Потусторонний. Книга 1

Глава 9

— Какая приятная встреча! — выпорхнула мне навстречу полная женщина лет пятидесяти, с кудрявыми красными волосами и ярко накрашенными губами. Очки в роговой оправе висели на кончике носа, и от ушек их свисала золотая цепочка. Смотрела хозяйка магазина «Бабушкины пушки» весело и серьёзно одновременно. На плечах лежал красно-чёрный шерстяной платок.

— Анфиса Бабушкина! — протянула женщина руку. Вся в кольцах-перстнях, но родовой символики нет. И силы нет. Зато харизмы хоть залейся.

— Илья Артемьев! Вольный демоноборец!

— Пока не слышала ничего о вашем роде, но, мамочка моя родная, не сомневаюсь знать, что такая честь вскорости мне представится, не дай то Иисус! Задавайте мне любые вопросы, дорогой господин Артемьев, я вся ваша!

Прозвучало это двусмысленно, да и выражение лица Анфисы количество смыслов никак не убавило. Я даже чуточку опешил от напора. Выдавил из себя неожиданно жалкое:

— Я присмотреться…

— Спешу уверить, что в моём магазине вы найдёте самое лучшее. И некоторые, вы таки не поверите, товары доступны к покупке долями. Получаете сегодня, а платите, прости Иисус, потом. Очень удобно.

Она моментально считала мою платёжеспособность. Матёрая тётка. Но, проклятье, она живая! Настоящая! Я улыбался, разглядывая хозяйку «Бабушкиных пушек».

— Молодой человек! Вы меня смущаете! — она заметила моё восхищение, сцепила руки в замок и прижала их к пышной груди, — но если что, я таки заканчиваю в семь!

Дурачилась. Это я уважаю.

— Непременно учту это, госпожа Бабушкина.

— Уж лучше просто Анфисой, кричу я вам! Интересуюсь знать, дорогой господин Артемьев, откуда вы в наших краях?

— Илья, — отрапортовал я. — Местный я. Из интерната.

— Опочкинского? — уточнила хозяйка.

— Пушкиногорского.

— Хм… Вот как. Не тот ли вы одарённый, что закрыл старую зону у Кучане?

— Он самый!

Она с уважением покачала головой.

— Для вашего возраста это изумительное достижение, и да отсохнет мой язык если не возоплю вам о моём вам уважении. Однако таки замолчите мне рот, ибо я вся одно большое ухо и два внимательных глаза. Чем я смогу вас, прости Иисус, побаловать?

Я толком и не знал что хотел увидеть. Понятное дело, что вряд ли здесь будет широкий выбор, но некий базовый набор найти можно. Из-за физических процессов той стороны — никаких огнестрельных игрушек нет. Холодное оружие да крепкие доспехи. За пределами серой пелены пара пулеметчиков способны свести на ноль всю мощь созданных демонами творений. Но под властью разломов правила меняются и могучее оружие превращается в бесполезные куски металла. Что плохо заканчивается для владельца. Поэтому основным товаром в подобных лавках были средства для устранения жизни путём разрубания, пронзания и размозжения. Ну и всякие прочие ништяки, которые скорее рюши да бантики к подаркам смерти.

— Подождите, не так громко! Я уже знаю! — мою заминку Анфиса Бабушкина истолковала по-своему. На прилавок лёг клинок в простеньких ножнах. — Прекрасный, на минуточку, вариант для того кто выходит на эту стезю. Ловите ушами мои слова, господин Артемьев — это то, что вам подойдёт.

Я взял клинок, осторожно потянул его из ножен. Обычное железо. Рабочий вариант для средней руки. Но тяжеловат как по мне. Отшагнув в центр магазина я сделал пару взмахов, вслушиваясь в ощущения. После моего клинка в том мире, созданного на заказ и с поистине дьявольскими чарами наложенными на астральный металл — это была рельса.

— Цена?

— Только для вас, добрый господин Артемьев, это будет две тысячи рублей! Но это буду кровавые деньги, ибо таки вы без ножа меня режете своим великолепием, отчего и цена уже эксклюзивная.

— Больше пяти сотен не дам. Есть что-то ещё? — я положил клинок обратно. Две тысячи за кусок металла с гардой — ну это явно не для меня.

