Повелитель плазмы

20

Почему-то полиция стучит громче всех, тут ошибиться нельзя. Когда раздался этот стук, Айя со страхом посмотрела на дверь. Несколько секунд она безуспешно боролась с охватившим ее неприятным чувством, потом решительно направилась к двери.

За порогом оказались несколько полицейских, которые, как она поняла, представляли сразу три различные службы. Двое крупных мужчин заслонили собой весь дверной проем, эти явно из Управления. За их спинами на почтительном расстоянии в коричневых мундирах держалась пара местных. Среди мужчин маячила женщина в голубой униформе, очевидно, сбитая с толку всем происходящим. Несомненно, она из Службы Порядка округа.

Айя вполне допускала, что где-то над ними парил невидимый маг. Обычно мага придавали полицейским на случай, если объект их внимания вдруг позволит себе применить против стражей порядка какую-нибудь магическую хитрость.

— Можно войти? — спросил первый, протягивая Айе свое удостоверение.

Из-под полуопущенных век девушку сверлили маленькие, похожие на камешки, глазки.

— Нет, — отрезала Айя.

Кое-чему она научилась у бабушки, знала, что стоит их впустить, потом не выгонишь.

— Мы можем обратиться к судье за ордером, — хмуро произнес второй.

— В этом я вам воспрепятствовать не могу, — пожала она плечами.

У нее началось неприятное дрожание под левым коленом. Опасаясь, что незваные гости заметят это, она прислонилась к косяку и небрежно скрестила руки на груди.

Потом посмотрела прямо в глаза полицейскому:

— А в чем, собственно, дело?

Тот переглянулся с коллегой, потом извлек из кармана зеленого пиджака какой-то листок.

— Ваше имя Айя, так?

— Да.

— Где вы работаете?

— В Службе Плазмы, главное здание на авеню Биржи.

Она улыбнулась. Полицейские переглянулись. Судя по всему, это оказалось для них новостью.

— Что вы тут делаете? — спросил другой полицейский.

Айя улыбнулась еще шире.

«Давай, давай, покажи им!» — прошептал ей на ухо какой-то бесенок.

Дрожание под коленкой прекратилось, и это обрадовало ее.

— У меня шестая степень, — спокойно произнесла она. — В настоящее время я работаю у господина Родера, возглавляющего исследовательский отдел. Мы разрабатываем специальный проект, призванный решить проблему нелицензированного использования плазмы.

Гости как-то сразу потеряли свой грозный вид. Могучие плечи заметно опустились, на лицах появилось недоумение. Айя поняла, что выиграла эту схватку. Она знала, о чем в эти секунды думали полицейские. Они думали, что произошла еще одна нестыковка, что один отдел подставил ножку другому. Что главная цель этой акции — собрать досье повнушительнее и, возможно, прижечь кому-то задницу.

Бесенок все не унимался и подталкивал Айю использовать замешательство.

— Это имеет какое-нибудь отношение к арестам, проведенным в фирме «Кремаг»? — с важным видом спросила она.

Полицейские сделали вид, что не понимают, о чем идет речь.

— Имеется в виду операция на 1193-й улице, что возле станции Гарак, — уточнила Айя. — Ее провели в прошлую пятницу. Именно я предоставила информацию, по которой выдали ордер.

— 1193-я улица? — переспросил первый полицейский. — Г-м. А как насчет 1190-й улицы? Вы были на фабрике, где сегодня во время первой смены произошел взрыв?

Айя изобразила удивление:

— Что, я похожа на человека, который присутствовал при взрыве?

— Значит, вы были там до взрыва?

— Возможно. В прошлую пятницу. Я ходила посмотреть, как происходила облава на 1193-й, но из-за перечного газа не смогла находиться там долго. Побродила по окрестностям и отправилась домой.

Полицейские переваривали ее ответ.

«Повезло, что оба полицейских — джасперийцы, которым и в голову не придет усомниться в моих словах», — подумала Айя.

Конечно, любой из ее соотечественников сразу заподозрил бы неладное. Действительно, с какой это стати барказианка слоняется одна в то время, когда все нормальные люди спят, да еще в чужом районе?

Но разговор еще не окончен.

— Эта фабрика… — начал второй полицейский.

— Вот о фабрике я ничего вспомнить не могу, — перебила его Айя. — Хотя не исключено, что эта ваша фабрика оказалась в том списке, который я передала господину Родеру. Понятно, что всех адресов не упомнишь.

— Ищейка привела нас с фабрики к вашей двери, — решительно заявил полицейский.

— Ну и что? — пожала Айя плечами. — Я же была в том районе.

— И вы не имеете никакого отношения и не располагаете информацией о плазмостанции, находившейся на 1190-й и использовавшейся для оказания помощи мятежникам в свержении правительства другого государства? — задал хитроумный вопрос все тот же.

— Как вы сказали? — удивленно посмотрела она на говорящего. — А, вот в чем дело. Нет, не думаю. Если только ее нет в списке, который теперь у господина Родера.

Допрос вернулся к исходному моменту.

— Так мы можем войти?

— Нет.

— А почему?

— Вам же ясно, что кто-то где-то допустил просчет и сейчас просто идет поиск виновного. Зачем же мне помогать в этом деле?

— Возможно, у нас еще будут к вам вопросы.

— Завтра я буду на работе. Приходите, поговорим.

— До следующего раза.

Полицейский бросил последнюю фразу многозначительно. Айя слегка улыбнулась.

Жизнь возвратилась в обычное русло, и требовалось всего лишь плыть по течению.

Веди себя естественно .

Это не трудно.

В понедельник утром она сварила кофе и слушала последние сообщения. Число погибших в Каракии в ходе переворота составляло примерно 50 тысяч человек. Из них половина стали жертвами грандиозного пожара на канале Мучеников, а вторую половину составили гвардейцы, сражавшиеся до последнего человека… Власти Джасперии уже установили связь между событиями в Каракии, разбившимся в Макдаре самолетом и рухнувшим в Лори-Домеце дирижаблем. Началось расследование.

Много внимания в сообщениях уделено взрыву на старой фабрике. Ближайшие дома серьезно пострадали, сотни человек оказались лишены крова. Но пока еще репортеры никак не связывали это с Константином.

И уж, конечно, больше никто не вспоминал о загадочной любовнице митрополита. Всем стало ясно, что отель «Ландмарк» использовался заговорщиками для разработки дерзких планов относительно Каракии.

