Прах земной [СИ]

Элена.

Я лениво помешивала малиновый коктейль, временами щурясь от дующего в лицо и треплющего волосы прохладного ветерка, и от нечего делать разглядывала снующих туда-сюда прохожих. Все они были какие-то сосредоточенные, излишне напряжённые, не обращали внимания на то, что происходит вокруг, с головой уйдя в свои собственные проблемы.

Меня же больше волновало то, что своим хмурым видом они мешали мне спокойно любоваться незнакомым городом.

Конечно, если бы все люди вдруг исчезли или хотя бы замерли на месте, то город уже нельзя было бы назвать полноценным городом, но иногда так хочется, чтобы всё в этом царстве железа и стекла остановилось и больше никогда не приходило в движение. Чтобы никто не копошился в своей безразмерной сумке, не высыпал её содержимое на землю, под ноги других прохожих, не орал на всю улицу трёхэтажным матом и не выбегал на дорогу, рискуя попасть под машину. Всё вышеописанное я уже имела честь лицезреть лично, так как кафе, в которое нас с Мальвиной завёл Лёша, находилось под открытым небом. Хорошего настроения сей факт, естественно, не добавлял. Я только и мечтала о том, чтобы моя подружка и наш с ней новый знакомый поскорее закончили выбирать себе напитки и вернулись, наконец, ко мне за столик. Но из-за того, что у одной черноволосой особы на редкость дурной характер, этот процесс мог затянуться ещё хоть на десять, хоть на двадцать минут. Как назло.

Положив руки на подлокотники своего кресла-каталки (это в доме оно не всегда бывает нужно из-за лестниц и слишком высоких порогов, а когда выберешься на улицу, без него не обойтись), я устало откинулась назад и вздохнула.

Поначалу всё было нормально. Лёша привёл нас в это заведение с улыбчивыми официантами и букетами белых ромашек за каждым столиком и щедро предложил заказывать всё, что душе угодно.

Я быстро определилась с тем, чего именно мне бы хотелось съесть, но Мальвина, до жути обрадованная, что Артём Сергеевич отпустил нас гулять сегодня без охраны, решила устроить себе большой праздник за чужой счёт и заказала много пирожных, мороженных и самых разных мелких шоколадок. А вот напитки с чего-то сказала выбирать Лёше. Он согласился, схватил меню и пошёл делать заказ, так как официантов никто из этих двоих дожидаться почему-то не хотел.

Вернулся с горой всякой всячины на подносе, весёлый и с улыбкой до ушей, но, приземлившись на своё место, практически тут же услышал тихий, недовольный голос нашей красавицы. Мальвина не была бы собой, если бы не нашла даже в такой ситуации какого-нибудь изъяна.

На этот раз ей не понравился напиток, который Лёша по её же собственной просьбе выбрал на свой вкус. Фыркнув раз для приличия, она снова взяла меню и вчитывалась в него порядка пяти минут, пока парень не имел осторожность сказать нам о том, что в помещении (кафе было одновременно и в здании, и на улице) есть бармен, готовый за символическую плату намешать коктейли, отсутствующие в общем списке. Глаза Зубакиной тут же загорелись, и, думаю, здесь становится понятно, куда это они так дружно смотались, оставив меня допивать второй… или нет, третий бокал "малины".

Продолжая думать о своём, я случайно бросила взгляд в конец улицы, в ту же секунду сердце словно сжали невидимые когти. В мою сторону шёл человек, подобно смерти одетый во всё чёрное. По мере приближения у него всё больше прорисовывалось лицо. Бесстрастное, равнодушное, мёртвое… Плащ, который был на нём независимо от погоды, высокие сапоги, рубашка завершали образ страшного детского воспоминания. На носу у человека сидели солнцезащитные очки, прятавшие за своими стёклами серые глаза, до дрожи пустые и холодные.

Мне не раз уже встречались люди, имеющие нездоровую страсть к чёрному цвету, они также ненормально одевались, но одним существенным различием между ними и остановившемся напротив меня убийцей являлось наличие у первых хоть каких-нибудь скудных эмоций и положительных моральных качеств. У неприкасаемого же это всё явно отсутствовало.

– Привет, Элен, – сказал он ровным голосом, присаживаясь на стул рядом со мной и снимая солнечные очки. Отведя глаза, чтобы не встречаться ими с убийцей, я сжала под столом кулаки и большим усилием воли затолкала поглубже в память мысли о том, как именно умерла Рина.

– Здрасьте, – невольно сглотнув, робко ответила на его приветствие. На что-то большее слов просто не хватило.

– И чего так неуверенно? – слегка склонив голову набок, честное слово, как птица какая-то, спросил убийца. – Я думал, ты кричать начнёшь или убежать попытаешься, как только меня увидишь, а ты наоборот. Что, снова боишься?

– Вы Рину… мою мачеху убили. Как мне вас не боятся?

– Я её убил, потому что мне приказали её убить. Ты же сама знаешь, я в то время в Доме жил и сам себе вообще не принадлежал. А за ослушание у нас могли и без головы оставить, – вроде и не оправдываясь, но очень убедительно и со смыслом проговорил неприкасаемый.

– Откуда мне об этом знать? Мне о таком никто никогда не рассказывал.

