Предречение

Глава II. Бездушный металл

Утро в лагере имперской армии начиналось с похмелья. Солдаты с хмурыми лицами морщились и пошатывались на пути к умывальникам с мутной водой. Запах перегара и дешевого алкоголя по меткому выражению капитана Энтони Уотерса за лигу выдавал их местоположение врагам. Капитан учуял знакомый тяжелый аромат, брезгливо поморщился, плеснул на лицо холодной воды и поспешил покинуть жилую часть лагеря, который находился на небольшой равнине между песчаными холмами, на одном из которых сверкали на солнце боевые машины Империи.

Тони запустил руки в длинные густые волосы. Ветер растрепал их, создав ежедневную прическу капитана. Тони небрежно зачесал волосы назад. Эта прическа его гордость. Способ позлить полковника Синглтона.

– Друг, я готов терпеть даже волосы, которые лезут в глаза, лишь бы позлить нашего любимого полковника, – сказал Тони проходящему мимо солдату. Тот испуганно остановился, несколько раз шатнулся, словно ветер мог в любую минуту сдуть его как семена одуванчика. Тони брезгливо поморщился.

Чтобы покинуть нестройные ряды коричневых палаток, гордо называемых лагерем, предстояло стоически преодолеть всего лишь с полтысячи двойных шагов и перепрыгнуть через низкую деревянную ограду. Какой легкий рецепт создания пути в иной мир. Так любил говорить Кристофер, и так было в любое время суток кроме утра. Утром Тони овладевали воспоминания. Вернее одно воспоминание. Его всегда порождал тягучий спертый запах перегара.

В памяти Тони это событие осталось двумя неясными пятнами и одной четкой картинкой. Первое пятно – серое, угрожающе огромное, обладало голосом отца, от него веяло липким страхом и запахом перегара. Второе – маленькое темно-синее, сжалось в углу. Большое серое пятно надвигается на маленькое, Тони слышит звук побоев, всхлипы брата… Одна четкая картинка. Тони, совсем маленький, четырех лет от роду, стоит около кровати. Лицо брата до неузнаваемой гримасы исказила боль. Отца рвало на соседней кровати. Маска боли стала уроком для Тони, отбила у него охоту к выпивке получше рассказов ученых докторов.

Тони почувствовал под рукой шероховатое дерево ограды и словно вынырнул из пучины памяти. В ином мире пахло машинным маслом и латунью, а безмолвные механизмы окружали человека, представ фантастическими существами, которые металлической стеной оградили капитана от остального мира.

– В Империи существовала загадка: в каком городе красные реки? – Тони обращался к огромным шагоходом, совершенно не волнуясь, что кто-то его услышит. – Любой имперец отвечал неизменно: в Арихе. Ты, друг, спросишь, а почему? Реки крови, друг.

Тони сел на землю, оперся головой на металлическую ногу шагохода и улыбнулся бездумной улыбкой, направленной в безоблачное небо. Среди напряженной атмосферы древних развалин осталась его бродить его невинность.

– Я убил много людей, друг. Безвинных душ. Убил, сидя за штурвалом самого совершенного творения людей, – взгляд Тони метался среди одинаковых грозных золотистых воинов. – Арих – древняя столица артарийцев. Престиж государства. И сражения, сражения… сражения, где погибал каждый третий солдат имперской армии.

Капитан положил руку на холодный золотистый металл. Шагоход, который в империи их было принято называть амбулатами, бросал на лагерь длинную тень. Тони гордился тем, что был офицером ИАМ, как сокращенно именовали Имперскую армию машин. Капитан любил и ненавидел эти механизмы.

– Я помню белые колонны, друг. Белые колонны в росчерках крови, словно сама война расписалась в своих и моих грехах. Клубы черного густого дыма, воздух, раскаленный как пар, он ревел, обжигал, и мне казалось, что я вступил в пламя костра…

Тони смотрел прямо на приближающуюся фигуру женщины перед ним и не видел её. Капитан вскочил, не в силах сдержать пробивающиеся из глубины души эмоции. – Яростный пульс боя! – страстно воскликнул Тони. – Настоящая боевая лихорадка, восхищение! – голос капитана сорвался, поник. – Я увлекал солдат в безумные атаки, – хрипло продолжил он. – Тогда имперская армия казалась единым мощным монолитом, непобедимой армадой, а что теперь? Все осталось в Арихе.

Сзади звонко захлопали в ладони. Тони вздрогнул и обернулся. Рука сама собой нашарила кобуру на поясе.

– Мне говорили, что вы капитан ИАМ, а оказывается настоящий актер. Как будто в театре побывала. – Напротив Тони улыбалась молодая особа, с распущенными волосами цвета вороного крыла. Она дерзко рассматривала капитана.

Тони отвел взгляд от её больших темных глаз. Осмотрел плохо сидевшую форму, но не заметил ни единого знака различия.

– С кем имею честь говорить? – холодно осведомился Тони.

Девушка проигнорировала его вопрос. – А вы просто одержимы амбулатами. Похвально для офицера ИАМ, но мне странно видеть, как с раннего утра кто-то бежит гладить бездушный металл. О, и разговаривать с ним.

– Подруга, я не люблю повторяться. – Капитану решительно не нравилась эта девушка. Он нервно облизнул губы и присмотрелся к её мундиру. Там, где у других офицеров гордо сверкали золотые львы, торчало несколько едва заметных ниток. Знаки различия просто вырвали.

– Милина Рич, – девушка наклонила голову набок, наблюдая за реакцией капитана. Тони молчал.

– Первый раз слышишь обо мне, капитан? Я уж на «ты», раз теперь твоя подруга. – Милина подошла и стряхнула пыль с плеча капитана. От нее пахнуло алкоголем. Тони побагровел, сжал и медленно разжал кулаки.

– А моя фамилия ни о чем не говорит? – Милина рассмеялась.

Тони не любил читать бумаги, которые направлял к нему полковник Синглтон и сейчас лихорадочно пытался вспомнить, не забыл ли каких важных сведений. – Ваше звание? – буркнул он. – Назначение от штаба?

– Снова на «вы»? – Милина наигранно вытянула губы вперед. – Разве одна моя фамилия не должна Вам говорить, что звания не играют в данном случае особой роли?

– Подруга, что ты цепляешься за свою фамилию? Звания всегда играют какую-либо роль, это символ особого положения, предметом гордости и честолюбивых ожиданий.

Тони еще раз осмотрел мундир оливкового цвета со стоячим воротником. – Вы, штрафник, госпожа Рич.

Веселый настрой девушки пропал, она сжала губы, черные густые брови искривились, придавая ей грозный вид. – Разберись в своих словах, капитан. Подруга я тебе или госпожа? Я легко могу быть и той и другой.

– Вы что, украли офицерскую форму? – Тони перешел в наступление, теперь он владел информацией. – И не придирайтесь к моей манере говорить, подруга.

– А ты очень неприятный человек, друг, – Милина подчеркнула последнее слово. – Я лейтенант.

– Если только в Ваших мечтах. Что, фамилия не помогла?

– Помогла. Я была артиллеристом, а теперь в ИАМ. И ты поможешь полковнику Синглтону восстановить меня в звании. Напишешь лучшую рекомендацию во всем мире.

– Да я Вас даже в бой не выпущу, подруга.

– Тогда я займу твое место. Полковник так и сказал. – Милина вскинула голову, задрав острый подбородок. В её взгляде капитан чувствовал угрозу.

Тони ухмыльнулся. – Это невозможно.

– А полковник сказал, что возможно. – У тебя косяков достаточно, капитан. Р-раз! И ты уже бывший капитан.

Их прервал посыльный из почтового отделения. – Капитан, вас вызывает полковник. И вот еще – письмо. – Солдат передал желтый конверт, запечатанный красным сургучом с оттиском грифона, семейного герба дома Уотерсов.

– Решай быстрее, – Милина откровенно веселилась. – Полковник вызывает. Ждет наверное, что ты меня не примешь и он с удовольствием выпихнет твою задницу из ИАМ.

– Зарываешься, подруга, – у Тони задергалось веко от злости. Когда подобное происходило, любой, кто знал капитана, торопился закончить разговор.

– Я считаю, смотри. Раз, два…

– Твоя взяла, Рич. – Тони покашлял. – Но если узнаю, что ты соврала… Не быть тебе тогда офицером ИАМ.

– Не грози сделать того, что не можешь, капитан. – Милина криво неприятно улыбнулась и ушла.

Тони выругался. День начинался очень плохо. Он покрутил в руках конверт. Новости из дома? Мама переживает и просит вернуться? Или это от отца. Последнее предположение заставило Тони похолодеть. Он сломал сургуч.

Строгие прямые буквы. Крупный почерк. Подчеркнуто холодный и отстраненный тон. Так мог писать только отец Тони. И только своему сыну. Еще начиная читать письмо, Тони понимал, что отец делает еще одну глупую попытку перевести Тони в штаб, подальше от боевых действий.

– Нет, отец, тебе не получится затащить меня в пыльный и душный штаб, – рассмеялся Тони, нервно скомкивая письмо.

– Тебе лучше среди пыли и духоты шерфской пустыни? – раздался веселый тонкий голос за спиной. Тони, не оборачиваясь, узнал Оливера.

– Оливер, будь здоров. Есть что-то новенькое для моих ушей? – шутливо приветствовал знакомого капитана разведчиков Тони.

– Твои уши хотят узнать мои сведения быстрее, чем полковник?

– Да брось, расскажи. Полковник не подзаправит тебя отличным бренди. Что там ты такого высмотрел со своими разведчиками?

– Бренди? И давно у тебя порочные связи со спиртным? Это точно Тони? – Оливер начал сосредоточенно разглядывать мундир Тони.

– С тех самых пор, как моим другом стал разведчик со склонностями к алкоголизму. Рассказывай быстрее, с меня две бутылки. – Капитан внутренне скривился, но внешне остался невозмутимым.

– Ничего хорошего для наших солдат, Тони. Многочисленные силы идут в направлении старой столицы. Шерфы объединились в могучую армию, а это для них не характерно. У кочевников не меньше трех тысяч всадников в авангарде, и за собой они ведут стрелков…

– Стрелки, друг Оливер. Оставь подробный отчет для полковника. Что там с оружием грома и дыма? Много у кочевников ружей? Штук пятьсот, вряд ли больше…

– Послать тебя, Тони, и доложить полковнику мои сведения. Ты их все равно не ценишь.

