Повелитель плазмы

13

Бригада закончила работу и покинула старую фабрику. Не считая пары охранников, остались только Сория да Айя. Они шли между рядами аккумуляторов, которые заполнили почти весь зал. Их каблучки звонко стучали в тишине.

— Вы прямо-таки ошеломили нашу бригаду, — произнесла Сория. — Огненная Женщина, ни больше, ни меньше.

На Сории длинное темно-зеленое платье, в ушах серьги с рубинами, на шее тускло мерцало ожерелье.

— Должна вам сказать, Айя, что вы наделены драматическим вкусом, чего я, откровенно говоря, не ожидала, — продолжала Сория.

Высказывания Сории удивили Айю. К удивлению примешивалась и тревога.

— Неужели я действительно выглядела как Огненная Женщина? — не поверила она.

— А разве вы не знали этого? — в свою очередь удивилась Сория.

— Я только лишь хотела сделать свою аниму светящейся, — объяснила Айя. — Но я не знала, как это выглядит со стороны.

Сория злорадно усмехнулась.

— У некоторых даже брови обгорели, — сообщила она.

— Вот как? — искренне удивилась Айя.

Мысли об Огненной Женщине не оставляли ее.

«Неужели и у нее так начиналось?» — сама себе задала вопрос Айя.

Она подумала о том, что своевременно отключилась от колодца. Иначе и сама могла превратиться в живой факел, бредущий по улицам города.

Сория бросила в ее сторону мимолетный взгляд и иронически улыбнулась.

— Между прочим, никто из рабочих не захотел отвернуться, — заметила она. — Наверное потому, что вы не удосужились снабдить свою аниму хоть какой-то одеждой.

— Ой! — только и вымолвила Айя.

Лишь теперь она поняла, как непривлекательно выглядела ее анима. Она еще раз со смущением посмотрела на свое лишенное малейших округлостей тело. У нее со всех сторон что-то торчало: локти, коленки, ребра, нос. Плазменный образ, несомненно, подчеркнул все ее дефекты и недостатки. Айя с завистью посмотрела на великолепную фигуру Сории. Здесь все на месте: и изгиб бедра, и округлость грудей, и тонкая талия…

«В следующий раз надо будет придать своей аниме формы тела Сории, — подумала Айя. — Рабочим будет на что посмотреть».

Сория остановилась и коснулась рукой черной керамической поверхности аккумулятора, которая отразила фигуру женщины.

— По крайней мере, мы подключились к источнику, — произнесла довольно Сория. — Так что теперь не будет больше ни монстров, ни захватывающих дух эффектов, которые могли бы привлечь внимание властей. И вот еще что. Мы хотели бы, чтобы вы отвели группу рабочих к платформе старой пневмостанции, пусть они там замуруют вход в тот туалет. Он больше не нужен.

«А заодно похороним ныряльщицу, — подумала Айя. — Если бы так же легко можно было замуровать в памяти ее пустые глазницы и раскрытый в крике рот…»

— При этом обеспечьте бригаду комбинезонами и касками, — продолжала давать указания Сория. — Сообщите мне, когда приготовите все необходимое.

От прикосновения пальцев Сории на безукоризненно черной керамике остались матовые пятна. Женщина подняла голову и стала рассматривать бронзовую коллекторную решетку. Из-под крыши с шумом вылетели несколько голубей, которые недавно облюбовали себе здесь место.

— Эта решетка работает? — хмуро спросила Сория.

Айе стало смешно. Сория привыкла к сложным системам, встроенным в такие гиганты, как Маг-Тауэрс, здание Службы Плазмы. А тут какое-то импровизированное сооружение. Надо ли удивляться тому, что оно показалось ей подозрительным.

— Если решетка опущена в подвал и там замыкает контакты, то работает, — ответила Айя. — Но вообще делать какие-либо выводы трудно, если неизвестно, от чего именно должна защищать эта решетка.

Сория искоса окинула Айю взглядом и снова сосредоточилась на решетке.

— Нужно продумать способ более эффективной передачи плазмы, — сказала она. — Нужны передающие антенны или что-то вроде этого. Но они должны быть хорошо замаскированы. Одна антенна будет находиться в фиксированном положении для обеспечения энергией Маг-Тауэрса, а еще несколько антенн необходимо снабдить механизмами разворота и настройки.

Айя нахмурилась. Да, тут есть над чем поломать голову.

— Для маскировки нужно применить рекламные щиты, — предложила она. — Установить их повыше. Некоторые можно разместить даже на крыше фабрики. Ну как?

Сория изумленно посмотрела на девушку.

— Очень даже неплохая идея, — не удержалась она от похвалы.

— Надо смотреть хромопьесу «Воины Грома», — усмехнулась Айя. — Там как раз применяется этот трюк.

Сория рассмеялась.

— Наверное, я иду не в ногу с массовой культурой, — призналась женщина.

Она направилась к небольшому помещению, отведенному под офис.

Айя поплелась за ней.

— К чему это? — спросила неожиданно Айя.

— Что? — не поняла Сория.

— Все это, — сделала девушка широкий жест рукой. — Для чего? От чего должна защищать решетка? Почему все делается в такой спешке?

Сория посмотрела на девушку через плечо. Взгляд женщины отразил внутреннюю тревогу. Она молча открыла дверь, вошла в офис и молча закрыла дверь за Айей.

В помещении царил полный беспорядок. В углу кучей лежала металлическая фурнитура, посредине валялись пропановые горелки и обрезки бронзовых прутьев, прямо перед дверью громоздились коробки с приготовленным к установке контрольным оборудованием.

Айя поискала глазами, куда бы присесть, но так и не нашла.

Сложив руки на груди, Сория прислонилась к двери и посмотрела на девушку.

— Что такое плазма, если не власть? — произнесла она вдруг. — А что такое власть, как не отражение воли человека? Именно воля контролирует плазму. А значит, и людей.

— А как насчет доступа? — перебила ее Айя. — Если у вас нет доступа к плазме, то что толку в этой самой воле?

— Воля помогает получить доступ, — возразила женщина. — В вашем случае все ведь именно так и произошло, верно?

Айя почему-то никогда не думала об этом.

— Да, наверное, — неуверенно произнесла она.

— Константин как-то уже говорил вам, что мы — не мелочь, не случайные люди . Но гигантами в этом мире нас делает не богатство, а сила воли. Но… Сильная воля в конце концов устанавливает свои правила…

Зеленые глаза Сории сверкнули, и Айе показалось, что несокрушимая воля Сории давит на нее, отбрасывает назад. Девушке захотелось наклониться немного вперед, чтобы противостоять этому давлению, не оказаться отброшенной.

— Вы и я, — продолжала Сория. — Мы с вами нарушаем десятки законов уже тем, что просто стоим здесь. Но для нас эти законы ничего не значат, потому что их создали маленькие люди, к числу которых я себя, по крайней мере, не отношу. А потому эти законы призваны охранять интересы слабых от посягательств сильных. Это, в общем-то, напрасные ухищрения слабых, и вот почему. Действительно сильный человек всегда найдет возможности для реализации своих сил. Это во-первых. А во-вторых — когда слабые подавляют сильных, то они подавляют также величие своего собственного сообщества.

Сория улыбнулась, показав острые белые зубы.

— Надеюсь, вы поняли меня? — обратилась она к Айе.

Та молчала, собираясь с мыслями.

— Вода найдет щель, — многозначительно произнесла Сория. — Сильный всегда найдет себе место. Отсюда ясно, что мы намерены сделать. Если коротко, то мы хотим усилить свою власть. Хотим усилить свое влияние на мир. А это неминуемо приведет нас к конфликту с теми, кто сейчас обладает властью. Следовательно, в этом конфликте двух воль мы должны защищаться от тех, кто может напасть на нас.

«Это уже похоже на войну, — подумала Айя. — И здесь Сория уже не ассистент. Здесь она генерал».

Мысль Айи шла дальше, и она подумала о том, с кем же намерены воевать Сория и Константин. С отдельным человеком? С организацией? Или же с целым метрополисом?

Она похолодела внутренне, когда припомнила, что в разное время Константин ухитрялся воевать одновременно на три фронта.

— Не иначе как вы готовитесь защищаться от плазменного нападения, — произнесла Айя. — Это очевидно, иначе вам не понадобилась бы коллекторная решетка.

Сория утвердительно кивнула.

— Если бы вы готовились защищаться, скажем, от полиции или военных, то вы укрепляли бы совсем другие точки старой фабрики, — продолжала рассуждать Айя. — Кстати, в ближайших зданиях проживают не менее десяти тысяч человек. Полиции и военным пришлось бы тщательно готовить штурм, чтобы избежать жертв среди гражданского населения.

Сория с интересом посмотрела на нее.

— Но если вашему противнику не нужно беспокоиться о безопасности гражданского населения и других подобных мелочах, то он способен нанести вам изрядный материальный ущерб, — продолжала Айя излагать свои военные соображения.

— Ага, — произнесла Сория.

По ее тону Айя не могла судить об отношении к своим рассуждениям. Айя почувствовала, как в ней быстро нарастает раздражение.

— Благодаря коллекторной решетке они не смогут повредить оборудование, — после короткой паузы возобновила девушка свои размышления. — Но вот все остальное… Если как следует ударить по этим высоким сводчатым окнам, то на вас обрушится тысяча острых стеклянных осколков. Если же сильно ударить по крыше, то она рухнет на коллекторную решетку. Сломается решетка или нет, но персонал в любом случае получит значительные травмы.

