Предательство высшей пробы

Стратегия

Генерал Себастиан Макмейн, некогда полковник Земных Космических Сил, а теперь генерал Керотийского Флота, смотрел на расположение звёзд, появившихся на главном экране его флагманского корабля под названием «Шудос».

Стоя сзади него, генерал Таллис произнёс:

— Ты отлично справился, Себастиан. Даже лучше, чем кто-либо мог предполагать. Прошло три битвы, и каждая лучше предыдущей. Если у кого-то и оставались сомнения в том, что ты служишь на благо Керота, то теперь они полностью рассеялись.

— Спасибо, Таллис, — Макмейн повернулся и посмотрел на керотийского офицера. — Надеюсь, что я смог доказать это. Теперь, когда мы подготовлены к главному удару, я не могу не спросить: что случится, если я проиграю битву?

— Откровенно говоря, — сказал Таллис, — это будет зависеть от различных обстоятельств, главное из них — умышленно или нет ты отдал противнику преимущество. Никто и не думает, что ты обязан всё время только побеждать. Даже самый выдающийся командир не может избежать честных ошибок; за неизбежные просчёты наказания не последует. В случае с тобой я допускаю, что расследование будет более придирчивым, чем обычно, и никто не станет полагаться на твою офицерскую честь, но если ошибка будет непреднамеренной, сомневаюсь, что последствия окажутся серьёзными.

— Ты и вправду веришь в это, Таллис, или просто желаешь, чтобы так случилось, зная, что в случае моей неудачи понесёшь то же наказание, что и я? — напрямик спросил Макмейн.

Таллис не колебался ни секунды.

— Если бы я не верил в это, я бы попросил перевести меня с должности твоего опекуна. И в тот же момент, как я это сделаю, тебя устранят с поста командующего. Как только я почувствую, что ты действуешь не во благо Керота, я приму меры не столько для того, чтобы защитить себя, но для того, чтобы защитить свой народ.

— Справедливо, — отозвался Макмейн. — Но что об этом думают другие?

— Я не могу отвечать за других офицеров, только за себя, — холодно произнёс Таллис. — Будь честен, Себастиан, и всё будет в порядке. Тебя не накажут за ошибки, только за преступление. Если ты не задумал ничего плохого, тебе не о чем беспокоиться.

— Я давно перестал беспокоиться о себе, — также холодно ответил Макмейн. — Я не боюсь смерти, даже Изгнания. Меня беспокоит только исход войны в случае моей неудачи. Только это, и ничто иное.

— Я тебе верю, — сказал Таллис. — Давай больше не говорить об этом. Нам просто трудно понять твой поступок, вот и всё. Ни один керотиец не изменил бы своему народу, как это сделал ты. Ни один из захваченных нами в плен земных офицеров не поступил так. Да, некоторые из них делали то, о чём мы их просили, но это были недалёкие личности, и поступали они так только для того чтобы спасти свою жалкую шкуру.

Ты исключительный человек, Себастиан, ты не похож ни на кого из твоей расы, насколько мы знаем. Возможно, ты оказался единственным настолько мудрым землянином, чтобы предпочесть интеллектуальное равенство, а не оставаться верным сборищу тупых животных, годных лишь на то, чтобы стать рабами.

— Я поступил так потому, что предвидел их неизбежное рабство, — согласился Макмейн. — Когда я это понял, у меня было два пути: остаться на своём месте и стать рабом Керота или сдаться вам добровольно и надеяться на лучшее. Так как вы…

Его прервал резкий голос из динамика:

— Военные корабли! Военные корабли! Мы засекли вражеский флот! Контакт через двенадцать минут!

Быстрым шагом Макмейн и Таллис направились в командную рубку. Почти одновременно с ними там появились три других керотийца, составлявшие Стратегический Штаб. Они все кинулись к компьютерам и экранам, чтобы подготовиться к бою, затем выжидательно посмотрели на Макмейна.

Землянин не отрывал взгляда от экранов. Построение приближавшихся земных кораблей было почти таким, как он и ожидал. Имелись некоторые отличия, но они требовали всего лишь незначительных изменений в стратегии, которую он разработал на основе информации, добытой керотийскими разведывательными кораблями.

Без сомнения, расположение керотийских кораблей было тоже известно землянам благодаря сновавшим повсюду одноместным кораблям-разведчикам, достаточно маленьким, чтобы не попасть на обычные радары.

