Прикосновение гуманоидов

38. Машины

Первоначально — искусственное средство компенсации разнообразных недостатков примитивной органической жизни, позже — наиболее совершенное вместилище разума.

Проверив запас питания и давление в костюмах, Бронг удалил болты и открыл внешнюю дверь. Кет выбрался на потемневшую пламенку, еще дымившуюся после лазерного луча. Витле отправилась вслед за ним, помогая Ворну. Она что-то говорила, но под шлемом ее голос превратился в невнятное бурчание.

Через несколько метров юноша оглянулся и поразился тому, что стало с машиной. От стерилизационных ламп и сигнальных надстроек остались одни ошметки. Половина корпуса почернела, защитное покрытие исчезло.

Он поспешил за своими спутниками. В золотых костюмах и отражающих шлемах они выглядели почти одинаково, только Бронг был самым низкорослым, Ворн — самым неуклюжим, а Витле, напротив, двигалась очень изящно.

На камнях за багровой лужайкой пламенки Бозун разложил желтую карту и указал на V-образное ущелье между дымчато-голубыми холмами далеко на востоке. Он объяснил, что оно проделано притоком той ледниковой реки, над которой растет мыследрево.

— Нет никаких гарантий, что мы туда доберемся, — по рации его голос звучал резко и искаженно, слова было трудно разобрать. — Но, по крайней мере, будем подальше от гуманоидов.

Тяжелый костюм усилил и без того большую гравитацию Малили. Кет решил помочь Витле, которая поддерживала адмирала. Юноша подхватил его с другой стороны, и они побрели за Бронгом.

— Служба… — слабо послышался в шлеме высокий голос. На секунду Кет окаменел. Оглянувшись, он увидел, что за ними от сверкающих желтых обломков спешит гуманоид.

— Мы настаиваем на вашем возвращении!

Гуманоид выглядел необычно. Прежними остались его певучий голос и изящный силуэт, он скользил по выжженной траве с той же плавной грацией. Золотая табличка на груди все так же сияла. Но гладкое бесполое тело уже не было черным, оно превратилось в пестрый сине-зеленый бархат, похожий на трико Арлекина.

Из шлема Ворна раздался рев ярости, и Кло изо всех сил вцепилась в его рукав, не давая ему слепо броситься на врага. Юноша обнажил свое золотое мачете. Бозун отскочил в сторону, очень ловко двигаясь в защитном костюме, — он явно выжидал.

— Служба… затруднительна, — голос замедлился, стал гораздо ниже. — Вы должны… вернуться… в Зо…

Последний слог превратился в долгий музыкальный звук, вибрировавший все тише и наконец пропавший. Гуманоид окаменел и упал на землю, на алую пламенку, слепым лицом вниз. Вокруг него поднялось легкое облачко голубоватой пыли — Кет заподозрил, что это споры ржавки, и ощутил что-то похожее на благодарность.

— Думаю, тут все ясно, — сардонически сказал по рации Бронг. — Гуманоиды никогда не будут служить Малили.

Беглецы карабкались по скалам и пробирались сквозь кустарник, поочередно помогая Ворну, который не желал принимать ничьей помощи. Раненый спотыкался, иногда падал и просто отказывался подниматься. Кет представлял себе его нынешнее полубезумное состояние.

Хотя час за часом они тащились в сторону подернутого голубой дымкой ущелья, оно, казалось, не становилось ближе. Юноша весь взмок в неудобном костюме, тяжелая обувь натерла ноги. Тело зудело, и очень хотелось почесать недоступные сейчас места. Но больше всего его беспокоили адмирал и Витле: их положение выглядело еще более плачевным.

Желто-зеленое небо оставалось неизменным, как и пейзаж вокруг. Только усталость и хронографы сообщили им, что день уже на исходе. Бронг нашел поляну для отдыха и объяснил спутникам, как получать воду и пищу через трубки шлема, управляя клапанами.

Кет устало вытянулся на траве, но поначалу не мог заснуть, чувствуя себя отвратительно в тесном костюме. Проснулся он от резкого звука. С трудом поднявшись, увидел Витле, стоявшую в нескольких метрах от него с пистолетом в руке.

— Извини, Кет: показалось, что заметила гуманоида. Выстрелила, толком не проснувшись, а никого нет.

Бозун приподнял голову, но тут же улегся обратно. Ворн спал неподалеку на алом ложе пламенки. Женщина подошла к нему и встала рядом, словно охраняя. Юноша снова задремал.

— Вставай, Спасатель! — вскоре зазвенел в его шлеме голос Бронга. — Нам еще далеко идти.

Он поискал взглядом Витле и увидел, что она так же неподвижно стоит над Верном. Костюм адмирала сжался, давление в нем явно упало. Неподалеку на красной траве желтела перчатка: видимо, ее сорвали и отшвырнули.