Сория кивала головой и понимающе улыбалась.

— Эти ваши соображения тоже навеяны «Воинами Грома»? — спросила она.

— Нет, здравым смыслом, — ответила Айя. — Когда по Берсари-стрит проходила Огненная Женщина, то многие жители пострадали именно от стеклянных осколков.

— Ваши рассуждения безупречны, — согласилась Сория. — Но при условии, что верны предпосылки.

Айя промолчала. Она подумала о том, что если над оборудованием и рабочими местами установят защитные экраны, а окна заложат мешками с песком, то, значит, она кое в чем разбирается.

— Конечно, Константин и многие его люди — опытные воины, — заметила Сория. — Я не сомневаюсь в том, что они все учли.

— Вы тоже — воин, мадам Сория? — прямо спросила Айя.

— Мои битвы проходили на несколько ином уровне, — коротко ответила та. — Но в целом они оказались более успешными, чем его. Может быть, дело в том, что я меньше отвлекаюсь на осуществление нереальных проектов.

Они вышли из офиса. Под крышами порхали голуби.

— Знаете, вы можете мне довериться, — пошла на откровенность Айя. — Возможно, я смогу вам помочь.

— Здесь решаю не я, — уклонилась от прямого ответа Сория. — Кроме того, мне интересно смотреть, как вы пытаетесь угадать.

Она отбросила со лба волосы и звонко рассмеялась.

— Спасибо, — спокойно поблагодарила Айя.

Она подумала о том, что Сория стремится к власти, пусть даже это власть над одним человеком.

Но сила знания преходяща. Так, по крайней мере, считала Айя. У нее есть свой, принципиально иной компас, рано или поздно он покажет в нужную сторону.

Двенадцатая окружная больница была построена из серого камня несколько веков назад. Полы в ней давно просели, окна покосились, штукатурка потрескалась, в углах висела паутина. Здание украшено декоративной кладкой и увенчано статуями Посланцев Виды, летящих на хрупких крыльях на помощь страждущим.

В детстве Айя всегда испытывала страх при виде этих статуй с суровыми, иссеченными дождями лицами, пустыми глазами и беззвучно открытыми ртами. Да еще эти странные крылья… Как у летучих мышей.

Внутри больницы запах дезинфицирующих средств не мог заглушить другого запаха — запаха старости и отчаяния. В больнице скопилось слишком много горя и отчаяния.

Айя брела по изломанным коридорам и спотыкалась о выщербины в полу. Иногда ей с трудом удавалось устоять на ногах. Наконец она повернула последний раз и вошла в палату, где у одной из четырех кроватей уже столпились многие члены ее семьи.

— Ну, держись! — приободрила она себя.

— Эй, привет, — вяло произнес при ее появлении лежавший на кровати Эсмон.

Айя с трудом узнала кузена: его рука забинтована, лицо жутко порезано, глаза заплыли и превратились в щелки.

Айе вспомнился топот ног в туннеле подземки, мельканье кулаков, сокрушительные удары по голове… Хорошо, что тогда с ней оказались плазменные батарейки. У Эсмона таких батареек с собой не было, и он не смог защититься. Похоже, нападавшие поработали очень старательно.

Она подошла к кровати, наклонилась и осторожно поцеловала кузена в обе щеки. Хотела похлопать по руке, но та перевязана и в гипсе, а другая подвешена на каком-то канате. Айя погладила его по макушке, он невольно заморгал. Ей жалко его и стыдно… Ах, Эсмон, Эсмон.

Она вспомнила, каким молодцом выглядел он в День Сенко в расшитом золотом наряде. Тогда он мечтал на следующий праздник пройти в рядах новичков.

Айя оглядела присутствующих. Мать, бабушка Галайя, любовница Эсмона колдунья Корса и еще одна незнакомка.

В самом конце рабочей смены брат Эсмона Спано позвонил Айе на работу и сообщил о том, что Эсмон в больнице. Айя срочно заменилась и помчалась к больному.

— Что с тобой случилось? — спросила она теперь Эсмона. — На тебя, похоже, напали?

— Не хотелось бы повторять, — прохрипел Эсмон.

— Бандиты, — ответила вместо него бабушка Галайя. — Это сделали бандиты.

Айя несколько раз перевела взгляд с Эсмона на Галайю и обратно.

— Ты связался с Управлением? — прямо спросила она его. — А может быть, со Святой Лигой? Или с кем?

— Длинноносые бандиты, — повторила свою версию бабушка.

— Я не знаю, кто это был, — уклонился от ответа Эсмон.

— Давайте выйдем, — предложила Айе Корса. — Я вам все расскажу.

Айя позволила колдунье взять себя за руку и вывести в коридор. Следом за ними вышла и незнакомка. Только тут Айя заметила, что на ней красный тюрбан. И еще Айя заметила, что дверь отсутствовала, остались только петли.

«Интересно, кому это вздумалось украсть дверь?» — подумала Айя.

— Это моя сестра Диваль, — представила Корса девушку в тюрбане.

Айя припомнила разговоры на эту тему в День Сенко. Ну, конечно же, Корса — колдунья, а ее сестра Диваль — жрица. А в чем между ними разница? И есть ли она вообще?

Корса посмотрела на Айю, прикусив губу.

— Все случившееся имеет отношение к нам с сестрой, — сказала она.

Айя ничуть не удивилась этому. Общаясь с магами высокого уровня, такими, как Константин и Сория, она уже стала понимать, что представляли из себя всевозможные мелкотравчатые ведьмочки.

— Прежде всего, что с Эсмоном? — спросила она.

— На него напали двое, — ответила Корса. — Обработали как следует. Сейчас ему непрерывно дают болеутоляющие.

— Что намерены делать доктора? — уточнила Айя.

— Я… смогу оплатить лечение плазмой, — сказала Корса. — Это начинается с завтрашнего дня. Могли бы начать лечение и раньше, но врачи хотят убедиться в стабильном состоянии больного.

Айя ощутила во рту неприятный горький привкус. Его вызвали некоторые воспоминания, связанные с праздником. Припомнилась, в частности, реакция Корсы на вопрос Айи насчет Управления. Теперь в сердце Айи невольно закипела злость.

— И как вы двое связались с Управлением? — поставила Айя вопрос в лоб.

Корса посмотрела на нее широко открытыми глазами, в которых стояло изумление.

— Нет, нет, мы не… — начала она и запнулась.

— Это они привязались к нам, — вступила в разговор Диваль. — Есть тут один агент, его зовут Гуваг. Он все пытался продать нам плазму, а мы не брали. Вот он и натравил на Эсмона своих головорезов.

Айя не знала, верить сестрам или нет.

— Вы ничего им не должны? — спросила она на всякий случай.

— Нет, — покачала головой Корса. — И Эсмон тоже не должен.

— И вы никогда и ничего не покупали у этого агента? — продолжала допытываться Айя. — И не продавали ему? И вообще не делали ничего такого, за что он мог бы прижать вас?

— Нет, — упорствовала Корса. — Абсолютно ничего. Вот почему мы и хотели поговорить с вами. Вы работаете в Службе Плазмы и, может быть, кого-нибудь знаете в полиции, с кем можно было бы потолковать…

Айя на некоторое время задумалась. Здесь надо выходить на кого-нибудь из сотрудников Следственного Дивизиона, который подчинен самому Интенданту.

— Нет, там я никого не знаю, — откровенно призналась она. — Но я могу навести нужные справки.

— Пожалуйста, сделайте это, — попросила Корса. — И как скоро вы можете навести?

Айя достала записную книжку и приготовилась записывать.

— Еще раз скажите, как зовут того агента, — попросила она. — Гуваг? Вам известен его адрес или же что-нибудь другое, что могло бы навести на след?

— Адреса у меня нет, — сказала Корса. — Но обычно он с компанией сшивается в клубе «Тень», что на Эльбар-авеню.

Айя записала все это.

— Посмотрю, чем здесь можно помочь, — произнесла она в раздумье. — Но вопрос стоит так: вы готовы давать показания?

Корса и Диваль обменялись взглядами.

— Против Управления никто и никогда не свидетельствовал, — произнесла Диваль, облизнув губы.

— А если я обеспечу вам защиту? — предложила вариант Айя.

— Но ведь мы все равно все потеряем, верно? — продолжала Диваль. — Вы же не сможете защищать нас вечно. Управление просто жить нам не даст. А как быть с нашим Храмом? Нам придется скрывать свою работу всю жизнь.

Айя перевела взгляд с одной сестры на другую. Она уже знала, каков будет их выбор, поскольку он определен логикой событий и обстоятельств. Если они дадут показания, то потеряют все сразу. Если же уступят требованиям Управления, то будут терять постепенно, начав с гордости и независимости. Управление будет отрезать по кусочкам: сначала — деньги, потом — жилье, затем — ценности и, наконец, — сам Храм Мудрой Судьбы.

— Мы надеялись, что удастся подстроить так, чтобы Гуваг был арестован за что-то другое, не связанное с нами. Он же нелегально торгует плазмой, и его могли бы схватить за продажу плазмы кому-нибудь другому.

— Слабая надежда, — произнесла Айя, откладывая записную книжку в сторону. — Но посмотрим, что тут можно сделать. А пока мне хотелось бы, чтобы Эсмона начали лечить без затяжки.

— Конечно, конечно, — торопливо и неуверенно произнесла Корса.

