Превосходство Воплощенного. Том 4

Глава 8. Что сокрыто за простым?

Покинув веселого Сэма, я отправляюсь в Яму. Здесь есть специальная секция для физических тренировок. На мое удивление, тут Тернов уже тягает от груди сто пятьдесят килограмм и кряхтит, как старушка с подломанной поясницей.

У-у-у-у-ф… У-у-у-у-уф…

Дзыньк. Кладет штангу на скамью для жима, встает, делает растяжку, замечает меня.

— Здорово, — сухо приветствует. — Решил потрениться? Я как раз закончил, собирался с тобой на встречу…

Киваю, начинаю разминаться. Разминка перед силовыми упражнениями очень важна. Иначе можно что-нибудь себе испортить. Вот будет веселье перед соревнованиями потянуть себе мышцу.

Спрашиваю:

— Как обстановка в школе?

— Зашибись, — подходит ближе, наблюдает за каждым моим движением. — Аристо озлобились, беляки осмелели, через день кто-нибудь кому-нибудь рожу бьет или вообще убивает. Такого дерьма раньше не было. А ты чего так вырядился, а? Твои и так нервничают, что ты Валет. А теперь еще и похож на них… И ваще, как бы, на треньку в пиджаках не ходят. В подмышках порвется.

Беру гантелю на пятнадцать килограмм, сажусь на лавку.

— Не надорвешься? — хмыкает Тернов. — Ты хоть и подкачался, но всё равно выглядишь как…

Начинаю быстро выполнять первое «разминочное» упражнение. Отсчитываю первый подход.

… дрищ, — заканчивает Тернов, приоткрывая рот. — Ахереть…

Не отвечаю, улыбаюсь. Тернов выходит из задумчивого ступора:

— Слух, я, конечно, не из тупых… надеюсь… но меня затрахали силачи долбить, как им не нравится, что ты теперь Валет. Бунтуют…

— Побунтуют и перестанут.

— Это ты так считаешь.

— Ага, считаю. История, Вадим. Учил? Титулы, статусы, должности — всегда найдутся простаки, которые не выносят такие превосходства над собой. Особенно если исторически сложилось, что все короли и императоры притесняли обычных людей. Они возмущаются, говорят «ну вот, еще один урод». Но дальше разговоров не заходит. Все ждут, что предпримет новый король. И вот если он ошибется, тогда да — это опасно. Народ может и разозлиться. Но если король станет кардинально отличаться от своих предшественников и вместо того, чтобы отнять, что-то даст… Тогда мышление людей изменится на противоположное. Ничего страшного, что меня пока что не любят. Это предсказуемый исход. Так, подстрахуй-ка меня…

Откладываю гантели, иду к скамье для жима. Накладываю на двадцатикилограммовый гриф «блины» с весами. Двадцать пять кило с одной стороны, с другой.

— Семьдесят? — одобрительно качает головой Тернов. — Нормуль. Тока ты говорил, что можешь сотню. Так и знал, что гонишь.

Добавляю до сотни.

— Че, серьезно не гнал?

Сто пятьдесят.

Тернов ржет:

— Ну-ну. Слушай, бро. Ну ты вроде как круче вареного яйца, но глянь на меня, а, — напрягает бугры мышц. — И на себя. Это физически нереал.

Двести.

— О-о-окей, — перестает улыбаться. — Слух, давай я ласточку прикуплю схожу. Ну там медиков позову. Вижу, что ты слегка ёпнулся головой.

— Подстрахуй, говорю, — ложусь, хватаюсь за гриф.

— Тут не страховать надо, а еще одного мужика позвать тебя спасать.

Тернов встает сзади, придерживает гриф, напрягаясь всем телом.

Рывок. Поднимаю штангу. Держу над собой. Затылком чувствую, как глаза Тернова выталкиваются из глазниц от удивления.

Раз!

Два!

Три!

На седьмой раз становится тяжело, и именно поэтому я делаю еще пять раз. Тернову и правда приходится меня поддержать на последнем выжимании штанги.

