Преследуемая

ГЛАВА 29

АРИЯ

Я заглядываю в приоткрытую дверь. Клара тихо плачет на своей кровати, закрыв лицо руками.

Я полностью открываю дверь и подхожу к ней. — Что случилось? — Спрашиваю я.

Она смотрит на меня, ее лицо красное и заплаканное. — Ты действительно хочешь знать?

Я киваю. — Расскажи мне.

— Тебе четырнадцать, ты этого не получишь, — вздыхает она, вытирая нос. — Это вещи Омеги.

Я сижу на ее кровати с широко раскрытыми глазами. — Теперь я должна знать. — Она хихикает, несмотря на слезы.

— Я с ним не пойду.

— Не пойдешь с кем?

— Моим Альфой.

У меня отвисает челюсть. — Но ты должна. Ты должна была встретиться, а потом переехать к нему…

— Бекка. Послушай, — продолжает она. — У меня плохое предчувствие. Как будто что-то очень, очень не так. Я не могу пойти. Я не пойду. — Она качает головой, по ее лицу текут слезы. — Маме придется вышвырнуть меня отсюда, если она хочет, чтобы я уехала.

— Но разве они не могут заставить тебя? — Спрашиваю я.

Она усмехается. — Как заставить меня?

— Полиция или Коллекционеры?

— Бекка, Коллекционеров не существует. Это всего лишь слухи. То, что я Омега, не означает, что я не могу решать, как сложится моя жизнь.

Я киваю. — Ты права.

Она улыбается мне. — Я всегда права, дурочка. — Она вытирает слезы. — И если это случится с тобой, если ты выступишь в роли Омеги, ты не должна идти со своим Альфой, если не хочешь. Насколько это справедливо?

Я пожимаю плечами. — Я не знаю.

— Вот именно! Нет причин, по которым мы не можем просто принимать подавляющие препараты всю оставшуюся жизнь и делать то, что хотим!

— Но я не думаю, что это так работает. Я не знаю, как тебе это могло сойти с рук и не попасть в беду, — возражаю я.

Она шмыгает носом и издевается. — Ты этого не понимаешь, — вздыхает она. — Но если ты представишь себя Омегой, то поймешь. Отстойно, когда твоя судьба уже решена за тебя. Жаль, что я не могу просто вырезать свой дурацкий чип! Я чувствую себя собакой.

— Не делай этого! — Я кричу. — Ты можешь умереть!

— Ну, я не собираюсь этого делать, глупышка, — говорит она, закатывая глаза. — Я просто говорю. Было бы проще, если бы я могла. Мое будущее еще не было бы решено за меня.

Я прикусываю губу. — Клара, я боюсь, что с тобой случится что-то плохое, — тихо говорю я.

Она качает головой. — Единственная плохая вещь — это то, что мама злится на меня. Вот почему я плакала. Но в конце концов, все будет хорошо, Ребекка.

— Ты обещаешь?

— Я обещаю.

Я, задыхаясь, просыпаюсь и, вздрогнув, сажусь. Боль в груди такая сильная и всепоглощающая, что я закрываю глаза, борясь со слезами, которые вот-вот хлынут.

Именно тогда я слышу безошибочный крик Хлои, доносящийся из конца коридора.

— Вы серьезно?! — она кричит. Это радостный звук, и через мгновение раздаются шаги, направляющиеся к моей двери.

— Ария! — Она кричит, стуча в дверь. — Ария! — Она распахивает ее и заходит внутрь, ее глаза сияют от счастья.

— Мы должны идти! — Она кричит. — Приготовься!

— Не пугай ее, детка, — предупреждает Лукас, стоя в дверях. Он одаривает меня улыбкой. — Пошли, нам пора.

Я качаю головой, все еще пытаясь проснуться. — Что происходит? — Спрашиваю я.

— Они нашли ее, — говорит Хлоя. — Они нашли твою сестру, Клару!

Мне требуется некоторое время, чтобы осмыслить ее слова.

