Глава 11. Снова в городе

Три долгих дня длился путь в Таун. К счастью, раненому не становилось сильно хуже. Не было высокой температуры, он не терял надолго сознание. Воспаления удалось избежать, наверное, благодаря приложенным Барабашкой лекарственным растениям. Но и хорошим самочувствие Стива было назвать нельзя. Он почти ничего не ел, лишь часто просил пить, а ночью во сне часто метался в телеге.

Только занимался рассвет. Улицы города были ещё пусты. Одинокая повозка остановилась у дома, в котором жил полицейский Стив Вольф. Джим и Барабашка помогли раненому забраться на третий этаж. Дверь в квартиру была распахнута, вся мебель перевёрнута вверх дном. К счастью, трупов разбойников нигде не было видно. Очевидно, мистер Клауц всё-таки прислал за ними повозку. А может, их забрали оставшиеся в живых сообщники.

Стива уложили на уцелевшую кровать, и Джим побежал искать доктора. Через час он вернулся, ведя за собой миловидную девушку в белом халате. Барабашка, почуяв приближение чужого, спрятался в другой комнате. Внимательно осмотрев рану Стива, пощупав пульс и проверив температуру, девушка сказала:

– Заражения крови, вроде, нет. Это хорошо, вам очень повезло. Но если оставить пулю в плече, то, возможно, рукой вы уже никогда нормально работать не сможете.

Голос её был мягким, тихим и сочувственным, будто Стив, которого она видела впервые, был для неё самым близким человеком. Джим этому очень удивился, поскольку обычно у врачей не было принято выказывать своим пациентам человеческих чувств; считалось, что это мешает выздоровлению. Она продолжала:

– Значит, надо делать операцию. То есть везти вас в госпиталь.

Стив отрицательно замотал головой:

– Мне нельзя в госпиталь. Если они узнают, что я там, то несдобровать ни мне, ни другим больным.

– Кто – они? – спросила врач.

– Да нет, я просто так… Не могу ехать, просто не могу, нельзя мне, – прикусив язык, ответил Стив. Он подумал, что не стоит этой девушке говорить лишнего. Нет, он не боялся, что она выдаст их разбойникам. Стив довольно хорошо разбирался в людях, и с первого взгляда мог поклясться, что эта девушка не способна на предательство. Но у бандитов длинные руки – узнают, что она лечила полицейского, и всадят нож где-нибудь в тёмном переулке. В общем, Стив решил ничего ей не рассказывать для её же блага.

– Хорошо, – немного подумав, согласилась она. – Вижу, переубеждать вас бесполезно. Я схожу сейчас за всем необходимым для операции и вернусь.

Она встала с кровати Стива, а он, приподняв с подушки голову, проговорил:

– Спасибо, доктор. Могу я узнать, как вас зовут?

– Кэти, – ответила она, едва заметно покраснев.

Стив приподнялся чуть выше:

– А меня Стив. Стив Вольф. Спасибо, Кэти, – и без сил снова опустился в кровать.

Скоро девушка вернулась, неся в руках чёрный чемоданчик. Она велела Джиму согреть воду, а сама протёрла спиртом скальпели, пинцеты, щипцы и прочие хирургические инструменты. Барабашка по-прежнему тихо сидел в соседней комнате, не желая показывать себя никому постороннему.

Наконец, все приготовления были закончены, и Кэти начала оперировать. Её лицо побледнело и, как показалось Джиму, исказилось гримасой боли, будто она не оперировала, а сама терпела невыносимые муки. В очередной раз мальчик поразился такому сопереживанию у врача. Стив лежал, кусая губы, чтобы не закричать. Джим подавал врачу нужные инструменты, а иногда мокрой тряпочкой стирал пот со лба Стива. Видно было, что тому очень тяжело и больно. Ещё бы – кровь в ране засохла, и Кэти приходилось разрезать живую ткань, чтобы добраться до кости. К счастью, пуля оказалась не очень глубоко. Стив всё же вскрикнул, когда Кэти пинцетом подцепила пулю и дёрнула её на себя. И тут же ему стало легче. Удалив ещё несколько осколков костей, она смазала чем-то рану и туго забинтовала плечо. Затем попросила Джима, чтобы тот помог больному присесть в кровати. Он исполнил её просьбу, и тогда Кэти крепко-накрепко привязала раненую руку к боку Стива.

