посчитали, что логично. И главное — прибыльно. Причем не только в финансовом, но и в политическом плане. Ибо до сих пор у них не было никаких рычагов давления/влияния на протестантскую Швецию. Правда, мне предлагалось продавить для себя корону, а не регентство, но я спешить не хотел.

Начнем с того, что несмотря на происхождение, я для шведов — посторонний тип. Который даже языком владеет посредственно. (Я, конечно, учился, но до коренного шведа мне было еще ползти и ползти). Плюс, мои заигрывания с Москвой тоже порождали опасения. А ну как сдам родную Швецию Годунову? Да и мои претензии на включение некоторых территорий в Ливонское королевство тоже не всех радовали.

Ну и зачем гусей дразнить? Тем более, что я не уверен с своей способности реально управлять Швецией. Надо ехать, узнавать текущую обстановку, обзаводиться связями, выяснять, кто против кого дружит, а потом уже решать для себя — что я хочу. Если покажется, что трон захватить реально и перспективно — значит, будем работать в этом направлении.

Смена веры прошла тихо, в камерной обстановке. Густав и без того был жутко недоволен подобным обстоятельством. Он-то, в отличие от меня, истинно верующий человек. Пришлось напомнить ему, что нас двое, и веру меняю именно я. А он так и останется католиком. После этого дело сдвинулось с мертвой точки.

Окончательно же Густав примирился с моим протестантством после того, как в Ригу приехала Катарина. Миловидная 18-летняя девица, похоже, произвела на него приятное впечатление. Карие глаза, каштановые волосы, нежный румянец и скромность… На мой взгляд, нос мог бы быть и поменьше, но если учесть, что я ее почти в два раза старше… не мне выпендриваться.

В нынешнем 17 веке даже последние крестьяне не устраивают браков по любви, стараясь приумножить капиталы. А уж про особ королевской крови и говорить нечего. Тут рулит Высокая Политика. Вот только если Катарину (наверняка) с детства готовили к мысли о браке по расчету, то у меня с этим было сложнее. Хотелось большего, чем голый политический интерес. Хотя бы минимальной привязанности.

Впрочем, пообщавшись, я выяснил, что Катарина была воспитана в традициях трех «К», отличалась скромностью, совершенно не интересовалась политикой и желала спокойной, размеренной жизни.

Да уж… с Ксюшей Годуновой никакого сравнения. Как вспомню вечно задранный нос и манеру смотреть свысока, с осознанием собственной нереальной крутости, неприятно становится. Я, кстати, еще и поэтому старался помолвку с Катариной заключить как можно скорее. Вдруг Годунов передумает и снова в женихи меня назначит?

Нет уж. Умерла, так умерла. После пары лет общения с русскими, я твердо осознал одну вещь — в Москве мне ничего не светит. От слова «совсем». Не примут там иностранца как своего. И Годунов никогда не начнет ко мне нормально относиться. Так чего время терять?

Нет, с Москвой я позже разговаривать буду. Когда там Лжедмитрий случиться. Ибо Борис Годунов для меня не договороспособен, а оценивать Федора еще рано — пацану 13 только исполнилось.

Швеция была перспективнее. И уже начала исполнять свои обещания. Помолвка с Катариной состоялась, невеста вернулась готовиться к свадьбе, а я остался уладить срочные дела. Ибо для венчания мне придется тащиться в Стокгольм, в церковь Святого Николая, где обычно проходили коронации и венчания королей.

Но свадьба была отнюдь не главной целью поездки. Мне нужно было встретиться с риксдагом и риксротом, определиться со своими правами, как Регента и решить, что делать с пленным герцогом Сёдерманландским. Я считал, что поступить с ним надо так же, как он поступил с королем Эриком XIV, и засадить его в Эрбюхус.

— Это будет справедливо, — соглашался со мной Густав. — Мой отец скончался в этом замке.

— Полагаю, твой дядюшка тоже долго не проживет, — предрек я. — Причем нам для этого даже ничего делать не придется. У Карла множество врагов. Один Столарм чего стоит. Вопрос в том, что нам делать с его сыном.

— Да уж, сослать его в Речь Посполитую уже нельзя.