– Не ломайся. Сколько ружей?

– Немного, ты прав, но… – Оливер выдержал эффектную паузу. – А вот винтовок у них будь здоров.

– Винтовок? – непонимающе переспросил Тони. – Какие еще винтовки? Откуда, у этих примитивов винтовки? – Тони сам не заметил, как начал быстрыми шагами мерить площадку перед шагоходами.

– Спокойно, Тони. Оставь свой пыл для наших врагов. Чего так разозлился?

– Я разозлился, друг? Когда я служил в Арихе, винтовки только появились. Здесь в Экспедиционном корпусе про них многие даже не слышали! Откуда у шерфов винтовки? – голос Тони охрип.

– Не знаю, – пожал плечами Оливер. – Кто-нибудь из чинуш в Имперском штабе продал под шумок. Шерфы уже давно разрабатывают рудники, у них золота больше, чем в имперской казне.

– Ааа, все через…!

– Спокойно, Тони. Если это тебя так раздражает, мои следующие слова тебя просто взорвут.

– С утра уже успели испортить настроение. Ну, давай, обрадуй меня, – Тони скривился, ожидая слов Оливера.– Давай уже, а!

– Три тысячи стрелков с винтовками. Около двадцати пушек.

– Да, надери мне император зад! – взревел Тони. – У нас стрелков немногим больше. Сюда надо было армию посылать, а не наш корпус. Ах, да, в корпус же включен отряд ИАМ, – передразнил Тони отчет штаба по Экспедиционному корпусу. – Пятнадцать амбулатов, Оливер! Раздолбанных амбулатов!

– Слышал, у тебя три новых шагохода. Чего ругаться. Да еще и с пушками, – широко улыбнулся Оливер.

– Я об этом не слышал, друг. – Тони редко и тяжело дышал, стараясь успокоиться.

– Ты чересчур эмоционален. Пошли, полковник Синглтон вызывал всех офицеров.

– Лейтенанта Уотерса перевели в экспедиционный корпус около месяца назад. Дали звание капитана и постарались забыть о несносном офицере, – веселый голос Синглтона гремел над половиной лагеря.

Тони слушал его и мрачнел по мере приближения полевого штаба. Солдаты почтительно уступали дорогу капитану. Энтони был невысок, но твердый шаг и резкий взгляд вселяли уверенность. Он привлекал к себе внимание крепким телосложением, волевым квадратным подбородком. Солдаты, страдающие от птичьей болезни, стремились спрятать покрасневшие глаза от слепящего солнца и капитана, уже успевшего прославиться нетерпимостью к пьяным солдатам.

– Сделал он не так уж и много, – отвечал полковник тихому собеседнику. Раскрыл махинации генерала Альпина, ну того, который командовал в Арихе, ты, наверное, слышал. Тот очень выгодно продавал военные технологии врагам. Так хитрить уметь надо. Чувство справедливости у Уотерса что надо. Чего не скажешь о мозгах. К счастью, для капитана все обернулось самым лучшим образом. Генерала Альпина арестовали, а его перевели сюда. На другое острие атаки. Более тупое. – Голос полковника перекрыл смех.

Тони замер, громко выдыхая. Оливер смущенно закашлял сзади.

Энтони сжал веки и откинул тяжелую узорную занавесь в сторону. Офицеры сидели вокруг круглого деревянного стола, на котором небрежно валялось несколько карт местности. Друг Энтони – Кристофер Блумквист оживленно спорил со щуплым капитаном артиллеристов Гвайдом. Уотерс занял свое место около лейтенанта и, дождавшись паузы, громко обратился к полковнику:

– Господин Синглтон, не ваша ли эта светлая идея послать ко мне в ИАМ штрафника с громкой фамилией?

Полковник – крупный мужчина, с большими седыми усами и здоровенной плешью на голове, наклонился в кресле: – Вы, как всегда, исключительно тактичны, господин Уотерс. Моя идея. И советую вам быть поосторожнее с данной особой. Несмотря на свой возраст, она уже успела проявиться себя, и…

– И у нее влиятельный папаша, я понял! И зачем же вы изволили засунуть это сокровище ко мне?

Кристофер схватил руку Тони и сильно сжал. Он знал, что фамильярное обращение Тони вернейший знак скорых проблем для друга.

– Чтобы вы ее послушали, Уотерс, и поняли, как деликатно вы обращаетесь к начальству. Или хотите рядовым, куда-нибудь в пехоту? – стальной взор Синглтона ни уступал в твердости взгляду капитана. – Так я это устрою, быстро.

– А ты не думай, что за мной поддержки нет, полковник. Думаешь, почему меня за Альпина в утиль не отправили? – Тони поднялся и сжал кулаки. Темная пелена гнева застила его глаза.

– Что вы себе позволяете, капитан? – полковник вставать не стал, но поднялись несколько офицеров, в руках которых заблестели пистоли. Кристофер больно пнул Тони под столом.

– Извините, – Энтони опустил глаза. – Милина Рич сказала мне, что вы пообещали выкинуть меня из ИАМ, если я не дам на неё блистательной рекомендации. Неужели мы теперь пишем рекомендации за фамилию?

– Извинения приняты, капитан, – сухо ответил полковник. Если бы не ваше обостренное чувство справедливости, которое мне импонирует… – Синглтон замолчал. – А впрочем, ладно. Сейчас на повестке другой вопрос. Садитесь. – Полковник умело ушел от ответа.

Вслед за Тони, сели остальные офицеры.

Полковник покашлял. – Сейчас наша главная задача разобраться с планом нападения на шерфов. Лейтенант Блумквист предлагает пустить в авангарде шагоходы и прикрыть наступление пехотинцев пушечными залпами. Капитан Гвайд предлагает не наступать до прибытия новых кавалерийских частей, после чего отправить конницу в центре атаки и использовать шагоходы на флангах. Артиллерия же даст несколько залпов перед атакой, а потом капитан Гвайд предлагает её отвести.

– Тактика труса! – не сдержался Кристофер. Гвайд помрачнел, но промолчал.

Полковник поморщился. – Что не так с субординацией в этом корпусе? Собрание штрафников и дебилов! – Синглтон ударил по столу кулаком. – А ну-ка ведите себя как положено по уставу!

– Тактика капитана Гвайда кажется мне более предпочтительной, – Тони склонился над картой, – кочевники уже видели наши шагоходы и напугать их лобовой атакой наших амбулатов будет сложно. Нападают они обычно врассыпную, обстреливают противника и стараются взять в клещи, поэтому шагоходы на флангах нас прикроют. Не надо отводить артиллерию, ее нужно разместить на холмах, сбоку, вот тут, – Тони ткнул в карту, – там самая хорошая возможность для обстрела врага.

– Возможно, – полковник провел рукой по шее, – что считаете, господа?

– Определенно, капитан Уотерс хочет сохранить свои драгоценные шагоходы, раз соглашается с вариантом капитана Гвайда, – пробурчал дородный майор, чьего имени Тони никак не мог запомнить, – но план лейтенанта не годится вообще. План же Гвайда зависит от прибытия кавалерии, да и артиллерию он планирует оставить в невыгодном положении без защиты…

– Это глупо, Энтони, – перебил майора Кристофер, – наши шагоходы сомнут этих варваров!

– Их пятнадцать, Крис. – Пятнадцать! Еще и не самые совершенные. Что мы сделаем против двух-трех тысяч всадников? – повысил голос Тони.

– Они дрогнут после выстрелов…

– Дрогнут? Они же встречались с ними в бою. Может, ты один всех раскидаешь?

– Успокойтесь, господа, – подал голос полковник, – Уотерс прав, лейтенант. Шагоходы играют лишь вспомогательную роль и не могут идти в атаку в одиночку. Предлагаю подкорректировать план капитана Гвайда, и выступать утром, чтобы быстрее занять выгодную позицию на холмах. Нельзя надеяться на амбулатов, все то, что уничтожает вражеских солдат больше, чем одного за выстрел, одинаково опасно и для нашего войска.

– Подход традиционалиста, – улыбнулся капитан Гвайд. – Вот увидите, артиллерия еще будет царицей войны.

– Артиллерия… – подал голос толстый майор, собираясь продолжить спор.

– Голосую за план Гвайда с уточнениями, – Тони быстро поднял руку. Его жест повторило большинство офицеров.

Синглтон кивнул. Он хотел что-то сказать, но тут в шатер ворвался адъютант. – Полковник! Кавалергарды прибыли!

– Превосходно! Значит, утверждаем план капитана Гвайда. Артиллерией я рисковать не буду, и мы оставим её позади позиций наших войск. Теперь пойдемте, разместим гостей. Капитан Уотерс, полагаю, вы захотите осмотреть новых амбулатов, которые должны были прибыть с отрядом кавалергардов.

Тони кивнул и вышел вслед за Кристофером.

Новые шагоходы были прекрасны. Высотой в три человеческих роста, они сверкали темно-серебристым покрытием в заходящем солнце.

– Они дают самое яркое представление о могуществе и силе Империи, – букрнул Кристофер с кислым лицом.

Тони, наоборот, радовался как ребенок. Сейчас, он с удовольствием подставлял лицо ласковым лучам солнца и беспечно улыбался, рассматривая хмурого друга.

– Три модели «Гранног-63» – тихо сказал Кристофер, – новые, более прочные, чем все модели до этого.

Тони кивнул и решил поинтересоваться: – Раньше амбулаты легко могли привести тебя в возбужденный трепет, друг. Что случилось?

– Что было там, в штабе? Ты опять не поддержал меня.

– Крис, не начинай. – Ты хочешь угробить амбулаты, а я хочу их спасти. Мы по разные стороны баррикад. Я не понимаю твоих стремлений залезть в самую гущу боя.

– Ну конечно, – Кристофер скривился и решил сменить тему: – Ладно, проехали. Я тут письмо с завода читал. «Гранноги» несут на себе встроенную в манипулятор пушку, паровой двигатель уменьшили, он теперь экономнее, спрятан в корпус машины.

– Да, мне не нравилась пыхтящая бандура на спине моего Орленога.

– Как делить новых амбулатов будем?

– Один мне, два лейтенантам. – Тони говорил тихо, любуясь отражением заката на стекле боевой машины. Долговязому и худощавому Кристоферу, который с трудом помещался в кабине шагохода из-за своего роста, Тони доверял руководить вторым флангом в наступлениях.

Через пару часов Тони решил опробовать «Гранног-63».

