Правь Амбером!

20

Когда мы вернулись в лагерь, я встал как вкопанный и уставился на него в изумлении. Перемены наводили на мысль о чуде. Наверное, за время нашего краткого отсутствия на Амбер снизошла армия каменщиков, плотников и прочих работников: вокруг внешних стен были возведены леса и вороты для подъема тяжестей – при их помощи огромные каменные глыбы уже начали становиться на свои места. За стенами выросло одно крыло замка. Десятки рабочих возились на крыше, укладывая красную черепицу.

– Король! Король! – раздался чей-то крик.

Работа замерла; сотни рабочих остановились и развернулись в мою сторону. Они разразились приветственными криками. Я неуверенно помахал им рукой.

Мгновение спустя из проема, где предстояло встать главным воротам, появились Эйбер с Фредой. Они кинулись к нам по извилистой грунтовой дороге. Фреда обняла меня, крепко прижала к себе и заплакала. Ухмыляющийся Эйбер хлопнул меня по спине.

– Самое время! – воскликнул он. – Где тебя носило?

– Это все... – я указал на замок. – Как вам это удалось?

– Усердный труд. – Эйбер покачал головой. – Я никогда в жизни столько не работал.

Фреда отпустила меня и отступила на шаг.

– С возвращением, – сказала она. – Отец, где ты его нашел?

Я непонимающе уставился на них.

– Из-за чего такой переполох? Я же ушел на какой-нибудь час!

– Час? – Эйбер рассмеялся. – Оберон, тебя не было четыре месяца!

– Да быть не может!

– Фейнимы... – пробормотал отец. – Я понятия не имел...

Фреду передернуло.

– Надеюсь, ты не заключил сделку с этими существами... – начала было она.

– Нет. Они отказались помогать нам, – сказал я.

– Прекрасно. Нам от них ничего не нужно.

– Расскажите мне, что здесь произошло? – я снова взглянул на замок. – Столько сделать, и так быстро!

– Хоть верь, хоть не верь, – с гордостью произнес Эйбер, – но мы на три дня обгоняем график. А теперь, когда ты вернулся, все пойдет более гладко.

Мне не понравилось, как это звучит.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, тут были некоторые проблемы, – признался Эйбер. – Пойдем внутрь. Я все тебе покажу и расскажу.

Фреда кивнула:

– Иди, Оберон. Мне нужно кое-что обсудить с отцом.

– Ну ладно. – Я взглянул на Эйбера. – Давай, веди. Мне не терпится увидеть и услышать все, что я пропустил.

Как только мы отошли на такое расстояние, что нас уже нельзя было услышать, брат сообщил заговорщическим шепотом:

– Блейзе ушла.

– Что?! Куда?

– Понятия не имею. Она исчезла однажды ночью. Просто взяла и исчезла. И забрала с собой все свои вещи... Не могу точно сказать, то ли она вернулась обратно в Хаос, то ли спряталась в какой-нибудь из Теней. .

Я вздохнул.

– Просто не верна .

– А еще, – мрачно добавил Эйбер, – Утор знает, где мы. У нас тут возникали сложности при строительстве... саботаж. Как-то ночью нам отравили всех лошадей и мулов. И перебили несколько десятков рабочих. Нехорошо получилось.

– А где Коннер?

– В лесу, с армией. Тут произошло несколько стычек с войсками Утора. Коннер думает, что это была разведка. Утор шпионит за нами. – Эйбер сглотнул. – Отец с Коннером пытаются поддерживать порядок, но...

– В смысле – отец? – недоуменно спросил я. – Он же был со мной.

– Ты чокнулся. Я завтракал с ним двадцать минут назад.

– Что?!

– Он пошел к себе поработать, а несколько минут спустя появился вместе с тобой. Я думал, он отыскал тебя, а потом вернулся по Карте. Разве нет?

– Нет. Он был с фейнимами. Это я отправился туда и нашел его.

Эйбер судорожно сглотнул.

– Один из них – самозванец.

Я достал меч из ножен.

– Проведи меня к нему в комнату. Возможно, он все еще там.

– Сюда!

