Приманка Минотавра (СИ)

Зарисовка 15. Зомби. Зомби? Зомби!

Серая, 4 сентября 3340 года

На этот раз я отправилась первой, а Анкин остался замыкающим. Возле меня оказался Эрик.

— Ты объяснишь, что это была за эскапада с… образцом?

Эрик задумался.

— Ты слышала, о чём я говорил на привале?

— Инфицированность может быть полезна?

— В общих чертах, да. Взгляни на Аню.

Анино лицо тускло светилось в пещерных сумерках.

— Она очень бледная.

— Да, но и только. И ещё — слух. Больше ничего!

— Но ещё непонятно, что может произойти. Ты не можешь гарантировать наверняка. В конце концов, не зря всех инфицированных дополнительно проверяют и отправляют на карантин.

— Как интересно, — послышался голос Крея. От жёсткого, холодного тона даже у меня пробежали мурашки по коже. — И когда ты собиралась нам это рассказать?

Кровь прилила к щекам. Я даже не подумала об этом! Конечно, у меня была такая толпа клиентов, но… Я делаю ошибки. Слишком давно я не была проводником.

— Я забыла, — прошептала я. — Я… Но… Разве это так плохо?

Тут, внезапно, вмешался Анкин.

— Ты знаешь много инфицированных? — зло усмехнувшись, уточнил он.

— Да! Их полно, даже среди проводников.

— А сколько из них были на карантине? — я задумалась, вспоминая.

— А я тебе подскажу: ни один.

Эрик коротко кивнул:

— Да, я как-то знакомился с экспериментами… Если после Лабиринта человек как-то проявлял неординарные способности, документально зафиксированные, его часто использовали в качестве испытуемого. На самом деле, это такая же работа, как и любая другая — но накладывает ряд ограничений. В частности, таким людям нельзя повторно посещать Лабиринт — однако, по согласованию с куратором эксперимента, им доступен отпуск на одном из курортов высших.

— И наверняка им нельзя заводить детей, — ровным голосом уточнила Аня.

— Вроде того, — снова кивнул Эрик.

Крей прикусил губу — так сильно, что на ней проступила кровь.

— Вы сейчас пытаетесь завести ребёнка?

— Уже, по-видимому, нет.

— Но можно же не говорить никому об инфицировании?

— Я… не знаю. А можно?

— Ну, всех выходящих не проверяют, это точно. Меня — ни разу, хотя я пару раз и была близка. Остаются ежегодные осмотры… Которые для беременных будут ещё тщательнее.

Эрик заулыбался:

— Ну так про острый слух можно и не говорить, на осмотрах проверяют только наличие слуха. А больше никаких изменений заметно не было. Я ещё кое-что захватил — есть у меня подозрение, что это за «инфицирование» такое. Я, если хочешь, сам проверю, что ничего другого не изменилось.

— Значит, решено, — кивнула я. — Никому про инфицированность Ани не говорим. Никто никого не кусал. Все слышали?

Я зорко оглядела всех. Кивнули все, хотя кто-то, как Некрида с Зариной, и были недовольны. А вот внимательный взгляд Анкина мне не понравился.

— Что-то не так? — тихонько уточнила я у него.

— Я понимаю твоё решение и поддержу его… Но ты не боишься, что у тебя будут проблемы?

— Проблемы? — удивилась я.

— Ты не сообщишь Высшим об источнике опасности. Ты так можешь даже потерять работу.

Я фыркнула.

— Я в это не верю. Подумай, какая от Ани опасность? А даже если есть — им же всё равно нужно угрохать побольше простых людей, разве нет? И, кроме того, я помню свой рабочий договор. Про инфицированность там ничего не было.

Мы наконец-то добрались до точки. Четвертая. На ней было светло, и мы ослепли — на несколько секунд.

Однако это были очень важные секунды.

Потому что когда я проморгалась, я услышала нежный вкрадчивый голос Анкина:

— А в зомби, любимая, ты веришь?

На нас надвигались плотные ряды страшных созданий, только напоминающих людей — и тех, с кем когда-то делили сухпаек на точке, и ранее мне незнакомых.

Лея завизжала, и острый, пронзительный визг заполнил всё пространство точки, эхом отражаясь от куполообразного потолка и усиливаясь во много раз.