— Убивать ребенка ради власти я не готов, — огрызнулся я.

— Отправить в Або вместе с матерью, братом и сестрой? — предложил Густав. — С моей семьей поступили так же.

— Ну, как решение проблемы на первое время, сойдет, — согласился я.

О том, что делать с герцогской семьей, я уже задумывался. И самой перспективной казалась идея организовать колонию в Новом Свете. Сначала отправятся корабли с людьми, а затем, через пару лет, можно и королевскую семейку отправлять, организовывать там новое Шведское королевство.

Густав в моей ветке истории, вроде бы, был не самым плохим шведским правителем. Так что есть вероятность, что колония будет процветать и приносить прибыль. Тем более, если продумать ее расположение и хорошо вложиться в этот проект. Историю Нового Света я помню смутно, но, если посмотрю на карты, наверняка вспомню что-нибудь.

Проблема в том, что народа в Швеции не слишком много. Удержать заморские земли будет сложно. Придется из других стран людей сманивать. Учитывая, что народ голодает и страдает от периодических войн, это решаемый вопрос. И не самый важный на данный момент.

Для начала, мне нужно разобраться в раскладах шведской политики. Столарм в помощь, конечно, как и соглядатаи, но правильнее будет «пощупать руками». Самому переговорить с нужными людьми и непредвзято их оценить.

И самое главное, до поездки в Швецию, мне необходимо было решить вопрос с Годуновым. Чтобы проблем не возникло. Мне не нужно, чтобы царь почувствовал себя обманутым. Войско он мне дал, чтобы завоевать лояльное Москве Ливонское королевство. Так что нужно расставить все точки над «и».

Во-первых, получив титул Регента и женившись на шведской принцессе, я никак не мог оставаться вассалом Годунова. Во-вторых, Ливонское королевство пусть и не переходило под руку русского царя, но и шведским не становилось. Образовывалась новая страна, где я получал корону. За этот статус, кстати, мне пришлось пободаться со шведами. Ибо они желали присоединить завоеванное к своей стране.

Тут мне помог Басманов, который искренне возмутился происходящим. Дескать, воевали мы, так что нечего лезть, вас тут не пылилось. Да и я твердо стоял на своем. Титул Регента — это, конечно, хорошо. Но если я, прощупав почву, пойму, как забрать корону, то медлить не стану. Хотя, конечно, что меня подстерегает на этом пути — предсказать невозможно. И вот на всякий случай у меня должен быть плацдарм для отступления. Или для нового старта.

Шведы смирились, когда я обещал беспошлинную торговлю на пять лет. И намекнул, что собираюсь создать совместную торговую русско-шведскую компанию для освоения Нового Света. Причем я даже не врал. Реально собирался. Это был один из способов умаслить Годунова — предложить напрямую торговать через Ригу. Конечно, в ближайшее время стране будет не до этого, со Смутой бы разобраться… Но зато когда Россия, наконец, решит создать флот, у нее уже будут специалисты и в строительстве кораблей, и в их управлении.

Какова будет реакция Годунова на мое самоуправство — я даже не представлял. Надеялся только, что он не взбесится и не решит меня воевать. Все-таки, в посланиях я изображал лояльность, от поддержки российских интересов в Ливонии не отказывался, и даже зерном несколько раз помогал. Да, не бесплатно, но халява действует на людей разлагающе. Тот же Годунов скорее начнет борзеть и требовать помощи в обязательном порядке, а не проникнется благодарностью.

В общем, в Швецию я уезжал с тяжелым сердцем. Может, для профессиональных Покорителей Вселенной мои завоевания и покажутся мелочью, но для меня это было достижение. И терять его я не хотел. Надежда была только на своевременную доставку новостей.

Моя сеть осведомителей, начавшаяся когда-то с нескольких торговцев, серьезно расширилась. Денег я на это удовольствие не жалел. Так что имел своих людей и при русском дворе, и при польском. Да и в Швецию я не на пустое место ехал. Пока шли переговоры о помолвке и о выкупе за Карла, я завел немало полезных связей.

