Иленоре
Похоже, драконы не привыкли к тому, что им перечат. Все, включая девушек, пялятся на меня так, как будто я вдруг покрылась чешуей и отрастила хвост.
— Хель… — едва слышно окликает кого-то Рун, не отводя от меня взгляда.
— Что? — отзывается парень, стоящий рядом с ним.
— Мне это не послышалось, правда?
— Нет, Рун. Не послышалось.
Джуми дергает меня за рукав и шипит на ухо.
— Иленоре! Сейчас же извинись! Ты с ума сошла?! Так нельзя!
— Кхм! — кашляет Рун.
И смотрит на меня выжидающе.
Да пусть хоть лопнет от злости! Я не буду извиняться. За что? За то, что люблю носить брюки? Бред!
Скрещиваю на груди руки и упрямо делаю вид, что мне все равно. Но все же вспоминаю тот пункт, где говорится о наказаниях за нарушение правил. Рун не шутит и не запугивает: это правда, меня могут наказать. Но как? Об этом говорилось так: «Если вина доказана, любой дракон имеет право назначить соизмеримое с виной наказание». И всё! Это может означать… что угодно. Почему этот пункт казался мне дурацким и незначительным…
— Я жду, Иленоре, — обманчиво мягким голосом напоминает о себе Рун. — Последний шанс.
«Подчинись — и я забуду об инциденте. Раскайся, и я тебя прощу», — говорит мне его взгляд.
Но если я подчинюсь сейчас, я окончательно признаю себя куклой! Брюки — такой пустяк! Я ни за что не поднялась бы выше пятого этажа, например. Этот запрет вполне логичен. Я не стала бы злить драконов нарочно. Но почему я не могу одеваться так, как хочу?!
— Это глупость, Рун, — говорю я тихо. — Мне нравится ходить в брюках. Мне так удобно.
Вздох разочарования эхом проносится по холлу.
— Ты читала правила, а не просто поставила под ними подпись.
Рун вроде бы не спрашивает, а утверждает, но ждет моего ответа.
— Да, — киваю я.
— Ты знала, что нельзя было брать с собой такую одежду, — продолжает он.
— Да.
— Ты знала, что за нарушение правил тебя накажут?
— Да.
— И ты отказываешься подчиняться?
— Да.
— Все слышали? — громко спрашивает Рун. — Нужны ли еще доказательства вины?
Получив полное одобрение присутствующих, он опять обращается ко мне.
— В последний раз предлагаю уладить все миром. Я предпочел бы провести ритуал первого касания, а не наказывать тебя, Иленоре.
— Делай, что должен, — отвечаю я, стараясь казаться дерзкой.
На самом деле серьезность намерений Руна действительно меня напугала. Он как будто готовится к чему-то ужасному. Джуми не успела мне рассказать, какие наказания тут практикуют.
— Иди за мной, — велит Рун, потемнев лицом. — Надеюсь, мне не придется тащить тебя силой.
— Не придется, — вздыхаю я. И пытаюсь шутить: — Джуми, прости, экскурсию придется отложить.
Никому не смешно. Толпа расступается, пропуская нас к лифту. Похоже, известие о строптивой новенькой разлетелось по академии со скоростью света.
В лифт мы заходим вдвоем. Рун набирает на панели восьмой этаж.
— Пыточная не в подвале? — Я все еще пытаюсь шутить.
— Может, и так, — отвечает он сдержанно. — Не торопись, скоро узнаешь.
Длинный коридор ярко освещен. На полу — ковровое покрытие, вдоль стен стоят диванчики. Я понемногу успокаиваюсь. Может, меня просто запрут в одной из комнат? На дверях таблички на незнакомом мне языке. В коридоре никого нет.
Наконец Рун распахивает одну из дверей и жестом приглашает меня войти. Переступаю порог и таращусь на огромный, во всю стену, монитор. Он выключен, но оживает, едва Рун садится за пульт управления.
— Это что? — вырывается у меня.
— Твое наказание, Иленоре, — отвечает Рун, не отрываясь от экрана, расположенного на пульте. — Садись в кресло.
— Ты можешь хотя бы сказать, что меня ждет? — спрашиваю я нервно.
— Могу. Ты встретишься с одним из своих страхов.
— Что?..
— Все чего-то боятся, Иленоре. Кто-то боится умереть, кто-то — постареть. Есть и простые страхи: мыши, пауки, тараканы. Ты боишься лягушек.
Откуда он знает?! Ах, да… Анкета…
— Ты будешь пугать меня лягушками? — Я оглядываюсь, но нигде их не вижу. — Серьезно, Рун? Это же… смешно!
— Тебе смешно? — Он поднимает голову, чтобы смерить меня очередным презрительным взглядом. — Мне — нет. Я не в восторге от того, что мне приходится сейчас делать, Иленоре. Я предпочел бы переодеть тебя в красивое платье и отвести на вечеринку, чтобы ты могла повеселиться и потанцевать.
— Но вы сами придумали это дурацкое правило… — шепчу я упрямо.