Внимательно изучив позицию на экране, Макмейн отдал ряд приказов, не торопясь и наблюдая, как они выполняются керотийскими офицерами. Позиции керотийского флота изменились. Как только компьютер землян принял меры и отреагировал на передислокацию керотийских кораблей, Макмейн отдал новые приказы.

Главнокомандующий Керота назвал Макмейна «вычисляющим животным», но термин был не совсем правильным. Макмейн не мог рассчитать заранее все варианты битвы, да он и не пытался. Механической логике он противопоставлял человеческую интуицию. Преимущество было на стороне Макмейна, поскольку компьютер не мог предусмотреть интуитивное движение мысли его противника-человека, а Макмейн мог предвидеть следующий ход компьютера. Макмейну и не нужны были все возможные варианты битвы; он видел всю битву целиком.

«Шудос» находился в самом тылу керотийского флота. Флагманскому кораблю Макмейна положено было оставаться как можно дальше от сражения.

Как только корабли вступили в контакт, Макмейн уже видел исход схватки. Монотонно, не торопясь, он отдавал приказания штабным офицерам; его внимание настолько поглотило происходящее на экране, что он не замечал никого вокруг.

Корабль против корабля, два флота смешались в битве. Сверхзвуковые торпеды неимоверно ярко и беззвучно взрывались в пустоте; корабли разрывались, как переполненные пивные бутылки, оставляя размазанный след на экране; люди и машины горели и погибали, разбрасывая в кричащей тишине космоса осколки своих атомов.

Макмейн бесстрастно наблюдал за происходящим. За каждого погибшего керотийца земляне расплачивались десятью своими жизнями.

Битва была жестокой. Началось вторжение в самую сердцевину земных колоний. До сих пор керотийцы сражались с внешними постами, расположенными на окраинных планетах сферы влияния Земли. Они были не слишком густо заселены, поэтому захватить их было относительно легко. Здесь не было основной массы земных военных кораблей, чтобы защитить те планеты, что не могли сами постоять за себя.

Далее шли более населённые планеты с большими колониями, которые могли выдержать значительные сражения, не полагаясь на космический флот. Но теперь основной костяк земных Космических Сил был уничтожен, и не составило бы труда захватывать планету за планетой, поскольку все они сдавались бы поочерёдно, вынужденные сделать это; керотийцы обеспечивали свою безопасность, прежде чем двигаться дальше.

В этом и заключался первоначальный замысел керотийцев. Но Макмейн предложил им нечто иное — способ, в случае удачи сберегавший время, жизни и деньги Керота. Если бы план не удался, сказал Макмейн, ничего страшного, можно вернуться к первоначальному варианту.

И вот они захватили первую планету с колонией. Когда обороняющийся земной флот был разбит в пух и прах, керотийцы получили возможность войти в Мир Хьюстона, это был первый шаг на пути к самой Земле.

Но Макмейн не стал задумываться об этой фазе войны. Это всё было в будущем, а сейчас надо было сражаться.

Долгое время он наблюдал, как керотийские корабли постепенно одержали верх благодаря своей тактической позиции и разнесли земной флот в щепки. Но только когда увидел, как удирают остатки флота землян, он понял, что битва окончательно выиграна.

Керотийские корабли собрались вместе. Не было необходимости преследовать землян; это бы только разрушило боевой порядок керотийцев. Проигравшие могли двигаться вразброс; победители — нет. В начале войны керотийцы использовали этот трюк против землян: разбитые керотийцы удирали, земляне бросались в погоню. Разбросанные земные корабли вдруг обнаруживали, что попали в ловушку — в засаде прятались керотийские корабли. Естественно, другой стороне никогда не удавалось повторить этот трюк.

— Хорошо, — произнёс Макмейн, когда битва была позади, — давайте отправимся на Мир Хьюстона.

Штабные офицеры, включая и Таллиса, вскочили на ноги, поздравляя Макмейна и пожимая ему руки. Даже генерал Хокотан, присланный из Генерального Штаба, чтобы во время боевых действий приглядеть и за Макмейном и за Таллисом, радостно похлопал Макмейна по плечу.

Никто на борту не догадывался, что Хокотан имел отношение к Генеральному Штабу, но Макмейн довольно легко вычислил шпиона. Между бойцами флота и политиканами из Штаба были существенные отличия. Возможно, политиканы и не были более жестокими, чем офицеры, но это была жестокость совсем другого рода. Это была жестокость убийцы, расправляющегося с теми, кто слабее, а не жестокость бойца, стремящегося к победе. У Макмейна было чувство, что офицеры Генерального Штаба предпочитали расходовать свои силы только на подавление подчинённых и не рисковали головой в тех случаях, когда могли получить сдачи.