Правда, сразу нырнуть в омут политики и торговли не удалось. Ибо свадьба звала. Пришлось терпеть длинную, нудную церемонию и демонстрировать лояльность. Недоброжелателей у меня и без того было предостаточно. Множить их не следовало.

Церковь Святого Николая, где проводилась церемония, впечатления на меня не произвела. Довольно скромное заведение, учитывая, что здесь проводились коронации и свадьбы венценосных особо. Внешне вообще не соответствует своему высокому статусу, а вот внутри оказалось довольно интересно.

Первое, что меня удивило — большое количество кирпичных колонн, которые делят зал на пять проходов. Второе — совершенно непривычный алтарь из черного дерева и серебра, над котором красовалось круглое окно с витражом. Перед алтарем стояло несколько кресел, предназначенных сугубо для венценосной семьи. Особенно поразило королевское кресло — целый изукрашенный бастион, над которым фигурки ангелов держат огромную корону.

Не менее интересными оказались и другие детали — от подсвечника в четыре метра высотой до искусной скульптуры Георгия Победоносца, побеждающего змея. Причем, что самое занятное, скульптура была разборная. Раз в год Георгия снимали с коня и проносили по городу.

Словом, в церкви было любопытно, но особого вдохновения на меня не снизошло. Так, чисто туристический интерес. Любопытно, кстати, в 21 веке шведская кронпринцесса за личного тренера в этой церкви замуж выходила? Вот, поди, предки в гробах вертелись пропеллером…

Блин, что за глупости лезут в голову? С тоски, не иначе. Не люблю я официальные церемонии. Мало того, что долго, тяжело и скучно, так еще и напоказ тебя выставляют. А я не любитель светить физиономией перед толпой. Если бы был выбор, я бы предпочел роль серого кардинала. Впрочем, корону мне пока никто и не предлагает. И неизвестно еще, как сложатся мои отношения с Регентским Советом.

Слава всем богам, любые церемонии рано или поздно заканчиваются. Свадьба тоже. Так что уже через пару дней я мог заняться делами. Прежде всего — визитами. Как я и предполагал, шведское дворянство ничем не отличалось от польского — желали побольше прав со свободами и поменьше ответственности.

Первой была проблема армии, ибо поляки точно не успокоятся, а в шведской казне нет денег от слова «совсем». Вторым камнем преткновения стал Карл, ибо оказалось, что многие подданные хотят видеть герцога Сёдерманландского вовсе не в тюрьме, а в могиле. Ну, после устроенной им Линчёпингской кровавой бани, это было слегка предсказуемо.

Объявились, впрочем, и сторонники более гуманного отношения к Карлу, которые призывали отправить его в Або вместе с семьей. Дескать, моего отца именно туда отправили изначально. И даже создали ему все условия для комфортного проживания. И если бы он не попытался вернуть себе трон, так бы и жил в тепле и довольстве.

Ага. Верю. Прям всё так и было бы. Какой король будет терпеть под боком потенциальную угрозу? Я, например, твердо вознамерился отправить семейство герцога в Новый Свет. Ну а избавиться от самого Карла… учитывая количество желающих ему отомстить, мне даже руки пачкать не придется. Максимум — вовремя закрыть глаза.

Оптимально, конечно, сделать так, чтобы никому не захотелось менять меня на другого правителя. Но это из области фантастики. Недовольные всегда будут. Так что будем действовать по обстоятельствам.

Что может воздействовать на людей? Деньги. Ради финансового интереса многие готовы рискнуть. А в том, что я предлагал, и риска почти никакого не было. Пока реакция России была неясна, я организовал совместное ливонско-шведскую компанию. С весьма широким кругом интересов.

Начал я с сотрудничества с голландцами, вписавшись в их недавно созданную Ост-Индскую компанию. Увы, Вест-Индской компании еще не существовало, и ее пришлось создавать «с нуля». Причем в приоритетном порядке, поскольку не хотелось оставлять конкурентов на трон в пределах досягаемости. Кто поручится, что Годунов не решит повторить планы Грозного и не свяжется с заключенной в Або семьей герцога Сёдерманландского?

