Потусторонний. Книга 5

Глава 4

Девочек я худо-бедно успокоил. Заболтал во время завтрака, наворачивая кашу ложку за ложкой. Люди любят обманываться, и всегда ищут того, кто говорит приятные для ушей вещи. Так что на занятия Василиса и Лиза отправились уже без скорбного вида смертников. Да, есть такой мифический персонаж. Да летит где-то куда-то, увещевал я. Ну так знаете, сколько ему лететь-то? Может ваши внуки-то его и дождутся, и за это время мудрые мужи человечества придумают чего-нибудь. Да и кто знает, может этот Пожиратель и вовсе заплутает по дороге, не найдёт нас и всё. Вселенная бесконечна, и загадок в ней столько же, сколько и звёзд.

Бодро подмигнув подружкам, я двинулся к выходу из кампуса. Апокалипсис апокалипсисом, а письмо барону Проскурину отправить надо. Отделение «Почты России» нашлось совсем рядом с центральной пешеходной зоной. И внутри небольшого, но уютного помещения, симпатичная девочка за пару минут приняла моё послание, проверила его через сканер (не знаю, что они там делают, но на моего голема прибор не среагировал) и клятвенно заверила, что письмо дойдёт до адресата в течении недели.

Вновь оказавшись на улице, я остановился в некоторой растерянности. Новость от Василисы требовалось переварить. Хорошенько переварить. Если Голодный Бог действительно нацелился на меня, то… Я не готов. Совсем не готов!

Мимо проехал на велосипеде юноша в смешной широкополой шляпе с бубенчиками и в огромных наушниках. Напротив меня импозантная дама кормила голубей, щедро усеивая булыжники крошками. Из распахнутого окна в соседнем доме лилась приятная мелодия. Ничто не говорило о грядущем Армагеддоне.

Это если Мордард не врёт. Если врёт: всё становится гораздо проще. И чтобы не тратить время и нервы надо просто понять, с чего вдруг такие выводы сделал обитатель серого мира? Почувствовать приближение Голодного Бога талант более чем выдающийся, с учётом того, что в Пожирателя Звёзд даже часть демонов прежде не верила.

Чем я рискую прямой беседой с ним, м? Сразу вспомнился Грайбай Белый и Шипастый Рыцарь. Если Князь Падали придёт с ними, то разговор будет короткий и не в мою пользу. На моей стороне сейчас нет Первой Церкви. Не девчонок же с собой тащить. Поубивают их там зазря, совсем не вариант.

Но поговорить, конечно, нужно. После занятий попытаюсь наладить связь с Князем Падали посредством Василисы, а пока… Я уставился на идущую по мощённой мостовой Анастасию. Одета девушка была роскошно и совсем не на утреннюю прогулку. Причёска как на званый вечер, на стройном теле вечернее чёрное платье, прекрасно обтягивающее нужные места. Глубокое декольте почти неприличное.

А ещё макияж… Она что, в эскорте подрабатывает?

Наши взгляды пересеклись, и распорядительница не выказала ни капли удивления. Наоборот, она словно меня и искала. Ярко-накрашенные губы подарили загадочную полуулыбку, тонкая линия бровей насмешливо изогнулась.

Анастасия откровенно наслаждалась оказанным на меня эффектом.

— Госпожа распорядительница, ­— чуть поклонился я ей, когда мы поравнялись. Она прошла мимо, обдав запахом духов, и оглянулась через плечо, поманив пальчиком. Ну, это так не работает, сударыня, однако мне стало крайне интересно, что вообще происходит.

Девушка свернула в переулок метрах в пяти от меня, и я неторопливо последовал за ней. Очень подозрительная встреча. Очень необычный вид. Что-то не вяжется… Анастасия ждала у входа в магазинчик с сувенирами, сложив руки на груди и любуясь своим отражением..

— Не думал, что вам такое разрешают, — произнёс я, приблизившись.

— Иногда правила нужно нарушать, — сексуальным голосом произнесла она, шагнула навстречу, приподнявшись на цыпочках. Между нами было чуть меньше сантиметра. Так, это совершенно точно ненормально, подумал я и в последний миг отшатнулся.

Вовремя. Нож Анастасии задел мне левый бок, мерзко царапнул по рёбрам. Девушка в тот же миг отпрянула прочь, и взмахнула рукой, швырнув в меня гроздь какой-то заразы. Я не стал разбираться в деталях и сжёг всё брошенное в мою сторону огненным вихрем.