Развернувшись, Эйбер помчался между досками, грудами камня и штабелями красной черепицы. Я проскочил следом за ним через дверной проем на лестничную площадку, на которой рабочие деловито укладывали дощатый пол; потом мы поднялись наверх по недоконченной лестнице. Наверху Эйбер свернул вправо, в широкий коридор. Вдоль стен на стремянках стояли штукатурщики. Пока мы мчались мимо, они с любопытством поглядывали на нас.

– Вот, – сказал Эйбер, остановившись перед высокой закрытой дверью.

Я повернул ручку, но дверь была заперта изнутри. Я отошел на шаг и пнул ее изо всех сил. Дверь распахнулась с громким треском, и я влетел в комнату, вскинув меч.

Быстро охватив комнату взглядом, я увидел кровать с балдахином, длинный стол, беспорядочно заваленный свитками, чертежами и другими бумагами, и платяной шкаф в углу. Самозванца было не видать. Я подошел к шкафу и резко распахнул дверцы, но тот был пуст, если не считать небольшого количества аккуратно сложенных рубашек, брюк и нижнего белья.

Куда же он мог деться? Я выглянул в окно – а вдруг самозванец выпрыгнул из него? – но внизу не было никого, кроме рабочих, переносивших штабель досок.

– Ты не в курсе, где еще он мог бы быть? – спросил я.

– Нет. Впрочем, у него имелась колода Карт... Я их у него видел.

Я кивнул:

– Должно быть, он услышал выкрики часового, когда тот объявлял о нашем с отцом появлении. Вероятно, он похватал все, что ему было нужно, воспользовался своей Картой и удрал обратно в Хаос.

– Я просто поверить не могу, что он одурачил нас с Фредой! – пробормотал Эйбер, качая головой. Потом фыркнул. – А как насчет идеи, что это мой был настоящий, а твой – самозванец?

– Нет. Мой – настоящий Дворкин. Я это знаю.

Несколько мгновений мы сдержанно разглядывали друг друга. Потом я вспомнил про фейнимов, мое кольцо-спикард и все вопросы, на которые отец то ли не захотел, то ли не смог ответить. Возможно, брат сумеет мне помочь?

– Ты не можешь рассказать мне что-нибудь про фейнимов? – спросил я у него.

– Мало что. – Эйбер нахмурился. – Про них никто ничего не слыхал на протяжении многих поколений, с тех самых пор, как они вытерли пол королем Ютоком. Сейчас они по большей части – легенды, страшилки для маленьких детей. Кстати, а как отец с ними связался?

– Понятия не имею. Кажется, их интересует Путь.

Эйбер медленно кивнул.

– Да, в этом есть определенный смысл. Новая изначальная сила должна их интересовать.

– Ты имеешь в виду Путь?

– Да. Их интересовал Логрус... это и привело к схватке с королем Ютоком. Фейнимам хотелось взглянуть на него. Юток отказал им и вторгся в их владения. За этим последовало десять лет войны.

– Отец позволил им посмотреть на Путь.

– Возможно, это было мудрое решение. – Эйбер задумался. – Любопытно, а видели ли они хоть когда-нибудь Логрус...

– А почему это их интересует?

– А кто их знает? Чтобы они в чем-то из этого нуждались – не похоже. У них есть их Кейе.

– Кейе?

– Ну, помнишь – что-то вроде старой детской загадки? «Что не открывает замков, но отпирает все двери? Конечно, фейнимский Кейе».

– Я никогда прежде не слыхал эту загадку, – сказал я.

– Да это просто детская чепуха. – Эйбер пожал плечами. – Капля истины в груде шелухи.

Мы целый час обшаривали замок и окрестности, но так и не нашли ни следа лже-Дворкина. Меня это не удивило. Наверняка он вернулся в Хаос и в настоящий момент докладывает королю Утору. Так что в Хаосе теперь знают обо всем, что было сказано, сделано и задумано в замке за последние четыре месяца.

