Глава 3

Наступил день рождения Мисс. Эндрю уже знал, что день рождения люди ежегодно отмечали как праздник, как знаменательное событие, как годовщину того дня, когда человек вышел из чрева матери.

Эндрю казалось странным, что люди отмечают как важное событие день, когда они покинули чрево матери. Он имел некоторое понятие о биологии человека и считал, что более важный момент — это момент зачатия, когда клетка спермы проникает в яйцеклетку и процесс деления клеток начинается. Ясно, что именно это настоящая точка отсчета!

В течение тех девяти месяцев, что человек пребывает в чреве матери, он уже живет, хотя и не способен к самостоятельным действиям. Ведь и покинув чрево матери, он не сразу обретает способность к самостоятельной жизни, так что различение рожденного и нерожденного ребенка, отмечаемое людьми как день рождения, представлялось Эндрю совершенной бессмыслицей.

Сам он был готов к выполнению своих функций тотчас же после того, как закончилась сборка и были включены позитронные связи. А вот новорожденным далеко до умения справляться с собственными проблемами. Эндрю не видел существенной разницы между зародышем, который проходит различные стадии развития в чреве матери, и тем же зародышем через день или два после рождения. Просто то он был внутри, а теперь появился снаружи, вот и вся разница. И там, и там он одинаково беспомощен. Так почему бы не праздновать годовщину зачатия, а не появления плода из чрева матери?

Но чем больше он размышлял над этим, тем больше логики находил в обеих версиях. К примеру, что бы сам он выбрал в качестве своего дня рождения, если бы роботы вообще испытывали нужду в подобных торжествах? День, когда на заводе начали его сборку, или день установки позитронного мозга и включения соматического контроля? Был ли он «рожден», когда первые отдельные части его арматуры были соединены между собой или когда уникальный комплекс восприятий, который и представлял собой НДР-113, был введен в действие? Сама по себе арматура не могла быть им, чем бы он ни был. Им был его позитронный мозг. А вернее, сочетание позитронного мозга и тела, соответствующим образом спроектированного. Так что его днем рождения...

Ох как же он запутался! А роботам не положено путаться. Их позитронный мозг куда сложнее, чем простой цифровой мозг непозитронных компьютеров, оперирующий в пределах древних бинарных систем, типа «включить-выключить», «да-нет», «позитив-негатив», но порой эта усложненность приводит к возникновению противоположных потенциалов. Но все-таки в первую очередь роботы подчиняются логике и способны разрешить подобные конфликты, проанализировав с точки зрения здравого смысла все данные. Почему же тогда он так обескуражен проблемой того, когда следует отмечать день рождения?

«Потому что день рожденияэто чисто человеческое понятие, — ответил он сам себе. — К роботам оно не имеет никакого отношения. А ты не человек, и тебе не должно быть никакого дела до того, когда следует праздновать твой день рождения, и следует ли вообще».

Но как бы там ни было, наступил день рождения Мисс. Сэр специально пораньше вернулся домой, хотя в Законодательном собрании в тот день шли бурные и трудные дебаты по поводу межпланетных зон беспошлинной торговли. Празднично одетая семья собралась в столовой за огромным, красного дерева столом. Зажгли свечи, и Эндрю подал изысканный обед на составление меню которого они с Мэм потратили немало времени, а после обеда Мисс, с соблюдением всех традиций, получила и распаковала свои подарки. Вручение подарков, то есть новой собственности, которую тебе преподносят другие, было основным событием в ритуале празднования дня рождения.

Эндрю наблюдал за происходящим, не очень хорошо понимая его смысл. Он знал, что люди придают большое значение обладанию вещами, специфическими объектами, которые принадлежат только им, но ему трудно было уяснить себе, какую ценность имеют эти объекты и почему люди придают обладанию ими такое значение.

Маленькая Мисс, которая научилась читать всего год или два назад, подарила сестре книгу. Не кассету, не инфодиск, не голограмму, а книгу в переплете с суперобложкой и со страничками. Маленькая Мисс очень любила книги. И Мисс тоже, особенно поэзию — метод написания загадочных фраз неровными строчками, что для Эндрю составляло великую тайну.

— Какая прелесть! — воскликнула Мисс, вынимая книгу из ярко раскрашенной обертки. — «Рубаи» Омара Хайяма! Я всегда мечтала о ней! Но как ты узнала о существовании этой книги? Кто тебе сказал о ней?

— Я о ней читала, — сказала Аманда, краснея от смущения. — Ты думаешь, что если я на пять лет младше тебя, то уж ничего и знать не должна? Но позволь сказать тебе, Мелисса...