Распорядительница кошачьим прыжком ушла от пламени. Забурлила магия, и в руке Анастасии появился магический клинок. Кинжал она перебросила в левую. Как-то уж слишком ловко для служительницы Академии, прошедшей жёсткий отбор на наличие дара и прочих талантов.

Впрочем, я уже догадывался, что передо мною уже знакомый Многоликий, просто принявший облик распорядительницы. За спиной громыхнуло так, что заложило уши. Пыль и каменная крошка окутали меня душным облаком, сразу забив лёгкие. Кто-то страшно закричал совсем рядом, а затем развалился мой доспех, принимая магический синий заряд Многоликого. Девушка кинула его походя, неумолимо приближаясь. Сзади тем временем из камней собирался голем. Пылило страшно, я только угадывал очертания пробуждающегося монстра.

Но сначала надо было разобраться с надвигающейся Анастасией. Откашливаясь, сплёвывая пыль, я атаковал Многоликого двумя воздушными кулаками, которые одарённый смёл в сторону с улыбкой. Не попал…

БАЦ! От удара по спине позвоночник будто хрустнул. Дыхание перехватило. Голем швырнул в меня расколотую ванную, выпавшую с одной из разваленных квартир. От боли перед глазами поплыли пятна. Так, а он попал.

Рухнув на мостовую, я сунул руку в карман, выпуская наружу первого, кто попадётся. Бронемяк и клювобуш. Уже неплохо. А теперь двигаемся! Яперекатился в сторону, и вовремя. Там, где полагалось отдыхать после сурового удара, приземлилась огромная каменная нога. А потом через серую пелену ко мне метнулся чёрный женский силуэт.

Атаковала Анастасия совсем не так, как следует хрупкой девушке. Молча и яростно. В левой руке блестел кинжал, в правой жаждал моей крови магический меч. Напор у распорядительницы был достойный, но даже раненый я оставался человеком выигравшим сотни дуэлей, потому легко отбился от первого напора, а затем коротким ударом по запястью выбил кинжал. Мощный удал клинка парировал своим, выхваченным из кармана. Магические орудия сошлись с такими искрами, что заболело в глазах.

Да, я только что рассекретил свою главную тайну — карман, но уже было не до секретов. Речь шла о жизни, так что откуда в моих руках появляется оружие — никого любить не должно. М-м-магия!

Девушка отступила, и снова ударил каменный голем. Его кулак, составленный из обломков, впечатался в стену там, где я только что стоял. Отметив странный жест Анастасии, я снова развернулся волчком, обдав пространство вокруг себя пламенем, и увидел несколько искр, сгорающих в огне. Многоликий не унимался, рассыпая насекомых. Вот ведь змея какая! С писком и вспышкой погиб мой бронемяк, врезавшись в распорядительницу, и почти сразу же сгинул бесславно атаковавший клювобуш. Да, этого одарённого так просто не возьмёшь.

— Ничего личного, — сказала распорядительница. — Мне по-своему тебя жалко, мальчик. Я этого не хотел.

— Рано расслабился, — покачал головой я и, не сводя взгляда с Анастасии, выдрал сосредоточие силы из тела голема, расположение которого искал, пока мы дрались с Многоликим. Рискованный шаг: почти половину текущей мощи потратил, но оно того стоило. Гигант осыпался, превратившись в груду обломков.

— Увы, я должен был сказать. Другого момента уже не будет, — сказала девушка и отступила, а затем, неожиданно, бросилась наутёк.

И тут я снова почувствовал присутствие Претендента. Ровно за миг до того, как сверху на меня что-то упало. Вес вонючего тела прижал к земле. Левая рука зажглась невыносимой болью. В спину вцепились клыки, захрустело что-то внутри, и я совсем не героически заорал. Попытался перевернуться, но зверь тряхнул меня как тряпичную куклу, а затем несколько раз ударил о камни мостовой. Сознание удерживалось только чудом. Правая рука так и сжимала сверкающий клинок, но размахнуться им я не мог. Да и ткнуть не был в состоянии.

С воплем я высадил ещё порцию силы, сжигая тварь рвущую спину. С визгом та отпрыгнула. Завоняло палёной шерстью. Горящий зверь забился в облаке оседающей пыли, поднимая её снова. Лев. Обычный лев. Ну, как обычный. Призванный и натравленный. Я поднялся на ноги, выставив перед собой клинок демонессы. Перед глазами всё плыло. Спина жглась. Какой тебе Пожиратель, дядь, а? Ты с Големотворцом справиться не можешь.

В кармане нашёлся амулет лечения, и боль быстро отступила. Я осторожно пошевелился, опасаясь новых вспышек, а затем прервал страдания агонизирующего хищника ударом меча в голову. С протяжным рыком призванный зверь замер посреди заваленной обломками улочки.