Ох, сколько же раз я жалел, что плохо учил историю собственной страны и не знал точной даты смерти царя Бориса. Но гораздо больше меня тревожила мысль, что я оказался в другом мире. Пусть и похожем до мелочей, но не полностью идентичном. Или что мои действия привели-таки к «эффекту бабочки». Что будет, если Годунов проживет еще лет 15–20?

Последние его действия не радовали. В 1603-м царь забрал у меня Басманова и отправил того первым воеводой в Ивангород. Типа, повысил за заслуги. Блин! Один из немногих адекватных людей в моем окружении! Страшно подумать, кого на замену пришлют.

Войску, правда, никаких приказов не дали. Видимо, Годунов думает, что делать дальше. Но даже если он вернет армию, не факт, что это решение сработает в его пользу. Ибо я очень хорошо платил. И кормил. И трофеи с умом распределял. Особенно недвижимость и земли. Многие вояки просто не захотят возвращаться.

А чего от добра добра искать? Здесь они одеты, накормлены, пристроены к делу и могут с удовольствием тратить деньги. Тем более, есть куда. Мой торговый центр включал в себя не только лавки с товаром, и не только ресторан с девицами, танцующими канкан, но и другие развлекательные интересности. Чтобы максимально вытрясти деньги из посетителей.

Было даже немного обидно, что портовые кабаки и торговый центр приносили денег едва ли меньше, чем продажа моих изобретений. Но я не опускал руки. Давно уже пора было заняться модернизацией оружия, на что я и сделал упор, однако предварительные результаты не слишком радовали. Покамест деньги приносили совсем другие предприятия.

Ударными темпами продавались спички. Они пока были далеки от совершенства, но учитывая, что ничего подобного не существовало вообще, уходили влет. Поняв, что процесс пошел, я вернулся к идее разработки красителей, ибо столкнулся с ценами на ультрамарин. Столкнулся и ох… ох, как сильно удивился.

Поскольку под рукой не было ноутбука, а в памяти отложилось только общее направление, пришлось повозиться несколько месяцев. Зато результат превзошел все ожидания, поскольку при изменении вариантов соотношения различных ингредиентов получился не только ультрамарин, но и краски других цветов — зеленый, фиолетовый и даже красный.

Голландцы проявили интерес к новому товару первыми, опередив даже венецианцев. Ничего удивительного в этом не было — мы как раз работали над созданием Вест-Индской компании, так что новости дошли быстро. В результате, мне удалось продавить свой интерес — направление, в котором планировалось освоение Нового Света. Я тут с удивлением выяснил, что пока еще никто не открыл и не застолбил за собой Манхеттен!

Упорные, последовательные действия приносили свой результат — я обзавелся в Швеции довольно большим количеством сторонников. Но финансовые интересы приходилось жестко контролировать. Впрочем, я изначально планировал заключение договоров так, чтобы максимально снизить желание и возможность меня кинуть. Понимаю, что нельзя застраховаться от всего сразу, но минимизировать риски — необходимо. Так что я интриговал, врал и платил соглядатаям. Сведения копились, связи множились, и нужные люди находились.

Летом 1603-го, на одной из деловых встреч, мне представили «перспективного молодого человека», только недавно вернувшегося в Швецию.

Аксель Оксеншерна.

Ха! Мне остерегаться или радоваться?

Борьба за власть — дело жестокое и грязное. Даже если ты сам не участвуешь напрямую, твои союзники могут так расстараться, что мало не покажется. И если я предпочитал интриговать, подкупать и вести закулисные переговоры, то другие заинтересованные лица особой гуманностью не отличались. Настолько, что герцог Сёдерманландский так и не доехал до замка Або, где его уже дожидалась семья.

Разбойное нападение, да. Даже охрану не пожалели — положили всех. И судя по тому, как жестоко было истерзано тело Карла, это явно отметились родственники попавших в кровавую баню Линчёпинга. Расследование, конечно, было назначено, но на результат никто не рассчитывал.

Я, честно говоря, даже вздохнул свободнее. Проблема решена — и слава богу. Мне и без того было чем заняться.