— Я говорила про кровавые деньги? О, таки не слушайте мою агонию! Полторы тысячи!

— Тяжелый. Балансировки нет вообще. Металл паршивый, — отмахнулся я. — Что ещё есть?

В глазах Анфисы загорелось уважение.

— Добрый господин поймал глупую старуху. Но я знала, что такой человек сразу попадёт в струю! Что ж. Будем посмотреть, добрый господин. Будем посмотреть.

Она скользнула куда-то за прилавок, за алую портьеру. Я, наконец-то, огляделся. Уютное место с антикварной мебелью. На стенах оружие, от смертельных стилетов до титанических алебард. Взгляд запнулся за огромный боевой молот, который, при своих нынешних силах, я и поднять-то не смогу. Подобной игрушкой обращаться может только сильный одарённый, с постоянной подпиткой.

Ну или же это и вовсе как элемент дизайна тут болтается. Кто знает. В целом среди аристократов хватает ценителей разных средств холодного поражения. Их в благородных домах сызмальства учат такими вот палками обращаться. Вкупе с даром крови это превращало одарённых в лучших демоноборцев. Простой человек, конечно, тоже может взять в руки железную палку, заковаться в доспехи и пойти сражаться в зону, но закрыть портал он не сумеет. Для закрытия нужен одарённый, чтобы впитать или рассеять энергию разлома. В противном случае она разорвёт всех, кто окажется в зоне поражения.

Однако я отвлёкся. Меня учил демон-дуэлянт, и потому клинок мне нужен иной. Быстрый, лёгкий, но при этом не невесомый, чтобы броню мог пробить при нужде.

Пахло в магазине деревом и будто бы едва приготовившимся обедом. В животе даже заурчало, несмотря на утреннюю яичницу. Очень уютное и семейное место. И совсем не похоже чтобы здесь было много посетителей.

Да и откуда им тут взяться-то?

— Кажется, нашла! — из тьмы выскользнула Анфиса с торжествующей улыбкой и клинком на руках. Положила его на прилавок, ловко убрав предыдущий меч. Сталь такое же… это самое, а вот баланс явно был получше.

— Две тысячи, — сказала хозяйка «Бабушкиных пушек» на мой немой вопрос. И здесь уже не было места торгу. Этот меч того стоил. И это были почти все мои сбережения. Внутри всё заскрипело от жадности.

— Или выломайте в лесу дрын, это, кричу я вам, совершенно, прости Иисус, бесплатно!

Остроумно.

— Таки я дам вам один совет, и вам он ничего не будет стоить. Берите. Лучшей цены не будет. Можете попробовать заказать через сеть, но легко можете получить какую-нибудь венгерскую поделку и, ха, оно вам надо? Это наши хибинские мастера делали. Качество.

— Тысяча, — попытался я.

— Вы хорошо хотите, но таки нет, — поправила очки Анфиса.

— Что вы там говорили про оплату долями?

— Да-да, я совершенно точно так говорила. Мы лишь отыщем вашу цеховую страховку, вы таки подпишите моей ручкой парочку ничего не стоящих бумаг и тогда…

— У меня нет цеховой страховки, — я даже не знал что это такое. Слышал мельком, но также мельком и забыл.

— Ну на нет и суда нет, — она протянула руки, готовая принять клинок назад.

С голой задницей на ежа не ходят. Палка это хороший вариант, в конце концов я проломил череп демону камнем. Но два раза такие фокусы не проходят.

— Беру. Но я таки подам на вас в суд за грабёж!

— Что б вы так жили, как прибедняетесь, господин Артемьев, — хитро прищурилась Анфиса. — С вашими-то талантами что такое эти две тысячи. Тьфу и растереть.

— Товар из зон принимаете? — пропустил это я. — Если вдруг чего притащу.

— Конечно. И цена будет лучше чем в администрации. Вы таки сорвали с языка моё предложение. За это скину вам сто рублей, добрый господин.

Ну и то хлеб.

Перед выходом я ненадолго задержался в предбаннике между дверьми и почти минуту неловко засовывал меч в карман. Сталь ухнула в пространство где царили мои бронемяки, и, надеюсь, они смогут выудить его оттуда когда придёт время.