Сажусь, выравниваю дыхание, с ироничной улыбкой смотрю на Тернова. Он проверяет «блины»:

— Походу, настоящие… и ты суммой не пользовался. Ахренеть… Ты прикалываешься что ли? Двести, мать твою, кило. Мастера спорта столько тягают.

— Значит, я мастер спорта.

Тернов смотрит на меня немигающими глазами:

— Ты на какой ласточке сидишь?

— На второй.

— На второй?! И не блюешь?!

— Нет. Но мутит серьезно.

— Мутит?! Тебя только мутит со второй ласточки?! Ты тренишься по высшей программе силачей. До нее дошли всего пару человек, в том числе наш бывший глава, которого ты… ну… того…

— Вообще, я уже думаю попробовать первую.

Тернов нервно усмехается:

— Ну-ну. С нее не проблеваться сможет только мастер спорта по неблеванию. И то в обнимку с толчком — на всякий случай. Мне как-то Дэн по ушам надавал — сломал тринадцать костей и отбил почки. Пидр гнойный. Но потом хоть ласточкой угостил. Первой. Так я думал, что в блевоте захлебнусь! Как, мать твою, Киба?!

Хм, и как бы ему объяснить? Сила воли и сосредоточенности, богатый опыт дегустации ядов и ощущений от них, техника приглушения боли разной степени убийственности и многие другие прелести становления одним из сильнейших в Варгоне. Коктейль из врожденного гения с лучшими тренировками Храма Шэйлы. И что я, с тошнотой что ли не справлюсь? Ах да, и еще у меня очень редкое направление мудрости, позволяющее с большой скоростью познавать всё новое.

— Пальцы себе в уши засовываю. Легче становится, — коротко отвечаю я.

— Э-э-э…

Тернов неуверенно сует пальцы себе в уши.

— Так?

Не отвечаю. Моя улыбка становится шире.

— Да ты стебёшь меня!

Время: 9:13

После тренировок Тернов идёт на занятия, а я — злостный прогульщик, договариваюсь с пухляшом-преподавателем, оплачивая прогулы себе и Кевину, который сейчас задумчиво меня сопровождает по коридорам второго этажа. Супер, аристократом даже не нужно выдумывать причины прогула. Не хочешь приходить — не приходи. Отнесутся с пониманием и должными почестями. Кстати, по всем признакам я могу подать заявление о повышении меня на этаж выше. Может даже до третьего. Но пока мне этого не надо.

Разгуливаю по школе, навострив уши-локаторы. Рано или поздно я услышу что-нибудь интересное. Но сейчас мне не везет. И где, вообще, вся элита из закрытого ложа? В жилом крыле их точно не было, по коридорам вот разгуливаю и тоже не слышу ничего особенного. Конечно, много левого шума, типа галдежа учеников, но мне это не мешает.

На телефон приходит пуш-уведомление о списании с меня 750 очков влияния за уничтожение собственности школы. Сколько? Больше сотни тысяч рублей за дверь? Она что, позолоченной была?

Кстати, как и ожидалось, Филзели жалобу не подали, хотя имели полное право. Пока я гулял, один из стражей — тот самый, с бутылкой, по «доброте душевной» рассказал мне, что Филы вообще не хотели им ничего рассказывать, поэтому на меня записали штраф только на основании видеозаписи с камер наблюдения.

Нисколько не сомневался. Такие, как они, шума лишнего не любят и стараются держаться в тени. Опасаюсь ли я их враждебности? Вовсе нет. Во-первых, я угрожал им косвенно — не сказал, что они мерзавцы. А просто «мол, вот такое случилось, какой — то мерзавец плохо сделал, поэтому ему несдобровать». Во-вторых, угрозы и шантаж давно стали нормой в этом мире. Если бы за каждое лишнее слово отрывали головы, то договариваться было бы не с кем.

Перевожу взгляд на Кевина. Он погрузился в себя, теребит «бычье» кольцо в носу. Я всё ждал, когда он заговорит первым, но, видимо, парень научился от меня, что преимущество у того, кто больше слушает, чем болтает.