– Капитан, ты пыхтишь как толстяк после забега в лигу, – услышал Тони вместо приветствия, когда забрался в кабину. Верный боевой товарищ капитана – капрал Джек развалился в кресле водителя, демонстрируя худощавое жилистое тело, заросшее густым черным волосом.

– Друг, ты бы хоть рубашку надел, – пробормотал Тони, пока рассматривал показания датчиков. По беглому осмотру он мог судить, что приборная доска в новой модели не изменилась.

– Пот и так ведрами течет, – отмахнулся капрал. На кнопочки не смотри, тут все как на Орленоге.

– Рычаг пароперегревателя теперь справа, – деликатно кашлянул крепкий парень, который полусогнулся возле двигателя.

– Тебе откуда знать, Коллинз, это твой первый выезд, – Джек громко зевнул.

– Ну… нас же учили на «Орленогах», – смутился Коллинз.

– В этих яслях для обслуги амбулатов? Я там был, ничего дельного не узнал. Меня капитан всему заново обучал потом.

– Это потому что ты не учился как положено, Джек. – Тони довольно поцокал языком, осмотрев двигатель. – Поднимай свою задницу, твоя задача за двигателем следить, а не кресло для офицера греть.

Капрал заворчал, лениво потягиваясь.

Тони шутливо взъерошил всколоченные черные волосы капрала. – Не бойся Коллинз, я тебя всему научу, лучше Джека справишься с этой махиной.

Рядовой быстро кивнул.

– Имя у тебя есть, друг? – Тони занял кресло водителя. Новехонькая жесткая кожа неприятно заскрипела.

– Матушка Джаром назвала. – Коллинз поспешил уйти с дороги Джека, поигрывающего жесткими узлами мускулов.

– Смотри, не перепутай нас, капитан, а то я обижусь, – Джек засмеялся.

– Дж-дж-дж, – начал наигранно заикаться Тони.

Коллинз неловко улыбнулся. Милая улыбка, большие голубые глаза на худом лице. У капитана сжалось сердце, когда он представил, как очерствеет этот открытый взгляд. Как часто он будет улыбаться вот так открыто, после двух-трех боев?

Капрал тем временем согнулся до самого пола, кашляя от смеха.

– Ладно. – Тони завел двигатель. – Посмеялись и хватит. Завтра, послезавтра бой, мы должны объездить этого красавца, а то…

– А то это будет отличный огромный металлический гроб на ножках, – Джек все никак не мог прокашляться.

– Вот именно, – Тони нахмурился. – Всем занять свои места. Бросал бы ты, друг, курить.

– Это от дыма двигателя, – прохрипел Джек, то и дело вздрагивал от подавляемого кашля.

Педали сцепления и правой, и левой ноги Граннога были туже, а подача пара шла с большей задержкой, но после получаса вождения Тони уже неплохо освоился с нюансами нового амбулата. Джек отмахнулся от помощи рядового и великодушно доверил Коллинзу зарядку орудий.

– А раньше кто заряжал? Капитан? – поинтересовался Джар.

– Наивный, – Джек свистнул сквозь отсутствующий передний зуб. – Капитан себя утруждать не будет.

Тони усмехнулся. Он еще не привык к повышенным габаритам машины. Гранног с громким лязгом маневрировал среди больших валунов песчаника, в полулиге от лагеря.

– Просто у нас эту функцию водитель выполнял. Ему ближе и…

– Вот поэтому капитан меня и переучивал. Те, кто вас учит, в жизни в бою не бывали.

– И со здравым смыслом не знакомы, иначе бы догадались, что водителю некогда отвлекаться на это, – добавил Тони, прикусив язык. Гранног в полушаге разминулся с огромным камнем.

– Да и на Орленоге одна легкая гаубица, а здесь, видишь, две мощные пушки, серьезная сила. Одни заряды сколько весят. Когда-нибудь амбулаты станут ведущей боевой силой в Империи.

Тони хмыкнул. – Ты только полковнику об этом не говори, от такой перспективы его удар хватит. То, что для нашего корпуса прислали новые машины – чудо, которое самому Экхалору и не снилось.

Капитан полулежал в тени Граннога, лениво вытирая руки от машинного масла. Мимо бегали солдаты в полном обмундировании. Тони нравились бурые плотные доспехи из кожи с широкими стальными нагрудными пластинами и шлемами-капеллинами, на которые какой-то оружейный гений установил приближающие окуляры. А вот оружие вызывало лишь слезы жалости, это были палаши, да старые кремневые ружья. Если в Арихе людям помогали технологии, здесь на границе с шерфской пустыней не слышали не только про цивилизацию, но и про современное оружие. Солдаты ни разу не видели многозарядных орудий.

Ограду перепрыгнул посыльный. Его лицо раскраснелось на полуденной жаре, и он тяжело дышал. – Шерфы перешли в наступление, кха. – Синглтон, полковник Синглтон, кха…

– Отдышись, неужто помирать торопишься, – сказал Тони солдату и бросил ветошь в дремавшего Джека. Тот, не разлепляя глаз, отмахнулся и продолжил храпеть.

– Полковник Синглтон приказывает заводить машины, – наконец сказал посыльный.

Тони передернуло. Капитан словно наяву услышал приказ генерала Альпина: – Заводите машины! Они тогда пошли в бой доверху груженые боеприпасами. Вернее, они так думали. Их амбулаты несли пустые металлические болванки, с которых ссыпали порох. Джек дал таким боеприпасам меткое прозвище – металл без души. Потом Тони узнает, что Альпин продал порох их врагам из Альянса. Но он навсегда запомнил тот злополучный приказ, исполнив который, он повел машины своей роты на верную гибель.

Капитан повернулся к посыльному, но тот исчез, точно полуденное марево под набежавшими тучами.

– Выступаем, командир? – Коллинз был уже в броне, пот бежал из-под раскалившегося на солнце шлема-кабассета.

– Джек, ты только посмотри на новичка. Он, наверное, первый кто нацепил кабассет без приказа. Раздери меня демоны, друг, если я надену этот горшок на себя, – сказал Тони.

– Но приказ полковника Синглтона… – растерялся Коллинз.

– Пусть Синглтон нассыт в этот шлем, – отмахнулся Тони. – В такую жару кабассет может пригодиться только как ночная ваза по последнему писку военной моды.

– Тони, ты готов? – Кристофер перепрыгнул через ограду, вслед за другими офицерами и солдатами. Милина Рич перепрыгнула следом и улыбнулась, небрежно поправив прядь волос.

Тони отер пот со лба и взобрался в шагоход. Он сел в кресло водителя. Коллинз, так и не снявший шлема, встал у орудий.

– Первый бой, как жарко мне и больно, первый бой сломал мне голову! – пропел Джек глупую солдатскую песенку ИАМ.

– Не первый! – возмутился Коллинз, словно капрал его жутко оскорбил.

– Учебные бои не в счет, – отмахнулся Джек и подбросил угля. Кабина быстро нагревалась.

– Я был в Арихе. В Тестальфе, – Коллинз утер пот и с вызовом посмотрел в глаза Джека.

Капрал отвел взгляд. Тони прикрыл глаза. Если этот парень не очерствел после Тестальфа, сохранив детскую непосредственность во взгляде, значит для него не все потеряно.

– Тестальфская мясорубка, – сказал Тони. – Зря, друг, мы дразнили тебя новичком. А почему сразу не сказал?

– Да нечем там хвастать. Подвигов не было. Людей не хватало, вот нас и послали, сразу после учебы. – Коллинз замолчал на несколько секунд. – Из нашей роты десять машин уцелели.

– Это еще хорошо, для Тестальфа то, – скривился Джек.

Тони повел металлического друга во главе шагающих монстров. Их тяжелые «ноги», до боли схожие с лапами курицы, подымали тучи пыли, тяжело неся гигантские кабины. Смотровое стекло быстро покрылось пылью.

– Мы в тот день Горденский округ пытались отбить у Альянса, – кашлянул Джек.

– В тот день Империя потеряла много людей, – Тони кивнул.

– Было жарко и шлем надел только я, – продолжал рассказывать Коллинз. – Одному кадету пол головы срезало осколком металла, когда в нашу машину магический заряд попал. Командир сказал, будь на нем шлем, обошлось бы сотрясением.

Тони и Джек переглянулись, но никто и не подумал потянуть к шлему.

Взгляд рядового замер на пыльном стекле. Коллинз вздрогнул. – Надеюсь, когда-нибудь придумают ставить автоматические щетки на стекла и что-нибудь что поддерживает оптимальную температуру, – сказал он, пытаясь разрядить обстановку.

– Чего? – удивился Джек. – Еще что придумаешь? – обычная самоуверенность всегда быстро возвращалась к капралу.

– А что? Я был бы не против, – улыбнулся Коллинз.

– Мечтатель, – буркнул Джек, и вновь склонился над датчиками давления.

– Ворчишь, старина Джек,– усмехнулся Тони, – а вообще, рядовой прав. Не помешали бы нам щетки на стекло и вентиляция хорошая.

– Нам бы много чего не помешало… Слова капрала прервал звук шерфского рога, мощный трубной гул, но из-за шума стучащих и дребезжащих деталей двигателя и амбулата, он дошел до экипажа лишь легким мычанием.

Вдали, у самого горизонта, появилась туча пыли, а звуку рога вторил низкий рокот. Коллинз громко сглотнул. Тони отчетливо слышал рокот сквозь гудение двигателя, перешедшего в режим ускорения. По спине капитана прошелся холодок. Тони выпрямился в сидении и прибавил ходу.

Только когда гул затих, экипаж смог выдохнуть свободно.

Так прошел час. Солдаты брели чуть в стороне от шагоходов, которые походили на бакены в волнующемся море. Пыль тучами поднималась вокруг машин, песок скрежетал в механизмах шагохода. Гранног нравился Тони все меньше и меньше. Громкий скрежет и лязганье говорило капитану, что новый шагоход совсем не приспособлен для песков, его вес снижал маневренность и скорость. После юркого Орленога Тони чувствовал себя неуверенно. Джек то и дело бурчал из-за спины о прожорливости двигателя. Но крепкая броня должна была защитить от оружия кочевников.

Капитану не давало покоя какое-то странное чувство. Духота мешала думать, пот струился по телу, запыленное стекло раздражало, и у Тони внезапно разболелась голова. Появилось четкое ощутимое желание все бросить и повернуть назад. Тони оттолкнул эти мысли на задний план.