На улицу я вышел чуточку грустный от финансовых утрат, но довольный-предовольный благодаря чудесному общению. Ведь мир демонов и потерявших души не имеет красок. Такой яркой речи мне там встречать не удавалось. Чувств таких не было. Нет, смеха в сером мире мы лишены не были, и я частенько веселился после со своими бойцами по окончанию сражений. Святые перерывы между схватками, заполненные грубыми шутками. Но эти моменты были лишены святости души. Сложно объяснить, но когда в тебе нет света, то и хохот твой становится процессом скорее физиологическим.

Я честно отбирал солдат в дружину не только по боевым качествам. Мне очень хотелось иметь в этом потустороннем сумраке хоть что-то живое. Кто ходит по краю — тот чувствует всё иначе. Без лишнего нерва, проще и ярче. Такой смех давал неплохую имитацию настоящей жизни. Как и секс, который, надо обязательно отметить, со своими бойцами я, разумеется не практиковал. Для таких целей там хватало падших женщин. На любой вкус. И вот Анфису Бабушкину я бы взял к себе в отряд солдатом. Ха.

До встречи со старшим Феоклистовым мне нужно было убить ещё уйму времени, и я решил эту проблему совершенно случайно. Пошёл в кино. Вот стрельнуло в сознании, когда проходил мимо кинотеатра. На вывеске бравый солдат Императора в штурмовой броне поставил ногу на тело поверженного человека и готовился вонзить древко флага павшему врагу в голову. «Ротмистр возвращается» гласило название. О, я не хотел такое пропустить.

Весь сеанс я просидел в почти пустом зале, жадно следя за событиями вокруг бравого штурмовика Российской Империи. Он был прекрасен, силён, смел и крошил английских солдат сотнями. Его друг сверкал имплантами и весь фильм доказывал что в этом нет ничего предосудительного, что не надо бояться. Что теперь он стал сильнее, быстрее, умнее. Со всех сторон — лучше. Да, работают во власти с киностудиями в России, работают. Двигают нужные мысли в надобном направлении. А вообще — прекрасное кино. Действительно важнейшее из искусств. Я совсем забыл как это: сидеть, задрав голову, жевать жаренные кукурузные зёрна и запивать газировкой. Праздное и потрясающее. Надо будет сходить ещё раз. Но на что-нибудь не такое громкое и кровавое.

Благодушное настроение я смог пронести до самого вечера. Но когда прибыл к ресторану «Олимпия», то собрался с мыслями. После утреннего общения с младшим представителем рода, беседа со старшим могла быть… Разной. Поэтому я напитал силой свой доспех, некоторое время посидел в парке, неподалёку, медитируя и к дверям ресторана подошёл готовый ко всему.

Улица, на которой расположилась «Олимпия», сверкала огнями. К ресторану то и дело подъезжали дорогие машины, из них выходили люди в дорогих одеждах, оставляли нарядным слугам ключи и уходили по красной дорожке внутрь.

Стало как-то совсем неуютно. Мой наряд подходил скорее к какому-нибудь студенческому кафе. В подобное заведение такого оборванца могут и не впустить. А то и вовсе застрелят на подходе, как чумного.

Однако, в конце концов, эта встреча была нужна не мне, а Феоклистову. Поэтому тратить нервные клетки на лишние переживания я не стал. И ступив с тротуара на красную дорожку, нагло двинулся прямо к швейцару в парадной ливрее. Тот же почтительно склонился, отворяя передо мною дверь.

— Господин Артемьев, — прогудел он, приветствуя. Я сделал вид, что так оно и планировалось, хотя мысленно влепил старшему Феоклистову пятёрку. Подготовился, старый лис. Едва за мною закрылась массивная дверь, как навстречу устремилась стройная брюнетка с ярко-зелёными глазами. Роскошное тело было затянуто в будто бы деловой костюм, но слишком уж он подчёркивал бюст распорядительницы.