— Кроме того, вы могли бы посоветоваться с юристом, выяснить ваши права, — посоветовала Айя. — Юридическая информация всегда может пригодиться.

Сестры опять переглянулись. Айя не удивилась их сдержанной реакции, поскольку хорошо знала, что в их кругу юрист — чужак. Они убеждены, что безликий механизм законности не имеет никакого отношения к их повседневной жизни. Дребезжанье его шестеренок не доносится до их Храма. Они вспоминают о нем лишь тогда, когда кого-то арестуют или осудят.

В их представлении юристы даже более чем чужаки, они — враги. Такие же враги, как полицейские и судьи. Даже сама мысль о том, что кто-то из юристов может дать дельный совет, ими принимается настороженно.

Айя убрала записную книжку.

— Мне надо позвонить, вы не знаете, где здесь поблизости телефон? — спросила она.

Корса кивнула головой в сторону ближайшего телефонного аппарата, висевшего на стене в углу коридора. И Айя направилась к нему.

Она хотела сказать Константину, чтобы не присылал сегодня за ней машину и что урок не состоится.

Семейные неприятности, к несчастью, иногда заслоняют все остальное.

Покинув больницу, Айя вернулась в офис Службы Плазмы. Заявок на плазму в течение второй смены почти не поступало. В офисе дежурил только один Викар. Она поприветствовала его и села в кресло Теллы. Надев наушники, Айя вызвала общий отдел и отдел сборов. Попросила прислать ей данные по Гувагу. Когда отделы начали жаловаться на загруженность работой, Айя напомнила им, что их беспокоит отдел срочного реагирования и что информация нужна немедленно. Через сорок минут пневмопочта доставила два цилиндра. Они выскочили прямо на стол Айи.

Внимательно прочитав записи, Айя не нашла в них ничего особенного. Плазмой Гуваг пользовался не очень часто, по крайней мере официально. За клубом «Тень» особых нарушений тоже не замечено. Правда, Гуваг был осужден за кражу плазмы. Эта информация помечена «красным ярлыком».

Попытка получить какую-либо информацию из Следственного Дивизиона заранее обречена на неудачу, поэтому не стоит терять время. Лучше выйти на информационную службу «Новости». Удобнее всего было бы воспользоваться офисным компьютером, но он настроен на стандарты системы «Арвач», а «Новости» пользуются принципиально иной системой — «Катобет». Так что Айе ничего не оставалось, как отправиться в «Новости» пешком.

Она попрощалась с Викаром и быстрым шагом пересекла две улицы, которые отделяли ее от информационной службы. Войдя в библиотеку «Новостей», она опустила монету в слот и сделала заказ на информацию о Гуваге в объеме полного файла. Поиск занял не менее полутора часов. Лишь по истечении этого срока девушка получила распечатку на отличной факсовой бумаге, еще пахнущей реактивами. Айя положила текст в сумку.

Дома она не спеша прочитала справку. Оказалось, что двенадцать лет назад Гувага осудили за кражу плазмы, и он пару лет провел в Чоимасе. С хромографии того периода на Айю смотрел усатый мужчина с бычьей шеей и густыми, сдвинутыми к переносице бровями. На его руке дорогие часы «Стока», а грудь украшена роскошными кружевами, которые всегда являлись обязательной деталью агентов Управления. Согласно информации, он обвинялся также в неоднократных нападениях на граждан. Впрочем, за исключением одного раза потерпевшие отказывались от передачи дела в суд. Видимо, процедура дачи свидетельских показаний против агента Управления мало кого привлекала.

«Настоящий головорез, — подумала Айя о Гуваге. — Такого голыми руками не возьмешь».

Девушка стала вновь читать распечатку, думая о той трудной задаче, которая стала перед Корсой и ее сестрой. Им не позавидуешь. Зацепиться практически не за что. Но все же надо поискать.

Поисковая группа отдела срочного реагирования распущена. Эним все же объявил об успехе поисковых работ на Старом Параде и тем самым поставил в деле с Огненной Женщиной точку. Теперь Айя все рабочее время находилась в офисе Службе Плазмы.

Труба пневмопочты чмокнула в очередной раз, и на стол выпал еще один цилиндр. Айя отвинтила крышку и извлекла содержащееся в цилиндре сообщение. Прочитала. Ничего интересного. Еще одно напоминание о необходимости избегать использования служебных телефонов для неслужебных разговоров.

И кому какое до этого дело?

Создавалось впечатление, что в этом здании ни у кого нет настоящей работы, вот и рассылают пустые инструкции.

Позвонила бабушка Галайя и сообщила последние новости об Эсмоне. Его начали лечить плазмой. Состояние больного заметно улучшилось, он даже стал шутить.

«Надо будет позже позвонить ему и поговорить о деле», — подумала Айя.

Это будет как раз один из тех неслужебных разговоров, которые так огорчают администрацию. Ну и черт с ней, с администрацией!

Ей припомнились слова Константина о том, что девяносто процентов бюджетных средств расходуется на поддержание того, что есть . Все чиновники Службы Плазмы, которые в эту минуту сидели в своих закутках, фактически ждали, когда умрет вышестоящий чиновник, чтобы пересесть в его кресло. Это похоже на своеобразный танец, в котором на ближайшие десять лет рассчитан каждый шаг.

Перед глазами встала мозаичная картина на станции Рокетмен, где изображен сияющий город из белого камня, испускающий золотые лучи. Наверное, так должен выглядеть Новый Город Константина. Возможно, не идеальный, но все же заслуживает спасения.

Айя повернулась к Телле, которая с умилением смотрела на ползущего по полу Джейма.

— Они сами не знают, чего хотят, — высказалась Айя в адрес администрации. — Стоит декоратору что-то сказать, и начинается перестановка мебели в офисе. И никому нет дела до того, что я вынуждена при этом переносить шесть разъемов.

— По крайней мере, тебе платят за работу, — утешила ее Телла. — Ну, как у него дела с Момо?

— Они снова любят друг друга, — ответила Айя.

— Вот не везет, — наигранно огорчилась Телла.

— Это продлится не более недели, — успокоила Айя.

Телла посмотрела на часы.

— О, уже перерыв! — обрадовалась она. — Пойдешь первой?

Айя покачала головой.

— Иди сначала ты, — уступила она очередь.

Телла вызвала оператора и предупредила его о том, что ее линия отключается на пятнадцать минут.

Айя посмотрела на нее и улыбнулась. В разговорах с Теплой она с самого начала стала называть Константина Бобо, а Сорию — Момо. Поскольку Телла постоянно расспрашивает об их семейных отношениях, то Айя придумывает всевозможные бурные сцены. Если судить по рассказам Айи, то более абсурдную пару трудно найти во всей Джасперии.

У Айи свой расчет. Если в семейных отношениях одна драма сменяет другую, то такая пара едва ли займется чем-либо противозаконным.

Телла подняла Джейма с пола, вытерла ему слюну с подбородка и ушла. Айя заложила программу в компьютер и стала ждать. Изредка в линии раздавались тихие далекие щелчки.

— Можно войти? — неожиданно прозвучал мужской голос.

Айя посмотрела в сторону двери. На пороге стоял мужчина неопределенного возраста в помятом сером костюме. С морщинистого обветренного лица на нее смотрели голубые глаза. В уголках его рта висела погасшая сигарета. Где же она его видела? Возможно, ей даже известно его имя.

— Садитесь, — пригласила Айя.

Чтобы лучше слышать посетителя, она сняла наушники с головы и повесила на шею.

Мужчина прошел вперед и взял один из стоявших у стены стульев.

— Не трогайте его, пожалуйста! — предупредила Айя. — Он сломан. Остальные тоже. Уже несколько месяцев прошло, как мы послали заявку на ремонт, но, сами видите… Возьмите стул моей напарницы, она ушла на перерыв.

Он кивнул, и пепел с его сигареты упал ему на кружева под подбородком. Пододвинув стул ближе к столу Айи, посетитель сел.

— Мы с вами не встречались, но Менгене о вас высокого мнения, — сказал он, усаживаясь удобнее. — Меня зовут Родер.

При этих словах Айя испытала такое ощущение, будто по всей ее нервной системе, включая самые глухие закоулки, прозвучал тревожный вой сирены. Родер, тот самый сотрудник Службы Плазмы, который погасил Огненную Женщину на Берсари-стрит. Именно его анима проследила энергетический след Огненной Женщины до Терминала.

К телефону этого самого Родера подключилась Айя, когда первый раз звонила Константину.

Родер протянул Айе руку. Она поправила на запястьях кружева и пожала протянутую руку.

— Хорошо, что вы вышли из больницы, — произнесла она, надеясь, что он не заметит, как вдруг стала дергаться жилка у нее на горле.

Родер улыбнулся.

— Не предполагал, что на старости придется решать такую задачу с Огненной Женщиной, — произнес он в свое оправдание. — Вот, немного не повезло.

— Теперь, надо полагать, все в порядке? — спросила Айя в надежде, что он не заметит повышенной громкости ее голоса.

— О, как новенький стал, — улыбнулся он.

— В 14:40 антенну № 4 переориентировать на 033,3 градуса, — прозвучало в наушниках Айи. — Приняли?

— Нет, — ответила Айя. — Повторите, пожалуйста.

Она бросила смущенный взгляд на Родера и поднесла наушник к уху. Затем последовали привычные действия по программированию компьютера. Простые движения пальцев, как ни странно, помогли ей собраться, восстановить внутреннее равновесие и способность мыслить логически.

