Потерянные души

Чугайстер

Ночью начался сильный дождь, и только когда густая тьма стала уступать место свету, дождь немного утих. Было пасмурно. Ветер только сильнее нагонял зловещие тучи. Евдокия спала плохо. Впервые за долгое время ее сердце сжималось от страха, а разум совсем отказывался воспринимать реальность. Некоторое время она лежала в постели, тщетно пытаясь уснуть, и вот за окном послышался лай собак и ее глаза открылись. Тяжело вздохнув, Евдокия встала с постели, умылась и быстро привела себя в порядок. Она вышла во двор и увидела, как Ульяна кружится в танце у старой беседки, а под ее ногами едва-ли пробиваются маленькие побеги цветов. Увидев подругу, она остановилась:

- Я немного похозяйничала в твоем дворе, теперь здесь есть растения, которые спасут тебя от бессонницы и защитят от ночницы.

Евдокия улыбнулась:

- Спасибо, пока солнце еще не осветило эту землю, надо идти.

И двинулись двое в лес. Ульяна шла рядом, ведя подругу, как собака-поводырь. Движения ее были легкими, словно она ничего и не весила, даже травинки не колыхались.

Только они вошли в зеленую гущу, как их сразу окружили красивые высокие девушки, в косах которых были пестрые цветы. Одна из них подбежала к Евдокии и жалобно произнесла:

– Ульяна говорила, ты нам поможешь.

– Да если бы я могла… – грустно ответила Евдокия.

– Послушайте, сестры, – заговорила Ульяна, – через ночницу Блуд нашел себе пастбище, поэтому о нас люди совсем забыли, теперь мы никому не нужны. Помочь нам сможет только мудрый Чугайстер.

- Ой, Ульяночка… - прошептала одна из мавок. – Неужто ты позабыла, что он враг наш?

- Не забыла, сестра, и не мне речь толкать. Евдокия с ним будет говорить. Нельзя терять время, начнем же наш танец!

Встревоженные, они молча стали судорожно пересматриваться и, наконец, самые смелые окружили Евдокию и начали свой танец. Танцевали они почти два часа, как вдруг поднялся сильный ветер, птицы умолкли, ветви, тянувшиеся к небу, в мгновение ока наклонились, а еще через несколько минут зеленые листья начали угрожающе шелестеть. Ульяна припала к земле и сказала:

– Уже время, сестры, он идет!

Резвый танец резко прекратился. Испуганные мавки в тот же миг разбежались кто куда.

– Я буду рядом, – сказала Ульяна, – вот за тем дубом. Главное – ничего не бойся.

– Ты иди, я справлюсь. А позже, мы выгоним из села ту беду, что людей хвори поддает. – ответила Евдокия.

Совсем близко послышались шаги и мавка поспешила спрятаться за деревом. Девушка вздохнула и с тревожными чувствами, но стальной выдержкой стала ждать Чугайстера. Он появился совсем скоро, заставляя бурный ветер постепенно стихать.

Человек этот был высокого роста, однако выглядел невинно: седой волос покрывал старую голову, такая же седая борода, голубые глаза и рваная одежда, еще и хромой на одну ногу. Не поздоровавшись, он сразу вскрикнул:

- Ну тебя к черту, девчонка! Стоишь здесь, искушаешь, на грех толкаешь! Мавками воняешь, а сама – человек!

- Не сердись, дедушка, ты же лесной сторож, и ты же помогаешь заблудшим... Ты единственный, кто искренне принимает у своего костра в холодный вечер странника, так и сейчас не гони меня прочь, только на тебя уповаю.

Услышав это, Чугайстер надменно выпрямился, почесал бороду и ответил:

– Я выслушаю тебя, но только при одном условии.

– Говорите, я все сделаю!

– Станцуй со мной. Если я первый остановлюсь – помогу, а если нет – жизнь отдашь.

Евдокия откинула назад голову и посмотрела на голубое небо:

- Жизнь за танец… Такая себе валюта, но с другой стороны, в столице жизни мне нет, а в деревне и так не любят…. – она громко выдохнула и немного помолчав, ответила: – Хорошо. Как проиграю тебе – забирай мою жизнь!

Чугайстер потер ладони и, что-то напевая себе под нос, начал танцевать, да так искусно, что Евдокия пожалела за их договоренность. Обратного пути не было, и девушка вынуждена была танцевать.

Это действие продолжалось несколько часов, уже и солнце близилось к земле, а лучи едва пробивались сквозь густые листья. Повеяло холодом, лесную тишину нарушило вечернее пение птиц и только изредка слышалось, как дед бубнел: «Людже людом играют-поют, а мы себе такой да, такой да!».

К этому времени Евдокия уже успела изрядно устать. Ее лицо стало беднее полотна, однако она продолжала танцевать, даже когда на ее ногах стали появляться кровавые раны. Еще две минуты и она готова была сдаться, упасть на землю и отдать лесному существу свою душу, как вдруг, из-за дуба, выбежала Ульяна и не одна, а с другими мавками. И остановился дед, и сверкнули глаза его, и бросился он вслед за толпою девиц, и кто знает, чем бы все закончилось, если бы Евдокия не упала на землю и, смеясь, не воскликнула:

– Слышишь, дед, ты проиграл! Выполняй обещание!

Замер старый, как по приказу:

- Хитрая девка, не зря от тебя мавками воняло. Однако, так и быть, проси, что хотела.

Стала Евдокия старику рассказывать о Блуде, который губит невинных людей, рассказала и о Ночнице, которая детей мучиет, и через которую люди вынуждены ходить к поляне, где нечистый поселился; рассказала и о напасти, которая с Назаром произошла.

– Хорошо, девочка, Блуд я отгоню вглубь леса, – ответил Чугайстер, – а Назара твоего я знаю. Хороший парень, часто мне в лесу встречался. Но если он стал жертвой этого проказника, то ищи его близ дома родных, ведь так развлекается этот нечистый. В нашем лесу я не находил парня.

Поблагодарив старика, бросилась изо всех сил Евдокия бежать к дому, где проживала мать Назара.