Приключения астронавта при дворе короля Артура

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Старик старательно вырезал на Круглом столе короля Артура новое имя. Он мурлыкал себе под нос какой-то средневековый шлягер, а когда закончил, отодвинулся подальше, чтобы полюбоваться работой. Старик прочел:

— «Том Тримбл».

Вокруг имени был вырезан вензель, украшенный американским флагом в обрамлении скрещенных мечей и кинжалов. Вверху красовалось маленькое изображение «Стардаста».

— Да… В неплохой компании я оказался. Сэр Ланцелот, сэр Галахад, король Артур…

— Сэр Гавайн, — подсказал сэр Гавайн.

— В Центре Кеннеди мне в жизни никто не поверит!

Король с любовью посмотрел на монстра, которого совсем недавно приказал сжечь.

— Твое место за нашим столом всегда будет ждать тебя. Возвращайся скорей.

Том просто раздувался от гордости. Только одна мысль омрачала его торжество: как он докажет друзьям в двадцатом столетии, что все это на самом деле произошло с ним в пятьсот восьмом году? И вдруг его озарило! Он порылся в огромной сумке и извлек оттуда фотоаппарат. Ну теперь у него будет чем заткнуть рот скептикам!

После длительного и горячего обсуждения, кому и где стоять, Том расставил всех по своему усмотрению. Затем он поставил камеру на автоспуск, чтобы успеть присоединиться к достойной компании. Самым сложным оказалось научить суровых рыцарей стоять неподвижно и говорить: «Чи-и-из!» Но после длительных тренировок получилось и это. Том нажал кнопку спуска, и исторический в полном смысле слова снимок был готов.

К счастью, у Тома был «Поляроид», и он тут же смог показать снимок присутствующим. Новое чудо встретили дружными охами и ахами. Потом Том сделал второй снимок — на память его величеству.

— Покажите его Мерлину, когда он научится прилично себя вести.

— Да он умрет от зависти!

— Ну ладно, ваше величество. Я думаю, пора прощаться. Мне надо лететь. Берегите себя.

Теперь действительно все. Осталось только одно дело, но его Том боялся больше всего на свете. Он искал и не мог найти слона, чтобы выразить хоть малую толику тех чувств, которые переполняли его.

— Я бы так хотел взять тебя с собой, Синди. Мне надо так много показать тебе. Все, что я люблю: мой велик с десятью скоростями, диснеевские мультики, мою музыкальную этажерку, диски, кассеты…

Синди уже примирилась с тем, что иногда Том начинал говорить на каком-то тарабарском языке. Девушка усиленно закивала, надеясь, что Том не увидит, что она опять не поняла ни слова.

— Это было бы очень мило, — вежливо произнесла она.

— Но я не знаю, сможешь ли ты перенести полет. Ты можешь постареть на тысячу лет, когда мы приземлимся в двадцатом столетии.

— Я все понимаю. Еще раз спасибо, что ты заставил Мерлина расколдовать папочку. (Том отмахнулся от ее благодарности.) Не мог бы ты передать эту записку своему брату? — спросила девушка и протянула ему кусок грубой бумаги.

Том взял записку, и они вместе направились к космическому кораблю. Целая толпа собралась, чтобы проводить славного рыцаря Тома Тримбла. Раскланявшись с народом, Том взошел на корабль и сел рядом с Гермесом. Он выглянул в окно и кивнул Артуру.

— Готовность к старту. Начинаю отсчет времени, — старательно говаривал король. — Девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… два… один. Зажигание. — Его величество нажал кнопку. В этом жесте было что-то поистине королевское. — Есть старт!

«Стардаст» взвыл, затрясся и начал медленно разгоняться по взлетной полосе. Снизу толпа следила за тем, как огромная птица оторвалась от земли и через несколько секунд скрылась из виду.

Том вспомнил о записке для Гермеса и почувствовал легкий укол ревности: действительно, почему Алисанде пишет какому-то роботу, а не Тому Тримблу? Гермес развернул записку и начал читать, шевеля губами. Том минуту боролся с собой, но потом сдался и увеличил громкость речи робота.

— «Дорогой Гермес, ты такой милый, что я всегда буду думать о тебе с нежностью. (Теперь ревность сотрясала все существо Тома.) Но между нами не может быть ничего серьезного. Я долго думала об этом и поняла, что Том мне все-таки больше нравится. Но мн было непросто сделать выбор…»

Дослушав до конца, Том нажал все десять кнопок ускорителя одновременно. Если уж он должен улететь от Синди, то лучше уж сделать это быстро…

Спидометр «Стардаста» показал, что они приближаются к скорости света.

— Год шестьсот восьмидесятый, — сообщил Гермес.

— Боже праведный!

«Га-га-га!»

— Мы летим со скоростью двести восемьдесят шесть тысяч в секунду, а кто-то требует, чтобы мы уступили дорогу! — изумился Том.

Вдруг до него дошло, что они находятся в открытом космосе и никто не может требовать… Никто, кроме… Их старый знакомый папочка Синди вылез из дальнего угла, оставив за собой мятный белый предмет.

— Так вот где ты прятался все это время! Нет, вы только поглядите! ОН снес яйцо! Господи, как мы заблуждались на его счет!

— Неплохо для гуся в возрасте двухсот лет.

Важность наблюдения Гермеса поразила Тома. Он схватил протестующего гуся (то есть гусыню!) и осмотрел со всех сторон.

— Он… Тьфу! Она ничуть не изменилась! Те же перья и глаза!

Гермес недоверчиво взглянул на Тома, стараясь понять, откуда такая необузданная любовь к пернатым.

— Ты не понимаешь! Синди ведь тоже не постареет! — Том был просто на седьмом небе. — Поворачивай! Назад! На сто восемьдесят лет назад!

«Стардаст» лихо развернулся и направился вновь ко двору короля Артура.

— А что ты станешь с ней делать? — поинтересовался Гермес.

Том вздохнул. В конце концов, всему робота не научишь!

— Что делать? Жить долго и счастливо. А что еще остается в такой ситуации?