Мотаться приходилось по всей Швеции. Уговаривать, подкупать, обещать… Да и в Ригу я наезжал периодически, чтобы не упустить ситуации. Радовало одно — супруга мне досталась просто потрясающая. Наверняка, ее не особо обрадовало, что надо выходить замуж за незнакомого мужика чуть не в два раза старше нее самой. Однако Катарина ни словом, ни взглядом не выразила своего недовольства.

И, кстати, в отличие от Ксюши Годуновой, не фыркала по поводу моего происхождения и воспитания. Золотая женщина! Тихая, скромная, домашняя, умеющая сгладить острые углы неловкой ситуации… мне реально повезло. Я даже новых любовниц заводить не стал. Супруги вполне хватало. Я с удовольствием возвращался домой, и когда она сказала, что ждет ребенка, постарался снизить свою загруженность, чтобы бывать с Катариной почаще.

Однако спокойная жизнь, похоже, не светила мне от слова «совсем». Поляки, наконец, разобрались со своими внутренними сварами, и против нас выступил Ходкевич. Насколько серьезной была эта опасность — бог весть. С одной стороны, в его распоряжении было всего три тысячи солдат, которым даже жалование не выплатили. А Кокенгаузен, на который он планировал напасть[18], был прекрасно укреплен.

С другой стороны, гетман был намного меня опытнее — получил неплохое образование, изучал военное искусство в Европе, и уже успел проявить себя в военных походах. Плюс, основную часть его войска составляла тяжелая кавалерия крылатых гусар. Я уже видел их в деле, в прошлой битве за Кокенгаузен. И испытывать их мощь на себе совершенно не хотелось.

Рассчитывать на шведскую армию можно было только при условии, что земли Ливонского королевства вернутся под шведский контроль. С русской армией было чуть лучше, ибо Годунов пока не присылал никаких распоряжений, но относиться тоже следовало с осторожностью. Оставались еще наемники, которые только заслышав про польский поход, радостно прискакали предложить свое оружие (ибо платил я своевременно и щедро), но и этот вариант требовал пристального контроля.

Что можно было противопоставить полякам? Ну, для начала, обычное здравомыслие. Я не собирался выходить в чисто поле, чтобы честно драться с супостатом. Ну его на фиг, такие приключения. Оптимальным будет заманить врага, чтобы он начал осаду. Учитывая отсутствие снабжения, Ходкевичу придется несладко.

Самим, впрочем, сидеть в осаде тоже будет невесело. А потому следовало применить военные хитрости, о которых я читал в книжках. Поскольку в их эффективности я был не очень уверен, решил обезопаситься по-максимуму — замаскированные сверху узкие ломаные траншеи, врытые колья и рогатки, ну и железный чеснок, чтобы полякам было совсем весело.

А для приветствия дорогих гостей были приготовлены пушки. Не зря я платил оружейникам бешеные деньги. Стрелять получалось дальше и дольше. Ну и наемникам работа нашлась — заниматься любимым и проверенным делом. Разбоем. Наскочить, пострелять и свалить по-быстрому. Все захваченные трофеи остаются им, при желании их продать я готов был предложить неплохую цену, ну и жалование/кормежка/снабжение были за мой счет.

Желающих работать на таких условиях было пруд пруди. Так что было из кого выбрать. И в отряды наемников обязательно включались доверенные люди, докладывать об эффективности вояк. А то мало ли… вместо славных сражений спать завалятся. Платить аферистам не было никакого желания.

Впрочем, большинство народа уже сражалось со мной за Ригу, и было проверено. Не то, что можно закрыть глаза и довериться, но, по крайней мере, не трусы. Отрабатывали свое жалование. Тем более, что от них не требовалось свершать геройские поступки и встречать врага лицом к лицу.

Грабить поляков было занятием небезопасным, но всяко лучше, чем противостоять в бою крылатым гусарам, которые считались практически непобедимыми. Распылять силы Ходкевич не станет, нет у него таких сил, а осаду я организую по всем правилам. Как мне доносили, гетману пришлось выворачивать карманы и тратить на армию собственные средства, так что долго они под стенами не протанцуют.