Она вспомнила, что при первой же встрече Корса и Сория легко определили по ее внешнему виду, что она использовала плазму. В течение последних двух недель Айя прибегала к плазме постоянно. Родер в отношениях с плазмой не новичок. Он имеет к ней доступ и, учитывая его возраст, регулярно пользуется ею, чтобы сохранить должность и продлить себе жизнь. Так что ему нетрудно определить в Айе активного пользователя.

Не надо забывать о том, что прежде он возглавлял исследовательский отдел. Значит, перед ней сидит специалист высокого класса.

В ее мозгу молниеносно пронеслись всевозможные варианты дальнейшего развития событий. Руки девушки между тем привычно порхали над клавишами.

План, основанный на лжи, к ее удивлению, выстраивался легко и четко. Наверное, уже давала себя знать повседневная практика.

«Плазмой я пользуюсь во время обрядов в Храме», — сказала сама себе Айя.

И тут же отметила, что это совсем неплохой вариант.

— Итак? — сняв наушники, посмотрела она на Родера. — Чем могу помочь вам?

Он поискал глазами пепельницу, не нашел и бросил окурок в корзину для мусора. Потом вытер руки о свои пепельно-серые брюки.

— Вы возглавляли группу, которую Менгене посылал на восток, к Гранд-Сити, — произнес он, глядя ей в лицо.

Айя нервно поежилась. Усилием воли попыталась заставить себя успокоиться, но у нее ничего не получилось. И она просто внимательно слушала Родера.

— И вы ничего не нашли? — прямо спросил он.

— Сначала мне показалось, что есть нечто обещающее, — произнесла она с расстановкой. — Но потом оказалось, что там пусто.

«Надо немедленно замуровать дверь в туалет», — подумала она.

Родер слегка наклонился к ней, и она заметила в его ярко-голубых глазах какую-то странную поволоку. Несмотря на седые волосы и морщинки у глаз, он выглядел очень молодо. Впрочем, при регулярном использовании плазмы он вполне мог иметь столетний возраст.

— И что же все-таки там было? — спросил он.

Айя перевела дыхание.

— Заброшенная станция, — произнесла она, не отводя взгляда. — Терминал. Вход находился прямо под домом, где кто-то баловался со счетчиками. Вот я и подумала, что они, может быть, подключились к какому-то неизвестному источнику. Моя группа обшарила всю станцию и ничего не нашла. На это у нас ушло два дня. Так что все дело в том, что кто-то хитрил со счетчиком, чтобы скрыть расход плазмы. Вот и все.

Она слегка развела руками и пристально посмотрела на Родера.

— А почему вы начали именно с этого района? — спросил он после непродолжительного обдумывания услышанного.

Она решила не упоминать о старой фабрике, которую обнаружила на ветхом транспаранте. К тому же оригинал транспаранта до сих пор находился у нее, и едва ли где-либо существовала копия четырехсотлетней развалюхи.

— Нужно же было откуда-то начинать, — спокойно ответила она. — А пневмостанция показалась мне перспективным объектом.

На скаларе упал флажок и что-то щелкнуло. От неожиданности Айя подскочила. Итак, передача плазмы завершена.

— Н-да, — в раздумье произнес Родер. — Я так понял, что Эним считал Старый Парад более вероятным местом появления Огненной Женщины. Но и там ничего не нашли.

— Ничего особенного , — выделила Айя второе слово. — Несколько утечек все же обнаружили. Со временем они могли дать выброс плазмы степени «А».

Родер закурил новую сигарету. Некоторое время он молча дымил, не обращая внимания на быстро увеличивающийся столбик пепла. Затем рассеянно огляделся, вспомнил, что пепельницы нет, и осторожно стряхнул пепел в ладонь.

— Но я видел , что энерголиния шла с востока, — сказал он убежденно. — Возможно, находясь в больнице, я недостаточно ясно все объяснил. Но ошибиться в принципе я не мог.

Он усмехнулся и покачал головой.

— Интересно, что Эним предпочел другой вариант. Конечно, для него Старый Парад куда удобнее. Во-первых, он ближе. Во-вторых, на виду у средств массовой информации, сюда проще пригласить телевидение. И совсем не нужно никому совершать эти утомительные поездки в Гранд-Сити.

Он сбросил пепел с ладони в корзину для мусора.

— А вы не думали о том, почему эту старую пневмостанцию вообще забросили? — обратился он непосредственно к Айе.

Именно этот вопрос, который она тогда задала сама себе, и привел ее на древнюю фабрику. Родер в своих рассуждениях шел этим же путем, и поэтому они Айе совсем не нравились.

— Нет, — ответила она, кажется, слишком поспешно. — Там вообще полно древних конструкций.

Родер неторопливо раскурил сигарету и выпустил дым через нос.

— Этот район был застроен примерно четыреста лет назад, — заметил он. — Я специально попросил кое-кого на станции Рокетмен уточнить эти данные.

Айя с трудом выжала из себя улыбку.

— Жаль, что этими данными мне не довелось воспользоваться, — пожаловалась она. — Тем самым сэкономила бы целый день.

— Район возводили на месте каких-то еще более древних развалин, — продолжал Родер. — Но что за развалины, об этом никакой информации нет. Лишь на основании косвенных данных можно судить, что там располагался какой-то большой объект, нечто вроде пищевой фабрики. Потом у людей отпала необходимость пользоваться Терминалом для поездки на работу, и станцию закрыли.

Айя изобразила задумчивый вид.

— Если вы сможете получить разрешение на поиск, то я готова приступить к делу, — улыбнулась она. — Теперь мне этот район хорошо знаком.

«Можете быть спокойны, все сделаю так, что никто и ничего не найдет», — мысленно добавила она.

Родер покачал головой и тяжело вздохнул.

— За это отвечал Эним, а он уже объявил, что проблема решена, — грустно произнес он. — Наверное, я мог бы добиться нового расследования, но это означает новый раунд борьбы. К сожалению, у меня в этой организации слишком много врагов.

Он еще раз вздохнул.

— Нет, надо подождать, — решил он. — Следует лишь предупредить агентов, чтобы строго контролировали этот район. Если кто-то что-то нашел, то рано или поздно ее сдадут властям.

Айя обратила внимание, что Родер сказал: «…ее сдадут».

Она улыбнулась, чувствуя, как по спине побежали мурашки.

Родер тоже улыбнулся.

— Мне захотелось удовлетворить свое любопытство, — объяснил он свой визит. — Менгене так вас хвалил, что я решил убедиться сам…

Айя встала, чтобы проводить его, но шнур не позволил ей отойти далеко от стола.

— А я рада, что вам стало лучше, — с улыбкой произнесла она.

Он пожал ей руку, еще раз пристально посмотрел в лицо и вышел.

«Что же делать? — задала Айя сама себе вопрос. — Рассказать о визите Родера Константину? „Забудьте этого человека. Проблема решена“. Это те слова, которые от него, скорее всего, услышишь. Нет. Только этого еще не хватало».

Она решила, что выход в другом. Самое первое, что нужно сделать, — это немедленно идти на платформу и замуровать вход в туалет.

Этот выход состоялся на следующий день.

На следующий день после похода на старую пневмостанцию Айя заменилась на полсмены и отправилась в Олд-Шорингс. Эсмон уже вышел из больницы, и требовалось повидать его. По такому случаю она купила шоколадный торт. Это один подарок. Другой — информация, собранная ею в отношении Гувага. Но этим «подарком» беспокоить Эсмона в день выписки не хотелось.

Все, что Айя узнала в «Новостях», получит Корса. В любом случае это ее проблема.

Храм Мудрой Судьбы располагался на втором этаже административного здания. В помещении Храма все пропахло травами. Их выращивали на крыше и в других подходящих местах, затем собирали и складывали в пластмассовые упаковки. На полках лежали свечи. При необходимости их смазывали специально приготовленными и наговоренными маслами и зажигали в зависимости от обстоятельств. На проволочных стеллажах разложены пакеты с суповыми приправами. Это для клиентов, которые берут их с собой, варят и путем особого ритуала определяют причину своих несчастий. А иные, по желанию, — причины бед всего человечества.

Над прилавком висел портрет Карио в красивой металлической рамке, аналогичный тому, что в квартире Айи.

Главное помещение Храма располагалось за полупрозрачной шторкой. Вдоль стен стояли скамейки, на которые садились престарелые и нетвердые в вере люди, приходившие сюда за помощью. Как проходил сам ритуал обращения к богам, Айя знала. Главное ритуальное действо совершалось возле нарисованного на дешевой керамической плите круга. Здесь одетые в ритуальные одежды прихожане становились на колени, положив под них предварительно принесенные из дома подушечки, и под монотонное песнопение раскачивались взад-вперед. Внутри круга нарисована ветвь Тангида с сияющей плазменной цепью в центре. На стенах — иконы Тангида, Карио и Дорана, а также всевозможные священные реликвии.

Сами боги слишком далеки от людей, чтобы им поклоняться, к ним обращаться. Они находятся где-то там, за непреодолимой стеной Щита. Поэтому в своих молитвах люди обращаются не к ним, а к бессмертным. Бессмертные сами когда-то были людьми, а потому им понятны человеческие проблемы, желания и слабости. Они, как считается, могут в свою очередь ходатайствовать за людей перед далекими божествами, или Восшедшими.