Пыль совсем улеглась. Развороченный угловой дом выглядел как после попадания ракеты. Одна из кроватей зацепилась за выломанный пол и свисала над улицей. Из порванных труб била вода. На центральной улице собирались зеваки, но идти сквозь завалы к окровавленному парню с волшебным мечом никто не спешил. Вдалеке завыли сирены полиции.

Я снова залез в карман и разломил пару амулетов, восстанавливая силы. Дорого, но сейчас не до экономии. Кто знает, не вернётся ли Многоликий. Я посмотрел в сторону переулка. С главной улицы закричали.

— Парень, выбирайся. Выбирайся!

Из глубины улицы, куда сбежала Анастасия, шагал человек, и на плече у него покоилось женское тело. Лицо незнакомца закрывала Маска. Встречать новую напасть было нечем, поэтому я просто выставил перед собой клинок и приготовился к бою. Илюшки не сдаются.

— Ой, давай без этого, — сказал Претендент, приблизившись. Рядом с ним открылся портал. — Идём.

— Куда⁈

— Нет времени объяснять, — чародей шевельнул рукой, и стена, к которой я прижимался, пнула меня в сторону портала. Ввввух! Мир завертелся, закружился, вывернулся в спираль, запрыгал по разноцветным пластинам, снова извернулся, а затем встал ногой мне на желудок, и уже через мгновение я стоял на четвереньках у роскошного камина и блевал на тигровую шкуру. Порталы это мерзко, оказывается. Никогда прежде в них не был. Надеюсь, и не придётся.

— Фу, — сказал Претендент брезгливо, глядя на моё раскорячившееся великолепие.

— Мне тоже не нравится, — поделился я, отдуваясь. Вселенная перестала плясать, и это хороший сигнал. Добавлю в коллекцию славных новостей, ибо раз меня ещё не убили, значит и не планировали.

Наверное.

Мы оказались в каком-то охотничьем домике из цельных брёвен тёмного цвета. Следы моего знакомства с порталами исчезли вместе со шкурой. Высокий Претендент упёр руки в бока, глядя то на меня, то на Многоликого.

— Полагаю, вы смогли бы его победить, — выдал Маска, наконец. — Хотя, он вас почти отделал.

— Чем обязан ручному Претенденту самого Свиридова? Концепция поменялась? Мне казалось, что мы совсем не друзья. Что же изменилось?

Маска хмыкнул, не скрывая удивления.

— Похвальная осведомлённость, господин Артемьев. Вы очень непростой молодой человек, можете далеко пойти, если уцелеете.

Он медленно поднял руку и снял маску с лица. Это либо жест доверия и открытых карт, либо живым меня отсюда выпускать не собираются. И где это я, кстати?

— Святослав Игнатьевич Оладушкин, — представился Претендент. — Приближённый чародей Его Императорского Величества.

— Илюшка, — буркнул я. Он меня, разумеется, знает, но этикет требует ответить.

— Я надеялся обойтись без личного вмешательства, Илья, но риск вашей смерти оказался велик.

Оладушкин, извиняясь, развёл руками и совсем по-мужицки почесал затылок:

— Чаю?

— Премного благодарен. И за предложение, и за вмешательство. Кто это? — я кивнул на Многоликого.

— Это… — Он хмыкнул. — Это Бес. Личный чародей князя Разумовского. Предан ему как взращённый с младенчества пёс. Исполняет деликатные поручения разной степени законности. Обычно играл роль хорошего парня, но ситуация быстро меняется.

Одарённый обошёл массивный дубовый стол, устроился в кресле позади него. Отсюда он хорошо видел и меня, стоящего у камина, и лежащего Многоликого. Из соседней комнаты выплыл поднос с парящим чайником и двумя чашками. Претендент на посуду даже не посмотрел.

— Какое-то время он вас защищал, Илья. Причём очень долгое.

— От папочки или от мамочки? — невинно поинтересовался.

— Вот так вот сразу, Илья? Быка за рога и по полю, по полюшку? — улыбнулся Оладушкин. Он опёр локти на поручни кресла и сложил кисти так, чтобы пальцы левой упирались в пальцы правой.

— Мне кажется, что времени у нас не очень много, — рассудительно заметил я. — Чего же его попусту тратить? Все мы доказательство того, что папе хотя бы раз в жизни было хорошо, а мама, так или иначе, хотела детей. Просто у кого-то мама передумала, а папе было не настолько замечательно, чтобы воспитывать ребенка одному.