Рун делает вид, что не слышит моих слов. На глаза, против желания, наворачиваются слезы.
— Кресло, Иленоре, — напоминает он.
Забираясь в кресло, чувствую себя маленьким ребенком. Может, и это имеет смысл? Каким бы не было наказание, дракон сознательно унижает меня, демонстрирует, что мои желания ничего не значат. У куклы не может быть желаний!
— Руки на подлокотники, — продолжает командовать Рун.
Никаких ремней я не вижу, но как только сажусь, невидимые путы крепко прижимают тело к креслу так, что трудно пошевелиться.
— А это зачем?!
— Чтобы ты не упала и ничего не повредила.
Мне уже нехорошо. Вроде бы должно успокаивать то, что драконы не причиняют избранным вред. Но, возможно, наказаний это правило не касается?
Рун подходит ко мне и надевает на голову что-то вроде обруча.
— Для контроля над твоим состоянием, — поясняет он, не дожидаясь вопроса. — Моя цель — наказать тебя, а не убить.
После чего он подносит к моему лицу маску.
То есть, мне кажется, что это маска. А на самом деле что-то вроде виртуальных очков. Потому что едва маска закрывает лицо, я вижу все иначе.
Мне кажется, что я не в кресле, а в пустой комнате без окон и дверей. Она достаточно освещена, и Рун стоит рядом со мной.
— Мне жаль, Иленоре. Правда, жаль, — говорит он. — Но будет лучше, если ты получишь этот урок сейчас.
— Кому лучше? — усмехаюсь я упрямо.
— Тебе, глупая. Все еще не хочешь извиниться?
Отрицательно качаю головой.
— Жаль… Ты будешь находиться здесь, пока сыпется песок. — Рун извлекает откуда-то песочные часы и буквально подвешивает их в воздухе. — Если захочешь выйти раньше… Уверен, ты догадаешься, что нужно сделать.
Рун исчезает. Растворяется в воздухе. А на полу комнаты появляется с десяток лягушек: зеленых, пупырчатых, прыгучих. Они квакают и наскакивают на меня.
Я очень боюсь лягушек. И не просто так. В детстве один из кузенов жестоко пошутил, засунув меня в бочку с лягушками на даче. Я не могла выбраться из бочки самостоятельно, и чувство беспомощности и хаотичных ледяных прикосновений до сих пор вызывают приступы паники.
Так что дракон оказался прав: хуже наказания для меня не придумать. И сколько я не пытаюсь убедить себя, что это все — ненастоящее, виртуальное, ничего не выходит. Сердце бьется чаще, ладони потеют, меня знобит… и становится трудно дышать.
Я хочу сделать вдох, но не могу. Хватаю ртом воздух, и не получается даже закричать, не то чтобы попросить прощения, чтобы пытка прекратилась. Ищу взглядом часы — песка еще много. Уши закладывает, и кваканье лягушек я слышу будто сквозь вату. И мечтаю только об одном — быстрее потерять сознание.
Радгар
Проводив меня до комнаты, Йон отправился «разузнать обстановку». Это его слова, но и так понятно, что Йона тянет к Иленоре. Возможно, и я находил бы ее интересной, если бы меня не лишили права выбора, так что Йона я не осуждаю.
Единственное преимущество академии — здесь можно заниматься научными исследованиями, глубже изучать законы магии. Иначе я сдох бы от скуки. Например, на завтра назначена интересная лабораторная по пространственным перемещениям, и я намерен заранее разобраться в формулах, чтобы больше времени уделить практике.
Однако позаниматься, как планировал, не удается. Йон возвращается очень быстро, буквально врывается ко мне.
— Что-то забыл? — спрашиваю я недоуменно.
Он выглядит взволнованным: глаза горят, волосы всклокочены.
— Ваше высочество, полагаю, вы должны знать… — начинает он, склонив передо мной колено.
— Йон! — рычу я, перебивая. — Немедленно прекрати! Я — Раду! Сколько раз повторять?!
— Простите, — выдыхает он. — Прости…
Честно говоря, теперь и я волнуюсь. Произошло что-то из ряда вон, если Йона так переклинило.
— Говори! — требую я. — Что случилось?
— Иленоре… — шепчет он.
И поднимает на меня взгляд, полный… боли?!
— Она умерла? — спрашиваю я. — Бросилась со скалы?
Это единственное, что приходит на ум. И от собственных мыслей мне становится плохо.
Йон отрицательно качает головой.
— Иленоре отказалась подчиняться Руну. И он увел ее… в комнату страха.
Лед и пламя! Я ведь смотрел не только анкету этой девчонки, но и результаты обследования. У нее смешной страх, но совершенно не смешная реакция. Паническая атака может стать смертельной для человечки. Навряд ли Рун… Да он же спит на лекциях!
Срываюсь с места. Йон едва успевает отскочить в сторону. И все же бежит за мной.
— Раду, остановись! Раду, стой!
Он даже хватает меня за руку. И я останавливаюсь и оборачиваюсь, едва сдерживая гнев.
— Йон!