Вся эта обстановка знакома Айе с детства. Она сама вдыхала ароматы трав, участвовала в песнопениях, прихлопывала в ладоши, вместе с другими пела и призывала бессмертных себе в защитники и покровители. Она знала, что некоторые во время ритуала способны впадать в транс и что-то выкрикивать. Некоторые из них при этом дергаются, и их судорожные движения со стороны кажутся проявлениями сексуальной неудовлетворенности. Религиозная конгрегация, как известно Айе, состояла из женщин средних лет, их детей и, почему-то, мужчин гомосексуалистов. Знала Айя и причитания Корсы, с помощью которых та убаюкивала участников ритуала и настраивала их на что-то. После ритуальной церемонии одни временно излечивались, другие делали солидные пожертвования, третьи просто рассказывали знакомым о чудесах в Храме.

Корса сидела за прилавком, готовая дать желающим совет, благословение или же налить супу. При появлении в Храме Айи на ее лице появилось удивление, и она встала.

— Как Эсмон? — первым делом спросила Айя.

— Он в нашей квартире, — ответила Корса. — Лечение прошло успешно, и теперь он чувствует себя хорошо.

— Я собираюсь его повидать, — сказала Айя. — Но сначала решила занести вам вот это.

Она расстегнула сумку, извлекла туго свернутый рулончик бумаги и положила его на прилавок.

— Это все, что я смогла узнать о Гуваге, — сказала она. — Собранная информация вряд ли поможет вам, об этом хочу предупредить сразу. Кроме того, я разговаривала кое с кем из Следственного Дивизиона. Его имя там хорошо известно, и многие были бы счастливы упрятать его в Чоимас. Но они ничего не могут сделать до тех пор, пока не поступит официальная жалоба и не появятся свидетели. Со свидетелями у них вечная проблема.

Корса закусила губу и некоторое время помолчала.

— А они обеспечат защиту? — спросила она затем.

— Вероятно, нет, — ответила Айя после секундного размышления. — Точнее, не сразу. Сначала вам придется согласиться на роль информатора и шпиона. Вы поработаете некоторое время с Гувагом, сблизитесь с ним, узнаете побольше фактов его преступной деятельности… Правда, я не уверена, что вы на это пойдете.

Корса отрицательно покачала головой и тяжело вздохнула.

— Конечно нет, — произнесла она.

— Что же вы собираетесь в таком случае делать? — поинтересовалась Айя.

— Я не буду работать с этим человеком, это уж точно, — не сразу ответила Корса. — И Храм я тоже не закрою. Возможно, если мне удастся оказать магическое воздействие… Если мне придется обратиться с призывом к конгрегации… И еще…

Корса так и не смогла четко изложить план своих действий. Возможно потому, что он просто отсутствовал.

— Что ж, удачи вам, — пожелала Айя. — Жаль, что больше ничем не могу помочь.

Она забрала свой торт и спустилась по металлическим ступеням, отполированным тысячами ног, на улицу. Ее угнетало чувство надвигающейся трагедии, которую она не могла отвратить. Она предчувствовала, что в этот раз все будет еще хуже, чем с Хенли, и на нее нахлынула волна давящей, неизбывной тоски.

До квартиры, где Эсмон жил с Корсой, она добралась пешком. Квартира оказалась уютным гнездышком с самым настоящим балкончиком, где хозяйка устроила небольшой огород. В ящиках с землей росли кабачки, лук и какие-то травы.

А вот и сам Эсмон. После лечения плазмой он выглядел ничуть не хуже, чем прежде. Правда, на носу появилась небольшая горбинка, и синяк на правой щеке сошел еще не совсем, но это все мелочи по сравнению с тем, что Айя видела в больнице.

Эсмон сердечно поприветствовал Айю и пригласил войти. Потом он разрезал принесенный ею торт и с удовольствием угощал ее. Говорили они о многом. И о работе, и о Гиле, и о плазменном лечении… Эсмон лежал, блаженно вытянувшись, на диване, Айя сидела рядом.

Когда они перешли к разговору о Гуваге, в дверь постучали. Оказалось, это явились ее братец Стони и Спано. Их появление вызвало у Айи раздражение.

— Спасибо тебе за все! — с ходу выпалил Стони.

Айя посмотрела на него. У братца вид настоящего уголовника: мощные плечи, руки — клешни, и все это покрыто татуировкой. Его основная работа — воровство. Но, учитывая его физические данные, иногда гангстеры, контролирующие Олд-Шорингс, привлекали его для разборок с конкурентами.

— Я и не рассчитывал, что из всего этого что-нибудь получится, — продолжал Стони. — Но ты не беспокойся, мы сделаем это по-другому.

— Что это вы задумали? — повысила Айя голос и с тревогой посмотрела на молодых мужчин.

— Мы обо всем позаботимся, — заверил братец.

— Ты имеешь в виду Гувага? — уточнила она.

— И его тоже, — сделал Стони выразительный жест рукой.

— Стони, вы проиграете, — недоверчиво покачала Айя головой.

Он бросил на нее высокомерный взгляд.

— Нет, если сделать все так, как нужно, то можешь быть спокойна, — многозначительно посмотрел он на нее.

Айя знала, что разговаривать с братцем бесполезно, переубедить его невозможно. И она повернулась к другим парням.

— Вам придется иметь дело с Управлением , — сказала она, обращаясь больше к Спано. — Они профессионалы . У них есть люди, которые только тем и занимаются, что убивают. Вы же никогда в таких делах не участвовали и пропадете ни за что. Неужели вам это непонятно?

Спано нерешительно посмотрел на Эсмона.

— Стони сказал, что мы подождем его возле клуба, — пробормотал Спано.

— Очень хорошо! — всплеснула руками Айя. — Там все время околачиваются длинноносые из Управления. Вы думаете, что они не заметят трех спрятавшихся за дверью барказиан? В том числе и парня, которому они только что прищемили хвост.

— Я смогу достать пистолет, — подал голос Стони.

— Ты думаешь, что они не вооружены? — иронически улыбнулась она.

— А нам совсем не обязательно идти в клуб, — предложил вдруг Стони другой вариант. — Можем узнать, где он живет, и встретить его там.

Айя почувствовала свое бессилие и принялась снова растолковывать им, насколько их затея глупа и безнадежна. Она достигла обратного результата: парни еще больше уверовали в правильность выбранного ими варианта сведения счетов.

— А мы что, не мужчины, не барказиане, что ли? — петушился Стони. — Они избили моего брата, а мы…

— Ладно, — в конце концов махнула рукой Айя. — Дело ваше. Но только у меня одна просьба: не предпринимайте ничего до тех пор, пока я не свяжусь с вами. Ничего . Эсмон, ты обещаешь мне?

— Ну, а что ты собираешься делать? — полюбопытствовал он.

— Я сама собираюсь этим заняться! — ответила она, едва сдерживая гнев.

На полпути к Терминалу злость у Айи в основном прошла и вместо нее девушкой овладело беспокойство. Так что же именно она собиралась предпринять? Сейчас не та ситуация, когда можно импровизировать в надежде, что ошибка сойдет с рук. Если вдруг Управление разузнает о старой фабрике, то Константин просто откажется от своего плана.

К тому времени, когда девушка по Новой Центральной линии добралась до станции Гарак, расположенной рядом с Терминалом, в ее голове уже наполовину сложился вариант действий.

Выйдя на улицу, она сощурилась от яркого света и достала из сумки темные очки. Скорее всего, вряд ли кто в этой деловой женщине, барказианке в сером костюме с кружевами, узнает ту девчонку в желтом комбинезоне, которая пару недель назад слегка поджарила местного пьяницу.

Из телефонной будки Айя позвонила Константину и, поскольку его не оказалось на месте, оставила для него сообщение-просьбу не заезжать за ней после работы. Затем направилась на старую фабрику.

Люди Константина уже привыкли к ее частому присутствию на фабрике и впустили ее без всяких вопросов. Именно здесь последнее время проходили уроки Айи под руководством Константина. Здесь у нее свободный доступ к плазме, здесь в ее распоряжении необходимая аппаратура, пусть не самая современная. Рабочие места еще только оборудовались и пока приходилось пользоваться временными.

Айя стерла пыль с дешевого пластикового кресла и села за стол. Временная консоль состояла из выпиленной планки с измерительными приборами, кое-как прикрепленными к ней какой-то белой липучкой.

Придвинув стул поближе, она взяла со стола медный зажим. Его оставили здесь по окончании прошлого урока, и он успел покрыться пылью.

Айя ощутила сухость во рту. До слуха донеслось завывание циркулярной пилы.

Может быть, рассказать обо всем Константину и попросить у него помощи? Нет, это не его проблемы. Достаточно того, что он платит ей за ее знания. А втягивать его в грязные семейные истории — это уж слишком.

«Давай, сделай все сейчас, раз уж ты собралась, — подбодрила себя Айя. — Потом, когда образумишься, уже ни за что не начнешь это».

Она сняла с шеи Триграм, положила его на стол и, опустив зажим, замкнула линию на себя. В мозгу словно щелкнула невидимая заслонка. В тот же миг в тело и сознание ворвался оглушающий поток плазмы. Все чувства моментально обострились, мозг заработал с поразительной ясностью. Айя вдруг поняла подлинную структуру реальности, ту силу, которая кроется в самом сердце материи…

Она ощущала, как тысячи ангелов запели свою ликующую песнь.

Айя создала свою аниму сначала в воображении, затем построила ее. Затем взметнулась с крыши фабрики вверх и понеслась под ярким теплым светом Щита к Олд-Шорингсу. От него она повернула к примыкающему району, который назывался Третий Страж.

