Прибытие

Глава 24

Прорыв произошёл в двух километрах от Каменного. А твари второго уровня были похожи на двух здоровых крокодилов. Которые могли плеваться огнём. Вроде бы незначительные отличия, но сразу же делающие встречу с ними ещё более неуютной.

А узнал я о них очень просто, эти твари выползли на дорогу и принялись палить по машине.

— Недолёт, — пробормотал я, тормозя, а потом сдавая назад. — И что мне с вами делать? Хозяйка, этих тварей как можно убить?

— Как угодно, Рома. — Раздался в ответ мелодичный голос. — Они второго уровня.

— Отлично, значит, будем импровизировать. — Я выскочил из машины, целенаправленно готовя молнию.

Твари были довольно медлительны, но огнём швыряли с завидной периодичностью. Одина из них вырвалась вперёд, и молния ударила прямо ей в морду, как раз в тот момент, когда из распахнутой пасти начинало вырываться пламя. Не знаю, что именно генерировало в монстре огонь, но шарахнуло здорово. Хорошо, что я довольно далеко стоял, иначе меня точно контузило бы и это как минимум.

А вот подружке твари не повезло. Её накрыло взрывной волной. И она остановилась на дороге, мотая головой. Я же внезапно почувствовал, что на меня накатила дикая слабость. Так, пора эти эксперименты с магией всё-таки оставлять. До добра они точно не доведут.

И я достал пистолет. Не тот с серебряными пулями, который у Вюрта забрал, а тот, который нашёлся в арсенале. Один я взял с собой, вот прямо, как знал, что может пригодиться. Не дожидаясь, пока тварь очухается, я подбежал поближе. Увидев, что я приближаюсь, пасть распахнулась и я, не раздумывая разрядил в неё всю обойму. Распахнувшаяся пасть, с мелькнувшим в глотке пламенем захлопнулась, и монстр перестал шевелиться. Струйка крови, потекшая на землю, была вполне красной. Не дымилась и дыр в почве не прожигала. Так что, никаких других отличий, кроме плевков огнём от обычных крокодилов я не нашёл. Если не учитывать тот момент, что крокодилы в наших широтах не водятся.

Внимательно осмотрев обе туши, я пришёл к выводу, что первая, хорошо прожаренная с дырой в боку никуда не годиться. А вот вторую вполне можно попробовать продать.

Если уж в Призамковом жил и работал алхимик, который с удовольствием забрал у нас наши скромные трофеи, то в городке, являющимся административным центром земель Охотников, он должен быть не один. А новости и сплетни всегда, во все времена и во всех мирах лучше всего узнавать на рынках. Нам же информация нужна была, как воздух.

Туша была довольно тяжёлой. Пришлось повозиться, чтобы утромбовать её в багажник. Но прежде, морду замотать нашедшейся там же тряпкой, чтобы не изгваздать всё в крови. Вторую я оттащил с дороги на обочину, чтобы не мешала проезду. Перед этим я её детально осмотрел. Зубы были повреждены взрывом, когтей и наростов у твари не было. Может быть, в ней и было что-то ценное, но тащить в город в таком виде, как-то не хотелось. Очень много вопросов из-за способа убийства возникло. А я так понимаю, что обычные шахтёры здесь, если и владели магией, то очень редко. Закончив разбираться с тушами, сел за руль и поехал дальше к городу.

Вдалеке показался указатель, обозначающий, что скоро я въеду в славный город Каменный.

— Ну что, будем эпатировать местных жителей и прокатимся с ветерком по улицам? Или пока не будем палиться и тихонько прикинемся ветошью, то бишь шахтёром, которому сегодня дико повезло угрохать зверюгу?

Думал я недолго, развернул машину и заехал в небольшую рощу, стоящую неподалеку. Вытащил тушу, отстегнул от пояса меч, чтобы не смущать народ этим явно дворянским атрибутом, взвалил тварь на плечи и побрёл по дороге.

Город был небольшим, чистым и каким-то суетливым, что ли. Мимо меня постоянно пробегали какие-то люди, судя по всему курьеры. Кто-то на кого-то орал. А дворники судорожно мели и так на мой взгляд чистые улицы.

Пока я шёл, на меня смотрели зеваки. Точнее не на меня, а на мою ношу. Несколько парней уважительно присвистнули, но какого-то слишком большого ажиотажа я своим появлением не вызвал. Да и одет был, как половина встреченных мною мужчин. Возле одной из лавок, на вывеске которой значилось, что она принадлежит алхимику О. Кнауфу суетился пожилой человек. Он стоял на довольно неустойчивой лестнице и мыл окно.