По пути на работу Айя читала «Записки…» Родера. В киоске на авеню Биржи она, как всегда, купила лотерейный билет и потом направилась в здание Службы Плазмы. У нее еще оставалось время, чтобы забежать в свой прежний офис и забрать почту. Телла еще не пришла. Айю ожидало лишь одно указание от Менгене. Срочное собрание назначено на 09:00.

Потом лифт унес ее на сто шестой этаж. Старик Родер сидел за своим столом, подперев розовощекое лицо. Опять Айя увидела его без сигареты. Когда она вошла, он выпрямился и внимательно посмотрел на нее, склонив при этом голову набок.

— Люди из отдела расследований спрашивали о вас.

— Да? Они и меня вчера посетили. Засыпали меня вопросами, но так ничего и не сказали. Интересно, в чем дело?

— Плазменный колодец на Терминале, который мы искали и от которого, возможно, вспыхнул факел на Берсари-стрит… Так вот, кто-то вчера воспользовался им для того, чтобы убить пятьдесят тысяч человек.

Его бледно-голубые глаза бесстрастно взирали на девушку сквозь толстые стекла очков. Айя вздрогнула и без всякого притворства замерла с открытым ртом. Родер изложил хорошо знакомые ей факты, но только сейчас она увидела их в столь необычном свете. Она откашлялась.

— Этот адрес есть в списке, который вы от меня получили?

— Нет.

— Но, во всяком случае, мы искали его. Если бы нам помогли, то, может быть, успех пришел бы раньше, чем случилось это… несчастье.

Родер кивнул головой и продолжал пристально смотреть ей в глаза.

— Кстати, после нашей последней встречи я получил еще два ордера. Вчера произвели еще несколько арестов.

— Так… что же они хотят от нас? Мы ведь хоть искали, а полиция и этого не делала!

— М-да…

Родер нахмурился и, опустив голову, долго рассматривал свои руки.

— Когда все это произошло, мне позвонил Интендант. Он поздравил меня с тем, что я… мы раскрыли столь много случаев в столь краткие сроки. Но при этом довольно мягко, по-моему, указал, что разыскивать преступников не моя работа. Что нам следует передать опыт Департаменту Расследований, который и доведет дело до конца…

От обиды и злости у Айи стало шуметь в голове. Оказалось, все напрасно, все впустую.

— А вы указали, что в числе прочих преступников есть и человек из Департамента Расследований?

— Э… Нет. Пока еще нет.

— Если познакомить полицию с нашим — моим — методом, то все расследования будут вестись только по местным продажным чиновникам. Ясно почему. Они же сразу заплатят за то, чтобы на их грешки закрыли глаза. И вы прекрасно понимаете, что стоит кому-нибудь проболтаться или внимательно отнестись к программированию, как следов нарушений практически не останется. И мы никогда и никого не поймаем.

Родер сдвинул брови, потянулся за пачкой и задумчиво извлек сигарету.

— Знаю, — грустно произнес он. — Но знаю и другое. Время от времени кто-то вроде вас появляется со своим методом, и преступники затихают. Проходят годы… Преступники теряют бдительность и снова принимаются за свое. И все повторяется…

Он вздохнул, закурил и умолк. Его взгляд то скользил по комнате, то останавливался на какой-нибудь точке.

— Я вот что хочу сказать, — произнес он, не вынимая изо рта сигарету. — Ну ладно, поймаем мы кое-кого. По нашей информации полиция схватит еще несколько человек. Но ведь, потянув за ниточку, можно вытащить весь клубок. Вот почему Интендант не хочет давать этому делу простор.

— Мы выставили Департамент Расследований в весьма неприглядном свете. Из-за этого?

— Да, частично вопрос в этом.

Айя почувствовала, как у нее внутри все закипало.

— А вам не показалось странным, что стоило нам затронуть Департамент Расследований, как уже через два дня полиция явилась ко мне, явно пытаясь повесить на меня серьезное преступление?

— О вашем открытии я не сообщал никому. Собирался пойти с этим к Интенданту, но все не представлялся случай. А вы кому-нибудь рассказывали?

— Нет.

— На работе? Друзьям?

— Вообще никому.

Родер беспокойно посмотрел в окно:

— Думаете, что кто-то забрался сюда и прочел документы на моем столе? Весьма странно. Уже давно никто не проявлял к моей работе ни малейшего интереса.

— А сколько времени прошло с тех пор, как вы раскрыли преступление, которое было совершено в самом здании?

Он замахал руками и засмеялся:

— Я уже и забыл, вы мне напомнили. Это произошло лет тридцать назад, или около того.

Айя изумленно посмотрела на него. Родер затянулся, выпустил дым и покачал головой.

— Думаю, мне удалось вас прикрыть. Я поговорил с полицейскими довольно резко и собираюсь встретиться по этому вопросу с Менгене и самим Интендантом.

Девушка отвернулась, чтобы скрыть радостный блеск глаз. В полиции, как и во всех правительственных структурах, хватало своих проблем. Если ей удастся выиграть поединок здесь, на верхних этажах бюрократической пирамиды, то расследование внизу заглохнет, еще не начавшись. Только бы у них не оказалось какого-нибудь вещественного доказательства.

— Спасибо, господин Родер!

Он снова по-птичьи склонил голову, замигал своими голубыми глазами, и Айе показалось, что за ней наблюдает некая странная нахохлившаяся птица.

— Жаль, но вам придется возвратиться к своей прежней работе, — произнес Родер. — Похоже, она не очень… хорошо оплачивается. Я просмотрел вашу учетную карточку и выяснил, что вы не получили специального образования по программе использования «живой плазмы».

— Да, — подтвердила она. — Я не могла себе этого позволить.

— Вы продвинетесь быстрее, если получите степень в области плазменной инженерии, — заметил он.

— Может быть, вы познакомите меня с миллионером, за которого я могла бы выйти замуж? — лукаво улыбнулась она.

Родер машинально смахнул упавший ему на кружева пепел.

— Знаете, мне приходилось преподавать и я не теряю связи с некоторыми моими учениками. Один из них сейчас руководит Маргайским университетом. Распределение стипендий — его прерогатива. Я бы рекомендовал вас, и не сомневаюсь, что вы будете приняты. А Служба Плазмы охотно предоставит вам отпуск на время учебы. Когда вы вернетесь сюда, имея степень, перспективы вашей карьеры значительно улучшатся.

От такого предложения у девушки захватило дух. Она долго смотрела на Родера, стараясь успокоиться.

— Да, я буду очень благодарна вам за рекомендацию.