Джек из-за спины сопел больше обычного, рядовой побледнел. Происходящее начинало напрягать еще до начала битвы.

Внезапно, прямо перед шагоходами, просел песок, и оттуда ринулось нечто, напоминающее гигантского червя. Червь изогнулся и с силой ударил по соседнему с Гранногом Тони шагоходу, вмяв кабину в несущую платформу. То, что осталось резко накренилось и рухнуло под «ноги» машины капитана.

– Что за!.. – вскрикнул сзади Коллинз, в этом момент чудище ринулось в сторону их шагохода.

Капитан не стал проверять прочность брони и смотрового стекла Граннога и резко дернул руль в сторону. Шагоход накренился влево, прервав вскрик Коллинза, и ушел от прямой атаки червя. Но тот все равно достал шагоход. Червь всем телом упал рядом и задел одну из «ног». Амбулат накренился и рухнул бы, если бы Тони не успел дернуть рычаг, подняв и переставив неповрежденную «ногу» машины.

– Коллинз, картечь!

Парень быстро зарядил пушку. Едва червь поднялся, его встретил мощный залп картечи прямо в то, что Тони с трудом мог назвать головой. Червь взревел и резко нырнул в песок. Капитан не успел вдохнуть, а червь уже зарылся вглубь.

– Джек, сигнал на отступление! – капрал тут же нажал несколько кнопок. Это открыло часть клапанов – раздался свистящий рев пара, который вырвался из сигнальной трубы с протяжным свистом. Этот звук означал в ИАМ сигнал об отступлении.

Тони резко развернул амбулат и повел назад.

Как раз вовремя. На месте, где стоял Гранног, появился червь и ринулся к отступающим. Один удар сердца и мощным броском оказался снесен еще один шагоход.

– Коллинз, – взревел разъярённый Тони, – заряжай ядрами! Капитан развернул машину в сторону червя, разрушающего очередной шагоход.

– Получи, тварь! – ядра врезались в тело червя. Тот взревел и рухнул на землю, из рваных ран начала хлестать черная кровь.

От визга червя сводило зубы. Стекло у края треснуло, и Тони решил не досматривать агонию монстра. Он развернул шагоход в сторону сражения. Всадники шерфов не вступали в прямой бой с пехотой, а кружили перед имперским войском, осыпая его тучами черных свистящих стрел. Большинство солдат дезориентировано втягивали голову в шею, стараясь спрятаться от страшного визга.

– Даже если червь не связан с шерфами, появился он ужасно вовремя для кочевников, – раздался хриплый голос Джека.

–Хорошо хоть часть кавалергардов прикрыла фланг, который мы оставили. – Тони задумчиво потер подбородок. – Надеюсь, эти проклятые пески больше не таят подобных монстров. Давай сигнал в атаку!

Под трубный рёв сигнала, шагоходы развернулись в сторону стреляющих с лошадей кавалергардов. Те дождались подхода машин и быстро развернули отряды в сторону кочевников, чтобы ударить сбоку.

– Мне нравится их командующий, Джек. Надо будет с ним познакомиться, если мы переживем эту битву. – Тони кивнул капралу. – Вот и наш черед. Коллинз, картечь! – Выстрелы картечи сносили всадников, но те держали расстояние между собой и картечь стала малоэффективной. Тогда Тони ускорил шагоход и ворвался в ряды кочевников, снося их ударами манипуляторов. Послышался звук рога и ему вновь вторил леденящий кровь гул, шерфы начали слаженно отступать.

– А мне описывали их как варваров, не умеющих ничего, кроме как скакать в лобовую, – голос Коллинза звучал глухо из оружейного гнезда, где наполовину скрылось его тело.

– Тебе наврали, – Тони не нравилось развитие ситуации.

Кочевники отступили за укрепления, на ряды пехоты и оставшиеся шагоходы посыпались выстрелы винтовок. Пули защелкали по стеклу. Выстрелы были не особо опасны для Граннога и Тони уверенно вел его на баррикады.

– Надеюсь, там не окажется сюрприза, вроде волчьих ям, – Джек подошел к сидению Тони, он пытался разглядеть сквозь пыль и пороховой дым ловушки.

– Ты же знаешь, шерфы мастера ловушек, – ответил Тони. – Они придумают что-то более изящное.

Капитан до жгучей боли закусил губу и вцепился в рычаги управления. Шагоходы с левого фланга вел Кристофер, они ворвались в бой раньше. Амбулаты быстро разобрались со стрелками и развернули свое оружие на шерфских всадников. Кочевники дрогнули и попятились.

С громкими криками имперские солдаты бросились вперед, занимая позиции на остатках баррикад пустынников. Раздались слаженные залпы винтовок. С высоты шагохода Тони было прекрасно видно падающие навзничь тела. Он потянул рычаг скорости и амбулат быстрыми шагами двинулся вперед. С хрустом нога Граннога наступила на вертикально стоящие обломки бревен. А вот с неприятным влажным чавканьем на тело человека. Тони поднял орудийный ствол – залп! Второй! Люди падали и кричали. Повсюду темнели воронки, черный густой дым от горевших обломков смешивался с белым пороховым.

Шерфы бежали совсем рядом с Гранногом. Тони резко потянул рукоятку с цепью, раздался неприятный лязг шестеренок, и манипулятор амбулата схватил человека. Тони отвернул лицо и дернул рукоять на себя. Сдавленный крик сообщил Тони, что пора разжать манипулятор. Коллинз с трудом сдержал рвотные позывы, громкий гортанный звук заставил капитана вздрогнуть.

– А как же Тестфальская мясорубка? – Тони показалось, что в голосе Джека мелькнули ехидные нотки.

– Там не довелось людей напротив смотрового экрана давить. И вообще, вон, капитан тоже отвернулся.

– Да, он у нас слабенький, – засмеялся капрал. Тони только фыркнул.

Шерфы внезапно развернулись и бросились с саблями на ряды пехоты. Имперцы встретили их дружным залпом. Началась штыковая. Вмешаться Тони не мог, опасаясь попасть в своих. Гранног начал обходить шерфов с фланга. Громкие крики смешались со звуками рога и с глиняных холмов посыпались всадники, они растянулись цепью и мчались на имперцев с флангов.

Тони круто развернул Гранног направо, краем глаза заметив, как кавалергарды бросились наперерез всадникам, а часть пехотинцев начали стрелять. Двое всадников растянули металлический трос и начали обегать шагоход, надеясь закрутить вокруг ног. Тони не стал этого дожидаться, манипулятором отбросив одного всадника. Второй отпустил трос и поскакал назад. Откуда-то сбоку грянули выстрелы артиллерии. Капитан Гвайд не смог усидеть в стороне.

Один за другим расцвели цветки взрывов среди всадников. В легком кольчужном нагруднике, накинутом поверх белого стеганого халата, кочевники были отличной целью для осколков. Лошади, обезумев от страха, бросились в рассыпную. Некоторые всадники вылетели из седел, а подбитые кони покатились через голову. Одно из обезумевших животных врезалось в амбулата. Гранног покачнулся, но устоял, несколько всадников остановилось и начали стучать по ногам амбулата саблями. Тони дернул несколько рычажков и разметал всадников в стороны, но новые еще более плотно облепили шагоход.

– Джек, усиль давление! – крикнул капитан, пытаясь перекричать звук двигателя и ржание коней.

Капрал кивнул, двигатель стал рычать сильнее, в его мерном рокоте прорезался вой и хрип. Один из пустынников догадался перестать бить ноги амбулата и метнул копье в покрытый железной сеткой смотровой иллюминатор. Ему повезло, копье попало в трещину, которую оставил умирающий червь. Трещина расползлась. Шерфы увидели это и начали, с улюлюканьем, метать копья и стрелять из луков.

Тони бросил взгляд на шкалу давления и быстро нажал большую красную кнопку. Гранног рывком присел и громко задрожал, словно собираясь рассыпаться. Кочевники в страхе отпрянули в сторону, но тут амбулат затих. Пустынники переглянулись и подъехали ближе. И вот тут капитан раскрыл клапаны и выпустил на них раскаленный пар.

– Зрелище не для слабонервных, – прошептал капитан.

Вопли обожженных шерфов на несколько секунд оглушили экипаж. Тони резко дернул рычаг, и с громким лязганьем Гранног встал. Капитану показалось, что рев двигателя изменился. Несколько раз раздался негромкий редкий стук. Сзади ругался Джек, восстанавливая давление, а Коллинз напряженно смотрел в пол.

Тони огляделся по сторонам. Амбулаты ИАМ задержали всадников и значительно проредили их ряды, но бой завязался на флангах пехотных построений. С левой стороны кавалергарды выбивали всадников из седел короткими пиками и выстрелами пистолей.

Тони поднял амбулат на вершину холма. Шатер предводителя кочевников был в половине лиги отсюда. И к ним быстро двигались ряды стрелковой пехоты шерфов. Капитан удивился, что их не встречали залпы артиллерии. – Скорее всего, Оливер со своими ребятами обезвредил пушки. Было бы неплохо, – прошептал Тони. Капитан подал сигнал амбулатам у подножия холма, боевые машины двинулись к нему.

– Мы побеждаем, капитан? – неуверенно спросил Коллинз.

– Положение у нас непростое, но…

Капрал перебил Тони. – Мы надрали им зад, Джар! Понимаешь! Твой первый выезд на Гранноге, а мы уже надрали им зад! – радости Джека хватило бы на весь лагерь.

– Я бы не был столь категоричен, друг, – улыбнулся Тони. – Но мы ближе к победе, чем шерфы.

– Ура! – Коллинз шутливо похлопал.

Капитан развернул шагоход и бегло осмотрел три боевые машины, что двигались за Гранногом Тони. – Состояние сносное, только у Орленога сержанта Паркинса поврежден один из манипуляторов, – сказал Тони.

– Подождем своих? – Джек устало присел на стул около ящика с углем.

– Впереди пехота шерфов, капитан. – Коллинз поправил кабассет, по лбу ручейками тек пот. – Нам надо задержать их, они идут на помощь всадникам.

Тони, неожиданно, почувствовал одуряющую духоту. В кабине стоял горячий спертый воздух, но азарт боя не давал Тони отвлечься на это.

Тони предстояло принять непростое решение.

– Капитан? – Коллинз тяжело оперся на короб с картечными зарядами.