Ладно люди, они существа неприхотливые, многое могут выдержать. А вот с лошадьми сложнее. Тем более, что боевые, обученные кони — товар очень дорогой. Так что я прикинул… а почему бы мне не попробовать перекупить гусар? Я как раз подумывал о том, чтобы сдвинуть границу своего Ливонского королевства до Даугавы. Захватить замок немецких крестоносцев Ашераден, подгрести под себя Леневарден и Кирхгольм… Словом, уже нарисовал себе радужные картины.

Однако, как оказалось, я недооценил упертость Ходкевича. Он куковал под стенами Кокенгаузена почти три месяца. Причем, единожды попавшись в расставленные мной ловушки, больше напролом не шел. Я так понял, Ходкевичу требовалось срочно нарастить политический капитал. Покрыть себя славой. Однако поход затормозился в самом начале.

Переманить на свою сторону хотя бы часть армии Речи Посполитой оказалось не такой уж простой задачей. Тут требовались не только деньги. Но поскольку я собрался захватывать новые земли, то мог обещать новые владения и повышение социального статуса. Правда, без извечного польского бардака, густо замешанного на гоноре. На фиг не надо потом рокоши подавлять…

Итог был не сильно утешительным — переманил я чуть больше двух десятков гусар. (Не семейных и малоземельных). Зато они сразу взлетели в званиях, получили жалование и довольно широкие полномочия в натаскивании новичков. Дело, конечно, не одного дня, и даже не одного месяца, но перспективы вдохновляли.

Как я и ожидал, войску Ходкевича надоело бестолку торчать под стенами. Пробить укрепления не удалось, и выманить вражеское войско в чисто поле — тоже. Ходкевич даже сделал вид, что отступает, понадеявшись, что мы расслабимся и откроем ворота. Но разведка бдила. И наемники развлекались, налетая на войско с разных сторон.

Скорее, не столько убивали, сколько деморализовали. Ну и грабили, не без этого. А поляки и без того существовали на весьма скудном пайке. В конечном итоге, деньги у Ходкевича кончились, Регентский совет помощь оказывать не спешил, так что пришлось гетману уйти, несолоно хлебавши, жалуясь окружающим, что воюю я неправильно.

Ну а я приступил к исполнению своего следующего плана. Письма были заранее разосланы, нужные люди простимулированы, и в моем распоряжении оказалось сборное русско-шведское войско наемников. А я щедро обещал им не принадлежавшие мне пока земли. Причем на месте я планировал так расселить народ, чтобы все между собой перемешались по максимуму.

Почему я решил подергать за хвост Речь Посполитую? Да потому что они все равно не успокоятся и не смирятся с потерей земель. Рано или поздно, по мою душу притащится серьезная армия. И лучше встречать ее на подготовленных рубежах. Даугава для этого прекрасно подходит.

Нет, мне вовсе не грезилась в сладких снах треуголка Наполеона. И поход я задумал не ради славы, а ради безопасности. Когда еще подвернется такой удобный случай? В ближайшее время Речь Посполитая точно не потащится воевать со мной, ибо интересы поляков были направлены совсем в другую сторону.

Как сообщали мне соглядатаи, у Адама Вишневецкого появился-таки «царевич Дмитрий», вокруг которого сразу же закрутились интриги. Самая разумная часть поляков (среди которых, кстати, был хорошо знакомый мне гетман Замойский), воевать с Москвой не желала, и признавать Дмитрия отказывалась наотрез.

Да я вообще думал, что после смерти Сигизмунда авантюра с Лжедмитрием, как минимум, отложится. Был шанс, что раззадоренные мною поляки забудут про Москву и накинутся на шведов. Однако поход на Россию планировался вовсе не в Варшаве. И не только иезуитами. Святой престол стремился продвинуть свою власть на восток. И удержать его никто не мог. Так что поляки могли и дальше гордо надувать щеки — все уже было решено за них.

Разумеется, я принимал решения отнюдь не на основе своих догадок. В Речи Посполитой было полно моих соглядатаев. Причем на очень высоких постах. Это, кстати, было нормальной европейской традицией — получать деньги от чужой страны, сливая информацию. Я даже подумывал, не заплатить ли за продвижение своих интересов, но появление «царевича» расставило все по местам. Поляки нацелились на другую дичь. Ну, значит, пришло время их пощипать.