— Вот и хорошо. Мне было приятно работать с вами. Если у вас появятся какие-нибудь идейки, обязательно звоните. Без всякого стеснения.

Он встал, откинул кружева и протянул ей руку. Айя смущенно кивала головой.

— Еще раз спасибо. Я многому научилась.

— Не совсем понимаю, чему здесь можно научиться. До свидания, Айя.

— Полиция промучала меня целых три часа! — взволнованно сообщила Телла, едва Айя появилась в офисе. — Что произошло?

— И что ты им сказала? — спокойно спросила Айя.

— Ничего! — посмотрела на нее Телла невинными глазами. — Ты же знаешь, я ничего никому не рассказываю.

Она наклонилась поближе и перешла на шепот:

— О твоих консультациях я даже не упомянула.

Айя не сомневалась, что эта болтушка растрезвонила о похождениях Айи всем знакомым. Стоит лишь сыщикам допросить их… Интересно, сколько человек видели, как она уезжала в лимузине Константина?

— Сидящие на верхних этажах берегут свои задницы, — сердито произнесла Айя. — Сейчас они хотят свалить на меня вину за взрыв на фабрике. Ведь должного расследования после того кошмара на Берсари-стрит так и не провели.

Она опустилась в свое серое металлическое кресло, и оно накренилось вправо градусов на двадцать. Попытки выровнять его оказались безуспешными.

— Вот дерьмо! — крикнула Айя и ногой отшвырнула кресло в угол, где оно с грохотом присоединилось к двум сломанным стульям. Девушку распирала ярость.

— Ну сколько можно подавать заявок насчет этих стульев! — кричала она. — Хоть кто-то что-то сделал?

Телла озадаченно посмотрела на подругу.

— Но расследование… — начала она. — Что ты собираешься делать?

— Что же мне теперь, трястись перед организацией, которая не может даже починить стулья? — раздраженно произнесла Айя.

На совещание Айя пришла чуть позже остальных, волоча за собой сломанный стул. Не смущаясь взглядов собравшихся, она прислонила стул к стене, а сама села в удобное мягкое кресло у длинного стола. Все смотрели на нее, но никто не сделал никакого замечания.

Важность мероприятия подчеркивало личное участие самого Энима.

— Меня не интересуют факты, — подчеркнул он в своем вступительном слове. — Меня интересуют впечатления.

Работники службы стали покорно делиться своими впечатлениями, довольные тем, что не нужно вспоминать о решении Энима игнорировать сообщение Родера и его распоряжение вести поиск в районе Старого Парада.

Разговор длился три часа. А поскольку никто не хотел касаться сути дела, то он и кончился ничем.

«В Новом Городе всех этих пустословов выставили бы за дверь, и они просили бы себе на хлеб», — мрачно подумала Айя.

Покидая конференц-зал, она прихватила с собой и мягкое кресло, на котором сидела. Все это видели, но никто ничего не сказал.

Джейм уже проснулся, и в офисе пахло мочой. Айю ждали двое полицейских в аккуратных отглаженных костюмах, прилизанные и вежливые. Они разительно отличались от тех, которые посетили ее накануне.

— Мы бы хотели предложить вам пройтись с нами, — произнес один из них.

Джейм громко заплакал.

— А обед вы мне оплатите? — спросила Айя.

Полицейские переглянулись.

— Нет, — ответил один из них.

— Тогда подождите, — сказала она.

Поставив принесенное кресло к столу, Айя вышла. В киоске напротив она купила чашку ароматного бульона с рисом и съела это, присев на скамейку на авеню Биржи. В оставшееся время она читала «Записки…» и делала из них выписки. Потом вернула чашку, забрала залог и направилась в офис.

— Если у вас ничего нового нет, то не мешайте мне работать, — сказала она полицейским.

К ее удивлению, они закрыли блокноты, раскланялись и ушли.

— 15:31. Антенна 6, переориентировать на 114 градусов. Принято?

— Да. 15:31, антенна 6, переориентировать на 114 градусов. Подтверждаю.

— 15:31. Антенна 6. Передача 800 мегамер. 30 минут. Принято?

— 15:31. Антенна 6. Передача 800 мегамер. 30 минут. Подтверждаю.

Желтая лампочка на коммуникационной панели в квартире встретила Айю настойчивым миганием. Все записанные послания оказались от родственников. Все близкие ей люди выражали озабоченность визитами полиции, выражали сочувствие вперемежку с любопытством и хотели знать, что им следует говорить полицейским.

Мать пока молчала, видимо, полиция до нее еще не добралась.

Айя вышла из дому купить что-нибудь на ужин и, воспользовавшись случаем, позвонила из бакалейного магазинчика бабушке.

— Что стряслось? — требовательным голосом спросила бабушка Галайя. — Сотворила какую-нибудь глупость или этот твой спонсор втянул тебя в неприятность?

— Ничего глупого я не сотворила, — ответила Айя. — Я вообще ничего не делаю. Просто кое-кто наверху пытается прикрыть собственный идиотизм… Впрочем, это сложно объяснить.

— Ты — барказианка, — напомнила бабушка. — Они все готовы продать тебя в любой момент, в этом можешь не сомневаться.

— Я знаю, — согласилась девушка.

Айя посмотрела на покупателей, стоявших в очереди со своими корзинками и сумками.

— Интересно, установили за мной слежку или нет? — подумала она.

У входа слонялись несколько мужчин джасперийцев, и кто-то из них мог оказаться агентом. Но, с другой стороны, здесь всегда кто-нибудь слонялся.

Конечно, если приставили мага, то его обнаружить невозможно.

— Нана, я буду очень признательна, если ты скажешь всем нашим, чтобы они не болтали лишнего, — попросила Айя. — Им ничего неизвестно обо мне, меня считают честной и порядочной… Пусть говорят в таком плане. Не знаю, поможет ли это, но, по крайней мере, не навредит.

— Но ты знаешь свою мать, — напомнила Галайя.

Настроение у Айи сразу же упало. Да, Гурра может сказать полицейским все, что ей придет в голову, а потом будет искренне раскаиваться в этом и сожалеть о том, что навлекла на дочь неприятности.

— Ладно, скажу ей, чтобы выставила их за дверь и вообще ничего не говорила, — успокоила Галайя. — Такую сцену она разыграет с удовольствием.

— Да, да, так и сделай, — охотно поддержала Айя. — Если я скажу ей это, то она поступит наоборот. И еще… Скажи всем, что мой телефон, возможно, прослушивается. Так что пусть осторожнее выбирают выражения.