– Зачем вы это сделали? – не сдержал любопытства Джим после того, как они уложили Стива обратно.

– Его рука должна быть в неподвижности, иначе кости могут срастись неправильно, или вообще не срастись. В больнице бы это сделали лучше, но тут что есть, то есть.

Кэти судорожно вздохнула. Было видно, что ей не просто далась эта операция. Девушка стояла и, не отрываясь, смотрела на бледное лицо Стива. Он был в сознании, видел её и ему был приятен взгляд этих карих глаз. Он попытался улыбнуться в ответ. Кэти смущённо отвернулась, постояла так секунду, а затем деловито вымыла свой инструмент и сложила его в чемоданчик.

– Ну всё, – произнесла она, снова вздохнув. – Я пошла. Завтра зайду, узнаю, как ваши дела.

– Спасибо вам за всё, что вы для меня сделали. И, пожалуйста, не приходите к нам больше… – Стив говорил с трудом. – Это… Это очень опасно.

– Почему вы не хотите сказать мне всю правду? – Кэти прошла обратно к кровати Стива. – Кого вы боитесь? Вас ищет полиция? Не бойтесь, честное слово, я никому не разболтаю. Просто… – тут Кэти запнулась, покраснела и продолжила: – Просто вы мне очень нравитесь. Вы такой мужественный… Ой, я вообще-то не это хотела сказать!

Кэти растерянно замолчала, а на щеках Стива, бывших очень бледными, вдруг слегка проступил румянец. Он ответил:

– Знаете, вы мне тоже очень нравитесь. В частности, поэтому я и не хотел ничего вам говорить. Я и так боюсь, что придя сюда, вы подвергли себя неоправданному риску, а мы со своей стороны не предупредили заранее вас об этом. Но если я вам всё расскажу, риск станет ещё больше.

– Но я настаиваю, – твёрдо сказала Кэти. – Я должна знать историю болезни тех, кому оказываю помощь.

– Ну что же. Придётся, видимо, рассказать. – И Стив, закрыв глаза, медленно шевеля губами, словно во сне, начал свой рассказ о том, как они с Джимом вступили в неравную борьбу с шайкой бандитов Атамана Ка. Он очень коротко пересказал судьбу Джима, после чего Кэти уважительно покосилась на сидевшего рядом мальчика. А когда Стив упомянул о последней стычке с разбойниками, она ужаснулась:

– Да разве можно с такой раной ехать целыми сутками на телеге?

– Если другого выхода нет, значит, можно, – ответил Стив. В конце рассказа он предупредил Кэти, чтобы она была осторожнее и больше к ним не приходила: – Слышите меня? Вам не нужно вообще здесь появляться! Забудьте о нас, спасибо вам за помощь, мы как-нибудь сами выкарабкаемся.

– Да вы что! – рассердилась Кэти и отрезала: – Ни за что!

Джим сидел тихо, не вмешиваясь в разговор взрослых. Стив сказал:

– Спасибо, доктор. Кстати, сколько мы вам должны?

Кэти нахмурилась:

– Нисколько, у меня сегодня день благотворительности. Да, между прочим, за мной заходить не нужно, если вам вдруг не станет хуже. Я сама буду вас проведывать. Вот ещё – разбойников бояться! – и она передёрнула плечами.

Вдруг открылась дверь в соседнюю комнату и, перебирая ногами в воздухе, будто идя по земле, к Кэти подлетел Барабашка. Он опустился на пол и воскликнул:

– Дорогая Кэти! Я так благодарен вам за помощь нам, что хотел выразить вас, то есть нас, то есть вам наш… Тьфу ты, совсем запутался, да!

Поначалу потрясённая и немного испуганная появлением маленького летающего человечка, Кэти быстро пришла в себя, и теперь улыбалась вместе со всеми, правда, всё равно не понимая, что бы это значило. Гномик, наконец, собрался с мыслями и продолжил:

– В общем, я рад. Меня зовут Барабашка. Я домовой, о котором вам упомянул Стив. И не говорите, что не помните этого, да.