Обозленный и с душою не на месте, я вызвал Коннера по Карте и перетащил его сюда. За четыре месяца с ним произошли разительные перемены. Коннер больше не был изможденным и слабым от голода. Он оброс новыми мышцами, отпустил короткую бородку и волосы по плечи и загорел до бронзового цвета. Он взял на себя командование армией и занялся налаживанием нашей обороны – каковая включала в себя регулярный патрульный обход естественных границ Амбера, цепочку аванпостов и прорубание нескольких дорог в лесу, чтобы можно было снабжать войско. Ну что ж, неплохое начало.

– Хорошо, что ты вернулся, – сказал Коннер, прихлебывая налитое мною вино. – Я не хочу быть королем.

– Королем?

– Отец – в смысле, самозванец – постоянно твердил мне, что ты не вернешься. И что поэтому корону должен принять я.

Я хмыкнул:

– Я рад, что ты этого не сделал! Для меня прошло всего несколько часов, как я отсюда ушел. А тут такие перемены... – Я покачал головой. – Я потрясен. Похоже, все энергично взялись за дело и внесли свою лепту.

– Кроме Блейзе. Ей никогда здесь не нравилось. – Коннер состроил гримасу. – Ну и ладно, без нее лучше.

– Неужто я единственный, кто испытывает к ней родственные чувства? – со смехом спросил я.

– Думаю, да!

Я покачал головой, припоминая, как трудно ей было приспособиться к этой Тени. Где бы она ни находилась сейчас, я желал ей добра.

Мы обменялись еще несколькими шутливыми замечаниями, а потом Коннер стал рассказывать нам с отцом про нашу новую армию. На настоящий момент ее численность превышала десять тысяч солдат, большая часть которых была рассредоточена по лесу.

– Я думаю, нам не придется долго ждать, чтобы Утор приступил к активным действиям, – сказал Коннер. – Мои люди уже раз шесть натыкались на его разведчиков.

– Ты их допросил? – поинтересовался я.

– Они живыми не дались.

– Я удивляюсь, что Утор до сих пор медлит, – сказал отец. – На него это не похоже.

– Значит, на то есть какая-то причина. – Я задумчиво прикусил губу. – Это будет открытое нападение? Как тогда, в Джунипере?

– В тысячу раз хуже, – сказал отец. – То нападение было устроено таким образом, чтобы выглядеть как незначительная личная вендетта одного отдельно взятого Лорда Хаоса, направленная против меня лично. На этот раз нам предстоит встретиться с натиском короны, за которой стоит вся сила Хаоса.

– Тогда нам понадобятся воины, – сказал я.

– Очень много воинов, – поддержал меня Коннер. – Стотысячное войско не удержало Джунипера. Сколько же нам нужно? Миллион? Десять миллионов?

– Сколько потребуется, столько и добудем, – мрачно сказал я. – В этом у нас есть преимущество перед Хаосом. Мы можем набирать рекрутов хоть изо всех Теней, и быстро.

– Верно... – согласился отец.

Я повернулся к Коннеру:

– Есть у тебя кто-нибудь, на кого ты мог бы оставить командование армией на несколько дней? Мне нужно, чтобы ты тоже отправился в Тени за новыми солдатами.

Коннер кивнул:

– Да, у меня есть несколько надежных лейтенантов.

– Отлично. Поставь одного в замок и одного на границу.

– Я тоже пойду, – сказал отец. – И возьму с собой Фреду.

– Фреду?

– Она может быть очень убедительна.

– Хорошо. Нам нужна вся помощь, какую мы только сможем заполучить.

– А Эйбер? – спросил Коннер. Я задумался.

– Кто-то должен оставаться здесь, чтобы присматривать за рабочими. В любом случае драться Эйбер не любит и не умеет. Он просто не знает, как подбирать армию.

Полтора часа спустя я вышел в одиночку в лес, подальше от замка, и дал волю своему воображению. Розовато-лиловый оттенок листвы, поворот тропинки – и мир вокруг меня пришел в движение и начал изменяться. Более высокие деревья. Дубы вместо сосен. Каменистая земля. И люди... в особенности – люди.