— Да, скажу, — пообещала бабушка. — А ты будь осторожнее, нельзя доверять длинноносым.

— Спасибо, нана, знаю, — заверила внучка.

— И ни о чем с ними не говори, — еще раз предостерегла Галайя.

— Мне все равно нечего сказать им, — произнесла Айя.

По пути домой она купила в уличном киоске помятый апельсин и пару слив. Прежде чем съесть, тщательно вымыла их дома в хлорированной воде, знала, что иначе нельзя. Попробовала одну сливу, другую. Мякоть показалась ей безвкусной, а сок мало чем отличался от той же воды.

Да, оранжерея Константина окончательно развратила ее и отбила всякое желание есть обычные фрукты.

Потом она взяла и приготовила соус из замороженных овощей и свежего лука со своего огородика. Все же иметь свой огородик неплохо.

С этой мыслью она стала смотреть новости.

В Каракию отовсюду спешили аварийно-спасательные команды. Друмбет в своем выступлении от имени нового триумвирата призвал всех прийти на помощь и проявить сострадание к народу. Его голос звучал твердо, даже немного жестковато… За пределами Каракии начато формирование правительства в изгнании. Об этом объявил один из родственников бывших правителей Каракии, который работал послом в каком-то отдаленном метрополисе. Он клеймил позором пришедшее к власти руководство и называл всех подряд бандитами и убийцами… Оставшиеся в живых солдаты Мондрея вывозились по воздуху из Каракии в Тимократию.

Значительную часть эфирного времени ведущие посвятили Константину, сам он на глаза публике не показывался со вчерашнего дня. Интерес к митрополиту явно превосходил интерес ко всем другим организаторам переворота, включая Друмбета.

Айя ела творог, макароны и думала о том, что в Каракии хоть что-то происходило .

— 09:00. Антенна 2. Переориентировать на 040 градусов. Принято?

— Да. 09:00, антенна 2, переориентировать на 040 градусов. Подтверждаю.

— 09:00. Антенна 2. Передача 1400 мегамер. 10 минут. Принято?

— 09:00, антенна 2, передача 1400 мегамер, 10 минут. Подтверждаю.

К перерыву новости уже связали взрыв на старой фабрике с переворотом в Каракии, и в приемной Службы Плазмы толпились журналисты, требуя подтверждения или отрицания этой связи. Поэтому созвано еще одно экстренное совещание.

— Все просто, — произнес Менгене. — Мы обвиняем во всем Константина. Пожар на фабрике, живой факел на Берсари-стрит — все это дело его рук.

— Но ведь доказательств у нас нет, — заметил Эним.

— А кто еще может быть, кроме Константина? — выдвинул свой довод Менгене. — Даже если это не он, нам какое дело? Мы не судьи, нам не нужны доказательства для того, чтобы отдать его на растерзание репортерам. Зато мы при этом освобождаемся от крючка, на котором сейчас висим.

— Пожалуй, верно, — согласился Эним. — Журналисты сделают нашу работу по расследованию…

Айя смотрела на лужицу пролитого кофе на столе, на оставленный ею и еще никем не убранный стул и улыбалась.

Ясно, если власти все свалят на Константина, то уж ничего не смогут свалить на нее.

То, что совершенно ясно ей, похоже, еще не дошло до полицейских. Впрочем, возможно, они рассуждали иначе. В любом случае, после перерыва последовал новый раунд допроса. Полиция проверила состояние ее финансов и выяснила, что несколько недель назад она оплатила задолженности на общую сумму более шестисот далдеров.

— Я уплатила эти деньги потому, что мой любовник позвонил и сообщил мне о своем намерении прислать мне восемьсот далдеров, — объяснила Айя. — Если вы просмотрите банковский счет, то увидите, что так оно и было.

— Да, но где вы взяли эти шестьсот? — последовал вопрос. — Ведь до поступления восьмисот далдеров у вас на счету было сорок с мелочью.

— У меня есть «страховой» фонд, — улыбнулась Айя. — Он находится под матрацем…

Она откинулась на мягкую спинку принесенного из конференц-зала кресла и рассказала заранее подготовленную историю.

— Я каждый день покупаю лотерейные билеты и часто выигрываю. Немного, разумеется. Больше двадцати никогда не выигрывала. Весь выигрыш откладываю.

Она извлекла из кармана лотерейный билетик, купленный сегодня.

— А почему вы не кладете в банк?

— Ради двадцатки ехать в банк? Кроме того, мы, барказиане, не очень-то доверяем банкам. Когда во время Барказианской войны банки лопнули, моя семья лишилась всего.

— Но ведь когда пришли эти восемьсот, вы положили их в банк, а не под матрац?

Полицейский смотрел на допрашиваемую с откровенным скептицизмом. Она пожала плечами.

— Это были не мои деньги , а Гила. Впрочем, если хотите знать, в мешочке под матрацем у меня до сих пор припрятана сотня с небольшим.

Это утверждение полностью соответствовало действительности. Если в их распоряжении есть маг с ордером, он вполне мог проверить и убедиться в ее правдивости.

Еще некоторое время полицейские пытались поколебать сооруженную ею крепость аргументов и фактов, поймать на противоречиях. Однако Айя твердо стояла на своем и ни в чем не уступала, зная, что доказать им ничего не удастся.

Когда же вопросы пошли уже по третьему кругу, Айя довольно бесцеремонно сказала полицейским, что ей надо работать.

И они снова ушли, не выказывая никаких признаков нетерпения, досады или злости.

«Кто знает, может быть, все же удастся отбиться», — подумала она.

— 14:20. Антенна 1. Переориентировать на 357 градусов. Принято?

— Да. 14:20, антенна 1, переориентировать на 357 градусов. Подтверждаю.

— 14:20. Антенна 1. Передача 1850 мегамер. 20 минут. Принято?

— Да. 14:20, антенна 1, передача 1850 мегамер, 20 минут. Подтверждаю.

Стол вибрировал от звонкого крика Джейма. Запах грязных подгузников и теплого молока вызывал тошноту. Один за другим последовали несколько звонков-заявок. Всем требовалась плазма. Наушники стиснули голову, в ушах гудело.

В Каракии хоть что-то происходило .

Повсюду только и разговоров, что о Константине, хотя его с воскресенья никто не видел. В новом правительстве Каракии он получил пост министра ресурсов. Значит, будет заниматься плазмой. Постановка «Хозяева Нью-Сити» побила все рекорды популярности. И это несмотря на то, что двадцать процентов населения планеты в результате запрета местных правителей не смогли ее увидеть.