— Прошу за мною, господин Артемьев, — промурлыкала она, стрельнув глазками и таинственно улыбнулась. Активно работая бёдрами она провела меня через весь зал в самый дальний угол, остановилась возле кабинки. У дверей застыло двое классического вида громил. Один из них — одарённый, с гербом в виде головы медведя на фоне православного креста. Точно не из рода Феоклистовых. Тоже впечатляет. Признак большого доверия оказали этому громиле, поставив защищать покой сюзерена. А другим знак, что семья Феоклистовых из тех, кому служат и другие рода.

Второй охранник мазнул по мне взглядом, определённо сразу считав степень моей опасности и осторожно постучал, а затем почти сразу же отворил дверь передо мною.

— Меня зовут Ирина, если вам что-нибудь потребуется — зовите, — шепнула мне напоследок распорядительница, обдав запахом духов, и также грациозно двинулась через зал обратно. Если бы эту ночь я не провёл с Елизаветой, то, клянусь, пустил бы слюну, несмотря на всю подготовку.

Однако Феоклистов хорош. Хороший дядька после плохиша-мажора — контраст подобающий.

Сам Феоклистов сидел за столом, но едва я вошёл, как поднялся с радушной улыбкой:

— Илья! Очень рад. Очень рад, пожалуйста, присаживайтесь.

Мы пожали друг другу руки. Ладонь у него была сухая, уверенная. Прямо положительный персонаж вырисовывается. Как у него такой ублюдочный сынок воспитался? От осинки апельсинки, знаете ли, не очень то и родятся.

— Очень рекомендую зразы из лосятины, — посоветовал он, указав на меню. — Будете ли что-нибудь пить? Сидр? Медовуха? Может быть, крымского вина?

— Чаю бы мне, зелёного. Хорошего.

— О. Неожиданный выбор для человека вашего возраста. У меня есть кое-что из империи Чжунго. Брал себе, но если вы ценитель, то буду рад.

Он покачал головой в немом восхищении:

— Выбирать чай в вашем возрасте это действительно достойно похвалы. Молодость горит страстями и ищет нового, стараясь при этом найти свою прочность в злачных увлечениях. А вы берёте чай.

— Мама говорила я особенный.

Феоклистов нахмурился:

— Я думал вы из приюта…

— Это был искромётная шутка, — ответил ему я. Хватит уже показывать мне шоу, Валерий Романович. — Зразы и правда звучат изумительно. Беру.

Хозяин заведения широко улыбнулся, и тут же отворилась дверь, в кабинку скользнула Ирина. Слушая заказ, она стояла так близко ко мне, что едва не касалась. Это как-то даже слишком. Но будь на мне семнадцатилетний пацан, то думать бы он уже не смог.

— Хороша? — заговорщически подмигнул мне Валерий Романович, едва Ирина покинула наш уголок.

— Сойдёт, — расслабленно ответил я.

— Сойдёт? — на миг опешил он. — Такая порода встречается редко, Илья. Победительница конкурса красоты Санкт-Петербургской губернии. А вы говорите — сойдёт.

— Валерий Романович, давайте мы сразу перейдем к делу, — предложил ему я. — Я, правда, хочу сказать что ваш метод мне нравится гораздо больше метода Александра.

— Что вы имеете в виду? — немного помрачнел Феоклистов. Я рассказал ему про утреннюю ситуацию, и он выслушал её с каменным выражением лица. Глаза, правда, полыхнули стальным огнём на миг, но в целом удар он держал.

— Саша слишком горяч, но он неплохой человек, Илья. Весь в мать характером. Взрывной, яркий. Он слишком боится потерять дом где она умерла. Да ещё и молодость разогревает кровь. Мне жаль, что так вышло. Я поговорю с ним.

Я посмотрел на Феоклистова с уважением. Пока у него получилось говорить искренне. Много показухи изначально, но он упомянул о смерти супруги в усадьбе на озере Кучане. Я об этом знал. Поднимал информацию раньше. Не все открыто говорят о том, чего хотят. Даже если иногда это бы решило много проблем сразу, однако люди предпочитают залезть в петлю, но не показать слабости.

Проклятье, старик мне нравился.

— Простите… — добавил он. — Хочу говорить с вами прямо, Илья. Вы человек неглупый, я это вижу. И понимаете, как я погляжу, что я подготовился к разговору с вами. Сделал несколько странных на мой взгляд вещей, но только потому что мне так рекомендации мои советники. Один из них даже слушает наш разговор сейчас и, уверен, выскажет мне после. Или я его уволю, потому что он ошибся и мне пришлось сделать за него его работу.