Они нашли ее.

— Она в больнице, — продолжает Хлоя. — Нам только что позвонили.

Я слишком ошарашена, чтобы говорить. Хлоя заключает меня в объятия, прежде чем бросить мне толстовку. — Мы уходим прямо сейчас.

Наступает реальность. Я вскакиваю с кровати, пытаясь подобрать слова. — Ты уверена?! — Я задыхаюсь. — Ты уверена, что это она? — Спрашиваю я.

— Клара Грин, верно? — Спрашивает Лукас. — Это твоя сестра?

У меня вырывается вопль; звук, о котором я и не подозревала, что способна издавать. — Что… как… — Слезы текут из моих глаз, а сердце бьется в груди так быстро, что я боюсь, что оно может разорваться.

— Кто-то подбросил ее. Это все, что они знают.

— Кто тебе звонил? — Спрашиваю я в замешательстве. — Как они узнали, что нужно позвонить тебе?

— Это не имеет значения! — Хлоя плачет и снова обнимает меня. — Это происходит! Хватай туфли!

Они оба сияют, пока Хлоя упаковывает для меня дорожную сумку.

Миллион вопросов проносится у меня в голове.

Означает ли это, что я могу уйти?

Она ранена?

Они уверены, что это она?

Но шок слишком силен, чтобы что-то сказать. Вместо этого я следую за Лукасом в его машину, и по моей спине пробегает приятный холодок.

Клара жива.

* * *

Поездка, кажется, длится целую вечность. Лукас и Хлоя болтают между собой и иногда включают в разговор меня. Я пытаюсь ответить, но слишком погружена в шок от встречи с Кларой.

— Ты что-нибудь слышал о Калуме? — Наконец я спрашиваю.

Наступает минута молчания, прежде чем Лукас отвечает. — Нет, с тех пор как он позвонил мне на днях, — говорит он.

Я хмурюсь.

Где он?

Возможно, он решил, что я не стою таких хлопот.

Эта связь между нами слишком неустойчива.

Или, может быть, ты не была хороша в постели, шепчет встревоженная часть меня.

Я пытаюсь избавиться от этих мыслей.

В любом случае, если я никогда его больше не увижу, это будет благословением.

Я вернула Клару.

Больше мне ничего не нужно.

* * *

Я нажимаю кнопку лифта, ожидая, когда откроются двери, чтобы я могла промчаться по коридору.

Я пробегаю мимо комнаты ожидания, по коридорам, пока не нахожу ее палату. Она лежит на больничной койке, ее крошечное тело, завернутое в тонкое одеяло, прикреплено к аппаратам.

Мои глаза встречаются с ее, и время останавливается.

— Хэй, это ты, — хрипит она, ее бледные губы слегка улыбаются мне.

Это моя сестра.

Но это не так.

Она призрак, ее кожа тонкая, как бумага, с темными впадинами под глазами. Годы состарили ее, и ее когда-то осветленные волосы вернулись к своему естественному темному цвету.

Это Клара, даже если это всего лишь ее оболочка.

Я неловко обнимаю ее, чувствуя остроту ее костей под больничной рубашкой. Я обнимаю ее до боли крепко, зарываясь лицом в ее шею и рыдая.

Она жива.

— Ты здесь, — выдыхаю я. — Ты здесь.

— Так и есть, — шепчет она. Я дрожу в ее объятиях, и, несмотря на ее слабое, оскорбленное состояние, она утешает меня.

— Ты не должна плакать, — упрекает она, но ее собственный голос срывается, когда мы обнимаем друг друга.

— Я просто так сильно люблю тебя, — плачу я. — Я люблю тебя, я скучала по тебе…

— Я знаю, — говорит она.

Мы долго стоим так, пока я, наконец, не отстраняюсь, чтобы рассмотреть ее черты. На левой стороне ее лица синяк, а на губе порез. Синяки и струпья покрывают ее шею и тело.