Власти Джасперии официально заявили о причастности Константина к взрыву на фабрике, выражая при этом свое осуждение, недовольство, недоумение и так далее.

Айя доедала остатки творога, когда зазвонил телефон. Она убавила громкость на видео. Теперь там просто высвечивался портрет Константина с надписью: «Начато расследование». Она подошла к телефону.

— Да.

— Привет, это Гил. У меня хорошие новости.

— Я…

— Через десять дней я возвращаюсь. Мы здесь сворачиваем работу. Меня собираются назначить помощником вице-президента, а это даст нам еще пять тысяч в год.

Смысл сказанного Гилом наконец дошел до нее. Ей показалось, что вдруг захлопнулась клетка, в которой находилась она, Айя. Взгляд девушки заметался по углам комнаты в поисках выхода.

— Наконец-то, — хрипло выдавила она из себя.

— Ты только там не прыгай от радости, — пошутил он.

В горле застрял комок, который ей никак не удавалось проглотить.

— Извини, но у меня тут появилась проблема, — произнесла она. — В отношении меня начато расследование, потому что кто-то подумал, будто это я помогла Константину организовать этот переворот в Каракии.

— Вот как! — удивился он. — Они разнюхали?..

— Я ничего не делала! — перебила она его, опасаясь, что он заговорит о ночном визите Константина. — Ничего!

— Ну конечно, — промямлил он. — Конечно же нет…

— Я так им и сказала, что не знаю никакого Константина, — выразительно произнесла она. — Что никогда с ним не встречалась. Что ни в чем, абсолютно ни в чем ему не помогала.

— М-да, ну ладно, — произнес он.

— С этим я справлюсь, — заверила она. — Расследование совершенно бессмысленное, и им придется его прекратить. Единственная проблема в том, что я не могу сказать тебе по телефону, как я хочу тебя, что я сделаю с тобой, когда ты вернешься, потому что кто-нибудь может нас услышать.

И она сделала выразительную паузу, чтобы последние слова лучше запомнились Гилу.

— Да? Действительно? Они приклеились к твоему телефону? Это настолько серьезно?

— Ничего серьезного, потому что из этого ничего не получится. Но Департамент Расследований… Ты же знаешь. Если они вцепятся, то просто так не отступятся. Константин поставил всех нас в идиотское положение, поэтому им надо найти козла отпущения…

В этот раз пауза длилась еще дольше.

— Постараюсь вернуться поскорее. Думаю, что тут закончат и без меня.

— Но ты мне не поможешь.

— Я смогу быть с тобой. Должен. Сейчас это важнее всего. Вот только поговорю с Хавеллом.

В его голосе звучала твердость. Чувствовалось, он настроен весьма решительно. Айя ожидала, что слова Гила успокоят ее, но почему-то после них осталось ощущение унылости и пустоты.

— У меня есть и хорошие новости. Я стала работать на одного руководителя, его зовут Родером. Потребовалось произвести расследование, связанное с хищениями плазмы. Все прошло хорошо, и теперь Родер хочет помочь мне в получении степени.

— Но ведь у тебя уже есть степень.

— Это будет степень по плазменной инженерии. Я получу квалификацию, которая потом продвинет меня по службе.

Те, кто подслушивал ее, должны знать о ее далеко идущих планах. Да, она намерена еще долго работать в Службе Плазмы.

Пусть знают, что у нее все прекрасно.

— 12:31. Антенна 6. Переориентировать на 114 градусов. Принято?

— Да. 12:31, антенна 6, переориентировать на 114 градусов. Подтверждаю.

— 12:31. Антенна 6. Передача 1200 мегамер. 30 минут. Принято?

— Да. 12:31, антенна 6, передача 200 мегамер, 30 минут. Подтверждаю.

— Неверно, неверно! Одна тысяча двести мегамер, а не двести.

— Одна тысяча двести мегамер. Подтверждаю.

Новости содержали репортаж из Каракии. Показали тысячи трупов. Их грузили на баржи, увозили в море и там топили.

Айя с трудом заставляла себя смотреть на экран. Видеокамера показала спасательные команды в марлевых масках, носилки с почерневшими скрюченными трупами, плачущих родственников, высоко поднятые иконы Дорана Мертвого, священников в рясах и масках, бормочущих молитвы и окропляющих каждый труп освященным алоэ. Много священников…

«Плазменный колодец на Терминале… Кто-то вчера воспользовался им, чтобы убить пятьдесят тысяч человек».

Да, Родер — ее друг и благодетель.

Буксир тащил баржу с мертвецами по широкому каналу Мучеников мимо пустых коробок выгоревших домов, мимо оставшихся в живых, которые теперь провожали, мертвых в последний путь.

Моя вина .

Вдруг появился Константин. Айя даже подпрыгнула от неожиданности. Он шел по набережной в черном траурном костюме с выражением глубокой скорби на лице. Репортеры рванулись к этому случайно оказавшемуся здесь кумиру. Он посмотрел в камеру, и Айя снова поразилась мрачным светом интеллекта, который струился из его необычных глаз.

«Когда его мозг работает, то это можно увидеть», — подумала она.

Зазвонил телефон, но Айя осталась на месте, не сводя глаз с экрана.

— Никто не планировал эту трагедию, — сказал Константин. — Ни силы повстанцев, ни бывшее правительство. Задача нового правительства проследить за тем, чтобы все эти жизни…

Константин сделал выразительную паузу и посмотрел печальным взглядом на проплывающую мимо баржу с трупами.

«Очень драматично и выразительно, — подумала Айя. — Хороший прием».

Телефон не умолкал, и Айя стиснула зубы.

Взгляд Константина снова направлен на видеокамеру.

— …чтобы все эти жизни не были списаны, как жертвы несчастного случая, — продолжал Константин. — Они в не меньшей степени, чем погибшие при штурме Воздушного Дворца, достойны права считаться павшими за дело революции. Те же, кто остался в живых, не меньше погибших в бою с керематами солдат заслуживают другой Каракии, лучшей Каракии: процветающей, свободной и справедливой. Они заслуживают Нового Города. И я нахожусь здесь от имени правительства, чтобы заверить вас всех: так и будет!

— Просто замечательный ход! — вслух восхитилась Айя.