— Ты выдашь себя, — шепчет он в отчаянии. — Твой интерес… к Иленоре…
Он прав. Такое поведение разрушит тщательно созданный мной образ очкарика. Придется как-то выкручиваться.
— Если я не вмешаюсь, она может умереть, — отвечаю я, стряхивая с руки Йона. — Мне не нужна мертвая жена.
Звучит глупо. Я могу легко избавиться от навязанной невесты. Смерть Иленоре положит конец договоренностям. Но я так не хочу. Во-первых, смерть человечки негативно отразиться на отношениях между людьми и драконами. У отца, как у правителя, будут проблемы. И, во-вторых, я не могу допустить, чтобы красивая девочка умерла из-за глупости Руна. Достаточно того, что он украл у меня право первого касания!
Я успел.
Сдуру забыл о защите от эмоций и словил все, что испытывает Иленоре, едва перешагнул порог комнаты. Драконам чужды человеческие эмоции, они не вызывают у нас отклика. Но тут даже меня накрыло.
Бедная девочка! Адская смесь паники, боли, беспомощности…
Срываю с нее маску виртуальности, не задумываясь.
— Что ты делаешь? — возмущается Рун. — По какому праву?!
Глаза Иленоре закрыты, но из-под длинных ресниц текут слезы. Странно. Волосы у нее белые, а ресницы и брови… темные. И это не краска.
Снимаю датчики и погружаю Иленоре в сон. Эмпаты и такое умеют.
— Это ты что творишь?! — шиплю я, хватая Руна за грудки. — Ты чуть ее не убил!
— Почему?! Все, что я делал, законно! — протестует Рун, пытаясь освободиться.
— Потому что матчасть учить надо! Бестолочь!
Основательно встряхнув Руна, я его отпускаю.
— Объяснись! — требует он.
И тут он в своем праве. Я не должен был вмешиваться. Но я уже знаю, что ответить.
— Поблагодарил бы лучше, — небрежно бросаю я. — По счастливой случайности ты не совершил убийство избранной.
— Что-о? — Лицо Руна вытягивается.
— Иленоре интересует меня так же, как и всех, — сухо отвечаю я. — Потому что она блондинка, не более того. Как и ты, я понимаю, что она уже принадлежит принцу. Но любопытства ради я смотрел ее данные. И, в отличие от тебя, знаю, что наказывать страхом ее нельзя.
— Там нет отметки, — возражает Рун.
— А мозги на что? — парирую я. — Панические атаки у человечки — это тебе не шутки! Впрочем, ты и эту лекцию благополучно проспал.
— Довольно! — вспыхивает он. — Признаю свою ошибку. Но это не повод говорить со мной в таком тоне!
— Не повод… — соглашаюсь я. — Мне до тебя дела нет. Это случайность, что я услышал о наказании. Кстати… Она действительно отказалась подчиняться?
— Наотрез, — вздыхает Рун. — Я несколько раз предлагал ей извиниться! Даже в вирте.
— Дались тебе эти правила… Она хорошенькая даже в брюках, — замечаю я.
— Да о чем ты! — восклицает он. — В правилах нет исключений. Ты такой умный, а не знаешь, что одна поблажка может стать причиной трагедии?
— Знаю, — морщусь я. — Поэтому произошедшее останется между нами. Дальше выкручивайся сам.
Разворачиваюсь, чтобы уйти, но Рун окликает меня.
— Раду, подскажи…
— Что? — спрашиваю я, не скрывая удивления.
Обычно никто не спрашивает у меня совета.
— Что делать, если она и дальше будет упрямиться? — спрашивает Рун.
— Не будет, — отвечаю я. — Ты поступил с ней жестоко, но урок она усвоила, и не захочет пройти через такое дважды. Но полагаю, что отношения с ней ты испортил.
Рун хмурится. А я не могу удержаться и добавляю с насмешкой:
— Если она расскажет об этом жениху, то и с правителем тоже.
Рун бледнеет, а я с победным видом покидаю комнату. Вроде бы, все прошло успешно. Иленоре жива. Рун получил по заслугам. И я не раскрыл себя.
Йон дожидается меня у лифта.
— Как она? — спрашивает он. — Все в порядке?
— Спит, — отвечаю я. — Спорю, Рун осыплет ее подарками после этого… наказания.
Йон кивает и отворачивается.
— Переживаешь? — ехидно интересуюсь я. — А что же не спас девочку? Чего ко мне прибежал? Испугался? Ты мог и сам…
— Не мог, — мрачно отвечает он. — Я тоже изучал ее данные, и понимал, что она испытывает. Только ты мог избавить ее от кошмара так быстро, Раду.
— Ты о чем?
— Ты же эмпат, — напоминает Йон. — Только ты способен разделить с ней боль и избавить от паники.
Об этом я как-то не думал. Но теперь понял, отчего эмоции Иленоре так сильно по мне ударили. Я не забыл поставить щиты. Я снял их и впитал в себя страх и боль моей избранной. Я забрал это у Иленоре… неосознанно.
Этого еще не хватало!