— У меня было обезвоживание, — говорит она, замечая, что я изучаю ее. — Но не более того.

— Что с тобой случилось? — Мягко спрашиваю я. — Это твой Альфа сделал это с тобой?

Она качает головой. — Это был не мой Альфа, — говорит она. — Я никогда не встречала свою настоящую пару. Он где-то там, и мы были друг без друга много лет.

Ее слова сбивают меня с толку. Может ли она хотеть встретиться со своей парой после всего, через что ей пришлось пройти?

— Подожди, — медленно говорю я. — Ты все еще хочешь быть со своим Альфой?

Она поднимает бровь. — Конечно, Бекка. Я хочу увидеть, каково это — быть с тем, с кем тебе предназначено быть.

От ее слов у меня отвисает челюсть. — Но… зачем тебе…

— Почему я должен хотеть быть с человеком, которого выбрала для меня жизнь? Это подарок. И это то, чего я не замечала годами, и все потому, что кто-то хотела вмешаться в мою судьбу.

Я сижу там, ошеломленная тишиной.

— Когда мы были детьми, ты сказала…

— Именно. Когда я была ребенком, — хрипит она. Ее раздраженные глаза смотрят в мои, слегка прищурившись. — Никто из нас ничего не знал. Мы были напуганы и сбиты с толку, и имели на это полное право. Но я не боюсь наконец-то встретить человека, с которым я должна быть.

Я открываю и закрываю рот, не зная, что сказать.

— Есть кое-что еще, что тебе нужно знать, — говорит она. — Коллекционеры меня не забирали.

Мне требуется мгновение, чтобы ответить. — Что?

— Это были не они, — настаивает она. — Я не уверена, кто это был, но это были не они.

Я держу ее за руку. — Я убью их. Мне все равно, кто это, я разрушу их жизни.

Она слегка улыбается мне. — Я уверена, что этим уже занимаются другие люди.

Что-то не сходится. У меня такое чувство, что она что-то скрывает, но я не могу быть уверена.

Кожа. Перец.

Знакомый аромат ласкает меня, слабо плывя по коридору.

Внезапно все встает на свои места.

— Клара… кто тебя нашел? Как ты сюда попала? — Медленно спрашиваю я. Но я уже знаю ответ.

Она не отвечает, но ее губы изгибаются в едва заметной улыбке. — Я не должна была тебе говорить, — вздыхает она. — Но ты чувствуешь его запах, не так ли?

— Калум, — шепчу я.

— Я не думаю, что он еще ушел, — говорит она. — Иди к нему.

Я в шоке. — Но ты…

— Бекка. Забирай его.

Его запах слабый, медленно исчезающий, но я иду за ним, как могу. Люди в приемной пялятся на меня, когда каждый мускул моего тела приближается к нему.

Альфа-Альфа-Альфа

Он спас Клару.

Он вернул Клару.

Я бегу по коридору, заворачивая за углы, когда его запах усиливается.

Вдалеке виднеется лифт, его двери закрываются.

Альфа!

Я просовываю руку внутрь, прежде чем они полностью закрываются, и они снова открываются.

Он там.

Он стоит в черной толстовке и темных джинсах, его темные волосы растрепаны, как будто он провел по ним пальцами. У него растрепанный вид, которого не было несколько дней назад, и он никогда не выглядел более красивым.

— Ребекка, — бормочет он.

Я захожу в лифт, жду, пока закроются двери, затем нажимаю кнопку аварийной остановки. Его глаза расширяются от шока, на лице появляется замешательство. Мы резко останавливаемся, машину трясет, и я падаю в его объятия. Он крепко обхватывает меня ими, до боли прижимая к себе.

И его запах.

О Боже, его запах.

Прошло несколько дней без него, и мое тело реагирует так, словно я изголодалась по прикосновениям годами, а не днями.

— Ты сделал это, — шепчу я, обхватив его щеку. Мои пальцы танцуют по щетине, и я не могу не улыбнуться ему.

