Праздник зимы

Глава 20 ФЕРЗЕВЫЙ ГАМБИТ

Было довольно поздно, когда Ариста вышла на балкон своей комнаты. Прошлой ночью разыгралась непогода, и на перилах лежал снег, а с карнизов свисали сосульки. В свете почти полной луны все вокруг сияло красотой, как в волшебной сказке. Плотно запахнувшись в плащ, Ариста подняла капюшон, и ей почудилось, что она смотрит на мир через меховую трубу. Вскоре ей стало холодно, но она не торопилась вернуться в комнату — ей так хотелось видеть небо и дышать свежим воздухом.

Аристе не спалось, ее терзала смутная тревога. Несмотря на усталость, о сне не могло быть и речи. Она не удивлялась тому, что ее преследуют кошмары, если учесть, что ей довелось пережить. Ариста часто просыпалась в темноте, обливаясь холодным потом. Ей казалось, что она все еще находится в темнице, а скрип снега за окном напоминал скрежет по камню коготков крысы по имени Джаспер. Долгими часами, лежа без сна, она думала об Адриане. Дни и ночи, проведенные в камере без света, заставили принцессу взглянуть правде в глаза. В самые отчаянные мгновения своей жизни она думала о нем. Одного звука его голоса оказалось достаточно, чтобы мгновенно улетучились все ее страхи и мысли о смерти, когда она переживала за Адриана и боялась, что он может серьезно пострадать.

Она любила Адриана, такова была горькая правда. Ведь у Аристы не было никаких оснований считать, что Адриан разделяет ее чувства. В те последние часы их пребывания в темнице он старался поддерживать всех без изъятья. Возможно, он беспокоился о ней, но не любил. В некотором смысле это даже радовало Аристу, потому что все мужчины, которые ее любили, умерли. И она знала, что не вынесет еще одной смерти, смерти Адриана. Что ж, они могут оставаться друзьями. Близкими, как надеялась Ариста, друзьями, но она не собиралась ставить их дружбу под удар, претендуя на нечто большее. Интересно, что делает сейчас Гилфред? Если он наблюдает за ней, смеется или плачет от сострадания?

И все же вовсе отнюдь не мысли о Джаспере или Адриане заставили Аристу выйти ночью на балкон. Ее преследовал другой призрак. Что-то пошло не так. У нее возникло это ощущение, как только их освободили из темницы.

«Во время Праздника зимы Ули Вермар закончится, — вспомнилось ей. — Они придут и без Рога все умрут. Теперь только ты об этом знаешь, только ты можешь спасти…»

Слова Эсрахаддона эхом звучали в ее сознании, но она не понимала, что они значат.

Что такое Ули Вермар? И кто придет? Очевидно, что-то должно случиться. Каким-то образом мир во время Праздника зимы изменился. Ариста это чувствовала, ощущала на вкус. Воздух словно потрескивал в предчувствии перемен. И хотя теперь она научилась влиять на природу, она неожиданно для себя обнаружила, что и мир может отвечать ей на далеко не всегда понятном языке. Раньше она махнула бы на это рукой, как на игру воображения, но теперь, перед лицом грядущих потрясений, она без конца терзалась смутными сомнениями.

Ариста, как и все живые существа, близкие к природе, чувствовала их так же, как наступление рассвета. Что-то во время этого Праздника зимы пошло не так. Явилось в мир нечто необыкновенное, древнее и огромное. И оно приближалось к ним. Она посмотрела на северо-восток.

Они придут.

И вдруг Аристу напугал чей-то голос:

— Анна сказала, что вас можно найти здесь.

Ариста резко повернулась и увидела у себя за спиной Модину. Императрица была в простом длинном платье и стояла, сложив руки на груди, пытаясь согреться. Сейчас она гораздо больше походила на девушку, которую Ариста впервые увидела в Дальгрене, чем на императрицу.

— Извините, я не хотела вас напугать, — сказала Модина.

Ариста взяла себя в руки и старательно присела в реверансе.

— Все в порядке, ваше величество.

Модина печально вздохнула.

— Умоляю вас, давайте обойдемся без церемоний, — сказала она. — Хватит с меня тех, кто готов целовать каждый мой след на полу. Я отказываюсь принимать ваши знаки почтения. И прошу меня простить за то, что так долго откладывала визит.

— Вы императрица — настоящая императрица. Я уверена, что у вас на счету каждая минута. К тому же я по-прежнему являюсь послом Меленгара, следовательно, мне положено обращаться к вам в соответствии с протоколом.

Модина нахмурилась:

— Может быть, обойдемся без формальностей, когда мы находимся наедине?

— Как вам будет угодно.