— А что, разве для этого не существует специального заклинания? — спросил я, останавливаясь рядом с ним. Таскать эту тяжесть уже надоело, да и плечи заметно побаливали.

— Ох, ты ж, — старик чуть не свалился с лестницы. — Что же ты подкрадываешься и пугаешь, ирод? — он потряс сухоньким кулаком.

— Я не хотел. — Искренне ответил, и поправил на плечах уже начавшую тянуть меня вниз ношу.

— Всё бы вам молодым заклинание какое-нибудь использовать, или на худой конец артефакт. И совсем не думаете о том, что у мага энергия не бесконечна! И тратить её на то, чтобы пыль смахнуть с витрины… — И тут его взгляд остановился на туше, большая часть которой была прекрасно видна. — Ага, прорыв был недалеко? А так и знал. У меня всегда, когда прорыв в пределах трех километров поясницу прихватывает.

— Да вот, как раз по дороге сюда чуть под огонь этой твари не попал. — Я прищурившись посмотрел на старика. — Впервые Каменного добрался. Давненько посмотреть на город хотел, да всё дела не пускали. Не подскажите, где мне эту тушу сдать можно? Не на себе же таскать, в конце концов.

— Да мне можешь продать, — старик очень ловко соскочил с лестницы и открыл передо мной дверь. — Вон прямо на прилавок сваливай.

— Я тварь не разделывал, — я с облегчением свалил на прилавок этого огнедышащего крокодила. Дальнего родственника драконов, скорее всего.

— Ну, и хорошо, — алхимик забежал за прилавок, зажёг лампу, направив дополнительный луч света на тушу. — А то, некоторые криворукие добытчики так разделают тварей, что плакать хочется. Просто нестерпимая боль в сердце поселяется, верите, молодой человек?

— Верю, и так как боль я вам не причинил, то надеюсь на достойную цену. — Я понятия не имею, сколько стоит этот крокодил, поэтому сейчас можно будет только гадать, не нагреют ли меня на приличную сумму. С другой стороны, а что я могу сделать, если всё-таки нагреют?

— Так, что тут у нас. Угу, горючие железы не повреждены, — Кнауф с трудом разжал уже окоченевшие челюсти, и принялся изучать товар. Он чуть ли голову не засунул в пасть к твари, весьма энергично копаясь в ней длинным пинцетом. Окна алхимик мыл с куда меньшим энтузиазмом. — Зубы целые. Верхнее нёбо повреждено, но незначительно. Вы как его убили, молодой человек? — он прищурился.

— Артефакт, — я развёл руками. — Одноразовый. Напоминает по действию выстрелы из огнестрельного оружия. В Кёльне приобрёл по случаю, да вот, весь израсходовал.

— И чего только не придумают, — покачал головой Кнауф и продолжил осматривать тушу.

Я же, воспользовавшись тем, что хозяин занят, принялся осматривать его лавку. Понять, что именно здесь продавали было сложно. Никаких полок со склянками, флаконами и другими образцами деятельности алхимика я не увидел. Ведь алхимик — это же зелья разные, философский камень и, что там ещё? Здесь же ничего этого не было. Да что там говорить, здесь даже полок не было. Голые стены и длинный деревянный прилавок. В витрине, правда стояли какие-то колбы, но они больше напоминали часть лаборатории, выставленной напоказ.

— Триста пятьдесят серебряных рублей, — провозгласил Кнауф, и я быстро перевёл на него немного расфокусированный взгляд. Всё-таки слабость, возникшая после применения магии, всё ещё чувствовалась.

— Простите? — я пытался прикинуть, много это, или мало. — Вы сказали, триста пятьдесят серебряных рублей?

Учитывая, что в прошлый раз мы получили двадцатку, сумели приодеться и ещё хватило на несколько дней гостиницы, оплату услуг целительницы и ещё осталось на еду, то сумма выглядела довольно внушительно.

— Ладно-ладно, не надо так нервничать, я помню, что вы меня не расстроили издевательством над несчастным телом, поэтому… четыреста двенадцать серебряных рублей, но это последняя цена. Поверьте, молодой человек, больше вы не выручите за эту тушу. Во всяком случае, здесь, в Каменном. — Твёрдо сказал алхимик и даже стукнул ладонью по прилавку.

— Это, конечно, больше похоже на обдираловку, — медленно протянул я. — Но, вынужден согласиться. Потому что, боюсь, вы можете оказаться правы, господин Кнауф, и лучшую цену я просто не найду.