Тони закрыл глаза. Ему показалось или звук двигателя опять изменился? В нем снова появился стук. Он появлялся хаотично или отбивал ритм? Капитан облизнул губы, на ощупь нашел под столом бутыль с водой. Тони точно слышал ритм. Медленный, даже торжественный. Как на похоронах старого императора, на которых он бывал в детстве.

– Капитан, решать надо. – Джек подбросил угля. Сквозь пыльное стекло пробивался блеск шагоходов Кристофера, они поднялись на холм.

– Сигнал, – Тони поперхнулся теплой водой. – Наступаем.

Под свист сигнала, амбулаты выстроились клином и двинулись наперерез шерфам. Стрелки пустынников присели и начали стрельбу. Дробь выстрелов застучала по корпусу Граннога, одна пуля ударила по иллюминатору, стекло треснуло от края до края, но выдержало. Пули шерфов оказались более крупного калибра, чем пули имперцев и с такого небольшого расстоянию обладали чудовищной убойной силой. Тони сильно сомневался, что у них хватило бы знаний модернизировать купленное оружие. «Видимо и с этим им помогли» – горько подумал капитан.

После залпа все вокруг мгновенно заволокло пороховым дымом. Капитан сделал манипулятором круговой жест, скомандовав отступление. Амбулаты попятились назад, не рискуя стрелять в заволокшем их тумане. Один из легких шагоходов кренился на левый бок, у него оказалось повреждено коленное сцепление, второй шел нормально, а третий затерялся в дыму. Энтони скользил взглядом по усыпанной пулями земле.

– Орленог Паркинса! – крикнул Джек. Он оставил двигатель и вцепился в плечо капитана. Пальцы капрала дрожали.

– Коллинз, займи пост у двигателя, – приказал Тони. – Джек, к оружейному гнезду.

Капрал поперхнулся и ничего не ответил.

Тони подвел шагоход к амбулату сержанта Паркинса и одним ударом сорвал смотровой иллюминатор. Сержант был еще жив. Глаза на закопченном лице с болью смотрели в небо, струйка крови текла с головы, рассеченной обломком металла. Тони выстрелил в сторону предполагаемых кочевников. Их кони истошно ржали в пороховом дыму. Капитан аккуратно просунул манипулятор в смотровое отверстие, сержант ухватился за него и Тони вытянул его из исходящего черным дымом Орленога. Второму члену экипажа было уже не помочь. Его накрыло отлетевшим от обшивки листом металла, окровавленная неподвижная рука торчала из-под раскаленной плиты.

– Видимо, бомбу забросили, – пробормотал Коллинз.

Тони кивнул, гневно играя желваками. Джек внезапно согнулся и с ревом закашлял, выплевывая на пол желто-красные сгустки. Капрал рухнул на колени, он дергался и рвал рубашку на груди. Двигатель застучал громче, отбивая торжественную мелодию. Этот звук нравился Тони все меньше и меньше.

– Демоны его побери! – Тони ударил кулаком по подлокотнику кресла. – Рядовой, вернись к двигателю, – крикнул он на Коллинза, который бросился на помощь Джеку. – Сволочь, доигрался со своим куревом.

– Душно, – прохрипел Джек.

– Коллинз, люк!

Аккуратно прижав сержанта к иллюминатору, капитан повел шагоход за отступающими амбулатами. Коллинз открыл люк, впустил в кабину поток горячего воздуха, смешанного с пороховым дымом. – Нужно помочь сержанту! – крикнул он капитану и полез наружу.

– Куда?! – только и успел воскликнуть Тони.

Коллинз, цепляясь за обшивку амбулата, добрался до Паркинса и втянул его внутрь. Сзади загромыхали выстрелы перезарядивших винтовки кочевников. Следом раздался оглушающий грохот – это взорвался «Орленног» Паркинса, раскидывая комья песка и глины. Испуганные пустынники притихли, пороховой дым мешал им стрелять.

– Будем надеяться, что чиновники Штаба не выписали им достаточно боеприпасов, чтобы палить вслепую, – прошептал Тони.

Вновь послышался звук рога. Леденящие кровь звуки заставили Тони вздрогнуть.

– Что у них за рог такой! – Тони выругался. – Коллинз, к двигателю. Что там с давлением? Почему он так стучит? – Рядовой похлопал Паркинса по плечу и вернулся к датчикам давления.

Через несколько секунд рог замолчал. Из-под песка вынырнул гигантский червь. Среагировать Тони не успел и червь всей своей массой обрушился на Гранног. Могучий шагоход повалился назад. Все перевернулось вверх дном, болезненный хрип Джека раздался совсем рядом с ногами Тони.

Червь навис над кабиной шагохода и в этот момент Тони выстрелил картечью. Монстр заревел и обрушился на смотровой экран. Стекло провалилось и внутрь хлынула черная кровь. Тони быстро отстегнул ремень, схватил Джека. – Коллинз, уходим!

Рядовой повернулся, его голубые глаза расширились от испуга. Двигатель застучал быстрее. Взрыв оглушил Тони и выбросил его вместе с Джеком и Паркинсом через открытый люк.

Дым, гарь и копоть… Тони тяжело открыл глаза, перевернулся на бок и зашелся в затяжном кашле. Голова звенела, взгляд то и дело вело в сторону. От Граннога осталась лишь груда металла, над которым весело плясало пламя. Коллинз лежал рядом с горящими обломками. Тони встал, собираясь ему помочь, и тут их накрыло…

Мысли путались.

– Что произошло? – простонал Тони в лазурное небо, затянутое пороховыми облаками. Капитан не мог дать этому название. Удар? Или волна? В любом случае это нечто такой мощи, что смяло и стройные ряды имперской пехоты и могучие шагоходы.

Тяжело поднявшись на колени, Тони с ужасом осмотрел поле боя. Кочевники сновали далеко в стороне, а все пространство перед глазами Тони было усеяно трупами людей, лошадей и обломками боевых машин.

Он тяжело встал на колени и подполз к Джеку. – Жив, – капитан похлопал капрала по груди. Глаза Джека словно подернулись пеленой, но он судорожно дышал. На слова Тони он не отзывался, лишь иногда вздрагивал, ударяясь головой о песок. Паркинсон лежал рядом, остекленевший взгляд был направлен в сторону солнца, скрытого за мутной пеленой пыли. Тони со вздохом закрыл сержанту глаза.

– Рядовой, ты как? – крикнул Тони. Коллинз не ответил. Он лежал на спине, не замечая бешеной температуры от горящих обломков. Тони за руку оттащил его от огня, жмурясь от иссушающего жара.

Голубые большие глаза Коллинза так и не очерствели. Все тем же невинным взглядом он смотрел на Тони. Кабассет сдвинутый, чтобы оттереть пот так и остался в том же положении. Осколок двигателя пришелся в незащищенную часть лба. Тони расстегнул ремешок шлема, шея рядового посинела от огромной гематомы.

– Не спас тебя кабассет, – Тони сжал зубы.

Капитан достал платок, отер лицо Коллинза и закрыл пронзительно голубые глаза. – Прости меня, Джар. Если бы я не поставил тебя у двигателя, – капитан облизнул пересохшие губы. – И если бы я остановил машину после того стука…

Тони аккуратно положил голову Коллинза на песок. В нем закипел гнев. Тони взревел и ударил по земле. Но промахнулся, удар пришелся по голове мертвого Коллинза, которая мотнулась от бешеного удара. – Тише, тише, – забормотал Тони, осторожно поглаживая рядового по лицу. Капитан неловко на четвереньках отбежал в сторону, прежде чем встать напротив трещащего пламени.

Полыхающий жар мешал подойти к обломкам шагохода, Тони прищурился и, медленно, вдыхая горячий воздух, приблизился. – Теперь это и, правда, бездушный металл, – прошептал Тони, вспомнив слова Милины Рич. – Коллинз был твоей душой, Гранног, и ты убил свою душу.

– Дефект конструкции, – языком штабных документов сказал Тони. – Проклятье! Распродали и пропили! А потом напишут – низкое качество материалов. Неужели, такие как Альпин будут преследовать меня всю жизнь! – крикнул Тони и упал на колени. Он прикрыл покрасневшие глаза. Ветер разносил запах гари, кожа на лице ссыхалась от жара.

– Мы проиграли? – сзади раздался стон Джека. Капитан прислушался.

– Нет, мне кажется, на левом фланге еще идет бой, – Тони быстро поднялся и, слегка пошатываясь, побрел в сторону звуков сражения.

Цепляясь за трещины в глинистой почве, Тони взобрался на крутой холм. Ветер унес черную дымку гари, и капитан рассмотрел тело еще одного червя и кочевников, что преследовали отступающие части имперской пехоты. Тони облегчённо вздохнул, когда рассмотрел среди отступающих силуэты боевых машин.

Капитан медленно брел, натыкаясь на тела людей и лошадей. Шерфы лежали вповалку с имперцами, под удар некой силы попали все без исключения. Многие выжили, звали на помощь, но Тони упрямо шел мимо. Почему-то сейчас для Тони казалось крайне важным найти ответ на вопрос – что вызвало все это?

– Похоже на магию, но откуда среди шерфов маги? Может у них союз с Альянсом? Тогда наши не продавали им оружие? – размышлял капитан, спотыкаясь об тела. В боку настойчиво ныло, Тони хотелось лечь на окровавленный песок. Следом заныла спина и капитан, тихо выругавшись, сел около убитого шерфа. У бедняги была свернута шея.

Вокруг стало очень тихо. Большинство воинов ушли в погоню за отступающими.

Но капитан не успел насладиться тишиной. Сзади раздалось знакомое лязганье. Он обернулся и заметил одиноко бредущий в отдалении Орленог. «Кто-то из отряда Блумквиста?» Несколько шерфов тоже заметили шагоход и устремились к нему. Тони видел только силуэты всадников, беззвучно проносившиеся в пороховом дыму.

Тони начал осторожно подбираться к шагоходу. «Водитель скорее всего контужен», – подумал Тони, заметив, как дергано двигается Орленог. Коленное сцепление повреждено, амбулат заметно прихрамывал, двигаясь с минимальной скоростью. Всадники окружили шагоход и начали метать копья в смотровое окно, сплошь покрытое трещинами. К счастью, у этих шерфов не было огнестрельного оружия.

– Ну, давай, раздави их! – прошептал капитан, следя за тем, как шерфы продолжали калечить шагоход. Одно из копий пролетело через защитную сетку и пробило стекло, второе копье попало в коленное сцепление и Орленог застыл на месте.

