Приманка Минотавра (СИ)

Зарисовка 5. Наблюдение

Анкин, 3 сентября 3340 года

Проводив Серую к клиентам, я решил немного понаблюдать за ними и опустился на изящную лавочку. Одно удовольствие смотреть, как она их строит — даже если сама заметно нервничает. А нервничать было с чего: восемь человек, ни разу не бывавших в Лабиринте, — не самая лучшая компания. Но даже несмотря на всю его сложность, на всех его монстров и ловушек, на моей памяти еще никому не подсовывали того, с чем человек не в силах был справиться физически. Поэтому в Лабиринте чаще всего исчезали те, кто был слабым по-настоящему, в ком не было моральной силы, желания жить. Как этот… нежилец.

А Серая нарушала это негласное правило, вытаскивая всех, с кем ей приходилось работать. Это было неправильно и сулило ей немало проблем. Она уже больше тридцати человек вытащила почти что с того света, — и это только те, про которых мне известно. Четверо из спасённых ею нежильцов пропали в свои последующие проходы по Лабиринту с другими проводниками, остальные туда больше старались не соваться. Хотя вот её последний нежилец стала проводником. Но это было всё равно неправильно.

Конечно, нет ничего плохого, чтобы помочь пройти человеку, достойному жизни. Но вытаскивать практически с того света нежильца…

Самое плохое, что так думал не только я, но и многие Высшие, и, что важнее, Лабиринт. Уж не знаю, управлялся ли он людьми или чем-то вроде искусственного разума, но я наблюдал за последними путешествиями Серой. Лабиринт подсовывал ей существ посложнее, добавлял новые пещеры и как-то даже использовал психотропный газ. Пожалуй, она была единственной, ради кого Лабиринт шёл на такое.

Но Серая по-прежнему спокойно проходила Лабиринт, вытаскивая всех до единого, безосновательно рискуя своей жизнью.

С другой стороны, разве я бы обратил на неё внимание, если бы она была такой же жёсткой и бессердечной, как подобает женщине?

В школе нам рассказывали о временах, когда мужчины были сильными и смелыми, а женщины сидели в пещерах, воспитывали детей и решали вопросы, первостепенные для племени: объединяться ли с соседями, перейти ли на новое место, увеличить ли рождаемость. Но чтобы приносить всё больше и больше еды, мужчинам пришлось стать умнее и даже научиться создавать оружие. В результате они полностью ушли в науку и политику. А женщины, в свою очередь, стали о них заботиться и защищать. Мужчинам запретили участвовать в войнах да и вообще подвергать жизнь опасности. Как же иначе? Чем больше умных людей было в племени, тем лучше можно было продумать стратегию войны или добычи пропитания и топлива. Мужчины стали чувствительными интеллектуалами, теоретиками, а женщины — жёсткими практиками.

Но я не был интеллектуалом, и в своё время мне пришлось доказывать, что я имею право вступить в клан проводников. Я был здесь единственным мужчиной, и притом с неплохой внешностью, что и обеспечило мне хороший доход от любимого дела. С содроганием я вспоминал годы после Марса и до проводничества, когда мне, не способному к стандартной мужской деятельности, пришлось зарабатывать на жизнь своим телом. С одной стороны, я был рядом с прекрасными женщинами и делал их жизнь счастливее. С другой стороны… права выбора у меня не было. Я должен был делать свою работу хорошо, несмотря на личные симпатии и предпочтения.

И сейчас из-за моего пола мне доставались в основном только дамочки. Мужчины доверяли больше женщинам-проводникам, невзирая на длительность работы и статистику. И эту группу мне так и не удалось убедить отказаться от Серой, хоть я и предлагал свою кандидатуру. Я их понимаю: высокая, крепкая, смуглая, со смешинкой во взгляде и безупречной репутацией, разве мог кто-то быть лучше неё?

Но я знал, что Лабиринт наверняка начал против неё свою охоту. Это может быть и подлость, и честный бой — неважно, способы убийств в Лабиринте совершенствуются с невообразимой скоростью. А я просто не мог её потерять.

Пока Серая проводила инструктаж, я внимательно наблюдал за всей группой. Моя предыдущая работа привила мне определённые навыки — или, скорее, знания. Знания человеческих душ. Может, я и не знал их глубинных мотивов, тайных страхов или выстраданных желаний, но я могу с определённой долей уверенности сказать, чего от них можно ожидать. И то, что я видел сейчас, мне не нравилось.

Группа была… разрозненная. Да, даже невооруженным взглядом было видно, что у них есть определённые связи, но этого было недостаточно. Здесь не было той общности, которая позволяет двум соратникам встать спиной к спине и отбиваться от противников — часами, если понадобится. Здесь не было того терпения, которое бы позволяло неделями ухаживать за другими, или того бесстрашия, чтобы отдать жизнь за другого человека. Хотя… бесстрашие или лихую удаль можно было вполне разглядеть в Зарине. Может, оттого, что она сама по себе была несчастной — и старалась быть хотя бы полезной другим, чтобы оправдать своё существование. И в ответ её ценили — но не как близкого человека, а как крупного, дружелюбного к своим и агрессивного к чужакам дворового пса.

Совсем другое впечатление на меня произвела пара среднего возраста, стоящая чуть в отдалении от всех. Они словно дышали спокойствием и близостью. Похожие друг на друга и размерами, и выражением лица, им даже не надо было касаться друг друга, чтобы передавать мысли. Во время речи Серой они не раз переглядывались — и, если бы я не знал наверняка, что технологии, позволяющие читать мысли, ещё не доработаны, я бы подумал именно про них. А то, как синхронно они показали свои тесаки, меня окончательно очаровало.

Близнецы… От них было слишком много шума. Слишком много для тех, кто мог бы занять высокое положение в обществе. Их избранники и того хуже — на их лицах читался страх и растерянность, и, похоже, они единственные, кто поверил угрозе Серой про отрезанные пальцы.

Оставалась «собака на сене», как я её про себя назвал. Женщина, мечтающая о ребёнке. Я понимал, что ребёнок — это важно, и для кого-то это могло быть главной целью в жизни… но не единственной же! С другой стороны, если ты живёшь год за годом, думая всё об одном… Разве может быть иначе? Может, эта великая цель и подстегнёт её пройти Лабиринт и даже помочь другим это сделать. Допустим, своему — пока ещё, — мужу.

Инструктаж подошёл к концу. Серая отправила группу к месту встречи: наверняка, собралась разведать начало в одиночку и выбрать достаточно впечатляющий вход. Конечно, Лабиринт не начнёт охоту, пока вся группа не войдёт. Я помахал ей издали рукой, и ушёл собираться. Она не должна даже подумать, что я поставил под сомнение её способность выжить — и позволить выжить другим.

Будем считать это развлекательной прогулкой.