— Вот, даже вы поняли, юноша, что старый Олаф Кнауф всегда предложит лучшую цену! Кстати, а откуда вы узнали, что я именно Кнауф? — он подозрительно посмотрел на меня.

— У вас на вывеске написано, — ответил ему, посмеиваясь.

— Ах, да, точно, — он ударил себя ладонью по лбу. — Весь город сошёл с ума, и я вместе с ним.

— Да, я заметил, что какой-то нездоровый ажиотаж вокруг, — пока я говорил, Кнауф стащил тушу с прилавка и потащил к боковой двери. При этом не сказал бы, что он сильно напрягается, хотя туша была тяжёлой. — А с чем вся эта суета связана, не подскажите? — Добавил я, когда он вернулся и бросил на прилавок тяжёлый кошель с серебром.

— Здесь ровно четыреста монет, — сказал он, и отдельно отсчитал ещё двенадцать. После этого придвинул их мне и вздохнул. — Слухи ходят, что хозяева вернулись. То ли сами, то ли наследники.

— Да что вы, говорите, — я покачал головой. — Вот и в Призамковом слухи такие гуляют. Неужели правда замок снова обитаемым стал? И как, думаете, Кедровы это, или кто-то другой?

— Момент непринципиальный. Может, и лучше будет, если не Кедровы замок займут и с жетонами наперевес сюда приедут. Тех я ещё помню, хоть и мальчишкой совсем был. Ох и крутой нрав был у Архипа Кедрова. Бароны-то его уже не застали. Да и местные идиоты думали, что сказки это, и никто сюда не явится больше. Им всем очень не повезёт, если Кедровы всё-таки вернулись. — Кнакф задумался, и добавил. — А вот то, что обитатели замка очень скоро сюда наведаются и устроят ревизию по полной программе — сомнению не подлежит. Вот все и носятся, как в задницу ужаленные, стоило только слухам поползти. Кто-то лоск наводит, а кто-то бумаги экстренно перетрясает, чтобы спрятать успеть все свои делишки. Я вот тоже, решил витрину помыть. А вдруг мимо кто поедет из Охотников, глянет, а стекло пыльное.

— Да, неудобно получится, если он в пыльном стекле свою самодовольную морду не разглядит, — поддакнул я, убирая кошель с четырьмя сотнями во внутренний карман куртки. Отдельно лежащие двенадцать рублей ссыпал в свой тощий кошелёк, который нашёл в своей спальне. В нём даже пара рулей серебряных нашлось да мелочь медная. — Вы не подскажите, где здесь можно свежей еды купить: хлеб, масло, колбасу и тому подобное? Я сейчас при деньгах, могу себе позволить, — и похлопал себя по груди, там, где лежали деньги.

— Да, за ратушей лавка Петьки Сомова стоит. Там всё это можно купить. У него своя фермам за городом, оттуда каждое утро всё свеженькое привозят. А хлеб в пекарне напротив Сомовской лавки взять можно.

— Спасибо, — я кивнул и повернулся к выходу. Уже подходя к двери расслышал, как Кнауф пробормотал.

— Ну, а я пойду тушей займусь. А окно потом домою.

Выйдя на улицу, огляделся по сторонам. Так, вон та почти башня, которая возвышается над всеми остальными домами, скорее всего, и есть ратуша. Значит, мне туда.

Ратуша находилась на центральной площади, и пока я до неё добрался, имел представление о городе. Не слишком большой, у меня ушло менее часа, чтобы половину пройти пешком. У города было довольно странная застройка. Трехэтажные многоквартирные дома были расположены по периферии. А ближе к центру стояли особняки, окружённые небольшими парками. Обычно застройка ведётся наоборот. Но здесь обеспеченные люди предпочитали центр. Впрочем, земли вокруг было много, проблемы с разрастанием я лично не наблюдал.

В булочной стояла небольшая очередь. Пекарь только что вынул из печи хлеб. От одного запаха у меня рот слюной наполнился. Встав в очередь за хорошенькой девчонкой, начал прислушиваться к тому, что говорят люди.

Говорили все об одном об обитателях замка. А также о том, что вольной жизни, похоже, наступает конец. Что в принципе, коснётся исключительно Совета. Простые жители, как платили налоги, так и будут платить. Только вот часть из них теперь будет уходить не членам Совета в карманы, а, как и положено, хозяевам. Некоторые даже злорадствовали по этому поводу.

— А вы как думаете, какие они? — я посмотрел на повернувшуюся ко мне девицу и улыбнулся.

