Повешенный

Глава 7

Петя тихо ахнул, когда раздался грохот выстрелов и солдат окутали клубы дыма. А я даже не шелохнулся. Наоборот, с нетерпением ждал, когда пули оборвут мою подзатянувшуюся жизнь. Но в нас ничего не прилетело – увы, выстрелы были холостыми. Как будто знал, что это все постановка!.. Потому что плохой из Гирса актер, не умеет он притворяться. Слишком спесив, самонадеян и держит окружающих за дураков.

И кстати: я вспомнил… Это же над петрашевцами так «пошутят» через четверть века. И тоже при Николае I. Осудят, приговорят их к смертной казни, но убивать не станут. Зачитают им приговор, наденут мешки на головы и поставят к стенке. А под ногами точно так же выроют могилы. Все, как взаправду. Правда, там солдаты вроде бы знали, что стреляют холостыми и что расстрел – это всего лишь инсценировка. Но какое хитроумное иезуитство – символическая казнь петрашевцев вроде бы и состоялась, но руки царя при этом не запачканы кровью! Интересно, кто же это все придумал? Не удивлюсь, если сам царь. С этого мерзавца станется – свести счеты с ненавистным врагом таким изощренным способом!

Дым рассеялся, я увидел растерянные лица солдат. А вот этим служивым, похоже, ничего не сказали, просто вручили заряженные ружья, и вперед! Я подмигнул Южинскому. Тот сейчас выглядел еще бледнее, чем «вампир» Гирс, и кажется, пребывал в прострации. Ведь каким бы ни был храбрым человек, к смерти все равно нельзя быть стопроцентно готовым. Как же там было у Достоевского, которого тоже «расстреляли» вместе с Петрашевским: «…десять ужасных минут ожидания смерти»? Кажется, как-то так. Это ведь только я сам смерть ищу – ну, так у меня и случай особый. Подбодрить, что ли, ненавязчиво Петра, чтобы он пришел в себя?

Вспоминаю анекдот про казнь заключенного в концлагере и с издевкой перекраиваю его, сообразно моменту:

– Ну, господа хорошие, сколько можно-то, а?! Вчера нас вешали, сегодня расстреливают… Голова болит уже от ваших забав!

Гирса аж перекосило от моего тюремного юмора! А что ты со мной сделаешь – шпагой своей заколешь? Кишка тонка. Вон и солдаты по-тихому хмыкают в усы. И их симпатии сейчас явно на нашей стороне.