Она подумала о том, что, произнеси Константин традиционную речь, ее бы средства массовой информации просто проигнорировали, в лучшем случае дали бы небольшой кусочек. Но, скрывшись на несколько дней, а потом появившись на пристани вроде бы случайно, он привлек к себе всеобщее внимание и донес свое послание до всего мира. Причем целиком и полностью.

— Это тоже искусство, — вполголоса произнесла она. — А то, что он ввел в политику искусство, вовсе не означает, что его слова неискренни. Просто в этом случае они звучат с большей силой и убедительностью.

Она стала размышлять о пятидесяти тысячах погибших и о своей частичной ответственности за это. Но Константин только что пообещал сделать так, чтобы эти смерти не оказались бессмысленными. Айя, между прочим, готовится к новому шагу в своей карьере.

Наконец Айя сняла наушники и услышала голос матери.

— У меня были из полиции, они спрашивали про тебя, и где только ты ходишь? Тебя никогда не застать дома!

— Мама, я только что вошла, что случилось?

— Я уже сказала, что у меня были из полиции и расспрашивали о тебе, но я сказала, чтобы они выметались.

— Какая ты молодец!

Айя хорошо знала, что, когда разговариваешь с матерью, надо почаще хвалить ее.

Девушка отступила на шаг, чтобы лучше видеть экран. Теперь в кадре маячили только что назначенные члены правительства Каракии. Съемки велись в Воздушном Дворце. Вот «искаженный» Адавет. Его огромные влажные-глаза бесстрастно смотрели в камеру. Затем он, держа в руке кейс, вошел в дверь Воздушного Дворца, покореженную в ходе боя.

— Их было двое, — звучал в наушниках голос Гурры. — На одном — белый кожаный пиджак, будто он снял его с какой-то проститутки. Ну что это за полицейский в белом пиджаке!

— Да, с такими и разговаривать не стоит, — согласилась дочь.

— Я знала, что ты во что-нибудь вляпаешься! — взвизгнула вдруг мать. — Я знала с самого первого дня, когда ты…

— Ма… — перебила ее Айя.

— Когда ты устроила ту безобразную сцену и обозвала меня! — звенел голос Гурры.

— Я тебя не обзывала! — попыталась успокоить ее девушка.

— Обзывала перед бабушкой и всеми родственниками! — настаивала мать. — И почему мои дети так непочтительно относятся ко мне?

Айя помолчала некоторое время, давая матери возможность насладиться одержанной победой.

— Ма, нам, наверное, не стоит обсуждать по телефону семейные проблемы. Могут подслушать.

— А, так значит, ты все-таки попала во что-то, раз они прослушивают телефон! Так я и знала!

На экране солдаты Геймарда вталкивали в один из залов членов прежней администрации. Здесь в основном политики и высшие армейские чины… Их ждала тюрьма.

— Ни во что я не вляпалась, потому что ничего такого не сделала, — ответила матери Айя. — Просто администрация пытается прикрыть свою собственную глупость.

— О, они всегда ищут виноватых среди барказиан, — завела Гурра одну из своих любимых песен. — Ты это знаешь…

— Им так удобнее, но в этот раз у них не получится, — успокоила девушка свою мать.

— Тебе надо почаще советоваться с матерью, — перешла Гурра к назидательной части беседы. — Я всегда помогу.

Айя поняла, что надо срочно менять тему разговора.

— Послушай, ма, у меня новость! — произнесла она веселым голосом. — Есть шанс получить стипендию для учебы в…

— Опять учиться! — раздраженно воскликнула Гурра. — Опять с этими длинноносыми? И что хорошего выйдет из этого?

— Выйдет хорошее образование, — с улыбкой произнесла дочь.

Ее вполне устраивало, что разговор потек по спокойному и хорошо знакомому руслу. Она даже позволила матери еще немного потешить свое самолюбие, потом вспомнила, что ей нужно готовить ужин. Айя благополучно довела разговор до мирного окончания.

Очередное сообщение она постаралась не пропустить. Еще одна станция передавала репортаж из Каракии. Агентов тайной полиции вытаскивали из подводных бункеров и отправляли за решетку.

И снова погибшие, сгоревшие, утонувшие…

Утомленная всем увиденным, Айя вышла купить хлеба в ближайшей булочной и встретила мужчину в белом кожаном пиджаке. Он стоял у дверей с бутылкой минеральной воды в руке. Потом он же, но уже без пиджака, проводил ее, держась на некотором расстоянии, до самых дверей дома.

«Очень интересно», — подумала Айя.

— 15:31. Антенна 6. Передача 440 мегамер. 6 минут. Принято?

— Да. 15:31, антенна 6, передача 440 мегамер, 6 минут. Подтверждаю.

Айя думала о пятидесяти тысячах погибших, о баржах с обугленными телами…

«Тех же, кто остался в живых, не меньше погибших в бою…»

Она думала о Константине, о его больших мускулистых руках, ласкающих ее грудь…

Она смотрела на портрет Гила в серебряной рамке и видела лицо чужого человека…

Во время работы появился еще один полицейский и задавал все те же вопросы. Она терпеливо отвечала.

Ее ответы полностью укладывались в прежнюю схему.

«Возможно, благодаря мне у тебя скоро будет новый шеф».

Так думала Айя, глядя в озабоченное лицо следователя.

Ей очень нравилось сидеть в кресле, принесенном из конференц-зала.

— Мне казалось, что правительство официально назвало виновным в происшествии на фабрике Константина. Зачем же вы пристаете ко мне со всеми этими вопросами?

— У Константина, несомненно, имелись сообщники.

— Его сообщники не какие-то мелкие клерки шестого разряда. Его сообщники назначены на руководящие должности в новом правительстве Каракии. Неужели можно всерьез считать, что, будучи его сообщницей, я сидела бы здесь, а не отправилась туда, где могла бы жить королевой?

Как ни странно, задавать вопросы тоже не очень приятно. Может быть, потому, что всякий вопрос уже содержит в себе элементы ответа? Он уже содержит часть той истины, которая известна спрашивающему.

— Может быть, вам не хочется покидать Джасперию, поскольку вы здесь родились, прожили всю свою жизнь, здесь у вас любовник. Джасперия — ваш метрополис.

— Мой метрополис? Мой метрополис был разрушен еще тогда, когда я не появилась на свет.

Ее вдруг охватило непреодолимое желание сказать правду. И она выдала ему…

После ухода полицейского девушка целиком окунулась в работу. А в перерывах между звонками составляла план побега.

Если Департамент Расследований организовал за ней круглосуточное наблюдение, то нужно найти способ избавиться от слежки хотя бы на пару часов. Как избавиться? В этом заключалась главная сложность.