— Вот уж не знаю. Наверное, метра два без… чёрт, простите, — я негромко рассмеялся. — Наверняка, как и положено легендарным воинам, могучие, суровые мужчины. — Перед глазами встал Сергей в синих трасах и шинели, и я снова чуть не заржал. Вовремя прикусил язык и подмигнул девушке.

— В книгах они описаны по-разному, — прощебетала она. — Среди Охотников же могут, и молодые мужчины встречаться.

— Возможно. А вы не боитесь этих молодых мужчин? У этих молодых разные нехорошие мысли могут возникать, когда они таких вот красоток встретят.

— Ну что вы, это же Охотники. У них, наверняка, отбоя от женщин нет, — у девушки порозовели щеки.

Видимо, она представила себя предметом вожделения красавца-мужчины, который обязательно увезёт её вдаль на белом коне. Тут подошла её очередь, и девушка принялась бойко перечислять улыбчивому пекарю, что ей от него нужно. Отвлекшись от меня, она не расслышала, как я прошептал.

— Ну вот с последним вашим утверждением я могу поспорить.

— Чего тебе, парень? — обратился ко мне пекарь, а девушка тем временем упаковывала покупки, которые пекарь положил на небольшой столик возле прилавка.

— Хлеба, — я прикинул объем булки. — Даже не знаю. Чтобы четверым мужикам на пару дней хватило. — Вовремя вспомнил, что у нас теперь в штате есть конюх. А то кто-то остался бы без положенной пайки. И, боюсь, что это был бы безголовый Рома. — Ну, и булочек каких-нибудь, пару батонов, придумай сам.

— Тебе в пакет всё собрать? — я кивнул. Ну да, не в руках же тащить. — Восемьдесят семь копеек.

Девушка мельком посмотрела, как я, чертыхаясь, тщательно отсчитываю мелочь, и сочувственно улыбнулась. Ну, да, не Охотник, который бы небрежно бросил бы на прилавок серебряный рубль. Но для меня дело было даже не в самой сумме. Я пытался разобраться в стоимости денег и ценообразовании. Мне пока не до понтов.

Выйдя на улицу, я больше всего хотел оказаться в машине и сожрать ещё горячую булку. Собрав волю в кулак, перешёл через площадь и зашел в лавку фермера. Тут мне предстояло весьма основательно затариться. Отстояв небольшую очередь, в которой обсуждались всё те же животрепещущие темы, узнал, что как минимум трое из членов Совета присваивали средства, на которые выстроили приличные особняки и удачно выдали замуж дочерей за приближённых барона фон Майснера.

У этих троих не было бизнеса, кроме управления землями Охотников, так что, выводы напрашивались сами собой. Наверняка, они и с бароном о чём-то договорились за вполне ощутимые откаты. Это я сам додумал, когда про установленные на границе селитряницы услышал. Похоже, Майснер надумал решить проблему с порохом старым-добрым способом. Получением селитры из дерьма. Тоже верно, зато есть куда отходы девать.

Решив, что на сегодня впечатлений хватит, я направился к выходу из города. Надо бы всё-таки второго монстра притащить и Кнауфу загнать. Насколько я понял, у него не шкурка наиболее ценна, а то, что находится внутри. В любом случае можно сказать, что нашел на дороге. Охотник какой-то, видать, развлекался.

— Рома, — я обернулся на знакомый голос.

Меня догонял Митяй. Он щеголял в новой куртке. А на плече висела новенькая сумка, в которой позвякивали флаконы.

— Откуда дровишки? — спросил я, кивнув на куртку.

— Здесь купил. Я за химикатами для шахты ходил. Они в Ямске не продаются. Не хочет наш алхимик с ними связываться. А по дороге тушу огнекрокока увидел. Обгоревшая, правда. Но железы целые. Алхимику оттащил. Пятьдесят рублей выручил. Какой-то придурок забил и бросил возле дороги… — Тут он осекся, глядя на моё вытянувшееся лицо. — Эм, ну, вот, — и он полез за пазуху, видимо, за кошельком. — Как-то я сразу не подумал…

— Оставь себе, — я махнул рукой. — Считай, что это твоя зарплата за полгода. Нам люди нужны. Вот ты и будешь вторым служащим. Клятву главе рода принесёшь и вперёд. У тебя ведь нет никаких обязательств?

— Нет, — Митька смотрел на меня недоверчиво. — Я от пыли шахтной кашлять начинаю сильно, нельзя мне в шахты. Так что отцу помогаю. Он же староста у меня. Ты что, правда, меня в замок берёшь?

— Да, а теперь пошли. У меня за городом машина стоит. Жрать хочу, умираю просто. Так что поедим и домой двинем. Мне много чего надо деду рассказать.