— Девочки! Девочки! — предупреждающе воскликнул Сэр. — Давайте-ка обойдемся без ссор в день рождения.

Следующий подарок преподнесла Мелиссе мама — чудесный шерстяной свитер, белый и пушистый. Подарок так растрогал Мисс, что она тут же надела его поверх того, что уже был на вей.

А потом она раскрыла небольшой пакет, в котором был подарок от отца, и прямо-таки задохнулась при виде его: Сэр купил ей кулон из розовой слоновой кости со сложным великолепным орнаментом такой тонкой работы, что даже Эндрю с его безупречным зрением с трудом мог разглядеть все завитки и переплетения узора. Мисс так и сияла от счастья. Она подняла кулон за золотую цепочку, надела его через голову, осторожно опустила кулон так, что он оказался в центре груди на ее новом свитере.

— С днем рождения, Мелисса, — сказал Сэр. И Мэм присоединилась к его поздравлению, и Маленькая Мисс, и все они запели именинную песенку. Потом Мэм предложила спеть ее еще раз и жестом предложила Эндрю присоединиться, и он пел вместе со всеми.

Он подумал в какой-то миг: а не должен ли был и он преподнести какой-нибудь подарок Мелиссе. Нет, решил он, она не ждала от него подарка. Да и с какой стати ей его ждать? Он же не был членом их семьи. Он был одним из их механических слуг. А преподнесение подарков дело исключительно человеческое.

Торжественный обед прошел чудесно. Только одно омрачало его: Маленькая Мисс отчаянно завидовала чудесному кулону Мисс из слоновой кости.

Она, конечно, пыталась скрыть это чувство. Это был праздник в честь дня рождения ее сестры, и она совсем не собиралась портить его, но весь вечер Маленькая Мисс украдкой бросала взгляды на кулон, мягким розовым и золотым светом сиявший на груди Мелиссы, и Эндрю не требовалось проявлять особую тонкость восприятия, чтобы понять, какой несчастной она себя чувствует.

Ему так хотелось чем-нибудь развеселить ее. Но все эти дни рождения, подарки, сестры, зависть и всякие другие человеческие понятия, — они были абсолютно непонятны ему. Он был чрезвычайно способным в своем роде роботом, но его создатели не сочли нужным наделить его способностью понимать, почему маленькая девочка страдает от того, что прекрасную вещицу подарили не ей, а другой девочке, ее сестре по случаю дня рождения.

Но прошел день или два, и Маленькая Мисс подошла к Эндрю и сказала:

— Можно, я поговорю с тобой, Эндрю?

— Конечно, можно.

— Тебе понравился кулон, который папа подарил Мелиссе?

— Он мне показался прекрасным.

— Он просто великолепен. Ничего прекраснее я не видела.

— Да, он прекрасен, — сказал Эндрю. — И я уверен, Сэр подарит вам что-нибудь такое же прекрасное, когда придет день вашего рождения.

— Но до моего дня рождения целых три месяца, — сказала Маленькая Мисс.

Она произнесла это так, как будто до дня рождения оставалась целая вечность.

Эндрю молчал, не понимая, к чему она клонит.

Маленькая Мисс подошла к шкафу, где она хранила найденный на берегу кусок дерева, и протянула его Эндрю:

— Эндрю, не сделаешь ли ты мне кулон? Вот из этого:

— Деревянный кулон?

— Но, понимаешь, у меня под рукой нет слоновой кости. А это очень красивое дерево. Ты умеешь вырезать по дереву, а? Ты и научиться мог бы, правда?

— Уверен, что технически это дело мне по силам, но понадобятся инструменты и...

— Вот, — сказала Маленькая Мисс.

Она взяла на кухне ножик и с серьезным видом, будто вручала целый набор лезвий скульптора, протянула его Эндрю.

— Вот то, что тебе надо, — сказала она. — Я в тебя верю, Эндрю.

И она взяла в свои ручонки его железную руку и пожала ее.

Этой ночью в тишине комнаты, где Эндрю обычно размещался после того, как все дневные дела были выполнены, он тщательнейшим образом минут пятнадцать изучал кусок дерева — его строение, твердость, изгибы. Он также подверг серьезному обследованию и нож, испытав его на куске дерева, подобранном им в саду, — проверил, какой от него может быть толк. Потом он припомнил, какого роста Маленькая Мисс, представил, какой величины должен быть кулон для девочки, пока еще совсем маленькой, но которая будет расти.

Наконец он отделил тонкий слой с одного конца куска дерева. Оно оказалось очень твердым, но Эндрю, как и полагалось роботу, был очень силен, так что весь вопрос заключался в том, выдержит ли ножик такую нагрузку. Ножик выдержал.