Похоже, генерал Хокотан имел больше боевого опыта, чем другие штабные офицеры, но в душе он не был офицером флота. Его нельзя было сравнить с генералом Таллисом, не то что с рядовым офицером. Чем больше Макмейн узнавал керотийцев, тем больше он понимал, как ему повезло, что земляне тогда захватили в плен именно Таллиса, а не другого керотийского генерала. Он не был уверен, удался бы его план, будь на месте Таллиса любой другой офицер из тех, кого он знал.

Таллис, как и Макмейн, был выдающимся представителем своей расы.

Лицо Макмейна выражало удовольствие, когда он принимал поздравления от керотийских офицеров. Когда они поутихли, он сказал:

— Неплохо поработали, правда? Осталось только заставить планету сдаться.

Все засмеялись. Чтобы захватить планету, не требовалось особой стратегии, необходима лишь огневая мощь. Оборонительные силы любой планеты были маломаневренны, но запас энергии на планете был несравненно больше запасов на корабле, каким бы большим он ни был. Каждое оборонительное сооружение придётся подавлять всей огневой мощью флота, уничтожая их один за другим, пока планета не станет беспомощной. Вся планета в целом может обладать более значительным резервом, чем флот, но отдельные оборонительные сооружения были слабее. Задача заключалась в том, чтобы не быть уничтоженными остальными оборонительными силами, когда весь флот будет атаковать одну из таких точек. Оставался определённый риск, но с этим можно было справиться.

Для подобных заданий не требовались особые способности Макмейна. Ему оставалось только наблюдать и ждать, когда всё закончится.

Итак, он наблюдал и ждал. В отличие от яростных и непродолжительных космических битв, осада планеты длилась днями и требовался постоянный обстрел. Когда всё было позади, военные корабли керотийского флота и катера с больших судов приземлились на планете Мир Хьюстона и оккупировали её.

Макмейн сидел в своей каюте, когда зашёл генерал Хокотан с известием, что планета покорена.

— Она в наших руках, — сказал высокопоставленный шпион с улыбкой превосходства на лице. — Жалкие животные, похоже, были вообще не в состоянии защитить себя. Они понятия не имеют, что такое настоящее сражение. И как только таким недалёким существам хватило ума покорить космос? — Хокотан с наслаждением бросал оскорбления в лицо Макмейну, поскольку знал, что, согласно керотийской этике, тот не мог позволить себе никаких эмоций, когда пренебрежительно отзываются о враге.

Макмейн был невозмутим.

— Вы всех их захватили, да? — спросил он.

— Всех, только немногим удалось скрыться в лесах среди холмов. Но не у многих хватило смелости покинуть безопасные города, хотя мы и оккупировали их.

— Сколько осталось в живых?

— Около ста пятидесяти миллионов, чуть больше или меньше.

— Хорошо. Этого достаточно, чтобы преподать им урок. Я выбрал Мир Хьюстона, поскольку мы можем бросить его, не ослабляя своих позиций. Он занимает такое положение в космосе, что не представлял бы для нас никакой угрозы, даже если бы мы никогда не захватили его. А теперь нам следует убедиться, что наше послание достигнет Земли.

Хокотан по-волчьи оскалил зубы.

— Чтобы эта слабовольная раса содрогнулась от ужаса, не так ли?

— Совершенно точно. Таллис достаточно хорошо говорит по-английски — его поймут. Он должен прочитать обращение к землянам. Пусть изложит его любыми словами, но смысл должен быть следующим: Мир Хьюстона воспротивился оккупации керотийских войск; его пример должен послужить уроком остальным землянам.

— Это всё?

— Достаточно. Да, кстати, посмотрите, здесь должно быть много грузовых космических кораблей в рабочем состоянии; сомневаюсь, чтобы мы уничтожили их все. Если нужно, почините. К тому же вам следует позволить «сбежать» нескольким коммерсантам, если только не все они укрылись в горах. Мы должны быть уверены, что новость дошла до Земли из первых рук.

— А как быть с остальными? — спросил Хокотан, выжидающе глядя на Макмейна. Он знал, что ему делать, но хотел, чтобы Макмейн повторил приказ.

Ему пришлось это сделать.

— Повесьте их всех — мужчин, женщин, детей. Пусть они висят на каждом столбе и потолочной балке этой планеты, как перезревшие фрукты, когда войска землян вернутся сюда.