– А о таком и не нужно рассказывать, могла и сама догадаться.

Ничего я "не могла"! Мы с ним виделись всего один раз в жизни и то много лет назад, и знать что-то о нём, его работе и Доме я чисто логически не могу. Но тут убийца положил на край стола свою ладонь в чёрной кожаной перчатке и перевёл тему разговора в другое русло:

– Помнишь тот день в горах, когда я тебя поцеловал?

– Поцеловал? – ошарашенно переспросила я, вскинув голову и во все глаза уставившись на мужчину. Он тоже, не мигая и не отрываясь, смотрел прямо на меня.

– Это не очень точное определение, но другого я подобрать не могу, – мгновение спустя сознался он, вздохнув и резко сняв перчатку с правой руки.

Первым делом, на что я невольно обратила своё внимание, были его ногти… настоящие когти. Похожие мне однажды встречались в энциклопедии в разделе про динозавров, у какого-то мелкого хищника, который при желании мог распороть ими брюхо более крупным животным. Уверена, неприкасаемый на такое тоже способен, ведь на вид его когти выглядят очень острыми. И как только я в прошлый раз не разглядела у него подобной… особенности?

– А что вам от меня вообще нужно? Зачем вы подошли? – запоздало отметив, что убийца замолчал, спросила я. Предчувствия были нехорошими, и они, к сожалению, с лихвой оправдались.

– За кровью.

– З-зачем за кровью?

– Хочу кое-что узнать с её помощ… – негромко начал он, взяв мою ладонь в свою руку и неожиданно замолчав на полуслове.

Я тоже молчала, не спеша выдирать свою конечность из его лап. Мало ли, как он на это отреагирует?

– А что вы хотели узнать? – переборов страх, вызванный его присутствием, всё же осмелилась спросить я.

– Не твоё дело, – нахмурившись, пробормотал неприкасаемый. Он злится? Может, нужно позвать кого-нибудь на помощь, пока не поздно? И где там шарятся Малька с Лёшей?!

– Хотя, знаешь что… – но договорить убийце не дали.

Словно притянутые моими мыслями, из здания кафе вышли Мальвина и Алексей.

Не знаю, как убийца определил в них моих знакомых, но едва завидев их, он нехотя поднялся со стула и ушёл, ничего не сказав на прощание. Уж не значит ли это, что он ещё вернётся?

Не успела я всерьёз заволноваться, как ко мне подскочил взбудораженный, взволнованный Лёша, и с нездоровым интересом стал расспрашивать про убийцу Рины.

"А зачем он приходил, а что ему было надо, а что он сказал и под каким предлогом подсел…" – сыпались градом вопросы.

Я не особо хотела рассказывать кому-либо о случившемся, в том числе и Мальвине, с довольным видом попивающей свой напиток и внимательно к нам прислушивающейся, поэтому соврала, сказав, что мужчина подсаживался просто познакомиться, но так как меня такие старички, как он, меня никогда не интересовали, я ему отказала. Большего от меня Алексей не добился и через полчаса всё-таки прекратил свой допрос. Но чем же его так заинтересовал неприкасаемый?

Карл-Алексей.

Дрянь, зачем я попёрся с этой малолетней пигалицей, Мальвиной, в бар? Нужно было оставаться с Эленой, глядишь, и с Ричардом бы получилось поговорить. Даже если бы он к нам не подошёл, я бы его заметил и, скорее всего, смог бы найти способ незаметно увязаться следом. А бежать за неприкасаемым сейчас, под пристальным взором людей того наркоторговца, которые призваны незаметно следить за его драгоценной дочуркой (старый параноик наврал, что отправил её без охраны), значит нарваться на лишние вопросы…

Ладно, не нужно преждевременных волнений. Ричарда я всё равно найду. Первые плоды от знакомства с Эленой уже получены, но нужно ещё немного подождать. Всего лишь подождать.

Рич.

До встречи с Эленой внутренние противоречия буквально раздирали меня на части. Я метался из одной крайности в другую, не мог решить, как поступить с Романовой после того, как найду её. Убить, похитить или для начала просто понаблюдать со стороны?

В конце концов, так ни в чём и не определившись, я вернулся в город, в котором рассчитывал встретить свою бывшую заказчицу, и начал сбор информации.

Мысли о том, что Элена могла умереть в той аварии, в голове как-то не возникали, либо очень хорошо прятались моим подсознанием. Правда, всё это было ровно до того момента, пока я сам не увидел её воочию.

Девушка однозначно похудела, побледнела и стала мало похожа на себя прежнюю. Глаза у неё, пусть она и старалась лишний раз на меня не смотреть, будто выцвели, изменились до неузнаваемости. В разговоре с её стороны также отчётливо проскальзывал страх, растерянность и непонимание.

Но ещё большее непонимание проступило на лице Элены, когда я, устав от многодневной непрекращающейся боли, снял перчатку и схватил её за руку.

Она так испугалась моих ногтей… почему? Она же их не раз уже видела! И только сейчас поняла, что нужно бояться?

А потом появился Карл, неофициальный палач Дома Неприкасаемых. Хотя теперь, после смерти Маэстро, он, наверное, стал новым главой. Кому ещё им быть, как не ему? Только что он забыл в России? Да ещё так близко ко мне и Эле?