Спрашиваю:

— Тебя что-то не устраивает? Говори прямо.

— Да не…

— Говори.

Кевин резко останавливается, осматривается в поисках камер, понижает голос:

— Происходит что-то странное. Всё вокруг. Блин, да, знаю… глупость.

— Нет, продолжай.

Кевин подходит ближе, чуть ли не на ухо шепчет:

— У тебя бывает чувство, что вокруг все ненастоящее? Как в «Матрице». Вот у меня так. Чувствую себя куском непонимающего дерьма. Вокруг что-то постоянно происходит. В мире, в школе. Куча совпадений складываются в одну большую и непонятную историю. Слушай, Киба, расскажи мне хоть что-нибудь или я чокнусь. Не знаю, почему, но я считаю, что ты знаешь намного больше, чем говоришь нам.

Я-то думал, он будет втирать мне о делах Клуба, последствиях моего решения присоединиться к Вальтам и тому подобное. Или хотя бы расскажет, что происходило в мое отсутствие. Но нет.

Внимательно смотрю на Кевина. Что-то в нем изменилось.

— У тебя голова не болит?

— Есть немного. Последние три дня.

— И эти последние три дня ты чувствуешь себя в… Матрице?

— Ну типа… К чему ты клонишь?

— Думаю, ты пробуждаешься.

Кевин мигает пару раз:

— Да не, я уже и не надеюсь, ты чего…

— У Вальтов я узнал, как пробуждаются неодаренные с суммой разума. Поздравляю, Кевин. Возможно, твой день настал. Вам стоит пообщаться с Аннетой. Поделитесь шизой друг с дружкой. Она тоже пробуждается и у нее все шансы получить направления разума. Она к этому генетически предрасположена.

Неодаренные с суммой разума всегда чувствуют странность происходящего перед пробуждением. Их мозг перестраивается. Они начинают подмечать мелочи, анализировать, видеть мир иначе. Это как рождение ребенка. Говорят, что младенцы — как кошки. С первых дней жизни пребывают в нескольких мирах одновременно. В том числе и в прошлых своих жизнях. Я прекрасно помню, как меня колбасило при пробуждении. Наркомания та еще. А Кевин всегда был умным, поэтому я не удивлен.

Хм, а что, если… Нет, еще рано. Кевин умен, но неопытен. Я не могу его вплетать в свои дела. Но… могу заинтересовать.

Спрашиваю:

— Ты веришь в богов, Кевин?

— Не понял? В Иисуса, Аллаха, Будду, Шиву?

— Не совсем. Я говорю про богов, которых можно увидеть, почувствовать и услышать. Почти материальных, но за пределами понимания наших ощущений.

— Да не особо… Фигня какая-то философская. А ты, что, веришь? Почему спрашиваешь?

— Да просто так. Представь, если бы в мире матрицы был настоящий бог. Стало бы что-нибудь понятнее?

Пауза.

— Не-а. Стало бы только хуже.

Улыбаюсь, ничего больше не говорю, иду дальше. Кевин какое-то время стоит на месте и окликает меня. Подбегает, хватает обеими руками за плечи, фанатично смотрит в глаза, шепчет:

— Киба, ты что… бог? — в глазах ужас.

Сдержаться не получается. Я смеюсь так, как давно не смеялся.

Время: 12:00

Начинается. Соревнование. Турнир. Игры и закулисные интриги.

Я нахожусь в самом центре ямы — на площадке для боев. Вокруг высятся трибуны, забитые до предела. Оттуда гудят, орут, улюлюкают. Вижу корреспондентов с камерами.

Закрытая ложа все еще недосягаемо. Кто там и зачем, я не знаю. Пытаюсь услышать хоть что-то, но похоже стенки ложи укреплены суммой так, что это просто невозможно.

Поединки будут проходить поочерёдно. И только по боевым направлениям суммы. В актовом зале сейчас умники считают цифры и показывают крутизну в сумме поддержки. И там тоже присутствуют свои представители.