На подготовку побега Айя отвела себе три дня. Да, слежка велась за ней непрерывно. Она уже знала кое-кого из них в лицо, хотя не подавала виду. Иногда она легко обнаруживала «хвост», но порой у нее возникали сомнения, и это ее огорчало. Тогда она решила составить такой вариант побега, который предусматривал бы незаметное наблюдение за ней со стороны полиции.

Айя позвонила в Храм Мудрой Судьбы и узнала время проведения богослужений.

Она понимала, что легче всего за ней следить методом телеприсутствия. Нужно убедиться, используется ли он?

Из глубины кухонного шкафа Айя достала плазменную батарейку, которую много недель назад таскала с собой в сумке, когда наведывалась на Терминал. Ее нужно подзарядить. А не воспользоваться ли хоть раз своим квартирным источником? Один щелчок специальным ключом, и готово. Об остальном можно не думать.

Девушка коснулась пальцем контакта и вздрогнула от мягкого укола плазмы.

А уж она так старалась позабыть это ощущение, жить без него…

Ей вспомнилась «Красная Стрела», золотистый нимб плазмы вокруг нее…

Сделав глубокий вдох, Айя начала привычно расширять сенсорное восприятие, стараясь настроить его на возможное наличие в помещении плазмы. Тщательно осмотрела всю квартиру.

Ничего не обнаружила.

Впрочем, если наблюдение за ней вел опытный маг, то он вполне мог замаскировать свою аниму где нибудь поблизости от ее квартиры. И Айя проверила холл, коридор, заглянула в соседние квартиры. Всюду чисто. Хозяйка верхней квартиры занималась маникюром — вот и все разведданные.

Сняв палец с контакта батарейки, Айя подзарядила ее и посмотрела на счетчик. Теперь Она должна Службе Плазмы шестьсот далдеров.

Она положила батарейку в дорожную сумку вместе с темно-синим жакетом, ожерельем из кости, четырнадцатым томом «Записок…» и широкополой шляпой. Сверху бросила паспорт. Потом достала из-под матраца деньги и, немного подумав, сняла портрет Карио. Надев светлый бежевый жакет, вышла из дому. Но тут же вернулась и прихватила с собой подушку.

Спустившись в подвал, она извлекла из кармана служебный ключ и открыла металлическую дверь, ведущую в коммуникационный туннель. Здесь Айя снова коснулась контакта батарейки, проверяя, нет ли слежки. Убедившись, что все спокойно, достала из-под плазмопровода недавно припрятанную туда чековую карточку, смахнула с нее пыль и спрятала во внутренний карман сумки.

Как только Айя вышла из дома, она сразу же заметила стоявший невдалеке красный автомобиль. Некоторое время спустя он потихоньку покатил за нею. Девушка направилась к станции Новой Центральной линии. Двое мужчин, выйдя из автомобиля, поспешили туда же.

С Новой Центральной линии она перешла на Красную Линию, оттуда на Окружную. Последний вагон трясся и раскачивался так, что, казалось, кости выскочат из суставов. Выйдя на станции Олд-Шорингс, девушка, покачиваясь, пошла вверх по лестнице.

Резкий аромат приготавливаемой прямо на улице пищи и рвущаяся из раскрытых окон музыка вызвали у нее воспоминания о далеком детстве. Казалось, старые дома, опираясь на леса, приветствовали ее и желали всего наилучшего. Со своей колонны ее радостно окликнул Чарбук Отшельник, которому Айя опустила в корзину несколько монет.

Все это она видела в последний раз…

В киоске Айя купила свое любимое блюдо — чашку горячей лапши, приправленной луком и ароматным острым соусом. Приступая к еде, девушка подняла глаза вверх и увидела новую рекламу — хромофильм «Голубой Титан». Посмотрев через плечо, она заметила печальные бледные лица двух своих соглядатаев-джасперийцев. В смуглолицей толпе окружавших их барказиан они сами походили на неоновые рекламные портреты.

— Потертые металлические ступени привели ее к двери Храма Мудрой Судьбы. Минуя двух пожилых женщин в бело-голубых одеждах, которые остановились передохнуть на площадке, она поднялась по лестнице. Следующая металлическая дверь оказалась открытой, и Айя вошла в небольшую приемную. Из-за сложенных на лавках мешочков с какой-то душистой травой она больше напоминала склад. Здесь же, устроившись на железном ящике, что-то писала Диваль. Она подняла голову, и Айя поразилась тому, как могла эта женщина терпеть на своем лице столько косметики. Впрочем, за счет этого ей удалось достигнуть великолепного драматического эффекта, что, возможно, являлось главным.

Диваль очень удивилась появлению Айи. Выйдя навстречу гостье, она обняла ее и поцеловала в щеку.

— Вы пришли на богослужение?

— Корса здесь?

— В офисе. Я ее позову.

— Мне нужно поговорить с нею наедине, если это возможно.

— Конечно. Пройдемте сюда.

Айя постучала и вошла в указанную ей дверь. Корса подняла глаза от какого-то толстого фолианта. В ярко-красной сутане она выглядела великолепно. Хозяйка храма вышла из-за стола и поприветствовала гостью. От Айи не укрылось исходившее от колдуньи напряжение.

Корса недоуменно посмотрела на подушку, которую Айя держала под мышкой.

— Я могу дать вам рясу.

— Не обращайте внимания. Подушка — для маскировки. Я пришла потому, что надеялась на вашу помощь.

Корса сделала шаг назад, внимательно посмотрела на гостью.

— После того что вы для нас сделали, мы у вас в долгу. Чем можем помочь?

— За мной следят два джасперийца. Мне надо избавиться от них на несколько часов.

— Значит, их надо отвлечь. Каким образом? Например, я могу послать записку в клуб «Вампир», и эти ищейки попадут в больницу. Это подойдет?.

— Нет. Мне не хотелось бы создавать кому-то проблемы. Все, что мне нужно, это выйти через запасной ход. И прошу вас убедиться, что они не последовали за мной. Мне нужно время, чтобы добраться до пневмостанции.

Айя порылась в сумке и достала плазмобатарейку.

— Вы знаете технику телеприсутствия? — спросила она.

— Да, но вам не нужно оставлять мне батарейку, — ответила Корса. — Она вам еще может пригодиться. А у меня есть источник.

Откуда-то сверху донеслись звуки цимбал.

— Возьмите, мне тяжело носить ее с собой, — попросила Айя.

Корса неохотно взяла ее и подняла глаза на Айю.