— Я хочу сказать, что теперь мы вполне официально являемся союзниками. Я подписала соглашение, по которому Меленгар получает особые торговые привилегии. Кроме того, вчера мы с Алриком заключили мирный договор.

— Это замечательно, — улыбнулась Ариста. — Однако вы лишаете меня работы, подписывая эти соглашения через мою голову.

— Мы можем вернуться в комнату? Здесь очень холодно, — сказала Модина и направилась в спальню Аристы.

В тусклом свете Ариста заметила, что на ее постели что-то лежит.

— Я беспокоилась о вас, — прошептала Модина и неожиданно для принцессы крепко ее обняла, прижав к груди. — И вы должны знать, я навещала вас почти каждую ночь, но вы в это время спали.

— Вы спасли жизнь мне и моему брату, вы спасли наше королевство, — ответила Ариста, в свою очередь, обнимая Модину. — Неужели вы полагаете, что я могу обижаться на вас?

Модина пропустила ее последние слова мимо ушей.

— Сожалею, что это заняло так много времени. Сожалею, что вам пришлось так долго ждать помощи. Я не сумела спасти дьякона Томаса и Гилфреда. Может быть, если бы я начала действовать раньше…

— Не нужно оправданий, — проговорила Ариста, увидев, что глаза императрицы наполнились слезами. — Вам не в чем извиняться.

Модина кивнула и вытерла слезы.

— Мне хотелось сделать вам подарок, что-нибудь особенное.

Модина подошла к кровати, где лежал хорошо знакомый Аристе плащ, и взяла его в руки. Комната озарилась слабым мерцающим светом.

— Узнаете его?

Ариста растерянно кивнула.

— Не могу себе представить, что в мире существуют два таких плаща. Я думаю, он хотел бы принадлежать тебе, как и я.

Модина вышла из спальни Аристы. Когда она проходила мимо полуоткрытой двери в комнату Дегана, раздался его голос:

— Эй, подождите!

Она распахнула дверь настежь, остановилась на пороге и посмотрела на него.

Высокий и все еще невероятно худой, Деган сидел на постели, подложив под спину гору подушек.

— Нужно вылить мой ночной горшок, в комнате уже воняет. Может, заберешь его с собой?

— Я не горничная, — ответила Модина.

— Да что ты говоришь? Значит, ты сиделка? Я все еще чувствую себя паршиво. И мне надо больше есть. Второй кусок говядины мне бы не помешал.

— Я не служанка.

Деган выглядел раздраженным.

— Тогда что от тебя толку? Послушай, я только что выбрался из темницы, а меня морят голодом. Я заслуживаю немного сочувствия. И мне нужно поесть.

— Если хочешь, я могу проводить тебя на кухню, и там мы найдем для тебя что-нибудь съедобное.

— Ты шутишь? Неужели ты не слышала, что я сказал? Я болен. Я слаб. И не собираюсь всюду рыскать, как какой-нибудь грызун.

— Ты не вернешь себе силы, если будешь оставаться в постели.

— Кажется, ты сказала, что ты не сиделка. Послушай, если ты не принесешь мне еды, найди кого-то, кто сможет это сделать. Неужели ты не знаешь, кто я такой?

— Ты Деган Гонт.

— Да, но знаешь ли ты, кто я такой?

Она с недоумением посмотрела на него:

— Извини, но…

— Ты умеешь хранить тайны? — спросил он, наклоняясь вперед и переходя на шепот.

Модина кивнула.

— Как выяснилось, я наследник Новрона. — Модина сделала вид, что удивлена, а Гонт усмехнулся. — Знаю, знаю, я и сам был потрясен. Мне сообщили об этом совсем недавно.

— Но я думала, наследницей является императрица Модина.

— Насколько мне известно, прежние регенты хотели, чтобы все в это верили.

— Так ты планируешь свергнуть императрицу?

— Зачем? — сказал он и подмигнул. — Говорят, она молода и красива, поэтому я решил на ней жениться. Я слышал, что она пользуется у народа популярностью, и я от этого только выиграю. Правда, замечательный план?

— А что, если она не захочет за тебя выходить?

— Ха, почему нет? Я наследник Новрона. Лучшего выбора ей не сделать.

Модина заметила, что Гонт внимательно ее разглядывает.

— Послушай, а тебе известно, что ты хорошенькая? — Гонт облизнул верхнюю губу и посмотрел мимо нее в коридор. — Слушай, закрой-ка дверь и присядь рядышком со мной? — Он похлопал ладонью по постели.

— Я думала, ты еще болен и слаб.

— Ну не настолько. Если ты не принесешь мне поесть, то можешь хотя бы погреть постель.

— Не думаю, что это возможно, и едва ли ты можешь на такое рассчитывать.