Армию я наскреб всего в 3000 человек. Из них крылатых гусар была всего сотня. Причем 2/3 чисто для красоты — без опыта и с минимальным обучением. Однако и противостоять мне было особо некому — Ходкевич вернулся в родные пенаты, а местное население было изрядно прорежено голодом, чтобы серьезно сопротивляться. Если уж поляки не удосужились собственному гетману помощь оказать, то про периферию они тем более не думали. Ну и бардак традишен — это вовсе не русское изобретение.

Замок Ашераден даже не успел толком осаду организовать. Плюс, мне удалось выманить противника, изобразив отступление, после чего мы развернулись, смяли войска и добили артиллерией.

С территориями вплоть до Леневардена вообще проблем не возникло. Народу, в большинстве своем, было абсолютно все равно, кому платить налоги. А если уж обещали обеспечить работой и кормить… смысл сопротивляться? Ясно же, что никто не придет их защищать, а вилы против вооруженных доспешных воинов — оружие не из лучших.

Леневарден к нашему приходу подготовился, но это его не спасло. Укрепления оказались ветхими, запасы пороха истощенными, а народ голодным. Так что обещание накормить выручило и на сей раз. Все-таки правильно я сделал, что вовремя вложился в зерно. Когда кругом голод и неурожай, даже золото теряет в цене, ибо его нельзя есть.

Самым проблемным оказался Кирхгольм, до которого мы даже дойти не успели — разведчики донесли, что нас ожидает армия, по численности примерно сопоставимая с нашей. Я так понимаю, сбежавшие от нас вояки были объединены в единый кулак кем-то волевым и неглупым, обосновавшимся на удобной возвышенности.

Торопиться я не стал. Пусть подождут, понервничают. Моя армия совершила дальний переход, и должна отдохнуть хотя бы пару дней. Решат противники покинуть удобную позицию и обнажить тылы, ринувшись на нас, — флаг им в руки. К такому повороту дел я тоже готов. А мы пойдем в бой сытые, отдохнувшие и с разработанным планом действий.

Планировалось, собственно, сыграть на шляхетской гордыне и желании проявить себя вопреки общему делу. Я ведь не только отдыхал, но и собирал сведения. Защита информации в 17 веке была поставлена из рук вон плохо. И разведать, кто где стоит и кто кем командует, труда не составило. Так что я повторил уже удавшийся трюк.

Моя доблестная кавалерия изобразила сначала наступление на левый фланг, потом отступление, и враг повелся. Кавалерия противника тут же кинулась в погоню, разрушив строй, и покинув удобную возвышенность. И тут открыла огонь моя пехота, которую я вооружал очень хорошо, и обучал тоже на совесть.

Ну а дальше всё пошло по накатанной колее — мои гусары перегруппировались и вновь устремились на противника. Тот в ответ даже один ружейный залп толком не сумел сделать. Так что вражеские ряды были смяты, дезориентированы и обратились в бегство. Командовать ими уже было некому. Я специально завел отряд охотников за головами, которые отстреливали высокое начальство, вычисляя его по нарядным одеяниям.

Оружие для них пришлось разрабатывать специально, так что получилось оно золотым. Натасканные стрелки тоже стоили целое состояние. Но результат их работы впечатлял. И я знал, что вложенные деньги стократно окупятся, если я влезу в Смуту или в другую войну. Второе пока предпочтительнее. Как только поляки начнут свой поход на Москву, Швеция должна выступить против Дании. Ибо после семилетней войны Штеттинский мир был просто издевательством.

Нет, патриотом Швеции я не стал. Но у меня были свои резоны так действовать. Не знаю, как в этой ветке истории пойдет Смута и на каком этапе я смогу вмешаться, но Россия явно будет ослаблена. И Швеция ни за что не упустит такой момент! Если… не будет занята на другом театре военных действий. Пепел Клааса… в смысле, Норвегия с Исландией просто обязаны стучать в сердце (кошелек) любого нормального шведа.