Наконец, манипулятор шагохода начал двигаться и пронесся недалеко от головы ближайшего всадника. Тот испуганно отъехал и начал стрелять из лука, но стекло пока держалось.

Тони быстро пересчитал врагов. Шестеро. Есть шанс справиться с ними, если водитель Орленога станет чуть правильнее бить. И тут, он словно услышал Тони; манипулятор опустился на голову одного из всадников.

– Пора, – решил Тони и выстрелил в лучника из пистоля. Тот нелепо взмахнул руками и выпал из седла. Остальные испуганно обернулись, начали что-то кричать на своем гортанном языке. В этот момент Орленог скинул ещё одного из седла ударом в бок. Остальные шерфы поскакали в сторону лагеря. Тони перезарядил пистоль и выстрелил следом, попав в коня одного из убегающих. Конь перевернулся через себя, и всадник вылетел вперед. Второй кочевник обернулся и еще подстегнул коня.

Тони поспешил к остановившемуся амбулату. Люк Орленога был сбоку, и оттуда высунулась уже знакомая Тони черноволосая голова. Милина Рич.

– Кто водитель? – Тони отмахнулся от чувства неприязни.

– Он без сознания, я заменила его, – прокричала Милина.

– Хорошо, скинь лестницу, мы должны вытащить его.

– Может, лучше починим шагоход? – спросила она.

– Не знаю, – Тони осмотрел поврежденное коленное сцепление. – Вряд ли успеем до прибытия шерфов.

– Ладно, я сейчас, – Милина исчезла внутри амбулата, а затем сбросила веревочную лестницу.

Тони забрался внутрь. Большая часть приборов была повреждена, командир Орленога лежал в углу, Милина закрепила его около котла ремнями.

– Он ударился головой. – Милина присела около него и начала отцеплять ремни.

– Почему не отвела шагоход в лагерь?

– Я с трудом освоила управление, капитан. Меня взяли котел загружать, – язвительно сказала она.

– Я сказал Кристоферу назначить тебя мойщиком стекол, – буркнул Тони, усаживаясь за пульт управления.

– Я упросила его взять меня в битву. Я умею уговаривать даже самых упрямых мужчин, – хмыкнула Милина.

– Сама виновата, – Тони повеселел. Одинокий путь среди трупов угнетал его.

Милина Рич скривила лицо и с громким вздохом подняла водителя.

– Помочь не хочешь? – девушка разражено сжала губы.

Капитан выбрался из люка и помог Милине спустить командира Орленога. На горизонте поднимал пыль еще один отряд всадников.

– Не успеем уйти, – покачала головой девушка.

Они спрятали командира среди тел убитых шерфов, поднялись в шагоход и заблокировали люк. Всадники приближались.

– Что будем делать… капитан?

– Не знаю… Есть оружие?

– Да, пистоль командира экипажа.

– Хорошо, постараемся отстреляться. Надо попробовать воспользоваться гаубицей Орленога. Сможешь зарядить?

– Во время битвы я этим тоже занималась, – Милины скривила губы.

– Отлично, тогда вперед. Заряжай!

Тони окончательно разбил стекло, покрытое густой сетью трещин. Проку от него немного, а обзор загораживало. Напряженно стуча пальцами по пульту управления, он следил за быстро приближающимся облаком пыли. Едва Милина доложила о готовности орудия, Тони нетерпеливо дернул рычаг.

Выстрел накрыл приближающихся. Трое всадников исчезли в вихре взрыва. Но лошади шерфов привыкли встречаться и с амбулатами, и с артиллерией, поэтому всадники легко справились с испугом животных и вновь направились к шагоходу.

– Готово? – крикнул Тони.

– Сейчас, – пропыхтела Милина из оружейного гнезда, которое на Орленоге располагалось вверху кабины.

«Не успеем», – подумал Тони.

Когда гаубица оказалась заряженной, снаряд пролетел над головами пригнувшихся шерфов и разорвался позади них.

– Поздно, готовь пистоль, – крикнул он Милине, которая пыталась зарядить гаубицу. Сейчас Тони полностью понял преимущество Граннога. Когда Орленог подвижен, он легко сохраняет дистанцию, но теперь Тони бы предпочел скрипучий Гранног с его пушками. «Но не с его двигателем», – грустно усмехнулся Тони.

Капитан выхватил пистоль и выстрелил. Один из шерфов упал, остальные разъехались вокруг шагохода и начали обстреливать Тони и его спутницу из ружей.

– Ха, а эти огнестрелом запаслись, – крикнула Милина, спрятавшаяся с другого края смотрового экрана. Тони только вздохнул, стараясь высунуться и выстрелить в ответ.

– Вот это бой! – весело крикнула девушка. Судя по настрою, ситуация нисколько не напрягала наследницу известной фамилии.

– То ли еще будет, – хмыкнул Тони.

В этот момент один из всадников, с красным плюмажем на шлеме, вспрыгнул на седло и выпрямился в полный рост, легко сохраняя равновесие.

Тони видел подобное впервые. Конь поскакал прямо на шагоход, а другие всадники выстрелами прикрывали его. Всадник запрыгнул в кабину, выхватил меч и набросился на Тони. Капитан блокировал меч стволом пистоля и пинком оттолкнул кочевника на кинжал Милины. Шерфы отъехали от смотрового экрана в слепую зону.

– Что теперь? – прошептала Милина.

– Не знаю! – ответил Тони. Раздался громкий стук о крышку входного люка.

– Кто там? – крикнула Милина и улыбнулась капитану.

– Сейчас посмотрим, – хмыкнул Тони. Он подошел к небольшому смотровому отверстию около люка. Шерфы закрепили веревку у люка и собирались с помощью лошадей выдернуть его.

– Они хотят оторвать люк.

– У них получится?

– Скорее всего… да, – растягивая слова ответил Тони.

– И?

– Да не знаю я! – крикнул Тони и ударил кулаком об стену. Ситуация, когда он попадал из одной проблемы в другую, внезапно надломила капитана. – Я вам что, провидец? Не смогла даже нормально воспользоваться амбулатом… В этот момент Милина отвесила Тони оплеуху. Капитан застыл. Рука сжалась в кулак.

– Возьми себя в руки, капитан. Лейтенант вчера расписывал твои подвиги в Арихе. Он что, врал?

Эти слова отрезвили Тони быстрее удара. Он вздохнул полной грудью.

– Обычно я на исправном шагоходе в бою. Но сейчас что-нибудь придумаем, – Тони быстро забегал от приборов парового котла к пульту управления. Входной люк скрежетал и торопил капитана.

– Истеричка, – улыбнулась Милина.

– Бить офицера было не обязательно, – пробормотал Тони.

– А как я, по-твоему, попала в компанию твоих металлически друзей, – улыбнулась она. – Встретила в столице одного зарвавшегося майора и быстро его проучила. Теперь я тут.

– Стоит сказать это еще неплохо за такое.

– Да, папа тоже так сказал, – вздохнула Милина. – Что ты хочешь сделать?

– Не знаю получится ли такое на твоем Орленоге, подруга. На моем и на Гранноге можно было выпустить пар в нападающих. Но здесь повреждены коленные сцепления, да и модификации от машины к машине отличаются.

Крышку люка крепко дернуло, и образовался приличный зазор.

– Чтобы ты не хотел сделать, капитан, поторопись, иначе нам несдобровать.

– Еще бы, – усмехнулся Тони. – Слышал, шерфы снимают скальп со своих врагов.

– Я такого не слышала.

– Я это придумал. Но кто знает, в жизни всякое бывает, – Тони быстро открутил заслонку на котле. – Добавь угля.

– Ага, – кивнула Милина и закинула новые порции топлива. Люк уже был раскрыт на половину, а котел жалобно ревел.

– Быстрее, капитан.

– Сейчас, сейчас, – Тони быстро настраивал котел, нервно стуча ногой. – Так, так! Сейчас! – Милина вслед за Тони отпрянула к смотровому экрану. Амбулат накренился на бок, рухнул на люк, а от котла во все стороны ринулся раскаленный пар. Он заполнил и кабину.

– Уходим! – они с заряженными пистолями выпрыгнули через смотровой экран. Выжившие всадники с трудом пытались удержать коней, но Милина и Тони справились с ними несколькими выстрелами, прячась за шагоходом.

– Нужно помочь командиру, – Милина посмотрела на Тони.

– Да… Сможешь?

Милина вытянула губы вперед. – Одна?

– Нужно узнать, что за магию используют шерфы.

– Сдурел? Нам надо возвращаться.

– Мне кажется это очень важно, подруга. Я позаимствую доспехи у одного из них, – Тони кивнул на убитых шерфов.

– Ты притворишься одним из них? – рассмеялась Милина.

– Постараюсь.

– Они убьют тебя еще на подходе, – Милина иронично скривила губы и вернулась к спрятанному командиру.

Тони, слегка улыбнувшись, начал снимать доспех с мертвого кочевника. Лицо он замотал грубой белой тканью тюрбана шерфов. Такой же он натянул на голову. Ткань пахла крепким потом, во рту сразу появился солоноватый привкус.

Шерфский конь, жилистый зверь с длинной шеей и свирепыми глазами, на удивление легко подчинился капитану. Шерфские всадники, которых он встречал по пути, изумленно оглядывались ему вслед, но не преследовали. Глинистые пустоши сменялись настоящей пустыней, копыта лошади то и дело увязали в холмиках красно-бурого песка. Тони одолел полухолм-полубархан и его взору открылся лагерь шерфов: сотни шатров всех цветов радуги.

– Будет сложно найти источник их магии, – прошептал Тони.

Всадник, что проезжал под барханом посмотрел на него и спросил что-то на своем гортанном языке. Тони прикусил язык и приветливо помахал рукой. Всадник кивнул и отправился дальше. Капитан тяжело выдохнул.

Внутри лагеря он шел пешком, старался не показывать свое лицо. Шерфы переговаривались на своем языке, несколько раз окликали Тони. Капитан предпочел не обращать на них внимания. На его счастье, шерфы за ним не последовали.

Около разукрашенного лазурной вышивкой белого шатра Тони почувствовал покалывание в затылке и висках. Ноющая боль медленно завладевала головой по мере приближения к этому шатру. Тони заметил, что все шерфы обходят эту часть лагеря стороной. «Видимо здесь сокрыт источник их магии» – пронеслось в голове у Тони.

У шатра был высокий шпиль, на котором развевался от ветра синий плюмаж. Вход разукрасили изысканной зеленой вязью, а весь шатер оказался исписан золотыми буквами на языке шерфов.