Эндрю рассматривал вырезанную пластинку. Он вертел ее из стороны в сторону, тер пальцами плоскую поверхность. Он закрывал глаза и воображал, какой она станет, если вот тут подрезать, потом немножко здесь, еще вот в этом месте, здесь чуть-чуть соскоблить, а тут...

Так.

И он принялся за работу.

После того как предварительный план был составлен, сама работа заняла немного времени. Точность движений у Эндрю вполне соответствовала такой тонкой работе, а зрение было просто превосходное, и казалось, само дерево с готовностью подчиняется всем его замыслам.

Кулон был готов поздней ночью, когда отдать его Маленькой Мисс он еще не мог. Он отложил его в сторону и до самого утра не вспоминал о нем. И только когда Маленькая Мисс собралась выбежать на улицу к школьному автобусу, Эндрю принес кулон и отдал ей. Она взяла кулон с выражением некоторой растерянности и удивления на лице.

— Я сделал это для вас, — сказал Эндрю.

— Ты сделал это?

— Из того дерева, которое вы дали мне вчера.

— О, Эндрю, Эндрю! Это же изумительно! О, какая прелесть! Прекрасно, Эндрю! Никак не думала, что ты способен сделать такое. Подожди, пока Мелисса посмотрит! Подожди же! Я покажу его и папе!

Шофер автобуса начал сигналить. Маленькая Мисс спрятала кулон в сумку и поспешила к автобусу. Но, пробежав метров десять, она остановилась, помахала Эндрю рукой и послала воздушный поцелуй.

Вечером, когда Сэр вернулся из своего регионального Капитолия и Маленькая Мисс показала ему изделие Эндрю, в доме начался легкий переполох. Мэм воскликнула: «Ах какая прелесть!» — а Мисс была настолько мила, что признала, что кулон Эндрю не менее привлекателен, чем тот, что она получила в подарок на день своего рождения.

Сам Сэр был поражен. Он никак не мог поверить, что Эндрю вырезал эту безделушку.

— Откуда это у тебя, Мэнди? — так он называл Маленькую Мисс: «Мэнди» — и никто больше так не называл ее.

— Я же сказала тебе, папа, Эндрю сделал это для меня. Я нашла на берегу кусок дерева, и он из него сделал мне кулон.

— Но он вовсе не был задуман как робот-мастеровой.

— Как кто?

— Как резчик по дереву, — объяснил Сэр.

— А по-моему, был, — сказала Маленькая Мисс. — По-видимому, он много чего может, только мы не знаем.

Сэр взглянул на Эндрю. Он нахмурился и в задумчивости теребил свои усы — очень приметные усы, прямо-таки большущая пушистая щетка, а не усы, — он продолжал хмуриться, и Эндрю, пока еще не имевший опыта в разгадывании выражения лица человека, все же понял, что Сэр очень озабочен.

— Ты вправду сделал эту вещь, Эндрю?

— Да, Сэр.

— Ты ведь знаешь, что роботам не положено лгать.

— Это не совсем так, Сэр. Я могу солгать, если мне прикажут, или если необходимо солгать, чтобы уберечь человека от беды, или даже ради собственного спасения. — Он помолчал. — Но эту вещь я действительно изготовил сам для Маленькой Мисс.

— И придумал сам? Ты — его автор?

— Да, Сэр.

— С чего ты его скопировал?

— Скопировал, Сэр?

— Не с потолка же ты его взял. Ты нашел рисунок в какой-нибудь книге? Или воспользовался компьютером, или...

— Уверяю вас, Сэр, я всего лишь хорошо изучил необработанную деревяшку, пока не сообразил, в каких направлениях и как ее резать, чтобы угодить Маленькой Мисс. И потом я стал вырезать.

— Позволь спросить тебя, какими инструментами ты пользовался?

— Маленьким кухонным ножиком, Сэр, который мне любезно вручила Маленькая Мисс.

— Кухонным ножиком, — непривычно бесцветным тоном повторил Сэр. Медленно покачивая головой, он взвесил на руке кулон, как будто хотел понять, откуда такая красота. — Кухонным ножиком. Она дала тебе кусок дерева и обычный кухонный нож, и ты этим инструментом сумел создать это?

— Да, Сэр.

На следующий день Сэр принес с побережья другой кусок дерева, большой, искривленный и выцветший, весь в пятнах от долгого пребывания в море. Он снабдил Эндрю электрическим виброножом и показал, как им пользоваться.