Вельтешафт «выступают» первыми, так как они главенствующий клан. Бои проходят по возрастанию суммы. Сначала представители бьются с претендентами с суммой до десяти, потом до двадцати и тридцати соответственно.

Так что… соревнования открываю я.

Я — первый представитель, защищающий, так сказать, честь Вальтов. За полчаса перед соревнованием мне позвонила дама, представилась секретарем какого-то важного хера и сообщила, что проигрыши неприемлемы. В идеале, никто не должен быть допущен в клан. Ну и парочка намеков, что если я подведу Вальтов, то мне будет плохо. Боюсь-боюсь.

Громкоговоритель объявляет:

— ВНИМАНИЕ!!! Сэр Зерус Константин Киба сегодня проведет пять боев подряд! Победившие его претенденты имеют официальное право на вступление в клан Вельтешафт! Бои проводятся в соответствии с объемами суммы претендентов, зарегистрированных на сегодняшний день!

Трибуна ревет экстазом. Веселуха-развлекуха! Многие тут понятия не имеют, что на самом деле происходит. Кто-то распевает «Киба, right now!», кто-то просто выкрикивает мое имя! Кучка девочек во главе с Ярой задирают майки и показывают свои весьма неплохие груди. К ними тут же подходят стражи и выводят из зала. Так же поступают и с особо громкими поклонниками и ненавистниками. Одного с плакатом «Киба, отжигай!» вообще выводят за шкирку. А казалось бы что такого-то.

Вижу, как Сэм Блэк по-тихому отбирает плакат у беляка с написанным «Костя, покажи им свой титановый ***!» и прячет его. Так и написано, со звездочками. Узнаю стиль Сэма. И это сын консула Новусов? Хорошо хоть додумался лично им не размахивать, а беляку вручил. Сам его подставил, но сам же спас от стражей.

Вижу Джунов. Их больше, чем обычно, раза в три. И с ними несколько взрослых ниндзя без масок, лет под сорок.

Эх, узнать бы как там Акане. Но еще рано… Ее ход еще не наступил. Надеюсь, она не сделает глупостей.

Среди Вальтов замечаю Патрика и Юлиана, сверлящего меня взглядом ненависти. О, смотри-ка, выжил. Подоспела значит к нему помощь — вытащили из легких инородные тела. Судя по его скрюченному состоянию и зеленоватому цвету лица, он сейчас под ласточкой после операции.

Мозг пробивается легким разрядом. Ощущение чего-то неправильного. Соревнование. Школы. Пазлы. Война. Боги.

Я что-то упустил?

Что-то важное?

Или во мне просыпается паранойя?

Так…

А что, если… за закрытой ложай никого нет? Может, я не слышу ничего не просто так? Что если… оно лишь для вида? Для прессы. А на самом деле, все могущественные люди занимаются настоящими делами, пока я играюсь в эти игры.

Но самое печальное, что участие в соревнованиях защищает меня от Георгия Александровича. Достаточно проиграть или выйти из соревнований, как меня сразу же прижучат и титул не спасет.

Нужно как-то проверить, что за этой ложа. Узнать, что происходит.

— ВНИМАНИЕ! Объявляются основные правила боевых соревнований! С полным перечнем вы можете ознакомиться на стенде и на официальном сайте! Первое! Запрещено убивать! Второе! Бой продолжается до тех пор, пока один из участников не сдастся! Третье! Область боевой зоны отмечена красной границей! Тот, кто пересечет границу, считается проигравшим! Четвертое! Разрешено использовать все доступные средства боя, кроме усиливающих и поддерживающих зелий! Правило не касается зелий, изготовленных участником боя! Пятое! Бой ограничен пятью минутами! Если за это время претендент не справился, то он считается проигравшим! Шестое! Запрещено пользоваться направлениями суммы, официально не считающимися боевыми! ПЕРВЫЙ ПРЕТЕНДЕНТ! ВСЕВОЛОД ГНУШКО! Единиц суммы: две! Направленность одна! Предметная сумма: жидкое! Ответвление: макроконтроль!