Тони достал пистоль и вошел внутрь. Его взору предстала необычная картина: сапфировый шар висел над раскрытым золотым сундуком. Вокруг шара крутились струйки песка, а над ними летали фиолетовые светлячки. Неподалеку от шара, на высоком резном деревянном стуле, восседал немолодой мужчина, с невероятно густыми черными волосами, которые падали на его лицо слипшимися прядями, губы этого человека беспрерывно шептали неизвестные Энтони слова.

Головная боль не хотела отпускать капитана даже внутри шатра. Он переступил с ноги на ногу и навел заряженный пистоль на грудь человека.

– Прекрати творить свою проклятую магию, кочевник!

Шерф медленно открыл глаза. Зрачки светились синим цветом. Шерф облизнул губы, и в эту же секунду исчезла головная боль, сжимавшая голову Тони в тисках. Он быстро оглянулся на магический шар. Струйки песка, упали на пол шатра, а фиолетовые светлячки исчезли.

– Что это было? – у Тони резко задергалось веко.

– То, что ты не поймешь имперец, – медленно ответил человек, выделяя голосом каждое слово.

– Ну, я постараюсь, друг. Отвечай!

– Друг, – рассмеялся человек. Каждый звук, который он произносил, доходил до Тони медленными волнами. – То, что происходит здесь непонятно никому. Оно нарушает законы вашей науки, мнимые законы околомагической чепухи Альянса, то, что создаю я, не поймет ни один священник.

– Больно складно говоришь, кочевник. Шерфы открыли школу? – голос Тони звучал непривычно. Капитан бы сказал, что это было… слишком быстро?

– Ты не прав, имперец. Я не шерф, – медленная манера разговора косматого мага начали раздражать Тони, ему сильно хотелось поторопить этого странного человека.

– Не шерф? Тогда кто? Ты называешь меня имперцем, значит не отсюда. Эндориец? Или ты из-за моря?

– Я другой, имперец.

– Да, мне плевать какой ты! – медленная речь этого человека окончательно вывела Тони из себя. – Ты можешь быть кем угодно, главное, что ты служишь шерфам, помогаешь им убивать имперцев.

– Я служу тому, перед кем любой из правителей встанет на колени. Я это делаю, пытаясь остановить грядущие события.

– Ну, ну. И какие же, разрешишь спросить? Наверняка, хочешь остановить грабежи имперцев. Оглядись вокруг, здесь нечего грабить, – Тони вспомнил лозунги противников войны с шерфами. – Тут голая степь. А потом пустыня. И песок, песок и еще раз песок. Мы здесь воюем с одной целью: остановить ваши набеги.

– Нет, имперец, это не так. Ни ты, ни твои соратники, ни твой император не собираетесь остановить кочевников. Одни стремятся к золотым рудникам, другие к славе, ты пытаешься что-то доказать, но не знаешь… что… и не знаешь кому. Себе, отцу, брату, которого ты потерял.

– Откуда ты…

– Я знаю больше, чем ты можешь себе представить. Но здесь я не из-за тебя. Время еще не пришло. В твоих силах помочь мне.

– Еще пару раз так медленно ответишь, друг, и получишь пулю. Давай лучше, заверни мне свое барахло, я отдам его нужным людям на изучение. Да, и ты больше не будешь мешать имперцам.

– Я разочарован в тебе, – с этими словами человек медленно встал и вскинул руки; в сторону Тони устремился белый свет. Он шел очень медленно, поэтому капитан без труда уклонился и выстрелил в странного человека. Пуля пробила его насквозь, он упал обратно на стул.

– Недооценивать технологии опасно, – сказал мужчина.

К удивлению Тони, этот человек говорил спокойно, словно пуля не пробила его грудь мгновение назад.

– Я две сотни лет не видел такого оружия. Предостерегаю тебя, человек, в твоем лагере есть тот, кто принесет всем вам боль, имперцы. Всем вам, – сказал человек и просто растворился в воздухе.

Тони было не до удивления. Да и доводилось ему видеть телепорты магов Альянса. Капитан боялся шерфов, которые прибегут на выстрел. Он завернул шар в роскошную красно-золотую ткань, которая покрывала невысокий столик. На ощупь шар оказался очень холодным, Тони почудилось, что руки онемели. Но это ощущение прошло, стоило лишь покинуть шатер. К его удивлению, на выходе из шатра капитана не ждал отряд шерфов, более того, один из них, замеченный Тони в отдалении перед входом в шатер, по-прежнему стоял на том же месте. Хотя, по ощущениям Тони, он провел в шатре не меньше десяти минут.

Уйти пешком, со свертком в руках незамеченным? Тони понимал, что это невозможно. Капитан отправился к стойлу, где были привязаны оседланные кони шерфов. Он отвязал одного из них, вспрыгнул в седло и, с прижатым к груди свертком, начал медленно отъезжать в сторону. У него почти удалось уйти, но одиноким всадником, едущем в сторону боя, заинтересовались шерфы. Двое кочевников неспешно поскакали к Тони, весело крича.

Капитан медленно удалялся от них, поэтому, когда они все же прибавили скорости и нагнали его, он был уже недалеко от поломанного Орленога.

Всадники забеспокоились, когда увидели многочисленные трупы шерфов и лошадей, достали оружие.

В этот момент Тони резко развернул коня и выстрелил в грудь одного из преследователей. Второй не растерялся, на всем скаку двинулся к нему и ударом руки выбил Тони из седла. Капитан ударился спиной о землю, шар выкатился из рук. Кочевник подъехал и спрыгнул прямо на грудь. Капитан охнул от боли.

– Пришло твое время, грязная собака! – с ярко выраженным акцентом выругался шерф и занес над ним меч. Тони зажмурился.

Свистнула пуля. Капитан открыл глаза и увидел заваливающегося назад кочевника. Тони захрипел и тяжело поднялся. Шерфы отступали. Милина сидела на коне, в окружении кавалергардов. Тони вымученно улыбнулся и упал без сил.

Тони сидел за столом. Понемногу ему становилось лучше, боль в груди появлялась только, когда он резко двигался.

Полы шатра приподнялись, впуская солнечные лучи. Капитан нахмурился. Человек, чью тень он легко узнал по распущенным длинным волосам, стоял не двигаясь.

– Милина?

– Да. – Девушка, уже с золотым львом лейтенанта на груди, нерешительно остановилась у стола. Тони ощутил беспокойный зуд в горле и тяжело сглотнул.

– Болит? – Милина кивнула на его грудь.

– Ты не за этим пришла, подруга.

– Не за этим… – Милина поджала губы. – Тебе письмо. – Она подала конверт из крепкой бумаги золотого цвета, с оттиском в виде красного орла и витиеватой надписью вокруг. Знак Его Императорского Величества.

Тони распечатал конверт. По мере движения его глаз по строкам лицо Энтони становились все мрачнее и мрачнее.

– Демоны бы побрали этого Аллена Гроу! Он переводит меня в отдел стратегических разработок Имперского Штаба! Меня боевого офицера хотят сделать штабистом! – Тони в гневе вскочил со стула, поморщившись от резкой дергающей боли в ребрах.

– Это хорошие новости, – тихо заметила Милина.

– Хорошие? Ну да, меня наградили. За заслуги перед Империей! – передразнивая, прочитал он строки письма. – Нет, ну почему штабная должность?

– Ну, до майора тебе еще служить и служить, – Милина выдавила улыбку.

– Мне не нужны ни повышение, ни эта штабная должность! Чёртов Гроу!

– А он тут причем? Разве не Первый Генерал занимается награждением?

–По личной рекомендации Его Императорского Величества Первого Генерала. А Первый Генерал у нас сейчас кто? Правильно, его превосходительство – генерал Гроу! – с громким возмущением сказал Тони. Он не заметил, как от гнева вновь задергался глаз.

– Ничего себе. Два месяца назад была в столице, Гроу только начал руководить Штабом. А теперь Первый Генерал. Неплохо, – Милина осторожно наблюдала за гневной реакцией капитана.

– Еще бы, – прошипел Тони. – Теперь Штабом командует генерал Росс, как раз под его командование я и поступаю! Нет, ну как это можно назвать? Я прорываю магический заслон, проникаю в самое сердце лагеря врага, похищаю для исследований важный магический предмет и что? Меня отправляют в отдел стратегических разработок! Это они меня пытаются отгородить от подобных подвигов?! Боятся, я им войны выиграю?! – Тони гневно начал пинать стол.

– Ох, сколько самомнения. Прямо твои подвиги все войны выиграют, – рассмеялась Милина. – Откуда столько злости? Может там лучше, поближе к нормальной, цивилизованной жизни. А то тут нередко руки песком приходится мыть.

Тони ничего не ответил, но его красноречивого взгляда хватало, чтобы понять отношение Тони к подобной цивилизованности.

– И что теперь?

– Откажусь, – сказал Тони и сам себе кивнул. – Я боевой офицер, меня не затащить в штаб. Я командир амбулатов…

– Ты больше не командир, – тихо, но твердо перебила его Милина.

– Что? – Тони пошатнулся. Горячий ток крови предупредил его о выбросе адреналина. Голова потяжелела, а пальцы против воли задрожали.

– Меня назначили командовать силами ИАМ Экспедиционного корпуса. Прости.

– Как? За что?

– За твое спасение и за решительное сопротивление…

– Меня за что? – взревел Тони и ударил по столу, не замечая боли.

– Не знаю.

– Значит, перевод в Штаб, только чтобы тебя на мое место поставить?

– Не знаю. Я не хотела. Отец… он сам…

– Так откажись! – прошипел Тони, вцепившись в стол. Он даже не заметил, что сломал ноготь.

Взгляд Милины колебался лишь секунду. – Нет, – твердо ответила она и подняла голову, растрепав угольно-черные волосы.

Тони разочарованно скользнул по ней взглядом. – Разрешите попрощаться, командир?

– Энтони…

– Всего хорошего на новом посту, командир. – Тони выскочил из шатра.

Несколько часов спустя Тони пришел к могиле Коллинза. Невзрачный холмик из рыжей глины венчала простая деревяшка с фамилией рядового.

Рядом, прямо на земле, сидел Джек, опустив голову. Около него стояла недопитая бутыль со спиртным. Впервые Тони не почувствовал презрения к пьяному человеку. Он даже захотел хлебнуть из горла отравы, но помотал головой, прогоняя наваждение.