Каждая новая деталь, которую я вводил в пейзаж, приближала меня к цели. Я крепко держал в уме место назначения: край прекрасных полей и ясного неба, край не имеющих себе равных воинов-жрецов, которые почитают меня, как бога. Если такое место существует в Тенях, я его найду.

Лесная тропа вывела меня к дороге, мощенной черным камнем. Когда я поднялся на холм, передо мной, насколько хватало глаз, раскинулись поля пшеницы и ржи; на них трудились тысячи рабов из завоеванных народов. В небе парил орел; сверху раздавался его хриплый клекот.

Навстречу мне неслись две золотые колесницы, запряженные черными скакунами. В каждой колеснице стояло по двое мужчин; их длинные усы и золотистые волосы развевались на ветру.

Я остановился посередине дороги, подбоченившись, и стал терпеливо ждать. Лучи большого желтого солнца грели мне спину. Ветерок нес запахи тимьяна и дикой лаванды. Это была приятная Тень. Я и сам был бы не прочь поселиться здесь.

Колесницы резко затормозили в десяти шагах от того места, где я стоял. Четверо мужчин – один пожилой и трое молодых, все в красивых золотых доспехах – соскочили на землю и преклонили передо мной колени.

Это должен был быть король Элсом и три его сына. Я знал их имена, равно как и историю их мира. Она пришла мне в голову, и я отправился разыскивать ее, прокладывая путь через Тенидо тех пор, пока все вокруг не стало соответствовать моему представлению.

Так я пришел в королевство Кейолдар, где миллионы людей поклонялись богу-воителю по имени Оберон, который – так уж вышло – выглядел в точности как я.

– Поднимись, Элсом, – сказал я, стараясь говорить, как подобает богу. Мой голос, низкий и мощный, раскатился вокруг. – Я – Оберон, и я вернулся, чтобы повести свой избранный народ к славе!

Элсом медленно встал, не смея глядеть мне в лицо. Он выглядел в точности на свои пятьдесят пять лет. Хотя десятилетия, проведенные под открытым небом, в военных походах, выдубили лицо короля и покрыли морщинами, глаза его говорили о жизнерадостном характере и живом уме. Сломанный нос и длинные белые шрамы на руках и на левой щеке свидетельствовали о сражениях, сквозь которые ему довелось пройти за эти годы. Это был величайший король и правитель, какого только знал его народ.

– О благороднейший Оберон, Владыка Света, придающий облик мечтам! – воскликнул король Элсом, едва заметно дрожа от благоговения и страха. – Наши жизни принадлежат тебе! Повелевай нами, молю тебя! Мы живем, чтобы служить тебе!

Я взглянул на трех молодых мужчин, которые по-прежнему стояли на дороге, преклонив колени и почтительно опустив глаза. Лишь самый молодой осмеливался изумленно и восхищенно поглядывать на меня, когда ему казалось, что мое внимание обращено на что-то другое. У всех у них были чеканные черты короля, только шрамов гораздо меньше. Ничего, дайте им время...

– Ты привел с собой своих сыновей, – сказал я, улыбаясь.

– Всех, как было сказано в пророчестве, владыка Оберон!

– Всех? – переспросил я. Должно быть, это испытание. – А где же твой четвертый сын, король Элсом?

– Это ты должен сказать мне об этом, владыка!

Тут позади пропела спущенная тетива. Я знал, что это произойдет, и все же не переставал удивляться этому. Ну почему богов постоянно необходимо испытывать, чтобы удостовериться в их божественной природе? Моим испытанием должна была стать стрела в спину.

Я развернулся – куда стремительнее, чем мог бы двигаться любой из людей. Казалось, время замедлило свой бег. Я сосредоточился на летящей прямо в меня стреле. Стрела негромко свистела в полете; ее черное древко было снабжено черным оперением, а зазубренный наконечник позолочен. Очень подходяще для бога.

Я взял стрелу из воздуха прежде, чем она ударила в меня, и продолжил пируэт, снова развернувшись к королю Элсому. Король ахнул, и глаза у него полезли на лоб; он.явно не мог поверить в увиденное. Для них это было чудо, для меня – фокус, проделанный благодаря быстроте и координации. Ничуть не труднее, чем поймать мяч.