Вот это поворот. Хорошее начало… Сева, собственной персоной.

Трибуны в замешательстве. У него не совсем боевое направление. Сева обычный зельевар. Микроконтроль от «жидкого» позволяет работать только с жидкими ингредиентами. Как директор он рвать и метать галлонами воды не может. Грубо говоря, Сева вооружен иголкой, а директор мечом. Полезно и то, и другое. Но в разных делах.

Из громкоговорителя звучат пояснения:

— Всеволод Гнушко — претендент с наименьшим объёмом суммы из всех! Он использует зелья собственного изготовления, усиливающие его личные боевые качества! Экзаменационный совет одобрил его участие в боевом направлении!

В яму выходит ОНО. Сева изменился до неузнаваемости. Потрепанный, с мешками под глазами. Дерганая улыбка, косые взгляды. Одежда чистая, но мятая. Выглядит еще хуже, чем обычно.

— Привет, — не глядя мне в глаза здоровается он. — Ты меня еще не забыл? Это я — Сева. Твой друг.

Пожимаю плечами:

— Честно? Начал забывать. Все ждал тебя, ждал, но ты был занят своими делами. Кстати, тебе никто не говорил, что звонить чужим женами и втирать им про судьбы не очень культурно?

— Но ведь от судьбы не уйдешь, — ноюще возмущается Сева. — Вот и ты сегодня не уйдёшь… Ты же не уйдешь? Останешься со мной? Помнишь, как ты оставил меня в особняке? Сказал, что ключ у него в животе… Я проверил… Там… Там…

— Вонюче, мерзко, грязно, противно, да-да. Сева, ты мужчина или тряпка? Чем это отличается от свежевания барана? Да ничем. Я дал тебе шанс спасти себя. И не только физически. Дал шанс стать мужчиной. Но посмотри на себя, — киваю на его растрепанную прическу. — Побитый, сломленный. Что с тобой случилось?

Сева кивает, как умалишённый:

— Да-да-да-да-да, ты прав. Прав-прав. Я немного… чего-то не в себе… Я тут пробудился, здорово, да? Помнишь, как мы мечтали с тобой об этом? Но потом ты меня бросил… А меня силачи пытали из-за тебя… Я вообще не понял за что, но ладно… Главное, что я из-за этого пробудился. Я теперь зелья знаешь, как варю? Круто варю! Меня хвалят. Правда ругают, что я все свои изобретения пробую… на вкус… Ну глотаю, понимаешь? Не всегда хорошие получаются зелья, ага. Пучит там… болит иногда… Но я пью другое зелье, тогда лучше становится. А если опять хуже, то я пью до тех пор, пока не станет лучше. Но я нормальный, ты не подумай. Я же не наркоман какой. Зелья не наркотик. Так мне говорят. Ну и хвалят. И говорят.

— Кто говорит? — морщусь я от словесного поноса Севы.

Обращаю внимание, что половина трибун пытается прислушаться к нам. По негласной школьной традиции, соперники могут пару минут переговорить перед боем. Вроде как это усиливает азарт публики. Цирк, а не школа.

— Как кто? Они! Они! Ты чего такой тупой?! — визжит Сева так, что первые ряды подпрыгивают.

— Голоса в голове? — серьезно спрашиваю я.

— Дурак что ли? Я не наркоман! Меня даже на поединок допустили! Меня проверили! Дебил! — закипает Сева и резко успокаивается: — Я просто кое-чего выпил перед боем. И нервничаю. Очень! Но меня допустили! А, я это уже говорил… Но меня допустили, прикинь! Это самое крутое, что я сделал за свою жизнь! А если я тебя выиграю?! Самого Кибу! Вальта, аристократа! Звезду школы! Убийцу убийц! О-о-о-о, — Севу сотрясает от представления, — это будет шикардосик… шикардосик… шикардосик… Жизнь наладится! Может меня даже пригласят на сегодняшнюю вечеринку! Тебя, наверное, пригласили. Конечно, пригласили… Ты же… Киба… Говорят, Ксюшку пригласили. А она такая тупая. Вообще варить не умеет… А я-то умею…

Перевожу взгляд на «рефери», но тот никак не реагирует. Видимо, состояние Севы в пределах каких-то странных норм. Снова смотрю на Севу. Он непонятный. Дерганый, трясущийся, как на морозе. Глаза раскосые, смотрят во все стороны. Это чем же он так обдолбался?