— Простите, но что случилось?

— Это сложно объяснить.

Хозяйка храма посмотрела на гостью пристальным долгим взглядом, и та сдалась.

— Эти двое — из полиции. Я узнала кое-что о коррупции в их департаменте, и теперь мне нужно на некоторое время исчезнуть.

Корса задумчиво кивнула и посмотрела на ситуацию с практической стороны.

— Вам нужно убежище?

— О нет, спасибо. Если у меня окажется в запасе несколько часов, то все уладится само собой. Главное, чтобы никто не знал, где я. Особенно эти двое.

— Я сейчас схожу в Храм, скажу, чтобы кто-нибудь постучал в барабан во время службы. Подождите здесь, я скоро вернусь.

Она положила плазменную батарейку и торопливо ушла. Айя сняла свой бежевый жакет и уложила его в сумку, а вместо него надела синий. Потом собрала волосы и заколола их на макушке, вытащила и примерила шляпу.

В Храме застучал барабан. Корса, войдя, критически оглядела Айю, потуже затянула у нее шнурок под подбородком и одобрительно кивнула.

— Если я увижу, что за вами кто-то следует, то подам сигнал, — сказала Корса. — Прямо перед собой вы увидите красное сияние. Красное, запомните. Постараюсь, чтобы вы не ослепли.

Айя кивнула.

— Если они пойдут за вами, то вам нужна защита? — спросила колдунья.

— Нет, — ответила Айя. — Просто вернусь и поприсутствую на службе. Потом пойду домой. Думаю, ничего страшного не произойдет.

Корса задумчиво потеребила мочку уха:

— Жаль, что больше ничем помочь не смогу.

Снова застучал барабан, теперь уже громко и призывно. Диваль призывала кого-то в Храм. Прихожане захлопали в ладоши, кто-то стал негромко напевать.

— Ну что, пошли? — спросила Корса.

Она нажала кнопку под крышкой стола и открыла небольшую дверцу, за которой находился разъем плазмопровода. Достав из кармана сутаны зажим, Корса села в кресло.

— Сначала произведу разведку около здания, — сказала она. — Если задний двор под наблюдением, то придется придумать что-то другое.

Корса закрыла глаза…

Музыка в Храме звучала то громче, то тише. Верующие обращались с молитвой к Дорану Мертвому. Айя в это время представила себе стоявших под окнами полицейских и улыбнулась. Джасперийцы заглядывали сюда очень редко.

Внезапно Корса засмеялась:

— Они оба стоят у входа и чувствуют себя весьма неуютно. Что это за полицейские такие?

— Из Управления.

— А, все ясно… У выхода никого нет.

«Ну давай, девочка!» — мысленно произнесла Айя.

Однако ее ноги будто прилипли к полу. Глядя на Корсу, она вдруг поняла, что ей не хотелось уходить отсюда. Остаться бы здесь навсегда, вдыхать сладковатый аромат трав, слушать музыку и пение…

«Верующие обращаются к Дорану Мертвому», — подумала Айя.

И она вспомнила баржи, увозившие по каналу горы обгоревших трупов.

Ей показалось, что по ногам прошел электрический разряд, они вынесли ее прежде, чем мозг успел подать им команду.

Ноги несли ее вниз по лестнице к запасному выходу. Сумка била ее по бедру. Айя пинком открыла дверь, и ей ударил в нос кислый залах мочи и отходов.

Здесь, на задворье, всюду валялись какие-то тряпки, битое стекло, засохшие испражнения и всевозможное барахло. Кто же здесь живет? Впрочем, сейчас здесь было пусто. Айя бегом промчалась через это задворье.

Из Храма доносились ритмичное похлопывание и барабанный бой.

Выскочив на улицу, она свернула налево, спеша подальше уйти от Храма и полицейских. Потом направилась к пневмостанции. До нее не близко, почти радий. Но, если идти быстро, можно добраться за десять-двенадцать минут.

Айя пересекла улицу и прошла примерно половину квартала, когда увидела здание впереди слева — Старый Храм, с резьбой и чудовищами, которые таращились на нее из далекого детства. Площадка перед металлической дверью покрыта рисом и другими подношениями.

Сбавив шаг, Айя пошарила в кармане и нашла несколько монет. Швырнула их на ходу в сторону двери, и они рассыпались, будто серебристые капли фонтана. Айя засмеялась и побежала дальше.

«Вот Корса, наверное, удивляется», — подумала она.

Пока никакого красного сияния перед глазами.

На станции было пустынно и холодно, но больше всего действовало на нервы томительное ожидание. С грустью подумала о Гиле. Он приедет в пустую квартиру и найдет счета, на оплату которых у него не хватит одной зарплаты. Надо будет переслать ему тысяч двадцать-тридцать, чтобы смог внести половину взноса за квартиру.

Она вошла в подошедший вагон и проехала до станции Голд-Таун-Интермет, где купила билет до Карапура. Когда к ней стал приближаться заспанный контролер, ее руки слегка задрожали. Айя протянула ему паспорт и нервно оглянулась по сторонам. А вдруг ее ищут? Но старичок даже не посмотрел на документ, он только зевнул, нажал кнопку компостера и кивнул.

Скорый поезд из Карапура отправился точно по расписанию. Айя подумала, что завтра к полудню она должна быть на половине пути в Каракию. Она стала потихоньку присматриваться к попутчикам, заодно подыскивая место для себя. Двери закрылись. Пневмосистема вздохнула, последовал резкий рывок, будто кто-то толкнул в спину. Засвистел ветер.

Некоторое время спустя Айе вспомнились слова, сказанные Сорией о Константине, их отношениях и планах на будущее. Наверное, все верно.

Но все же стоит рискнуть…

Она достала из сумки четырнадцатый том «Записок…». Открытие Родера — вот ее дар Константину. Да, она явится к нему далеко не с пустыми руками.

На границе ничто не указывало на то, что она покинула Джасперию, что ее бегство удалось. Разве что шипение пневмотормозов.

Поезд вынырнул из трубы и мягко остановился у платформы Карапур-Интермет.

Утомленные дорогой пассажиры собирали вещи, и вдруг… Вагон наполнился светом — яркими, бликами плазменного огня, падавшего с потолка на удивленных людей.

Это был подарок от Корсы, которая следовала за Айей всю дорогу.

Волшебный радужный ливень искрился всеми цветами мира. В нем отсутствовал лишь красный цвет. Путь к настоящей жизни и Новому Городу пока был безопасен…