Тут Кэти припомнила, что Стив действительно что-то говорил о третьем члене их отряда, носящем странное имя Барабашка. Но Стив не вдавался в подробности, а Кэти не придала этим словам значения – мало ли что мог сказать больной в полубредовом состоянии. Да и весь его рассказ был сбивчивым и непоследовательным. Теперь же она убедилась, что Стив не бредил.

Барабашка сразу же подружился с Кэти. Она на удивление легко восприняла факт существования домовых и то, что один из них стоял рядом и разговаривал с ней. Они немного побеседовали, и Кэти собралась уходить, поскольку у неё было ещё несколько вызовов к больным.

Тепло попрощавшись со всеми и пожелав Стиву быстрее поправляться, она взяла свой чемоданчик и вышла. Джим догнал её и проводил до дома.

* * *

Проходили дни. Стиву становилось лучше. Барабашке сначала не нравилось у Стива дома – не было чердака, на котором он любил жить. И всё жаловался, что в каменном доме он не сможет почувствовать опасность. Но со временем домовой привык, по ночам забирался на крышу, чтобы побеседовать с духами, а наутро сообщал, что пока всё спокойно. Время от времени к ним приходила Кэти, делала Стиву перевязки, осматривала рану, накладывала какие-то мази. Джим заметил, что с каждым разом она задерживалась у них дома всё дольше и дольше, несмотря на то, что работы у неё здесь становилось всё меньше и меньше.

Гусиное Перо видел, что у Кэти и Стива появилась взаимная симпатия. А судя по их глазам, когда они смотрели друг на друга, можно было заключить, что дело зашло куда дальше простого дружелюбия. «Что ж, это к лучшему, значит, Стив быстрее поправится», – решил мальчик. И Стив действительно выздоравливал быстрее, чем того можно было ожидать. Скоро у него появился аппетит, он уже не скрипел зубами от постоянной боли, и в начале осени Кэти разрешила Стиву снять фиксирующую повязку. К тому времени он уже мог свободно шевелить больной рукой, начиная от локтя и ниже, но когда убрали бинты, скорчился от боли, попытавшись поднять руку вверх.

– Не надо, – предупредила его Кэти. – Лучше пока двигать рукой поменьше. Наверное, через пару недель рука будет работать нормально.

Свободное время Стив и Джим проводили вместе, и Гусиное Перо продолжал учиться у Стива чтению, письму и счёту. А ещё Джим постоянно строил планы, как они разделаются с бандитами, когда Стив совсем поправится.

Лошадей своих они давно определили на постоялый двор, договорившись с его хозяином, чтобы тот, если найдётся покупатель, сообщил им об этом. Однажды от хозяина постоялого двора прибежал посыльный и сообщил, что один человек готов купить лошадей.

– Сколько он предлагает? – спросил Стив.

– Сто фунтов, сэр, – ответил посыльный. – И двадцать за телегу.

– Я согласен. Джим, иди с ним и посмотри, чтобы всё было честно.

Джим вернулся через пару часов, принеся в мешочке ровно сто двадцать фунтов. Это было очень кстати, потому что денег у Стива оставалось уже немного.

И вновь спокойно проходили осенние дни. Вечера друзья обычно проводили втроём, а частенько и вчетвером, когда к ним заходила Кэти. Как-то раз Стив попросил её рассказать о себе.

– Родилась я в деревне, – начала девушка. – В семье у нас было шестеро детей, а я была самой маленькой. Моим родителям трудно было прокормить всех, и, как только я немного подросла, они отправили меня в город, на воспитание к одному лекарю, нашему очень дальнему родственнику. Росла я у него, занималась работой по дому, разносила больным лекарства, и за это он меня кормил и учил премудростям своей работы. Теперь он состарился, и я одна управляюсь с хозяйством и работой врача. Каждый год летом, когда больных становится меньше, я навещаю родителей и отдаю им большую часть заработанных денег (они тоже старенькие и сами зарабатывать не могут), оставляя себе лишь на самое необходимое.

– Что ж, тоже не особенно счастливая судьба, да, – подытожил Барабашка. – А живёшь где?

– Дома у этого старого лекаря. Я занимаю одну комнату, а он – другую. На двери дома нарисован красный крест, чтобы люди знали, что здесь живёт врач.

Загрузка...