«Гуваг много времени проводит в клубе „Тень“, — подумала она. — Если там его нет, то нужно будет побывать по его домашнему адресу».

Эльбар-авеню — угрюмый и грязный кусок улицы, длиной всего в квартал. Он состоял из старых темных зданий, окруженных лесами. Оставалось только удивляться тому, что эти здания-монстры пережили недавнее довольно сильное землетрясение.

Вот и клуб «Тень». Он не выделялся среди других строений своим внешним видом, но под облезлой черной краской Айя рассмотрела бронзовую обшивку. Засиженное мухами окно тоже укреплено бронзовой сеткой. Ясно, здесь опасались плазменной атаки. Наверное, на то имелись достаточные основания.

В ушах Айи звенел ветер, в теле — ощущение неимоверной силы. Стоило ей захотеть, и от ее удара этот клуб разлетелся бы по камешку, а развалины превратились бы в бушующий столб пламени. Но это не более чем игра воображения. Айя хороню знала, что достаточно ей прикоснуться к бронзовой обшивке здания, и обшивка поглотит всю ее энергию. Теперь самое время принять некоторые меры предосторожности. Усилием воли Айя опустила энергетическую «пуповину» под землю, подальше от посторонних глаз. Сейчас уже никто не проследит, что ее анима связана с плазменным колодцем на фабрике.

Затем она очень осторожно подвела свою аниму к окну и заглянула внутрь. Пришлось подстроить свое зрение под слабое освещение внутри клуба. И почти сразу же она увидела Гувага. Он выглядел явно старше и полнее, чем на хромографии, которую Айя получила в «Новостях». Одетый в безрукавку Гуваг сидел за круглым столом посредине помещения и держал в руке стакан. За этим же столом расположились его приятели, мужчины разного возраста. Парни своей пестрой одеждой скорее напоминали павлинов, а безжизненные лица стариков походили на маски. Судя по всему, никто из них не имел постоянного и определенного занятия.

«Кажется, придется ждать, когда Гуваг соизволит выйти, — с раздражением подумала Айя. — А выйдет он, конечно, не скоро».

Переполнявшая ее плазменная энергия требовала быстрого и энергичного действия. Айе приходилось учитывать и то, что Константин мог в любую минуту явиться на фабрику и застать ее с зажимом в руке. Нужно что-то предпринимать. Но что?

Айя расширила область своего восприятия, включив в нее всю улицу. Возле пожарного гидранта стоял большой автомобиль «Карфацин». Парковка автомашин возле гидранта категорически запрещена, и только Гуваг мог позволить себе игнорировать закон. Что ж, можно начать с его автомашины.

Приблизившись к «Карфацину», Айя создала себе пару могучих рук. Взяла машину за бампер и стала поднимать ее. Могучий энергетический поток, пройдя по рукам, обрушился на машину и воспламенил ее. Охваченный пламенем «Карфацин» Айя шутя перебросила через улицу, метнув его в стену клуба. Окно вместе с защитной решеткой с треском разлетелось на куски, и хромированный нос пылающего автомобиля оказался возле стола, за которым сидел Гуваг.

Айя тут же влетела в брешь, пробитую машиной, и быстро огляделась по сторонам. Битое стекло толстым слоем покрывало столы и стулья. Приятели Гувага с поразительной скоростью выскочили в дверь. Сам Гуваг с удивительным для его туши проворством выпорхнул из-за стола и понесся к выходу. Но не успел.

Невидимыми руками Айя схватила его за воротник и вернула назад, за стол. Теперь надо, чтобы он увидел ее . Она придумала себе телосложение, которое должно было произвести впечатление даже на такого отпетого головореза, как Гуваг. И вот в помещении появилась гигантская фигура с когтистыми руками и мордой разъяренного зверя. Из пасти высовывались языки пламени. Нависнув над столом, чудовище окатило его потоком желтовато-красных искр.

Гуваг упал рядом со своим стулом на колени и с выражением смертельного ужаса взирал на свирепого монстра.

— Ты слышишь меня? — громко спросила его Айя.

От страха не в силах вымолвить ни слова, тот молча несколько раз кивнул головой. В этот момент скатерть вдруг вспыхнула, и Айе пришлось отбросить ее в сторону.

— Ты допустил дерзость! — громыхал монстр. — Храм Мудрой Судьбы находится под моим покровительством. Ты понял это?

— Да, да, — бормотал уголовник. — Я понял.

Его брови почернели от жара, по лицу катились струи пота.

— Ты не знаешь, кто я, и никогда этого не узнаешь, — громыхала Айя. — Но если не уберешься из Олд-Шорингса, то увидишь меня еще раз. Ты понял?

— Да, да, — в страхе повизгивал он. — Я оставлю их в покое!

Встряхнув еще раз Гувага, Айя разжала пальцы руки, и тот мешком упал на пол. Под ее ногами плавилось пластиковое покрытие. Автомашина Гувага догорала, опустив почерневший нос. Айя рассмеялась. Ее ликующий хохот с грохотом прокатился по опустошенному клубу.

Еще никогда в жизни она не испытывала такого восхитительного ощущения триумфа.

— Прощай, Гуваг, — прогремела она. — И помни, что я могу вернуться к тебе в любую минуту!

Она подумала о том, что для полноты картины хорошо бы прошествовать во всей красе и мощи к выходу из клуба, но вовремя вспомнила о бронзовой обшивке здания. Поэтому Айя просто выпустила из своих пальцев зажим. И тут же вернулась в свое тело, сидевшее за столом на старой фабрике. Разгромленный клуб «Тень» постепенно растаял в ее сознании.

— Уже работаете? — спросил Константин, который, оказалось, стоял у нее за спиной.

Возможно, он только что прибыл.

— Да, отрабатывала технику телеприсутствия, — ответила Айя, облизнув пересохшие губы.

По ее телу пробежала дрожь. Она казалась себе сейчас совсем крошечной и беспомощной фигуркой по сравнению с той пылающей богиней мести, которой она только что была.

— Успешно? — осведомился Константин.

— Похоже, что да, — ответила она, сама еще толком не зная результата.

Или она напугала Гувага, как замышляла, или же поставила под удар всю свою семью. Зрелище она являла собою, безусловно, впечатляющее. Если бы кто-то измерил плазмозатраты, то получил бы сумму не менее десяти тысяч далдеров. Если Гуваг не испугался чудовища, то, по крайней мере, должен задуматься о финансовой мощи врага, позволяющего себе такие расходы.

— Тогда займемся чем-нибудь другим, — предложил Константин.

Он пододвинул поближе стул, подтянул брюки, сел и протянул Айе руку.

— Начнем?

Айя кивнула и послушно взяла зажим.

В этот раз Константин отвез Айю домой на небольшом двухместном «Гельдане». Она попросила высадить ее у продовольственного рынка. Выйдя из машины, сразу же направилась к телефонному аппарату и позвонила домой Эсмону.

— С Гувагом я разобралась, — сообщила она без вступлений. — Так что теперь вам не о чем беспокоиться.

Несколько секунд Эсмон молчал, переваривая неожиданную информацию.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он затем. — Как это ты разобралась с ним?

— Если он еще раз сунется к вам с Корсой, то дайте знать, — не стала уточнять Айя. — И тебе не придется ничего предпринимать. Понял?

— Я… не знаю, — мычал Эсмон в трубке.

— И присмотри за тем, чтобы Стони не наделал глупостей, — попросила она. — Знаю, что это нелегко. Но если он сейчас тронет Гувага, то может все испортить.

— Я поговорю с ним, — пробормотал он.

Айя повесила трубку, купила кое-что из продуктов и пошла домой.

В памяти встала радостная картина разгрома клуба «Тень».

Раздалось шипение воздуха, которое говорило о том, что вагон начал тормозить. Интерметрополитен — скоростная линия, здесь вагоны неслись со скоростью до 540 радиев в час, и основная часть времени уходила на стоянки.

Айя закрыла учебник по теории плазмы и стала ждать, когда даст о себе знать ускорение. Зеленый свет огней, представлявшийся на большой скорости сплошным размазанным пятном, стал появляться все реже и реже.

Первое, что бросилось Айе в глаза, когда за окном вагона появился метрополис Гуналата, — это яркая и разнообразная реклама казино. Каждая вывеска заманчиво сияла золотом, обещала незабываемый спектакль, сулила деньги, удачу…

На коленях Айи лежала тяжелая сумка, набитая деньгами Константина. Затолкав в нее книгу, девушка повесила ее на плечо и вышла на платформу.

Она покинула вагон на остановку раньше, чем значилось в билете: это одна из мер предосторожности, рекомендованная Мартинусом.

Пройдя мимо казино, Айя вдруг спохватилась, что надо бы обменять часть денег, чтобы купить обратный билет. Нельзя сбрасывать со счета и расходы, которые предстояли в самом городе. Оглядевшись, девушка обнаружила сразу несколько обменных киосков. Коэффициент обмена в них практически не различался.

После непродолжительной процедуры обмена Айя направилась к ближайшему банку. Будь она богатым человеком, то, конечно же, взяла бы такси, но пока подобную роскошь Айя считала для себя непозволительной.

Банк оказался не похожим ни на какой другой банк, где ей доводилось бывать прежде. Здесь — просторное помещение, мягкий ковер под ногами. За столиками сидели спокойные, сдержанные служащие. Один из них, в черной бархатной ливрее и белых перчатках, провел Айю к столу господина Нар-Омбре, и тот заговорил с ней тихим вкрадчивым голосом. До того тихим, что ей пришлось наклониться, чтобы различить его слова.

