Потерянные души

Возвращение в село

Евдокия шла по пыльной тропинке между спелой пшеницей. По ту сторону золотого поля, у пруда, стоял старенький домик, забор которого был обвит густым плющом. Тяжелое бремя детских воспоминаний хлынуло на девушку. В ее память ворвался короткий миг, когда жизнь еще была беззаботной, когда она бегала босая по грязным лужам, наслаждаясь васильками около дома, а воздух был пропитан сладким ароматом меда и свежеиспеченного хлеба. Но было это очень давно, когда еще баба Клава ее была живой, а сейчас все иначе – пришел в упадок старый дом, потому что некому было за ним ухаживать.

Девичья рука прикоснулась к деревянной калитке и та с пронзительным стоном отворилась. На тот тягучий скрип выбежала пышнотелая соседка. И хотя была она старая, ее прыти мог позавидовать любой. Увидев у забора Евдокию, как закричит она вдруг, чуть ли не на всю улицу:

– Вы только посмотрите, кто приехал! Да как ты посмела появиться здесь, и не стыдно ли тебе?!

- И вам, сударыня, добрый день! Почему мне должно быть стыдно?

Разинув рот, женщина подбежала к ней и упершись руками в бока, словно змея, прошипела:

– Как узнала, что Клавдия умерла, так сразу и примчалась. Да ты же нам всю деревню погубила, ведьма проклятая!

– Да какая же я ведьма, баб Мань?

- Думаешь, люди забыли твои происки? Мало того, что голову Назару вскружила, так сколько же беды нам принесла! А парень то хорош был, все за твоей старухой ухаживал, день и ночь у окна сидел, надеясь, что ты приедешь! А вчера вдруг раз, и не вернулся из леса… Так и знала я, ой говорила же, что быть беде! Сам дьявол тебя позвал к нам!

– Ой, баб Мань, правду люди говорят, что ум за деньги не купишь. Хозяйство взрастили, а мозг усох. Как у вас язык еще не отсох такую ерунду говорить?

– Ты мне не грубиянь, дрянь эдакая! – выкрикнула женщина и, достав платок из кармана, ударила им девушку. – Однако погоди, я всем расскажу, что ты вернулась! Каждый узнает, кто та курва, что Назара погубила! Чтоб сегодня же вернулась в столицу свою, а не то вновь всё село натравлю на тебя! Аль позабыла, как выгоняли тебя тем вечером?!

Ощутив неловкость и боль от прошлых воспоминаний, ничего не ответив соседке, Евдокия изо всех сил помчалась к дому, чем еще сильнее разозлила старую сплетницу. Около минуты та кричала под ее окнами, браня грязными словами, и, наконец, довольная ушла.

Не отходя от двери, девушка сползла по ней, на деревянный пол и, обхватив колени руками, заплакала. Разве такой позор можно забыть?