— ВНИМАНИЕ!!! Бой начинается! Поединок длится пять минут! Три! Два! Один! НАЧАЛИ!!!

Толпа ревёт, но сразу же затихает. Ни я, ни Сева, не двигаемся, стоим на месте. Я не люблю недооценивать противников, поэтому всегда жду, что они предпримут. В грамотном бою сначала строится стратегия защиты, а уж потом нападения.

— Я тебе победю, Киба, — шипит Сева. — Ну то есть, выиграю… Девчонки всегда смеются надо мной… Говорят, что я не умею разговаривать. А ведь я умею. Просто нервничаю. Знаешь, как я в уме думаю. Очень хорошо думаю…

— Хватит нести чушь, — достаю из рукава кунай. — Посмотри на себя. Чем бы ты не обдолбался, ты уже ходячий труп. Даже если сможешь выиграть, не верю, что ты проживешь достаточно времени, чтобы отпраздновать.

Наконец Сева поднимает на меня взгляд, его губы трясутся:

— Да-а-а? Ты так думаешь… Ну проверим…

Покачиваясь, он медленно идёт на меня.

Я морщусь еще сильнее, свожу брови. Не нравится мне он. Странный. От него попахивает опасностью. Что с ним, во имя Шиилы, не так? Это из-за того, что он пазл? У него какое-то уникальное направление суммы, как и у меня?

Сева подходит ко мне слишком близко. Я быстро размахиваюсь, усиливая скорость удара «экзоскелетом» под спортивной футболкой. Кунай расчерчивает кровавую линию на Севе от пупка до левого плеча. Его одежда расходится, и я вижу неглубокую рану, которая мгновенно затягивается. Это что за хрень? Сумма выносливости: исцеление? Не может быть. Больше похоже на эффект первой ласточки.

Сева скалится:

— А мне не больно, вот и нет! Вот и нет! Я больше не чувствую боли! Вот так-то!

Слышу какое-то шипение. Смотрю на окровавленный кунай в руке. Металл чуть ли не булькает, на глазах ржавеет, разваливается.

— Кислотная кровь, Киба! — орет кто-то с трибун. — Киба, он бухнул исталского Вайпера! В школах такого не продают!!!

К кричащему протискиваются стражи, вытаскивают его с Арены.

Сева довольно кряхтит. То ли от радости, то ли от того, что с собой сделал:

— Не лучшего, а моего… Тупые они, Киба, да? — кивает на трибуны. — Не то, что мы с тобой. Мы сильные… Ну чего стоишь, бей меня. Режь, убивай… Эх, у меня ведь только две единицы суммы, представляешь? Мне пришлось неделю подготавливать ингредиенты… Хорошо, что меня допустили в школьные теплицы… ух там сколько всего…

Мне приходится отступить на пару шагов. Если его кровь попадет на меня, то всё — хана моим приключения. Судя по кунаю, достаточно одной капли, чтобы прожечь меня насквозь. И никакой костюм не спасет. Я уж не говорю про свою хилую крепость.

Мало того, если я начнут размахивать шелковыми щупальцами, то просто испорчу костюм и останусь без козыря, которым сейчас вообще пользоваться не хотел.

Что ж… а если так…

Кунаи из рукава устремляется с огромной скоростью в колено Севы. Перебить ему кости и пусть валяется пять минут…

Дзыньк…

Кунай отскакивает от коленной чашечки Сёвы, сразу начинает ржаветь, обрывая привязанную к нему нить. И что самое неприятное, не сработал ледяной эффект.