Айя назвала ему коды, которые дал ей Константин, потом расписалась в какой-то графе.

— Сколько на моем счете? — спросила Айя.

Компьютер господина Нар-Омбре помигал, пощелкал и выдал общую сумму, включая проценты:

200.141.81.

— Спасибо, — поблагодарила она. — А кто-нибудь еще имеет доступ к этому счету?

Господин открыл папочку и посмотрел.

— Коды известны человеку, который открыл счет, — ответил он. — Его имя Кангенс. У нас есть образец его подписи.

Айя с трудом сдержала улыбку.

«Константину следовало бы знать меня лучше», — мысленно произнесла она.

Впрочем, на его месте она поступила бы точно так же.

— В таком случае я хотела бы снять все деньги и открыть новый счет, — подумав, произнесла она. — Только на мое имя.

Судя по реакции, господин Нар-Омбре выслушивал подобные просьбы несколько раз в день и каждый день.

— Чтобы закрыть данный счет, вам придется уплатить пени, — бесстрастным тоном произнес он. — Кроме того, открытие нового счета вам так же придется оплатить.

— Понятно, — сказала Айя, — поднимая сумку. — Я согласна. Кроме того, я хотела бы сделать вклад.

— Очень хорошо, госпожа, — улыбнулся господин Нар-Омбре.

Его пальцы привычно забегали по клавиатуре компьютера…

Выйдя из банка, Айя спросила у служителя, какой ближайший отель он мог бы ей рекомендовать. Получив ответ, она остановила проходившее мимо такси.

— Надо же когда-нибудь начинать учиться жить хорошо и красиво, — произнесла она вполголоса.

Проведя целый день в Гуналате, Айя ухитрилась не зайти ни в одно казино.

«Если нет возможности стать спонсором Константина, то зачем становиться спонсором какого-то мегаполиса», — подумала она.

До чего же все-таки быстро работала бригада! За время Айиной прогулки в Гуналату она уже привела фабрику в состояние готовности к производственному процессу. Закончена прокладка коллекторной сети, подключено оборудование, установлена мебель. Каждое рабочее место снабжено парой видеомониторов для дистанционного контроля за передачей плазмы. У каждого рабочего места удобное кресло. На случай обвала потолка все это защищено сверху металлическим навесом. А высокие окна так тщательно заклеены, что почти не пропускали свет.

Айя застала на рабочей площадке трех операторов, которые сидели с закрытыми глазами, положив руки на медные зажимы. Их лица предельно сосредоточены. Двое из них — явные джасперийцы. Молодые и с нездоровым цветом кожи. На них аккуратные серые костюмы, которые делали их похожими на учеников элитной школы и еще больше подчеркивали их юный возраст. Тот, что сидел справа, беззвучно шевелил губами, словно разговаривал сам с собой. При этом, повинуясь какому-то внутреннему ритму, он раскачивался из стороны в сторону.

Третий, судя по всему, челокиец. Он самый старший из троих. У него волевое лицо и ястребиный нос. Верхнюю часть лица делил на неравные половины бугристый шрам. Вероятно, этот челокиец относился к ветеранам войн, которые когда-то вел Константин.

Айя выглянула в окно офиса и увидела во дворе грузовик, с которого снимали мешки, наполненные песком. Она повернулась к стоявшему рядом с ней Константину.

— Все-таки от кого вы собираетесь защищаться? — выразительно посмотрела она на него.

— Сория уже говорила мне, что вы очень любопытны, — уклончиво ответил он.

— А кто нет? — вскинула она брови.

— Лучше, если вы не будете знать, — произнес он с легкой улыбкой.

— Любому понятно, что вы собираетесь воевать, — ухмыльнулась она.

— Просто я планирую произвести некоторые перемены, — неопределенно произнес он. — Это должна быть, так сказать, эволюционная трансформация… И все должно обойтись дешево.

Он сделал несколько шагов вдоль стены и устремил взгляд на операторов.

— В нашем мире практически ничего не меняется отчасти по той причине, что всякие перемены очень дороги, — задумчиво произнес он. — Прикиньте, сколько требуется средств только для того, чтобы возвести здание. На нужном вам месте обязательно уже что-то есть. Значит, старое здание нужно купить, живущих в нем людей расселить. Всякое расселение сегодня стоит больших денег. Таким образом, каждая новостройка несет с собой большую прореху в вашей экономике.

Лишь немногие богачи могут позволить себе финансирование подобных проектов. Конечно, если гарантом проекта не выступает правительство или же центральный банк. Скажу лишь, что Джасперия может позволить себе сооружение комплекса вроде Маг-Тауэрса один раз в десять-двенадцать лет. Из-за дороговизны практически ничего нельзя перестраивать или переделывать. Вот почему большинство людей не могут позволить себе жить в новых квартирах. Обычно они вселяются в слегка отремонтированные. Разумеется, при этом они вынуждены мириться с доставшимся им дизайном, привязанностью старых зданий к инфраструктуре.

Константин прервал размышления и внимательно посмотрел на девушку.

— Вот почему я хочу перестроить мир! — вдруг энергично воскликнул он. — Хочу трансформировать его согласно новому образу мышления.

— И что же именно вы хотите сделать? — спросила Айя. — Снести все и начать строить заново?

Ее вопросы вызвали взрыв смеха.

— Хотелось бы именно так! — произнес он сквозь смех. — Жаль, что меня не было во времена Сенко. Вот когда условия позволяли развернуться. Ну да ладно.

Айя немного помолчала, затем кивнула в сторону операторов.

— Чем они заняты? — спросила она, лукаво блеснув глазами. — Готовятся кое-что снести?

Константин нахмурился и ответил не сразу.

— Хорошо, раз уж вы настаиваете, — сделал он решительный жест рукой. — Помните, я рассказывал вам о магах-воинах? Говорил о том, что срок их жизни ограничен. Это похоже на то, как некоторые превращаются в огненных женщин и поражают врага разрядами энергии.

Константин осмотрел на девушку и улыбнулся. От его улыбки она ощутила беспокойство: а вдруг ему стало известно о событиях в клубе «Тень»?

— Но есть маги-воины и другого типа, — продолжал Константин. — Они не участвуют непосредственно в боевых действиях. Их задача — проникнуть в стан противника, выявить слабые места в его обороне и выработать возможные варианты использования обнаруженных недостатков. Это не столько воины, сколько разведчики. Каждый из них стоит многих сотен воинов. Именно к таким относятся вот эти три оператора. Кстати, они — из лучших.

— Вот эти мальчики? — не сдержала иронию Айя.

— Совершенно верно, — ответил он с улыбкой. — Между прочим, у вас с ними немало общего. Как и вы, они нигде не учились искусству использования плазмы, они постигали его, руководствуясь интуицией. В юном возрасте человек больше подходит для этого, поскольку он свободен от догм и предрассудков… Вон те двое особенно способны.

— Но разве то, что они делают, не опасно? — заметила она. — Если их засекут, то…

Константин окинул ее снисходительным взглядом.

— Они лучше вас понимают, что такое риск, — произнес он. — Мне так кажется.

— Просто они молоды и не понимают, куда влипли, — ответила она с откровенной иронией. — Просто вы используете их в своих целях…

Константин показал в улыбке свои белые зубы.

— Айя, вы молоды, я использую вас в своих целях, и вы не понимаете, куда влипли, — сказал он. — Тем не менее вы нашли себя здесь, не правда ли? Сюда привела вас ваша воля. А моя воля создала все, что вы здесь видите, и вскоре создаст кое-что еще.

Айе не хотелось слушать длинные, умные и скучные размышления Константина. Она сделала нетерпеливый жест рукой.

— В любом случае, они моложе меня. И вполне вероятно…

Взгляд Константина стал жестким.

— Почему вы считаете, что жизнь молодых ценнее жизни стариков? — сухо спросил он. — Для меня их ценность определяется теми качествами, которые присуши молодости. Пройдут годы, эти парни оглянутся назад и назовут сегодняшние события своим золотым временем. Потому что именно в это время они, в отличие от большинства своих сверстников, ясно осознали, кто они такие и на что способны. А если им не суждено дожить до той поры…

Замолчав, Константин подошел к Айе, положил свою тяжелую ладонь на ее плечо и пристально посмотрел ей в глаза.

— Еще давным-давно я понял, что поступки сильных мира сего не проходят без последствий, — произнес он. — В результате моих действий погибли тысячи мальчиков, девочек и младенцев, а вместе с ними тысячи и тысячи простых людей, не имевших лично ко мне никакого отношения. Я не убивал их сам, и я не желал, чтобы они погибли. Если бы я мог предотвратить их гибель, то именно так и сделал бы. Тем не менее они погибли…

Некоторое время Константин помолчал.

— Эти трое, по крайней мере, действуют добровольно, — кивнул он в сторону юных магов.

Айя давно забыла, во что обошлись челокийские войны, в ее памяти стерлись картины разрушения метрополиса, сравнимые разве что с уничтожением Барказии.

— Я бы не желала для себя такой ответственности, — сказала она, облизнув сухие губы.

Он низко наклонился над ней.

— Вы опоздали с отступлением, Айя, — произнес он. — Вы дали мне силу и теперь наравне с другими, в том числе и со мной, несете ответственность за то, что произойдет. Кроме того, ведь кое-кто уже… умер.

Первые фразы он произнес почти шепотом и страстно, последнюю — небрежно.