Ноги плохо слушались Кета. Он подошел поближе: окровавленная кисть торчала из обвисшего рукава, на фаланге сверкало золотое кольцо. Камни и трава вокруг тела были запятнаны кровью. Хотя пистолет Ворна оставался пристегнутым к поясу, в его шлеме зияла маленькая круглая дырочка.

Юноша потрясенно поглядел на Витле. Та чуть приблизилась и снова замерла. Он попытался заглянуть ей в лицо, но зеркальная поверхность шлема искаженно отражала его собственный золотой костюм. Ему хотелось как-то выразить сочувствие, но слов не было.

— Все правильно, Кет, — она как будто сама жалела его, голос удивлял необычайным спокойствием и теплотой. — Торку зашел так далеко, как смог и захотел. Конечно, мы надеялись, что у нас будет больше времени. Мы любили друг друга. Но я не раскаиваюсь в сделанном выборе. И он… — ее золотой шлем обернулся к Ворну. — Это лучше, чем жить под властью гуманоидов.

Бронг подошел к ним. Она быстро и крепко сжала руки обоих, а потом указала рукой в сторону ущелья и подошла к телу адмирала.

Кивнув юноше, Бозун направился прочь. Кет последовал за ним, а когда оглянулся, то Витле все еще стояла на месте, прямая, сверкающая и неподвижная. Вскоре ее силуэт уже нельзя было разглядеть за оранжевым кустарником, а немного погодя в шлеме раздался отзвук далекого выстрела.

Бронг на секунду замер, прислушиваясь, потом снова двинулся вперед.

— Да, Спасатель, это тяжело. Но Малили приветлива лишь для лелейо. Адмирал и его возлюбленная хорошо знали об этом, когда шли с нами.

Несколько позже он остановился, повернув зеркало своего шлема к Кету:

— Вот что, давай договоримся. Пока мы вместе — будем присматривать друг за другом. Если получится, что надо будет расстаться, я тебе кое-что расскажу, и, надеюсь, тебе это поможет. Но сейчас я не могу все выложить. Так вот, давай договоримся: пока я этого не расскажу, никто не станет стреляться. Обещаешь?

— Я… — юноша подавился словами. — Обещаю.

Бозун хлопнул его по плечу своей жесткой перчаткой, и оба пошли дальше. Словно желая сменить болезненную тему, Бронг начал говорить о дереве фейо — священном дереве, обладающем магической силой. Если повезет, они проживут достаточно, чтобы увидеть его.

— А ты мог бы просто переместить нас туда? — спросил Кет.

— Если бы… — прошелестел в шлеме слабый голос. — Я пытался нащупать мыследрево, Спасатель. Использовал все, что знал по картам и со слов твоей матери, которая успела взглянуть на него. Этого недостаточно. Если бы мы находились достаточно близко, чтобы видеть его…

Спутники долго пробивались через высокие колючие заросли, обходя бездонную болотину, полную густой голубой грязи. Спустя три дня показалась глубокая и быстрая река, воды которой почему-то отливали глубоким зеленым цветом. По словам Бронга, причиной тому были споры ржавки, а Кет вспомнил, что эти же споры вызывают и кровяную гниль.

Они прорвались сквозь последние колючки и легли спать на галечном берегу, куда весеннее половодье занесло множество поваленных ветрами деревьев. Когда юноша проснулся, Бозун уже вовсю работал, подравнивая бревна, закатывая их обратно на мелководье и связывая прутьями от тех самых колючих кустов.

Плот строился два дня. Наконец, отталкиваясь шестами, они вывели его на середину реки и еще три дня плыли потом к ущелью. И вот ущелье превратилось в огромный каньон, где сузившаяся река бурлила среди темных ржавых утесов, полная неожиданных стремнин.

Впереди, над валунами, закрывавшими половину прохода, играли брызги бледно-зеленых волн. Плот с треском крутило и мотало туда-сюда, а друзья, стоя по краям, изо всех сил старались удержать его от столкновения со скалами. В какой-то момент Кет наклонился, чтобы оттолкнуть плот подальше от почти скрытого в пене утеса, и тут его шест треснул. Он качнулся вперед, поскользнулся и упал в бушующие воды.

Юноша пытался выплыть, но тяжелый костюм тянул вниз, а течение было слишком сильным. Под водой он потерял ориентацию, его несло через камни, шлем звенел от мощных ударов. Воздуха катастрофически не хватало, и он потерял сознание.

Когда Кет очнулся, перед глазами сияло желтое небо, а рев стремнин исчез. С трудом повернув голову, он увидел, что лежит на песчаной отмели среди деревянных обломков.

Он задыхался. В отчаянии, уже не думая о последствиях, юноша нащупал неудобными перчатками крепления шлема и сорвал его.