Потом радость на лице короля начала сменяться страхом. Я действительно оказался богом, а его сын по его приказу только что попытался убить меня. Что я стану делать? Какой кары заслуживает такое преступление?

– Прекрасный выстрел. Но для того, чтобы убить меня, стрелы мало, – небрежно произнес я, подпустив в голос нотку веселья. Лучше отнестись к этому как к шутке и простить его.

Сжав кулак, я сломал стрелу и бросил обломки под ноги королю.

– Позови сюда своего старшего сына, – велел я. – Я хочу взглянуть на него.

– Янкос! – крикнул король Элсом. – Иди сюда!

Он снова преклонил колени и опустил голову; лицо его было бледно. Он не смел взглянуть на меня, и мне трудно было упрекнуть его за испытываемый стыд. Все шло даже лучше, чем я надеялся.

Янкос – долговязая копия отца – рысцой выбежал из-за кустов у меня за спиной и присоединился к братьям, тоже опустившись на колени и склонив голову.

– Приказывай, владыка Оберон! – воскликнул король Элсом. – Чем мы можем тебе послужить?

Когда я назвал каждого из его сыновей по имени, вид у них сделался изумленный и испуганный.

– Янкос. Эйтеон. Лимнос. Хэтор. Встаньте и дайте мне взглянуть вам в лицо.

Они медленно встали. Трое старших от благоговейного страха и трепета не смели даже посмотреть на меня. У самого младшего, Хэтора, на лице было написано занятное выражение, нечто среднее между подозрением и недоверием. Ну что ж, в конце концов, в каждом семействе должен быть свой скептик. Несмотря на мой фокус со стрелой, младшего до сих пор снедали сомнения. Если я сумею убедить его, можно считать, что я заполучил их всех.

– Ты не веришь в пророчества обо мне, – сказал я Хэтору. – Сомнения – это хорошо.

– Владыка Оберон! – попытался было возразить юноша. – Я верю!

– Ты хотел испытать меня, – сказал я и плавным движением извлек меч. – Не спорь. Я вижу это в твоем сердце.

– О благороднейший... – неуверенно начал Хэтор.

– Доставай оружие, Хэтор, – дружелюбным тоном произнес я. – Ты не успокоишься, пока не скрестишь клинок со мной. Я это знаю.

Король Элсом бросился мне в ноги.

– Пощади его, о почитаемый Оберон! – выдохнул он, с отчаянием глядя на меня. – Он молод и опрометчив!

Прочие сыновья Элсома беспокойно заерзали. Я взглянул на них и улыбнулся. Я знал, что, если бы отец приказал, они взялись бы за оружие, чтобы защитить Хэтора от меня даже ценой собственной жизни. Да, подобная верность пригодится мне в борьбе против Хаоса.

– Успокойся, добрый король Элсом, – негромко произнес я, так, чтобы меня услышал только он. Должно быть, Хэтор – его любимец. Надо сыграть на его чувствах. – Твоему сыну не суждено умереть сегодня, но, если он служит мне, он должен запомнить свое место. В моих планах его мечу отведена важная роль. В грядущем он станет моей правой рукой. Как и ты. Вы все нужны мне.

– Благодарю тебя! – прошептал Элсом. – Благодарю тебя!

Я взглянул на Хэтора и жестом велел ему выйти вперед. Парень гулко сглотнул. Ему определенно перехотелось вступать в схватку с человеком, который мог оказаться богом.

–Доставай оружие, – велел я ему. – Убьешь ли ты меня сегодня?

Хэтор внезапно рухнул на колени, залившись краской стыда.

– Прости меня, о благороднейший Оберон! – воскликнул он.

– Встань! – одернул я его. – Давай, Хэтор! Покажи мне, на что способен принц-воитель! Или ты трусишь? Или стыдишься своих невеликих способностей?

Юноша вскочил. А потом, не мешкая ни секунды, выхватил меч и бросился в атаку.