Его взгляд смягчается, и хватка на мне крепче. — Да.

— Ты спас ее. — Мои глаза скользят по его лицу, останавливаясь на его губах.

— Да.

— Я… — Я в замешательстве качаю головой, глядя в его изумрудные глаза. Я не могу перестать прикасаться к нему; мои пальцы танцуют по его лицу, обводя идеальные черты.

Его запах пронизывает возбуждение, и его взгляд опускается на мои губы.

— Я собирался уйти до того, как ты меня увидишь, — признается он. — Но я хотел увидеть тебя счастливой, хотя бы раз.

Он выдыхает эти слова в нескольких дюймах от моего рта, и я встаю на цыпочки, чтобы прижаться губами к его губам. Я отчаянно целую его, притягивая к себе, ощущая его вкус на своем языке. Он отвечает рычанием, разворачивая меня так, что я оказываюсь у стены, его большое тело охватывает мое.

Его член, твердый как скала, упирается мне в живот, и я провожу ладонью по нему через штаны, ощущая его большую длину.

— Я так чертовски сильно скучал по тебе, — рычит он мне в шею. — Я скучал по твоему вкусу. — Он облизывает мою шею, проводя языком до ключицы.

Скользкое пятно скользит по моим бедрам, кабина лифта наполнена моим ароматом.

— Ты пахнешь так чертовски вкусно, — шипит он мне на ухо, и я откидываю голову назад и стону. Его рука проникает под мои леггинсы, его пальцы скользят по скользкому месту между моей киской, и он стонет.

— Мне нужно кончить, — выдыхаю я, прижимаясь к нему, мое тело сходит с ума от желания. — Пожалуйста, Калум, прикоснись ко мне.

Его пальцы немедленно находят мой клитор, с легкостью описывая со мной круги. Его язык у меня во рту, пока я поднимаюсь все выше и выше, мое тело трепещет от удовольствия.

Это совсем не занимает времени. Мои мышцы напрягаются, и из меня вытекает жидкость, когда я испытываю оргазм. Я кончаю под его пальцами, постанывая ему в рот, когда мое тело сотрясается от ощущений.

Было бы неловко, если бы я уже не была так возбуждена.

Мое тело было создано для него.

— Еще, — выдыхаю я, протягиваю руки и обнимаю его за плечи. Но он шипит, и я отдергиваю руку, когда касаюсь влажного пятна на его плече.

Моя рука становится красной.

Альфа ранен!

— Что? — Я задыхаюсь. — У тебя кровь!

— Ничего страшного, — настаивает он, наклоняясь, чтобы снова поцеловать меня. — Поверь мне, у меня бывало и похуже, — шепчет он мне в губы.

— Что случилось? — Спрашиваю я, в ужасе уставившись на свою руку.

— Это царапина, Ребекка. Беспокоиться не о чем.

— В тебя стреляли, — шепчу я. — В тебя стреляли, когда ты спасал ее.

Он пожимает плечами и криво ухмыляется мне. — Тебе стоит посмотреть на другого парня.

Его попытка пошутить нисколько не успокаивает меня. Вместо этого холодная волна страха, что я могла потерять его, сжимает мою грудь.

Он чуть не погиб, спасая Клару.

Реальность настолько душераздирающая, настолько невыносимая, что я не могу ее постичь.

Альфа заботится о нас.

Его возбуждение все еще наполняет комнату, его член напрягся под брюками, требуя внимания.

Я отказываюсь усугублять его травму. Я только хочу, чтобы ему было хорошо.

Отчаянно желая прикоснуться к нему, я снова провожу ладонью по его штанам, и он стонет.

Внезапно у меня появилась идея.

Я опускаюсь перед ним на колени, возясь с застежкой на его штанах.

— О, — стонет он, когда видит, что я делаю. — О, черт.

Его член высвобождается из нижнего белья, и я снова поражаюсь тому, какой большой он.