Феоклистов усмехнулся:

— Я очень не люблю юлить, и мне больно делать это, когда приходится.

Значит в мире демонов ты бы не выжил, добавил я про себя. Но всё равно смотрел на него с напускным скучающим видом. Мол, давай, рассказывай.

— Я буду говорить прямо. Что я должен сделать, чтобы вы отказались от права на эту землю? — Валерий Романович смотрел прямо и спокойно. — Мои возможности велики. Я готов на многое. Но сначала хочу поговорить. Мне кажется, вы человек с душой. Вы должны понять.

О, теперь-то да, господин Феоклистов. Теперь-то с душой! Должно быть что-то в моём взгляде выдало всплеск чувств.

— Не хочу вас обидеть, Илья. Ещё раз простите. Назовите свою цену. Я потерял много денег, нанимая демоноборцев для зачистки. Я отправлял в зону элитных бойцов. Находил им лучших сканеров, но никто не смог решить мою проблему. У вас же получилось, и теперь я готов заплатить вдвое. Прошу, скажите что вы хотите.

— Это ведь большой шанс для никчёмного сироты получить свою землю. Землю рода, который он может основать, — сказал, наконец, я. — Билет в жизнь, знаете ли.

— У меня есть земли, Илья. Я легко передам вам взамен любую. Мой род быть может и не так именит, но уж далеко не беден.

Я с интересом слушал. В дверь постучали, и в кабинку внесли несколько блюд. Передо мною очутились зразы из лосятины украшенные зеленью и соусами. Рядом оказался чайничек. Я принюхался. Божественный аромат.

— Прошу, Илья, угощайтесь, — барон жестом пригласил меня к трапезе, а сам взялся за столовые приборы. Делал он это медленно, величаво и по всем правилам этикета. Меня же подобному никто не учил, поэтому я просто приступил к еде. Зразы были великолепными. Невероятный вкус. Во рту будто взорвался букет изумительного чуда. По-моему я даже глаза прикрыл.

Во время трапезы никто из нас не проронил ни слова. Видимо, каждый обдумывал сложившуюся ситуацию. Хотя, признаюсь, я принял решение ещё до того как Феоклистов выдал своё предложение.

Опытный он человек, но поторопился. Впрочем, когда в дело вступают чувства — деловая хватка неуместна. Феоклистов хотел вернуть память о супруге. Какой-нибудь Вольтке выжал бы из него всё до копейки. Вероятно для такого размена местная звезда юриспруденции и затеял тот спектакль.

Покончив с трапезой, я сыто откинулся на спинку и потянулся к чаю. О, он тоже оказался восхитительным. Валерий Романович ел медленно, тщательно пережёвывая и полностью сосредоточившись на тарелке. Дворянин неторопливо, но целеустремлённо, уничтожал пищу. Наконец в рот отправился последний кусочек. Феоклистов распрямился. Коснулся губ белоснежной салфеткой.

— Мне по душе ваше предложение, — сказал я. — Договариваться вы умеете гораздо лучше вашего сына.

По-моему его рука дрогнула. Не уверен, но тень по лицу точно пробежала. Он медленно положил салфетку, тут же отворилась дверь, и аппетитная Ирина забрала тарелку хозяина, бросив на меня смеющийся взгляд.

— Хотите ознакомиться с вариантами? — спросил Валерий Романович.

— Если вас не затруднит.

Снова открылась дверь. Мужчина в деловом костюме скользнул к нам, положил на стол перед Феоклиствым планшет. Склонился рядом, что-то настроил и оперативно покинул кабинку. Да как барон их вызывает-то?

На стене слева от меня появилось изображение с экрана Валерия Романовича.

— Я покажу, Илья.

— Вы серьезно подготовились, Валерий Романович. Я впечатлён.

— Это действительно важно для меня, — сухо улыбнулся он.

— Показывайте, — я глотнул ещё божественного чая. Вечер был ну на порядок лучше утра. Хотя и там и там мне пришлось пообщаться с Феоклистовыми. Как говорят — на вкус и цвет все фломастеры разные. Даже если цвет один.