Девушка с ужасом посмотрела на него.

«Забудьте об этом человеке. Проблемы нет».

— Это были плохие люди и, мне показалось, опасные, — произнес Константин все тем же тоном. — Надеюсь, теперь вы будете спокойно спать.

— Не думаю, — прошептала она.

Он отошел в сторону, и его рука соскользнула с ее плеча.

— Я тоже когда-то плохо спал, — многозначительно заметил он. — Но потом это прошло…

Он положил свои пальцы на ее запястье, как делал это обычно во время урока.

— Ну что, начнем? — спросил он. — Или на сегодня достаточно?

Айя молчала. «Мы хотим расширить границы нашей власти». Эти слова, сказанные недавно Сорией, звучали сейчас в ее ушах.

«Кажется, к этому надо привыкать», — подумала Айя.

Вслух она сказала совсем другое.

— Если вы не против, то начнем урок, — произнесла она и покорно последовала за Константином к операторскому пульту.

— Школа Радрита учит, что есть три вида власти, — начал урок Константин. — Это власть над собой, власть над другими и власть над реальностью. Из них, по мнению школы, только власть над собой достойна постижения. Мудрецы этой школы утверждают, что человек может овладеть лишь собственным разумом. А знания окружающего мира есть не что-иное, как отражение внутреннего видения этого мира. Их кругозор ограничен самопознанием, их цель — самосовершенствование. При этом совершенно отсутствует представление о том, ради чего все это. Вот почему я в конце концов разошелся с ними.

Константин сделал паузу и посмотрел в глаза Айи. Вероятно, его интересовала ее реакция.

— Я готов согласиться с тем, что власть над собой — это основной вид власти, — продолжал он. Ведь именно самопознание и умение владеть собой естественным путем ведут к власти над другими и к власти над реальностью. В школе Радрита мне довелось встретить людей очень мощного интеллекта, все они пребывали погруженными в самосозерцание и, сказать по правде, раздувались от самодовольства…

После занятий Айя, как всегда, сидела в стремительно несущемся «Эльтоне», потягивала превосходное вино и чувствовала себя прекрасно. Как всегда, ее щеки горели, а в крови пела плазма. Но сегодня в ликующей песне слышались какие-то новые нотки, вино отдавало горечью, а лекция Константина о власти оставила ощущение раздражения. Он сидел в машине рядом с ней, но она не замечала его.

«…кое-кто уже… умер».

Вот что лишило ее привычного душевного равновесия. Раньше она старалась не думать о последствиях встречи охранника Константина с костлявым юнцом, но теперь сам Константин сунул ей под нос весьма неприятный для нее факт. Ну и что из этого? А то, что она вынуждена теперь решать: стоит ли все ее обучение владению плазмой жизни человека?

И в ее памяти стал прокручиваться урок, который только что проходил.

— Школа Радрита ставила своей целью дать ученикам свободу, — монотонно говорил Константин. — Свободу от страсти, от порыва, по существу, от самого мира, от жизни. Представьте реакцию моих родителей, когда я заявил им, что хочу учиться именно в этой школе. Эта школа отрицала все, чем мои родные дорожили… Может быть, потому мне и хотелось так сильно пойти именно туда.

Айя слушала его, не перебивая.

— Не является ли самоотстраненность от мира элементарной ловушкой? — размышлял между тем Константин. — Неужели ничто не имеет значения или не должно иметь значения кроме процесса поиска в совершенно бесстрастном мозгу? И это есть свобода? Можно ли навсегда спрятаться в кельях, предаваться там медитации, сосредоточенно рассматривать пейзажи, созданные собственным воображением? Можно ли жить, вздрагивая всю жизнь от того, что кто-то вдруг обнаружит в тебе искренний порыв, искреннее чувство?

Айя вернулась в настоящее время и отпила немного вина.

«Отстраненность от всего — весьма неплохая идея, — подумала она. — По крайней мере, сейчас. Давайте рассмотрим проблему беспристрастно и отстраненно. Умерли какие-то люди. Мне сказали, что они были плохие. Хотя я не знаю абсолютно точно, что на меня напали именно они, все же доводы против них достаточно веские: это их башмаки прошлись по моим ребрам. Следовательно, эти люди заслужили наказания. К тому же если они и умерли, то не я же их убила. Я не просила об этом, не устраивала этого. А значит, случившееся не имеет ко мне никакого отношения».

И снова в памяти возник урок.

— Избегать страсти не значит побеждать ее, — произнес Константин. — Послушники школы Радрита так и не поняли этого. Они не преодолевали страсть, а просто отрицали ее. Вот почему их так страшила власть. Они знали, что она опасна. Власть очень легко может стать рабой страсти. И особенно той страсти, которую вы не признаете, не хотите замечать.

В «Эльтон» ворвался с улицы какой-то крик, но он не прервал нить воспоминаний. Живая картина урока нисколько не поблекла.

— Верно, что человек, ставший рабом власти, не свободен, — произнес Константин. — Но верно и то, что не свободен человек, избегающий ее. Так как страсти являются неотделимой составной частью человеческой натуры, то, подавляя и игнорируя их, невозможно быть полноценным человеком.

Учение школы Радрита содержит принципиальную ошибку: слабыми делают нас не страсти вообще, а неуправляемые страсти.

Объедините страсть и разум. И вы получите свободного человека. Это реальный человек. И он сможет освободить других.

Именно в этом и заключается одна из возможностей плазмы.

Айя снова немного отпила вина.

«Если эти смерти не имеют ко мне никакого отношения, то почему бы мне не спросить у Константина о том, что случилось? — мысленно произнесла Айя. — И почему я не спрашиваю? Да потому, что боюсь услышать прямой ответ».

Мысленно Айя снова перенеслась на урок.

— Похоже, что сегодня моя лекция не достигла намеченной цели? — спросил Константин, вновь посмотрев Айе в глаза. — Вы заняты вашими собственными мыслями.

— Да, — призналась она, не поворачивая головы в его сторону.

— Возможно, мои рассуждения носили слишком абстрактный характер, — высказал он предположение. — Я хотел подвести вас к выводу о том, что мои конечные цели вовсе не абстрактны, а конкретны. Новый Город-Власть-Свобода. И это не для меня одного, а для всех. Да, при этом не исключены жертвы. В столь консервативном, замшелом мире, как наш, где уже в течение тысячи лет не происходило никаких коренных перемен, путь революции не может быть гладким и легким. Поэтому некоторая жестокость сейчас может предотвратить большое кровопролитие потом.

Наконец она заметила сидевшего рядом с ней в машине Константина, который давно пытался обратить на себя ее внимание. Сейчас он вдруг схватил ее за локоть. Айя часто во время уроков ощущала пожатие его пальцев, но тогда это значило совсем другое. Сейчас же из него изливался иной поток энергии. Айя заглянула ему в глаза и увидела в них… страсть . Девушка с испугом осознала, что этот огонь в его глазах непривычен для нее.

За этим огнем таилась жадная, неистовая, всепоглощающая, не знающая компромиссов, оков и преград страсть. Никакая школа Радрита не могла бы подавить это .

— Послушайте, Айя, — произнес он горячим шепотом, который в ушах девушки отдавался громом. — Если Новый Город восстанет из руин, то любая жертва, — да, да, любая — будет оправдана… Иначе этот мир так и останется тюрьмой!

Его пальцы стиснули ее руку сильнее всяких тисков, и Айя понимала, что вырываться не стоит. Голос Константина неприятно резонировал в ее костях, нервы напряглись до предела.

— А если идея Нового Города рухнет, то, значит, правы учителя Сории торгенилы, — продолжал Константин. — Значит, мы действительно прокляты и живем в аду. В таком случае…

Блеск в его глазах стал пропадать, хватка ослабела, и весь он сразу как-то обмяк. Айя высвободила свою руку и поправила рукав.

— В таком случае все бессмысленно, все бесполезно, даже смерть, — закончил он упавшим голосом.

Айя заглянула в его погасшие глаза, глаза человека, стиснутого унылым, безрадостным миром, и ей снова неудержимо захотелось приласкать и утешить Константина.

«Это смешно, — мысленно произнесла она. — Нужны ли ему мои утешения?»

Машина почти бесшумно скользила по улицам, под расцвеченным яркими всплесками плазменной рекламы небом. Айе показалось, что энергия струится по городу, точно кровь по артериям некоего гранитного паразита, который вальяжно разлегся на поверхности планеты. В темноте улиц-каньонов человеческие жизни вспыхивали наподобие спичек: немного тепла, немного света и снова темнота.

— Чем я могу помочь? — спросила она.

А в ее голове проносились совсем другие мысли.

«Он твой спонсор! Не нужны ему твои утешения. Нужно брать у него деньги и как можно больше».

Константин вскинул голову и посмотрел на нее:

— Не думаю, что вы можете дышать под водой.

Она недоуменно посмотрела на него:

— Вы шутите?

— Нисколько. Вы знакомы с аппаратом подводного дыхания?

— Никогда им не пользовалась.

— Вы можете взять на следующей неделе два выходных? Этого времени вполне хватило бы на инструктаж.

— Наверное, смогу.

Она сама еще до конца не верила, что согласилась. Ведь Константин все устроил так, чтобы он мог снять со счета ее деньги в любой момент, и вот ее ответ ему… Да как же можно…

«Это все ради Нового Города, — мысленно произнесла Айя. — Это все ради мечты».

Ведь даже барказианской девушке из Олд-Шорингса надо во что-то верить.