— Сделай что-нибудь из этой чурки, Эндрю, — сказал Сэр. — Все, что захочешь. А я понаблюдаю за твоей работой.

— Конечно, Сэр.

Некоторое время Эндрю размышлял над деревяшкой, потом включил вибронож и, используя максимальное оптическое увеличение, исследовал, какие результаты могут быть получены с его помощью; после этого Эндрю приступил к работе. Сэр сидел рядом с ним, но стоило Эндрю начать вырезать, как он забыл о человеке рядом с собой. Он целиком сосредоточился на своей работе. Теперь для него имели значение лишь кусок дерева, вибронож и представление о том, что он собирался создать.

Когда он закончил, он протянул изделие Сэру, а сам отправился за пылесосом, чтобы убрать стружки. Возвратившись в комнату, Эндрю увидел, что Сэр неподвижно сидит и безмолвно и озадаченно рассматривает поделку.

— Я заказывал, робота серии НДР для домашних услуг, — наконец тихо сказал он. — Не припомню, чтобы в инструкции что-нибудь говорилось о применении его в качестве мастерового.

— Вы правы, Сэр. Я и есть робот НДР для домашних услуг. И у меня нет никаких специальных ремесленных умений.

— Но ты же сделал эту вещь, я видел все своими глазами.

— Да, Сэр.

— А ты мог бы еще что-нибудь вырезать из дерева? Или смастерить шкаф, например? Или стол? Или светильник? Скульптуры больших размеров?

— Этого я не могу вам сказать, Сэр. Я никогда не пробовал делать их.

— Что ж, теперь попробуешь.

После этого события Эндрю очень редко прислуживал за столом или готовил еду, или выполнял другие домашние дела, которые прежде входили в его обязанности. Ему приказали читать книги по резьбе и по дизайну по дереву и все, что касалось производства мебели, а одну из пустующих комнат в мансарде приспособили ему под мастерскую.

По предложению Сэра Эндрю больше всего был занят производством столов и шкафов, но он не оставлял и работу над маленькими безделушками для Мисс, Маленькой Мисс, а иногда и для самой Мэм, делал браслеты, серьги, ожерелья, кулоны. Его композиции поражали своей неординарностью. Он работал с экзотическими, редкими породами деревьев, которые доставал ему Сэр, и украшал свои изделия инкрустациями со сложными и искусными узорами.

Чуть не каждый день Сэр поднимался в мастерскую посмотреть на новые работы Эндрю.

— Это потрясающие произведения, — не уставал он повторять. — Совершенно потрясающие. Ты, Эндрю, не ремесленник, понимаешь? Ты — настоящий художник. И созданные тобой предметы — это произведения искусства.

— Я наслаждаюсь, когда занимаюсь ими, Сэр, — сказал как-то Эндрю.

— Наслаждаешься?

— Я не должен был употреблять это слово?

— Довольно странно слышать, когда робот говорит, что он чем-то наслаждается. Я полагал, что роботы не способны на чувства такого рода.

— Возможно, я неправильно употребил термин.

— Возможно, — сказал Сэр. — Но я не уверен в этом. Ты сказал, что наслаждаешься, когда делаешь это. Что ты под этим подразумеваешь?

— Когда я занят работой по дереву, токи в моем мозгу текут как-то свободнее. И мне почему-то кажется, что человек испытывает что-то подобное, когда он наслаждается. Я слышал, как вы произносили слово «наслаждаюсь», и думаю, что я правильно понял его значение. То, что вы называете этим словом, соответствует тому, что я чувствую. Так что скорее всего я вправе говорить, что я наслаждаюсь, занимаясь своим делом, Сэр.

— А, ну да.

Сэр с минуту помолчал.

— А ведь ты не обычный робот, Эндрю, да?

— Я совершенно стандартен, Сэр. Я робот системы НДР, только и всего.

— Действительно.

— Вас тревожит, что я тут работаю со всеми этими шкафами, столами, Сэр?

— Нет-нет, Эндрю, наоборот.

— И все же я чувствую определенную озабоченность в вашем голосе. В нем слышится... как бы это сказать?.. В нем слышится удивление? Нет, удивление — это не совсем точно. Неуверенность? Сомнение?.. В общем, мне кажется, Сэр, что вы все время думаете о том, что я действую за пределами того уровня, на который был запрограммирован.

— Да, — сказал Сэр, — именно об этом я и думаю, Эндрю. Ты действительно перешагнул за рамки запрограммированных возможностей. Но беспокоит меня не то, что в тебе неожиданно проявились способности творить, пойми. Я очень хотел бы знать, как и почему это произошло.


Загрузка...