Мне нужен был народ воинов. Я намеренно искал в Тенях место, где живут самые сильные, самые быстрые, самые храбрые бойцы, и притом такие, что почитают меня как бога. Но я и не предполагал, насколько быстро будет двигаться Хэтор или каким блестящим прирожденным фехтовальщиком он окажется. Он с грацией и гибкостью танцора ринулся в молниеносную атаку: противник попроще мгновенно оказался бы разбит. Я оборонялся, медленно отступая, и наблюдал за мелькающим острием его клинка, дожидаясь, пока юноша допустит промах. Хэтор двигался, словно колибри, метался влево-вправо, вверх-вниз, пробуя на прочность мою защиту и мою скорость. Мне никогда еще не приходилось видеть бойца лучше – не считая моего собственного отца. Его воодушевление и мастерство были безукоризненны.

Но то же самое можно было сказать и обо мне. На каждое действие Хэтора у меня имелся контрприем. Если его меч жужжал от скорости, то мой пел. Если его умение маневрировать ослепляло, то мое сверкало ярче солнца. Мы сражались в разной манере, но все же он был мне не пара.

В конце концов я заметил мельчайший недочет. Когда Хэтор парировал мой удар, его меч чуть-чуть отошел в сторону и на долю секунды запоздал с возвращением. Я понял, что у парня начала уставать рука.

Я прыгнул на него. Сталь зазвенела о сталь, полетели искры. Я продвигался вперед, войдя в смертоносный ритм: удар, удар, выпад; удар, удар, выпад. Хэтор отступил; на лице его отразилась тревога.

А потом я резко довернул руку и выбил у него меч за счет одной лишь силы. Меч проплыл по воздуху и вонзился в землю слева от нас. И медленно закачался.

Хэтор безмолвно проводил его взглядом, прижав правую руку к груди. Потом храбро повернулся ко мне, выпрямился и, не дрогнув, стал ожидать от меня смертельного удара.

Я же бросил свой меч и быстрее, чем он мог уследить, оказался рядом с Хэтором. Моя левая рука легла ему на горло, а правая сгребла защищенный доспехом живот. Я вскинул парня над головой, как ребенок поднимает куклу.

– Слушай меня хорошенько, короленыш, – негромко произнес я, так, чтобы услышал только он. – Я могу раздавить тебе гортань или вырвать сердце из груди с такой же легкостью, как ты срываешь яблоко с дерева. От меня зависит, отнять у тебя жизнь или подарить ее тебе. Ты понимаешь, что это означает?

– Д-да, владыка Оберон, – прошептал он. Лицо его залила бледность.

– Богов, – продолжал я, понизив голос и сузив глаза, – нелегко убить. Запомни это.

Парня затрясло от страха. Я увидел в его глазах веру и неприкрытый ужас: он внезапно осознал, что я держу его жизнь в своих руках. Мне достаточно было сжать руку, и у него оказалась бы сокрушена гортань или остановилось бы сердце.

Я швырнул его так, что он пролетел двадцать футов и упал на руки братьям. Те пошатнулись, но подхватили его и поставили. Когда Хэтор зашатался от головокружения, я запрокинул голову и расхохотался.

– Ты далеко пойдешь, юный Хэтор! – сказал я. Что-то в этом духе мог сказать бог верному почитателю. – Я видел твое будущее, и оно великолепно.

Мне искренне хотелось, чтобы это было правдой. Что-то там его ждет на самом деле? Хэтор упал на колени передо мной.

– Я клянусь служить тебе до самой своей смерти, владыка Оберон! Приказывай! Я – твой!

– Подбери свой меч, – распорядился я. – Нам всем следует вернуться в город.

Я снова обратился к его отцу:

– Элсом!

– Что, владыка Оберон?

Король явно был преисполнен радости и облегчения по поводу того, что я пощадил его младшего сына.

– Сегодня вечером мы будем праздновать мое прибытие. Завтра с утра ты начнешь собирать свое войско.

– Ты поведешь нас в битву? – с пылом воскликнул король.

– Да!

– Против кого?

– Против адских тварей Хаоса!

– Против адских тварей! – крикнул Элсом. Его сыновья выхватили мечи и подхватили клич:

– Против адских тварей! Против адских тварей Хаоса!