Я не могу поверить, что мое тело смогло вместить его.

Лифт издает жужжащий звук, и я замираю на месте, поднимая глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Он ухмыляется.

— Тебе лучше поторопиться, — предупреждает он. — Если ты не хочешь, чтобы тебя поймали.

Я никогда не делала этого раньше. У меня такое чувство, что он это знает, потому что его ухмылка становится только шире.

— Используй свой рот, милая. Возьми столько, сколько сможешь.

Я наклоняюсь вперед, хватая его за бедра, когда мои губы касаются его головки. Он шипит и дергается, и я набираюсь смелости, которая мне нужна, чтобы обхватить его губами.

— Блядь, — стонет он, когда я расслабляю горло, чтобы принять больше его. Это растягивается, но я двигаюсь медленно, и вскоре мой рот наполовину накрывает его.

— Твой рот такой тугой, — шепчет он, и я стону рядом с ним. — Я долго не протяну, если ты будешь продолжать в том же духе.

Осмелев, я хватаю его другой рукой.

— Да, — подбадривает он, и вскоре лифт наполняется звуками моего сосания и его тяжелого дыхания.

Я чувствую себя богиней, стоящей на коленях. Власть, которую я имею над ним в этот момент, вызывает привыкание, и я могла бы лизать и сосать его член весь день, если бы это означало, что он задыхается надо мной.

Я работаю с ним сильнее, сжимая его член кулаком, пока вожу его глубже в свое горло. Я расслабляюсь, позволяя ему ударить сзади, прямо перед моим рвотным рефлексом.

Альфа доволен.

— Трогай себя, — рычит он. — Заставь себя кончить, пока сосешь у меня.

Моя рука оставляет его бедро, чтобы протиснуться между моих леггинсов, и мои пальцы становятся влажными от влаги, когда я быстро потираю свой клитор. Я двигаюсь маленькими кругами, прижимаясь щеками к его члену, пока моя киска сжимается.

Я продолжаю, чтобы кончить.

У меня нет времени предупредить его, прежде чем меня начнет трясти. Я настолько сверхчувствительна, что оргазм настигает меня за считанные секунды, и скользкие капли стекают по бокам моих леггинсов на пол, когда я корчусь в судорогах. Я все время стону рядом с ним, и его член набухает, когда он отстраняется от моего горла.

Он рычит, шипя мое имя, затем извергается мне в рот, и я изо всех сил пытаюсь проглотить каждую каплю. Его вкус заводит меня еще больше.

— Глотай, Омега, — ворчит он. — Проглоти мою сперму, как хорошая девочка.

Я всхлипываю от его слов, моя киска пульсирует. Я все еще спускаюсь с вершины оргазма, облизывая его дочиста, когда лифт приходит в движение.

— О, черт! — Я шиплю, вытирая рот и натягивая леггинсы. Я вскакиваю и становлюсь позади него, и он смеется, снимая толстовку.

— Надень это, — хихикает он.

Я улыбаюсь, беру черную ткань и натягиваю ее. Она доходит до верхней части моих бедер, прикрывая мокрое пятно, делая меня наполовину приличной, пока я не смогу привести себя в порядок. Но влажная часть толстовки, испачканная его кровью, напоминает мне об опасности, которой он подверг себя, и обо всем, что он сделал для нас с Кларой.

Я выхожу вслед за ним из лифта, не обращая внимания на обслуживающий персонал, который смотрит на нас в замешательстве.

— Я вернусь, — бормочу я, выныривая из-под него и направляясь в больничную ванную.

Его вкус остается у меня на языке, остатки его спермы все еще у меня во рту.

Я умываюсь, вытираю пятно с бедер и ополаскиваю лицо водой.

Я смотрю на себя в зеркало. На моем лице появляется румянец, которого я давно не видела — мои щеки раскраснелись; темные круги под глазами исчезли.

Я выгляжу довольной.

Испытываю облегчение.

Я выгляжу живой.