— Юность полна цинизма, но образность ваша мне нравится, Илья. Ваша мама не передумала. Ваша мама умерла.

Никогда меня это не заботило. Не было и не было. Хватало проблем и без поиска биологических родителей. Однако сейчас почему-то кольнуло. Ведь и правда, всю жизнь пронёс в себе уверенность, что меня просто выбросили за ненадобностью, не решив брать грех на душу. Мол, воспитывать его я не могу, а убийцей не стану. Вот и ещё один бастард появился.

Правда, а это если благородные чародеи внезапно решили говорить именно её, оказалась неожиданно болезненной. Как удар под дых.

— Вы хорошо осведомлены о моей родословной? — старательно ровным голосом поинтересовался я.

— О, более чем, — загадочно улыбнулся Оладушкин. — Более чем большинство выживших.

Бес заворочался, звякнули сибириевые кандалы. Выглядел он по-прежнему как Анастасия. Но хорошо помятая и побитая жизнью. Вообще без былого очарования распорядительницы. Платье разодрано, и совсем некрасиво. Макияж размазало, лицо в грязи, в ссадинах, причёска испорчена, а левый глаз почти заплыл. Нормально его Оладушкин отделал.

— Ты… — без прелюдий выдохнул Многоликий. — Ты…

— Вот и встретились, да? — Оладушкин переключился на Беса. — Будто бы одноклассники, да? То ты за мною, то я за тобой. Судьбой было начертано сойтись.

— Почему⁈ Зачем⁈ — незадачливый убийца покосился в мою сторону. — Как⁈

— Я же сразу сказал: рано расслабился, — пришлось напомнить ему.

Я встал над лежащим чародеем, глядя на него сверху вниз:

— Как бы тебе облик этот сменить, а? Очень неудобно разговаривать. И пытать будет неприятно. Настя ведь хорошая девочка. Вот зачем её взял?

— Кто попался, того и взял. Лучше было бы кого-то из твоих подстилок забрать, но они за пределы кампуса не выходили, а эта вышла.

От удара ногой по рёбрам он шумно выдохнул. Меня аж перекосило от того, что я только что ударил лежащую девушку, но это же за подстилок. И это совсем не девушка. Да и вообще я за равноправие!

— Не надо так говорить, — сокрушённо посоветовал Бесу. — Настя жива?

Многоликий поморщился, но кивнул.

— Кто тебя прислал, Бес? — спросил я.

Пауза. Пленник перевёл взгляд с меня на Оладушкина.

— Бес? Я так понимаю, вы уже успели пообщаться? — деловито поинтересовался Многоликий.

— Немного. Только тебя ждали. С тобой будет интереснее, — ответил Оладушкин.

— Я ничего не скажу, — лежа пожал плечами чародей. — Можете даже не тратить время. Сразу убивайте.

— Это неспортивно, — покачал головой я. — И даже не вызов.

Многоликий демонстративно уставился в потолок.

— Я знаю триста четыре способа как сделать тебе больно, — я присел на корточки над его телом.

— Странные интересы для твоего возраста, — не глядя на меня сказал Бес. — Очень подозрительный опыт.

— Но у меня есть триста пятый. Тот, в котором ты теряешь сначала дар, а потом и волю.

Я потянул его за контур, и глаза Многоликого выпучились от изумления. Лицо мигом посерело, но губы сжались сильнее.

— Гены сильны, Илья Александрович. Да вы и внешне похожи на отца, — прокомментировал это Оладушкин.

— Очень этому рад, — не отрывая взгляда от лежащего, проговорил я. Выпрямился и обречённо уточнил:

— Не ошибусь, если предположу, что я последний Романов, да? Последний из известных ублюдков Его Императорского Величества.

— Не ошибётесь, — сказал Оладушкин. — Правда, я полагал чуть больше радости от этого. Всё-таки вы можете претендовать на трон.

— Незаконнорождённым?

— У вас есть дар. Родовой дар. Я плохо себе представляю, как может Российская Империя выстоять без таланта Романовых. Здесь не так важна чистота крови, как умение ею пользоваться. Если вы можете наделять даром простых людей, вы имеете право на трон. Я завтра же могу заручиться помощью нескольких знатных родов, только намекнув, что один из Романовых жив.

— Это предательство, — прошипел Бес.

— Предательство, это убийство друга и всей его семьи, — не посмотрел на него Оладушкин.

Многоликий заткнулся. Так… Это становится интересным.

— Продолжайте, пожалуйста, — я уселся в кресле у камина и принял самый заинтересованный вид. — Не останавливайтесь.