Во всяком случае, на новые территории, присоединенные мной к Ливонскому королевству, они живо отреагировали. Как воевать — так нет никого. А как поучаствовать в освоении захваченного — так море желающих. Даже Годунов, наконец, разродился. Прислал ко мне, ни больше ни меньше, ясельничего Татищева.

С Михаилом Игнатьевичем я уже был знаком — он встречал меня, когда я приехал в Россию. И был одним из тех, кто заключал «вечный мир» с Речью Посполитой. Причем в качестве дипломата проявил себя… не лучшим образом, повздорив со Львом Сапегой. И общение со мной он начал с наезда. Дескать, царь Борис дал тебе войско, так признай его главенство.

Я в ответ резонно напомнил, что Годунов на весь мир заявил, что оказывает мне помощь в завоевании Ливонского королевства. Так в чем проблема? Королевство завоевано, и шведы меня признали. Всё, как требовал царь. Причем на моих землях я предлагаю для русских торговцев невиданные привилегии, так что и насчет лояльности я Годунова не обманул. Наоборот, готов всемерно с ним сотрудничать.

Вот, например, территории новые надо осваивать… людей не хватает. Так почему бы Годунову не прислать своих ставленников? Земли получат, в титулах подрастут, помогут Даугаву под полный контроль взять…

Татищев от такой постановки вопроса слегка подзавис, но я знал, как нужно умасливать чиновников. Что в веке 17, что в веке 21, взятки они любили, ценили, и хапали, не стесняясь. Так что я передарил Михаилу Игнатьевичу часть подарков венецианцев. Особенно старинные книги, которые я даже открывать не решился. Начитался в свое время про пропитанные ядом страницы…

В ответ Татищев тут же сбавил обороты, стал любезен, и даже сообщил мне, что собирается с визитом в Грузию — просватать Ксюшу за тамошнего царевича. Не понял… а мне зачем об этом рассказывать? Я уже благополучно женат, и гаремом в ближайшее время обзаводиться не собираюсь. Полагает, что я до сих пор страдаю по неземной Ксюшиной красоте? Так она сугубо на любителя.

Из вежливости, правда, я произнес несколько подходящих случаю дежурных фраз, ну и подарок передал для царя и его детей. Мужикам традиционно оружие (ясное дело, не продвинутый вариант собственной разработки), а Ксюше пресловутый «туалет хрустальный». Ну, читали «Аленький цветочек», да? Пока я жил в России, видел несколько образцов, так что представлял, в каком направлении работать. В стандартном варианте это было зеркало, прикрепленное у ларцу (чем богаче девица, тем шикарнее ларчик), но я расщедрился.

Ладно, не расщедрился, провел пиар-акцию нового товара. Нечто типа комода из дорогих пород дерева, инкрустированного серебром и украшенного ограненными драгоценными камнями. Изнутри ящички были обиты самой дорогой тканью, а зеркало могло сниматься и храниться в отдельном футляре (для удобства перевозок).

Первый удачный экземпляр я, понятное дело, подарил собственной жене. Вместе с содержимым — кучей скляночек с притираниями и парфюмом. Причем всё собственного производства. Следующую партию в пять штук увезли венецианцы. Ну а для Ксюши делался специальный экземпляр, с расчетом на русский рынок, украшенный в соответствующем стиле.

Могу поспорить, что она не удержится и похвастается подарком знакомым боярышням! А их уже будут ждать с распростертыми объятиями мои люди, которые возьмут заказы. И предложат дополнительно приобрести всякие белильницы, румянницы, суремницы, душистое мыло, комплекты расчесок и щеток из дорогих материалов, и все тот же парфюм. Покажите мне женщину, которая сможет устоять! И ту, которая (при должном подходе) не проболтается об известных ей тайнах.

А свои люди рядом с Ксюшей мне были нужны позарез. Я мог ее не любить, но обязан был плотно за ней следить. Просто потому что ни при каких исторических раскладах не желал отдавать трон Романовым. Так что в случае реальной опасности, дочь Годунова требовалось быстро выкрасть, спрятать, а затем вывезти из Москвы. Оставался вопрос, кому такое можно доверить (чтобы потом, как честный человек, он женился на скомпрометированной царевне). Но пока с нужной кандидатурой я не определился.