Гонт нахмурился:

— Знаешь, как только я поправлюсь, то стану императором. Так что тебе лучше быть со мной полюбезней. Мы можем продолжить наши отношения и после моей свадьбы. Полагаю, у меня будет несколько придворных дам, если ты понимаешь, о чем я. О них я также буду хорошо заботиться. А у тебя появится шанс стать первой фрейлиной.

— И что ты конкретно имеешь в виду?

— Ну, ты и сама знаешь. Я о тебе позабочусь. Ты получишь комнату во дворце. У тебя будут красивые платья и все такое.

— У меня это уже есть.

— Конечно, но ты можешь все потерять, когда я стану императором. А так твое будущее будет обеспечено. Ну, что скажешь?

— Знаешь, я, пожалуй, откажусь.

— Дело твое… — Гонт пренебрежительно махнул рукой. — Но если увидишь служанку, передай, чтобы она пришла за ночным горшком, ладно?

Когда Модина подошла к лестнице, она увидела поднимавшегося по ступеням солдата, который стоял на страже у ворот. Он подошел к ней и поклонился:

— Ваше величество, разрешите обратиться?

— Конечно. Что случилось? — спросила она.

— У ворот дворца стоит мужчина, который испрашивает у вас аудиенции.

— Что? Сейчас?

— Да, ваше величество. Я сказал ему, что это невозможно.

— Уже довольно поздно. Попроси его обратиться к дворцовому клерку завтра утром.

— Я так и сказал, но он утверждает, что его семья должна уйти из города завтра с рассветом. Они пришли на Праздник зимы, и он хочет в последний раз увидеть вас перед уходом. Он говорит, что знает вас.

— Он назвал свое имя?

— Да, Рассел Ботвик из Дальгрена.

Лицо Модины озарила радостная улыбка:

— Где он сейчас?

— Я попросил его подождать у ворот.

Когда она жила в Дальгрене, Ботвики стали для нее почти родной семьей. Они взяли ее к себе после смерти матери, вот почему Модина затрепетала в предвкушении встречи со старыми друзьями. Она вихрем сбежала по ступенькам, заставив стражников поспешно распахнуть перед ней створки огромной двери. Модина выскочила на заснеженный двор, но, как только оказалась под открытым небом, пожалела, что не прихватила с собой плаща. Ночь выдалась темной, и когда она шла по двору к воротам, сообразила, что и факел ей бы не помешал. Снова увидеть Рассела и Лину было бы замечательно. Она выделила бы им лучшие покои во дворце, и они всю ночь вспоминали бы прежние времена… Лучшие времена.

Проходя мимо конюшни, она вдруг услышала голос:

— Трейс?

Она обернулась и увидела Ройса.

— Что ты здесь делаешь? Пойдем со мной к воротам. Там меня ждут Ботвики.

— Я хочу, чтобы ты знала, я очень об этом сожалею, — сказал Ройс.

— О чем?

Он с грустью посмотрел на нее и вдруг зажал ей рот рукой. Она пыталась сопротивляться, но все закончилось очень быстро.

— Прости меня, Трейс, — сказал он виновато.

Это были последние слова, которые она услышала.

Перед самым рассветом зазвонил дворцовый колокол. Адриан и другие обитатели третьего этажа вышли в коридор. На Аристе был мерцающий плащ Эсрахаддона, а Деган Гонт завернулся в наброшенное на плечи одеяло.

Амилия и Бректон появились в коридоре вместе с отрядом стражников.

— Кто-нибудь из вас видел императрицу?

— Она была здесь вчера вечером, — ответила Ариста.

— Что происходит? — раздраженно проворчал Гонт.

Адриан увидел его в первый раз с тех пор, как их освободили из темницы.

— Императрица исчезла, — заявил сэр Бректон.

Он махнул солдатам, которые начали открывать двери и обыскивать все комнаты на этаже.

— Зачем устраивать суматоху? Проверьте лучше комнату самого симпатичного слуги, — недовольно сказал Гонт. — Наверное, она просто заснула после бурной ночи.

— Кроме того, епископ Сальдур исчез, — продолжал Бректон. — Стражник в башне и двое у ворот мертвы.

Солдаты закончили обыск в комнатах и вернулись в коридор ни с чем.

— Как Сальдур мог сбежать? — спросила Ариста. — И зачем он забрал с собой Модину?

Адриан виновато посмотрел на нее и опустил глаза.

— Это сделал не Сальдур, — сказал он смущенно.

— Но кто мог… — начала было говорить Ариста, но ее перебил Адриан:

— Это Ройс. Он увел их обоих. Белая пешка забирает ферзя и слона. Ройс начал разыгрывать ферзевый гамбит.