— Ути-пути-шмути, я какой крутути, — прыгает на месте Сева.

Небольшая ранка на его колене быстро затягивается.

— А знаешь, почему? Знаешь? Я долго пил кое-что… Ты бы знал, какое оно на вкус. Но зато у меня теперь кости-шмости. Если кости целые, то всё остальное тоже будет целое. Так мне кое-кто подсказал. Остальное вылечится само. Кости не лечатся. А мясцо лечится. Я бессмертный, понял?! Такой бессметный, что офигеть… Ой, ты где?!

Трибуна ахает. Никто не ожидал от меня такой прыти. Пока Сева болтал, я напитал мышцы ног суммой, и с огромной скоростью метнулся вперед и чуть вбок, оказываясь за его спиной.

Нагибаюсь. Взмах!

Перерубаю связки на ногах Севы. Если кости крепкие, то связки так быстро не излечит даже Ласточка. По крайней мере, не за пять минут. Это уже не поверхностный порез.

Сева ойкает, заваливается и падает.

Я отскакиваю назад, отбрасываю третий кунай в сторону. Он уже стал разрушаться.

Трибуны почти не дышат. Никто не ожидал такого от неудачника. Глупцы. Вечно всех недооценивают. Сначала меня, теперь Севу. Ничему их жизнь не учит.

Сева ноет, схватившись за ступни и покачиваясь из стороны в сторону:

— Ну как так-то-о-о-о. Ну-у-у, ой как больно и…. — неожиданно скалится акулой. — Шутка. Вообще не больно.

И встаёт.

Во имя Шиилы, я будто столкнулся с голубым троллем из Варгона. Убить их можно только если засунуть в горнило вулкана. Это единственные твари, которые за тысячи лет эволюции научились восстанавливаться чуть не с отрубленной головой. Перебитые связки и нервы соединялись в них, как мыслящие черви. Никто так и не понял, откуда у тупорылых троллей появились такие особенности.

Вот тебе и первый поединок… Честно говоря, я рассчитывал на что-то очень легкое.

Резко перевожу взгляд на закрытую ложа. Странно. Очень странно. Происходящее не похоже на совпадение. Почему мой первый поединок проходит с пазлом-монстром, выглядящим так, будто после боя он скоропостижно скончается?

На трибунах начинается шумная чехарда. Оры, перешептывания, ругательства. Похоже, Сева многим поломал психику и смысл жизни.

Смотрю на несчастный полутруп, развожу руками:

— Тогда я просто подожду, когда закончатся пять минут. Заодно посмотрю, переживешь ли ты это время…

В мозгах что-то щелкает. Сева — пазл. Его кровь очень важна. Но она стала другой. Ядовитой. И что будет с ним, когда он помрет? Останется ли он ценен, как пазл или потеряет свои… свойства?

А еще тут точно что-то нечисто. Какое-то показушничество. Зачем кому-то раскрывать возможности новых зелий… Георгий Александрович такого бы не допустил.

Так, стоп…

Демонстрация силы?! Да, Шиила тебя подери — это демонстрация мощи Исталов! Георгий Александрович, хитрый ты лис! Ты показываешь Вальтам на что вы способны! Что будет с Вальтами, когда они вторгнутся на территорию Российского Кластера? Да еще и от меня сможешь избавиться? Это просто комбо! Зерус, Валет-представитель, победивший медиокриса Патрика Эдвайса огребает от слабака с двумя единицами суммы в своем первом бою!

Сева мерзко булькает:

— Че-че? Хочешь бегать от меня пять минут? Ну неее, так нечестно. О, чуть не забыл. Я же это… не только защищаться могу, но и это… бить сильно. Знаешь, как сильно? Сейчас всем покажу. Блин, какой же я крутой…

Трибуны ахают. Девочки визжат, а некоторые мальчики блюют и падают в обморок. Даже меня корежит от того, что я вижу… А видел я очень многое.

Сева… Да сокроют тебя безмолвные тени Шиила, несчастное ты дитё. Что они с тобой сделали?..