– Что сказал врач?

– Это «тяжелое дыхание», командир. Не из-за курева, представляешь? Зря ты меня корил. Это потому что я много с котлом работал. Надышался. Дряни этой, – Джек сплюнул на землю, подальше от могилы.

– Теперь тебе придется уйти из ИАМ, – кивнул Тони.

– Да. – Джек усмехнулся. – Найдешь себе нового капрала, командир.

– Не найду, друг. Меня переводят в штаб.

– Вон оно как. Значит, и свидеться нам не придется. Я собираюсь здесь остаться, при кухне. Айрин знаешь? Она добрая женщина. Мне кажется, она меня любит.

– Жалеет она тебя, друг. За что тебя любить то?

– Не за что, командир. Как и тебя, – Джек криво улыбнулся. – Гнилые мы с тобой люди, капитан. Злые. Вот он хороший был, – капрал кивнул на могилу. – Хорошо, что он умер, не успел испачкаться в крови.

– Тебе хуже чем обычно, – Тони закрыл глаза, стараясь не вдыхать перегар Джека.

– Нет, командир. – Джек встал, пошатываясь. – Он хороший малый был. Я с ним может и мало общался, а понять успел. Он не чета нам. Вот тебе человека убить как раз плюнуть. А он бы переживал.

– Не правда, – Тони разозлился и сжал кулаки. – Я убиваю только врагов.

– А ты думаешь о них? Вспомнишь лицо шерфа, в которого стрелял, у?

– Я стрелял во многих.

– Вот именно. Они расплылись, лица то. Их слишком много. Лицо, лицо, лицо. А потом бац и выскочит одно. – Тот, которого ты манипулятором раздавил, помнишь его?

– Я отвернулся.

– А я нет! – Джек приблизил лицо к глазам Тони. Рот капрала перекосился. – А его лицо ты запомнишь? – Джек начал тыкать в сторону могилы. – Паренька вспомнишь?

– Его лицо я запомню, Джек. Успокойся, – Тони положил руку на плечо капрала.

– Оставь меня, – Джек стряхнул руку капитана. – Я столько сражений прошел. А теперь меня в утиль. А знаешь? Это хорошо. Вот сдох бы я там, в бою этом никчемном. И что? Была бы вот такая же могилка. Они даже имени его не удосужились узнать. Рядовой Коллинз. А сколько у нас в Империи Коллинзов?

– Немало, – Тони потер грудь, у него опять заныли ребра.

Джек вытащил карманный нож и принялся неаккуратно царапать рядом с фамилией рядового имя: «Джар».

– Это правильно, Джек, – капитан старался не смотреть в глаза капрала. – Благодарю тебя за службу. Я не забуду тебя.

– А, – махнул рукой Джек и, не оборачиваясь, ушел.

Тони остался у могилы. Кривая надпись резко выделялась на фоне ровных безликих букв. – Теперь у этой деревяшки есть душа. Джар, покойся с миром. – Тони сморгнул слезу.

– Что это с твоим капралом? – голос Кристофера заставил Энтони вздрогнуть.

– Парню не повезло. Война доконала его. Присмотри за ним, когда я уеду.

– Ты все-таки решил ехать?

– Ну не в отставку же подавать.

– Все из-за этой гадины, Милины. А казалась нормальной.

– Она умеет очаровывать. Но это не только из-за нее. Даже Гроу не причем. Тут виноват отец.

– То есть? – Крис изумлено приподнял бровь.

– Отец решил, что я себя загублю. Поэтому он связался с дядей Нерком, а тот и устроил все. Я удивлен, что он умудрился уговорить Гроу. – Тони сжал губы и развел руками в стороны.

– То есть, папа решил спрятать тебя в более теплое местечко? – усмешка мелькнула на лице Криса.

– Ну, это смотря с какой стороны смотреть. Мы с тобой на границе пустыни, а в Ренимус-Лотинуме сейчас сезон дождей.

– А кто такой дядя Нерк?

– Нерконтий Азарий – его превосходительство, капитан Гвардии!

– Ого! Вот тебе и дядя Нерк, – Крис потер подбородок. – Небось, сам своих влиятельных родственничков попросил о переводе, а тут изображаешь трагедию.

– Да пошел ты. И дядя Нерк не родственник, он старый друг семьи. Да и не он один. Многие Азарии и Уотерсы были дружны, еще до Раскола.

– Он же не артариец?

– Нет, до пришествия артарийцев, Дом Азариев был владыкой Северных островов, у них там свой народ.

– Интересно, как ты с такими связями умудрился не поступить в Гвардию?

– О, тому море причин. Да и отец надеялся отговорить меня от военной службы, все боялся, что я повторю либо судьбу Брэндона, либо его собственную… Да и дядя Нерк, не из тех, кто берет в Гвардию неподходящих, и… экзамен на поступление в Гвардейский Корпус, я провалил. – Тони махнул рукой.

– Ага, значит, все-таки, пытался! – Крис весело сощурился. – Меня удивляет твой отец, он же бывший офицер Имперских воздушных сил. И боится военной службы?

– У него вместе с ногой ушло и бесстрашие. Да и мама всегда говорила отцу, что военная служба – это не дело нового поколения Уотерсов.

– Но ты ведь в войсках. И брат твой там был…

– Брат был… Эх, в столице я еще дальше от поисков Брэндона… Я уговорил мать, только из-за Брэндона. Обещал найти его.

– А почему твоя семья не наймет людей для поиска?

– Если бы все было так просто… Отец когда узнал, что Брендон пропал без вести, будто обезумел. Он решил, что брат погиб и пытался навязать эту идею нам. Однако, ни это главная проблема. Мама нанимала людей из Гильдии Ищущих, они ничего не нашли…

– Ну, значит и тебе нечего беспокоиться. Ведь если не нашли Ищущие, то…

– А что ты предлагаешь, все бросить, да? Думать, что если не нашли чужие люди, то мне надо плюнуть на брата? Уверен, Брэндон в Альянсе и мне тоже надо будет туда попасть… – капитан напряженно посмотрел на Криса.

– Но сейчас твой путь лежит в столицу? – спросил Кристофер.

– К сожалению, да, – покачал головой Тони.

Тони смотрел на качающийся потолок сквозь неплотно сомкнутые веки. Паровоз стучал колесами и оглашал округу громким пыхтением, мешая капитану уснуть. – Хорошо, хоть в купе один, – пробормотал Тони, поворачиваясь на другой бок. Он думал о брате.

Брэндон во всем был лучше него. Умнее, сильнее, удачливее. Он поступил в имперские воздушные силы, пойдя по следам отца. Тони вздохнул, за шесть лет, что он не видел брата, забылись черты его крепкого волевого лица. В памяти Тони остались только глаза: изумрудно-зеленые, как у мамы. Удивительно, но он до сих пор помнил его голос – бархатистый и звучный. Брэндон был единственным в их семье, кто не боялся отца. Поэтому он смог нарушить его волю и пошел в ИВС. Это брата и погубило.

Тони снова повернулся на другой бок. В глазах неприятно защипало. Капитан несколько раз сжал кулаки, справляясь с эмоциями. Воспоминания о брате преследовали его, с тех пор как он дал матери клятву разыскать его. И вот уже пять лет он не может выполнить своего обещания.

В дверь купе громко постучали. Энтони в подобные минуты предпочитал одиночество.

– Кто там? – с нескрываемым раздражением спросил Тони. «Если у этого человека билет в купе, мне ничего не сделать. Но если это очередной любитель поболтать…»

Незнакомец не стал ждать разрешения и вошел. Сердце Тони екнуло. Он вскочил на ноги, его рука дернулась к кобуре с пистолем. Это был тот самый мужчина, которого он видел в шатре шерфов. Или…

Тони встряхнул головой.

Немолодой, с копной черных слипшихся прядей волос.

Точно он! Тони судорожно сглотнул.

– Как ты сюда попал? – Тони направил пистоль в грудь человека. На лице мужчины сохранилось безразличие, он закрыл дверь и сел напротив Тони.

– Убери оружие, Энтони. Оно не поможет, ты же помнишь.

У Тони задергался глаз. Он облизнул пересохшие губы и нетвердой рукой убрал пистоль. – Что бы ты тут не потерял, проваливай. Мне не до тебя.

– Наш мир – Эпангелиас, стоит на пороге катастрофы, капитан. И ты актер одного многоактового спектакля, хотя выход на сцену произойдет не скоро. Я хотел бы тебя предупредить…

Тони не слушал колдуна. Он лихорадочно думал, как ему захватить шерфа. Имперская разведка все у него выпытает. Но что могут сделать его руки, если даже пуля не остановила колдуна. Хотя… Тони вспомнил, что любому магу необходимо сначала произнести заклинание и напитать его слова силой. Мастера делают это быстро. Но не мгновенно. А значит, сейчас все зависит от скорости его реакции. «Нужно действовать неожиданно».

– Почему ты так заботишься о моем будущем, колдун? Следующие года три-четыре, я буду прозябать в пыли имперского штаба.

– Не будешь, – губы мужчины тронула едва заметная улыбка.

Тони на него прыгнул. Мужчина не успел даже открыть рот, капитан ударил его коленом в грудь, добавил локтем по затылку и повалил на пол, взгромоздившись сверху. Удары посыпались по голове колдуна. Шерф затих.

Тони был в шоке, он не особо верил, что у него получится. Капитан связал шерфа шнурками от ботинок и потянулся к двери, собираясь позвать проводника.

– И что ты будешь делать со мной, капитан? – спокойный голос колдуна заставил Тони передернуть плечами. Рука дернулась к кобуре.

– Очухался? Сдам тебя имперской разведке.

– А ты хорошо подумай, капитан. Освободишь меня, сможем поговорить, я предостерегу тебя от опрометчивых решений.

– Ты не можешь знать моего будущего, колдун. – Тони сомневался в своих словах. Он задумался. Перспектива узнать будущее была соблазнительной. А вот стать пешкой в планах шерфского колдуна – нет.

Тони открыл дверь и позвал проводника. А когда обернулся, увидел мужчину уже без пут.

– Ты сделал выбор, капитан. И да поможет вам Экхалор в грядущих бедах, имперцы. – Шерф провернул тот же трюк, что и в шатре. Просто растворился в воздухе.

Прибежавший проводник увидел только покрасневшего от гнева капитана посередине пустой каюты.

– Роадранер побрал бы этих магов! – выругался Тони, упомянув короля демонов из старой религии.